Текст книги "Обжигающий фактор"

Автор книги: Кайл Миллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 50

– Не вешай нос! – проговорила Куинн, шагнув в пустой лифт отеля. – Все и не могло получиться легко и просто.

Эрик понуро зашел в кабинку следом за ней и молча притулился в уголке.

Они обзвонили все добытые номера, но самым близким к «генералу» оказался отставной сержант морской пехоты. На этом тусклый огонек, забрезживший было в конце туннеля, и погас.

– По сути, не так уж поразительно, что типа, участвующего в ультрасекретных исследованиях и замешанного в убийстве бог знает скольких молодых женщин, в телефонной книге не окажется, – заметила девушка, нажимая кнопку их этажа.

– Я догадываюсь.

– Найдем его утром, когда все откроется. Смотри – нам известно, кто он, чем занимался, чем занимается сейчас и – примерно – где живет. Наверняка есть какой-нибудь сайт про генералов в отставке или что-нибудь в том же духе. Мы найдем его, вот увидишь.

Ее маленькая речь, похоже, не достигла желаемого эффекта: Эрик выглядел невыразимо подавленным.

– Ну и что, если даже найдем?

– Что ты имеешь в виду под «ну и что, если даже найдем»? Час назад ты весь горел, так тебе не терпелось его отыскать.

– Час – срок немалый. Ну, предположим, нам удастся раздобыть адрес. И что мы с ним станем делать? Заявимся под двери к этому типу и вызовем его на честный бой? А он скажет: «Ахах, вы меня поймали»? – В голосе Эрика сквозила ирония. – Нет-нет, погоди. У меня есть идея получше. Что бы нам не заявиться напрямую в саму контору? Мы бы с тобой запросто положили сотню вооруженных охранников, перелезли через ограду и осуществили гражданский арест. А что? Почему бы и нет?

– У нас же есть папки, – сказала Куинн, понизив голос, когда двери лифта начали раздвигаться. – Все, что нам остается, – найти этого самого Марина и раздобыть у него образец ДНК. Тогда доказательства у нас на руках.

– Я тебя снова спрашиваю: что мы будем с ними делать?

Горькая правда состояла в том, что как раз этого-то девушка еще и не придумала.

– А как насчет того типа из ФБР? Ну, о котором ты тогда говорила.

– Марк Бимон?

– Ну да. Ты все еще думаешь, это подходящий вариант? Я имею в виду, даже после того, что мы знаем теперь…

Девушка остановилась перед дверью и вытащила из кармана карточку-ключ.

– Даже и не знаю… В смысле, я ведь его лично никогда не видела. Судя по тому, что о нем говорят, – да. Но…

– Может, пора ему позвонить? Представляться не станем. Просто прощупаем умонастроение. Откроем переговоры. Думаешь, это навредит?

Девушка вставила карточку в прорезь и распахнула дверь.

– Может, ты и прав. Давай позвоним. Только не отсюда. Из телефона-автомата.

Куинн повернулась закрыть дверь, но увидела, что та уже и так поехала назад – словно бы сама по себе. А через секунду из-за нее появился и человек, а вместе с ним – дуло пистолета, направленного прямо в лицо девушке.

– Эрик? – еле прошептала она.

– О черт!

– Так, теперь все успокаиваемся и не дергаемся.

Куинн медленно повернулась от двери на странно знакомый голос.

– Это он, Эрик. Который пытался схватить меня по дороге к отцу.

Незнакомец с ночной дороги чуть подвигал рукой вперед-назад.

– До сих пор болит.

Она почти не слушала, с ужасом глядя на оружие в руке у налетчика. И у этого пистолета, и у того, что держал второй человек, за дверью, дуло было какое-то слишком длинное. Куинн знала эту модификацию по фильмам. Глушители.

– Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Твен, – предложил неизвестный. Он был старше остальных и явно самым главным.

Эрик не знал, что делать. Он огляделся по сторонам, но не тронулся с места.

– Эрик. Делай, что он велит, – выдавила из себя Куинн. – У нас нет выбора.

– Она права, – согласился главный. – Выбора у вас нет.

Эрик неохотно повиновался. Куинн молча смотрела, как он осторожно шагает вперед. На плечо ей легла его рука. Девушка не сопротивлялась и позволила усадить себя на диван рядом с Эриком.

Незнакомец с ночной дороги уселся на стул напротив них и взял с блюдца на кофейном столике мятный леденец.

– Кому это вы собирались звонить, мисс Барри?

Похоже, он слышал обрывок их разговора о Марке Бимоне, но не уловил имени.

– Никому, – ответила она, стараясь сохранить спокойствие.

Тот задумчиво кивнул и кинул конфетку в рот.

– Почему-то я думал, что вы так скажете.

Глава 51

– Попытайся вздремнуть, – предложил Эрик. – Я покараулю.

Куинн чуть крепче прижалась к нему, а он в ответ обнял ее. Койка, на которой сидели молодые люди, была такой узкой, что вдвоем они еле умещались. Эрик привалился к стене, а Куинн прижималась спиной к его груди. Тепло девушки, запах ее волос действовали на него до странности успокаивающе. Во время долгой поездки к виргинским горам пленников разделили, и он уже думал, что никогда больше не увидит Куинн. Однако теперь, когда они снова оказались вместе в этой крошечной камере, страхи его чуть-чуть улеглись. Конечно, это была всего лишь иллюзия. Гонка вышла не на жизнь, а на смерть, но теперь все закончилось. Они были уже все равно что покойники.

Куинн повернула к нему голову и попыталась улыбнуться.

– Кажется, я снова тебя подвела, да? Не думаю, что у тебя успели возникнуть свежие и оригинальные идеи.

– Я думаю, нам предстоит несколько интересных встреч со всякими интересными людьми.

Девушка прислонилась головой к плечу Эрика.

– Возможно.

Вся правда состояла в том, что от них теперь уже ничего не зависело. Стены каморки были сложены из сплошного бетона. Единственную дверь сделали из толстого куска стали, с одним только маленьким плексигласовым окошечком, похожим на иллюминатор. И насколько успел понять Эрик, подъезжая, вся территория комплекса была обнесена хорошо охраняемой изгородью, с колючей проволокой, да еще и под током.

Дыхание Куинн сделалось ровнее и глубже. Эрик чуть подвинул голову, чтобы видеть ее лицо. Глаза у нее наконец закрылись. Вот и хорошо. По крайней мере бедняжка хоть ненадолго забудет ощущение нависающего над ними грозного рока. А вот самому Эрику спать совсем не хотелось.

Внезапно в голову Твену пришла очень странная мысль. А вдруг ему уже никогда не суждено заснуть? За свои двадцать шесть лет он никогда всерьез не задумывался о том, что может умереть. Время тянулось перед ним, словно дорога – вперед и вперед, и ни разу еще за поворотом не мелькало конца пути.

Часы у Эрика забрали, поэтому он не знал, сколько они сидели вот так – но достаточно долго, чтобы он успел впасть в глубокую задумчивость, почти транс, вперив неподвижный взгляд в пустую белую стену. Когда послышалось какое-то электрическое гудение, он в первый миг растерялся, но, едва дверь приоткрылась, бережно отодвинул Куинн и вскочил на ноги.

– Что такое? – услышал он за спиной сонный голос девушки. – Эрик…

Мужчине, который вошел в их темницу, было, вероятно, уже за шестьдесят, однако широкие плечи и тонкая талия не давали утверждать этого наверняка. Эрик услышал, как тихо скрипнула койка – это Куинн, в свою очередь, поднялась на ноги. Девушка встала бок о бок со своим спутником, вложила руку в его ладонь и сжала ее – сильно, почти до боли.

– Все хорошо, – успокаивающе проговорил Эрик. – Это не он.

Хватка ее ослабла.

– Генерал Прайс?

– Отставной генерал, – ответил вошедший, прикрывая за собой дверь. – Вы продолжаете меня изумлять, мисс Барри. Из вас вышел потрясающий противник. – Он кивнул в сторону Эрика. – Но теперь мне бы хотелось переговорить с вашим другом наедине. Не возражаете, если мы на минуточку вас покинем?

Она промолчала.

– С вашего разрешения, я бы предпочел остаться здесь, – возразил Эрик.

– Возможно, нам обоим будет легче, если вы выслушаете то, что я хочу вам сказать, тет-а-тет.

– Нет, спасибо.

Прайс пожал плечами.

– Как вы уже, я уверен, прекрасно знаете, вы были важным членом нашей группы, Эрик. Мы не хотим вас терять.

– СОИ?

– Боюсь, что да, сынок. По вполне очевидным причинам проект не предается гласности. Но думаю, вы и сами согласитесь, что по большому счету это самое важное военное достижение со времен…

– Атомной бомбы?

Прайс улыбнулся.

– Я собирался сказать – с того момента, как придумали лук и стрелы.

– Я отказываюсь создавать оружие.

– Похоже, пришла вам пора расстаться с былыми предрассудками. Вы не хуже меня знаете, что уже недолго осталось до того времени, как американские побережья окажутся в радиусе действия ракет, установленных на территории стран «третьего мира». И система, над созданием которой мы работаем, сумеет нейтрализовать эту угрозу.

– Избавьте меня от лекций, генерал. Ведь это я разрабатывал теорию, на которой базируется ваша новая игрушка. Уж кому, как не мне, знать, на что она способна.

– Смышленый парнишка. Ну разумеется, вы правы. – Прайс прислонился к стене и на несколько секунд словно бы задумался. – Вы ведь, думаю, достаточно имели дело с военными, чтобы понять – большинству из них не хватает… гм-гм… ну, скажем, определенной творческой искорки…

– Сборище динозавров-садистов, – пробормотал Эрик.

– Возможно, звучит слегка грубо, но не то чтобы в корне неверно. Наши пэры словно бы застряли в прошлом. Им только и подавай броню потолще да калибр побольше, а уж мы-то с вами знаем, что и то и другое устарело раньше, чем успело попасть на конвейер для сборки. Будущее за скоростью и точностью. И наша – ваша – система – воплощение этих принципов. Честно говоря, мы и так уже опережаем изначальный график, но если бы могли заполучить вас в полное свое распоряжение, то, думаю, продвигались бы более быстрыми темпами.

В обычных обстоятельствах Эрик велел бы ему катиться куда подальше, а то и прибавил бы еще пару ласковых – как ответил бы любому мерзавцу в форме, которому хватило бы наглости показаться у него на пороге. Но сейчас обстоятельства явно выходили за рамки обычного.

– Я согласен работать на вас при одном условии. Куинн получает полную свободу.

На лице Прайса отразилось чуть наигранное сожаление.

– Боюсь, что предложение распространяется только на вас и что никакой торг в нем неуместен. Видите ли… хотя с вами нам было бы удобнее и выгоднее, но мы и без вас вполне можем обойтись.

– Марин.

Снова эта ироничная улыбка.

– Ну что я могу сказать? Только повторить – вы меня изумляете.

– Без Куинн никакой сделки не выйдет.

Прайс открыл было рот, но Куинн перебила:

– Эрик, постой! Подумай хорошенько. Если ты…

– Нет, – отозвался он. – Думать тут не о чем.

Она схватила его за плечи и развернула лицом к себе.

– Эрик, он предлагает тебе способ выбраться из всей этой истории живым и невредимым.

– Ничего подобного. Он предлагает мне временное рабство, а потом безболезненную казнь. – Он повернулся к Прайсу: – Разве не так, генерал?

Прайс еле заметно кивнул.

– По мне, честной сделкой это не назовешь, – продолжал Эрик. – Я в такие игры не играю.

– Крайне жаль это слышать. Но я уважаю вашу верность и мужество.

Слова генерала окончательно вывели Куинн из себя.

– Да что вы вообще знаете о верности и мужестве?

Эрик схватил ее за руку, но она вырвалась и подскочила к Прайсу, глядя ему в глаза с такой гневной страстью, что тот попятился.

– Вы помогаете ему! Ведь правда? Правда? Вы поставляете ему женщин, чтобы он мог замучить их до смерти, а потом строить вам ваши идиотские машины.

– Куинн, – предостерег Эрик.

Но девушка проигнорировала его.

– Вы видели хоть одну из его жертв, генерал?

Она ткнула Прайса в грудь. Эрик рванулся было вперед, но генерал не шелохнулся.

– Нет, не видели! Да? Просто читали об этом в докладах и отдавали приказы. Вам не хватало мужества самому смотреть на то, что вы натворили.

– Думаете, мне это нравилось? – спросил Прайс, глядя на девушку, которая кружила вокруг него, точно разъяренная кошка. – Что я этому потворствовал? Позвольте заверить, ничего подобного! Но я не могу позволить себе такой роскоши, как высокоморальный гнев. На моем попечении жизни двухсот пятидесяти миллионов человек.

– Ну еще прибавьте, что, мол, всего лишь выполняли приказ.

Он покачал головой:

– Боюсь, даже такого оправдания у меня нет. Я делал все то, что делал, потому что у меня не было иного выбора.

Эрик был готов к тому, что произойдет. Рванувшись вперед, он успел перехватить Куинн прежде, чем ее руки сомкнулись на горле генерала. Она отбивалась с поразительной силой, но все же ему удалось оттащить ее к противоположной стене и зажать там.

– Куинн! Успокойся! Это ничего не даст.

– К сожалению, через несколько часов у меня деловая встреча в Вашингтоне, – заметил Прайс, когда замок снова загудел и дверь начала открываться.

Куинн перестала вырываться. Эрик отпустил ее и повернулся к двери – но лишь для того, чтобы увидеть, как входят трое дюжих верзил.

– Сами понимаете, я должен знать все, – промолвил Прайс, выходя в коридор. – И думаю, допрашивать вас лучше поодиночке.

При этих словах трое верзил рванулись вперед и повалили Эрика, буквально вжимая в бетонный пол. Он все же умудрился с размаху ударить одного из них кулаком так, что тот зашатался, но двое других в мгновение ока скрутили молодого человека. Он не мог и пальцем шевельнуть.

– Отпустите его! – завопила Куинн, обхватывая одного из них за горло и пытаясь оттащить в сторону, но громила отшвырнул ее на пол.

Эрик увидел, как охранник, которого он ударил, хватает девушку за руку и волочет к двери.

– Эрик!

Он успел еще мельком разглядеть ее перед тем, как его прижали лицом к полу. Все отчаянные попытки вырваться приводили лишь к тому, что его противники усиливали захват.

– Прости, сынок, – услышал он голос Прайса. – У меня и правда нет выбора.

– У всех есть выбор, – прохрипел Эрик.

– Ах, если бы мир был устроен так просто. Как бы мне этого хотелось!

Вес, прижимавший Эрика к полу, внезапно исчез, но к тому времени, как молодой человек сумел подняться, Прайс и Куинн уже скрылись, а двое верзил, что удерживали его, как раз выходили в коридор. Эрик бросился к двери – заранее зная, что опоздал. Стальная дверь захлопнулась за долю секунды до того, как он с размаху ударился в нее всем телом. Раздался тяжелый лязг от удара. Потом все затихло. Эрик прижался лицом к стеклу, но ничего не увидел.

– КУИНН!

Два часа.

Наверное, столько он уже просидел на койке – не двигаясь, напряженно вслушиваясь в тишину. Они хотят сломить его – потомить неизвестностью, дать время воображению самому себя запугать. Эрик пытался сопротивляться, заняв голову различными математическими выкладками и неразрешимыми физическими проблемами, однако страх за Куинн пресек эти попытки на корню.

Марин здесь. Где-то близко. Но ведь они не… они не отдадут ее Марину!

Нет, говорил он себе. Прайс не станет – не сможет ее отдать. Да, в прошлом он поставлял Марину женщин на расправу, но тогда все было по-другому. Он сам не встречался с ними, не видел их. Как и сказала Куинн, они были для него лишь словами в докладах, статистикой. А с Куинн генерал Прайс разговаривал, касался ее, смотрел ей в глаза. Он не отдаст ее Марину… не сможет…

Голова Эрика медленно упала на руки.

– О Господи!

Глава 52

Куинн провела пальцами по краю двери, хотя сама не знала зачем. Холодная сталь была не менее дюйма толщиной, а к бетонной стене крепилась петлями, на вид способными остановить танк. Девушка предприняла попытку отодрать от стены панель с кнопками – но лишь сорвала ноготь, да так, что по руке потекла кровь.

Она знала: Эрик где-то неподалеку – по ее оценкам, не дальше сотни ярдов. Однако с тем же успехом он мог бы находиться и за тысячу миль. Они больше никогда не увидят друг друга. Теперь Куинн была в этом уверена. Его, как и ее саму, подвергнут допросу, а когда Прайс и его люди удовлетворят свое любопытство, Эрика просто убьют. И все по ее вине! Не будь она такой упрямой, такой охочей до приключений, он бы и сейчас сидел себе спокойно у себя дома и вырезал что-нибудь на том дурацком столе. С губ девушки сорвался горький смешок, она затрясла головой. Приключения! Наивная и скучающая девушка, которой была она две недели назад, теперь казалась такой далекой – и такой чужой.

Довольно громкий, но совершенно непонятный звук, донесшийся из коридора, внезапно нарушил тишину камеры. Девушка прижалась лицом к крохотному окошку в двери. Ничего – коридор выглядел пустым.

Гудение замка заставило ее вздрогнуть и отскочить от двери. В комнату вошел какой-то мужчина. Куинн не знала его – никогда не видела прежде. Несколько мгновений она молча разглядывала его лицо, пока он не отвернулся и не набрал несколько цифр на панели в стене. Напряжение в комнате так возросло, что у Куинн даже в ушах застучало, когда дверь снова захлопнулась наглухо.

Вошедший опять повернулся к ней, и она смогла разглядеть его получше. Он выглядел хорошо, даже очень хорошо. Лет сорока пяти, с длинными седыми волосами и ровными белыми зубами. Стильные – свободные и бесформенные – льняные брюки и хлопчатобумажная рубашка были идеально отглажены и элегантно болтались на стройной фигуре.

Выражение загорелого лица казалось пугающе-загадочным. Губы чуть изгибались, как бы в улыбке, однако в этом изгибе не сквозило ни радости, ни чувства юмора. Девушка попыталась разглядеть, что же скрывается за этой загадочной маской, но ее взгляд словно притянулся к длинному ножу в левой руке незнакомца. Она опустила глаза, наблюдая, как по лезвию течет, собираясь на острие ножа, кровь, пока одна-единственная крупная капля не упала на пол.

– Марин, – прошептала Куинн. Стараясь не делать резких движений, она попятилась – но через пять футов наткнулась на стену.

– Куинн. И сказать не могу, какое же наслаждение наконец увидеть тебя. – Он сделал шаг вперед, и она ощутила бешеный выброс адреналина. – Знаешь, твои фотографии… лгали. Знаешь, что требуется, чтобы быть фотогеничной?

Она покачала головой. Это тот самый голос? Голос человека, что звонил ей из дома Эрика? Она пыталась вспомнить, но никак не могла сосредоточиться.

– Нужно, чтобы душа была мертва, – заявил он. – Тогда камера сумеет запечатлеть все, что есть в человеке. Но никаким камерам и надеяться нечего отобразить тебя.

Куинн скользнула прочь вдоль стены, однако Марин продолжал неумолимо приближаться. Наконец она оказалась в углу, и он подошел к ней на расстояние вытянутой руки. Вот он провел по щеке девушки кончиком пальца – и все мускулы ее тела напряглись, закаменели. Странное выражение, что было на лице Марина, когда он заходил в комнату, исчезло – сменилось аурой безмятежности и доброты. Девушка вдруг вспомнила о ноже у него в руке, хотя сейчас, когда она смотрела ему в глаза, это вдруг показалось каким-то не важным.

– Кто вы? – с трудом произнесла девушка.

Он вдруг развернулся, отошел от нее на другой конец комнатки и сел на койку.

– Кто вы? – повторила Куинн.

Она сначала услышала, как вонзается в стену нож, а лишь потом успела увидеть: одним мгновенным, слепящим движением Марин всадил его в бетон у себя за спиной. Но не это заставило Куинн ослабеть, не от этого у нее вдруг подкосились ноги. А от того, что прочла она в глазах Марина в момент удара. Ненависть, жестокость, страх, злобу. Зло. Девушка попыталась глубже вжаться в угол, да только ноги не слушались, так что она с трудом удержалась и не упала.

А когда снова взглянула на Марина, он ласково улыбался ей.

– Ты… ты убил их, – пробормотала она.

– Да. Боюсь, что так.

Куинн бросила взгляд на стальную дверь, на бетонные стены вокруг. Бежать некуда. Ей никто не поможет. Внезапно ее мысленному взору предстало видение умирающей девушки из дома Эрика. Дыхание перехватило, в глазах потемнело.

– Почему? – еле выдавила она.

Вопрос вроде бы показался Марину интересным.

– Почему? Потому что мне это нравится. – Выражение лица у него сделалось задумчивым, но не отражало и тени промелькнувшей несколько секунд назад злобы. – Не думаю, что женщина способна это понять… А вот твой приятель Эрик смог бы. Как по-твоему, что он испытывает всякий раз, глядя на тебя?

Она не ответила.

– Может, любовь? Нежность? – Марин покачал головой. – Такие эмоции свойственны женским особям – иллюзия, уходящая корнями в борьбу за выживание. Женщины любят. Мужчины вожделеют. Когда он смотрит на тебя, он воображает, каково это – чтобы ты, обнаженная, лежала под ним, каково вторгаться, вбиваться в тебя. Твои крики. Твое тело, влажное от испарины, скользящее под его телом, пока ты пытаешься вырваться…

– Это не так! – возразила она. – Ты…

Он жестом заставил ее замолчать.

– О, ну конечно, он подавляет в себе эти чувства, коверкает их, убеждает себя, будто их нет вовсе. Тысячи лет цивилизации не позволяют ему подчиниться древним инстинктам – полностью овладеть тобой, подчинить тебя себе. Чтобы ты была совершенно беспомощна, покорно принимая все, чему он захочет тебя подвергнуть. Я же со своей стороны не лишаю себя этих ощущений.

Марин проследил ее взгляд, прикованный к ножу в стене, и широко улыбнулся:

– Хочешь?

Чтобы заговорить, ей пришлось сначала набрать слюны – так пересохло во рту.

– Сколько?

– Сколько чего?

– Сколько женщин?

– Тридцать две – и каждая по-своему уникальна и совершенна. Я помню их всех, в мельчайших подробностях. Такое и впрямь не забывается. Все пять моих чувств словно бы навеки запечатлели испытанное – не пропуская ни единого нюанса. Знаешь, каково это? Можешь ли хотя бы представить себе переживание, столь острое и яркое?

Он замолчал, недвусмысленно давая понять, что ждет ответа.

– Нет. И не думаю, что хочу.

– Да полно тебе, Куинн. Не будь тупицей. Я же знаю, у тебя есть мозги. Я говорю не об убийстве как таковом. Я говорю об эмоциональном накале. Готов ручаться, с этим ничто не сравнится – ни любовь, ни ненависть, ни вера. Может быть, смерть. Не знаю, я бывал лишь на самом краю смерти.

Куинн кое-как умудрилась более или менее выровнять дыхание, и это почему-то помогло скрыть страх, который уже почти парализовал ее.

– Ты ошибаешься. Ты мертв, давно мертв. Уже то, что ты ставишь ненависть в один ряд с любовью и верой, доказывает, что ни то ни другое тебе просто не знакомо.

По всем книгам, которые девушка брала в ФБР, она знала: спорить с ним – почти наверняка в корне неверно. Однако сейчас это не имело никакого значения. Этот человек – этот монстр – уже решил ее судьбу. И сама она ничего не могла изменить.

– А ты никогда не задумывался, что эмоциональный накал, который ты получаешь, терзая и убивая своих жертв, не сильнее того, что нормальные люди испытывают каждый день? Всякий раз, как смотрят на своих детей, слушают красивую музыку, ходят в церковь?

Марин подтянул колено к груди и осторожно пристроил ногу на край койки.

– Чудесно. А ты гораздо лучше, чем я смел хотя бы надеяться, Куинн.

Когда он снова поднялся, все инстинкты Куинн призывали ее отпрянуть, сильнее вжаться в стену. Однако она отказалась подчиняться инстинктам. Нет уж, подобного удовольствия она Марину не доставит! Он сделал уже пару шагов в ее сторону, но вдруг развернулся и направился к выходу. Набрал код на панели и, как только дверь раскрылась, вышел из комнаты.

Куинн не понимала, что происходит. Дверь так и осталась открытой. Девушка сделала несколько шагов вперед, однако ничего не увидела. Она уже собиралась снова шагнуть, как на пороге появился Марин:

– Идешь?

Она застыла на месте.

– Сегодня ты можешь не бояться меня, Куинн. Даю слово, что не трону и волоска на твоей прекрасной головке.

Не требовалось много времени на то, чтобы оценить варианты, что у нее были: остаться и принять «допрос» и смерть – или идти и взглянуть в лицо неизвестности.

Должно быть, Марин прочел решимость у нее во взгляде, потому что вдруг показал на нож, все еще торчащий в стене:

– Не забудь.

Не спуская глаз с Марина, девушка схватилась за рукоять. Чтобы вытащить нож, потребовались все ее силы – но она справилась.

– Где Эрик? – спросила Куинн, угрожающе выставляя нож перед собой.

Марин засмеялся и покачал головой:

– Я и правда восхищаюсь тобой. Ты поистине великолепна. Дух у тебя просто неукротим. Ты это знаешь?