Текст книги "Обжигающий фактор"

Автор книги: Кайл Миллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

Полный упадок сил, что так отравлял ему жизнь, наконец-то почти прошел. Исчезли эта свинцовая тяжесть во всем теле, от которой кажется, будто кровь стала слишком вязкой и не хочет бежать по жилам, тревожащая неспособность сосредоточиться и эти краткие моменты, когда эмоции едва не вырываются из-под контроля.

Он опустил окно и высунул руку из машины, подставив ладонь под струи встречного воздуха. Мало кто любит это ощущение, а вот ему оно нравилось – нравилось чувствовать мгновенную реакцию тела: как почти незаметно натягивается, становится более упругой кожа, как поднимаются дыбом волоски на руке, стараясь сохранить тепло.

Воздух позднего утра был на удивление прозрачен, хотя тот, кто ехал сейчас в машине, не знал, в атмосфере ли дело или в его обостренном восприятии. Мчась по усыпанной гравием дороге, он улавливал тончайшие изменения запаха мелькавших по обочинам деревьев – даже словно бы отличал мельчайшие оттенки медленно вянущих под жарким солнцем листьев.

Он посмотрел в зеркало заднего обзора. Без особой причины, лишь для того, чтобы полюбоваться пустотой петляющего по красно-золотому пейзажу проселка. Он и без всяких проверок знал: сзади никого нет. Все те, чья работа состояла в том, чтобы следовать за ним по пятам, контролировать его, остались на сотни миль позади.

На то, чтобы добиться свободы, потребовались годы медленного, до боли нудного и изнурительного труда, но в конце концов он умудрился обернуть все ухищрения недругов против них же самих. И теперь все бесчисленные электронные устройства и тщательно продуманные системы слежения были полностью перепрограммированы. Какая ирония! Чем хитроумнее и изощреннее делались технологии, тем легче он брал над ними контроль. И теперь этот контроль стал абсолютным. Люди по ту сторону приборов видели и слышали только то, что он, их объект, позволял им видеть и слышать, тогда как сам он сделался практически всемогущ: их телефонные переговоры, письма по электронной почте, семейные обстоятельства, медицинские досье – все лежало перед ним как на ладони. Они ничего не могли утаить от него.

Он дернул на себя руль. Пластиковое колесо опасно изогнулось в его руках, и по лицу водителя расползлась широкая улыбка: сила возвращалась. А он-то уже почти забыл, как это бывает.

Машина словно сама собой сбавила скорость, когда впереди у дороги показались дома. Порой он гадал – не это ли самая приятная стадия процесса в целом. Годы предвкушения, тщательной проработки плана, нарастающий, уже почти невыносимый накал. И затем последние моменты перед самим действием, когда время словно бы останавливается и во всем мире существует лишь бешеное биение сердца, странная сухость в схваченном судорогой горле и повышенная активность слюнных желез.

Дорога пошла на подъем, и вот автомобиль въехал на острый гребень – самую высокую точку на много миль вокруг. Внизу расстилалась крохотная долинка, сверху похожая на стеганое одеяло из множества аккуратных кусочков правильной геометрической формы: в этих краях все еще процветали фермеры. Человек за рулем проследил взглядом разделяющие поля прямые линии, на миг задерживаясь там, где они сходились у какого-нибудь из старинных домиков, разбросанных по склонам холмов.

Он знал: на сей раз он перегнул палку, испытывая терпение тех, кто пытался за ним наблюдать. Слишком внезапно выдернул их из самодовольной дремоты, в которую сам же и погрузил. Ведь после определенного момента даже законченный тупица становится непредсказуем, как смертельно раненный зверь, не сознающий, что жизнь вот-вот покинет его. Но это входит в игру. Делает ее еще более захватывающей и возбуждающей. Помогает вновь вернуться к жизни.

Машина остановилась на обочине, опять словно сама собой, без каких-либо усилий со стороны водителя. Не было ни ветерка, солнце жарко припекало спину, когда он вылез из машины и двинулся вдоль дороги. До ведущего к дому ответвления пути оставалось совсем немного, каких-нибудь пятьдесят метров. Сворачивая, он на ходу провел рукой по пышущему жаром металлическому почтовому ящику на столбе.

Когда он шагал к дому, весь окружающий мир словно бы померк, потускнел. Обычный человек ничего не заметил бы, но он – он видел, как цвет медленно покидает поля и холмы вокруг, как крохотный домик с высоким фронтоном и ухоженным садиком словно бы наливается светом, начинает сиять еще ярче.

И чем ближе подходил человек, тем сильнее делался этот странный оптический эффект. Перед дверью чужак остановился, помедлил, оглядывая выцветший мир вокруг. Ближайший дом – в четверти мили отсюда – почти растаял в дымке пшеничных полей.

Он даже не осознал, что уже постучал, пока дверь не открылась. На пороге стояла молодая женщина. Футболка и джинсы забрызганы грязью, на миниатюрных ручках – потрепанные перчатки. Длинные каштановые волосы забраны в хвост, но несколько непослушных прядок выбились и спадали вперед, подчеркивая красоту гладкой кожи и юного лица.

Он знал: она работает гидробиологом, изучает воздействие промышленных предприятий на экологию Чесапикского залива. По всем отзывам – весьма талантливый и многообещающий молодой специалист.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – спросила она, стягивая перчатки и запихивая их в передний карман джинсов. Мускулистое бедро на миг чуть сжалось от давления, а потом самым соблазнительным образом разгладилось вновь.

Эта молодая женщина улыбалась так уверенно и спокойно. Чувствовала себя в полной безопасности – как и все остальные до нее. Они видели лишь то, что он позволял им видеть. Потом чужак покажет ей больше, но пока он излучал лишь добродушие, чуть приправленное беспокойством и неуверенностью: эта маска всегда срабатывала на сто процентов.

Глава 11

Не доходя до квартиры, Куинн Барри с досадой швырнула спортивную сумку вверх, но та с тяжелым стуком грохнулась на середине лестничного пролета, не долетев до цели. Сердитый пинок отправил ее через оставшиеся ступеньки на балкон, что тянулся вдоль всего здания. По дороге домой девушка завернула в гимнастический зал, чтобы хоть немного выпустить пар и отвлечься от событий сегодняшнего паршивого, прямо-таки препоганейшего дня. Но даже двадцать минут яростного избиения груши не помогли избавиться от уныния.

В жизни она не испытывала такого унижения, как сегодня, пока выгребала вещи из ящиков своего рабочего стола. После показательной порки, устроенной ей Луи, она снова подошла к тем типам из «СТД» с великодушным, как ей казалось, предложением ввести их в курс того, что она уже успела сделать и на чем остановилась. Однако те парни лишь снисходительно посмотрели на нее и помотали головами, а потом просто-напросто повернулись спиной и взялись за прежнее. Ей пришлось в буквальном смысле слова отпихнуть одного из них с дороги, чтобы добраться до ящика со своими вещами.

Высокомерные ублюдки! Обращались с ней точно с полной идиоткой, клушей-бухгалтершей, не способной отличить живую мышь от компьютерной. Да она как программист наверняка их сто раз обойдет – в любое время суток! Черт возьми, да начни она сразу после колледжа работать в «СТД», они скорее всего сейчас находились бы у нее под началом!

Когда девушка угрюмо подобрала с пола сумку и побрела к двери квартиры, поднялся ветер. Проходя мимо окна крохотной гостиной, где она устроила рабочий кабинет, Куинн краем глаза заметила в глубине комнаты какое-то движение. Резко остановившись, она припала к стеклу и, приложив к нему ладони, попыталась через полузакрытые жалюзи разглядеть, что же там происходит. Глазам потребовалось несколько мгновений на то, чтобы привыкнуть к царящей внутри полутьме, но потом Куинн сдавленно ахнула.

Там, спиной к ней, стоял какой-то человек. Мужчина. Стоял и преспокойно проглядывал бумаги, лежавшие возле компьютера. Словно примерзнув к месту, девушка наблюдала, как он пролистал стопку счетов на краю стола и как ни в чем не бывало уселся в ее кресло. Куинн прижала руки к стеклу как можно плотнее, чтобы отгородиться от солнца, и тут вдруг незваный гость повернулся вполоборота влево, и она узнала этот профиль.

Дэвид!

Девушка глубоко вздохнула. Только этого ей сегодня не хватало! Она невольно посмотрела вниз, на стоянку, где оставила машину. Может, смыться по-быстрому?

– Ох, да повзрослей же наконец! – тихонько сказала она сама себе и решительно зашагала к двери. Вошла в дом Куинн как можно тише, сумку поставила на ковер, туфли сняла возле дивана. Бесшумно ступая в носках по полу, она прокралась по коридору и остановилась в дверях кабинета.

Дэвид все еще сидел в кресле, но теперь согнулся вдвое, проглядывая кипу бумаг на полу.

– Что-то ищешь?

Как она и добивалась, Дэвид подпрыгнул и нервно выскочил из кресла, едва не опрокинувшись на компьютер.

– Куинн, силы небесные! Что ты тут делаешь?

– Живу. Что ты ищешь?

– На чем можно писать. Хотел оставить тебе записку. – В голосе Дэвида сквозила легкая неуверенность, которой девушка ни разу не слышала у него раньше. Только вот почему? Действительно ли он беспокоился о будущем их отношений – или никак не мог опомниться от того, что она застала его врасплох?

Когда она шагнула к нему, он чуть не попятился. Вытащив из царящего на столе хаоса блокнот, девушка шлепнула им Дэвида по груди.

– И что ты собирался написать?

– Что прошу прощения.

Подозрения взыграли еще сильнее. За все время знакомства с Дэвидом она ни разу не слышала, чтобы с его уст слетело хоть что-то подобное. Он был отлично вышколенным юристом, и извинения его всегда отличались многословностью, запутанностью, обилием оговорок и опровержений.

– Понятно, – произнесла девушка.

Они уставились друг на друга. Казалось, Дэвид не знал, что делать дальше. Она тоже не знала, хотя и по иным причинам. Понимала лишь, что определенно не хочет, чтобы у него создалось впечатление, будто она склонна принимать извинения. Злой близнец Купидона явно предлагал ей путь разорвать опостылевшие отношения, и она твердо вознамерилась принять предложение.

– Куинн, послушай… То, что я наговорил… Я был не прав.

Еще одно потрясение. День сплошных неожиданностей.

– Послушай, Дэвид, – начала Куинн, стараясь говорить как можно бесстрастнее и невыразительнее, – я не хочу изображать сволочь. Но нам все же надо поговорить.

– Знаю! Знаю, что надо. Поэтому и заказал столик у Тони. Подумал, может, нам поужинать тихо и мирно – только ты да я.

Девушка вздохнула. Она точно знала, что должна сказать. Должна сказать «нет». Должна сказать, что не хочет никаких повторений, что настала пора разбежаться, пока еще не поздно. Но подобрать слова оказалось так трудно. Ведь они с Дэвидом встречались уже около года, и в общем и целом он был очень славным молодым человеком – умным, честолюбивым и, на свой лад, верным другом. Только вот для нее совсем не годился.

– Конечно, Дэвид, – услышала она свой собственный голос. – Звучит заманчиво.

– Отлично. Отлично. Послушай, а что ты делаешь дома в середине рабочего дня? – спросил он, явно стремясь сменить тему.

– Меня перевели в Квонтико, – объяснила девушка, выходя из комнаты и усаживаясь за стол на кухне.

– Правда? Вот здорово! Это дает тебе шанс накачать мускулы. – Голос у Дэвида был какой-то рассеянный, словно молодой человек думал о чем-то совсем другом. Как бы там ни было, но, похоже, он не собирался расспрашивать ее о причинах столь внезапного изменения в карьере.

– А ты, Дэвид?

– Э? А, я просто поздно пошел на ленч. И как уже говорил, хотел оставить тебе записку, поскольку ты… гм… не отвечаешь на звонки. Узнать, удастся ли нам поужинать сегодня вместе.

Больше говорить вроде бы было не о чем, однако Дэвид все маячил в дверях кухни. Судя по виду, он задумался о чем-то глубоко своем, хотя пытался скрыть это под довольно глуповатой улыбкой. Куинн гадала, неужели он вдруг начал и в самом деле цепляться за их роман? Самое время!

Наконец молодой человек направился к двери, но, уже взявшись за ручку, остановился, вперив взор в спортивную сумку Куинн.

– Куинн…

– Да?

– Да нет. Ничего.

– Давай, Дэвид, выкладывай. Что еще?

– Хотел попросить тебя об одолжении. Но наверное…

– Ну давай же, Дэвид. Не тяни.

– Машина у меня при торможении вся так и трясется…

Куинн закатила глаза. Она выросла на ферме и изрядную часть детства провела, лежа под днищем грузовиков и прочих хозяйственных агрегатов. А известное дело – по количеству жаждущих получить бесплатную консультацию автомеханик даст фору разве что врачу.

– Наверное, надо подкрутить ротор. Избавился бы ты от этого своего монстра и проблем бы таких не знал.

– Это не монстр. Это внедорожник.

– Да как ни назови. Знаешь, Дэвид, у меня ведь даже и инструментов никаких нет…

– Что ты, что ты! Я просто подумал, может, ты взглянешь, что там, и скажешь мне точно, в чем дело и во сколько обойдется ремонт. Ты ведь знаешь, на что способны эти механики, если думают, будто не знаешь, о чем идет речь.

Куинн тихонько прикинула, не объясняется ли нынешнее поведение Дэвида скорее желанием разобраться с тормозами, а не сохранить отношения с ней. Но тут же укорила себя за цинизм. Если она и пришла к выводу, что они с Дэвидом не созданы друг для друга, это еще не повод превращаться в мегеру.

– Ну ладно, Дэвид. Без проблем.

Она бросила ему ключи от своей машины, а он уронил свои ей на сумку.

– Спасибо, детка. Так, значит, встречаемся в ресторане в семь.

На то, чтобы собраться с силами, потребовалось минут пять, но в конце концов Куинн все же отклеилась от стула и вынула из холодильника пачку мороженого. Поедая его прямо из пачки, она постаралась выбросить из головы Дэвида и хоть как-то упорядочить все, что произошло с ней за последние несколько часов.

Учитывая жирный черный крест, который Луи наверняка поставил на ее персональном досье, имеет ли она еще хоть сколько-нибудь реальный шанс стать агентом? Черт, да имелся ли у нее такой шанс вообще? Как ни жаль, но Дэвид был не так уж не прав в своей достопамятной пятничной тираде. Куинн и в самом деле вовсе не выглядела образцовым «федеральным агентом» – да и не одевалась соответствующе. Она уже сейчас начала напрягаться от того, что вышестоящие постоянно суют нос в ее дела, а ведь по сравнению с полевыми агентами работает чуть ли не в полной автономии. Что же будет, когда какой-нибудь старый хрыч заявит, что ему не нравится оттенок ее костюма? Что у нее плохо почищены туфли? Что она должна называть его «сэр»?

Может, она чуточку переборщила в отчаянной попытке вырваться из захолустного городка Западной Виргинии? Еще во втором классе она пообещала себе, что сбежит при первой же возможности – непременно увидит весь мир и попробует все, что этот самый мир сможет ей предложить. Но может, она уже видела то, что мир мог ей предложить? Может, лучше всего было бы работать в приличном предприятии частного сектора за приличные деньги? Приличный дом. Приличный муж. И пара приличных детишек. Возможно, еще приличная собака: ничего экстраординарного, лабрадор или ретривер.

Может, стоит вернуться на прежнюю работу? Она ведь неплохо преуспевала до тех пор, как подала заявление в ФБР. Жалованье отличное, неформальный стиль одежды, интересная работа. Ну, вроде как интересная. Девушка состроила гримаску и сунула в рот шарик мороженого размером с добрый снежок. Кого она обманывает? Когда она работала в частном секторе, то самые захватывающие минуты они переживали всей конторой, когда кто-нибудь отправлялся за пончиками.

Досадливо бросив ложку на стол, Куинн потерла лоб – от мороженого у нее разболелась голова. Все – сплошное дерьмо. Чем больше она думала о модификации, которую провела для CODIS, тем больше убеждалась, что ее вины нет. Получив ледяной отпор от этих двух ослов, присланных из «СТД» «исправить» ее ошибки, девушка начала думать, не кроется ли причина в них самих. А ну как эта система вовсе не столь хороша, как ей полагалось бы быть, а они теперь просто спешат прикрыть свои задницы?

Куинн прошла в кабинет, открыла чулан, в котором царил такой же хаос, как и на рабочем столе, и принялась лихорадочно рыться в бумагах. На поиски ушло с полчаса, но в результате она нашла, что искала – копию программы «СТД». Да, в свое время, перед тем как приступить к работе, она уже проглядывала все самые важные части, однако всерьез так и не обдумывала их. Возможно, настало время изучить их вторично. Она не променяет мечты о приключениях, перестрелках и славе на унылое сидение за монитором! Она не сдастся! Во всяком случае – без боя.

Глава 12

Когда Куинн свернула с шоссе I-95 и направилась навстречу огням Балтимора, было уже около одиннадцати. Девушка все жала на газ и только перед съездом с дороги ударила по тормозам. Ремень безопасности натянулся, больно врезаясь в до отказа набитый едой живот, противоблокирующая система пришла в действие, и автомобиль Дэвида резко остановился. Это была уже третья попытка воспроизвести описываемые Дэвидом неполадки – и в третий раз Куинн ничего похожего и близко не обнаружила. Пожалуй, пора сдаться и признать машину абсолютно здоровой, пока какой-нибудь полицейский не обратил внимание на столь эксцентричную манеру вождения и не потребовал «дыхнуть в трубочку».

Ужин прошел необычно – Дэвид вел себя лучше, чем Куинн вообще считала возможным. Он снова извинился, причем не стал выдвигать никаких условий, да и выглядел весь вечер в должной степени раскаявшимся и даже почти нервным. Куинн же, если вспомнить, вела себя точно последняя мегера, но она просто не знала, как правильно реагировать. Может, Дэвид нынче вечером был просто одержим бесом очарования, питающим склонность к высоким блондинкам, одевающимся как хиппи-библиотекарши?

Хотя, в чем бы ни крылась разгадка волшебного преображения Дэвида, всего этого с лихвой хватило, чтобы сбить Куинн с толку и лишить решимости. Большую часть ужина девушка провела в непривычном для себя молчании, позволив своему кавалеру говорить о чем хочет и пытаясь собраться с духом. В конце концов вопрос о дальнейших отношениях так и повис в воздухе.

После ужина Дэвид пригласил ее к себе, но Куинн отказалась, сославшись на то, что завтра первый раз выходит на новую работу. Казалось, ее спутник искренне огорчился, а еще сильнее переполошился, когда она сообщила ему, что в пятницу после работы сразу едет к отцу на ферму. Дэвид намекнул, что не прочь отправиться с ней, однако Куинн сделала вид, будто не поняла намека. Тогда он заявил, что надеялся в эти выходные провести с ней побольше «первоклассного времени» вдвоем. Так прямо и сказал этими самыми словами – «первоклассное время». Действительно одержимый. Этот человек явно нуждался в экзорцизме.

Пробираясь сквозь хитросплетение знакомых улочек промышленного района Балтимора, Куинн оглядывала ряды ветхих и покосившихся строений. И что такое в этом городе постоянно притягивало ее? Она никогда так и не свыклась с атмосферой Вашингтона – он всегда казался ей слишком официальным, напыщенным и самодовольным. Балтимор хотя бы не отрывался от реальности.

Куинн втиснула громоздкий спортивный автомобиль в узкий, мощенный булыжником переулок и взгромоздилась колесами на тротуар, прекрасно сознавая, что подобный маневр заставил бы Дэвида поморщиться. Схватила с заднего сиденья рюкзачок и потрусила к видавшей виды двери заведения Берти. Бар оказался заперт, но изнутри доносился приглушенный голос Пэтси Клайн. Побарабанив в дверь минуту-другую, девушка наконец достучалась до хозяйки.

– Куинн? Девочка, что ты делаешь здесь в такое недетское время?

– Проезжала мимо.

– Гм-гм. – Берти внимательно оглядела оба конца улицы, после чего позволила Куинн проскользнуть внутрь.

– Думала пропустить стаканчик, но если вы уже закрываетесь…

– За весь вечер ни души, так что не было никакого смысла оставаться открытой. Проходи. Плесни уж и мне.

Куинн прошла вдоль стойки, кинула рюкзачок на стул и налила себе стакан воды.

– Ужинала сегодня с Дэвидом, – пояснила она, смешивая Берти джин с тоником.

Та на миг перестала подметать.

– В самом деле? И как?

– Потрясающе. Он стал другим человеком. Как будто…

Берти оперлась на метлу, улыбаясь так насмешливо, что Куинн потеряла мысль.

– Что такое?

– Да так, просто иногда забываю, какая же ты еще маленькая, Куинн.

– В смысле?

– Мужчины не меняются, золотко. Они либо нравятся тебе такими, какие есть, либо не нравятся.

Куинн сняла очки и протерла глаза, но все кругом лишь расплылось еще сильнее. За тот час, что она помогала Берти убираться, единственное толковое заключение, к которому они пришли, состояло в том, что она еще не оперившийся птенец. А «проблема Дэвида», как они ее именовали, сама собой не решилась.

Берти ушла наверх в постель, но Куинн осталась, заварила себе чаю и разложила на узкой стойке копию программы «СТД» CODIS. С тех пор прошло три часа.

Девушка снова водрузила очки на нос и небрежно скинула на пол очередной прочитанный лист. Она уже дважды проглядела алгоритм и теперь точно знала, что ей нужно: простой и эффективный поисковый механизм. Сейчас она как раз загружала подпрограмму и с каждой минутой убеждалась в правильности своего вывода. Чем глубже она вникала в проблему, тем сильнее подозревала – а может, Луи прав? В конце концов, программа «СТД» работала уже не первый год. Возможно ли, что она, Куинн, права, а программа врет?

Прошел еще час, прежде чем девушка все же нашла то, что искала. От усталости она чуть не пропустила совершенно невинную с виду строчку программы – и пропустила бы, не мелькни там со всей отчетливостью знаковые цифры: 30,33.2. Порывшись в рюкзачке, Куинн выудила распечатку с пятью загадочными совпадениями и пробежала пальцем вниз по странице, разыскивая неидентифицируемую последовательность ДНК.

15,16/30, 33.2/16,20/20,25/11,17/14,/16/8,1 3/11,11/9,11/10,10/8,11/7,9.3/9,13

Единственная строчка программы, которую она нашла, выглядела просто и недвусмысленно: если последовательность ДНК содержит участок 30,33.2, программа должна перескочить на другое место. Куинн начала лихорадочно пролистывать сваленные на стойке документы и поймала себя на том, что первый раз за три дня улыбается.

Нужное место обнаружилось в груде бумаг на полу возле разбитого бильярда. В назначенном ранее адресе шла строка, почти идентичная первой. Только на сей раз условием становился участок 8,13. И если последовательность включала и его, программа должна была немедленно перейти к следующей строке, затерянной где-то среди запуска результатов в печать.

– Победа! – громко проговорила девушка, проведя пальцем по загадочной последовательности и обнаружив там искомые 8,13.

Четыре часа спустя она сидела уже прямо на полу, разложив вокруг четырнадцать страниц, взятых из совершенно разных частей программы. Тринадцать из четырнадцати включали по одному из участков той последовательности ДНК, на которой дала сбой ее поисковая система. Если в последовательности содержался один из таких участков, программа тут же перескакивала на следующую строку, где проверялся уже следующий. Если совпадали все тринадцать, программа переходила на последнюю строку, проверяющую, стоят ли эти тринадцать участков в нужной последовательности. Тут-то и начиналось самое интересное. Если ответ был положителен, компьютеру полагалось просто-напросто проигнорировать полученный результат.

Куинн просматривала страницы и обведенные на них строки, судорожно пытаясь понять, что же именно она обнаружила. Ясно было только одно: система CODIS с самого начала программировалась так, чтобы исключить одну-единственную последовательность ДНК. Если ФБР искало или пыталось внести в базу последовательность 15,16/30,33.2/16,20/20,25/11,17/14,/16/8,13/11,11/9,11/10,10/8,11/7,9.3/9,13, то система CODIS просто не узнавала ее, выдавая отрицательный результат. И еще в одном девушка была уверена столь же твердо: кто бы ни вносил в программу этот обходной путь, он нарочно замаскировал его, спрятав отдельные отрывки в разных частях программы.

Оставался вопрос – зачем?

Поднявшись, Куинн прошлась вдоль стойки за очередной чашкой чаю. И, уже собираясь отглотнуть, вдруг заметила слабое мерцание, что пробивалось сквозь закрытые ставни витрины.

О черт!

Со стуком отставив чашку, она взглянула на висевшие над стойкой часы с изображением Элвиса. Почти семь утра! Девушка бросилась обратно и принялась поспешно собирать устилавшие пол бумаги.

Кажется, в первый рабочий день она создаст о себе яркое впечатление! Опоздавшая, не выспавшаяся, не принявшая душ и не переодевшаяся.