Текст книги "Том 9. Неуловимая Фламини"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Глава 3

Девушка плеснула в стакан дешевого виски и молча протянула Джонни. Он с шумом втянул виски в себя, пролив часть на перевязанные ладони.

– Дженни? – переспросил он хрипло. – Кому какое дело до того, что стряслось с ней?

– Мне, – ответил я.

Он подставил стакан, и девушка все так же молча снова наполнила его.

– Я не видел ее шесть месяцев.

– Хорошо, расскажите о том, что было до этого. Начните с того, как вы встретились с ней.

– Это целая история, – хмыкнул он.

– Даю за нее пятьсот долларов, – объявил я.

Джонни оглянулся на девушку:

– Выйди.

– Бутылку оставить? – невыразительно спросила она.

– Поставь на пол.

Она поставила бутылку на пол рядом с кроватью и, не оглянувшись, вышла из комнаты.

– Около двух лет назад, – начал свой рассказ Джонни, я работал на Фаулера. В один прекрасный вечер в казино заявилась Дженни, она села за мой стол с таким видом, словно ей принадлежало все заведение. Несмотря на почти детскую мордашку, она обладала вполне зрелыми женскими формами и, к слову сказать, прекрасно сознавала это. Она была не робкого десятка и тут же спросила, как меня зовут. «Отлично, Джонни, – объявила она, – давайте-ка немного изменим наши ставки». Я сказал, что правила заведения запрещают изменять ставки. «Я говорю не о деньгах, – возразила она. – С игрой покончено. Вы будете принадлежать мне следующие двадцать четыре часа, а потом на это же время я поступлю в ваше полное распоряжение».

В тот вечер она проиграла около трех тысяч долларов. Когда я освободился, мы поднялись в ее номер. Никогда прежде я не встречал женщин, похожих на Дженни, – всякий раз она приходила ко мне так, словно это была наша последняя встреча.

– Вы хотите сказать, что она была страстной?

Да, полагаю, именно такой она и была. – В его голосе я уловил сомнение. – Но во всем этом имелось что-то грязное. У меня было такое чувство, будто она использует меня, словно я носильщик, и мной можно помыкать, как ей заблагорассудится. – Он потер правую ладонь. – Впрочем, кому какое дело. Так продолжалось пару месяцев, потом в одно прекрасное утро она исчезла; я подумал, что все кончилось, но через неделю она вернулась. «Я рассказала своему отцу о тебе, – заявила она с порога. – Он разозлился, я хочу преподать ему урок. У тебя есть какие-нибудь планы на завтра, Джонни?» Я ответил, что нет, и тогда она объявила, что мы завтра же поженимся.

Джонни замолчал. Я терпеливо ждал, глядя, как он неловко наливает себе виски. Джонни опрокинул в себя содержимое стакана и взглянул на меня.

Ее отцом был Аксель Монтегю, – тихо сказал он.

– Какой-то крупный деятель в кино? – спросил я небрежно.

– Величайший! – Он хмыкнул. – Я решил, что ежели женюсь на Дженни, то обеспечу себя на всю жизнь. Дженни говорила мне, что ее родитель редкостный мерзавец, но я не верил ей вплоть до свадьбы, точнее, до той минуты, когда дворецкий вручил Дженни записку и с треском захлопнул перед нами дверь. – Он помолчал, потом добавил: – Дженни лишь расхохоталась тогда, словно это было отличной шуткой.

– Что произошло потом?

– У меня имелось немного денег. За Дженни еще оставался номер в отеле Лac-Beraca. Мы продали ее ожерелье за две тысячи долларов и укатили в Малибу – она была отличной пловчихой и просто помешана на океане. Я не умею плавать, а потому целыми днями валялся на песке, пока она резвилась в воде. Однажды утром я объявил, что нам следует вернуться в Вегас, где я смогу найти работу. Дженни рассмеялась мне в лицо. Я пришел в ярость, мы сцепились, может, я немного помял ее. В конце концов она заявила, что знает, где можно раздобыть денег, и ушла.

Через два дня Дженни вернулась и бросила на постель тысячу долларов. Когда я спросил, откуда эти деньги, она ответила, что ей дал их мужчина. Я набросился на нее, швырнул через всю комнату, но она лишь рассмеялась, словно все это доставляло ей удовольствие. У нас все пошло по-прежнему, так, словно ничего и не случилось.

– Значит, вы так и не вернулись в Вегас?

Он опустил голову.

– Я привык. Она исчезала и возвращалась с деньгами. Правда, первое время она всякий раз ждала, что я наброшусь на нее с кулаками, но я уже успокоился.

– Вас перестало волновать происхождение этих денег?

Джонни слегка покраснел.

– Вы просто не знали Дженни! Поначалу я сходил из-за нее с ума и думал, что так будет продолжаться всегда. Я терпел ее выходки, лишь бы мы были вместе. Каждый день на пляже я со злостью наблюдал, как на нее начинают пялиться все окрестные подонки, стоило ей только появиться в своем белом бикини. Моя жизнь была сущим адом, но я боялся потерять Дженни и потому молчал.

– И все же вы оставили ее?

Мы были женаты чуть больше года, – безжизненно ответил он. – Как-то раз в начале месяца она снова исчезла, это уже вошло у нее в привычку. Я был даже рад, когда она уезжала, – настолько осточертело сторожить ее на проклятом пляже. Но на этот раз она пропадала целую неделю. Вернувшись, Дженни, как всегда, выложила пачку банкнотов и посмотрела на меня. «Я не одна, – сказала она, – со мной мужчина». Я автоматически глянул на деньги, а она издевательски расхохоталась. «Нет, деньги дал не он, а другой, а этот нужен мне для удовольствия. Я никогда не знала, что бывают такие умелые любовники. Джонни, может, стоит попросить его преподать тебе пару уроков?» И она снова рассмеялась. Я в бешенстве ударил ее, да так, что она покатилась по полу. Но глаза ее по-прежнему смеялись. Внезапно она завопила: «Пит! Он ударил меня!» В комнату ворвался громадный тип, он сграбастал меня одной рукой и приподнял… – Джонни усмехнулся, припоминая. – Словом, когда я пришел в себя, они уже ушли. Дженни забрала всю свою одежду, но деньги оставила. Они лежали на тумбочке вместе с запиской: «Прощай, любимый!» Больше она не написала ни слова.

– Это был последний раз, когда вы ее видели?

– Последний. – Он с шумом глотнул виски. – Я отправился в Сан-Франциско и пару недель пил, не просыхая. Потом встретил Бейб. – Он мотнул головой в сторону комнаты, где скрылась девушка. – Она была первоклассной шлюхой, но со мной связалась по любви. Мы решили вернуться в Вегас и поискать здесь работенку. Я был уверен, что мы что-нибудь придумаем!

– А вы не знаете, кто такой этот Пит?

– Я порасспрашивал вокруг. Пит Блисс, известный на весь Малибу атлет. Он на пару со своей сестрой держал кафе. Я как-то раз видел ее, мы тогда еще были вместе с Дженни. Она певица. Одна из этих бродяг с гитарой, что распевают где придется. Ее звали Кэти.

– Как называлось кафе?

– «Ханговер», может, знаете? – Он ухмыльнулся.

Внезапно донесся звук мотора. К хижине подъехал автомобиль. Джонни дернулся, пустой стакан выскользнул из его руки и покатился по полу.

– Кто это? – прошептал он.

– Не знаю, – честно сказал я. – Но вот ваши пятьсот долларов, держите.

Джонни потянулся к деньгам, но тут же с сомнением взглянул на обрубки пальцев.

– Не думаю, что смогу даже спрятать их в карман, – пробормотал он. – Лучше отдайте Бейб.

– О’кей, – согласился я. – Могу я воспользоваться вашим телефоном, чтобы вызвать такси?

– Телефоном? – Он изумленно уставился на меня. – Вы шутите?

– Кирк сказал, что у вас здесь есть телефон.

– Да он попросту надул вас! – Джонни хихикнул. – Представляю, как Джо будет хохотать при мысли, что заставил вас отмахать пешком двадцать миль.

Я вышел в соседнюю комнату в тот момент, когда раздался стук в дверь. Девушка стояла в углу, закрыв лицо ладонями и дрожа всем телом. Я открыл дверь, и в комнату вошел Джо Кирк, за ним следовали два дюжих парня с угрюмыми физиономиями.

– Вы, должно быть, услышали, как я вызываю такси, – любезно сказал я.

– Вы уже закончили? – спросил Кирк.

– Полагаю, да.

Он кивнул угрюмым личностям.

– Отведите Федаро к машине. – Кирк махнул в сторону соседней комнаты, и верзилы направились туда. – Собирай вещи, детка, – приказал он девушке. – Вы переезжаете.

Девушка уронила руки и со страхом уставилась на Кирка.

– Переезжаем? – прошептала она.

– У нашего босса доброе сердце, но не рассчитывайте, что вы и дальше будете жить в такой роскоши. – Кирк саркастически усмехнулся. – Лицо у тебя уже в порядке, да и у твоего дружка пальцы как новенькие. Так что собирайтесь в дорогу.

Девушка медленно двинулась к соседней комнате. Джо Кирк с жесткой усмешкой следил за ней.

– Теперь это совсем другая дамочка, – сказал он громко. Девушка вздрогнула. – В ту ночь, за игорным столом, она выглядела по высшему классу, а сейчас превратилась в полное ничтожество, даже если сделать вид, что никакого шрама нет.

Спустя пару минут из своей комнаты в сопровождении угрюмых типов появился Джонни Федаро. Сзади шла девушка, она с трудом тащила тяжелый саквояж.

– Джо? – Лицо Федаро было мрачным. – Может, хватит?

– Не волнуйся так, малыш, – любезно сказал Кирк. – Босс считает, что если ты останешься здесь, то это может оказаться плохой рекламой для заведения. Поэтому он предоставил тебе транспорт и позаботился о билете на поезд. Тебе еще повезло, неужто ты не понимаешь?

Верзилы отконвоировали Джонни Федаро к двери, девушка последовала за ними. Когда она проходила мимо, я протянул ей деньги.

– Джонни сказал, чтобы я отдал деньги вам.

Она непонимающе взглянула на меня, взяла деньги и вышла за дверь.

Кирк усмехнулся, проводив ее взглядом.

– Не уверяйте меня, что она примется за старое. С ее-то нынешним лицом и всем остальным!

– Грязные мыслишки, Джо, – отозвался я.

Снаружи взревел мотор, вскоре его звук стих вдали.

– Вы вызовете для меня такси, Джо?

– Не беспокойтесь, у дома стоит мой автомобиль, – ответил он самым любезным тоном. – Я с удовольствием заставил бы вас пройтись, – на мой взгляд, это упражнение пошло бы вам на пользу, – но Фаулер считает иначе.

– Он решил убрать отсюда Федаро и его подружку на тот случай, если я решусь обратиться к закону?

Кирк снова усмехнулся.

– К тому моменту, когда у вас появится возможность обратиться к закону, эта парочка уже пересечет половину страны. – Он закурил и шагнул к соседней комнате. Заглянув туда, он заметил: – Да, уютным жилищем это не назовешь. Но выбирать не приходится. – Он повернулся ко мне: – Нам придется здесь задержаться.

– Даже если бы я обратился к закону, толку от этого было бы чуть. – Я вздохнул. – Вы так запугали беднягу Федаро и девушку, что они не скажут ни слова.

– Возможно. – Кирк пожал плечами. – Но лучше перестраховаться. – Он махнул рукой в сторону спальни. – Вы можете отдохнуть.

– Могу. – Я хмыкнул. – Все лучше, чем любоваться на вашу физиономию.

Я с безразличным видом направился к спальне. Джо Кирк следил за мной с издевательской усмешкой.

Как-то раз я заметил одной весьма образованной девице, что самое главное в жизни – это правильно выбрать подходящий момент, и не имеет значения, о чем идет речь: о сексе или о плавании. Проходя мимо Кирка, я внезапно двинул локтем ему в левую почку, он пошатнулся, и я, не теряя времени, с силой пнул по левому колену. Он вскрикнул от боли, сделал шаг мне навстречу и получил удар правой точно между глаз.

Я вытащил из его кармана бумажник и извлек свои две сотни. Ключи от машины обнаружились в заднем кармане брюк, их я тоже конфисковал. Я вышел из хижины и направился к автомобилю. Когда Джо Кирк придет в себя, его ждет на редкость приятное путешествие – двадцать миль пешком. Впрочем, он может остаться здесь и попытаться изобрести телефон.

Глава 4

Кафе «Ханговер» выглядело обещающе: кроваво-красная вывеска над входом; сумрачный, прокуренный зал, тесный и грязный. Я отыскал у стены столик почище и заказал кофе официантке, которая, быть может, и выглядела бы симпатичной, сбрось она фунтов тридцать лишнего веса.

Спустя некоторое время мои глаза привыкли к полумраку зала, и я даже смог рассмотреть цвет кофе эспрессо, тускло поблескивавшего в чашке передо мной. На моих часах было начало двенадцатого, и, как я предполагал, предстоящая ночка снова должна была затянуться. Я вернулся из Вегаса ранним утренним рейсом, насладился восьмичасовым сном и отправился в «Ханговер».

Народу в заведении хватало, здесь царила атмосфера ожидания. Публика в основном состояла из битников и лощеных студентов колледжей. Интересно, чего они все ждут с таким нетерпением? Может, с первым ударом часов, возвещающим о наступлении полуночи, в окно ворвется шаровая молния или же все чашки с кофе превратятся в гигантские яйца, из которых, в свою очередь, вылупится хоровая капелла?

Спустя несколько минут в центре зала высветился круг, раздался всплеск аплодисментов. В круг шагнула девушка с гитарой, в зале повисла тишина. Девушка ударила по струнам и запела. У нее оказался сильный, чуть вибрирующий голос. Она пела классическую «Барбару Аллен».

Выждав, когда аплодисменты после первой песни смолкнут, она снова запела. Я следил за девушкой, слушал ее звонкий голос, напоминавший веселую россыпь колокольчика, в смысл слов я не вникал. Девушка была привлекательной и довольно высокой, с длинными волосами, которые водопадом сбегали по спине. На лице я не обнаружил даже следа косметики, голубые глаза певицы были устремлены вдаль. Под тонким белым свитером отчетливо вырисовывались небольшие, но хорошей формы груди, короткая юбка притягивала взгляд к великолепным, стройным ногам.

А она все пела. Классические баллады и незамысловатые морские песенки. Голос ее был чист и звонок. Наконец зазвучала последняя песня – старинная английская песня «Матушка, матушка, постели мне постель». Печальный рассказ о юноше, который отправился на поиски истинной любви. Она исполнила ее с неподдельным чувством.

 
И ехал он,
Пока не встретил шесть юношей,
Везущих труп,
Всех в белое одетых.
 

Мне показалось, что я когда-то уже слышал эти слова. Закончив петь, девушка немного постояла с опущенной головой, потом быстро выскользнула из освещенного круга. Ее проводили громкими и долгими аплодисментами.

Наконец публика успокоилась, и все занялись едой и разговорами. Фигуристая официантка приблизилась к моему столику.

– Да вы даже не притронулись к кофе. Он уж и остыл-то, наверное. Может, принести свежего?

Я пожал плечами.

– «Джек Дэниелс» <sup>[1]1
  «Джек Дэниелс» – марка виски.


[Закрыть]</sup>куда как долговечнее…

– Не знаю никого с таким именем, – озадачилась официантка. – А он что, частенько здесь бывает?

– Не думаю, – честно ответил я. – Как бы мне увидеть Пита Блисса? У меня к нему дело. Он здесь?

– Пойду посмотрю, – пообещала официантка и удалилась, покачивая необъятными бедрами.

Я закурил и огляделся. Внезапно напротив меня материализовалась девушка-певица.

– Пита сегодня нет, – сказала она без предисловий. – Это очень важно? Я не знаю, когда он вернется.

– Чрезвычайно важно, – заверил я. – Вы не знаете, где его можно найти?

Девушка медленно покачала головой.

– Пит куда-то ушел, и я представления не имею, где он сейчас.

– Он тоже любит песенку про труп, выброшенный морем на берег?

Ее глаза расширились от изумления.

– Что это значит?

– Дженни Хольт, – коротко сказал я.

В голубых глазах промелькнул интерес.

– Любящая Дженни? Поэтому вы хотите видеть Пита?

– Если это определение относится к Дженни Хольт, то вы правы, – согласился я.

– Может, я в силах вам помочь? – спросила девушка. – Меня зовут Кэти Блисс, я сестра Пита.

– Рик Холман, – представился я. – Может, вы и сумеете мне помочь.

– Нам не удастся здесь спокойно поговорить. – Она на мгновение помрачнела, но тут же опять улыбнулась. – Заведение закроется через четверть часа. Мне еще надо проверить кассу, но это не займет много времени, а потом мы можем пойти ко мне и поговорить.

– Звучит заманчиво.

– Вот и прекрасно! – Она легко поднялась, ее движения были полны грации. – Хотите еще немного кофе?

– Нет, если у меня есть выбор, – ответил я и услышал в ответ негромкий смешок.

Как только часы начали отбивать полночь, две официантки засуетились, освобождая зал. Прием, которым они воспользовались, был прост и эффективен. Они ринулись энергично вытирать столы, не обращая внимания на посетителей. Покончив с этим делом, официантки начали переворачивать стулья; если же очередной стул оказывался занят, дамочки застывали подле него в угрожающих позах и затевали разговор о том, какая, мол, нынче наглая и несознательная публика пошла.

Верная своему слову, Кэти Блисс появилась около моего столика через десять минут после того, как последний посетитель покинул кафе. На плечи девушки было наброшено старенькое пальто, в правой руке она держала гитару.

– Теперь мы можем уйти. Одна из официанток присмотрит здесь.

С океана надвигался туман, но ночь была теплой. Мы неторопливо шли по улице. Миновав восемь кварталов, мы остановились перед трехэтажным зданием; некогда оно, наверное, выглядело элегантным, но с тех пор много воды утекло. Кэти отыскала в сумочке ключ.

Пол в холле был покрыт линолеумом шоколадного оттенка, такая же лестница вела наверх.

– Это наша с Питом общая берлога, – сказала Кэти, поднявшись на второй этаж и включив там свет. – Пит занимает нижний этаж, а я обитаю наверху и могу сколько душе угодно бренчать на гитаре. Мне здесь нравится.

Она положила гитару прямо на пол, скинула с плеч пальто и беззаботно швырнула его в кресло.

– Располагайтесь, Рик. Ничего, если я буду вас так называть? Ненавижу формальности! Зовите меня просто Кэти.

– Ничего другого мне не остается, – проворчал я. – Глупо постоянно приговаривать «мисс Блисс» да «мисс Блисс».

Она легко рассмеялась.

– Я знаю! Каждый раз, когда меня так называют, это звучит словно прозвище звезды из местного борделя.

Я опустился на мягкую кушетку, которой было никак не меньше сорока лет.

– Хотите выпить? – поинтересовалась Кэти.

– Надеюсь, не кофе? – испуганно спросил я.

Она улыбнулась.

– У меня есть ром, джин и какая-то дрянь, привезенная из Алжира.

– Ром звучит совсем неплохо.

Она ненадолго исчезла на кухне и вернулась с двумя бокалами. Устроившись рядом со мной, она протянула один из бокалов. Ром оказался и в самом деле куда лучше жидкого кофе эспрессо, я с облегчением вздохнул, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло.

– Это действие рома или кушетки – или и того и другого? – спросила Кэти.

– В основном рома, – усмехнулся я. – Но и ваша кушетка вполне комфортабельна.

– Иногда я, когда возвращаюсь домой слишком уставшей, засыпаю прямо здесь, на этой самой кушетке. Но у меня еще имеется складная кровать, такая огромная, что на ней можно играть в бейсбол.

– Надеюсь, она не возомнит, что ее могут приспособить для каких-нибудь иных игр.

– Она ни разу не подводила меня! – горделиво заявила Кэти. – Нет нужды беспокоиться, Рик, если вам, конечно, не хочется потрудиться над ее механизмом. Моя кровать опускается с помощью одной хитрой медной штуки. – Она медленно потягивала напиток, ее голубые глаза с любопытством смотрели на меня. – Почему вы хотели поговорить с Питом о Дженни Хольт?

– Потому что он знал ее.

– А в чем дело?

– Мне поручили выяснить, как она жила последние два года, – доверительно сообщил я. – Я взял след, встретился кое с кем, кто ее знавал, вот так и вышел на вашего Пита.

– Это звучит уже получше, Рик. Но я не уверена, что верю вам. – Ее глаза внезапно сверкнули. – Так значит, вы своего рода детектив, не так ли?

– Полагаю, что так, – согласился я. – Так что означают ваши слова – «любящая Дженни»?

– Подержите-ка! – Она вручила мне свой бокал, вскочила, подобрала гитару. Через мгновение она уже снова сидела рядом со мной, перебирая струны.

– Вы знаете «Висельника Джонни», Рик?

– Народная песня?

– Это моряцкая песня. Первый куплет звучит так… – Она негромко запела:

 
Они галдят, что я повесил мать.
Прочь, парни, прочь!
Они шипят, что я повесил брата,
Так вешайте, парни, вешайте!
 

Она подождала, пока замер последний аккорд, потом вопросительно взглянула на меня.

– Если моряки станут распевать такие песенки постоянно, то неприятностей не оберешься, – холодно заметил я. – Восстание на «Баунти» в сравнении с этим может показаться детским лепетом.

– Слова тут ни при чем! – воскликнула Кэти. – Видите ли, Дженни Хольт умерла трагической смертью в традициях классической баллады – она утонула, поэтому слова песни пришлось немного переделать.

– Вы сочинили песню о Дженни Хольт? – Я в полном изумлении уставился на нее.

– «Баллада о Любящей Дженни», – с гордостью объявила Кэти. – Хотите послушать?

Не успел я возразить, как она тронула гитарные струны.

 
Они называли ее Любящей Дженни.
Прочь, парни, прочь!
Они вспоминают, как часто она любила!
Плачьте, парни, плачьте!
 

Она отложила гитару в сторону и сверкнула белоснежной улыбкой.

– Что вы об этом думаете, Рик?

– Что означает «прочь, парни, прочь»? – спросил я с сомнением.

– Моряки сочиняли песни в качестве подспорья в работе, – терпеливо объяснила она. – Понимаете, когда вы гребете, требуется определенный ритм? Ясно?

– Ясно, – кивнул я, – но почему моряки должны плакать?

– По Любящей Дженни, разумеется! – В голосе ее прозвучала резкость. – Баллады всегда печальны. Любящая Дженни умерла, и это печалит моряков. Поэтому…

– Плачьте, парни, плачьте! – подхватил я.

Кэти одарила меня ледяным взглядом.

– Почему бы просто не сказать, что моя песня вам не понравилась?

– Она мне понравилась! – спохватился я. – Я просто хотел убедиться, что правильно понял текст. «Как часто она любила»… Не слишком сильно сказано?

Кэти задумчиво почесала нос.

– Думаю, что нет. Видите ли, Дженни попросила Пита увезти ее от человека, с которым она жила. Он так и поступил. Она забавлялась с Питом, пока ей это не прискучило, а затем сбежала к другому. Признайтесь, что трое мужчин меньше чем за шесть месяцев – многовато, не правда ли?

– Безусловно, – согласился я. – Так значит, она недолго прожила с вашим братом?

– Ровно пять месяцев. Я не осуждаю ее. Я прекрасно понимаю девушек, которые при виде бронзовой фигуры моего брата начинают сходить с ума. Правда, на мой взгляд, крепкие мускулы – еще далеко не все, не плохо бы иметь и пару извилин.

– В газетах писали, что она работала официанткой. Случайно, не в вашем кафе?

– Совсем недолго, около четырех недель, перед тем как уйти от Пита, хотя я бы не сказала, что она и в самом деле работала. Пит, видимо, не знал, как объяснить следователю, чем Дженни занималась, вот и брякнул, что она работала у нас официанткой. Впрочем, это не так уж и далеко от истины.

– А почему полиция обратилась именно к вашему брату?

– Пит опознал тело. Я думала, вы знаете.

– Нет, не знал. Вы не могли бы поподробнее рассказать об этом?

– На тело наткнулся мальчик лет двенадцати, он рыбачил примерно с милю севернее Малибу. Было раннее утро, около шести часов, пляжи были абсолютно безлюдны. Мальчик бросился бежать, он бежал, пока не наткнулся на Пита. Мой брат вместе с двумя друзьями решил искупаться. Все вышло так неожиданно, что Пит потом долго не мог прийти в себя.

– Тело, побывавшее в воде, обычно выглядит не слишком привлекательно, – заметил я.

– Нет, – возразила Кэти. – Полиция установила, что она пробыла в воде часов шесть, не больше. Нет, у Пита случился шок при виде мертвой Дженни. Он очень любил ее и продолжал любить даже после того, как она бросила его и ушла к другому мужчине.

Внезапно раздался звон разбившегося стекла. Глаза Кэти вспыхнули, она порывисто соскочила с кушетки.

– Эй! – крикнула она. – Это Пит! Он вернулся.

– Судя по звону, изрядно нагруженный, – предположил я.

– Он привык крушить все вокруг, когда надерется, – весело объяснила она. – Извините, Рик, я спущусь, посмотрю, как он там. Всего на пару минут!

У двери она остановилась и оглянулась.

– Может, я попрошу его подняться сюда и самому рассказать о Дженни?

– Отличная идея! – отозвался я.

– Я так и сделаю! – Она мгновение поколебалась. – Если Пит согласится, Рик, окажите мне небольшую услугу, ладно? Не говорите ничего, что могло бы его взбесить!

– Обещаю!

– Вот и хорошо! – Кэти обрадованно улыбнулась. – Я всегда говорила Питу, что глупо цепляться к словам. Я… – Она запнулась. – Рик, с вами все в порядке? Вы так побледнели.

– Ничего, со мной все нормально. – Я слабо улыбнулся. – Просто вы дали Мне сокрушительную дозу рома!