Текст книги "Надвигающийся шторм (ЛП)"
Автор книги: Кайла Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Теперь они придут за нами. – Джерико вытер дождь с лица тыльной стороной руки.
Мика стоял там, холодная вода стекала с него, одежда намокла и прилипла к телу. Он неудержимо дрожал, отчаяние захлестнуло его целиком.
– Мы здесь совсем одни. Никто не придет…
Джерико впился взглядом в его лицо.
– Соберись, парень. Ты собираешься стоять и рыдать, как ребенок, или будешь что-то делать?
Джерико прав. Мика не мог паниковать, не сейчас.
– Что-то делать, – выдавил он сквозь стучащие зубы.
Джерико кивнул.
– Хорошо, тогда. Давайте убираться отсюда.
Глава 38
Габриэль
Рация Габриэля разразилась треском помех.
– Ты меня слышишь?
– Я здесь.
– Время пришло, – объявил Симеон. – Все так, как я и боялся. Блэк не поддается никаким уговорам. Он никак не реагирует на жену. Приведи девчонку на мостик.
Язык Габриэля словно занемел во рту. Он не мог говорить.
– Габриэль, – позвал Симеон, его голос помрачнел. – Ты передумал?
Молчание Габриэля все сказало.
– Мы говорили об этом. Эта девчонка манипулирует тобой.
Габриэль обвел взглядом зал. Амелия сидела на полу, прислонившись к лестнице. Ее глаза были закрыты. Руки сцеплены на коленях. Она выглядела измученной. Его сердце сжалось от сострадания.
– Я так не думаю.
– А ты подумай, Габриэль! Ее отец и его люди – короли манипуляций, пропаганды и искажения истины в своих целях. Он вырастил ее копией себя. Она лжет так же легко, как дышит.
Амелия лгала и манипулировала. Но и он поступал также. Она делала это, чтобы выжить. Амелия могла его убить, но вместо этого доверилась ему. Ее слова эхом отдавались в его голове.
– Ты планируешь пытать ее на глазах у отца.
Симеон долго молчал. На заднем плане раздавались раскаты грома.
– Я скрывал от тебя некоторые вещи, чтобы пощадить твою совесть. Ты чувствителен. Я понимаю это. Но все изменилось. Все.
– Ты говорил, что мы будем уничтожать только конкретные цели. Только виновных.
Симеон вздохнул.
– Послушай меня. Ченг и его люди вышли из-под контроля. Ченга… трудно сдержать. Поэтому мы должны забрать у Блэка все, что нам нужно, и добраться до точки эвакуации. Ты понял?
– Сколько невинных людей погибло?
– Это Ченг убивает людей. Я не имею к этому никакого отношения, клянусь тебе. Но Габриэль, никто из них не был невинен. Ни один.
Кислота обожгла заднюю стенку его горла. Он хотел сказать Симеону, чтобы тот отправлялся в ад, но слова не давались. Симеон стал его наставником, его другом. Габриэль все еще боялся его разочаровать.
– Это… это не то, на что я соглашался.
– Ты не слушаешь. Все изменилось. Эта эпидемия – худшая из всех, что мы когда-либо видели. То, что происходит там, то, что вирус делает с людьми…
Корабль качнулся под ногами Габриэля. Он споткнулся, затем выпрямился, ухватившись за спинку сиденья для равновесия.
– Какое отношение это имеет к делу?
– У Блэка есть вакцина. Настоящая вакцина. Какие бы сомнения ни терзали твою совесть, уйми их. Прямо сейчас.
Габриэль вдруг почувствовал головокружение, неустойчивость, словно накренился не только пол. Фундамент его жизни смещался, распадаясь под ногами.
– Что происходит?
– Я объясню позже. Но Габриэль, ты Патриот. Ты в ответе перед народом – твоим народом. Если мы потерпим неудачу сейчас, число погибших станет просто чудовищным.
– Но девушка. Она невиновна.
– У нас нет на это времени! – Голос Симеона резко повысился. – Ты знаешь это. В каждой войне есть жертвы! Каждая революция строится на смертях невинных. Это единственный путь.
Рот Габриэля словно набили гвоздями. Он молчал. Просто не знал, что сказать.
– Ты собираешься отбросить все, во что веришь, из-за какой-то богатой суки, к которой у тебя внезапно возникли чувства?
Габриэль закрыл глаза. Он и правда испытывал к ней чувства. Он боролся с этим столько, сколько мог. Но Амелия его зацепила. Ее достоинство, ее уязвимость, ее честность, ее странная способность быть одновременно слабой и сильной. Как морщилась кожа вокруг ее глаз, когда она улыбалась, как настоящая улыбка освещала все ее лицо.
– Она не сука.
– Ты бы пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти тысячи, может быть, миллионы жизней, Габриэль?
– Конечно.
– Иногда мы должны жертвовать не своей жизнью. Ты понимаешь?
Его горло сжалось.
– Я…
– Ты всегда оставался верным, – проговорил Симеон. – Ты был моим самым преданным новобранцем. Я верю в тебя. С тех пор как тебе исполнилось четырнадцать лет, и ты показал свою непоколебимую силу и мужество против тех хулиганов, я верю в тебя. Не подведи меня сейчас, сынок.
– Не подведу. – Однако «но» повисло в воздухе между ними.
Симеон вздохнул.
– Я даю тебе слово, Габриэль. Я не причиню ей вреда. Но на кону миллионы невинных жизней. Мне нужно, чтобы ты подумал о них.
Габриэль выдохнул. Его плечи опустились.
– Я понимаю, сэр.
– Мы на пороге великой победы, сынок. Приведи ее на мостик.
Габриэль пристегнул рацию к поясу. Он шел обратно к платформе на негнущихся ногах. Все, о чем он мечтал, ради чего работал, боролся и проливал кровь. Великая победа «Новых Патриотов» и страны. Великое поражение жадной, коррумпированной элиты. Но какой ценой?
Амелия никогда его не простит. На один глупый миг Габриэль позволил себе поверить, что их маленький пузырь будет существовать бесконечно долго, не нарушаемый внешним миром. Но это невозможно.
Не имело значения, насколько сильны их чувства друг к другу. Не имело значения, любили ли они друг друга или могли бы полюбить когда-нибудь, если бы им дали шанс. Они стояли по разные стороны в скрытой войне, которая велась десятилетиями, веками.
Если он не приведет ее на мостик, это будет предательством. Симеон и «Новые Патриоты» отрекутся от него, или еще хуже. Они ведь ему братья. Его семья. Симеон, который стал ему как отец, и взял его под свое крыло, обучил и дал Габриэлю его достоинство, его положение. Симеон наполнил жизнь Габриэля смыслом после глупой смерти родителей. Симеон подарил ему цель, долг.
Он никогда не сможет предать Симеона. Он никогда не сможет предать дело. Это значит предать самого себя.
Невинные люди умирали. Ставки только что выросли в геометрической прогрессии. Что бы ни происходило на материке с эпидемией, Симеон верил, что у Блэка есть настоящая вакцина. Должно быть, Блэк утаивает ее для своего собственного класса.
Габриэль может что-то сделать. Должен что-то сделать. Он должен помочь спасти тысячи, возможно, миллионы жизней. Именно об этом он мечтал, работал, боролся.
Он закрыл глаза от накатившего на него ужаса, в груди защемило, как от физической боли. Симеон как всегда прав. Габриэль должен действовать. Это его долг. Это его шанс реально и надолго изменить жизнь своего народа. Его собственный мир – его собственное счастье – не имели никакого значения.
Габриэль стиснул челюсти, сжав руки в кулаки. Она будет ненавидеть его. И он заслуживал ее ненависти. После того риска, на который Амелия пошла ради него, отказавшись причинить боль или сбежать, несмотря на шанс, она будет ненавидеть Габриэля, и ему придется жить с этим.
Он выторговал для нее жизнь. Это все, что Габриэль мог ей дать. Этого должно быть достаточно.
– Амелия.
Ее веки дрогнули и открылись. Она посмотрела на него, улыбаясь, открыто и доверчиво.
Казалось, что ему в грудь плеснули кипятком.
– Амелия. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной.
– Куда?
– На мостик.
В наступившей тишине разверзлась пропасть.
Габриэль вытащил пистолет из кобуры. Он не мог ослабить бдительность. Только не в этот раз.
Ее улыбка дрогнула. Амелия перевела взгляд с его лица на пистолет, и в ее глазах появилось ужасное понимание.
Он ожидал, что она будет умолять, плакать, пытаться убедить его снова передумать. Но нет. Она просто уставилась на него, пораженная.
– Почему?
– Ты знаешь, почему. – Голос Габриэля звучал пусто и отдаленно даже в его собственных ушах.
– Я думала, ты хороший.
– Я хороший! Но иногда доброта требует жертв.
– И это я? Я твоя жертва?
– Это намного больше, чем ты и я. Это то, что ты никогда не поймешь.
– Я могла тебя убить. Но не убила. Я могла убежать. Но не убежала. Я выбрала тебя.
Слова как колючая проволока впивались в его язык.
– Ты выбрала неправильно. – Он взмахнул пистолетом. – Теперь двигайся.
На ее лице одновременно промелькнула тысяча эмоций. Амелия подняла подбородок.
– А если я этого не сделаю?
Габриэль ненавидел каждое свое слово. Он заставил свой голос звучать тверже, ожесточил свое сердце.
– Я ударю тебя по голове пистолетом и отнесу наверх.
Она не шелохнулась.
– Двигайся!
– Могу я взять свой клатч? – Он лежал на полу рядом с ее ногами.
– Конечно.
– Спасибо. – Ее голос прозвучал холодно, без эмоций. Так же, как и его собственный.
Амелия подняла клатч и встала на ноги. Она шла перед ним, спина прямая, плечи расправлены, осанка идеальная. Амелия выглядела царственно, величественно как королева.
Габриэль страстно желал сказать «мне жаль», тысячу раз «прости меня».
Но слова застряли в горле.
Глава 39
Уиллоу
Пуля ударила в стену в футе от Уиллоу. Над ее головой раздался резкий треск.
Она помчалась по ближайшему коридору, сжимая в одной руке нож. Ей потребовалось больше часа, чтобы выбраться с десятой палубы и подняться на четырнадцатую. Как и на одиннадцатой и двенадцатой, здесь располагались в основном каюты, но в носовой части четырнадцатой палубы находилась детская зона. Коридор перед ней оказался длинным и узким, все двери в каюты находились по левую сторону. Каждый дверной проем представлял собой лишь неглубокую нишу.
Спрятаться просто негде.
Позади нее послышались крики. Шквал выстрелов. Пули снова прошили стену над ее головой. Террористы уже не беспокоились о захвате заложников. Теперь они стреляли на поражение. Если бы она не была такой маленькой, то уже бы точно погибла.
Уиллоу завертела головой налево, потом направо. К черту. Это ее только замедляло. Бросившись влево, она врезалась в дверь каюты и приложила мамин браслет к датчикам. Раздался звуковой сигнал, и дверь отворилась.
Она ввалилась в комнату как раз в тот момент, когда над головой просвистела еще одна пуля, так близко, что Уиллоу почувствовала шевеление своих волос. Она вскочила на ноги и бросилась к двери, закрывая ее дрожащими пальцами.
– Добро пожаловать, гость! – спокойным, раздражающим голосом произнес комнатный искусственный интеллект. – Ваши показатели стресса повышены.
– Мимо тебя ничего не проходит, Шерлок. – Уиллоу осмотрела комнату. Спальная капсула. Дизайнерский диван. Шкаф. Ванная с зеркальным покрытием. Туалет. Точно такая же обстановка, как и в ее собственной каюте, только больше и шикарнее. Прятаться бесполезно. Деваться отсюда некуда. Сбежать невозможно.
– Могу я предложить вам расслабляющую омолаживающую процедуру для лица, чтобы снизить биопоказатели до комфортного и приятного уровня? Персональный косметолог может быть доставлен в вашу комнату…
– Просто заткнись, черт возьми! – прошипела она.
Кто-то стучал в деревянную дверь, сердитые мужские голоса выкрикивали проклятия. У нее есть всего несколько мгновений, прежде чем они выстрелят или ворвутся внутрь. Сильный ветер взъерошил волосы. Дождь хлестал через открытую раздвижную стеклянную дверь.
Уиллоу бросилась к веранде.
Дождь ударил ее как пощечина. Молния прошила небо. Уиллоу мгновенно промокла, платье пропиталось водой, волосы прилипли к голове.
Она пересекла веранду и перегнулась через стеклянные перила. Голова закружилась. Кипящее море плескалось внизу более чем в ста футах. Отсюда, сверху, волны бились о корпус судна, как тяжелые горы.
Ее сердце перестало биться. Ноги налились свинцом. Уиллоу вцепилась в перила побелевшими костяшками пальцев. «Нет, нет, нет. Не смотри вниз».
Снова крики.
«Либо прыгай, либо лезь, либо умри».
Уиллоу выбрала второе.
На шатающихся ногах она перебралась на левую сторону веранды. Тонкая металлическая стена разделяла балконы. Стена не выступала дальше перил. Уиллоу ощупала край. Он был скользким, но с обеих сторон торчало несколько больших двухдюймовых болтов.
– О, черт! – Ветер подхватил ее слова, прежде чем они успели вылететь изо рта, и бросил их вниз, вниз, вниз. В пропасть. Ее желудок сжался. «Не смотри. Не смотри».
Уиллоу глубоко, судорожно вздохнула.
Она должна двигаться быстро. Без колебаний. И никаких ошибок.
Схватив стул, она прислонила его к боковой стене и перилам. Осторожно засунула нож в лифчик и задрала платье на бедрах, заправляя его в трусы. В голове пронеслось, как Зия смеется над ней, как всегда, по-ослиному поднимая плечи и давясь смехом. Боль ударила Уиллоу между ребрами: резкая, почти невыносимая.
Она не могла думать об этом сейчас. Сначала она должна выжить.
Уиллоу шагнула к стулу и схватилась левой рукой за внутренний болт на стене, а правой – за внешний. Перекинув ногу через стеклянные перила, миновала стену и перемахнула через перила на соседнюю веранду. На этой стороне не было стула, на который она могла бы опереться. Уиллоу прижалась телом к стене, согнув колени, чтобы обхватить ногами верхнюю часть перил. Она изо всех сил цеплялась за болты.
Головокружение накатывало на нее стремительными, одуряющими волнами. От ужаса у нее выросли когти, клыки и крылья.
Ветер хлестал ее, отбрасывая густые пряди волос в глаза. Дождь бил по телу как камни. Гром грохотал так близко, что казалось, будто внутри нее взорвалась сверхновая звезда, сотрясая каждую клеточку тела.
Корабль качнулся. Ее правая рука соскользнула, и тело начало раскачиваться. Она сдвинулась с места, отползая назад. Судорожно хватаясь за пустой воздух. Ногти скребли по мокрому скользкому металлу.
Время замедлилось. Стул прокатился по веранде, ударился о противоположную стену и опрокинулся. Она упадет. Она скользила, теряла равновесие, и вот-вот сорвется за борт…
Ее пальцы нашли опору. Уиллоу сжала болт так крепко, что несколько ногтей треснули.
За спиной простиралось бесконечное пространство, словно черная дыра, готовая ее поглотить. Не смотреть вниз. Она не хотела умирать. Не сейчас. Не так. Страх бился в ней бешеными, дикими крыльями. Если она пошевелится, то упадет. Она не сомневалась в этом.
Уиллоу не уверена, что Бог существует, но все равно молилась. Кому угодно – Богу, Будде, Посейдону, любому божеству, которое могло бы ее выслушать. «Не дай мне умереть». Она дышала сквозь стиснутые зубы, каждый мускул дрожал. Она должна двигаться. Она должна действовать сейчас.
Корабль снова накренился, но на этот раз она приготовилась и переместилась вместе с ним. Уперлась задницей в перила, насколько это возможно, в сторону, не выпуская из рук оба болта. Она качнулась вправо, сильно надавив левой ногой на стеклянную панель перил, чтобы придать себе импульс.
И перемахнула на следующую веранду.
Тяжело приземлилась на бок, ударившись правым бедром, предплечьем и плечом об пол. Ее голова ударилась о ножку столика в патио, но Уиллоу с радостью встретила боль. Она чувствовала каждую жалящую каплю дождя, ударяющуюся о ее кожу. Лежа на боку, дрожащая и слабая, она вдыхала огромными глотками сладкий, прекрасный воздух.
Она выжила. У нее получилось, и она осталась жива. Невысокая, пухленькая Уиллоу Бахагари в конце концов оказалась крутой. Ей хотелось кричать, вопить и ликовать в триумфе.
С другой стороны стены донеслись голоса. Они звучали на той самой веранде, с которой она только что пришла. Уиллоу вскочила на ноги и вжалась в стену. Стиснув руки на груди, она пыталась успокоить бешено бьющееся сердце, боясь пошевелиться, боясь дышать.
Дождь хлестал с неистовой силой. Грянул гром, и корабль накренился так сильно, что стол и стулья во внутреннем дворике заскрежетали по полу и ударились о перила.
– Ее здесь нет! – крикнул один из террористов. – Наверное, спрыгнула!
Другой сказал что-то на незнакомом языке, слишком тихо, чтобы она могла разобрать в шторме.
– Жаль! – ответил первый и засмеялся.
Наконец, они ушли. Уиллоу осталась одна. Дождь струйками стекал по ее щекам, капал с кончика носа. Молния раскалывала небо. А в сотнях футов под ней море вздымалось, по-прежнему свирепо.
«Не сегодня. Сегодня ты меня не получишь».
Она расстегнула платье и дрожащими пальцами стянула его вокруг бедер. По ее телу побежали мурашки. Все черные волоски на ногах, которые она всегда пропускала во время бритья, встали дыбом. Ее ногти были потрескавшимися и сломанными, мышцы на руках пульсировали.
Уиллоу обняла себя, чтобы не дрожать. Бесполезно. Влажный холод проникал в ее кости. Она будет мерзнуть до конца своих дней.
Но она жива.
И у нее появилась идея. Она подкралась к стеклянным перилам и перегнулась через край, щурясь от проливного дождя. Палуба детской зоны находилась прямо справа от нее. Всего три веранды от ее собственной.
Мысль о том, чтобы снова карабкаться по внешнему борту круизного лайнера, охваченного штормом, не давала спокойно дышать. Но это лучший способ. Возможно, даже единственный вариант.
Ради Бенджи она готова на все.
Что-то зародилось внутри Уиллоу, живое, крылатое и бесстрашное.
Глава 40
Амелия
Амелия моргнула, привыкая к мраку на мостике. Она вспомнила, как капитан объяснял, что ночью мостик освещен тускло, чтобы облегчить навигацию. Только мягкое сияние люминесцентных ламп под панелью управления и неяркие светильники вдоль пола выделялись в помещении. Все говорили тихими, приглушенными голосами, как будто это собор, священное место.
Вот только теперь мостик больше не напоминал святилище. Золотой ковер пестрел пятнами, словно кто-то опрокинул банки с малиновой краской. Дюжина террористов стояла вокруг консоли, их огромные пушки доминировали в комнате. Большинство из них были одеты в темную одежду и боевое снаряжение. Остальные носили униформу экипажа – охрана, офицеры, официанты.
На мостике висел кислый запах, запах тел, пота и страха, а также свежего гниения. Так пахла смерть.
Восемь заложников сидели вдоль дальней стены под мониторами безопасности. Их руки были связаны за спинами. Амелия узнала нескольких по капитанскому столу. Четверо уже мертвы, их тела завалились к полу. Еще четверо – избитые и окровавленные, живые, но без сознания.
Ее мать обмякла на ближайшем к двери мостика конце, ее голова покоилась на плече сенатора Омара Фергюсона. На лице виднелись синяки и порезы в нескольких местах. Темные пятна покрывали ее руки, щеки и переднюю часть платья.
– Мама! – вскрикнула Амелия. Но ее мать не поднимала глаз. Амелия бросилась к ней.
Мужчина схватил ее за руку и дернул назад. На первый взгляд, он был ничем не примечателен. Второй взгляд открыл истину: медленно моргающие, но умные, хитрые глаза, красный рот.
– Еще нет, моя дорогая. Уверяю тебя, она жива, хотя в данный момент находится без сознания. Но у нас есть дела поважнее.
– Что вам нужно? – Но в голове у нее вертелись догадки.
Мужчина прижал дуло импульсного пистолета к ее боку.
– Симеон… – произнес Габриэль позади Амелии.
– Оставьте ее в покое. – Деклан Блэк сидел в капитанском кресле, пиджак откинут на спинку. Его идеально уложенные волосы были взъерошены, белая рубашка испачкана и порвана. Под глазами залегли глубокие тени. На левой стороне лица и на лбу красовались синяки фиолетового цвета. Нижняя губа рассечена.
Амелию сковал ужас. Ее отец всегда держал себя в руках, управляя своим миром железным кулаком. Видеть его таким – беспомощным, бессильным, отданным на милость бандитов – это пугало ее больше, чем она могла сказать. И все же какая-то крошечная часть ее души нашептывала: «теперь ты знаешь, каково это».
– Давайте начнем. – Мужчина в офицерской форме стоял немного позади и справа от капитанского кресла, направив дуло винтовки на голову ее отца. Огромный и мускулистый, с шеей почти такой же толстой, как и голова. Он смотрел на нее блестящими, как у гремучей змеи, глазами. Затем криво усмехнулся, оскалив зубы.
Ее сердце сжалось. Ужасный мужчина из бального зала.
– Скоро, Кейн. Я обещаю. – Симеон повернулся к Амелии, улыбаясь ей так, словно она почетная гостья. – Мы спокойно объяснили твоему отцу, что обменяем вакцину и лекарство на его жизнь и жизни членов его семьи. Но он оказался слишком упрямым, чтобы сотрудничать с нами даже ради собственного блага.
– Идите к черту, – прорычал Деклан.
– О чем вы говорите? – Амелия заставила свой голос оставаться спокойным. Ее горло пересохло, напоминая наждачную бумагу. – Вакцину ввели миллионам людей в Национальный день здоровья. На позапрошлой неделе. Об этом говорили во всех новостных лентах.
– О, да, моя дорогая. – Симеон скривил губы в презрении. – Но так называемая вакцина, которую «БиоГен» использовал на бедных американских ублюдках, похоже не совсем сработала, несмотря на обещания?
Головная боль отдавалась в задней части черепа. Амелия уставилась на него, ничего не понимая.
– Ты знаешь, что теперь у них есть название для этого? Вирус Гидры. Подходящее, правда? Многоголовое чудовище, чья ядовитая кровь настолько заразна, что даже его дыхание может убивать. Отрубаешь голову, а две вырастают заново. Смерть, надвигающаяся на человека сразу со всех сторон. Практически невозможно уничтожить.
– Я не понимаю, что…
– Хватит! – рявкнул один из террористов в боевом снаряжении. На нем не было лыжной маски. Родом из Восточной Азии, со злобными, темно-карими глазами и шрамом вдоль одной стороны лица. Он стоял, расставив ноги, с напряженными плечами, с оружием наготове.
Симеон убрал пистолет с ее бока и приложил его к виску, металл словно холодный огонь обжег кожу Амелии.
– Мы уже столько раз проходили через всю эту историю, – объяснил Симеон со вздохом. – Ченг устал от этого. Я устал от этого. А ты устал, Кейн?
Кейн хмыкнул.
– Почему бы нам не выпотрошить девчонку и посмотреть, как она будет визжать?
– Слишком грязно. – Симеон кивнул Кейну.
Одним плавным движением Кейн направил оружие на группу заложников у стены и дважды выстрелил.
Грохот взорвался в черепе Амелии. Она зажала ладонями звенящие уши. Кто-то закричал.
– Я прошу прощения, моя дорогая, – проговорил Симеон. – Выстрел с такого близкого расстояния без защиты ушей, даже с подавителем шума, очень громкий.
Сначала она не поняла, в кого стреляли. Кто-то заплакал. Женщина. Ее мать подняла голову, очнувшись. Но мужчина рядом с ней не двигался. На его груди, как цветок, распустилось красное пятно. Облегчение, смешанное с чувством вины, захлестнуло Амелию. Ее мать жива, а Омар Фергюсон – нет. Больше нет. Второй мужчина застонал. Светлые волосы Тайлера Хорна, сидящего рядом с Фергюсоном прилипли к черепу. Он сжимал плечо, под его пальцами запеклась кровь.
– Ты чудовище! – закричала ее мать.
– Я целился в тебя, – заявил Кейн ее матери, но смотрел на Амелию, его губы раздвинулись, как у собаки, обнажившей зубы.
– Я тоже плохо целюсь, – весело заметил Симеон. Он вполне мог обсуждать завтрашний матч. Холодный ствол пистолета сильнее вдавился в ее висок. – Если, конечно, не нахожусь достаточно близко к цели.
Ее мать прижалась спиной к стене.
– Не причиняйте ей боли, пожалуйста! Возьмите меня вместо нее. Я умоляю вас!
– Простите, леди, – покачал головой Симеон. – Мы уже пробовали. И если вы не заткнетесь, мне придется позволить Кейну пристрелить и вас.
– На четвертой палубе противники. – Террорист рядом с мониторами безопасности указал на один из экранов. – На них наше снаряжение. И они только что уничтожили двух наших парней.
Рация Ченга с шипением завибрировала. Глубокий мужской голос что-то пробормотал. Лицо Ченга потемнело.
– Они направляются к спасательным шлюпкам. Действуйте.
Двое из его людей побежали к правому борту мостика. В темноте мелькнули дула.
Хмурый взгляд Ченга стал еще страшнее. Его шрам выпучился, как разъяренный червь.
– Хватит этих глупостей.
– Мы почти закончили. – Симеон схватил Амелию за плечо и толкнул на колени. – Итак, на чем мы остановились? Габриэль?
– На лекарстве. – Голос Габриэля, словно нож, вонзился в ее сердце.
– Ах, да. Лекарство нужно сейчас, иначе все умрут, начиная с вашей дочери.
– Какое лекарство? – прошептала она.
– А мне все время говорили, какая ты умная, – покачал головой Симеон. – Как считаешь, что случилось?
Что-то ожило, какая-то маленькая мысль зашевелилась в глубине ее пульсирующего, ноющего мозга. Ей с трудом удавалось сосредоточиться, прояснить беспорядочные мысли.
– Произошла ошибка, сбой. Вакцина работает не так, как должна.
Симеон схватил ее волосы свободной рукой, намотав их на кулак. И прошептал Амелии на ухо:
– Неправильный ответ.
Глава 41
Уиллоу
Уиллоу пересекла последнюю стену между верандами, оттолкнулась от стеклянных перил и спрыгнула на палубу детской зоны. Она промокла и дрожала, сердце колотилось в груди. Но она справилась. Она жива.
Внешняя стена детской зоны в отличие от многих других помещений корабля оказалась не полностью стеклянной, но в ней имелось множество окон и две раздвижные стеклянные двери. Уиллоу поползла по скользкой палубе на четвереньках, пригибая голову под окнами, пока не добралась до первой стеклянной двери.
Заглянув внутрь, она увидела столы с планшетами, центр создания роботов, небольшую игровую станцию виртуальной реальности и контейнеры со светящимися строительными блоками. Несколько сотрудников сгрудились у стены, выкрашенной в аляповатые яркие цвета. Их руки были связаны за спинами.
Комнату охранял только один террорист. Он сидел, развалившись на тыквенно-оранжевом кресле-мешке. Его спина была расслаблена, винтовка безобидно лежала на коленях. Самое главное, он находился лицом к единственному входу, спиной к палубе.
Снаружи бушевала черная и яростная гроза. Но внутри все оставалось спокойно. Тихо. Свет приглушен. Дети рассредоточились по комнате, свернувшись калачиком на мешках или одеялах на полу. Умерли? Ее сердце сжалось, но нет. Кудрявый мальчик потянулся и накинул одеяло на голову. Они не мертвы. Они спали.
Их не могло быть больше десяти. Когда террористы поднялись на борт корабля, большинство родителей уже успели отвести своих детей на ужин.
Не было крови. И никаких трупов.
Все, что происходило на пляжной палубе, в «Галакси Лаунж», на королевском променаде и везде, здесь не случилось. Пока не произошло. Уиллоу осмотрела комнату в поисках брата.
Бенджи. Он заснул на животе на коврике рядом со строительными блоками, в окружении ховеркаров и космических кораблей, которые так любил строить. Он все еще носил свой потрепанный рюкзак.
Уиллоу облегченно вздохнула. Что-то внутри нее расслабилось, как разжатый кулак. Ее брат жив. Теперь она просто должна его спасти.
Присев на корточки, она попыталась открыть дверь. Та не поддавалась. Двери на веранду запирались из соображений безопасности, чтобы дети не бродили там без присмотра.
Уиллоу вытащила нож из лифчика и взялась за рукоятку, биение сердца отдавалось в ладони. Она подождала, пока раскат грома скроет тихий писк, а затем провела браслетом мамы по датчику двери.
Казалось, все вокруг исчезло. Единственным звуком стал шум крови в ушах. Зрение сфокусировалось. Уиллоу приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Бесшумно, как призрак, она босиком прокралась через детскую зону.
Пять шагов. Десять. Пятнадцать. Уиллоу почти добралась до охранника. На нем была помятая форма официанта, воротник неаккуратно застегнут. Рыжевато-светлые волосы, неухоженные и немного длинноватые сзади. Созвездие веснушек усеивало его шею.
Террорист низко ссутулился на кресле-мешке, вероятно, дремал. Он был крупнее и сильнее Уиллоу, но не сейчас. Не тогда, когда она стояла у него за спиной. У нее имелись сила, скорость и элемент неожиданности.
Уиллоу напряглась, когда пол под ней дрогнул. Одним быстрым движением она подтянулась и приставила нож к его горлу.
– Не двигайся, придурок.
Он резко проснулся.
– Положи винтовку и отшвырни ее в сторону.
Он повиновался. Оружие скользнуло по ковру, ударившись о ноги сотрудниц детского центра. Все три женщины уставились на нее, на их лицах читался страх.
Уиллоу прижала нож к его горлу и переместилась, чтобы оказаться лицом к лицу с ним. Поправила лезвие так, чтобы острие уперлось в его адамово яблоко.
– Моя сестра… она мертва, – прохрипела она. – Вы, ублюдки, ее убили. – Ярость захлестнула Уиллоу, и на мгновение она потеряла дар речи. Гнев заполнил все ее тело, она дрожала, глаза остекленели и горели от горя. Она сжала пальцы на рукоятке ножа.
Парень начал трясти головой, потом замер, когда лезвие царапнуло его кожу. Сглотнул. Струйка крови капнула на воротник его рубашки.
– Я не убивал. Я никого не убивал.
Его голос звучал чисто и ровно. Возможно, в другой жизни он занимался пением. Террорист был моложе, чем она думала, всего на несколько лет старше ее. Его жирный лоб покрывали прыщи. Лохматые волосы, потрескавшиеся губы, кривые зубы. Он выглядел как обычный парень, только что окончивший школу. И совсем не походил на злодея.
Ее сердце сжалось. Зло не выглядит как-то особенно. Оно может быть и красивым. Оно может прийти к тебе с улыбкой и кинжалом в зубах.
– Заткнись.
– Я клянусь. – Он медленно поднял руки, его взгляд метался по комнате. – Я не тронул ни одного волоска на их головах! Я кормил их, давал им играть. Я охраняю их, пока мы не уйдем.
– Он говорит правду, – подтвердила одна из заложниц. Девушка с Ближнего Востока, лет двадцати пяти, носившая хиджаб. – Он не причинил нам вреда.
– Вы можете просто уйти…, – начал он.
– Нет никакого «уйти». Твои друзья принесли взрывчатку вместе с оружием. Они собираются взорвать корабль и смотреть, как он тонет в пламени.
Он на мгновение замер, осмысливая ее слова.
– Отведите детей к спасательным шлюпкам. Я не буду вас останавливать. Если не верите на слово, у меня в кармане есть стяжки. Вы можете связать меня и оставить здесь.
Уиллоу облизала пересохшие губы. План годился, как никакой другой.
– Хорошо, урод. Вынимай свои стяжки, медленно и аккуратно, и подай их мне.
Она связала ему руки за спиной и освободила заложников.
– Если мы оставим его связанным, то обречем на смерть, – мягко заметила девушка с Ближнего Востока. Она была симпатичной, с сильным носом, густыми бровями и мягким, овальной формы лицом. – Я Надира.
– Приятно познакомиться, Надира, – кивнула Уиллоу. – Может, ему лучше умереть. Он сам вырыл себе яму.
– Это не нам решать.
Уиллоу пристально посмотрела на нее.
– Если корабль взорвется, то мы должны его развязать – или, по крайней мере, сделать так, чтобы он смог сбежать. Иначе мы станем убийцами.
Все обернулось не так, как Уиллоу думала. Монстр оказался всего лишь мальчишкой, с таким же лицом, как у нее. Не он убил ее сестру. И это не месть. Скорее, убийство. Она много кем была, но хладнокровный убийца не входил в это число. Злость вытекла из нее, оставив в желудке боль, похожую на раскаленный камень.
