Текст книги "Ведомые Духом (СИ)"

Автор книги: Катти Шегге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Шегге Катти
Ведомые Духом

КНИГА ПЕРВАЯ

«ВЕДОМЫЕ ДУХОМ»

ЧАСТЬ 1

Глава 1

ЧУЖАК

Лисса сидела в одиночестве на лесной опушке. Она уже долго ждала возвращения брата, но Дуглас не появлялся. Девушка примостилась на большом валуне в тени раскидистого старого дуба. Очень скоро утреннюю прохладу должен был сменить полуденный зной. В середине лета даже близость от Великого моря не спасала от жары, а распускавшиеся в этот сезон огромные цветы раги наполняли воздух в Тайраге сладостными, удушливыми ароматами.

Зеленый лес тянулся на несколько лиг до границы с Навией. Он был единственным местом в провинции, где почти не росло раг, цветов Тайры. За его южными пределами заканчивалось небольшое морийское государство – Тайраг, в котором правила богиня крови и войны, Тайра. Лисса никогда не покидала родных краев, она нигде не была кроме Сколада, поселка за холмом, в котором родилась и выросла, и столицы Тайрага Тайграда, куда девушка ездила с отцом несколько лет назад.

Изба Лиссы и её семьи лежала на самом юге Сколада в стороне от других домов сельчан. Отец, Тиор Росси, разводил пчел и каждое утро с двумя сыновьями, Недрасом и Басистом, уходил на пасеку. Риза Росси, урожденная легалийка, последовавшая к морю за своим супругом более двадцати лет назад, возглавляла большое семейство, что было уделом всех женщин в Тайраге. В хозяйстве ей помогала Лисса, приглядывавшая за младшим братом Морисом, а самый старший из детей Росси, Дуглас, подрабатывал в кузнице. Но девушка знала, что, подымаясь до рассвета, Дуглас обычно уходил в лес: он изучил в нем все тропинки и деревья, был знаком с каждым из лесных обитателей. Животные принимали Дугласа за своего и изъяснялись с ним на непонятном для других языке. Все уже привыкли, что с раннего детства Дуг приводил в дом одиноких лисят, ежей, белок, зимой подкармливал птиц и вытаскивал из расставленных соседями капканов зверей. Он совсем не походил на отца и мать, но из всех братьев Лисса любила Дугласа больше всех. Он был её главным защитником и поверенным в девичьи секреты, да и сама сестра бережно хранила его тайны: как медведь пробрался на пасеку, кто пробил дыру для зайцев в соседском огороде, куда пропадало зерно в амбаре.

Однако детство и его глупые забавы заканчивались, пора было взрослеть. В нынешнем году Лиссе предстояло, наконец, исполнить долг перед великой богиней морийских государств, Тайрой. Все девочки в Тайраге назывались дочерьми Тайры, и к восемнадцати годам смиренно принимали то, что было предначертано им по рождению – выбирали мужа, а после приносили своего первого младенца в жертву кровавой богине: "…богине, которая за пролитую кровь принесет тебе уважение, почет, успех, богатство, славу. И будет урожайным год во всем Великом Государстве Морийском, ибо будут обручены дочери Тайры со своими избранниками. В назначенный срок Тайра подарит им дитя, чтобы забрать его в свой подземный мир, где он будет просить Мать-Богиню Тею за всех оставшихся на земле…" Строки из Писания Тайры, которые твердили ей в Сколаде таги целых пять лет, пришли Лиссе на ум. Об этом она и хотела поговорить с Дугом, потому как все остальные принимали грядущую свадьбу сестры и дочери как должное и радостное, неизменное событие. И то, что она ещё не выбрала жениха, никого не смущало. Мужчины в Тайраге не могли отказать тайе, дочери Тайры.

Свадьба Тайры отмечалась в середине лета по всей Мории, но именно в Тайраге устраивались главные торжества с участием юных тай. Перед этим событием Лисса испросила разрешение у главного тага в Сколаде, Тамигора, посещать храм, где до этого обучались девочки. Седой старик одобрил её благой порыв. Он хотел подготовить Лиссу, которая в этом году была единственной невестой в поселке, к главному событию в её смиреной жизни, ведь тайя покинула школу в храме два года назад и за повседневными делами могла позабыть о своем долге и предназначении. Но долгие нудные поучения Лисса решила прервать как можно скорее, заявив, что ей бы хотелось оставаться в священном храме богини в уединении и заново найти Тайру в своем сердце. При этом она не преминула предложить свою помощь в библиотеке. Тамигор похвальными словами поддержал рвение девушки переписать старинные книги и вновь ознакомиться с Писанием Тайры. Поведение Лиссы несомненно наводило его на мысли о глубокой духовной принадлежности тайи к древней вере на морийской земле. Он должен был заметить, как она была увлечена и непохожа на многих учениц, которым богиня и её культ внушали ужас и страх, но которые уже через несколько лет после принесения всех обетов забывали о Тайре за будничными делами, превращаясь в обычных хозяек, торговок и сплетниц. Тайра не только богиня крови, ужаса, ненависти, помощница в борьбе с врагами, Тайра также богиня любви, красоты, жизни – услышав эти слова от Лиссы в первые дни её обучения, таг принял девочку за настоящую дочь Тайры, и всегда был с ней по-отечески добр, закрывая глаза на многие шалости проказницы.

Вспоминая это, Лисса улыбнулась. Ведь славный Тамигор даже ни разу не проверил, чем занималась девушка в хранилище. А она тем временем перелистала все книги об истории Тайрага, Мории и других стран, о которых раньше даже не слышала – разрушенное государство Пелесс, волчья страна Черноморье, южная империя гарунов Ал-Мира, Рудные горы, называемые Рудниками. Именно эти старинные манускрипты влекли её в сырость храмовых подземелий.

Узкая тропинка, убегавшая от поселка к лесу, начиналась как раз возле дома Лиссы и шла на подъеме. Взбираясь на холм возле большого куста раги, который распустил огромный красный цветок, она раздваивалась на дорожку к лесу и другую – вниз, в овраг. Там среди раскидистых ив скрывалось мелкое озеро, где купались жители Сколада, а местные хозяйки стирали белье. Водоем зарос у берегов камышом, и на поселившихся в нем уток зачастую охотились местные мальчишки.

Внезапный крик потревоженных птиц из сухих зарослей сбросил задумчивость с лица девушки. Она оторвала взгляд от леса и быстро спустилась с камня, на котором так удобно устроилась. Озерные берега круто поднимались к самому лесу, и, возможно, Дуглас выбрал обходной путь назад в деревню, чтобы уже третий день подряд обвести сестру вокруг пальца. Эта мысль заставила Лиссу подбежать к кусту раги, а затем свернуть направо в овраг, к озеру. Летом камыши заполоняли всю округу, над водой стоял удушливый запах и комариный рой, поэтому купаться здесь становилось все неприятней. В Сколаде обустроили другой пруд, и малыши обливались там водой в полуденный зной. Несмотря на мелкоту и загрязненность озера, в прошлом году Дуглас пытался научить сестру плавать в иссыхающем водоеме. Однако ничего толкового не вышло. Но Лисса между тем не оставляла надежды, что когда-нибудь она сможет хотя бы держаться на воде, а не опускаться камнем на дно.

Спустившись по тропе, девушка пошла вдоль берега. Вдалеке она увидела фигуру незнакомца, лежавшего у кромки воды. Скорее всего, спускаясь крутым берегом, мужчина не удержался и упал. Тайя поспешила на помощь. На старике была грязная изорванная одежда. Он носил длинные седые волосы и бороду, что делало его совершенно непохожим на жителей Тайрага. Лисса опустилась на землю, стараясь приподнять голову бедняги и привести его в чувство. Незнакомец пошевелился. Его ясный взор привел девушку в замешательство. Никогда прежде она не видела таких темных глаз, в них было не разглядеть черных зрачков. Лисса отпустила руки и в боязни отпрянула на пару шагов, наблюдая, как мужчина пытался подняться и присесть.

– Дедушка, вам помочь? Вы, наверное, упали, поскользнувшись. Здесь очень крутые берега, – отбросив прочь глупый страх, спросила тайя. В Тайраге она была под защитой своей богини.

– Где я? Кто ты? – произнес старик тихим низким голосом.

– Меня зовут Лисса. Та Лисса.

– Тайраг. Я все-таки добрался до Тайрага. А дальше нет сил, – он закрыл глаза.

– Наш дом тут совсем неподалеку. Давайте я вам помогу встать, – она вновь приблизилась к страннику.

Но старик лишь отмахнулся от её слов.

– Я умираю, девочка. Моя душа давно погрузилась в темноту ночи, а теперь я, похоже, сломал ноги, ступая по этим проклятым землям. Но даже перед смертью я не зайду в дома, где правит Тайра – богиня крови и насилия.

Лисса свысока посмотрела на незнакомца. Ей совсем не понравился его тон, а особенно презренные речи.

– Вы, наверное, с севера, если столь неучтивы к Тайре. Но Море заберет вашу душу после смерти, а удачу и счастье в течение жизни вам принесет Тайра, если вы примете её в свое сердце. Да вас сошлют в Истару за неуважение к богам, тем более в Тайраге! А, отказываясь от помощи, вы умрете здесь, и никто даже не развеет ваш прах над Морем. Останетесь бродить по земле вместе с другими отверженными душами, чтобы пугать диких зверей в Ведане, – голос Лиссы был возмущенным и карающим одновременно. Но старик лишь опять закрыл глаза. Лисса замолчала, а вскоре решила заново начать с ним разговор. Никогда раньше она не встречала людей, небоявшихся отвергнуть Тайру. Он был обречен, про себя подумала девушка, но ей хотелось узнать о человеке побольше, покуда кто-то из деревни не увидел их и не наказал глупого деда за ересь и хулу.

– А Вас как зовут? Откуда Вы родом? – начала она расспросы спокойным, даже ласковым голосом.

Незнакомец пристально посмотрел на Лиссу.

– Меня зовут Асагр. Я черноморец.

– Как же вас сюда занесло?! – воскликнула девушка. – Ваш народ проклят нашими богами, и вам надлежало превратиться в чудовище, – она замерла перед стариком, но потом лишь усмехнулась своей нерешительности. Перед ней лежал обычный немощный мужчина, каждое произнесенное слово давалось ему с тяжким усилием, лицо осунулось от голода и усталости, только в странных глазах ещё теплилась жизнь.

– Пятнадцать лет назад я приехал в Морию. Мы были послами царя Релия, Веллинга Черноморья, к его отцу Дарвину II, государю морийскому. Наше предприятие потерпело неудачу. Государь все ещё злился на сына и даже не захотел принять нас. Как и сейчас, он был слеп, не замечал, что творится в его государстве, обвиняя других во всех бедах, свалившихся на Морию. Он ненавидит родного сына за предательство, а сам попускает измены в своем окружении.

– Вы не вправе обвинять нашего государя, тем более упоминая его отцовские чувства! Его сын предал весь свой народ, подавшись сладостным обещаниям о власти и богатстве, но забыв, что его новые подданные ничем не лучше зверей, – ответила Лисса на слова старика, не сумев сдержать свой порыв. Она уже сожалела, что перебила речь Асагра, который замолчал и недовольным взором изучал её лицо. – Неужели вас захватили в Алмааге, не соблюдая при этом заветов гостеприимства и правил посольств?! – предположила девушка наивным тоном, желая, чтобы черноморец продолжил начатую историю.

– На обратном пути в Южном море у берегов Истары на нас напали гарунские пираты, – недолго помолчав, вновь заговорил странник. – Многие погибли, кто-то, надеюсь, все-таки уцелел и добрался до родины, а я с несколькими товарищами попал в плен, – тут старик закашлял. Он задыхался и плевался кровью. Лисса лишь через несколько минут поняла, что ему надо бы помочь. Она решила принести воды, но Асагр схватил её за руку, не отпуская от себя прочь.

– Сядь рядом, мне уже ничего не поможет, – прохрипел он. – Тогда к нам никто не пришел на помощь, а ведь мы были в прибрежных водах Мории и встретили днем раньше военный корабль из Алмаага.

Сверху посыпалась земля, и на край берега спрыгнул Дуглас с большой палкой в руках. На его плечо присел маленький дятел Дит.

– Отпусти её. Лисса, не бойся, иди сюда, – решительно произнес брат.

– Дуг, – наигранным недоуменным голосом вскрикнула Лисса, хотя она взволновалась неожиданному появлению брата всерьез, – наконец, я нашла тебя! Тебе уже пора в кузницу, а здесь я сама разберусь!

– Лисса, отойди от него. Звери сторонятся этого чужака, он не простой человек, – спокойно ответил Дуглас.

– Ты разве не видишь, он очень слаб. Мы должны ему помочь. Дуг, принеси что-нибудь поесть и набери чистой воды в роднике из поселка, а я пока посижу с ним, – Лисса решила игнорировать брата, который, наконец, соизволил объявиться. Видимо, свет был неприятен незнакомцу, и девушка нагнулась к его лицу, прикрывая ладонью яркие лучи.

– Кто это? – еле слышно произнес старик.

– Это мой брат Дуглас. Не обращайте на него внимания, дедушка, в последнее время он очень занят. Он сейчас уйдет, – ответила тайя, оборачиваясь к брату.

Но Дуглас уверенно подошел к девушке, поднял её за локоть и оттащил на несколько шагов от старика.

– Лисса, хватит шутить. Кто это? Дит сообщил мне, что в лесу незнакомец. Он перебрался ночью через границу, переплыл Навию. Он скрывается от кого-то. Наверное, он опасен, надо пойти домой, позвать отца и братьев, – процедил он сквозь зубы.

Она угрюмо посмотрела на брата, ей совсем не нравилось такое отношение к себе с его стороны. С каких пор он стал говорить, что ей делать?! Она могла ожидать такого от Недраса или Басиста, но не от Дуга, хотя именно он был старшим среди них. В этом году Дугласу исполнилось двадцать три, но он был похож на юношу, у которого еще не начала расти борода. Брат был ростом с Лиссу и ниже многих девушек в Тайраге, не говоря уже о мужчинах. В любой другой стране Мории Дуглас и Лисса считались бы среднего роста, в Тайраге же их нередко называли недорослями. И это особенно злило парня. Он не раз доказывал на ежегодных праздниках и соревнованиях, что его рост не мешает накостылять даже самым высоким переросткам в Сколаде. Коренастого телосложения, широкоплечий Дуг выделялся среди других юношей поселка, где он не обрел ни верных товарищей, ни добрых знакомых. Дуглас давно предпочел одиночество, в последнее время он избегал даже сестру. Негоже тайе общаться с нелюдимом, бурчал он иногда на её озорные подколки. Но Лисса не собиралась с ним соглашаться.

– Я никуда не пойду, – упрямо ответила она брату. – Этот старец уже не в силах обидеть и мухи, мы должны быть рядом с ним в последние минуты.

– Он не похож на тебя ни капельки, – прохрипел Асагр, вглядываясь в Дугласа. – Я могу поспорить на бочонок браги, что родом он из Рудных гор. Многих рудокопов я повстречал на Одиноком Озере.

– Рудокопы… Ты был в Рудных горах? – Дуглас сомневался, стоило ли заговаривать с чужаком. Видимо, любопытство этого Росси также взяло вверх. Он подошел к старику, свысока осмотрев его обессиленное тело. Парень присел рядом на песчаный склон оврага. С виду странник казался неопасным и даже жалким. Лисса так и осталась стоять в стороне, но затем тоже приблизилась к Асагру.

– Рудные горы не любят чужеземцев, – ухмыльнулся старик. – Живут там не только люди, – Асагр опять закашлялся и замолк.

– Расскажи мне дальше свою историю, – попросила девушка.

– Да что там рассказывать! Все пленные у гарунов становятся рабами, и жизнь раба, раба не по рождению, а раба-пленника, не отличается разнообразием. Тринадцать лет я прожил в Ал-Мира. Меня перепродавали на невольничьих рынках как товар. Но все хозяева обращались со мной одинаково, – тихо продолжал Асагр. – Я был собственностью, которую можно было уничтожить, и никто с тебя не спросит. Раба кормили, пока он работал. А если ты постарел или заболел, хозяин замучивал тебя до смерти, чтобы поскорее восполнить убытки и купить нового раба. Тринадцать лет я рыл канавы в жаркой песчаной пустыне, за эти годы я постарел лет на сорок. Последний хозяин забрал меня в Межгорье на Одинокое Озеро. Он начал разрабатывать шахту в Пелесских горах, и скупал иноземцев, которые более опытны в этом. В Ал-Мира горное дело почти не развито. Там есть искусные ремесленники, но сырье везут с севера, – Асагр вновь прервался. Видно было, что ему тяжело давались длинные разговоры. Но Лисса с Дугласом терпеливо ждали продолжения.

– Мы начали работать недалеко от Горного перевала. Для начала нас было около двадцати человек, многие из которых родились в Мории и были захвачены пиратами. Молодой парень из Легалии с первых дней подумывал о побеге. Он ещё надеялся попасть домой, тем более будучи так близко от родной страны. Его не успели сломить жестокие надсмотрщики-гаруны. Но сбежать от них не так просто. За нами присматривали и днем, и ночью. Однако хозяина неожиданно арестовали, сам правитель Ал-Гарун призвал его в столицу. Дело осталось без присмотра, надсмотрщикам задолжали, и они решили самостоятельно продать рабов на Озере. Но договориться о разделе им не удавалось. Нас почти перестали кормить: гаруны, казалось, забыли свои обязанности. Это был шанс, наконец, обрести свободу. Молодые парни напали на охранников и перебили всех их же оружием. Пленные рудокопы и степняки решили идти на родину на восток, хотя вряд ли бы им удалось пройти незамеченными через гарунские речные порты на реке Одинокой. Я был самым старшим и самым слабым. За последние годы я сильно сдал, здоровье с каждым годом портилось от работы под жарким солнцем или проливным дождем. Я знал, что Нопсидон не готовил мне долгих лет впереди, и царство Таидоса вскоре откроет свои ворота. Я не выдержал бы долгого пути домой, в Черноморье. Мои товарищи не ведали моего происхождения. Они считали меня своим, то есть морийцем. Легалиец часто разговаривал со мной, он рассказывал о своей семье, деревне, он был уверен, что я тоже из Легалии, относился ко мне с почтением и защищал перед другими. Он стал мне сыном, и он нередко твердил о боге Море. Каждый мориец должен хоть раз в жизни побывать в Малой Мории, летом, когда светлый день смеется над короткой ночью, говорил он, и я отправился с ним на запад. Я хотел последний раз услышать рокот волн и поклониться Нопсидону, пускай здесь вы зовете его просто Море. – Асагр опять закашлял. Он закрыл глаза. Казалось, старик заснул.

Дуг наклонился осторожно над черноморцем, стараясь понять, дышал ли тот. Из ворота белой рубахи юноши вывалился браслет, висевший на шее. Это было первое, что увидел Асагр, открыв глаза. Он потянулся к украшению на цепочке.

– Так ты точно рудокоп, мальчик.

– Я уже совсем не мальчик, – обиженно откликнулся Дуг.

– По вашим меркам ты ещё не можешь выбирать и заниматься ремеслом. Почему ты не носишь меду?

– Этот браслет? Он на меня уже мал, – ответил Дуг, снимая его с шеи. – Это единственное, что осталось мне от родной матери. Она умерла, когда я был младенцем. Раньше он был мне велик, а теперь мал. К тому же зачем носить вещи, которые принесут только проблемы.

– Всему свое место и время, Дуглас. Дай твою руку, – Асагр взял браслет и медленно одел его на левую кисть Дугласа. Браслет пришелся как раз в пору. Однако парень тут же попытался его снять.

– В Тайраге чужеземцев не жалуют. Да и нечего из себя строить того, кем не являешься на самом деле, – произнес он. Но браслет будто прирос к руке. – Да я никогда не был рудокопом, и нечего мне это носить! Я даже не знаю, что он означает.

– Он показывает твою принадлежность к семье и к рудокопам вообще. Без него даже человек, родившийся и выросший в Рудных горах, будет никем среди своих сородичей. Номы дарят вам меду при рождении, – ответил Асагр и снова начал задыхаться от хрипа в своем горле.

– Кто? – переспросил Дуг, но Асагр изнеможенно мотал головой.

– Дуг, так ты всегда знал, что ты рудокоп? – недоуменно спросила Лисса, которая до этого молча наблюдала за чужаком и братом.

– Несколько лет назад отец рассказал, как нашел мою мать, изнывавшую от голода и холода с полумертвым ребенком на руках. Женщина умерла, а меня удалось спасти, вырастить и воспитать. Они – Тиор и Риза – мои настоящие родители. Они нашли меня недалеко от Горного перевала в Легалии. Наверное, она спасалась от гарунов или других преследователей. Никто не знал ни её имени, ни кто она по крови, так что мне незачем желать чего-то большего.

– У Горного перевала спасаются не только от гарунов. Сами морийцы-пограничники разживаются на работорговле, – внезапно продолжил рассказ Асагр. – Голодные, усталые мы, наконец, добрели до этого широкого прохода в Пелесских горах. Мы добрались до первого пограничного пункта в пределах Мории. Но люди, встретившиеся там, приютили нас, накормили, а потом заперли в маленьком сарае, и продали. На следующее утро за нами пришли гаруны. Они избивали нас плетьми и погнали обратно на восток. Они были на конях с белыми повязками на головах. Один из них больно ударил меня по лицу, повалив наземь, и ускакал вперед. "Этого можете оставить себе. Он все равно сдохнет на днях. Нечего на него тратить еду и воду", – крикнул он на прощание. Но пограничники даже не обратили на меня внимания. Вскоре один из них подал мне воды и сказал, что я могу идти, куда хочу, они всё равно получили за меня плату. И так я пошел, я пошел по этой проклятой земле, чтобы дойти до вашего святилища и проклясть всех морийцев, ибо столько беззакония, сколько я увидел за время своего пути по Мории, я не встречал даже в Ал-Мира, – старик усмехнулся. – И пускай нет у меня силы вашей колдуньи Мории, обрекшей мой народ на поганую смерть, но да услышит меня Гисс и Уритрей, пусть войны и непогода обрушатся на вашу страну! Пусть ваш государь увидит, на что пригодны его продажные и трусливые солдаты, пусть взбунтуются крестьяне, ибо дворяне-моряне порой хуже, чем гарун-хозяин. – Его голос становился все громче и жестче. Однако лицо старика было ужасно бледным, и Лиссе показалось, что в проклятья он вкладывал последние силы. – Уже не дойти мне до Великого моря, но ветер донесет мои слова Нопсидону… – старик опять глубоко задышал.

– Оба они тут прохлаждаются… Купаться решили, а негодники какие! – резкий громкий голос заставил Лиссу и Дугласа позабыть об Асагре, подняться и обернуться. В их сторону шла, крича и размахивая руками, соседка, тетка Ясса. – Мать уже не знает, где искать эту девчонку, таг Тамигор пришел к ним с утра пораньше поговорить, а они тут оба, лентяи… Я уж подумала, сбежала, красавица. Ведь, сбежишь со свадьбы! Лисса, ой, разгадала я тебя, не пойдешь под венец. Нет, не принять легалийке служения Тайры!

– Да вы бы помолчали, тетка Ясса, – не выдержала Лисса, когда соседка почти приблизилась к ним. – Я то уж исполню свой долг. И за вас замолвлю словечко перед Великим Тагом в Тайграде. Скажу, что уж очень длинный у вас язык, как помело, не мешало бы отрезать.

– Ой, Тайра и священная вода… Что это вы там прячете? – соседка подошла поближе, и Лисса обернулась вместе с ней к Асагру. – Не уж то волка убили? Ой, накажет тебя Риза. Пока ты еще не исполнила все заветы тайи, и попадет тебе от матери.

Лисса от удивления широко распахнула рот и глаза. На месте, где полулежал Асагр, оказался труп огромного серого волка.

* * *

Дуглас не мог поверить своим глазам. За несколько мгновений задыхавшийся от неизвестной болезни или старости черноморец превратился в зверя, большого волка. Таких Дуг никогда не видал. Дита уже и след простыл. Парень даже не заметил, когда дятел улетел. Все время беседы с Асагром умная птица долбила ветхий дуб, раскинувший ветви у спуска к озеру. Теперь ему даже не с кем было посоветоваться о дальнейших действиях. Его волновало, действительно ли этот волк умер или может страшные истории об оборотнях правда, и вскоре зверь поднимется, а ещё хуже соберется на охоту. А что ещё делать хищникам?!

Десять лет назад Дуглас окончательно разобрался в том, что он легко понимает разговоры зверей и птиц. Он всегда любил животных, а те дружелюбно относились к нему, принимая в свой круг. И большие олени, и маленькие зайчата, и лесные птицы, не говоря уже о домашней живности, выражали к нему уважение, ибо раньше они не встречали двуногого, к которому можно было обратиться за помощью. Животные чуяли его превосходство над собой в силе и разуме, и кого-то это заставляло сторониться, а кто-то начинал постоянно следовать за ним по пятам, лишь только Дуглас заходил в чащу.

В Зеленом лесу парень знал каждую тропиночку, деревце, яр, ручеек, норку и поляну. Он был знаком с его обитателями, но в их жизнь старался не вмешиваться. Не мог он оберегать слабых зверей – зайцев, ежей, косуль – от острых зубов лис, кабанов. Он был их защитником, но только от людей, которым издавна были отмерены большие территории в низинах рек, у них были поля, шахты, светлые рощи, и вглубь леса им незачем было забредать. Там жизнь текла своим чередом. Для Дугласа лес стал источником знаний. Каждое животное делилось с ним новостями, от них парень узнавал о близких краях и далеких землях, животные безошибочно чувствовали нравы людей, предугадывали изменения в погоде, распознавали опасность.

О превращении человека в волка Дуглас никогда не слыхивал от лесных жителей. Теперь же он понял тревогу лисы, которую встретил утром. Она долго обнюхивала парня, а потом выразилась вроде того, что появился в лесу незнакомец, похожий на всех двуногих по виду, но не по запаху. Тянуло от старика как от дворовой собаки. Парень поначалу удивился, что старая лиса остановилась для разговора. Она уже давно обходила его стороной за то, что Дуг не позволил наведываться в курятник отца, и ей, больной да хромой, приходилось пробираться вглубь других дворов Сколада. Конечно, такого нахальства, как скармливать зверям домашнее хозяйство Тиор бы сыну не позволил, и Дугласу однажды пришлось хорошенько проучить рыжую плутовку за непослушание. Видимо, на этот раз лиса действительно взволновалась, если сама подошла к нему во время утреннего обхода леса. А потом его всполошил Дит: затараторил будто сорока, что Лисса уже третий день подряд беспокоила зверей на опушке, не давая им спокойно добывать пищу, а нынче ещё один двуногий, от которого несло смертью и ненавистью, забрел в лес. Чужак шел, мол, на север и выйдет как раз к Сколаду. А когда молодая сойка прилетела и рассказала, что нелюдь чуть не разогнал всех уток на озере, где поднялся шум, на который прибежала его сестра, Дуглас кинулся со всех ног на помощь девушке. Оказалось, что старик тем временем заворожил их своей историей, проклял всех морийцев, а напоследок отдал душу и тело волкам.

Дуглас никогда не верил разговорам, заводимым жителями поселка в небольшой таверне в центре Сколада, о страшных жителях далекой восточной страны Черноморье. Хозяин таверны, Арисс, рассказывал об огромных волках, что ходили на двух ногах и питались людьми. Он убеждал посетителей, что принц морийский Релий много лет назад также обрел облик оборотня, и что черноморцы хотят захватить Морию, чтобы всех превратить в ужасных монстров. Но многие лишь усмехались страшным историям. Тиор даже запретил сыновьям повторять подобные выдумки. Он говорил, что черноморцы всего лишь поклоняются волку как высшему богу, хотя принц Релий должен был указать им на единственного господина смертных душ – великое Море. Теперь же Дуглас воочию узнал, кто такие далекие дикие черноморцы.

– Этот волк сам умер от старости. Вечером я с Недрасом закопаю тело. А сейчас мне пора в кузницу, – Дуглас обратился к Яссе.

– Нет, этот мальчонка совсем не слушает, что я ему говорю, – она уже который раз широко взмахнула руками. – Тамигор пришел поговорить с тобой, он ждет тебя дома, а ты собрался куда-то! А ну быстрей домой. Я вам тут покажу! Мать не смогла воспитать уважение к старшим тайям, так я вас научу.

– А вы мне не колите глаза моим воспитанием. Я ходила в школу, в отличие от тех, кто приехал в Тайраг лишь бы получит статус тайи, – прокричала Лисса в ответ. Дуглас понял, что женщины уже успели многое наговорить друг другу, а теперь сестра попрекала Яссу, что та много лет назад приехала из Минора, вышла тут замуж и стала тайей, отдав Тайре своего первого ребенка, лишь бы получить дом и обеспечить себе жизнь, не обремененную высокими налогами в пользу Алмаага, так и податями местным землевладельцам, ибо в Тайраге мирской и духовной жизнью управляли таги, служители Тайры. – Дуг, ты только послушай её, она называет нашу мать выскочкой, не знающей своего места, хотя сама из того же теста.

– Хватит, Лисса, пошли домой, нас там вероятно действительно ждут, – он решил оборвать громкий скандал.

Ясса, опустив ещё пару проклятий в сторону непослушной тайи, зашагала по берегу озера к своим ведрам, оставленным на тропе возле воды. Лисса не ответила на замечания соседки, что весьма удивило рудокопа. Сестра в молчании двинулась следом, хотя перед этим быстро подняла что-то с земли. Её длинная красная юбка мешала ей идти, путаясь в ногах. Он даже не заметил, когда девушка начала носить этот наряд тайи. Перед ним была стройная, красивая девушка с огненно-рыжими волнистыми локонами до плеч. Она была завидной невестой. На Лиссу заглядывались многие молодые люди в Сколаде. Но она не обращала на них внимание. Теперь и ей пора было признать, что со свадьбой тянуть уже было некуда. Настало время выбирать спутника на всю жизнь, а девушка пряталась в храме, так и не определившись с женихом. Вероятно, именно по этому поводу к ним пришел таг Тамигор, размышлял рудокоп.

Он шагнул за сестрой, но, кинув последний взгляд на труп волка, заметил блестящий металл возле его лап. Нагнувшись, парень поднял с земли узкий кинжал с длинной рукояткой, украшенной узорами. Рудокоп ловко засунул лезвие в сапог и пошел вдоль берега.

Дом Ризы и Тиора возвышался посреди других построек подобно одинокому исполину. Спереди хозяйка разбила небольшой огород, а на заднем дворе росли могучие деревья и раги. Вблизи дома пролегала утоптанная колесами повозок дорога с запада на восток, по которой Тиор с сыновьями ездил на пасеку, расположенную возле красных полей цветов Тайры. Далее вглубь страны они заполонили всю равнину и разрослись так густо, что кустарники вырубали топором. Названные Красными Равнинами, эти поля раг были непроходимы для животных и людей из-за сильного аромата цветов, который опьянял и убивал человека. Красные Равнины, или Тайранская Степь, тянулись на многие лиги, до рубежей Лемаха, соседнего морийского государства.

Дуглас переступил порог родного дома вслед за сестрой. В комнате за столом сидели мать с отцом и таг Сколада Тамигор. Риза угощала гостя медовым напитком, а Тиор вел с ним негромкую беседу:

– Таг Тамигор, как наступает середина лета, так у нас у всех трудности. Вот урожай в этом году очень богатый, а что я с ним буду делать?! Был на прошлой неделе в Тагре, а там ни одного рустанадского судна нет. Одни гарунские корабли стоят в порту. И так каждый год. Как приходит Свадьба Тайры, моряки боятся заходить в Тайраг, так как не хотят оказаться женатыми на тайе, а ведь никто из них не осмелится отказать Тайре или её дочери в преддверии Свадьбы. В другое время они легко могли бы смыться из страны, а сейчас их достанут в любом уголке Тайрага. Рустанадцы дома имеют жен и даже не одну. И тут случайно оказаться под каблуком у какой-то девчонки?! Нет, они боятся наших женщин. В итоге я должен продавать урожай одним лишь гарунам за медяки, а те потом перепродадут его в наши же морийские порты втридорога.