Текст книги "Кроссовер масок (СИ)"

Автор книги: Катти Карпо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Я вовсе не думаю о ком-то другом. – Ровен убрал руку, и Аркаша, чуть разочарованная потерей этого ощущения, снова повернулась к нему. – Никто из них не подходит. Они слишком хорошо ко мне относятся. Граница доброты близка к жалости, а жалость мне вредна.

– Так ты хочешь меня?

– Твои услуги.

– Договорились.

«Что? Так быстро? – Мысли Аркаши лихорадочно заметались, словно каждую из них захватила своя собственная паника. – А что взамен?»

– Громила, мяч!

Джадин поднял мяч и вопросительно уставился в спину направляющегося на середину площадки Момо.

– Отдай Шмакодявке. Эй, Кэп, не против, если сегодня я послужу препятствием для этой клуши?

Внешне Грегори выглядел спокойным, но взгляд с ужасающей скоростью метался от Шарора к Теньковской и обратно.

– А с головой у тебя уже все в порядке? – спросил староста.

– Тебе лучше всех известно, что нет. – Момо осклабился.

– Я о ранении твоем. – Грегори закатил глаза. – Но судя по энтузиазму, ты уже оправился. Крепкие вы, демоны. Завидую. Ладно уж, играй, дитяти. Станет бо-бо, скажи. Тогда, так уж и быть, чмокну тебя в лобик.

– Если мне предстоит это терпеть, то, надеюсь, к тому моменту Шмакодявка сумеет довести меня до потери сознания.

– Ох, душка. Моя любовь к тебе столь же велика. – Грегори махнул остальным. – Давайте, двигайте ближе к скамейкам. Дадим этой горячей парочке больше свободы.

Джадин глянул на мяч, с сомнением покосился на Аркашу и, вместо того чтобы кинуть ей спортивный снаряд, прокатил его по полу.

«Думает, что я даже мяч поймать не смогу. – Аркаша подняла подкатившийся к ноге апельсиновый кругляш и прижала его к боку. – Сложно представить, что когда-нибудь он осознанно передаст мне пас».

– Стоп, стоп, стоп! – доселе помалкивающая Анис внезапно очнулась и начала буянить. – Нет, вы правда ее на площадку отправляете? Против этого парня?! Староста! То есть... капитан. Капитан-староста! Так нельзя! На комплекцию ее посмотрите! Она девушка! Понимаете?! Ну почему никто не слушает?! Ай!

Роксан, широко улыбаясь, водрузил руки на плечи паникующей девушки, а затем приобнял, заставляя ее приподняться на цыпочки, чтобы соответствовать его росту.

– Анис, правильно? А я Роксан. Давай-ка в стороночке присядем, а то, если прилетит мячом, мало не покажется.

И он решительно потащил ее к скамейкам. На лице Анис отражались противоречивые чувства: блаженное «меня обнимает красавчик», а затем сразу обеспокоенное «но повсюду сумасшедшие», счастливое «симпатяга меня обнимает» и совсем уж лихорадочное «бежать, бежать, бежать отсюда!»

Грегори, Джадин и Шани покинули площадку. Луми чуть задержался. Дождавшись, пока Аркаша на него посмотрит, он показал ей раскрытую ладонь и, помедлив, сам же ударил по ней другой ладонью.

«Дай пять».

Аркаша выдавила из себя улыбку.

– Не отвлекайся. – Момо щелкнул пальцами, привлекая внимание к себе. – Начинай уже, пушечное мяско.

– Погоди, Шарора, – остановил его Грегори. – Теньковская, требуется время для разминки?

– Я уже разминалась. – Аркаша пыталась восстановить дыхание. – Утром.

– Отлично. Условия те же. Шарора, не атакуй. Только блокируй. И... даю только три попытки.

Мяч едва не соскользнул с мгновенно вспотевших ладоней.

– Три? – Собственный голос показался Теньковской невыносимо тоненьким – будто она вновь очутилась в том времени, где острые ногти тети Оли впивались в ее руки, до обоняния доносился запах табака, а слух резали визгливые интонации, запрещающие хныкать и уж тем более лить слезы.

– А чего тянуть? – Грегори пожал плечами. – Не сможешь воспользоваться этой возможностью, то в дальнейшем лучше точно не станет.

– Папка сегодня особенно злобен. – Шани постучала верхушкой зонтика по полу. – Бьет в самое сердце.

– Нет, по-настоящему злобным вы меня еще не видели.

Аркаша вцепилась в мяч так, словно именно он придавал ее телу стойкость.

Попытки... всего три.

– К Кэпу тоже нужно уметь подлизываться. – Момо хрустнул пальцами, а затем и шеей. – А иначе он обделит тебя своей драгоценной благосклонностью. Не заставляй его жалеть никчемную тебя, Шмакодявка. – Демон встал в блокирующую стойку. – И не разочаруй меня. Ведь я потратил на тебя свое красноречие.

«Дышать. И не смотреть на мяч. Думать, но сильно не задумываться. – Аркаша сделала первый шаг, готовясь к дриблингу. – Цель не та, что раньше. Я должна выиграть. Должна…»

Аркаша метнулась в бок, обходя Момо с противоположной стороны. Так она еще двигаться не пробовала.

Левый бок открыт. До мяча не дотянуться, он в правой руке. Противник исчез из поля зрения, остался позади.

Обрывки мыслей и шумное дыхание, отдающееся в ушах шелестом тысячи целлофановых пакетов Шани.

Ее отведенная за спину рука уже готова была завершить движение – послать мяч к полу, но тот, не слушаясь, отчего-то продолжал касаться ее кожи. Осознание пришло мгновением спустя вместе с жалящей болью в пальцах. Момо, пресекая ее маневр, ударил ладонью по мячу с такой силой, что тот завибрировал, будто заточенный в его внутренностях звук внезапно ударился в сферические стенки.

Дрожь передалась руке Аркаши и в мгновение ока прошлась от запястья до плеча, отдаваясь жаром в костях. Ее бросило в сторону и вниз – как раз туда, куда своим ударом послал мяч в полет Момо. Ноги взметнулись ввысь, и Аркаша, не успев сгруппироваться, с грохотом рухнула на пол. Уподобившись мячу, весело ускакавшему прочь, она, неуклюже подскочив на уже порядком отбитом боку, повалилась на спину, крепко приложившись затылком об пол.

Перед глазами все побелело. Услышав напоследок властный возглас Грегори, запретивший кому бы то ни было вмешиваться и вообще приближаться к ней, Аркаша погрузилась в болезненную полудрему, наполненную нескончаемым шуршащим гулом – единственным шумом, который теперь воспринимали ее уши.

Она лежит на полу? Или воспарила к потолку и распласталась по нему, не в силах ни упасть, ни улететь в небо?

Белый туман продолжал скрывать от нее реальность, гул не позволял расслышать иные звуки. В носу щекотало от терпкого запаха металла – она словно раз за разом втягивала в себя запах крови.

Однако тошнотворный запах вмиг развеялся под напором сочного сладкого аромата. И он становился сильнее. Его источник был все ближе.

Челка Аркаши зашевелилась от дыхания. Кто-то наклонился к ней, но белая пелена не позволяла рассмотреть четче – девушка видела лишь темный силуэт.

Аркаша ощутила, как под ее затылок скользнула рука, а затем беззвучно застонала, когда ее одним рывком приподняли. Подслеповато щурясь и моргая, девушка неуклюже присела на пол и принялась шарить руками по сторонам, мало понимая, что конкретно желает отыскать.

– Ты бы падать сначала научилась, неумеха.

Этот голос первым сумел прорваться сквозь шуршащий гул, и Аркаша потянулась к нему. Нащупав нечто теплое и твердое, девушка обхватила находку руками, радуясь, что на пару мгновений обрела опору. С ней мир не казался уже таким невыносимо шатающимся. Да и туман в ее глазах начал рассеиваться.

Аркаша с блаженством прижалась лбом, а затем и щекой к своей «опоре».

– Ты слюнявишь мое колено, Шмакодявка.

«Это плохо», – посетила разум унылая мысль. Но от «опоры» отказываться почему-то не хотелось. Постепенно проявляющийся мир в глазах все еще раскачивался, будто сама земля уместилась на гигантских качелях и теперь никак не могла воспротивиться этому сумасшедшему удовольствию.

Мир качнулся еще раз, а затем донес до ее слуха плаксивые причитания Анис. Наверное, Аркашино падение стало для нее настоящим шоком.

Новые голоса. Спор. И сразу за всем этим перекрывающий любой шум голос Грегори, пропитанный уверенностью и собранностью:

– Нет. Запрещаю приближаться. Нет. Никому не вмешиваться. – Пару секунд тишины, и снова вопрос от старосты – с чуть более заметным напряжением в интонациях. – Шарора, ты сидишь спиной к нам, поэтому мы не можем оценить последствий. Следует ли нам закончить с испытанием?

Момо ответил не сразу. Аркаша даже успела прозреть окончательно, и теперь, скосив глаза, задумчиво пялилась на коленку, к которой прижималась щекой. Гладкая кожа без единого волоска – и это у парня. Интересно.

А еще Аркаша заметила, что и правда слюнявила колено Момо. Пока приходила в себя, дышала ртом, и слюна, сбегая из уголка губ по подбородку, благополучно размазывалась по юношескому колену. И к тому же в бессознательном состоянии ей так полюбилась эта «опора», – Момо сидел на полу, и его согнутая в колене левая нога как раз и превратилась в этот спасительный для Аркаши маяк, – что она успела прижаться к ней всем телом, обняв, обхватив и прилипнув. Короче говоря, вцепилась в это дело с основательной серьезностью.

Осознав, как они могут выглядеть со стороны, Аркаша порадовалась, что тело Момо скрывает ее от глаз остальной команды.

– Не молчи, Шарора. – Беспокойство Грегори нарастало. – Заканчиваем испытание для Теньковской?

Аркаша обессилено передвинула голову и взглянула вверх, но с такого угла рассмотрела лишь подбородок Момо.

«Так не должно все кончиться. Не хочу…»

– Шарора?! Прекращаем?!

«НЕТ!» – мысленно завопила Аркаша.

– Нет, – откликнулся Момо.

– Так с ней там все нормально? – неуверенно поинтересовался Грегори.

Колено под Аркашиной щекой чуть шевельнулось – похоже, Момо слегка передвинулся, чтобы оглянуться на капитана.

– С ней никогда ничего нормального не будет.

Поразмыслить над ответом Момо не хватило времени. В помещение спортивного зала кто-то ворвался и, будто закрепляя этим свое присутствие, громко хлопнул дверью.

– Я на восемьдесят четыре и семь десятых процента в депрессии, – сообщил детский голосок. – Всерьез подумываю заглянуть к Бориславе Ильиничне.

– Утро доброе, тренер, – вежливо поздоровался Грегори. – Все-таки собрались к нашему психологу за душевным лечением?

– Не смеши мои зловонные кроссы, – хмыкнул Тарас Лэйкин. – После проклятий от моей зазнобы психику мне уже ничем не спасти. А у Купавы, говорят, тонны ромашек в закромах. Стрельну парочку. Для самодельных папиросок.

– Лучше продолжайте налегать на карамельки.

– Сынок, я этим только и занимаюсь в последнее время. Видал мое ведерко? Под крышкой пара сотен полосатых леденцовых палочек. Тошнотно, но куда деваться? Та-а-ак. А что это у вас тут за несанкционированная движуха? Вижу Шарора и чьи-то торчащие ноги. Вы что, мне в зале труп сорганизовали?

– Там Теньковская, – сконфуженно объяснил Грегори.

– Вы все-таки грохнули девчонку, – без тени удивления констатировал тренер. – Вам бы это упорство да в другое русло. Помним о коллективной ответственности? Если уж совместное сокрытие трупа вас не сплотит, то я в полнейшем тупике.

«Нормально, – меланхолично подумала Аркаша. – Надо бы спросить, а нужно ли мне присоединиться к сокрытию моего трупа?»

– Мамоньки. – Бормотание Анис плавно перешло в скулеж. – У вас у всех точно не все дома.

– А это кто? Опять новая девка! – Лэйкин раздраженно прищелкнул языком. – Бардак. Ладно, уговорили, к чертям чарбол. Открываем литературный клуб по болталкам и курсы кулинарии.

– Я ЗА! – оживилась Шани.

– Погодите. – Грегори хлопнул в ладоши пару раз. – Вкратце. Теньковской дали последний шанс попасть в команду, и прямо сейчас она дошла лишь до кондиции полутрупа – пока еще не сдалась. Анис – ее группа поддержки. И последнее: с Теньковской или нет, но сегодня окончательный состав команды будет утвержден.

– Ясно. – Лэйкин, ничуть не огорчившись из-за потери возможности получить новый опыт от сокрытия трупа, воодушевленно крякнул. – Ты восхитительно самонадеян, Рюпей. Реально веришь, что Скальный позволит утвердить стартовый состав с наличием всего лишь одного первокурсника?

– Луми Фасцу нам будет достаточно, – ни секунды не сомневаясь, отозвался Грегори. – Я уговорю директора простить нам оплошность с теми Стопроцентными. Все же условие выполнено. В команде уже есть первокурсник.

«Надо же. – Аркаша впилась зубами в краешек нижней губы. – Он совершенно в меня не верит. Уже отбросил мою кандидатуру и не считается с моим присутствием».

Грегори и Лэйкин горячо заспорили. К ним присоединился возмущенный Роксан и скептически настроенная Шани.

– Долго еще обниматься с моей ногой будешь?

Аркаша, испугавшись, что ее слишком резко лишат опоры и мир снова качнется на своей адской карусели, вцепилась в ногу юноши еще крепче, чем прежде.

– Ты следи за тем, за что хватаешься. – С этими ворчливыми рекомендациями Момо начал подниматься с пола. Аркаша ослабила хватку и немедленно была вздернута вверх за локоть. – И предвидь последствия, если и дальше собралась распускать свои потные ручонки.

Удерживаемая за локоть, Аркаша безвольно повисла, словно театральная куколка с поврежденными ниточками.

– Теньковская?

Аркаша, тряхнув головой, посмотрела на Грегори.

– Может, закончим?.. Стоять всем! Не подходить к ним. Фасцу, Линси, вас в первую очередь это касается... Так что, Теньковская, может следует?..

– Нет. – Аркаша, явственно ощущая, что, если бы не рука Момо на ее локте, то она попросту рухнула бы на пол, вымученно улыбнулась всей команде. – Я готова продолжать.

Грегори с сомнением покосился на Момо. Но тот бесстрастно смотрел в сторону.

– Хорошо, Теньковская. Будь по-твоему. Это был шанс номер раз. – Большой палец Грегори показал в сторону пола. – Шанс потерян. Следующий.

«Соберись! Соберись!»

Плечо уже не ныло, оно стонало в голос. И все потому, что она никак не могла выпрямиться, а Момо продолжал небрежно удерживать ее – как мешок с мусором.

– Я сама, – прошептала Аркаша, легонько дергая плененной рукой.

– Как знаешь.

Рука исчезла с ее локтя, и девушка, стиснув зубы, приготовилась встретить пол коленными чашечками – ноги не смогли удержать ее. Однако встречи так и не последовало. Тело вновь обрело стороннюю опору. На сей раз рука Момо легла на талию девушки. Юноша встал боком к зрителям, поэтому Аркашу за ним было не видно.

– Похоже, ты совсем не о том думаешь, Шмакодявка, раз шевелишься медленнее дохлой рыбы. Ты разве забыла, кем должны быть поглощены твои мысли?

Пользуясь этой дарованной передышкой, Аркаша прижалась затылком к плечу Момо. В этом положении видеть его лицо не составляло труда. Удивительно, но он не выглядел рассерженным, хотя было ясно, что действует Аркаша совсем не так, как он ожидал.

– Я знаю, – прохрипела она. – Тетя Оля...

– Неправильно, тупица. – Хватка Момо стала крепче, Аркашу буквально вдавило в его бок. – Захаровой больше не должно быть даже на твоем горизонте. Она – тупик. Бесполезность. Прошлое, которое больше ничего из себя не представляет. Делать что-то ради нее теперь то же самое, что рисовать черным на черном.

– Точно, – пролепетала Аркаша.

– Если согласна, то делай то, что делала всегда. Однако сейчас в твоих мыслях должен быть только я.

Очень, очень жарко. Лоб Аркаши покрылся испариной.

– Думай обо мне. Лишь обо мне. Проецируй меня в свой глупый недалекий разум. Дай мне власти над собой. Завладей моим вниманием. Желай владеть моим вниманием.

Момо без предупреждения отпустил ее и, убедившись, что падать она не собирается, шагнул в сторону.

– Используй меня, чтобы починить себя, Шмакодявка. Поломанные могут кому-то понравиться, но истина в том, что вскоре они сами начинают себя ненавидеть. А почему?

– Потому что бездействовали. Хотя возможность починки была, – пробормотала Аркаша.

– Хороший робот, – похвалил Момо. – А сейчас активнее шевели конечностями, или я прижму тебя к полу прямо здесь и сотворю такое, что у твоего снежного песика волосы дыбом встанут, и отвалялся все снежинки.

Последняя угроза мигом стряхнула с Аркаши оцепенение. Она, боязливо оглядываясь на демона, заковыляла к мячу.

– А что это ты там ей нашептывал, а, шельмец? – Заинтересовался тренер Лэйкин, энергично грызя леденцовую палочку.

– Просвещал ее, рассказывая об истинном уровне ее никчемности.

– Ого, да с такой вдохновляющей инициативностью с тобой не сравнится ни одна муза.

– Моя уникальность неоспорима.

– Охо-хо, скромник.

Аркаша выжидательно смотрела на Момо, но юноша продолжал перебрасываться с тренером язвительными фразами.

«Посмотри на меня».

Он все еще игнорировал ее.

«Ну же. Взгляни на меня. Как же так? Я всегда старалась. Тетя Оля, для тебя старалась. Нет, не тетя Оля. Не ты! Не ты! НЕ ТЫ!»

Мяч с силой ударился о пол, породив звонкое эхо. Внимание всех присутствующих сосредоточилось на Аркаше. Момо же взглянул на нее с крайней настороженностью.

Что-то поднималось изнутри, распространялось по кровеносной системе, пылало в каждом миллиметре кожи. Аркаша откинула волосы с лица. Жар выжигал что-то внутри нее, но это «что-то» и правда было лишним – оно должно было быть выжженным.

Аркаша медленно вытянула руку с мячом, безотрывно глядя на Момо.

«Смотри на меня. Смотри!»

Перевернула руку, позволив мячу соскользнуть с ладони, и тут же, плавно шагнув в сторону, поймала его пальцами другой руки. Снова отправила его к полу, опять изловила другой рукой. И ни разу не взглянула на сам мяч.

– О... – Тренер Лэйкин заинтересованно присвистнул.

Момо прищурился, поднял руку и небрежно поманил Аркашу пальцем.

«Я заставлю тебя меня заметить. Заставлю тебя меня увидеть. Заставлю смотреть только на меня».

Протяжный скрип подошвы спортивной обувки, едва уловимые касания поверхности мяча кончиками пальцев, легкая боль в напряженных мышцах. И откуда-то взявшийся ветер в волосах.

Издав приглушенный возглас, Аркаша, пропустив момент потери равновесия, прокатилась кувырком несколько метров.

Нащупав ладонями твердь пола, она сразу же вскочила, словно безумный чертик на пружине, и оглянулась на Момо.

«Опять перехватил!»

Мяч действительно был в руках Момо, но юноша почему-то не выглядел тем, кого можно было поздравить с легкой победой. На его лице отражалось замешательство, а сам он пялился на Аркашу так, будто она только что плеснула в него ледяной водой.

– Это, черти вас возьми, что сейчас было?! – Лэйкин озирался по сторонам, как будто ожидая, что откуда-нибудь выскочит настоящий знаток и прояснит ситуацию.

– Она... – Шани цокнула языком. – Вроде как была очень быстра.

– Как ветер! – Роксан возбужденно вцепился в плечо Грегори. – То же самое было в первый день, Кэп! Еще до наших с Рошиком Стопроцентных она показала что-то невероятное! Я думал даже, что мне почудилось. Зефиринка просто фьють! – оказалась за нашими спинами.

– Нет, не почудилось. – Грегори взбудоражено сжал кулаки. – С Пятнашкой было также. И сейчас что-то спровоцировало ту же самую реакцию.

– А я даже думаю, что это был «кто-то». – Лэйкин с аппетитом хрустнул леденцом и ткнул сладкой палочкой в сторону Шарора и Теньковской. – Что бы ни делал этот красноглазый шельмец, я страстно желаю, чтобы он продолжал.

В это время Аркаша приблизилась к Момо.

– Я еще не закончила, – прорычала она, вырывая из его рук мяч.

Распалилась Теньковская не на шутку. Чужие разговоры казались ей помехами, белым шумом на фоне отзвуков ударяющегося о пол мяча.

«Тебе придется заметить меня».

Исчезло давление. Внешнее. Внутреннее. Осталась лишь легкость всепоглощающих мыслей. Ясных. Понятных. Привычных.

«Делать то, что делала всегда. Показать лучшее, сделать лучше, быть лучшей. Получить результаты. Без результатов пустота останется пустотой. Пустоту никто не полюбит. А я хочу, чтобы меня… меня…»

Аркаша узнала это ощущение – превосходство созерцания. Она первой видела то, что запаздывали заметить другие. Опережала. Как в детстве под светом ночных фонарей петляя между лужами и пытающимися изловить ее сотрудниками полиции, видела, как стремительно вспархивает с ветки напуганная шумом птица, а за мусорным контейнером скрывается облезлый кошачий хвост. Она успевала следить за тем, что творится вокруг, когда как остальные только-только поворачивались в ее сторону, силясь угнаться за юрким ребенком.

Иное созерцание мира. Подмечать больше, думать быстрее, превосходить многих. Это чарующая грань свободы. Это крохотная вера в то, что от маленького комка бесполезной плоти, чем порой Аркаша себя представляла, может хоть что-то зависеть. Вера в перемены. Вера в будущее. Ради этого стоило шевелиться. Ради этого стоило бежать. И бежать по-настоящему.

«Последний шанс, – шепнула Аркаша тому маленькому напуганному клочку себя, что забивался все дальше и дальше в темные уголки ее сознания, пища, хныкая, зовя тетю Олю. – И я не избавляюсь от зависимости. Я всего лишь… – девушка взглянула исподлобья на Момо, – меняю источник».

Аркаша, пригнувшись, скользнула вперед. Дриблинг начался, и теперь единственное что ей позволялось, – это пройти весь путь до конца вместе с беспрестанно подскакивающим мячом. Прекратить дриблинг, значит, взять на себя обязательство передать пас или сделать бросок в кольцо, за иное решение в реальной игре команде тут же засчитают нарушение. Однако в этом испытании пас ей не передать, а до возможной точки броска еще требовалось добраться.

Оставалось одно: бежать и вести мяч, разыгрывая на площадке свой последний щедро дарованный шанс.

Момо метнулся вперед. Раньше он предпочитал шевелиться по минимуму, но при этом с легкостью разбивал все ее комбинации. На сей раз он рьяно вступил в игру «один на один». Видимо, его подстегнула Аркашина серьезность. Что ж, его серьезность взбудоражила Теньковскую не меньше.

Сильный противник и тот, кого она выбрала для себя в качестве центра мира вместо тети Оли, отреагировал на нее. Выступил против нее, будто они и вправду были на равных. Начал прилагать усилия, словно она действительно того стоила. И от этих мыслей Аркаше хотелось кричать до хрипоты, ведь они несли за собой дичайшее ни с чем не сравнимое удовольствие.

Отпустив старосту, Аркаша обернулась. Момо стоял примерно в пяти метрах от нее и раздраженно щелкал пальцами. Ощутив ее взгляд, он мрачно посмотрел в ответ, скривил нос, дернул плечом и буркнул:

– Неумеха... отстойно играешь.

Грегори издал тихий смешок, а Аркаша, чувствуя внутри восторженный трепет, запинаясь, пролепетала:

– Я буду стараться. В следующий… будет лучше.

– Будет, будет... – Грегори, беспрестанно хмыкая, взлохматил Аркашины волосы.

– Зефиринка! Ты такая. – Роксан от полноты чувств дергал свой комплект кошачьих ушей. – Такая... такая... просто... вах! Дай обниму!

Дикий кот поскакал к Аркаше, но в который раз уже был перехвачен Джадином.

– Это не тебе обнимашки, Джади! – Роксан беспомощно замахал ножками в воздухе. – Это для Зефиринки!

– Ничего так получилось. – Джадин кинул на Аркашу быстрый взгляд и столь же быстро уставился в потолок.

Аркаша повернулась к Луми. Тот радостно улыбался ей.

– Чтоб вас всех! – Тренер Лэйкин запихал в рот сразу два леденца. – Никаких нервов на вас не хватит. Но ты, девочка, сумела встряхнуть эту кучку сомнамбул. Не ожидал, не ожидал. С этого момента ты игрок чарбольной команды Сириуса. И только попробуй мне бегать хуже, чем ты делала это сейчас! – Мальчишка уставился на Момо. – А ты, шельмец, моя маленькая малиновая клубничка, сегодня был восхитительно полезен, хотя я могу лишь догадываться, чего ты там с ней творил.

– Фе, меня от вас уже блевать тянет. – Момо высунул язык и потряс над ним руками, будто что-то с него счищая. – Не делал я с ней ничего. С какого вообще вы трясетесь над ней? Ослепли? Шмакодявка была ужасна. Из-за нее во мне пропал весь задор.

– Ну-ну, – Шани уперла руки в бока, – а там, на площадке, едва не спалил все вокруг своим жаром. Чуть пламя из всех щелей не поперло. Так что кончай в плане куража импотента из себя строить. Мо-мо.

– Заткнись.

«Прошла... получилось. – Аркаша рассматривала свои ладони. – И даже без тети Оли. Я могу! Я вовсе не пустое место!»

Краем глаза Аркаша уловила движение. Анис, белая как мука высшего сорта, осела на пол и, покачиваясь, грозилась и вовсе растянуться во весь рост. Подскочив к страдалице, Аркаша опустилась на пол и, осторожно поддержав девушку, устроила ее затылок у себя на коленях.

– Кошмар, – пропыхтела Анис, дико вглядываясь снизу-вверх в лицо Аркаши. – Безумие. Когда ты в первый раз упала, у меня чуть инфаркт не случился!

– Прости. – Аркаша неуверенно улыбнулась.

– А ты свои колени видела? Все красные! А локти? А остальное?! Тебя как будто побили! И так всегда будет? Мамоньки. – Анис, прикрыв глаза, застонала. – Куда ж ты вляпалась, подруженька.

– Прости. – Смысла извиняться не было, но Аркаша просто не знала, что еще можно сказать.

– Мне будут сниться кошмары. Долгое время!

– Мне, наверное, тоже.

– Брось, ты же псих. – Анис вздохнула. – Угораздило же подружиться с сумасшедшей.

– Прости.

– Ох, после увиденного ноженьки не держат.

– Помочь чем? – Грегори встал рядом с девушками. Их окружила и вся команда. Даже все еще раздраженный Момо удосужился приблизиться.

– Впечатлительные нынче девчонки пошли. – Тарас Лэйкин гонял леденцовую палочку из одного уголка губ к другому. – Чарбол – это вам не веночки плести. Спорт вообще-то суров.

Анис что-то прохныкала и вдруг закашляла.

– Шани, воду принеси, – попросил Грегори, обеспокоенно опускаясь на корточки рядом с лежащей девушкой. – Не беспокойся ты так, Анис. Мы же не убивать тут друг друга собрались.

– А выглядит именно так! – пропищала девушка.

– Шани! – Грегори рассержено посмотрел на никуда не торопящуюся черную вдову.

– Не слышала меня? Тащи воду!

Скорлупки глаз Шани сверкнули. Сердито сопя, черная вдова пошла к скамейкам за бутылкой.

– Ни тебе «пожалуйста». Ничего. – Разъяренно причитала она, пока искала бутылку, шла обратно и помогала Анис удержать ее в руках. – Гадкие мужики! Только и можете, что властную натуру демонстрировать! Где ваша мужественность? Где тактичность? Где уважение, в конце-то концов? Вот эта пигалица и то выглядит и поступает круче вас всех. Давно пора к чертям послать вас, ничтожные принцы!

Шани вцепилась в горловину Аркашиной футболки и, притянув опешившую девушку к себе, впилась в ее губы поцелуем.

Бутылка выпала из ослабевших рук Анис, окатив водой кроссовки Джадина и Луми.

– Отпад, – выдохнул Роксан.

В довершении ко всему к притихшей компании присоединился шатающийся, как парусник в шторм, Плюх Плюхич. Одно неловкое движение, и голова зомби с восторженным «мозги-и!» повалилась на колени к Анис.

Спортивный зал содрогнулся от вопля ужаса.

– Все-таки мне позарез нужны папироски, – хрустнув леденцом, удрученно вздохнул тренер Лэйкин.