Текст книги "Девушка, которой не было (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

– Это звучит довольно грустно, – заметил я.

– Так оно и было, – подтвердил он. – Долгие годы она была под сапогом у своего великого брата. Потом ухитрилась выйти замуж за Тайлера, который, в свою очередь, долгие годы был под сапогом у меня. Честное слово, я готов был даже пожалеть девушку, если бы не одна вещь... – Он с силой сжал губы, отчего рот его превратился в тонкую жесткую линию. – Тайлер добрался-таки до меня за те три года, что они прожили вместе. Мне не хотелось бы подозревать Кармен, но, к сожалению, никакой уверенности в ее непричастности у меня нет.

– Что значит “Тайлер добрался до меня”? – спросил я.

– Он начал красть у меня, – сказал папаша Уоррен лишенным эмоций голосом. – Я, правда, не сумел поймать его на месте преступления, он очень хитер, но в конце концов раскрыл механизм его махинаций. Процент прибыли в моих магазинах стал заметно падать, и это касалось буквально каждого второго магазина, исключая тот, которым распоряжался я лично. Стоило Тайлеру заняться каким-то магазином, как доход там снижался. Поэтому через полгода я вернул его из Сан-Франциско обратно в Лос-Анджелес. Но и здесь все в точности повторилось. Наконец он очутился в этой лавочке. – Отец сделал небрежный жест. – В жалкой дыре, где у него в подчинении две девушки. И целая бригада экспертов регулярно проверяет все его приходно-расходные документы. Что это за человек, если стал воровать у собственного отца? – Уоррен шумно вздохнул. – Если я когда-нибудь найду доказательства его мошенничества, немедленно упеку за решетку, уж можете мне поверить, капитан!

– Я отлично понимаю ваши чувства, мистер Уоррен. А может быть, наилучшим выходом для вашего сына была бы повторная женитьба? Он никогда не упоминал при вас некую Айрис Демнон? Это такая рыжеволосая красотка, весьма привлекательная.

Уоррен негодующе фыркнул:

– Я видел ее один раз, месяца два назад. Прилетел из Нью-Йорка раньше, чем предполагал, и оказался дома около полуночи. Они возлежали полуголые, а гостиная выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Разумеется, я взял их за шиворот и выкинул за дверь, сказав вдогонку, что они могут развлекаться перед домом на лужайке, но не под моей крышей.

– Не понравилась девушка? – поинтересовался я.

– Удел Тайлера – выбирать неподходящих девушек. Такой уж он дурак.

– Пожалуй, мне пора, – сказал я. – Благодарю за то, что потратили на меня столько времени, мистер Уоррен.

– Не беспокойтесь и, пожалуйста, передайте от меня самый теплый привет капитану Ковальски.

– Так я и сделаю.

– Он все еще работает в ночной смене?

– Разумеется. – Я направился к двери.

– Полагаю, вы почувствуете себя довольно странно, капитан, когда утром, войдя в кабинет шефа, увидите его, как обычно, за столом? – фыркнул он.

– Почему бы и нет? – проворчал я.

– Да потому, что Ковальски вот уже пять лет лежит в могиле, капитан! – На этот раз его фырканье прозвучало торжествующе.

– Видимо, поэтому он больше не требует кофе в кабинет по утрам? – предположил я.

– Я родился и вырос среди тех, кто торгует готовым платьем, и сам занимаюсь этим бизнесом всю жизнь. Но мне никогда не приходилось встречать копа, одетого в костюм стоимостью в три сотни долларов! – Он радостно хохотнул. – И ни один настоящий коп не стал бы слушать моих излияний о семейных делах в течение добрых пятнадцати минут. – Он склонил голову набок и внимательно посмотрел мне в лицо. – Как-то это не слишком вяжется, Шумейкер?

– Можете, если вам удобнее, называть меня Холманом, – предложил я.

– Холман? – Он помолчал несколько секунд, потом звонко щелкнул пальцами. – А, теперь вспомнил! Манни Крюгер из “Стеллар” – мой старый приятель. Он, помнится, упоминал ваше имя. Вы ведь тот самый парень, который улаживает всякие щекотливые дела, верно?

– Что-то в этом роде, – признался я.

– В таком случае за всем этим наверняка скрывается великий братец-кинозвезда, не так ли?

– С самого начала все оказалось непросто, – сказал я, – а после убийства Митфорда дело чертовски усложнилось.

– Хороший ответ, – проворчал он, – тем более что я не получил никакого ответа на свой вопрос. – Он снова фыркнул.

– Так и было задумано. Вы могли бы оказать мне большую услугу, мистер Уоррен, если бы не стали упоминать при вашем сыне, что рассказали мне о его связи с Айрис Демнон.

– Насколько глубоко увяз Тайлер в этом деле, Холман?

– Я и сам пока не знаю, – честно признался я. – Но если вы выполните мою просьбу, я смогу выяснить это скорее.

– Могу сделать встречное предложение, – бросил он. – Не стану ничего говорить Тайлеру, если вы дадите мне слово: когда выясните, в чем именно замешан Тайлер, – что бы это ни было, – вы тут же сообщите мне!

– Договорились. – Я пристально посмотрел на старика. – Неужели вы в самом деле настолько ненавидите своего сына, мистер Уоррен?

– Гораздо сильнее, – резко сказал он. – Никто на свете не мог бы даже отдаленно представить себе всю глубину ненависти, которую я испытываю к собственному сыну, Холман!

– А вы не чувствуете себя хотя бы иногда одиноко?

– Я потратил целую жизнь на то, чтобы заложить прочный фундамент будущего многомиллионного торгового предприятия, – ответил он. – И ради чего?..

Глава 8

На стремительно несущейся вперед блондинке на этот раз был коротенький черный жакетик, не доходящий до талии, и плотно облегающие белые брючки. Между полами жакетика и поясом брючек оставалась ничем не прикрытая полоска золотистой кожи. Чуть повыше пупка поблескивала металлическая цепочка, обвивающая ее тонкую талию.

Ева не шла, как обычно, и поэтому мне и на этот раз не удалось досмотреть до конца сладкую грезу на тему невольничьего рынка: она – экзотическая рабыня, а я продаю ее за доллар и семьдесят пять центов.

– Если вам повезет, мистер Холман, – сказала она, – то удастся переговорить с Рэем, у него скоро будет десятиминутный перерыв.

– Будь я продюсером, который оплачивает участие Пакстона в картине, – проворчал я, – не дал бы ему и лишнего цента.

– Все в порядке, Фрэнк, – кивнула она телохранителю, проигнорировав мои слова.

Я внимательно проследил за подрагивающими ягодицами, когда она поднималась по лестнице, и вошел в прохладный салон.

– Интересно, – спросил я, – пытался ли кто-нибудь научить говорить этого самого Фрэнка?

– Его наняли не для того, чтобы он разговаривал, – холодно ответила Ева. – Не хотите ли выпить чего-нибудь? Рэй, правда, пьет только шампанское, потому что считает...

– Что это одна из тех милых черточек, которые придают его личности особый шарм, – закончил я за нее. – С удовольствием выпью, спасибо, и, пожалуйста, называйте меня Риком, даже если я вам и не симпатичен, ладно?

– Отлично, Рик! – вспыхнула она. – Но я давно пришла к выводу, что это не вы мне не симпатичны, а только ваше отношение к Рэю.

– В следующий раз я захвачу с собой книжечку для автографов, – пообещал я.

Ева извлекла пробку из бутылки шампанского с профессиональной ловкостью, наполнила бокал и подала мне, потом наполнила свой. В какой-то миг я успел уловить огонек холодного расчета в ее сапфировых глазах, но, когда она повернулась ко мне, он уже погас. Она подняла свой бокал, сложив полные губы в загадочную усмешку.

– Быть может, я не совсем нормально отношусь к Рэю. – Она просунула большой палец под цепочку и так туго натянула ее, что на атласной коже остался рубец. – Но вот видите эту штуку – это символ рабства, цепь, которой я как бы всем и вся демонстрирую мое полное подчинение его воле, мою рабскую зависимость. И давайте заключим соглашение: будем уважать чувства друг друга по отношению к Рэю.

– Может быть, вы согласитесь пообедать со мной сегодня вечером, чтобы окончательно договориться обо всех пунктах перемирия? – предложил я.

– Мне очень жаль, Рик. – Она оттопырила нижнюю губу с такой очаровательной гримасой, которую наверняка не один час репетировала перед зеркалом. – Я бы очень хотела, честное слово! Но это безнадежно. Когда у Рэя разгар съемок, мне не выкроить и минутки свободного времени.

– Что ж, – я пожал плечами, – если он когда-нибудь выставит своих рабов на аукцион для продажи, то уж я-то окажусь на месте первым и предложу хорошую цену!

– Это очень галантно с вашей стороны, Рик! – Ее глаза мягко засияли. – Как только я увижу вас в зале аукциона, сразу же сброшу все одежды, оставлю только цепочку!

Я поднял свой бокал:

– Выпьем за этот день!

– И за ту ночь, которая за ним последует! – Ева лукаво подмигнула мне.

– Сегодня утром я беседовал с психоаналитиком Пакстона. И кончилось все тем, что невзлюбил его почти так же, как вашего босса. Полагаю, я достиг немалого.

– Рэй так волновался, когда вы не позвонили ему вчера вечером. Он мне рассказал решительно все. – Она слегка приподняла плечи. – Я не обольщаюсь, для него я лишь девушка Пятница. Может быть, мне не следует вас спрашивать, но я ведь знаю, как Рэй рассчитывает на вас, – так вы чего-нибудь добились, Рик?

– Не могу похвастаться слишком большими успехами, – честно признался я. – Сестру до сих пор не нашел.

– Бедная девочка! – прошептала Ева. – Она, должно быть, чувствует себя такой одинокой.

Внезапно дверь широко распахнулась и на пороге появился Мужчина с большой буквы. Его силуэт четко вырисовался в резком солнечном свете. Я знал, что ретироваться уже поздно. Во-первых, мне не следовало заходить в салон, а во-вторых, я не должен был угощать его секретаршу шампанским. Из-под низко надвинутого на лоб сомбреро на меня смотрели глаза, сверкающие холодной яростью, а из кобуры зловеще поблескивала рукоять кольта. У меня перехватило дыхание, когда его правая рука вдруг дернулась, но я тут же с облегчением перевел дух, ибо рука не коснулась кобуры, а медленно поползла вверх, добралась до роскошных усов и стала нежно их поглаживать.

– Да не стой же как столб, Ева, – сказал Пакстон очень тихим голосом. – Мне сейчас совершенно необходимо выпить шампанского. Этот вонючий отброс, который почему-то называет себя актером, этот пошляк Мейер только что в шестой раз переврал свою реплику!

Чары развеялись. Я снова был в трейлере в обществе знаменитого актера и его девушки Пятницы, меня не застигли врасплох с чужой девицей, и я не ожидал рокового конца – смерти от выстрела неумолимого кольта, кольта Мужчины с большой буквы.

Он снял сомбреро и швырнул его на туалетный столик, взял из рук Евы полный бокал, медленно осушил его и протянул снова, чтобы она наполнила.

– Это очень мило с вашей стороны, Холман, что, проходя мимо, вы решили забежать сюда, – промурлыкал он. – С моей стороны было бы самонадеянно рассчитывать, что вы сочтете мое дело столь важным, чтобы постоянно держать меня в курсе, не так ли?

– Не установить ли нам двухстороннюю радиосвязь? – предложил я. – Тогда каждые полчаса я докладывал бы вам, что по-прежнему не нашел вашу сестру.

– За целые сутки вы не напали даже на тень следа? А мне-то казалось, что вас считают лучшим детективом, Холман! – Пакстон нанес ответный удар.

– Я и есть лучший, – не сдавался я, – причем без ложной скромности. А еще я сказал вам вчера, что первой ошибкой в моей жизни было то, что я поднялся к вам в трейлер!

– Джентльмены! – весело перебила нас Ева. – Ведь благополучие Кармен все же важнее, чем ваш ритуальный обмен оскорблениями, не так ли?

– Помолчи! – приказал Пакстон. – Иначе можешь оказаться девушкой Пятницей, которая получает свою последнюю зарплату.

– Я подам в суд, – пригрозила она, – за нарушение договора.

– Если явишься в суд в таком наряде, то непременно выиграешь дело. – Он кисло улыбнулся. – Я не выношу в тебе одного: ты всегда оказываешься права!

– Однажды я все-таки ошиблась, – сказала Ева устало. – Несколько лет назад...

– Ты тогда еще не была со мной?

– В этом-то и заключалась ошибка. – Она долила в его бокал шампанского и бросила на меня равнодушный взгляд:

– Расскажите, Рик, как все же у вас идут дела. Если можно...

– Кармен нет у Джеки Эриксон, – сказал я, что было правдой. – Митфорд скрывается в какой-то норе в Венеции. – Тут я уже покривил душой. – Но пока мне не удалось его найти. Впрочем, есть парень Луи, который прикрывает его. Это имя вам ни о чем не говорит?

– Как он выглядит? – спросил Пакстон.

– Ходячий мертвец. Вылитый Борис Карлов в роли Франкенштейна, притом совершенно лысый. – Меня передернуло. – Стоит однажды увидеть, вовек не забудешь!

Рэй покачал головой с явным огорчением:

– Нет, это имя мне ни о чем не говорит.

– Что еще? – нетерпеливо спросила Ева.

– Кармен сбежала из санатория отнюдь не повинуясь внезапному толчку, ей помог кто-то из персонала и некто извне, – сказал я. – Этот некто передал ей сообщение, которое страшно взволновало ее и заставило покинуть санаторий.

– И служащие помогли ей? – Глаза Пакстона сверкнули гневом. – Это небось мерзавец Дедини! Поеду и сверну негодяю шею!

– Нет, это не Дедини, – сказал я. – Один из его сотрудников. Как вы понимаете, чтобы выяснить, кто именно, необходимо время.

– Сообщение? – Вопрос Евы был задан вовремя. – А что это за сообщение?

– В нем говорилось, что Митфорд охотится за Рэем, а тот, мол, об этом ничего не знает. – Я посмотрел на самодовольное лицо Пакстона, которое вдруг обрело странное выражение. – Ваш психолог ничего не говорил вам о переменах в Кармен, потому что не был уверен в стабильности ее состояния. Но за время пребывания в санатории Кармен полностью изменила свое отношение к вам. Она много раз повторяла Шумейкеру, что вы всегда были правы, а она – нет. Послушать ее, так вокруг вас вот-вот появится ореол.

Рэй сделал большой глоток из бокала, струя пузырящегося вина побежала у него по подбородку.

– Пожалуй, события разворачиваются слишком стремительно для меня, – пробормотал он. – Может быть, передохнем минутку, Холман?

– Ну конечно, – согласился я.

– Разрешите, я подолью вам шампанского, Рик? – Порывистая блондинка подошла ко мне совсем близко, ее сапфировые глаза сияли, в них промелькнуло предостережение, но я, черт побери, понятия не имел, что она имеет в виду. Она наклонила бутылку над моим бокалом.

– Откуда взялось это дурацкое предупреждение? – обозлился Пакстон. – Какого дьявола подонок вроде этого Росса Митфорда вдруг решил охотиться за мной? Я ведь позаботился, чтобы его тоже вылечили, да еще и уплатил ему двадцать тысяч. Мне ведь достаточно мизинцем шевельнуть – и он будет раздавлен, как клоп. И он это прекрасно знает!

– Но ваша-то сестра об этом не знает, – терпеливо пояснил я. – И вышло, что это самый верный способ заставить ее бежать из санатория. Она поверила, что вам угрожает опасность.

– Но почему она не явилась прямо сюда, чтобы рассказать обо всем? – спросил он.

– Может быть, она решила сама справиться с бедой, – пробормотал я.

Он тупо уставился на меня, потом вдруг понял, что я имею в виду, и глаза его потемнели от ужаса.

– О Боже! – прошептал он. – Нет!

– Но это всего лишь ваша догадка? – быстро спросила Ева. – Мы ведь не знаем, что именно она решила, верно, Рик?

– Верно, – кивнул я. – А Венеция не настолько велика, чтобы я не смог обнаружить там Митфорда. Я найду его очень скоро.

– Вот видишь, Рэй. – Она хотела успокоить его. – Ты слышал, что он сказал? Рик ведь и в самом деле лучший детектив в этом городе, он это много раз доказывал.

– Наверное, – согласился Рэй, когда дар речи вернулся к нему, – и мне нет смысла так уж беспокоиться, правда?

– Конечно! – с жаром подхватила Ева. – Рик все быстро уладит. И теперь мы неизмеримо ближе к тому, чтобы найти Кармен, чем двадцать четыре часа назад.

– Ты снова права. – Кривая усмешка появилась на его губах. – Мерзавец! – Он швырнул бокал в стенку, и тот со звоном рассыпался на мелкие осколки, оставив за собой дорожку от шампанского. – Грязный.., подлый врун и мерзавец! – Вены на его шее вздулись, когда он громко выкрикивал эти слова. – Я верил ему, как собственному брату! А он даже не сообщил мне о самом важном событии за всю мою проклятую жизнь! – Он рассмеялся, и его смех был похож на звуки похоронного оркестра. – Мой друг! Мой старый приятель! Психолог!..

– Рэй! – произнесла Ева дрожащим голосом. – Ты ведь слышал, что сказал Рик? Джерри не сообщил тебе об этом раньше только по той причине, что хотел сначала удостовериться, насколько серьезно это изменение.

– Я впервые слышу об этом. – Пакстон помолчал, голос не повиновался ему. – Но сейчас речь не о том, – заговорил он снова почти совершенно спокойно. – Сейчас самое важное – найти Кармен. Мой старый друг, иуда Шумейкер, может пока не беспокоиться. – Он подошел к туалетному столику и взял сомбреро. – Пора возвращаться на съемку.

– Может быть, ты попросишь реквизитора зарядить твой кольт настоящей пулей? – попыталась пошутить Ева. – И если Джил Мейер снова переврет свою реплику, ты выхватишь револьвер и вышибешь из него мозги!

Рэй остановился перед ней и мрачно усмехнулся:

– Ты всегда знаешь, что сказать. – Он подцепил пальцем металлическую цепочку, обвивавшую ее талию, и вдруг резким движением скрутил ее так, что от боли краска сбежала со щек Евы. – Душой и телом ты вся моя, а? – Он еще сильнее натянул цепочку, отчего слезы выступили на глазах у девушки и побежали по щекам, но она не издала и звука. – Скажи же! – приказал он.

– Ты сам знаешь... – прошептала она.

– Скажи!

– Душой и телом я вся твоя, – еле выговорила Ева.

– А дальше? Мне необходимо услышать это сейчас, детка! – В голосе его прозвучали почти умоляющие нотки.

– В любое время, в любом месте, где угодно. – Голос на мгновение изменил ей. – Когда мы наедине, и при твоих друзьях, и на глазах у всех, при самом ярком свете! Ты только прикажи – и я готова повиноваться.

Он отпустил цепочку.

– Носи эти синяки с гордостью, детка, – сказал он, – ибо они доказательство благоволения твоего хозяина к своей рабыне. Потом я явлю тебе и другие знаки своего расположения, вроде бриллиантового браслета и тому подобного!

Все это было так похоже на сцену из помпезного, но весьма низкопробного фильма, какие сейчас уже никто не снимает. Пакстон снова нахлобучил сомбреро на лоб, внимательно изучил свое отражение в зеркале и тщательно поправил шляпу.

– Вы поработали не так уж плохо, Холман, – сказал он, проходя мимо меня и даже не удостаивая взглядом. – Но вы должны приложить все усилия, слышите? Все!

– Рэй! – В голосе Евы прозвучала такая настойчивость, что он замешкался на пороге. – У Мейера в следующей сцене есть одна реплика в диалоге. Вроде того, что самый лучший стрелок тот, который убит, потому что он никогда уже не промахнется.

– Да, – кивнул Пакстон.

– Не давай ему закончить эту реплику, – сказала она. – Перебей его на полуслове!

– Но наш режиссер вряд ли придет от этого в восторг.

– Ты должен помнить, кто звезда в этом фильме! – Ее голос стал жестким. – А наш замечательный режиссер пусть убирается к чертям со своим Джилом Мейером, который по шесть раз подряд путает реплики!

– Что ж, ты, наверное, права, детка. – Он толкнул дверь. – Так и будем действовать: царапаться и смеяться!

– Только не забудь извиниться перед Джилом.., когда удостоверишься, что лента в коробке, – крикнула она вдогонку. – Это обычно так импонирует техперсоналу!

Дверь захлопнулась, и Ева, тихо застонав, опустилась на пол. Я поднял ее и отнес в глубокое кресло, потом отстегнул металлическую цепочку и снял ее с талии. Кожа была покрыта уродливыми синими пятнами.

– Со мной все в порядке, – резко сказала она. – Только дайте мне шампанского.

Я наполнил ее бокал и дождался, пока она выпьет его до дна.

– И как часто случается подобное?

– Не часто. – Она улыбнулась дрожащими губами. – Слава Богу!

– Я видел, что вы пытались предупредить меня о чем-то взглядом, но не понял, в чем дело.

– Все равно уже было слишком поздно. – Она взглянула на свой пустой бокал. – Не откроете ли вы другую бутылку, Рик? Я, кажется, заслужила это.

– И все только из-за того, что Шумейкер не сообщил ему о Кармен? – спросил я, откупоривая бутылку и снова наполняя бокал Евы.

– Дело в миллион раз хуже. – Она сделала жадный глоток. – Джерри Шумейкер много лет служил Рэю костылем в полном смысле этого слова. Этакий надежный костыль под мышкой. А вы одной фразой выбили этот костыль! До конца своих дней Рэй не забудет обиды и отвернется от Шумейкера, а значит, ему срочно потребуется новая подпорка. Так что я получила внезапное повышение.

– А вся эта чушь насчет души, тела и остальной мути?

– Вы видели, как мальчишки скачут по дорожке? Увидят что-то опасное – и скрестят пальцы на руках. – Она устало покачала головой. – Вот такой же и Рэй. Этот дурацкий ритуал каким-то странным образом затрагивает потаенные уголки его души. Мол, если произнести заклинание, преданность и привязанность к хозяину становятся прочнее, чем раньше.

Она бросила на меня беглый взгляд, и тень лукавой усмешки промелькнула в ее сапфировых глазах.

– А ведь вам, Рик Холман, пришла в голову отвратительная мысль, – сказала она, как бы обвиняя. – Вроде того, что я партнерша Рэя в специальном мини-представлении для близких друзей?

– Вообще-то именно так я и подумал...

– В первый же день, когда я получила роль девушки Пятницы, мне пришлось несколько часов кряду выслушивать его лекцию, в которой он осветил мельчайшие детали своего необыкновенного таланта. На второй день он достаточно твердо объяснил мне, каковы будут наши личные отношения. Я непременно влюблюсь в него, и поэтому ему – как благородно! – было меня заранее жаль. Но он считал, что связь одновременно деловая и сексуальная – это очень неудобно. Он не возражает, чтобы я оставалась страстно влюбленной в него, а свои плотские потребности удовлетворяла на стороне!

– Сам-то он поступает так же?

– Думаю, да. – Она пожала плечами. – Во всяком случае, пять ночей в неделю он проводит вне дома.

– И вы любите этого типа?

– Ни одна женщина не в состоянии любить человека, который не желает отвечать на ее чувства, – рассудительно ответила она. – Мне кажется, что у меня к нему скорее чувство, подобное тому, которое испытывает курица к своему цыпленку. Рик, поймите, в глубине души он испуганный ребенок. Вы слышали наш разговор о том, как помешать Джилу Мейеру произнести его выигрышную реплику. Я посоветовала Рэю оборвать известного киноартиста. Но ведь эта идея принадлежит вовсе не мне, а самому Рэю. Ему просто необходимо было соблюсти ритуал. Если ему подскажет кто-нибудь посторонний, все будет в порядке. Тогда он не будет чувствовать себя подонком: если кто-то выскажет вслух его же идею, то вся ответственность за дальнейшее ложится не на Рэя.

– Честное слово, у меня голова идет кругом!

– Надеюсь, вы найдете Кармен, – прошептала она. – Ведь если с ней что-нибудь случится, Рэй предстанет перед всеми в истинном свете.

– Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше продолжить поиски, – согласился я. – Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Со мной – да. – Она положила ладонь на мою руку и крепко сжала предплечье. – Вы отличный парень, Рик, и я надеюсь, повторите ваше приглашение пообедать с вами, как только мои синяки заживут.

– Заключение перемирия требует длительных переговоров, – сказал я, – и немало времени нужно для детального обсуждения всех пунктов. Так что одним обедом тут не обойтись.

– Я позабочусь, чтобы врач студии как можно скорее избавил меня от синяков, – пообещала она. – И первое, что я сделаю завтра утром, – это выкину металлическую цепочку и закажу себе пояс из цветов, который порвется при первом же прикосновении!