Текст книги "Ведомые Духом (СИ)"

Автор книги: Катти Шегге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Подожди, Вин, – черноморец нагнулся и заглянул в чашу с водой. Лисса продолжала неподвижно сидеть на противоположном конце небольшого стола. – Может Тайра покажет, где она сейчас находится. Она очень красива. У неё длинные черные волосы, стройный стан и темные глаза.

– Как её зовут? – спросила Лисса.

– А разве Тайре не ведомо её имя также, как и наши, – недоверчиво произнес Вин. – Тайре известны наши желания и помыслы, они должны быть ведомы и её вестнице. Или связь с Тайрой оборвалась, и ты открываешь лишь сведения, которые нам и так известны о нас самих? Филия уже узнала о новых вольных от помощника коменданта или у неё другие соглядатаи?

– Вижу, что угасает ваша вера, ибо слова ведут к поступкам, и не стоит говорить о том, что вам непонятно и неизвестно, – гневно ответила тайя. – Тайре ведомы все ваши умыслы и деяния, но она не ставит их человеку в вину, ибо придет он в царство Моря и ответит перед богами за все свои поступки, и воздастся ему по ним! И низкое дело – недоверие к человеку, для которого нет повода, и сомнение в могуществе богов, недоступном пониманию обычного смертного! А теперь покиньте мой дом, чтобы не навлечь на себя праведный гнев за неблагодарность и сомнения в деяниях богини. – Лисса взмахнула рукой, и в тот же миг входная дверь отворилась нараспашку, озарив комнату солнечным светом.

Мужчины поклонились и вышли на улицу, не оглядываясь назад. Хотя Дин уходил лишь по воле друга, подталкивавшего того наружу.

– По-моему, мне стоит узнать, где они остановились, – сказал Ланс. – А ты пока успокоишься и подумаешь, стоило ли так сурово обходиться с людьми! А также поразмыслишь, какую девушку может разыскивать черноморец в Мории!

* * *

Лисса замерла около стола, пока в дверь не вошел слуга коменданта и не побеспокоился, чем вызвано опоздание Филии на обед. Жрица Тайры скинула задумчивость и направилась следом за провожатым, не проронив ни слова по дороге. Девушка была обижена и взволнована. Ей хотелось сразу же высказать свое мнение о надменных вольных Лансу, но тот поспешил скрыться из её поля зрения, и теперь она негодовала в одиночестве. Кто позволил незнакомцам, которых она излечила именем Тайры и священной водой Моря, сомневаться в её силах и предназначении, не испытывать перед ней страх, напоминать ей о человеческой природе?! Неужели дворянское происхождение и красивые глаза дают человеку забывчивость в могущество богов? Она вспоминала ещё и ещё раз разговор с навийцем, пытаясь осознать, где совершила ошибку, что заставило его глядеть на неё как на обычную девчонку, которая морочит всем голову.

В доме коменданта Лиссе пришлось отвлечься от своих мрачных мыслей. Она поддерживала беседу, которая велась за столом, но вскоре сослалась на изнеможение своего тела и души от нескончаемого служения богам.

– Тайра насылает на меня сонливость и усталость. Только после отдыха я с новыми силами смогу выполнять её волю, – тихо заметила девушка, испросив разрешения удалиться к себе.

Возле своего маленького жилища тайя наткнулась на поселковых женщин, решивших принести дары Тайре и пообщаться с её жрицей. Всем им был дан отказ в приеме, и, приняв подношения, Лисса пообещала завтра же помочь страждущим. Она в одиночестве поджидала Ланса. Девушка вертела и трясла солонкой, надеясь, что дух поймет её желание с ним поговорить. Самые строгие меры, а именно снятие цепочки и медальона с шеи, пока еще не пошли в ход.

– Ну, как вы себя чувствуете? – наконец, раздался знакомый голос. – Вы еще находитесь в образе божественной Филии, которая не допускает и тени сомнения в силе богов, или вернули себе прежнюю жизнь несчастной девушки, которая вскоре поплатится за свой обман?

– Ланс, ты никогда не можешь найти верных слов, чтобы меня поддержать! Куда ты исчез в самую нужную минуту?

– Как я тебе сказал, конечно, может ты меня совсем не слушала, покоренная этим красавцем, я отправился за новыми сведениями, которые должны были бы подтвердить наши догадки.

– Чтобы я загляделась на мужчину? Да еще неверующего в богов и их служителей?! Никогда такому не бывать! Тебе надо было надавать ему напоследок оплеух, чтобы вразумить, с кем он имеет дело!

– Все обстоит намного хуже, чем я предполагал, – удивленно произнес Ланс. – Моя госпожа переживает из-за обычного моряка! Хотя он похоже настоящий дворянин… Или тебе больше понравился его меньшой товарищ? Они остановились на постоялом дворе, и служанки уже облепили новых посетителей, как мухи мед.

– Значит, сегодня же надо показать всем их неуважение к Филии и Тайре, – упрямо произнесла Лисса. – Я разоблачу этих вольных у всех на глазах. Пускай Дин доказывает, что он не черноморец, ибо теперь все увидят его смоляные глаза!

– Лисса, опомнись, – проговорил испуганным тоном дух. – Неужели ты не догадываешься кто он?

– Ясно, что он южанин, попавший в плен к гарунам и снятый с их корабля алмаагцами. Что ни говори, Ланс, а он совсем не похож на черноморца. Поверь мне, я говорила уже с двумя из их народа!

– Пожалуй, он более низкого роста, его лицо не столь бело, как у Двины, и нос немного искривлен, – ответил Ланс. – Можно предположить, что и цвет глаз, темно-карие, встречаются у русов, тонов и других южных племен, покоренных морянами. Но акцент… Его говор чист и грамотен и совсем не похож на то, как разговаривают южане. А произношение в точности повторяет манеру разговора нашей черноморской знакомой! Можно сделать единственный вывод…

– Какой? – Лисса спросила, затаив дыхание и широко раскрыв глаза. Если у неё и были догадки, то она боялась их озвучить, чтобы не быть осмеянной духом.

– Он царевич, с которым Двина бежала из родной страны. Ортензий, по-моему, это его настоящее имя, и он наполовину мориец: его отец сын нашего государя, потомок Орфилона и великих морян.

– А девушка, которую он хотел разыскать, – медленно заговорила Лисса после долгого молчания, – это Двина.

– Вот именно, – подтвердил Ланс. – А его товарищ – фигура тоже знаменитая. Кто выкупил царевича из плена? Пират, Однаглазый, гроза гарунских кораблей. Я представлял его намного старше и опытнее, но Вин также подходит на эту роль. А может он служил в команде Одноглазого?!

– Ланс, мы должны поговорить с ними и рассказать о Двине, – зашептала тайя. Девушка совсем забыла, что несколько минут назад её мысли были наполнены жаждой мести и разоблачения.

– Но это ещё не все, что мне удалось разузнать. Я провел уйму времени в доме Торвина, после того как ты удалилась оттуда. Хорошо, что твое жилище совсем неподалеку, и я мог облететь округу – побывать и в кабинете Ромеро, и на постоялом дворе, чтобы увидеть, в какой комнате поселили вольных. Так вот, после обеда писец все-таки изволил заняться делом. Он занес сведения о прибывших в журнал записей, а я более внимательно ознакомился с грамотами.

– И что?

– Эти двое за несколько месяцев своего заключения уже обошли всю Истару вдоль и поперек. И последние пункты, приютившие странников, были 34-й и 19-й.

– Значит, они уже видели Двину, – смущенно произнесла Лисса. – Зачем же её разыскивать?

– Вот именно, Двину они не нашли, то есть девушка, вероятно, попала в другой пункт, а с Дугласом они могли видеться, особенно если он пишет письма за коменданта в 34-м.

– Мне надо срочно с ними поговорить, – Лисса вскочила со стула, но замечание Ланса умерило её пыл:

– Интересно, как ты им представишься? Филией, которая до этого прогнала двух безбожников из дома?! И как ты их будешь расспрашивать о брате и рассказывать о встрече с Двиной?! Твои секреты о Тайраге надо будет скрывать новой ложью, которая родит лишь подозрения в головах этих людей.

– Что тогда делать? – Лисса остановилась в нерешительности посреди комнаты.

– Тебе следует им во всем признаться. В любом случае они узнают всю правду не от тебя, так от Двины. Ведь ты хочешь помочь черноморке встретиться со своим другом?

– Но тогда придется им раскрыть и твою тайну, чтобы объяснить мои чудесные способности. Странно, что этот Дин не обвинил меня в колдовстве. И тогда то, что вскоре может случиться, произойдет намного раньше срока, и меня как ведьму проведут сквозь яростную толпу к месту казни – куче дров возле эшафота. Знаешь, Ланс, в Ведане мне было послание от Тайры в день Свадьбы тай: будто я горю в огне. Богиня хотела предупредить меня, а я сама выбрала скользкий путь чаровницы.

– Такого никогда не случится, покуда я буду твоим хранителем. Сейчас богиня посылает тебе на помощь людей. Возможно, им стоит довериться. Кстати Дин одел обратно свой шелковый платок. Они продолжают хранить и оберегать свои секреты, думаю, не разболтают и твои. Ступай в их комнату, но прежде оденься потеплее и обуй башмаки. Меня самого пробирает озноб, когда ты разгуливаешь в этом просторном сарафане по осенней погоде.

Лисса вышла из дома, когда на улицу опустилась темная ночь. Луна была сокрыта за тучами, заволокшими небо, и лишь несколько звезд сверкали на черном полотне. Девушка, шагнув во мглу, тут же захотела вернуться назад на порог комнаты, но дверь перед её носом с гулом захлопнулась.

Весь вечер она обговаривали с духом возможные исходы предстоявшей беседы. Ланс настаивал на полном признании, Лисса же совсем неохотно согласилась рассказывать незнакомцам хотя бы часть своих приключений.

– Я буду следить за этими людьми днем и ночью. Они не сделают ни шага, который останется незамеченным мною. Мы очень скоро поймем, кто перед нами – подлецы или друзья. В случае, если они не оправдают нашего доверия, ты всегда сможешь отказаться от своих слов. А кому скорее поверят: Тайре, чьими устами ты говоришь, или вольным?

Правду о существовании Ланса и солонки заговорщики решили не раскрывать и повременить с этой тайной, покуда не обретут свободу. Лисса должна была признаться, что является тайей, а чудесный дар был послан девушке богиней.

Она обогнула дома, которые находились между её избушкой и единственным постоялым двором в 13-м пункте, и прошмыгнула в заднюю дверь, через кухню пробравшись на лестницу, ведущую на второй этаж. Из комнаты, на которую указал дух, доносились смех и веселье. Девушка замерла перед дверью. Она почувствовала легкий толчок в спину:

– Скорее, – торопил Ланс, – иначе ты зайдешь в самый неподходящий момент!

Лисса отворила дверь в комнату, которая пропахла горячим ужином и крепкими напитками. На столе горела яркая лампа. Вокруг на больших лавках сидели утренние посетители Филии. Дин допивал большую кружку браги, а Вин обнимал двух девушек, устроившихся у него на коленях. При виде тайи девицы повскакивали с мест. Они низко поклонились ей и спешно подбежали к выходу, в котором застыла Лисса.

– Амрот и Вита, – тихо проговорила дочь Тайры, – молитесь, чтобы искупить свою вину!

– Проводи служанок, – подсказывал Ланс, – и стань обратно Лиссой, а не Филией. И не забудь закрыть дверь, иначе скоро сюда прибегут новые гостьи!

Оставшись без лишних свидетелей, тайя поглядела на мужчин: Дин высоко поднял брови от удивления, Вин же усмехался в кубок, который поднес ко рту. Что дальше надо было говорить, вылетело из её головы.

– Мы очень рады твоему ответному визиту, – нарушил тишину пират. – Присаживайся, в ногах правды нет.

– Я пришла к вам поговорить, – начала Лисса, усевшись на край лавки, подальше от постояльцев, – не от лица богов. Я хочу назвать свое настоящее имя, ибо знаю ваши.

– По-моему, мы познакомились уже, – съязвил Вин. – Но мы всегда рады молодым красивым девушкам!

Дин посмеялся над шуткой товарища, однако его глаза, в которые уставилась Лисса, избегавшая взгляда сероглазого ловеласа, совсем не повеселели. Несмотря на заверения Ланса, темная повязка была отброшена в сторону. Видимо, в тусклом свете скрывать цвет своих глаз не было нужды.

– Моего имени я никогда не стеснялся, – продолжил пират. – Зовут меня Оквинде де Терро, друзья же просто кличут Вин.

– Или Одноглазый, грозный пират, промышляющий в Южном и Великом морях, – вставила Лисса. – А друг твой из далекого Черноморья, о котором мне известно не так уж много. Но если будет на то воля Нопсидона и небесного Уритрея, мы поговорим ещё о твоей родине, Ортензий.

Дин не отводил глаз от Лиссы, которой на миг показалось, что её испепелят два горящих уголька, светившихся в его зрачках.

– Очень интересно узнать, откуда тебе это известно? – спросил Вин. – Вероятно, из плена, в котором ты томилась в Межгорье. Мы тоже можем рассказать о тебе, нечто любопытное.

Лисса перевела изумленный взгляд на красивое лицо пирата. Его голос был низким, с приятной хрипотцой.

– Легалийка, задержанная на границе Пелесских гор, – добавил пират.

– У Вариса очень болтливый язык, – раздраженно ответила Лисса, – раз выкладывает сведения о своих ссыльных незнакомым людям, пусть у них и есть вольная грамота.

В комнате повисла тишина. Вольные уставились на девушку. Она чувствовала, как они изучали каждую часть её тела, ничуть этого не стесняясь.

– Не тяни время, – поучал Ланс. – Где твое прежнее хладнокровие и уверенность?

– Сукины дети! – выругалась она вслух словами, которые частенько использовал Горим, охраняя пленников Бомана.

– Ты набралась полезных фраз в плену, – улыбнулся Вин.

– Ваши сведения обо мне, – Лисса заговорила громким повелительным голосом, – совсем не верны. Зовут меня Лисса, родом я из Тайрага, откуда сбежала со своим братом. Судьба тайи не представлялась мне тогда привлекательной.

– А брат твой рудокоп? – негромко спросил Дин.

– Да, – речь девушки была поспешной. Она вкратце пересказала события, произошедшие с ней после побега из Сколада. Лишь Двину тайя пока звала таинственной незнакомкой, а о Лансе не упомянула ни слова.

– Значит, ты слышала обо мне на Одиноком Озере? – переспросил Дин. – Тебя выкупил Табар, купец из Аватара, который искал меня?

– Главным образом он разыскивал твою спутницу, – ответила Лисса. – Её звали Двина, и она помогла опальному царевичу бежать на чужбину. Табар намеревался отправить её назад к Менею, Хранителю Башни.

– А что тебе ещё известно об этой девушке, – в голосе Дина звучала надежда и мольба.

– Из Тагры, – Лисса открыла последние тайны, которые оставила напоследок, – мы бежали на гарунском корабле, который звался по-морийски «Великолепный». – У Дина задрожала рука, сжимавшая кружку. – Девушка, которая помогла мне и брату спастись, была Двиной. Её единственной целью после избавления от гарунов стало найти черноморского юношу, с которым она отправилась в путь. Если ты и есть царевич Ортензий, то я могу помочь вам встретиться.

– Зови меня просто Ортеком, – отозвался Дин. Он вознес руки к невидимому небу. – Я молил Галию и её дочь Олифею позаботиться о Двине. Теперь я твой должник, проси меня о чем, угодно.

– Ваше Высочество, – вмешался Вин, – не стоит так быстро признавать долги. Пусть Лисса расскажет все до конца. Где твой брат и Двина теперь?

– Я узнала из бумаг Вариса, что Дуглас в 34-м пункте. Вы были там проездом, и я надеюсь, что сами расскажете мне об его судьбе.

– В твоих словах правда скрывается за ложью, – ответил Вин. – Мы были в 34-м, и знаем, кто такая сестра Дугласа, так как встречались с ним. Но ваши истории не совсем совпадают. И откуда тебе столь многое известно о нас?

Лисса испуганно замолчала, но через минуту продолжила объяснения:

– Я скрывала свое происхождение, может быть, и Дуглас не совсем доверял людям, в окружении которых оказался?! – На последний вопрос она решила промолчать.

– Но Дуглас и словом не упомянул Двину, – подозрительно произнес Ортек. – По его словам, родом вы из Легалии. Его сестру увез пограничник во время схватки у Пелессов, а другая легалийка погибла, спасая ему жизнь.

– Я не знала об этом, – шепотом ответила девушка. Её глаза выражали недоумение, а вскоре они наполнились слезами. Она вскочила со скамьи и бросилась вон из комнаты, но столкнулась с захлопнутой дверью. Обернувшись, Лисса оказалась в объятиях пирата.

– Дуглас говорил, что у его сестры на шее обязательно будет золотой амулет, – сказал Вин. Он притронулся к солонке на груди девушки. – Именно это выдало жрицу Филию. А в вашей истории мы разберемся позже. Твоему брату грозит смертельный приговор за убийство двух пограничников.

Она ещё громче зарыдала в плечо пирата, который подвел её обратно к столу и усадил на прежнее место.

– Постой, Вин, – заговорил Ортек, в горе сжимавший обеими ладонями виски, – это не может быть правдой. Двина не могла погибнуть! Она была магом, неуязвимой для своих врагов. Эта девчонка, вероятно, выдает себя за сестру Дуга, с которой познакомилась в 19-м пункте. Она могла присвоить имя, украшения и жизнь несчастной девушки. А теперь она хочет оправдать свои чары тем, что она тайя и дочь Тайры. Почему же Тайра позволила захватить свою жрицу и её друзей в плен? Где были твои прорицательские способности?

– Я открыла Тайру в себе лишь в подвале Вариса, где просидела двое суток, – всхлипывая, ответила Лисса. Она переводила мутный непонимающий взгляд с Ортека на Оквинде.

– То, что ты делаешь, не по силам магам, не говоря уж о служителях Тайры и Моря, которые лишь собирают подношения богам с доверчивых и боязливых людей. Ты просто ведьма, которая водит нас всех за нос! Ты приняла облик Лиссы, обрила голову, чтобы скрыть свои волосы, которые совсем не рыжие, как у настоящей тайи, и теперь захотела сгубить и нас!

– Ортек, – вступился Вин, – это невозможно! Пойми, может Дуглас обманул про девушку, чтобы спасти её. Ведь он говорил, что сжег тело.

– Никогда Двина бы не позволила сжечь труп волчицы, ибо это принесет страшные наказания, сотворившему поругание над мертвым черноморцем, – Ортензий встал с места и навис над Лиссой. Его голос был яростен и ужасен. – Поэтому я сохраню надежду… Но ты ведьма, а вам невозможно совершать все, что угодно! Я благодарил тебя за то, что ты вернула мне зрение, а теперь я сам вытащу из тебя признание! – он вцепился в плащ Лиссы.

Девушка замерла в страхе и изумлении, она ничего уже не слышала вокруг, ни Вина, который пытался успокоить друга, ни Ланса, громыхавшего в голове.

– Лисса, я не могу ничего поделать, – кричал дух. – Вот и пришел тот момент, когда с человеком не совладает никакой колдун. Он знает, что ты можешь, и не позволит моей силе даже рвануть себя за волосы!

В конце концов короткая потасовка прекратилась. Вин оттащил черноморца от испуганной девушки.

– Пускай она сама все объяснит, Ваше Высочество, – твердо произнес пират, усаживая друга на свое место.

– Откуда у тебя такие способности? – обратился он к девушке. – Будь честной, Лисса. Я встречался с колдунами на своем пути и не дам тебя в обиду.

– Двина тоже поначалу набросилась на меня, – заговорила тайя, исподобья поглядывая на царевича. – Но она поверила мне, ибо потом не раз убеждалась в истинности моих слов.

– Двина никогда бы не связалась с ведьмой, – зло огрызнулся Ортек.

– Я не ведьма, – голос тайи обретал потерянную уверенность. – Я старею, как и любая смертная женщина. Но мой амулет… – Лисса прикоснулась к солонке.

– Мы же договаривались, – удручающе произнес Ланс, – что не будем меня выдавать, тем более теперь, когда я бессилен перед этим упрямым черноморцем!

– … здесь живет дух колдуна, который пока неспособен на многое, но который не один раз спас жизнь мне и Двине.

– Это одно и тоже, – Ортек все также хмуро смотрел на девушку.

– Нет, – запротестовала Лисса. – Хозяином духа может быть любой человек, и даже ты. Хочешь, ты примеришь медальон?

– Это не имеет никакого значения, – ответил Вин за черноморца, покачавшего головой. Руки Ортека закрывали лицо, чтобы скрыть свое несчастье. – Главное сейчас ещё раз поговорить с твоим братом и узнать, что случилось с Двиной.

– Я бы хотела узнать, как он поживает, – несмело спросила Лисса.

Пират налил девушке вина. Он поведал, как они познакомились с Дугласом, и что того ожидало в пункте.

– Вы должны помочь ему бежать! – твердо сказала тайя, выслушав друзей. – С помощью Ланса я тоже смогу вырваться незамеченной из пункта. Я не собираюсь ждать, когда придет приговор из Каро, чтобы отправить меня обратно в Тайград!

– Мы намерены ненадолго оставаться в Истаре, – ответил Вин. – Завтра же мы тронемся обратно в 34-й пункт. Дуглас обрадуется известиям о сестре. А на твой счет… Ортек должен пообещать взять тебя с собой, ведь ты излечила его. Отряд ведь должен возглавить царевич, – усмехнулся Вин и похлопал черноморца по плечу. Тот внимательно посмотрел на пирата, а потом на Лиссу.

– Если все, что ты рассказала, является чистой правдой, – ответил Ортек, – я клянусь освободить тебя из плена.

– Царские клятвы кратки, но нерушимы, – заметил Вин. – Мы ещё заедем в 13-й.

Лисса вышла из дома тем же ходом, что и пришла. Она поспешила к себе в холодной безлунной ночи.

– Что ждет нас впереди, – сказал Ланс, – воистину ведомо лишь богам, пусть я и совсем в них не верю! А теперь убедимся, насколько вольные сдержат свои обещания. – Тайя поспешила попросить Ланса об огоньке, который бы осветил её путь, но его и дух простыл.

Глава 5

МИЛОСТЬ ДЛЯ СМЕРТНИКА

Неприятные слухи поползли по 34-му пункту. Радость от щедрот коменданта и богатых обозов, отправленных в последнее время к морю, обернулась коренными переменами для всех ссыльных и свободных жителей поселка. В 44-м, который являлся ближайшим портом и самым крупным поселением в восточной части Истары, крайне заинтересовались вестями коменданта о новооткрытых залежах руды, и Квинту был отправлен в помощь свой человек, который заодно должен был оценить обстановку.

Домас, новый помощник коменданта, держался тихо и почти незаметно для окружающих. Он был тощ, бледен, с опадавшими волосами на костистой вытянутой голове. Родом он происходил из Алмаага, что подтверждалось его презрением к прочим морийцам и возвышением самого себя. Квинт приютил служащего в бывшей комнате Дугласа, однако на следующий день предоставил писцу отдельный заброшенный дом, ссылаясь на то, что не хочет стеснять его своим присутствием. Хотя дело обстояло в точности наоборот, и коменданту не пришелся по вкусу алмаагец, отказавшийся выпить с ним по чарке вина после совместного ужина.

В первый же день Дуглас передал все бумаги, записи и журналы Домасу, который одобрительно посмотрел на сложенные по порядку папки со всеми текущими делами, необходимыми для отражения в письмах к председательствующему в Каро Первому Судье. Более этого Дуглас не имел необходимости и желания общаться с писцом. Рудокоп ожидал дальнейшего распоряжения коменданта относительно своего занятия и был крайне удивлен, когда Квинт вызвал его к себе в комендатуру на ужин.

– Я совсем не видал тебя в последние дни, думал, может ты уже сбежал, – усмехнулся Квинт за богато накрытым столом. Дуглас был единственным гостем в покоях коменданта.

– Куда я денусь без коня, денег и еды, – ответил рудокоп. С появлением в пункте алмаагца возобновилось постоянное наблюдение за ним, солдаты повсюду следовали по пятам.

– Верно-верно. Я подумал об этом накануне. Чем тебе заняться? Этот писец настоял, чтобы тебя не допускали более к бумагам. Видишь ли, он в курсе твоей истории и заявляет мне, что надобно тебя в темницу посадить, а не размещать в отдельном доме, – комендант был явно недоволен. – Но пока в 34-м распоряжаюсь я, а он пусть роется и копается в своих делах. Я кстати буду наведываться к тебе порой, чтобы ты прочитал особо важные для меня письма, ибо доверия к алмаагцам у меня нет совсем, – Квинт подмигнул Дугу и продолжил. – Я, значит, подумал о твоей судьбе и вот что решил. Ты у меня около месяца обязанности писца исполнял – за это положено тебе жалование. Выдаю тебе десять серебренников, что хватит на пропитание в грядущие дни. Пусть Море пошлет их побольше, но пора уж ждать вестей о твоей участи из Лемаха.

Дуглас поблагодарил Квинта. Он совсем не рассчитывал от того подобной щедрости. Видно, что богатство приумножалось в комендантской казне большими грудами.

– Ох, чувствует мое старое сердце, что настанут скоро тяжелые времена для нас, – пожаловался Квинт. Он поделился с Дугласом новостями на шахте и в поселке. – Этот Домас сегодня побывал в горах без моего ведома и разрешения. Мои работники пришли: у всех головы опущены ниже плеч. Этот пес остался недовольным, как они трудятся. Мол, нет надсмотра, в кузницах огонь разводят часами, в шахтах больше болтают, чем кирками машут. Обещал, что скоро заработают они у него под ударами плетей, вмиг станут шустрыми и угодливыми.

– У нас теперь как на каторге в 30-м будет? – спросил Дуглас. У самых гор располагались большие территории занятые рудниками, куда отправляли молодых здоровых парней, которые в цепях таскали огромные камни, добываемые в недрах гор. Там за полгода они теряли все силы и умирали от кровавых ран на спинах, наносимых длинными плетьми, или от удушья в пыльном воздухе.

– Домас осмотрел наш поселок и сказал, что здесь довольно старых изб, которые давно пора разобрать и из полусгнивших дров построить просторные бараки для ссыльных. Пункт наш вскоре разрастется. Добыча руды пойдет постоянным потоком и принесет богатство как коменданту, так и морийскому государю. А то, что мои люди не выдержат на этой работе и неделю, его не волнует. Всех семейных переведут в другие поселения. Здесь же устроится каторга для тех, кто нарушил морийские законы и божьи заветы.

– Пункту придадут статус каторги? – удивился Дуглас. На каторге срок для заключенных уменьшался вдвое, но протекал он обычно очень скоро и заканчивался погребальным сожжением.

– Возможно и такое. На старости лет я лишусь спокойствия, сынок, – кручинился Квинт. – Неужели боги совсем позабыли меня и лишили единственной отрады – этой тихой пристани, где мне знаком каждый квадрат земли, где воздух наполнен свежестью, приносимой с вершин гор. Вскоре здесь будет скопище неизвестных людей: одни из них будут с кнутами подгонять других, одетых в жалкие лохмотья, а ветер будет развевать их прах по пустыне. Уж, лучше бы и не натолкнулись мы на эту жилу, жили бы дальше в нищете да без лемаков и алмаагцев.

Дуглас сочувствовал коменданту. Однако его занимали совершенно другие мысли. Он ждал возвращения друзей с известиями о Лиссе. Их задержка крайне тревожила рудокопа: подходил назначенный Алкаром срок, когда капитан должен был привести в 34-й приговор, вынесенный рудокопу Судьей Каро. Надежда на то, что решение будет милостивым и оправдательным, давно угасла. Дуглас знал о приближавшейся каре за убийства, совершенные в пустыне Межгорья, и считал её справедливой. Он уже смирился с мыслями о смерти, и, единственное, что еще волновало его ум, была участь Лиссы.

Но навийцы опаздывали. Неделя, положенная на путь к 19-му пункту и возвращение назад, давно прошла. Отсутствие вольных беспокоило ещё одного человека в 34-м.

– Эй, рудокоп, – послышалось возле порога. В ту же минуту в дом бывшего помощника коменданта вошел легалиец. Дуглас только вернулся от соседки Крилы, где присматривал за детьми, пока она убиралась по хозяйству.

– Проходи уж, раз пожаловал, – ответил рудокоп, ставя на стол бутылку разбавленного вина, купленного за пару медных грошей. Он не умел отказывать продавцам, тем более мальчишкам, которые бегали по поселку с товаром по поручению матерей и отцов.

– Не откажусь, – ответил Дрива, присаживаясь на скамью и взяв в руки полную кружку. – Дело одно надо нам с тобой обсудить. Ты уж не заведуешь почтой в 34-м, и как же теперь я узнаю новости на счет своего интереса? Алмаагец этот, чувствую, приберет всю награду и почести себе, когда придет ответ на наше послание.

Дуглас не сразу сообразил, о чем шла речь. С пиратом он не встречался с самого разговора в кабинете коменданта.

– Послание, небось, ещё не дошло, – задумчиво ответил он легалийцу.

– Надо предусмотреть все заранее. Я вот что думаю: надо бы рассказать все коменданту. Теперь это, во-первых, никак мимо него не пройдет, а, во-вторых, пускай он арестует Одноглазого, когда тот вновь появится в 34-м. Под замком он будет у нас залогом того, что мы его сразу же отдадим на расправу. Едва Одноглазый вернется с ответами на послания, которые должен был отвезти в соседские пункты, тут и хватать его надо.

– А ты не боишься, что комендант тебе голову свернет за то, что сразу ему ничего не сказал? – спросил Дуглас.

– Так я ведь тебя послушал!

– Нет, ты от жадности делиться с комендантом не захотел. За это переведет тебя Квинт в 30-й на каторгу! А мне что?! Сегодня-завтра поживу, а скоро только пепел останется. Имел я надежду на твои данные, да видно ложные они оказались. В Алмааге их ведь ещё проверять станут.

– И что же мне делать?

– Помалкивать, – Дуглас гадал, на сколько ещё дней хватит человека, который уже одержим задумкой погубить чужую жизнь взамен свободы и богатства. – Придет ответ из Алмаага – там точно тебя отметят, как заявителя. А пока нет никакого письма, с твоей жизнью может всякое случится, если кто-то прознает, что тебя ожидает награда. Квинт и Домас первыми захотят присвоить себе твои заслуги, к ним они и перейдут, если тебя уж не будет к тому времени в живых.

Разговор затянулся до полуночи. Легалиец высказывал подозрения и беспокойства, и Дугласу приходилось повторять ещё немало раз фразу о том, что чем меньше болтаешь языком, тем вернее продлишь свою жизнь.

– Дрива, доверься богам. Будь подобно морским безголосым рыбам и подобно незаметному охотнику в темной ночи, – Дуглас удивлялся своей речи, которая более походила на поучительную манеру сестры.

Боги и, вправду, решили участь тех, кто к ним обращался. Спустя несколько дней в шахте случился обвал, и под каменными глыбами сгинуло четверо рабочих, задержавшихся в пещерах. Завал разгребали все жители поселка. Женщины устроили небольшой лагерь прямо у входа в шахту под склонами гор. Дуглас посменно с другими ссыльными таскал камни. Троих шахтеров нашли ослабшими и изнывавшими от жажды за грудами обломков, тело четвертого лежало в одном из ответвлений от главного прохода. Беднягу придавило острым камнем, рухнувшим со свода пещеры. Дуглас прослышал, что им оказался легалиец, сосланный за содействие пиратам.

– Я знавал бедолагу, – говорил рудокопу конюший Лай. – Дрива не отличался добрым нравом. Оказывается, этот ворюга ещё сохранил привычку с прежних времен – рядом с его трупом нашли сумку, в которой хранились краденые вещи. Он, похоже, прятал их в горах. Уже много смельчаков поговаривает, что где-то легалиец закопал пиратский клад, и они намереваются расчистить весь проход, чтобы отыскать тайник.

Обвал нарушил грандиозные планы обустройства 34-го. Жители поселка погоревали о несчастье, а после вздохнули свободнее, радуясь, что нависшая угроза перемен прошла мимо. Первый мастер вынес решение о невозможности дальнейшей разработки заваленной шахты, поддержанное комендантом, который пока ещё распоряжался на своей земле. Лишь для Дугласа дни последовавших раскопок, взбудоражившие местный люд, прошли незамеченными. Иные события произошли в жизни рудокопа.