Текст книги "Ведомые Духом (СИ)"
Автор книги: Катти Шегге
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
– Вполне возможно, что ниже по течению вода в Одинокой будет почище, – отвечала девушка, – а Нопсидон никогда не откажет своему верному служителю в приюте в своих владениях. Думаю, в Мидгаре мы сможем сесть на судно.
Ночью охранники раскладывали две палатки – для хозяина и девушек. Сами они, как обычно, располагались вокруг костра. Горим наказал присматривать за рабами-рудокопами, которых на привалах выпускали на свежий воздух, но оставляли связанными по рукам, а сам непрестанно следил за Двиной и Лиссой. Девушки везде ощущали его пристальный взгляд.
– Он не доверяет вам с самого знакомства в Скалистом ущелье, – говорил Ланс. – Видно, помнит, почему Боман оставил Двину в покое. Горим не позволит вам ступить шагу в сторону.
На третью ночь Двине удалось увидеться с Дугласом. До этого Горим запретил подпускать её к рудокопам, и лишь когда сам Табар разрешил девушке переговорить с пленником, который спас ей жизнь, один из охранников подвел Дугласа к черноморке, поджидавшей недалеко от костра. Она с радостью пожала Дугласу руку и тихо рассказала о задуманном побеге:
– С Лиссой все в порядке. Табар относится к нам с уважением, хотя приказал не спускать с нас глаз. Я уговорила его выкупить тебя, так как ты спас мне жизнь, и это произошло не один раз. Но этот подлец не захотел сразу отпустить тебя. Он подарит мне тебя в Аватаре, когда я приеду туда уже полноправным магом, – голос Двины был хмурым и возбужденным. – Табар хочет, чтобы все шло, как он решил: вернуть меня домой, чтобы выполнить долг перед старым приятелем. Но он делает это исключительно в своих интересах, а не моих – заглаживает, видать, свои грешки перед Уритреем!
Дуглас с радостью и удивлением взирал на девушку, которая пыталась объяснить непонятные для него вещи. Он очень похудел за последние недели. Отросшие волосы стали завиваться на концах, лицо потемнело и осунулось, но карие глаза все также оживленно блестели.
– Дуглас, ты должен поднакопить сил, – продолжала Двина. – Как только получится, я приготовлю зелье, с помощью которого усыплю охранников, как сделала на «Великолепном». Тогда мы сможем на лошадях обогнать отряд, и первыми попасть в Мидгар. Правда, мне не удалось пока собрать ни одного целебного растения, под ногами одна лишь сухая трава. А к реке днем не подойти незамеченной, да и ночью Горим внимательно следит за нашей палаткой…
Внезапно в темноте послышался шум от взмаха крыльев. На плечи Дугласа уселась крупная птица. Двина отскочила на шаг назад от испуга, но рудокоп её успокоил:
– Это Оск. Я занимался им, пока был в плену у Рабаха. Мы привязались друг к другу, и он улетел за мной. Он самостоятельно охотится в степи, хотя его надобно ещё подкармливать. Если сможешь, угости его кусочком мяса.
Дуглас вытянул связанные руки, и сокол уселся на них. Парень наклонился к нему и что-то прошептал. Оск замахал крыльями, перескочив на плечо Двины.
– Не бойся, – проговорил Дуглас. – Теперь он знает, что ты друг. Покажи ему, где вы ночуете. Он будет навещать вас ночью. Так он сможет передать мне от вас известия.
– Дуглас, поверь, я не хочу задерживаться здесь. Как только представится возможность, мы улизнем от степняков. Ты с Лиссой вернешься в Морию. У вас будут деньги, и начнется новая жизнь.
– Ты как всегда заглядываешь далеко вперед, – усмехнулся он в ответ.
– Маг должен предвидеть наперед, а потом сделать все возможное, чтобы исполнить задуманное.
Двина поцеловала Дугласа на прощание в лоб, оставив его в недоумении. Она вернулась к огню, освещавшему окрестности. Охранник проводил Дугласа к другим рудокопам, сидевшим возле фургона в окружении ещё троих вооруженных степняков. Возле шатра Двина заметила птицу, которая уселась на оставленные у входа седельные сумки.
– Оск, – девушка подошла к соколу и погладила его по жестким перьям. – Я очень рада, что у нас будет такой помощник. Кстати, у меня уже есть к тебе просьба. – Она открыла сумку, которую сняла с седла, когда Горим распрягал лошадей. – Пока мне удалось достать лишь маленький побег золотника. – В её ладони показался круглый зеленый лист. – Это растение можно найти возле реки. Принеси мне ещё несколько его листьев.
Сокол схватил клювом побег и улетел в темноту. Когда Двина отодвинула полу палатки, то заметила в двух шагах от себя Горима.
– По-моему, ты должен охранять своего хозяина, – она спокойным голосом обратилась к горцу. – За его здоровьем в этих условиях нужно постоянно следить.
– Мне кажется, что его здоровье напрямую зависит от тебя, – ответил мужчина. – Сейчас мой хозяин не одинок, заботу об его благополучии взяла на себя твоя подруга. Её прелести дадут ему новых сил, я уверен.
Двина, не дослушав Горима, поспешила скрыться внутри. Там никого не оказалось. Она выскочила наружу и побежала к палатке Табара, но горец остановил её, схватив крепкими руками за талию.
– Не стоит беспокоить господина Табара. Подругу ты можешь подождать и у себя. Похоже, она вернется к утру.
Взглянув на темную палатку старика, в которой не горело ни одной лампы, девушка пошла прочь. Она уселась на небольшом матрасе и стала поджидать Лиссу. До этого люди Табара никогда не беспокоили пленниц по ночам. Теперь же он уловил момент, когда тайя осталась одна. Двина проклинала себя за оплошность. Она понадеялась, что любовь старика, по крайней мере до Аватара, будет проявляться лишь в страстных взглядах. Двина задремала, когда стало уже светать. Вскоре её разбудила Лисса, вернувшаяся от своего господина. Она было одета в прозрачную накидку, прикрывавшую короткое платье. Ничего не говоря, девушка стала переодеваться.
– Как все прошло? – спросила черноморка, протирая заспанное лицо.
– Великолепно, – коротко ответила Лисса.
– Вижу, тебе даже понравилось, – хмуро заметила подруга. – Может, ты уже передумала бежать от такого щедрого, любвеобильного господина?
– Поначалу я пыталась сопротивляться, – Лисса уселась напротив Двины. – Но когда за слабой девушкой приходят трое мужчин с обнаженными ножами, эти мысли вылетают из головы. А остаться наедине с моим господином, как ты его называешь, было даже приятно.
Двина изумленно поглядела на Лиссу, которая спокойным голосом продолжала:
– Для начала он делал мне комплименты, предложил бокал вина…
– И все?
– Утром он проснулся и увидел меня рядом, улыбающуюся и довольную. Думаю, сам он остался польщенным.
– Лисса, я не думала, что он осмелится так скоро потребовать тебя к себе в постель. Он говорил, что хочет вначале завоевать твою любовь, – проговорила Двина. – Но наложницы для степняков всё одно, что рабыни у эрлинов – их не обижают, если они не перечат хозяину.
– Я бы хотела, чтобы это повторялось каждую ночь. Тогда ни у кого не возникнет сомнений, что я очень благодарна своему освободителю, и никуда от него не денусь. Мы ведь этого добиваемся?
Тут на Двину подул свежий ветерок, взявшийся внутри палатки. Девушка внимательно посмотрела на тайю.
– Ланс, – тихо произнесла она.
– Как Дуглас? – невозмутимо спросила Лисса. – Может, я тоже попрошу разрешения повидаться с ним.
– Ланс, – повторила Двина. – Это все сделал Ланс. Он его усыпил?
– Конечно, – вздохнула Лисса. – Я пока ещё сама колдовать не умею. Старик проспал всю ночь, как младенец.
– А сможет ли Ланс усыпить всю стражу? – Двина, наконец, поняла безмятежность тайи, и сама отбросила прочь ночные переживания.
– Нет, на такое пока он неспособен. Только если собрать всех людей в одной куче… И даже тогда не все поддадутся его чарам.
– Ладно, постараемся справиться с помощью древних целебных рецептов, – проговорил маг. Она рассказала Лиссе о встрече с Дугласом. – Тебе же не следует с ним видеться, Табар не догадывается о вашем знакомстве и родстве. Не стоит и намекать ему об этом. А вот Горим о многом знает, так что ночные визиты к господину ты можешь продолжить, чтобы развеять его недоверие.
Следующей ночью Двина с радостью обнаружила Оска, поджидавшего её на верхушке палатки. В клюве он держал три листочка золотника. Девушка осторожно положила их в новую кошелку, которую прицепила к поясу. Пока что её содержимое было небогатым.
– Мне понадобится три раза по такому пучку, – сказала она соколу, сомневаясь, что тот был способен считать. Но Двина решила, что птица поняла просьбу принести ещё несколько молодых побегов.
Путешествие на юг проходило неспешно и однообразно. С раннего утра до позднего вечера отряд оставлял позади около трех десятков лиг. Табар приказал не подгонять лошадей, которые и так изнывали от жары. Лисса и Двина обычно ехали по бокам от купца, временами поддерживая с ним беседы. За ними следовал Горим и его люди, окружавшие фургоны.
– Тайя благодарит вас за чудесную ночь, – переводила Двина слова подруги, обращенные к Табару. В первый раз, услышав эти слова от своей наложницы, купец подарил ей золотой узкий браслет. – Она интересуется, когда кончится бесплодная пустыня?
– Эта местность так и не была заселена за последнее столетие, – Табар ласково поглядел на Лиссу, начиная один из своих долгих рассказов о давних событиях, людях, городах. – Когда в Межгорье жили пелессы, здесь располагались зеленые пастбища с тысячами головами скота. Пелессы заселили земли от Южного моря до Одинокого Озера. Севернее, как и сейчас, простиралась каменистая пустыня. Народ этот прославился в добывании золота, металлов, разведении коней и овец. Их воины не раз захватывали огромные территории на западной стороне Пелесских гор, что ныне принадлежат мориийскому государю. Люди отличались храбростью и смелостью. Они были высокими и светловолосыми. Горим принадлежит к этому народу, от которого в настоящее время остались лишь единицы. Прежде горцы жили на восточных и западных отрогах Пелесских гор. Горный перевал делит Пелессы на Северные и Южные. Он служил широким проходом на запад и связывал разные племена горцев. Как я помню из древних летописей, часть которых была вывезена при разрушении Горгарата и теперь хранится в Аватаре, на западе горцы издавна воевали с племенами южан – русами и тонами. И, лишь когда началось нашествие северных морян, потомков Орфилона, горцы ушли через Перевал на восток. Но часть племен продолжила вести хозяйство в тех землях, они перемешались с морянами и южанами, и теперь эти края являются одним из морийских государств – Легалией. Первый государь морийский, Морий, от которого и ведется летоисчисление в западной стране, в результате нескольких смелых нападений на горные племена сумел расширить свое влияние и на их земли. В течение последовавших ста лет горцы платили дань морянам, а Межгорье формально входило в состав Мории. Но когда началась колонизация этих территорий, и государь Релий I стал выселять сюда южные племена, горцы поднялись на борьбу за свою свободу. Тогда все раннее разрозненные селения горцев объединились и сумели отстоять свою самостоятельность. Было образовано государство Пелесс со столицей в Горгарате, городе, располагавшемся на юге Рудных гор.
Пелесс быстро развивался. На реке, которую сейчас зовут Одинокой, были построены большие белокаменные города. От них не осталось и следа после нашествия гарунов. Издавна горцы поклонялись Небу и Земле. Небо дарило людям проливные дожди весной и летом, а Земля давала богатый урожай и открывала свои залежи, скрытые под горами. Но страна не смогла отразить набеги гарунских полчищ. В битву вступили и млад, и стар, но войска гарунов были неисчислимы. Подкрепление не пришло ни с востока – рудокопы в страхе перед гарунами поднялись высоко в свои горы под защиту номов, хранителей тех мест, ни с запада – южные окраины Мории подверглись за несколько лет до этого полнейшему разграблению. Возможно, если бы государь морийский оказал помощь горцам, не последовали бы ещё две кровопролитные войны между Морией и Ал-Мира.
Когда Табар рассказывал о жизни в Межгорье или родном городе Аватаре, который стал особо процветать в последние десятилетия при поддержке черноморского царя Релия, даже Ланс замолкал в голове своей хозяйки, не разбавляя истории своим сарказмом и едкими замечаниями. При этих беседах Лисса прислушивалась к Двине, которая переводила слова степняка.
– Но ведь морийцы тоже сражались в отрядах пелессов, – перебила на этот раз повествование Лисса.
– Война с Пелессом была очень быстрой и разрушительной, – ответил Табар на переведенный вопрос. – Вероятно морийцы, которые находились в те времена в Пелессе по торговым или другим делам взялись за оружие, чтобы защитить свои жизни. Все корабли в портах Пелесса были сожжены за неделю. К южному побережью пристали сотни гарунских галер, они поднялись вверх по реке, из катапульт обстреливая речные города. И корабли Ал-Мира всё прибывали к северному побережью Южного моря. Правда, если говорить о морийцах, то в летописях отмечается молодой воин и его соратники, перешедшие через Пелесские горы, чтобы оказать помощь горцам. Звали его Ланс. Говорят, он долго удерживал военные отряды гарунов под стенами Горгарата, где и погиб. Войска алмирцев громили все на своем пути, они убивали местных жителей, не щадя ни женщин, ни детей. Остатки пелесского народа бежали на восток, но в Рудниках им не нашлось прибежища. Горцы ушли в южные степи, в которых кочевали ещё неосевшие племена. Они часто нападали на Пелесс и Рудники. Организовывались карательные экспедиции в степь, но спустя несколько лет появлялись новые отряды, которые вновь брались за грабеж окраинных поселков. После уничтожения государства Пелесс степняки, как их прозвали сами пелессы, стали обустраивать свои небольшие поселения, занялись земледелием. Был основан город в устье реки Алдан – Аватар. Речной порт расширился за счет торговли с приморскими странами – Черноморьем, Эрлинией, Ал-Мира. По сей день мы принимаем суда из всех концов Южного моря, а наши караваны уходят даже к Рудным горам, где вымениваем у рудокопов драгоценные камни и латное оружие.
– Ваш рассказ очень интересен, – вмешалась Двина. – Но почему сейчас в Межгорье города располагаются лишь возле реки, земли совсем не обрабатываются, и вся местность безлюдна и пустынна?
– Горцы ещё вспоминают свои зеленые поля и равнины, – вздохнул Табар. – Но гаруны выжгли всю землю при завоевании страны, и травы вновь покрыли эти края лишь возле реки, да и то несколько лет спустя. Говорят, что боги – Земля и Небо – забыли эти места. Дождь здесь идет раз в год, а богатства гор спрятаны далеко, так что кроме угля и руды ничего не найдешь в старых шахтах. Тем не менее, через несколько дней мы подъедем к Богару, речному порту, вокруг которого разбиты прекрасные сады, и черные рабы обрабатывают поля, засеянные зерном. Вскоре мы сможем отдохнуть в хорошей гостинице, а не на сырой земле.
Привалы устраивали в полдень и вечером, когда степняки поднимали палатки, готовили еду на костре и упражнялись на мечах перед ночным отдыхом. Двина больше не подходила к Дугласу. Девушки издалека наблюдали за рудокопами, которых выпускали из фургона и кормили горячей похлебкой. Каждую ночь черноморка поджидала снаружи палатки Оска. Сокол приносил ей листья золотника и получал взамен кусочки свежего мяса. Затем вдали от чужих глаз Двина готовила магический порошок, который должен был усыпить степняков. Лисса же уходила в палатку Табара. Она обмолвилась однажды подруге, что Табар становился все наглее, заставлял её пить вино, а в присутствии других степняков нередко распускал руки.
– Но как только мы остаемся одни, – говорила тайя, – Ланс приводит его в нормальное состояние, то есть в приятную дрему. Но я боюсь, что он начинает что-то подозревать. Двина, нам надо поскорее выбираться из лап этого старика.
– Я делаю все что нужно, – Двина жалобно посмотрела на подругу. – Надо выждать несколько дней, пока порошок будет готов.
Полулежа на подушках в ожидании Горима, который сопровождал её до палатки хозяина, тайя с любопытством наблюдала за действиями мага. Двина уже несколько раз перемолола листья, которые до этого высушила на огне. Черноморка чуть слышно шептала при этом лишь ей ведомые слова.
– А как мы подсыплем порошок? – спросила тайя. – Охранники едят из одного котла, но возле него всегда кто-то находится. К тому же и мы кормимся этой же надоевшей похлебкой.
– Один день нам придется поголодать, – ответила Двина. – Действие снотворного скажется через несколько часов и продлится около суток. За это время мы сумеем оторваться от отряда. А я не сомневаюсь, что Табар пустится за нами в погоню.
– Мы отправимся далее на юг? В Мидгар? – Лисса считала, что путешествие в порт будет очень сложным, ведь три иноземца сразу привлекут к себе внимание.
– Я не знаю. Но очень скоро приму окончательное решение.
Утро, начавшееся как обычно со сборов в дорогу, принесло тайе долгожданные слова подруги:
– Сонное зелье почти поспело. Если все получится, этой ночью мы сбежим и вернем себе свободу.
Лисса тут же кинулась обнимать черноморку.
– Но для начала тебе надо будет разыграть небольшую сцену перед Табаром и его людьми. Так мы отвлечем внимание и сможем подсыпать порошок в котел. Я уже договорилась с Оском. Сокол очень умная птица, и он уж точно не подведет.
Скачка верхом под жарким небом закончилась на закате. Табар приказал разбить лагерь под большими деревьями, раскинувшими длинные ветви над сухой землей. Люди с удовольствием слезли с лошадей, разминая затекшие ноги. Каждый принялся за свои ежедневные обязанности. Лисса с Двиной удалились в приготовленную для них палатку. Вскоре через полуоткрытую полу туда залетела птица. Через некоторое время девушки выбежали наружу в возбужденном состоянии. Они ворвались в соседний шатер степняка.
– Табар, – Двина обратилась к старику. Лисса при этом изображала гнев и недоумение на своем лице. – Тайя проверила сегодня свои вещи и обнаружила пропажу браслета, который ты преподнес ей в подарок после первого вашего свидания. Она видела, как один из твоих людей заглядывал в седельные сумки, когда распрягал лошадей. Вор должен быть найден и наказан.
Купец незамедлительно принялся за действия, побледнев от услышанных обвинений. Он приказал Гориму обыскать людей и найти пропажу.
– Мы бы хотели лично присутствовать при осмотре, чтобы знать, кого следует опасаться в дальнейшем, – строго произнесла Двина.
Громкий окрик Горима собрал всех охранников вокруг хозяина. Лисса должна была указать на того, кого подозревала в краже. В парне, который действительно распрягал лошадей, она не признала виновника, поэтому пожелала присмотреться к каждому из солдат. Тайя внимательно обходила ряд воинов, вглядываясь в лица мужчин. Табар награждал подозрительными взорами своих сторожей. Обвинение в воровстве было оскорбительным и унизительным для хозяина, так же как для его слуг.
Двина в это время отступила чуть в сторону. Она чувствовала на себя взгляд Горима, который крайне недоверчиво отнесся к словам девушек. Горец ожидал от них любого подвоха. Но девушка лишь выпрямилась, пытаясь скрыть улыбку, игравшую на губах. Её взгляд был направлен в сторону большого котла, подвешенного над костром. Она заметила, как к оставленному без присмотра огню подлетела большая птица. Из её когтей прямо в варево упал маленький комочек. Сокол быстро скрылся в верхних ветвях дерева, после чего Двина подошла к Лиссе, которая уже по второму кругу обходила дюжину степняков.
– Я не узнаю среди них того человека, – заговорила тайя. – Уже было темно, когда я заметила его около своей лошади. Я не обратила внимания на лицо, скрытое под белым тарбу, повязанным на голову.
Двина переводила слова Табару. Она добавила от себя:
– Мы не будем никого обвинять, но пусть твои люди найдут пропажу.
Велев всем возвращаться к своим делам, купец в недовольстве удалился вместе с Горимом к себе. Девушки также поспешили в палатку.
– Все прошло, как задумано, – зашептала Двина, когда они скрылись за укрытием из полотна. – Я думаю, что никто не пострадает. Горим в любом случае не найдет браслета, и не сможет никого обвинить. Оск унес безделушку далеко, и она может быть уже покоится на дне реки.
Вскоре в лагере все пошло как обычно. В палатку зашел один из охранников. Оставив на подносе горячий чай и сваренную кашу, он быстро удалился прочь. Девушки не притронулись к еде. Они собирали сумки, решая, что пригодится в дороге, а что следовало бросить на месте. В темноте Лисса сама направилась в палатку к старику. Она застала его в хмуром настроении. Девушка позволила себя обнять, отпила вина из поднесенного кубка и, не желая затягивать общение, положила руку на седую голову степняка. Ланс в тот же миг наслал на него спокойный умиротворенный сон. Потом тайя подсыпала порошка, изготовленного Двиной, в воду и вино на широком подносе и покинула палатку через несколько часов, когда вокруг воцарилась полная тишина.
Лисса осмотрелась. Часовые, которые обычно по паре дежурили около костра, дремали рядом с обнаженными мечами. Огонь почти догорел, и вся округа была погружена во мрак, озаряемый лишь сиянием далеких звезд. Под руководством Ланса она двинулась к фургону с пленными рудокопами.
Четыре связанных раба растирали освобожденные руки. Двина держала под узды лошадей девушек. Рядом с ней, прислонившись к повозке, стоя дремал охранник. Рудокопы вели себя тихо и спокойно. Лисса решила, что Дуглас подготовил их к побегу, хотя сам получал скудные известия, который мог передавать Оск. Ведь сокол был всего лишь птицей, пускай и очень умной. Лисса подошла к брату и улыбнулась ему. Выразить всю свою радость от долгожданного освобождения она решила после того, как Табар и его люди останутся далеко позади. За те несколько дней, что тайя изображала наложницу, девушка стала испытывать отвращение к самой себе и всем своим наигранным поступкам.
– Дуглас, – тихо произнесла Двина, – сходите за лошадьми. Их привязали к деревьям. Твои спутники пусть тоже сядут в седло. Остальных животных прогоните прочь. Чем меньше у степняков будет коней, тем больше у нас шансов избежать погони. Пусть потратят время на поимку скакунов.
Рудокопы отправились исполнять распоряжение. На плечо Дугласа уселся Оск.
– Они должны проспать до утра, – Двина обратилась к Лиссе, указывая на неподвижных людей, – но кто-то может очнуться пораньше. Все зависит от количества принятой еды и организма человека. Первый, пожалуй, разбудит и остальных. Так что времени на сборы у нас совсем в обрез.
Вскоре от погруженной во тьму стоянки отделилось несколько наездников. Три из них повернули на восток к реке. Дуглас слез с коня, чтобы попрощаться с сородичами. Девушки прислушивались к незнакомому языку, на котором рудокопы говорили друг с другом. Даже Ланс недовольно признался, что не понимает слов.
– Благодаря тебе мы обрели свободу, – сказал Харим. – Я славлю номов за то, что ты встретился на моем пути. – Рудокоп и стоявшие позади него товарищи опустились на колени. Дуглас также присел и взял Харима за руку.
– Надеюсь, вы доберетесь до родных краев. Я очень хотел бы посмотреть на твою деревню, подняться в горы и принести дары номам, которые до сих пор охраняют меня, раз меда крепко сжимает кисть, – ответил юноша. – Но я тоже хочу вернуться на родину. А для меня родина там, где люди, которые меня ждут и которых я люблю. Прощай, Харим! Прощайте, Олин и Нариш!
– Тебя всегда ждет радушный прием в наших прохладных каменных палатах, – ответил самый старший рудокоп, его голова и борода уже покрылись сединой.
Галопом всадники умчались на восток к реке. Дуглас вернулся к своим подругам. Он обнял сестру и Двину. Черноморка всунула в его руки длинный меч, забранный у одного из охранников.
– Тебе придется научиться с ним обращаться, – произнесла она, пряча за поясом острый нож. – А теперь мы продолжим путь, как всегда втроем.
– Меня как обычно позабыли, – забурчал Ланс. – Интересно, все же в какую сторону мы направимся?
Лисса вскочила в седло, к которому уже привыкла за дни перехода. Она последовала за Двиной и Дугласом.
– Как видишь, пока мы едем на запад, – ответила она Лансу.
Друзья погнали лошадей. Они остановились лишь, когда бедным животным необходимо было дать отдых. Лисса и сама валилась с ног от усталости.
– Ты думаешь, что сумеешь запутать следы, если мы сделаем такой крюк?! – спросила она Двину. – Сначала на запад, потом на юг к Мидгару. Мы только теряем время.
– Я думаю, что ты была права. Нам будет очень трудно узнать что-либо в Мидгаре без богатого покровителя. Ты можешь сойти за местную горянку, но ты совсем не знаешь языка. А со связями Табара нас очень скоро отыщут в городе. Если черноморец отправился на юг, то затем чтобы разузнать вести обо мне, или сесть на судно и продолжить свой путь.
– Значит, не будем постоянно оставаться позади, а отправимся туда, куда он планировал попасть, – продолжила Лисса.
– Да, мы едем в Морию, в Алмааг.
– Там хотя бы тебя не захватит любой вооруженный человек в рабство, – отозвался Ланс. – Но до Мории неблизко. Впереди снежные вершины Пелесских гор. Широкую кровать, ванну и ужин за столом придется дожидаться ещё не один десяток дней.
* * *
Всадники уже три дня спешили к горам, подымавшимся все выше и выше там, где скрывались по вечерам последние лучи багряного солнца. Дуглас переживал, что Двина загонит лошадей. Девушка предлагала скакать и днем, и ночью.
– У нас не так много припасов, взятых у степняков. Воды совсем не хватает. Лошади падут через день-два от жажды, а если мы будем отдыхать, то нас быстрее нагонят, или мы затеряемся в этой пустыни, где сгинем, так и не добравшись до людских поселений, – отвечала Двина. В её глазах стояла твердая решимость выполнить задуманное любыми средствами.
– Но нам можно не торопиться. Завтра мы уже подъедем к горам, где сможем отыскать свежую воду. Снежные шапки тают от солнца, и водяные ручьи стекают по каменным выступам. Однако нам необходимо добраться живыми до этих гор. Я не могу позволить тебе изнурять нас и бедных животных. К тому же Оск предупредит, если Табар все-таки решился отправиться в погоню по пустынной земле к отрогам Пелессов.
Двине пришлось прислушаться к рудокопу. Ночью вместо того, чтобы продолжать скачку, друзья устроили привал. За те короткие часы, на которые до этого черноморка останавливалась в тени редких деревьев и на ночь, чтобы немного поспать, Лисса успевала лишь перекусить и размять уставшее тело. Она с радостью улеглась на расстеленные одежды и заснула. Дуглас скормил лошадям и соколу свою порцию еды, напоил их из своей уже почти пустой фляги с водой, а затем растянулся на земле рядом с девушками, но долго не мог заснуть.
Утренние сборы были скорыми. С восходом солнца три всадника помчались к горным вершинам. Когда они почти достигли подножий гор, до которых оставалось лишь несколько часов езды, на горизонте показались незнакомые люди. На быстрых лошадях они приближались к друзьям, которые спешились в ожидании. Вскоре Лисса передала слова духа о том, что перед ними три солдата, разговаривавших на морийском языке, они заметили чужаков и вознамерились выяснить, куда те следуют.
– Ланс считает, что это морийские пограничники, – заметила тайя.
Вскоре всадники приблизились настолько, чтобы можно было внимательно разглядеть фигуры. Головы морийцев украшали черные береты, за плечами развевались плащи, которые прикрывали зелено-красную форму. За спиной у каждого был лук и колчан, полный стрел, у пояса в стальных ножнах висел длинный меч.
– Кто вы и куда держите путь? – громким голосом спросил старший из них, когда солдаты встали перед путниками. На берете солдата была наколота серебряная стрела.
– Мы усталые странники, – Дуглас вышел вперед. – Нас захватили в плен гаруны, и теперь после удачного бегства мы хотим попасть домой, в Морию. Может вы поможете нам пройти по тропам через Пелесские горы.
– А что рудокопу понадобилось в Мории? – усмехнулся пограничник. – Мы охраняем границы морийского государства и не пропустим в него каждого желающего, тем более беглого раба.
– Вы неверно поняли, – вступила в разговор Лисса. – Он не рудокоп, это мой брат. Мы родом из Легалии. Гарунский отряд разграбил нашу деревню.
– Ушам своим не верю, – засмеялся другой солдат, обращаясь к товарищам. – Гаруны проникли в Морию, да ещё разграбили деревню! Да как такое возможно, Барий?
– Видно легалийцы даром получают жалование от нашего государя, раз допустили подобное в своей стране, – прыснул в ответ молодой солдат. – Гаруны проникли в Морию?! Захватили пленников?! А тем удалось сбежать?! От гарунов?! Никогда не поверю!
Дугласу не понравился насмешливый тон морийцев. Он положил руку на эфес меча, который был укрыт под длинными полами рубахи и плащом.
– Мы вынуждены вас арестовать до выяснения всех подробностей столь невероятной истории, – спокойно проговорил старший пограничник. – Вы пытались перейти границу Мории без имеющегося на то разрешения государя или его доверенных лиц.
– Но пока мы ещё в Межгорье, – прокричала Лисса, – и вы не можете нас арестовать!
– Барий свяжи их, – пограничник обратился к своему напарнику.
Мориец спешился и подошел к Лиссе. Дуглас преградил ему путь. Он вытащил меч и двумя руками выставил его перед собой.
– Вы не имеете права нас арестовывать. Мы никуда с вами не пойдем, – угрожающе произнес рудокоп.
– Ренар, а девчонка больше похожа на тайю, а не легалийку, – Барий остановился перед Дугласом и посмотрел на старшего. – Помнишь, ты рассказывал, что на Озере Рабах торговал молодой тайей. Уж не она ли это? Волосы рыжеватые, как в Тайраге, где у всех женщин они переливаются кровавым блеском.
Дуглас посмотрел на пограничника, к которому обратился солдат. Верхом на лошади тот обнажил свой длинный меч.
– Опусти оружие, парень, – проговорил он. – Тебе одному все равно не справиться с нами!
В этот момент Барий нырнул под руку и повалил на землю тайю. Дуглас успел лишь обернуться, а Ренар направил на него коня. Рудокоп услышал крик сестры и почувствовал, как кто-то невидимый оттолкнул его в сторону. Он быстро вскочил с земли, на которую упал от неожиданного удара. Раздался ещё один пронзительный крик – другой пограничник схватился за голову, атакованную острыми когтями Оска. Двина набросилась с кинжалом на солдата, пытавшегося связать Лиссу, но он резким выпадом руки отбросил её в сторону.
Дуглас вновь предстал перед Ренаром, который хлестанул по бокам коня, намереваясь затоптать рудокопа. Но под жестким взглядом юноши упрямое животное встало на дыбы и попыталось свалить своего седока. Ему это удалось с первого же раза. Обретя свободу, жеребец кинулся в испуге прочь. Дуглас подошел к упавшему пограничнику. Тот успел подняться и принял несильный удар, который нанес ему рудокоп. Обращаться с мечом парень не умел, он сразу почувствовал, что опытные сильные руки солдата быстро выбьют это оружие из его неуклюжих ладоней. Все свое внимание он сконцентрировал на ударах, которые стал наносить Ренар. Дуглас отходил, отражая каждый из них.