Текст книги "Ведомые Духом (СИ)"

Автор книги: Катти Шегге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Поначалу Дуглас ничего не видел, он лишь различал гул из-за нелепого падения одного из набравшихся посетителей. Он понял, что его окружили люди. Кто-то из них предлагал ему ещё выпить, кто-то пихнул ногой, проверяя, сможет ли он сам добраться до выхода. Ему уже удалось различить очертания столов и людей в тусклом свете, когда сверху хлынул поток холодной воды.

– Молодец, девочка, а сейчас мы поможем ему встать, – низкий голос прозвучал прямо над головой, и кто-то ухватил его за руку и поднял.

– С тобой все в порядке? Цел? Ты, небось, ударился о край стола, но крови не видать, – человек стал ощупывать волосы парня. Все ещё рассматривая яркие точки перед глазами, Дуглас не отпускал подставленную для опоры руку незнакомца. Через минуту рудокоп окончательно пришел в себя. Возле него стояла Алон с кувшином воды, светловолосый мужчина крупного телосложения придерживал его за локоть, а остальные зеваки рассаживались по местам. При падении он повалил вдобавок стол и взывал к Тайре, чтоб не пришлось расплачиваться за поломанную мебель, хотя на первый взгляд обстановка зала не пострадала.

– Спасибо, со мной уже все в порядке, – выговорил Дуглас. Глаза Алон выражали сильное беспокойство, и рудокоп подумал, что если б она была тайей, он бы согласился стать её мужем. Но он немедленно выбросил пустые мысли из головы.

– Веди его к нам, – послышался голос из-за соседнего стола.

Вместе со светловолосым помощником они направились в сторону матросов. Присев рядом с гарунами, мужчина представился сам и назвал имена остальных.

– Меня можешь звать Верзилой, как делают все, а это капитан «Великолепного» Минат, его помощник Коман, матросы Абут, Урон, Никон.

– Дуглас. Я очень благодарен вам за приглашение и за… – он старался быть учтивым с гарунами, не зная, как следовало к ним обращаться. В падении весь хмель вылетел из головы, и парень гадал, каким образом расположить к себе моряков.

– Мы знаем, кто ты, – перебил его Минат. Капитан был ниже своего помощника, с которым беседовал Дуглас на берегу. У гаруна были очень широкие плечи, его кожа отливала чернотой в бликах свечей. Был ли это загар или натуральный цвет, Дуглас не знал, но вид капитана был зловещим, особенно при взгляде на огромный рубец на правой щеке. – Твое вино пришлось кстати. Так не будем же терять время и за парой стаканов обсудим твое дело.

Дуглас уже и забыл, что попросил Алон угостить гарунов за свой счет. Видимо она указала на щедрого посетителя, и поэтому те пригласили его вместе выпить и поговорить.

– Мне и моей жене хотелось бы поскорее добраться до столицы Минора. Не могли бы вы за разумную плату помочь нам. Тем более, как я слышал, вы как раз направляетесь в Горест.

– Я никогда не беру пассажиров на борт, мальчик, тем более за разумную плату, – отозвался Минат. Дугу не понравилось, что капитан обратился к нему как к неумелому подростку. Хотя чего он мог ожидать после того, как упал на ровном месте от одной кружки вина. – Но если ты мне понравишься, я готов тебе помочь. За тридцать золотых с человека.

Дуглас не ожидал, что торг начнется так скоро. Минат ещё не притронулся к полной чарке, тогда как у матросов они были уже полупустые. Очевидно, капитан держался очень серьезно перед выходом в море или хотел с трезвым умом выслушать предложение рудокопа. Но за сумму, которую он назвал, можно было отправиться на край света. Во всяком случае, так полагал Дуглас, и он собирался с духом, чтобы жарко оспорить плату и снизить цену хотя бы наполовину.

– Для начала, капитан, я предлагаю выпить. За то, чтобы я Вам понравился!

Гарун с улыбкой, более похожую на ухмылку, поднял кружку и осушил её залпом. Дуглас лишь пригубил вина, у него ещё болела голова толи от удара, толи от выпивки. Он предпочел подкрепиться и потянулся к жаркому, которое принесла служанка.

– Я люблю, когда меня называют капитаном, – прорычал Минат. – Но, чтобы мне понравиться, надо иметь много денег. Тебе придется ещё не меньше месяца ждать другого судна.

– Порт забит гарунскими галерами, – ответил Дуглас, – моряки посговорчивей возьмут пассажиров и за пять монет. Я ведь не заставляю вас менять курс или идти на всех парусах.

– Я не говорил, что со мной не договоришься. Но в пять монет мне обойдется лишь содержание тебя и твоей жены на корабле. Кстати, за женщин я беру двойную цену.

– Да за девяносто золотых я могу купить себе дворец в Алмааге. Капитан, мы разве будем жить в золотой каюте и есть золотую еду?! – Дуглас возмутился. Но о расценках в Алмааге он не имел ни малейшего понятия.

– Ни на какое другое гарунское судно вы не сядете, Дуглас, – вступил в разговор Верзила. – Все галеры идут без остановок до Гореста, а уже на обратном пути заходят в Тайраг, Рустанад за новым грузом. Я видел тебя днем в порту, ты должен был узнать, куда держат курс гаруны. А морийские суда начнут ходить лишь после празднеств. Но капитан, конечно, должен отнестись к тебе как к другу и скинуть пару золотых.

– Я буду считать, что ты путешествуешь с товарищем, а не с женой. Моя цена – пятьдесят пять. – Минат вновь наполнил кружку вином.

У Дугласа пересохло в горле от отчаяния. У них от силы набиралось двадцать золотых, если бы удалось разменять серебро, а тут такие высокие ставки. Притом юноша ясно осознал, что не имел другого выбора. То, что Минату было наплевать на попутчика, девушка тот или парень, тайя или нет, придало рудокопу уверенности. Он решил, что не будет более касаться этой скользкой темы. А деньги можно было найти и за одну ночь. Если забрал монеты у одного, то ограбить второго и третьего намного легче. Но парень с ужасом задумывался о такой необходимости.

– Я готов заплатить двадцать и не монетой больше, – ответил он. – Если ты не согласен, я с другом пойду пешком и как раз к зиме буду на месте, но ты потеряешь прямой доход.

– А наш мальчик взрослеет, хотя не имеет в кармане денег, чтобы угодить жене, – капитан подмигнул Верзиле.

– Мы сбросим цену, Минат, за то, что он рудокоп. Не забывай, – вставил на гарунском языке Коман. Помощник до этого молча следил за беседой. Дуглас полагал, что тот будет против морийцев на борту корабля, и решение Комана немало удивило парня. Но он постарался не подать вида, что понял чужеземные слова.

– Ты понравился моему другу, поэтому моя цена – сорок, – ответил Минат. Дуглас не ожидал, что гарун сразу послушает своего помощника. Видимо, главные решения на «Великолепном» порой принимал не капитан.

– Двадцать пять, – он прикинул, за сколько монет можно продать лошадь с повозкой. Но ведь должны остаться деньги и для путешествия по Минору!

– Мальчик, я думаю, мы с тобой плохо понимаем друг друга. Я и так пошел на большие уступки, – Минат собрался подняться из-за стола, намекая парню, что разговор с ним закончен, но Коман схватил капитана за руку, пригвоздив к столу:

– Твоя жена тоже из рудокопов? Нам будет жаль отказывать твоей жене.

– Она и я из Тайрага. О рудокопах я первый раз слышу, – уверенно ответил помощнику Дуглас. Он понял, как один из матросов сказал другому по-гарунски, что рудокопа определит по запаху с закрытыми глазами, а этот пусть и не вонял, да рожа и глаза те же. Но парень старался не задумываться над подозрительными словами.

– Коман, я видел этого паренька на прошлой неделе, он приезжал со своим отцом – пчеловодом с юга. Пусть он низковат, но точно не рудокоп, – сказал Верзила. Однако, казалось, что замечание морийца гарун пропустил мимо ушей.

– Значит она тайя. Это совсем меняет дело, – проговорил Коман. – Мы просто обязаны помочь служительнице Тайры и её мужу, – слова были обращены к Минату.

Капитан все-таки поднялся из-за стола. Он был хмур:

– Нечего задерживаться на ночь на берегу. К утру «Великолепный» выходит в море, – он внимательно посмотрел на Дугласа. – За тридцать золотых увижу вас утром на борту, – гарун громко хлопнул ладонью о край стола. Дуглас понял, что этот знак подтверждал окончательное решение, и, вскочив с места, немедленно повторил жест в знак согласия с ценой. – Но лучше бы вы пошли пешком до Минора, – на прощание проговорил Минат.

Гаруны направились к выходу. Моряки обсуждали, каким скверным оказалось вино, которое, видимо, испортило настроение Минату. Хотя довольный вид помощника капитана давал им надежду на открытую бочку браги на борту.

Дуглас присел обратно за стол. Он понимал гарунов, но так и не мог взять в толк, о чем именно говорили матросы. Они явно принимали его за рудокопа, и считали своим недругом, хотя были рады взять на борт.

– Надеюсь, гаруны держат свои обещания, – промолвил Дуглас, обращаясь к Верзиле, который ещё не покинул его компанию.

– Если уж капитан огласил сделку, то на борт «Великолепного» ты подымишься. Но странно, что он пошел на такие уступки. Алмирцы никогда не упускают дополнительного навара. Обычно торг с ними неуместен, особенно в безвыходной ситуации. А ведь у тебя был малый выбор, дружище. Хочешь похитить тайю, да перед самой Свадьбой Тайры?

– О, нет. Это не то, о чем ты подумал. У нас был ребенок, у неё есть два кольца…

– Ребенок тогда не твой, и ты крадешь чью-то жену. Зачем же тебе гарунский корабль?

– Мне просто нужно побыстрее уехать.

– Мой мальчик, я тебя ни в чем не обвиняю, – Верзила встал из-за стола и похлопал Дугласа по плечу. – Но запомни, гаруны не любят упускать своих золотых. Если они уступили в цене, значит, хотят нажиться в другом на твоем пути, – он допил вино и, раскачиваясь, отправился за другой столик к знакомым, подзывая на ходу девушку-служанку.

На дворе уже стояла ночь, а Дуглас совсем позабыл о Лиссе. Он бросил её посреди города одну и теперь взывал к Тайре, чтобы с ней ничего не произошло. Девушка не дала бы себя в обиду, да и вряд ли кто-то в Тайраге осмелился покуситься на тайю. Просто сестра совсем не умела ждать. Но день рудокоп потратил не зря, несмотря на то, что, вероятно, уже вся таверна знала о побеге тайи на корабле гарунов. Он был уверен, что до Минора с ними не могло ничего произойти: Межгорье было далеко, да и то, что рассказывал Асагр, по-видимому, оказалось выдумкой больного воображения полоумного старика. Уже прошло более ста пятидесяти лет, как Мория вернула себе прежние владения, захваченные гарунским государством Ал-Мира, между двумя странами был заключен мир и установились тесные торговые отношения. Гаруны производили впечатление надежных партнеров. К тому же парень всегда был готов постоять за себя и за сестру, его ногу холодило лезвие ножа, спрятанного в сапоге. Дуглас собирался быть на чеку, все крысы на корабле и чайки в небе должны будут разгадать планы капитана. Но перед этим оставалось поднакопить десяток золотых.

* * *

Тусклый свет фонарей освещал опустевшую мостовую. Дуглас уже два раза прошел по каменной дороге в поисках сестры. Он узнал вывески гостиниц, под которыми остановил повозку, но улица была безлюдной. Под окнами одной из гостиниц он попытался рассмотреть внутреннюю залу, как внезапно кто-то схватил его за руку. Парень обернулся, с облегчением вздохнув: перед ним стояла Лисса, закутанная в черный платок.

– Ты меня напугала, – прошептал Дуглас. – Куда ты пропала?

– Я поселилась как раз в этой гостинице, но тут не так безопасно, как мне показалось на первый взгляд, – она потянула брата в темный проулок. Когда они скрылись от света уличных фонарей, девушка заговорила более громким голосом. – Я уж подумала, ты меня бросил, и мне пришлось бы, действительно, всю оставшуюся недолгую жизнь провести в монастыре в Тайграде! – Дуглас отметил про себя, что сестра как обычно начинала с упреков. – Дуг, я уж тебя заждалась! Одна в повозке, посреди улицы… Я убрала её с дороги, чтобы не задерживать движение прочих экипажей. Тут кругом ходили таги, поздравляли тайранцев с праздником. Я решила скрыться от посторонних глаз в гостинице. Хозяйка согласилась купить у меня повозку, услышав, что я с мужем покидаю город на корабле. Она поспрашивала, куда мы направляемся, и мне, конечно, пришлось выдумать правдоподобную историю и показать кольца. Но только я устроилась в комнате, которую она сдала мне в счет экипажа, слышу – в дверном замке ключ поворачивается. Я к двери – она заперта. Я так испугалась! – Лисса схватила брата за руку, страх до сих пор не давал ей прийти в себя.

– Я схватилась за вещи. А что делать – не знаю. Забрала монеты, еду. Эта хозяйка даже не успела меня накормить, как уже заперла?! Комнатка на втором этаже, я спустилась по дереву около стены. Немного расцарапала руки и ноги, ну да ладно. А потом я зашла через конюшню на кухню. Там служанка с кухаркой болтали: мол, хозяйка послала за тагами, чтобы меня арестовали, так как кольца у меня разные. Она разбирается в украшениях, а эти сделаны разными мастерами! Никак в толк не возьму, с чего она это сообразила?! Тут меня увидели, но я закуталась в шаль, сгорбилась и забормотала, – Лисса усмехнулась. – Они мне дали объедки и вывели на задний двор, где я и спряталась. Хорошо, что уже стемнело. Вскоре пришли таги, сразу трое. Они до сих пор не вышли. Если они осмотрели повозку, то нам вообще лучше сразу в раговые поля и умереть сладкой смертью. Но может они празднуют. Сейчас все в семьях отмечают полную луну.

Лисса замолчала, пытаясь разглядеть лицо брата и разгадать его мысли.

– А у тебя какие вести? Ты, наверное, очень проголодался? Вот все, что у меня осталось, – она протянула ему сверток с хлебом.

Дуглас покачал головой в знак отказа.

– Сколько у тебя денег?

– Десять золотых и пятьдесят серебренников Тригора, серебро из дома, да пару медяков мне дали на кухне.

– С такими запасами нам придется ночевать в порту на берегу моря или под дверьми местных кабаков вместе с пьянью.

– О, нет. Мы можем себе позволить хороший номер, но твои варианты более безопасны. Дуглас, а как на счет корабля? – тон Лиссы был умоляюще вопрошающим. Она бы не вынесла отрицательного ответа. Хотя рудокоп предполагал, что к этому она тоже готова, и у неё уже созревает новый план. Насколько он реальный, им пришлось бы проверять на практике.

– Корабль есть, но монет не хватает, – он обратил внимание, как из соседнего дома вышла группа людей, они запели хвалебные песни Тайре. В полнолуние тайранцы за кружкой доброго вина и богатым столом принимали гостей, а после выходили на улицу, чтобы вместе порадоваться празднику. В летние ночи гуляния начинались поздно, но длились до самого утра. В Сколаде на рассвете жены растаскивали мертвецки пьяных мужей по кроватям, уповая, чтобы веселье не затянулось ещё на несколько дней, иначе без мужчины все хозяйство пришло бы в упадок. – Сейчас улицы заполнятся народом и тагами. Нам лучше выйти к кораблям. Пошли!

По дороге Дуглас рассказал о сделке с Минатом. Сестру нисколько не испугала идея плыть на корабле гарунов.

– Как хорошо, что они отчаливают на утро. Обычно после праздника никто не выходит в море.

– Капитан запретил команде оставаться на ночь в портовых кабаках. Они и так задержались в Тагре. Но нам надо одолжить или ещё как-то достать около десяти золотых монет.

– Дуг, сейчас главное попасть на борт. Мы в любом случае не будем платить сразу. Пускай сперва нас доставят по назначению, а там… что-нибудь сообразим. В Миноре всем будет наплевать, что я тайя, куда я еду, что хочу делать.

– Минор это тоже Мория. Там есть стражники и охрана, и с тебя как с тайранки всегда могут потребовать сопроводительные бумаги от тагов. А с гарунами, я думаю, шутить не стоит, ты их ещё не видела.

Пройдя по песчаному берегу вдоль кораблей, Дуглас решил остановиться возле небольшого откоса заросшего травой. У его основания он расстелил куртку и уложил сестру передохнуть. Лисса не стала возражать. Она свернулась на неудобном ложе и мигом заснула.

Глава 3

«ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ»

Дуглас приподнялся с травы, которая намокла от выпавшей перед рассветом росы, он решил искупаться в море. Вода у берега была грязной от отходов, сбрасываемых в волны, и парень лишь намочил ноги, присматривая за сестрой. Ночью его уморил сон, а свежие мысли о том, как быть дальше, так и не пришли. Можно было ещё вернуться домой, размышлял он, во всем повиниться и продолжить спокойно жить. Но Дуглас давно порывался уйти из Тайрага, и, если не теперь, то иной возможности могло не представиться.

Громкие ночные песни, крики и игра на различных инструментах, доносившаяся с ближайших улиц, сменилась тишиной. Однако вдалеке возле кораблей уже суетились люди. Дуглас поспешил разбудить сестру. Негоже было опаздывать на единственное спасительное судно. Прежде всего, Лисса привела себя в порядок. Пока она умывалась и пыталась причесаться, брат поделил пополам оставшуюся еду. Перекусив, они направились вдоль берегу к кораблям.

На «Великолепном» уже царило оживление, матросы занимались привычной работой. На борт поднимали товары и припасы, приобретенные в Тагре. Дуглас узнал Комана, который следил за погрузкой. Помощник капитана кивнул Дугласу и Лиссе в знак приветствия:

– Мы уже почти готовы к выходу в море. Будем рады вам услужить, тайя.

Закутавшись в шаль так, что были видны лишь её глаза, Лисса поспешила к трапу вслед за Дугласом. Она никогда раньше не встречала гарунов. И хотя знала, что цвет их кожи намного темнее, чем у мориийцев, с удивлением рассматривала незнакомцев. Обращение к ней помощника капитана в другой раз только бы польстило, но сейчас девушка решила не заострять внимание на своем положении тайи. Возле кораблей собралось много народу, каждый был занят делом, но чужие пары глаз с интересом поглядели на тонкую девичью фигуру, поднявшуюся на борт корабля.

Капитан произвел на Лиссу незабываемое впечатление. Его большое лицо, прорезанное страшным шрамом, показалось ей ужасным, и она старалась не смотреть в его сторону, пока он приветствовал Дугласа. Минат лично провел их в маленькое помещение на носу «Великолепного», подальше от команды. Потом он удалился прочь, и беглецы вздохнули с облегчением: пока никто не спросил с них плату за путешествие. Осмотрев маленькое пристанище на ближайшую неделю, Лисса решила, что переезд будет сносным. В комнате располагалась койка, маленький стол и табуретки, в углу громоздился большой сундук, осмотром содержимого которого тайя занялась, в то время как Дуглас вернулся по палубу. Рудокоп решил познакомиться с командой и поговорить с капитаном о вознаграждении за его услуги.

Во время отплытия на борту царила суматоха. Гаруны спешно исполняли команды Мината и его помощника. С самого утра поднялся попутный ветер, и матросы распускали паруса на мачте. До полудня Дуглас обошел все судно. На «Великолепном», как и на всех гарунских галерах, располагались сиденья для гребцов, меж которыми прохаживалась пара надсмотрщиков с кнутами в руках. Дуглас слышал, что в Ал-Мира на веслах использовался только труд рабов, которых безжалостно истязали дни и ночи на пролет. Но государь запретил рабский труд в морийских водах, и алмирцы усовершенствовали корабли парусами, а также гаруны-матросы нередко сами садились за весла.

Солнце уже перевалило за полдень, когда Дуглас в скитании по судну понял, что ужасно проголодался. Камбуз находился недалеко от каюты, отведенной капитаном своим пассажирам, поэтому прежде чем туда заглянуть, парень проведал сестру. В маленькой комнате после уборки стало намного больше места и света, но солнечные лучи по-прежнему попадали сюда только через круглое крошечное окошко в двери. Лисса сидела за столом, с аппетитом поглощая еду с широкого подноса.

– Нам принесли обед, – проговорила она набитым ртом. – Тут рагу и вода.

Не дожидаясь приглашения, рудокоп уселся рядом с сестрой. Дуглас жадно поглотил оставшуюся порцию, хотя не одобрял пищу из мяса зверей и птиц.

– Кок у них низенький гарун. Он довольно симпатичный, очень загорелый, – Лисса делилась с братом новостями. – Его зовут Пакр. Он хорошо говорит на нашем языке. Сказал, что будет утром и вечером приносить нам еду.

После обеда тайя улеглась спать. У неё разболелась голова и появилась тошнота, первые признаки морской болезни. Дуглас же быстро привык к постоянному раскачиванию палубы. Шум и гам от хлопот матросов на корабле уже затихли. Выйдя из каюты, рудокоп направился к капитану.

Гарун, которого Дуглас увидел еще в прибрежной таверне, указал на каюту Мината. Посреди большой комнаты стоял широкий стол, заваленный картами, бутылками, остатками еды и разбитой посудой. Но капитана среди этого беспорядка Дуглас не заметил. Он присмотрелся к картам, исписанным жирными линиями, хотя в полутьме каюты не мог ничего разобрать.

– Решил занять мое место? – грубый голос заставил юношу оторваться от содержимого стола. – Изучение карт – это дело капитана, мальчик. А тебе надо начинать с обычного матроса.

Минат зажег лампу, осветившую его лицо. Дуглас облегченно вздохнул, отметив, что гарун нисколько не рассердился за его вторжение и даже усмехался.

– Уже освоились? Как себя чувствует твоя попутчица? Только что видел её у борта корабля. Морская болезнь – удел всех женщин. Надеюсь, её желудок скоро привыкнет к новым ощущениям.

– Капитан, я благодарю вас за то, что взяли нас на борт, – он не знал, как начать разговор. Минат ему нравился, но он не мог избавиться от недоверия к гарунам после встречи с Асагром. До этого Дуглас с отцом часто продавали весенний урожай раг и меда алмирцам, и Тиор всегда считал их выгодными и надежными покупателями. Он говорил, что "гарун поторгуется и даст ту цену, которая устроит и тебя, и его".

– Ты мне заплатишь достаточно монет за то, что я взял тебя на борт. Не надо благодарностей. При таком ветре через десяток дней мы будем в Миноре. Рассчитаемся и разойдемся. А пока я стараюсь создать для вас нормальные условия. Ведь у нас тайя на корабле и…

– Капитан, я как раз об этом хотел поговорить, – перебил его Дуг. – Я смогу заплатить только двадцать золотых. Точнее у меня десять золотых, остальное серебром и медью. Также у меня есть браслет и кольца, – он протараторил все свои предложения. Но тут же заметил, как изменился взгляд Мината при первых услышанных словах. Капитан оперся кулаками о стол. У Дугласа возникли сомнения о пользе затеянного разговора – ведь можно было потерпеть до Минора, как предлагала Лисса. – Кольца золотые, а браслет из очень редкого металла, мне так сказали.

Минат обошел стол и приблизился к парню, который шаг за шагом отходил к стене.

– В Горесте я заплачу всю разницу. Я останусь на корабле, а Лисса принесет деньги. И я могу подработать на вас во время плавания, – гарун остановился прямо напротив рудокопа, который продолжал немного беспокойным голосом. – Я не матрос, но я быстро научусь. Буду работать круглый день. – Видя, что капитан всё также угрожающе распростерся над ним своим грозным видом, Дуглас попытался нагнуться, чтобы вовремя достать кинжал из сапога. Он уже не надеялся на мирное разрешение разговора.

– Мальчик, я не люблю, когда меня обманывают. То, что ты сразу признался, спасает тебе жизнь. Но деньги тебе действительно придется отдавать. Завтра начинаешь работать в первом ряду гребцов с левого борта. С рассвета до заката, – Минат отошел к столу и повернулся к Дугласу спиной. – А теперь посчитай, сколько ты будешь на меня батрачить! Я плачу один медяк в день. Кстати, пока сбегай на кухню и принеси мне что-нибудь пожрать.

Он забрался на койку и достал бутылку рома. Рудокоп поспешил убраться из каюты. По дороге на кухню он размышлял, сколько дней выдержит на гребне под палящим солнцем и разящими кнутами. Но иного варианта сговора с гарунами не приходило в голову.

* * *

Морское плавание давалось Лиссе нелегко. Несколько раз она порывалась к борту корабля, чтобы извергнуть все, что было с аппетитом съедено на обед. После короткого беспокойного сна она вышла из темной комнаты, чтобы пройтись по палубе, несмотря на то, что пол под ногами постоянно пошатывался, и от этого у тайи опять все переворачивалось изнутри.

Солнце уже село за горизонт, и небо озарилось первыми звездами. Судно гарунов освещалось масляными лампами, но располагались они очень редко. Незнакомцу трудно было не наступить или не напороться на что-то в спустившихся сумерках. Лиссу интересовало, куда подевался Дуглас, но обратиться за помощью было не к кому. Несколько матросов управлялись с парусами на средней палубе. Но она не решилась спускаться по лестнице и беспокоить их расспросами.

Возле камбуза совсем юный гарун вытирал пол. Он не ответил на приветствие, и девушка решила, что он просто не понял её слов. Она остановилась возле борта, любуясь закатным морем и небом. Ветер приносил прохладу и соленой свежести. В Тайраге воздух был совсем другим – сладким и пряным. Лисса смотрела на серебристые волны при свете луны. Она никогда прежде не видела море, его величия, мощи. Море носило на себе корабли, топило города и поселения и вместе с тем приносило людям влагу, изобилие, богатый урожай. Хотя в Тайраге также отмечали празднества, посвященные Великому Морю, Лисса никогда не понимала, почему для минорцев, алмаагцев и других жителей Мории почиталось искупаться хотя бы раз в году в маломорийских водах, для чего многие из них съезжались на побережье в дни Приношения Даров. Тиор в молодости бывал в Малой Мории и описывал детям высокие фонтаны, прозрачные источники и прекрасные статуи трех сыновей Орфилона – Мория, Далия и Арея, которые украшали три главных города страны. И только сейчас Лисса восхитилась могучей стихии – Морем, которое должно было приютить их на несколько дней плавания, в чьих руках она, да и другие люди, были бессильны.

Морской воздух опьянил девушку и закружил ей голову. Палуба совсем опустела, лишь вдалеке раздавались приглушенные крики. Лисса немного продрогла и поспешила обратно в каюту, что оказалось не так просто в незнакомой темноте. Она почувствовала, как кто-то ухватил её за руку. Девушка вскрикнула и отпрянула назад. Она не ожидала кого-то увидеть, подумав, что ей просто померещилось чье-то присутствие. Но в тени груды бочек, мимо которых она проходила, в лунном свете тайя разглядела высокую фигуру. Человек был худощавого телосложения, он кутался в черный плащ, сливаясь с покровом ночи. Его черная рука ещё раз потянулась к Лиссе, но девушка в испуге попятилась в сторону. Отступая от незнакомца, нога опустилась на тяжелый ящик позади, и с громким криком Лисса повалилась на спину. Темная фигура тут же исчезла во мгле.

Все тело изнемогало от боли. Она со стонами поднялась на ноги и на ощупь решила пробираться к каюте, но глаза ослепил внезапный свет фонаря. Из-за угла к ней спешили двое, Дуглас и кок Пакр. Увидев расцарапанное лицо сестры, рудокоп с недоумением ухватил девушку за руки. Она в волнении рассказала о странной фигуре в черном плаще. Выслушав сбивавшиеся объяснения девушки, гарун, усмехнувшись, заметил:

– Темными ночами опасно ходить не только в лесу, но и по палубе корабля. Даже я в этой тьме могу напороться на разный мусор, валяющийся под ногами. Но диких зверей и незнакомцев на корабле нет. Молодым девушкам может всякое померещиться – даже призраки умерших, коли мы уже вышли в открытое море.

Тайя вздрогнула. Прах умершего в Мории обязательно развеивался над морем или водным источником. Море считалось приютом для всех усопших. После отдыха и блужданий в спокойных глубинах души снова возрождались и возвращались в земные просторы. Но зачем умершему так странно облачаться?! Лисса оглядела Пакра. Кок был одет, как и все гаруны, которых она видела на корабле – коричневая рубаха и штаны по колени. Гаруны вообще не носили плащи. В их южной стране не было холодов. Но летом накидка использовалась не иначе как для маскировки. Тем не менее, Лисса решила, что незнакомец совсем не походил на гаруна. Она высказала свои опасения брату, когда кок довел пассажиров до каюты и оставил наедине.

– Дуг, может мне это и померещилось, но человек был высоким и худым. А гаруны все горбятся, они коренасты и совсем не скроют этого даже за темным плащом. Может это действительно призрак? – она поморщилась и скривилась от боли. Падение принесло много ушибов, царапин и заноз на руках.

– Зачем тебе вообще пришло в голову устраивать ночные гуляния в первый же день, когда вокруг все неизвестное?! Мы не знаем ни этот корабль, ни гарунов. Поэтому все плавание ты просидишь здесь и выходить будешь только со мной. Моряки на корабле ведут себя еще хуже чем в порту, и если девушка будет часто попадаться им на глаза, то… – Дуглас многозначительно посмотрел на сестру, и, дождавшись её согласного кивка, стал готовиться ко сну. Он собирался устроиться на сундуке.

Лисса чувствовала недовольство брата. Но ведь это он оставил её одну! Она собиралась высказать свои обвинения, но для начала задала наиболее интересующий вопрос.

– А ты где был все это время? Уж точно не сидел в каюте!

– Я поговорил с капитаном. И он нанял меня на работу, – Дуг выждал паузу. – Возвращать деньги я буду гребцом. С завтрашнего утра.

– Как?! В Миноре мы бы заплатили сполна. Дуг, ты бы устроился в кузницу, и за время стоянки «Великолепного» в порту, мы бы все вернули, – она не верила своим словам, но ведь можно было попытаться убедить капитана. – Неужели он не может уступить нам немного? Дочери Тайры негоже отказывать!

– То, что ты тайя, только поднимает цену. Все понимают, что ты скрываешься. Мы просто беглецы, и уже без медяка в кармане. Я должен отдать все деньги, которые у нас есть, а также твои кольца и свой браслет, – Дуглас попробовал снять меду, но ему, как и прежде, не удалось, она будто приросла к руке.

Лисса не находила слов, чтобы как-то подбодрить брата. А ведь она была виновницей всех передряг. Без неё Дуглас мог спокойно уйти и плыть на любом корабле или добираться верхом в любые края. Тайя сняла оба кольца и протянула их брату.

– В Горесте ты сможешь продать все это намного дороже. Поговори ещё раз с Минатом. В конце концов, он не сможет заставить работать тебя на веслах. В Мории только гаруны гребут у себя на кораблях!

– Не волнуйся, что-нибудь придумаем, – парень потушил лампу. – Сейчас дует попутный ветер, «Великолепный» идет на всех парусах. Скоро мы будем на месте. И пару дней подработать на гарунов – не так уж страшно.

Только чем он займется на корабле? Дуглас полагал, что у него будет выбор.

* * *

На следующее утро палубу «Великолепного» оглушали проклятия гарунов. Матросы бегали по судну с обнаженными кривыми саблями, стараясь поймать юрких грызунов, заполонивших бочки, ящики, шлюпки. Крысы, маленькие и огромные, шныряли по кораблю, пищали под ногами и даже забирались на мачту. В своей каюте капитан «Великолепного» уже уложил кинжалом трех прожорливых крыс, когда, завыв на весь корабль, он отбросил оружие и выбежал прочь. Они съели все огарки свечей, карты и принялись за деревянные кружки и бутылки, валявшиеся на столе. Койка же капитана покрылась изгрызенными остатками мягкого ложа.