Текст книги "Первая после бога (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Нет, это даже хорошо. Но непонятно, что дальше делать. На работу выходить? Так ведь обида гложет! И за то, что без вины виноватили. И за то, что временный допуск этот, как собаке кость сунули: вроде, можешь возвращаться, а можешь оставаться, где была. И за… За многое, в общем.

И на себя злость глодала. Люди там что-то делали, её защищали, пока дома «страдала». Понятно: каждый собственный хвост вытащить пытался. Но получается – и её с собой прихватили. А ещё гадливость: всё-таки мужу должна оказалась. Нет, против такой помощи Кассел ничего не имела, понимала, что хороши все средства. Вот только если б на месте супруга кто-нибудь другой был…

Да ещё ни с того, ни с сего едкое, кислое одиночество накатило – хоть сейчас на рынок беги, чтоб в толпе очутиться. Словно бы её силком кто за забор усадил, пока у других снаружи жизнь кипела, ключом била. Только ведь сама же себя в четырёх стенах заперла.

В общем, подытоживая собственный душевный раздрай и смятение, оставалось признать: права мать – не выросла ещё Дира. Сплошные подростковые метания и обиды, видит Дева. Действительно, не помогает пустырник.

Кассел усмехнулась оценке собственного душевного состояния. Аккуратно вскрыла письмо, вынула плотную бумагу с золотым обрезом и солидной гербовой печатью. Прочитала написанное аж три раза – ни слова не поняла. Так же осторожно сложила лист, заправив обратно в конверт.

Неуютно. Некомфортно. А, главное, непонятно, что делать. Пойти нешто, в парковом пруду утопиться? Так ведь не получится ничего. Воды в нём по колено.

– Леди Ван’Кассель, – робким ручейком прожурчал где-то за кустами старый дворецкий. – К вам посетитель.

– Этот тоже через забор? – хмыкнула Дира, сунув письмо в карман.

– А… кто ещё через забор? – ещё осторожнее поинтересовался Жур.

– Ну, понятно. Разведчик экстракласса. Просто крадущийся в тенях, – под нос буркнула Кассел. Ответила слуге, голос повысив. – Так кто там моего внимания домогается?

– Господин Варос! – оповестил Жур таким тоном, будто в гости к Ван’Касселям сама регент заявиться вздумала.

– К-который? – промямлила доктор, за лавку схватившись.

Действительно ведь чуть не свалилась – в голове помутнело.

– Рейнер Варос, – уточнил Жур почему-то с обидой. Будто Дира и сама знать должна, какая из гордостей империи ей решила визит нанести. – Приглашать или попросить в гостиной дождаться?

То есть вариант «послать к демонам» не рассматривался даже теоретически.

– Проси, – решилась хирург и тут же передумала. – Нет, пусть подождёт. Я спущусь… В смысле, приду минут через десять. – Переодеться бы стоило. Платье же утреннее, простенькое. Да и волосы растрепались наверняка. – Да нет, пусть сюда идёт! – Какого Хаоса? Может, ещё и подрумяниться нужно, духами попрыскаться? – А лучше скажи, что меня нет.

– Вообще-то, я уже тут стою, – пробасили за жасминовыми зарослями.

Никогда ещё Кассел так не хотелось самой себе пощёчину дать. Или кусануть за что-нибудь мягкое. А, заодно, и Марту хорошую оплеуху отвесить. Кто там говорил, будто её адрес засекречен?

– Ну, так не стойте, а сюда идите! – рявкнула Дира. – Что вы балаган устраиваете!

– Я? – подивился краса и гордость империи. Доктору показалось, что блондин сквозь кусты ломится, столько шуму наделал. Хотя к беседке нормальная, гравием посыпанная, дорожка вела. Но встать и посмотреть, чего там красавец учудил, показалось неуместным. – Да нет… Я просто хотел, чтобы как положено. Ну, по правилам. Не силён в этикете, чего уж там.

Солнце, из-за крон деревьев и без того неяркое, загородила стена. То есть, не стена, конечно, а громила. Но эффект тот же, что и от кирпичного забора.

– Согласно этикету, вы должны были передать визитную карточку и дожидаться ответа в гостиной, – тоном дамы, обучающей неразумных воспитанниц хорошим манерам, оповестила Дира. – Да сядьте вы! У меня шея болит на вас смотреть.

– Нет у меня никаких карточек.

Варос, не споря, сел. Да с таким энтузиазмом, что столбы вместе с полом дрогнули. Кассел даже жалко стало – гордость, не беседку. Таким несчастным и смущённым блондин выглядел: глаза в пол, физиономия цветом с хорошей свёклой поспорить может, куда слишком большие конечности девать понятия не имеет. Прелесть, просто.

– Извините, – буркнул. Разве что застенчиво ножкой не шаркнул. – Я всегда теряюсь. Ну, знаете, у нас же всё не так, по-простому. А тут церемонии…

– Ну, так давайте просто и без церемоний, – согласилась Дира. И чего вот, спрашивается, переполошилась? Или пустырник всё-таки повлиял, только не на нервы, а на мозги? – Чем обязана вашему визиту?

– Вы не сердитесь, – бугай глянул искоса, будто реакцию доктора проверяя. – Я попросить хотел… В смысле, это брат подсказал, но я… Короче, дурацкая идея, сам понял. Ладно, пойду. И извините.

– Это я уже слышала, – кивнула Кассел. – И даже простить успела. Так, что там на счёт просьбы? Я поняла: она дурацкая. Но всё-таки хотелось бы услышать.

– Да вот я проверить хотел, – голову в плечи вжимая, пробасил Варос. Кстати, шею втягивать у него получалось не слишком хорошо – плечищи-то покатые, как булыжники. – Полетать попробовать. А Кэп и говорит: «Дока позови, чтоб помогла, если что». Ну, так…

– Какие полёты? Вы с ума сошли?! Хотя, видимо, сходить там не с чего. Ещё минимум пара месяцев реабилитации! Ми-ни-мум, вы слышали? А потом комиссия. И только если врачи коллегиально решат…

– Так я вас и не спрашиваю, можно или нет, – неожиданно развеселился блондин. Сел прямо, не зажимаясь. И улыбнулся – точь-в-точь как на обложке. Куда вся неуверенность подевалась? – Полететь-то я и так полечу. Хватит, навалялся. Тренировки не ждут, форму потерять легко, вернуть сложно. Вы-то за мной присмотрите или как? Лучше б, конечно, с вами, мало ли как дело пойдёт? И Кэп сказал: заплатим по высшей ставке, не сомневайтесь.

– Вашему Кэпу тоже мозги вправить бы не мешало! – злобно прошипела Дира.

– Так там и вправите, – пообещал блондин. – Поехали, а?

– Дайте мне пару минут. Я только захвачу всё необходимое, – попросила Кассел, раздумывая, поместиться ли в саквояж, со всем для первой помощи необходимым, дубинка.

Нет, ну в какие это ворота лезет? Ты их с того света вытаскиваешь, лечишь, а они заново голову в петлю суют. Может, если старшему хорошенько по черепу приложить, у него в голове разумные мысли появятся? На младшего-то надежд никаких нет.

***

Поскольку Кассел слабо представляла, в чём смысл игры состоит, то как площадка для тренировок выглядит, она и вовсе понятия не имела. Но ожидала чего-то грандиозного. Ведь даже Дира знала: замок на поле точно присутствовать должен. Вокруг него драконы вместе с игроками и носятся. Но там, куда Варос доктора привёз, ничего похожего даже на захудалую башенку не имелось. Только громадное серое поле, да какие-то ангары вдалеке. Ну, ещё металлические ажурные вышки, непонятно для чего предназначенные.

– Вот тут мы и тренируемся! – с гордостью провозгласил блондин, помогая хирургу из экипажа выбраться. Может, в этикете он и не силён был, но как дамам руку подавать, где-то научиться успел. – Нравится?

– Безумно, – согласилась Дира. – А где крепости?

– Так я сегодня просто полетать хочу. Пара кружков и всё, – ну, то, что понятия «сарказм» для гордости империи недоступно, Кассел ещё в больнице поняла. – Зачем для этого магов-то вызывать?

– Действительно… – буркнула врач, с трудом выдирая ногу из мелкого засасывающего песка, ровным слоем покрывающего всё поле. – Лучше б дорожки расчистили. Так и туфли потерять недолго.

– Да вы, я смотрю, ничего и не знаете, – может, про сарказм младший Варос и не слышал, а вот с догадливостью у него всё в порядке. – Давайте, расскажу. Нам всё равно до стойл ещё топать. Если, конечно, интересно.

– Почему бы и нет, – пробормотала Дира, подозрительно всматриваясь в ангары на горизонте, отсюда казавшиеся не больше спичечных коробков.

Кажется, это и были «стойла». Тащиться к ним по зыбучему песку не прельщало совершенно.

Сомнения хирурга Варос разрешил быстро, просто и мнением доктора не интересуясь. Громила подхватил Кассел вместе с её саквояжем на руки, да и пошёл себе. Врача бугай держал, будто она вовсе ничего не весила, и ситуацией не смущался. Вероятно, Дире стоило бы потребовать её на ноги поставить – нельзя такому пациенту, да ещё когда после операции всего чуть больше месяца прошло, тяжести таскать. Но сам «больной» ношу значимой явно не считал.

– Дорожек тут нет, потому как ногами ходить не положено, – голос в груди Вароса гудел, как в колоколе, резонируя Кассел в позвоночник. Ощущение странное, но не сказать, будто неприятное. – Песок здесь вроде подушки – смягчает удар, если дракон упадёт. И замки для тренировок нам иллюзионисты делают. На соревнованиях то, понятно, всё по-настоящему. Но до начала игры никому знать не положено, какая там конфигурация, укрепления, переходы и всё такое.

– Почему?

– Вот не думал, что есть, кто таких простых вещей не знает, – хмыкнул блондин, головой покрутив.

Между прочим, прикрывать выбритую часть черепа он не собирался. Наоборот, зачесал волосы на одно ухо, демонстрируя ещё не до конца подживший шрам под коротким светлым «ёжиком». По поводу своего не слишком героического падения Варос явно не комплексовал.

– Ну, теперь ты убедился, что такие люди есть, – огрызнулась Кассел. – На вашем спорте мир клином не сошёлся.

– Да я и не спорю. Странно просто. Для меня-то всё это мир и есть, – бугай указал подбородком куда-то вперёд. – Ну чего, рассказывать или без этого обойдётесь?

– Рассказывай, – великодушно согласилась Дира.

– Ну, в общем, две команды. Нападающие там, загонщики… Это вам точно не к чему. Короче, перед началом судьи прячут в замке кубок. Где – никто не знает. Потом жеребьёвка. Одна команда – это защитники, вторая – атакующие. Защитники, понятно, замок и кубок охраняют. Атакующие его выцарапать пытаются. Получается, если замок взяли или кубок стырили – игре конец. Ну, или время вышло. Тога победа у тех, кто за стенами сидел. Всё просто. Кстати, пришли мы.

Действительно, пришли. На самом деле ангары тоже оказались огромными: в высоту с пятиэтажный дом, не меньше. А в длину стены как хороший поезд тянулись. Видимо, ничего маленького и скромного здесь не признавали.

– А почему дверей столько? – поинтересовалась Кассел, вытряхивая из туфли песок.

Как он забился туда, доктор понятия не имела. Впрочем, почему она за блондина для равновесия уцепилась, тоже. Потребовалась поддержка, вот и опёрлась. Само собой так получилось. Красавец, вроде бы, тоже ничего против не имел, подхватил лапищей.

– Так это же стойла драконьи, – как ни в чём не бывало, пояснил Варос. – Зверей подальше друг от друга держать надо. Пошли, нам сюда.

– Ты что, хочешь прямо сейчас эту зверюгу?.. Стой!

Поздно. На вопли доктора, меньше всего желающей оказаться практически один на один с монстром, блондин никакого внимания не обратил. Приложил ладонь к кристаллу распознавания, позволив двери со скрежетом в сторону отъехать. Хлынувшим наружу амбре Диру едва с ног не сшибло. Правда, через несколько секунд она сама на задницу села. Врач так и не поняла, что это было. Может, попятилась да оступилась. Может, защитный инстинкт сработал – постаралась выглядеть как можно меньше. Да, собственно, когда на тебя, кокетливо пофыркивая, надвигается туша размером с грузовой вагон, о мотивах, заставляющих в песок закапываться, как-то не думаешь.

Бугай монстра перехватил, обнял за шею. Нежно потёрся о шипастую морду, размером, между прочим, с него самого. Заворковал негромко, сентиментально. Дракону, видимо, такое обращение понравилось. Крылатая ящерица опустила нос, украшенный роговой пластиной, к песку, прикрыла алые глазищи.

– Вот, знакомься – это Ураган, – гордясь, словно сыночка-вундеркинда представляя, мурлыкнул Варос, почёсывая зверюгу за рогом.

Ну, на почёсывание это мало походило. Скорее, он мелкочешуйчатую шкуру кулаком тёр.

– Мне полагается сказать: «Очень приятно!»? – выдавила из себя Кассел.

Да и то выговорилось с трудом. Конечно, сарказм во многих ситуациях становится спасением. Но сложно язвить, когда мочевой пузырь так и норовит из повиновения выйти.

– Было бы неплохо, – согласился бугай. – Вот ты Урагану понравилась.

– Интересно, как это определяется…

– Руки с ногами при тебе остались, так ведь? – блондин обернулся через плечо, ухмыляясь, понятно.

И куда вся щенячья застенчивость подевалось? Стоит весь такой уверенный в себе мужик, прекрасно осознающий и собственную цену, и силу. И то, какое впечатление на окружающих его «обнимашки» с драконом производят.

– Ну что, док, полетаем?

– Я?! – до глубины души поразилась Дира. – Да никогда в жизни!

– Полетаем! – заверил её Варос. И усмехнулся эдакой самцовой усмешечкой. Мол: «Никуда ты от меня, дорогая, не денешься!». – Тебе понравится.

– Нет! – заорала Кассел, пытаясь отползти, но только ногами песок взбивая.

Это был её последний вопль, несущий смысловую нагрузку. Хотя горло доктор-таки сорвала.

[1] ВрИО – «временно исполняющего обязанности».

[2] Оттоманка – широкий диван с одной спинкой у изголовья.

[3] Тощий – презрительное прозвище эльфов

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Медицина так быстро шагает вперёд, что здоровье за ней не поспевает

Можно словами ощущение полёта описать? Ну, на эльфийском, наверное, можно. Тощие – они жутко романтичные и чего только не придумали. А вот в человеческом языке синонимов явно не хватает.

Во-первых, летать жутко неприятно и даже больно. Ветер, упругий и жёсткий, как вода из брандспойта, хлещет в лицо, шлифует кожу наждаком – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Да что там! И глаза-то открыть никак не получается. А рот, наоборот, не получается закрыть. Струи воздуха раздувают, раздирают щёки изнутри, размазывая по физиономии твои собственные сопли, слюни и всё те же слёзы. Как там в песенке поётся? «…ветер твои губы колышет»? Ну вот, колышет. Треплет просто.

Во-вторых, летать очень некомфортно. Впрочем, «очень» и большим буквами написать можно. Только ощущений всё равно не передашь. По крайней мере, теперь Дира понимала, почему у детских и юношеских команд по «Властелину» такая форма странная. Да не странная она, просто памперсы сзади выпирают! У взрослых-то, видимо, сфинктеры каменеют. Хотя сама Кассел порекомендовала спорткомитету вдогонку к памперсам несчастным игрокам выдавать ещё бумажные пакеты. А, заодно, и маски, которые нежные барышни перед сном надевают. Вот ведь странность: глаза, вроде, и не открываются, а такие ужасы успеваешь заметить, что сердце останавливается.

Саму доктора от конфуза спасло только то, что все её внутренности не просто в комок сжались –друг в друга попытались залезть и за печенью спрятались.

В-третьих, летать невероятно, дико, обалденно, здорово! «Очешуительно!» – по определению младшего Вароса. Именно так, по-другому и не скажешь. Вот опять же странность и непонятность. Сидишь на песке, да и сидишь с трудом. Ноги с руками трясутся, как хорошенько взболтанное желе. Под черепом непонятно что: то ли размешанные до отсутствия комочков мозги, то ли собственный желудок. На физиономии корка подсыхает. Во рту будто тоже дракон побывал, да ещё и отметился. Сердце не в висках – в глазах панически бухает, угрожая чокнутой хозяйке несвоевременной кончиной. А восторг такой, что вопить хочется. И завопила бы, вот только ничего, кроме агонального хрипа не получается.

Из-за спины Кассел выплыла-вытянулась – плавненько так – уродливая треугольная морда. Кокетливо подмигнула алым глазом, сунулась роговой пластиной под руку: чеши. У Диры сил хватило только на то, чтоб пихнуть наглую физиономию. Дракон толчка, наверное, и не почувствовал даже. Но отодвинулся, пристроил голову на песочек, фыркнул обиженно, обдав доктора смесью гнилого мяса, кариозных зубов и серы.

Нет, что не говори, всем эти зверюги хороши. Только зубы не чистят.

Рейнер плюхнулся на песок по другую сторону от Урагана. Покачнулся, едва на спину не завалившись. Но улыбался так, что Дира за целостность его щёк испугалась, не треснули бы – счастливый, как… Как пилот, дорвавшийся до полёта. По сравнению с ним малыш, получивший на день рождения вожделенный набор сразу из тысячи солдатиков с флагами, конями и пушками, будет выглядеть судьбой обиженным. Вот только кулак, которым он у дракона за рогом начёсывал, трясся, как у старика с Паркинсоном[1].

В киселе, побулькивающем у Кассел между ушами, всплыл врачебный долг и что-то отдалённо смахивающее на ответственность.

– Голова не болит? – просипела Дира.

Пожалуй, у простуженной вороны голос и то нежнее звучал. Доктор откашлялась – не помогло. Наверное, стоило радоваться уже тому, что вообще способности говорить не потеряла.

– Болит! – радостно кивнул блондин и поморщился, потёр костяшкой пальца бровь.

– Ну-ка, глянь на меня, – едва слышно просипела Кассел.

Бугай послушно повернул голову, даже вперёд нагнулся, пристроив подбородок на стрелку нароста между драконовых ноздрей. Зрачки вроде ровные и взгляд сфокусирован. Но бледный, на лбу испарина.

– Тебе в больницу немедленно надо, – каркнула Дира, – под наблюдение.

– Не надо мне в больницу, – красавчик набычился, отвернулся.

– Тогда в постель и лежать младенцем!

Доктор честно попыталась прикрикнуть командным голосом. Ничего не вышло. Сложно держать себя грозно, когда только и можешь сипеть перебитым шлангом.

– И в постель мне тоже не надо, – обиженно буркнул громила.

Разве что носом не шмыгнул – дитё дитём, несправедливо отчитываемое.

Помолчали. Блондин кулаком за рогом зверюги тёр. Кассел, сама не замечая, когда это делать начала, поглаживала бархатистые, чуть-чуть шершавые и странно сухие ноздри дракона. Ураган млел, наполовину прикрыв морщинистые веки и затянув алые глаза плёночкой.

Оба – и наездник, и монстр – сопели негромко. Громадные, не слишком интеллектом обременённые и безумно сильные, а оттого вдвойне пугающие. Точнее, они обязаны были до дрожи пугать любого нормального человека. Вот только нестрашные совсем, если приглядеться. Несмотря на все когти, клыки и кулаки вместе взятые.

Или это у Диры в мозгах перекос случился, а инстинкт самосохранения куда-то отлучиться вздумал?

– Ну, ты же должна теперь-то понять, – тихо, головы не поднимая, будто сам с собой разговаривая, подал голос Варос. – Куда я без этого? Только и жизни, что так. Сама же видишь… Да что я? Поумней же меня будешь. Сам здоровый, как слон. Шага не сделаю, чтоб не своротить чего. Бабок горы, девки вешаются. А что девки? С утра смотрят, как на урода. По мне, так им всё едино, что со мной, что, вон, с Ураганом переспать. У меня кубки, а у них перепихоны с чемпионами. Я ж ничего больше не умею – летать только. А ты видела бывших наездников?

Кассел в ответ лишь кивнула. Видеть она, может, и не видела, но представить могла. Что такое спортсмен-наездник хоть в гонках, хоть во «Властелине», хоть в драконболе? Гора натренированного мяса, в два раза больше, чем природой полагается. И стоит перестать тренироваться, придерживаться специальной диеты и – чего уж там лицемерить? – снадобья принимать, как вся эта махина превращается в груду жира, с которой не справляется ни позвоночник, ни сердце, ни почки с печенью.

– Так чего мне теперь? Голову в петлю совать сразу и не мучиться? – тоскливо протянул Рейнер и усмехнулся невесело. – Хотя, что там петля? Ни один же крюк не выдержит.

И на это Дира промолчала – сказать-то нечего. Не нужно и на кофейной гуще гадать, чтобы понять: никто допуск к полётам не даст. Его травма, а, главное, её последствия с перегрузками несовместима. Точка.

– Но ведь рано или поздно, а из спорта тебе уйти пришлось бы…

Вот лучше б помолчала, утешительница! Или предложила помочь крюк понадёжнее закрепить.

– Так это как посмотреть, – неохотно отозвался блондин. – Если б просто по возрасту, то я и в тренеры могу. У меня с молодняком хорошо получается. А так… И за Урагана обидно. Его ж усыпят. Другого наездника драконы не принимают.

Зверюга, интимно прислонившаяся щекой к дириному боку, тоскливо вздохнула, будто понимая, о чём речь идёт, и совсем глаза закрыла. Кассел подняла руку, проведя ладонью по основанию костяного хребта. Сейчас он обычного цвета был – корично-желтоватого. Наверное, его специально перед соревнованиями золотили. А вот чешуя и вправду такая, как в записи, которую ей интерн показывала: угольно чёрная, лаково отблёскивающая, с ярко-алыми полосами. И на ощупь тёплая.

– Ясно, – буркнул громила. – Ладно, извини, что полез.

– Ну а что ты от меня услышать хотел? – ощетинилась хирург. – Не бывает чудес на свете!

– Бывают, – с наивной детской убеждённостью кивнул красавец. – Если очень постараться, то бывают.

***

Дире бы уйти, а она зачем-то осталась, потащилась вслед за Варосом, который пошёл своего монстра в стойле устраивать. Мерзкое, ненавистное ощущение, что виновата, стряхиваться не желало. Поэтому врачи и стараются не знакомиться с пациентами слишком уж близко. Максимум, что нужно врачевателю знать – фамилию больного. А лучше и вовсе диагнозом ограничиться. Потому что любой заболевший – вне зависимости от пола, возраста и социального статуса – ждёт от лекаря чуда и искренне в него верит.

К сожалению, врачи, пусть и чувствующие себя порой богами, их силами не обладают. И чья в том вина? Да ничья. Правда, себя саму убедить не всегда получается.

– Чего посмурнела? – искоса из-за плеча на доктора поглядывая, поинтересовался блондин, без труда перекидывая цепи, толщиной в бедро Диры.

«Вязки» явно предназначались для того, чтобы Урагана на месте удерживать. Но дракон, кажется, их воспринимал только как способ себя, бедолагу, развлечь: мотал головой, прислушиваясь к звяканью звеньев, ещё и лапой поддевал, мешая погонщику крепления фиксировать.

– Да нет, всё в порядке. Думаю, как отсюда выбираться. Обратно отвезёшь или своим ходом отправишь? – откликнулась Дира, разглядывая огромные скребки.

Приспособления были действительно огромными – высотой по грудь доктору, а шириной в размах её рук, да ещё и с запасом. Налипшая на ребра грязь красноречиво свидетельствовала и об их предназначении, и об объёме работ, для которых эдакие монстры требовались. Кажется, Кассел только что определилась с самой незавидной профессией на свете – уборщики драконьих стойл.

– Отвезу, конечно.

Рейн благодушно двинул не вовремя сунувшемуся зверюгу кулаком в нос. Ураган обиделся, протопал в угол стойла, с шорохом волоча за собой шипованный хвост. И принялся меланхолично жевать кольцо, намертво в стену вмурованное. Кольцо жалобно поскрипывало.

– Только вот нескладно всё вышло как-то, – Варос выпрямился и, недолго думая, отряхнул испачканные ладони о штаны. – Я-то тебя сюда позвал не на жалость давить, чем хочешь поклянусь. А, получается, что только настроение испоганил.

– Кстати, да! – встрепенулась Дира. – И зачем ты меня позвал?

– Так полетать, – пожал плечами гигант. – А-то смотришь на тебя и аж страх дерёт, так на мою учителку похожа. Того и гляди за розги схватишься. Ведь красивая же баба. Зыркаешь же, будто враги кругом.

Ну всё, тушите свечи! Если уж младший Варос взялся тебя жалеть, то, пожалуй, можно признавать: ниже падать некуда.

– Спасибо за терапию, – отчеканила Кассел, оглядываясь – саквояж свой искала.

Забыла, что он где-то там, на песке остался. Когда громила доктора на спину своему зверюге усадил, про сумку Дира думала в последнюю очередь.

– И чего вот опять не так сказал? – блондин мотнул головой, стряхивая волосы на ухо. – Есть такое дело, нравишься ты мне. И что, преступление это? В кутузку посадишь?

– Ага, – поняла догадливая Кассел. Хотела было спросить, из каких конкретно его высказываний следовало, будто громила к ней неравнодушен, но не стала. – Ну, так как? Поеду я?

Варос пробормотал себе под нос неразборчивое. Кажется, там было что-то про Хаос, демонов и способы их размножения. Дёрнул цепь раздражённо – крепёж вывалился из стены, прихватив с собой полкирпича. Блондин снова буркнул, отшвырнув растяжку, едва Урагану по лапе не заехав. Впрочем, дракон ничуть не обиделся и, оставив в покое кольцо, попробовал на зуб новую игрушку.

Кирпич пробы не пережил. Железо держалось.

– Как с вами умными сложно-то, – рыкнул Рейнер уже в полный голос, коленом отпихивая морду ящера. Видимо, на диету взгляды наездника и зверя не совпадали. – Другой скажешь: «Пойдём в койку!» – и всех дел. А тут танцы танцуй. И всё равно мордой об стену получишь. Вот о стихах с тобой болтать – милое дело. Ни с кем так душевно поговорить не выходит. Не насмешничаешь, растолковываешь понятно, знаешь много всякого. Только когда же до простого доходит, всё запутывается, как постромки.

– Сочувствую, – покивала доктор Кассел. – Но, боюсь, у нас всё стихами и ограничится. А со всеми делами не ко мне.

– Да понял я уже! – рявкнул блондин. – Не совсем же дурак. Ещё в больнице дошло. Да и порассказывали всякого-разного. Куда уж мне? Вот снова же не про то хотел, а всё вывернулось… Короче, погоди уезжать. Тут ребята собраться хотели – мяска пожарить, туда-сюда. Ну, вроде как моё возвращение отпраздновать. Пойдём, а? Познакомишься там со всеми. Хорошие мужики, отвечаю!

Ни узнавать, что же такого про Доктора С могли рассказать, ни знакомиться с «мужиками», даже очень хорошими, её не тянуло совершенно, тем более под жареное мясо. А вот со старшей гордостью империи переговорить стоило. Хотя сомнения в том, что без дубинки, которую доктор так и не прихватила, Кассел сумеет до него достучаться, оставались. Только делать что-то надо. Не нравились ей настроения Рейна. А из самой Диры психолог примерно такой же, как и пилот. Тут помощь профессионала нужна. Но талант предсказывать будущее не требовался, чтобы представить, куда младший Варос пошлёт, предложи ему обратиться к мозгоправу. Здесь тонкий, деликатный подход необходим.

Понятие «тонкость» и громилы, пусть мысленно упомянутые в одной связке, выглядели дико.

– «Тут» – это где? – уточнила Дира, нервно хмыкнув.

– Да здесь недалеко, – просиял бугай, ненавязчиво, так, что она едва в собственных ногах не запуталась, подталкивая хирурга к двери. – Тут за полигоном лесочек, а в нём мы давно полянку присмотрели. И кострище обустроили. Даже печку с решёткой наладили – всё по уму. И ветерок там, дым в сторонку относит. Чтоб драконы не беспокоились, а то до мяса они тоже большие охотники…

Ураган, подтверждая ¬– он от барбекю не откажется – за их спинами взревел так, что железные стены ангара вздрогнули. И тут же из-за перегородок, за которыми до этого мёртвая тишина стояла, зверюге десяток глоток ответило – сарай завибрировал гигантским барабаном. А доктор сама, без дополнительного понукания наружу вылетела пулей. Разом вспомнив, что драконы – не домашние питомцы.

– Ты чего? – удивился Варос, спокойно закрывая дверь стойла.

– Да ничего… – выдавила Кассел, свой несчастный саквояж выкапывая и от песка его отряхивая.

Вот так думаешь, что от страха избавилась и сам Хаос тебе не брат, а потом понимаешь – ошибалась. Всё-таки больших, когтистых и клыкастых боишься по-прежнему. Особенно когда их много и все они рядом.

***

«Хорошие мужики» и вправду оказались такими. Ну, по крайней мере, в понимании Диры. Она-то ожидала увидеть разудалых золотых мальчиков, девок, плясок с раздеванием и рек вина. Но промахнулась сразу во всём. Правда, слово «мальчики» к этим гигантам подходило меньше всего. Пятнадцать верзил – все, как один с небритыми разбойничьими рожами – если и уступали в размерах Варосам, то ненамного. Но потрясающе обходительные, Диру встретившие приветливо и без удивления: сидит человек, значит, надо так.

Обихаживали себя спортсмены самостоятельно. Один мясо жарил, другой овощи раскладывал, хлеб. В должностные обязанности третьего входило напитки раздавать: пиво слабенькое, да соки – алкоголем здесь не злоупотребляли. В общем, чинно, благородно и душевно. Всего веселья – ненавязчиво тренькающая гитара.

А шашлык вкусный.

Вот только старший Варос появился, когда совсем стемнело. Без слов кивнул доктору, приглашая прогуляться. Это Кассел не понравилось, но деваться некуда – пошла, кутаясь в огромную, как палатка куртку, младшим блондином заботливо предложенную.

Разговор бугай заводить не спешил, шагал себе по едва угадываемой тропинке. Да и доктор молчала, пыталась подобрать слова подоходчивее и поделикатнее. И с тем, и с другим выходило не очень. По глубокому убеждению хирурга, с понятливостью у гордости империи явные проблемы наблюдались. Ну а недостатком душевной чуткости сама Дира отличалась – куда от правды-то деваться?

Как ни странно, но затянувшуюся тишину первым блондин нарушил.

– Как я могу уговорить брату помочь? – брякнул негромко, но эдак очень веско.

Подтекст читался без всякого труда, переводчиков и словарей. Мол: «Убеждать стану долго и нудно, до полной победы. С чего предпочитаешь начать: с обсуждения размеров взятки или сразу ноги тебе переломать?».

– Как раз об этом я и хотела поговорить, – начала Дира осторожно.

Взятки её не интересовали и конечности целыми сохранить хотелось.

– Только не начинайте! – кажется, громила башкой мотнул – в темноте не разглядеть. Но на месте-то он точно встал, перегораживая дорогу. – Про невозможное я уже всё слышал. Давайте теперь про сверхвозможное.

– Ну, про это я скажу только одно: ничем не могу помочь!

Кассел очень не нравилось, когда её подавить пытались: габаритами, авторитетом или положением. А Варос даже и не пытался. Он просто подавлял. И в отличие от своего близнеца, откровенно пугал.

– Значит, теперь на всю жизнь таблетки и припадки? – протянул эдак задумчиво.

Действительно, что ли, осознать пытался?

– Эпилепсия при посттравматическом синдроме необязательна, – доктор честно попыталась говорить помягче. – Но вы же должны понимать: энцефалопатия штука не предсказуемая и… М-да. В общем, припадков может и не быть, а таблетки и головные боли навсегда.

– Ну-ну… – непонятно хмыкнул Варос, заложил руки за спину и неторопливо опять вперёд пошёл. Вот и догадывайся, что он в виду имел: то ли разговор закончен, то ли положено за ним послушной собачкой бежать. – А вы слыхали, умники-то доказали: не могут драконы летать. Ну, вот не могут и всё. И кости крыльев слишком хрупкие, чтобы такую тушу поднимать. И размах у них недостаточный. Планировать – это ещё куда не шло. А вот взлететь, да без разбега – нет, не могут. А они, понимаешь, летают. Как так?

– Вы какого ответа от меня ждёте? – поинтересовалась Дира, твёрдо решившая на месте оставаться.

– Да вот думаю, может, вы знаете, где ещё возможно, а где уже невозможно? Ну, должна же быть какая-то граница. И другой вопрос. Ну, дали Близнецы кому-то силы, которых у других нет. Зачем, а? Просто потому, что левая пятка захотела? Одному шиш с маслом, а другом, например, умение картинки оживлять? Должна же быть какая-то причина или нет?