Текст книги "Девушка, которой не было (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– А почему вы спрашиваете?

– Просто так. – Я пожал плечами. – И никогда не был женат?

– Насколько я знаю, нет. – Ее лицо стало жестким. – Только не вздумайте болтать о нем всякую чепуху вроде того, что он импотент! Уж я-то наверняка знаю, что это не правда!

– Девушка с пятницы до понедельника, не так ли? – спросил я.

– До чего смешно, мистер Холман, – бросила она звенящим голосом, – но полчаса назад, когда мы шли к трейлеру, вы мне показались вполне симпатичным! Очень милым, и даже понравились! Правда, нелепо?

Она промчалась мимо меня – мини-юбочка так и взвилась вокруг ее позолоченных солнцем бедер – и исчезла внутри трейлера. Я остался совсем один в лучах горячего солнца, на длинной дорожке, ведущей к воротам студии, с глубокой уверенностью в душе, что ни за какие блага на свете не согласился бы очутиться на месте Рэймонда Пакстона – решительно во всех отношениях!

Глава 2

Заблудившийся луч прокрался сквозь щели жалюзи и заплясал на бронзовом пресс-папье, которое стояло посредине обтянутого кожей стола. Несколько секунд доктор Дедини внимательнейшим образом изучал это любопытное явление, и я никак не мог привлечь его внимание к моей скромной персоне. Это был тонко-костый, хрупкого сложения человек, в элегантном костюме, бледно-голубой рубашке и канареечно-желтом галстуке; гладкая оливково-смуглая кожа восточного мудреца, едва заметная седина на висках, глубоко посаженные карие глаза, оттененные длинными, загнутыми кверху ресницами, раз и навсегда застывшее меланхолическое выражение лица – все создавало образ человека, занятого размышлениями исключительно о печалях мира. Впрочем, может быть, у него было нечто похожее на хроническую диспепсию.

– Это ужасная неприятность, – сказал он удивительно мягко. – Впервые в истории нашего заведения пациентка, кхм, покинула санаторий самовольно, без предварительного разрешения.

– Но как именно это произошло? – спросил я.

Его тонкий указательный палец с ухоженным ногтем осторожно подвинул пресс-папье на несколько дюймов в сторону от солнечного лучика.

– Мисс Коленсо пожаловалась, что не может спать, и медсестра понесла ей снотворное. Когда она вошла в комнату, мисс Коленсо напала на сестру сзади, ударила по голове вазой, лишив сознания. Потом мисс Коленсо надела ее форму и вышла за ворота санатория.

– Неужели все так просто? – удивился я. – Ведь вокруг санатория шестифутовая стена, а у ворот – охранник!

– Охранник не может знать в лицо абсолютно всех сестер и сиделок, – сказал доктор с мягким укором в голосе. – Мисс Коленсо подбежала к охраннику и сказала, что внутри здания что-то, э-э-э, стряслось, срочно необходима его помощь. А едва он скрылся в здании, она, очевидно, отперла ворота и вышла.

– Сколько же времени прошло, пока ваши сотрудники узнали об исчезновении больной?

– Не больше пяти минут.

– Вы искали ее? Он поджал губы:

– Искали, конечно, и очень тщательно. До сих пор не понимаю, мистер Холман, почему мы все же не нашли ее. Я послал машину, две группы людей искали мисс Коленсо по обе стороны дороги, еще одна группа отправилась в каньон.

– А если они не обнаружили ее из-за темноты? – спросил я.

– Люди могли бы не заметить, – согласился он. – Но не собаки.

– Собаки?

– Да, специально обученные немецкие овчарки, мистер Холман. – На лице его появилась смущенная улыбка. – И я никак не могу понять, почему они ее не обнаружили. Девушка словно испарилась в воздухе.

– Могу я поговорить с той самой медсестрой? – вежливо спросил я.

– Ну конечно. Мы вполне разделяем беспокойство мистера Пакстона и рады помочь всем, что только в наших силах. Наш штат к вашим услугам, мистер Холман.

– Меня интересует только медсестра, – терпеливо повторил я.

– Сестра Демнон. – Он поднялся со стула и обошел огромный стол. – Я пришлю ее сюда, чтобы никто не помешал вам беседовать.

– Спасибо, доктор.

– Я объясню ей, что вы – доверенное лицо мистера Пакстона, чтобы она от вас решительно ничего не скрывала. – Он смахнул воображаемую пылинку со своего рукава. – Вчера вечером она была прямо-таки в отчаянии оттого, что некоторым образом подвела меня, и страдала от этого, как от физической боли... Но сегодня, рад сообщить вам, она полностью оправилась.

– Великолепно, – пробормотал я.

Доктор вышел из кабинета, тщательно прикрыв за собой дверь и двигаясь с такой осторожностью, словно опасался, что его вот-вот сдует сквозняком. Я закурил и стал размышлять над тем, что же это за санаторий под началом такого симпатичного доктора, если в любую минуту отсюда можно отправить на розыски три отряда мужчин в сопровождении тренированных собак? Минуту спустя отворилась дверь и в кабинет вошла сестра.

Это была рыжеволосая особа лет около тридцати, и даже строгий белый халат не мог скрыть всех изгибов ее пышной фигуры. Ее синие глаза блестели, в них светился ум; аккуратный, чуть вздернутый носик придавал ей несомненную пикантность, а полный чувственный рот совершенно не вязался с представлением о спиртовых компрессах и грелках.

– Мистер Холман? – произнесла она мелодично. – Я – Айрис Демнон. Дедини только что объяснил мне, что вы от мистера Пакстона по поводу мисс Коленсо.

– Вы вчера попали в скверную переделку, не так ли? – спросил я сочувственно.

– Я была буквально потрясена. – Она печально улыбнулась. – Но, в общем, такое случается время от времени в жизни сестер психиатрических клиник, так что мне, пожалуй, даже не следовало бы удивляться!

– Как же все произошло?

– Мисс Коленсо пожаловалась, что не может уснуть, я понесла ей две таблетки снотворного и...

– А каким именно образом она пожаловалась вам? – спросил я.

Она с недоумением поглядела на меня, потом в глазах ее появилось понимание.

– А! Я догадалась, что вы имеете в виду! Когда наш пациент нажимает у себя в комнате кнопку, на приборной доске появляется огонек. Дежурная сестра тоже нажимает на кнопку, в комнате пациента включается микрофон, и сестра может говорить с пациентом. Это очень удобно и экономит время: можно узнать, что им требуется, не отрывая попки от стула! – Она внезапно осеклась и с шутливым испугом прижала руку ко рту. – Ох, простите, ради Бога!

– Как-нибудь переживу, – усмехнулся я. – Значит, вы понесли ей в комнату снотворные таблетки?

– Открыла дверь, вошла в комнату, и в ту же минуту – трах! – Она поморщилась. – До сих пор голова болит.

– Где же она пряталась, когда вы вошли в комнату?

– Может быть, за дверью? Все произошло так быстро!

– Когда вы вошли в комнату, вам была видна ее кровать?

– Думаю, что да. – Она часто заморгала. – Вероятно. По крайней мере, я должна была бы ее видеть, потому что она стоит под окном, как раз у противоположной стены.

– Значит, в таком случае вы должны были заметить, что мисс Коленсо в кровати нет, но тем не менее вы все же вошли в комнату, даже не задумавшись о том, где она может быть?

Она слегка покраснела:

– Боюсь, что это было действительно глупо с моей стороны. Но я, наверное, подумала, что она в ванной, если вообще о чем-то таком подумала...

– Сколько времени вы находились без сознания?

– Точно не знаю, но полагаю, не дольше нескольких минут. Потом я нажала на кнопку и сообщила одной из сестер, что произошло. Около нее стоял охранник, и он никак не мог сообразить, каким образом я сумела за такое короткое время вернуться от ворот и войти в здание так, что он меня даже не заметил. – Она усмехнулась. – Он же не знал, что медсестра, которая к нему подбежала, на самом деле была вовсе не сестрой, а мисс Коленсо – в моей форме, разумеется. А когда он через несколько секунд ворвался в комнату, я только тогда поняла, что на мне.., всего лифчик и трусики... А эти самые трусики – из прозрачного нейлона, представляете?..

– Везет же некоторым парням, – с завистью заметил я.

– Вы так считаете, мистер Холман? – спросила она чуть хриплым голосом, прикусив нижнюю губу.

Усилием воли я оторвался от мысленного созерцания увлекательной картины – какой именно предстала мисс Айрис Демнон взору потрясенного охранника – и не без труда сосредоточил внимание на следующем вопросе.

– Ну а затем поднялась тревога и были разосланы поисковые группы? Она кивнула:

– Доктор Дедини обеспечил отличную выучку охраны. Не прошло и нескольких минут, как охранники отправились на розыски мисс Коленсо.

– Но не нашли ее.

– Не нашли, к сожалению. – У нее на лице появилось озадаченное выражение. – Я не могу понять, как это собаки не унюхали ее? Раньше такого никогда не случалось!

– В котором часу доктор Дедини отдал свое распоряжение?

– Было около четырех утра. Я чувствовала себя просто ужасно оттого, что ее не нашли. В конце концов, это в первую очередь моя вина. Только из-за меня ей вообще удалось выйти из здания. Но доктор Дедини был ко мне очень добр, он сказал, чтобы я не беспокоилась, велел мне принять успокоительное и лечь в постель.

– А утром доктор возобновил поиски? – Это уже было бы бесполезно, – осторожно ответила сестра. – К тому времени мисс Коленсо, видимо, находилась за много миль отсюда.

Выражение лица у нее стало вполне подобающим случаю: внимательное, выражающее полную готовность помочь всем, чем можно, и в то же время покаянное: она чувствовала себя виноватой в побеге пациентки. Почему же тогда в глубине души меня точил червячок сомнения в ее искренности? Ведь ответы она давала правильные и точные. Разве что в подобной ситуации медсестра даже с такой сексуальной наружностью могла бы разговаривать менее фривольно? Или же она это делает намеренно, чтобы отвлечь меня от чего-то более важного?

– Если бы она спустилась в каньон или притаилась в кустарнике около дороги, то собаки непременно почуяли бы ее, – сказал я. – Выходит, она отправилась прямиком по немощеной дороге.

– Но ведь шоссе отсюда не менее чем в трех милях, – возразила сестра Демнон. – А доктор Дедини тут же послал к шоссе охранника на машине. Машина должна была настигнуть мисс Коленсо задолго до того, как она добралась до развилки, верно?

– Если, конечно, кто-то не оставил специально для нее машину в нескольких ярдах от ворот санатория, укрыв ее в кустарнике и развернув таким образом, чтобы бампер указывал нужное направление, – небрежным тоном предположил я.

Глаза ее раскрылись чуть шире.

– Боже мой! Как же никто из нас не догадался об этом?

– К мисс Коленсо допускались посетители?

– Только доктор Шумейкер, ее психолог.

– Если какой-то автомобиль ждал ее здесь, значит, у нее имелся сообщник, – заявил я без обиняков. – Было бы слишком опасно оставлять тут машину на неопределенное время – значит, побег был заранее назначен на прошлую ночь. К ней не допускали посетителей, кроме психолога, – следовательно, если бы он сам решил забрать ее отсюда, то мог бы сделать это в любой момент.

Итак, должно быть какое-то связующее звено между сообщником за стенами санатория и мисс Коленсо, запертой внутри. И это наверняка кто-то из работающих здесь и имеющих возможность постоянно общаться с мисс Коленсо. Ну вы вот, например!

– Вы в своем уме, мистер Холман? – ледяным тоном спросила она. – Вы что же, считаете, будто это я сама вчера вечером вошла в ее комнату, сняла с себя форму, отдала ей и стала дожидаться, пока она хватит меня по голове вазой?

– Достаточно лишь слегка стукнуть вас, чтобы вскочила шишка, – продолжал я. – А потом она могла разбить вазу, бросив ее в секретер. Вчера вечером несколько часов шел дождь. Если у дороги стоял автомобиль, то там непременно остались следы шин, и я без труда обнаружу их. Но когда и доктор Дедини увидит их, он, естественно, сообразит, что к чему, поймет, что здесь замешан кто-то из его служащих, и, можете не сомневаться, сразу оценит вашу роль. Если, конечно, вы предпочитаете, чтобы все обернулось не против вас.

Она сунула кулачки в карманы своего халата и молча уставилась на меня. Глядя в ее синие глаза, я хорошо видел, как она внимательно взвешивает свои шансы и наконец приходит к выводу, что они невелики.

– Мне нравится работать здесь, мистер Холман, – сказала она ровным голосом. – Я бы хотела остаться на работе, мистер Холман...

– Не вижу, что вам может помешать, – усмехнулся я. – Мне нужно одно – отыскать мисс Коленсо, а вы, я полагаю, не станете дважды повторять одну и ту же ошибку?

– Конечно нет, раз уж я сразу попалась. – Она надула губы. – Но все-таки эти прозрачные нейлоновые трусики были просто гениальным ходом с моей стороны! Прошло по крайней мере несколько минут, прежде чем охранник пришел в себя и поднял тревогу!

– Мне бы тоже хотелось хорошенько вникнуть в этот вопрос, – вздохнул я, – но как раз сейчас у меня на это нет времени. Ответьте-ка лучше, кто организовал побег?

– Женщина... Но я не знаю ее имени.

– И как она выглядит, вы тоже не знаете, потому что при каждой вашей встрече она была в наряде Санта-Клауса?

– Эта женщина – брюнетка. – В голосе рыжекудрой послышались злые нотки. – Но это вполне мог быть и парик, откуда мне знать?.. Примерно моих лет, не особенно хорошенькая, косметикой не пользуется, а одета так, словно, встав утром, напяливает первое, что подвернется под руку. Но может, все это было для отвода глаз?

Если бы я удушил рыжеволосую сестру прямо вот тут, то присяжные наверняка оправдали бы меня. Вероятно, эта мысль отразилась на моем лице, потому что глаза ее стали еще круглее и она заговорила с еще большей поспешностью:

– Первый раз это было недели две назад. Я пила кофе в какой-то аптеке в центре города. Она подсела ко мне, зная, кто я такая, где работаю, и даже то, что нахожусь в постоянном контакте с Кармен Коленсо. Потом спросила, не хочу ли я шутя заработать тысячу долларов? Я приняла ее за ненормальную, и это, наверное, отразилось у меня на лице, потому что она вынула из сумочки несколько сотен. Я убедилась, что она не шутит. И всего-то мне надо было сделать за двести долларов – передать Кармен Коленсо буквально одну фразу, а потом снова встретиться с той женщиной в аптеке и рассказать, как мисс Коленсо отреагировала на ее слова.

– И что же это за слова?

Она на секунду наморщила лоб:

– Я должна была передать Кармен, что Росс охотится за Рэем, но Рэй об этом ничего не знает, а она – единственный человек, кто может его спасти.

– И как отреагировала Кармен?

– Она просила передать своей подруге, чтобы та вызволила ее из санатория, – ответила Айрис Демнон. – Об остальном вы, вероятно, и сами догадываетесь? Вы ведь все поняли насчет машины. Так вот, в машине сидела та самая брюнетка, с одеждой для мисс Коленсо.

– А это была ваша идея – отдать Кармен свою одежду, чтобы та смогла обмануть охранника у ворот? Она кивнула:

– Эти восемь сотен оказалось заработать намного труднее, чем первые две! Брюнетка заявила, что вывести Кармен за ворота санатория – моя забота, и мне пришлось-таки пошевелить мозгами! А потом неожиданно осенило! Отличный планчик, который оставлял меня в стороне от всего. И он бы отлично сработал, не подвернись вы!

– Кармен что-нибудь рассказывала вам о брюнетке? Нечто такое, что помогло бы нам разыскать ее?

– Нет, насколько я помню. – Она покачала головой. – Кармен-то прекрасно знала, кто такая эта брюнетка, но никогда не называла ее иначе как “моя подруга”.

– О'кей, – подвел я итог без всякого энтузиазма. – Это все, что вы можете сообщить?

– Все, – подтвердила она. – Могу я теперь вернуться к своим обязанностям?

– Почему бы и нет? – проворчал я. – Кто-то ведь должен в этом заведении подсыпать в кофе яд.

Подойдя к двери, она остановилась, обернулась и бросила на меня задумчивый взгляд.

– Знаете, о чем я думаю, мистер Холман? – спросила она, и голос ее охрип. – Я свободна весь уик-энд начиная с пятницы. – Она медленно провела кончиком языка по нижней губе. – Если бы вы захотели.., ну, закрепить нашу сделку, что ли.., я с удовольствием собрала бы свой саквояж и встретилась с вами, где вы назначите. И не забыла бы захватить свои прозрачные нейлоновые трусики!

– Знаете что? – взорвался я. – Я и так ослеп от сияния романтических звезд в ваших глазах!

– Я только размышляла вслух, – холодно возразила она.

Доктор вернулся в кабинет через секунду после ее ухода и снова уселся на стуле за большим столом, обтянутым кожей. Я никогда не думал, что бывают спаниели в серых дорогих костюмах, но, глядя в его печальные карие глаза, начинал потихоньку сомневаться в этом.

– Надеюсь, сестра Демнон оказалась вам полезной, мистер Холман? – спросил он вежливо.

– Даже очень, благодарю вас. Он несколько раз передвинул пресс-папье по столу, потом осторожно прокашлялся.

– С профессиональной точки зрения трудно пожелать более опытную сестру в таком заведении, как наше, но у нее есть некоторые сложные личные проблемы. Она.., она очень сексуальна... – Он качнул пресс-папье указательным пальцем. – Вы, наверное, тоже это заметили?

– Нет, – ответил я угрюмо. – Я вовсе не считаю, что если девушка носит прозрачное нейлоновое белье, то она весьма сексуальна. Быть может, она просто не желает страдать от жары в знойные летние дни?

– Она сказала вам, какое у нее белье? – Длинные загнутые ресницы опустились, но недостаточно быстро, чтобы скрыть голодный блеск глаз.

– Не совсем так, – неохотно признался я. – Просто нельзя было не заметить этого, когда она сняла свое форменное платье.

– Она – что?.. – Челюсть у доктора отвисла, и он молча уставился на меня.

– Разумеется, только для того, чтобы показать, что именно произошло с Кармен Коленсо прошлой ночью. Но какое тело! Что за фигура! Просто фантастика! Впрочем, вы, конечно, и сами это заметили?

Его кулак вдруг обрушился на пресс-папье, и оно отлетело на другой конец комнаты.

– О нет, – прошипел он, – этого я как раз не заметил, мистер Холман!

– Но если она с такой охотой продемонстрировала все это мне, – с наигранным смущением произнес я, – то, без сомнения, будет просто счастлива показать и вам, своему боссу. А почему бы, действительно, вам не попросить ее об этом?

Я представил себе ужас, который охватит Айрис Демнон, когда доктор Дедини попросит ее в точности продемонстрировать ему, что именно произошло в комнате у мисс Коленсо прошлой ночью.

Впрочем, так ей и надо, мстительно подумал я. По крайней мере, она немного успокоится, укротит свой темперамент. А час спустя я решил, что в данной ситуации темперамент доктора Дедини тоже, возможно, обретет некоторое успокоение.

Глава 3

Я бросил на нее короткий взгляд, когда она открыла мне дверь, и буквально остолбенел от изумления. Впрочем, лихорадочно заработал мой мозг, где же еще может обитать в Лос-Анджелесе ковбой женского пола, если не здесь, на десятом этаже небоскреба, сразу же за Стриком?

– Что вы продаете? – нетерпеливо зазвенел ее голос. – Мгновенный паралич?

Глаза мои раскрылись еще шире, и я понял, что мне это все-таки не мерещится: широкополая стетсоновская шляпа на голове, белые сапожки из телячьей кожи и все остальное в том же роде. Лимонного цвета рубашка туго натянута на невероятно пышном бюсте, а пуговки, застегнутые отнюдь не до горла, позволяют вдоволь налюбоваться тем, что скорее следовало бы назвать кратером, а не ложбинкой между грудями. Широченный сыромятный ремень перетягивал необыкновенно тонкую талию, а синие джинсы так плотно обтягивали округлые бедра и ягодицы, что казалось, они навеки прикипели к коже.

– Это просто смешно! – взорвалась она. – С каких это пор немые кретины продают по домам всякую дрянь?

– Скажите, пожалуйста, нельзя ли вывести вашу лошадь из лифта? – спросил я почтительно. – Я очень устал оттого, что пришлось в седле подняться к вам на десятый этаж, а свободного места в лифте не было!

Губы ее дрогнули в улыбке.

– Чего же вы хотите? – сказала она этаким утомленным голосом. – Сами ведь настаиваете, чтобы мы носили эти дурацкие макси-юбки!

– Рик Холман, – с улыбкой представился я. – А вы наверняка попрыгунья Джеки Эриксон, краса и гордость “Сансет-Стрип-родео”?

– Во всяком случае, сейчас я занята, – отмахнулась она решительно. – Не сомневаюсь, что ваше дело вполне потерпит до другого раза!

– Оно касается Кармен Коленсо, – сказал я, – которая вчера ночью сбежала из санатория “Вид на холмы”. Мне очень хотелось бы узнать, зачем вам понадобилось тратить столько усилий на организацию ее побега?

– Она сбежала? А откуда вы знаете?.. – Она захлопала длинными ресницами. – Может, вы соизволите войти, а потом уж будете ошарашивать меня дальше? А я пока подкреплюсь чем-нибудь спиртным.

Всю гостиную занимал огромный стол, стоявший посредине; на нем было навалено столько всякого барахла, словно здесь обитало по крайней мере штук двадцать преуспевающих художниц. Джеки Эриксон осторожно обогнула стол и продефилировала к бару в дальнем углу комнаты.

– Какой вам подать отравы, приятель? – крикнула она оттуда дурашливым фальцетом.

– Бурбон на два пальца, и покрепче, – сказал я. Она приготовила напитки, потом совершила повторный осторожный рейс вокруг огромного стола и, протягивая мне стакан, испустила вздох облегчения.

– А ведь во всем виноват этот проклятый редактор этого проклятого рекламного агентства, – пожаловалась она. – Ему вдруг пришла в голову великая идея, что новый сорт консервированных цыплят по-китайски лучше всего рекламировать с помощью мультипликационного ковбоя, – это, мол, поможет сбыть десяток миллионов коробок. “Набросай-ка мне несколько эскизов, – сказал он. – Не важно, сколько это будет стоить, детка, ты только хорошенько поработай головой! Все, что требуется, – это броский и острый рисунок и забавный персонаж! Но только не такой, чтобы лопаться от смеха, понимаешь, куколка, а такой, чтобы увидевший его не удержался от ухмылки, улавливаешь? Мы не должны бить покупателя локтем под дых, нет, мы должны этак легонько пощекотать его гусиным перышком. Понимаешь?” – Она сделала сердитый выпад рукой в сторону стола. – И вот, пожалуйста. Последние три дня я только этим и занимаюсь! Я даже влезла в это дурацкое одеяние, надеясь, что меня посетит соответствующее вдохновение. Но пока что единственный персонаж, который получается, – это какой-то идиотский ублюдок, помесь кретина с психом.

– Вообще-то вид у вас ничего себе, – с полной серьезностью признал я. – А насколько он вам помог?

– Если бы у наших пионеров хватило в свое время ума прибегнуть к услугам “пастушек” с моим телосложением, – протянула она задумчиво, – они наверняка покорили бы Дикий Запад без единого выстрела!

– Но какого черта вы ввязались в это дело? – перебил я ее.

Она сорвала с головы стетсоновскую шляпу и швырнула ее в угол, по плечам рассыпались блестящие черные волосы.

– Ты сам появился на тропе войны перед моим вигвамом, не забудь этого! – воскликнула она, но тут же лицо ее стало серьезным. – Ну-ка, повторите еще раз историю о том, как я организовала для Кармен побег из санатория. Только на этот раз чуточку помедленнее.

В конце концов, кроме собственного голоса, терять мне было нечего. В сжатом виде я изложил версию о том, как Кармен Коленсо удрала из санатория с помощью сестры Демнон, описал портрет той женщины, которая заплатила рыжеволосой красотке тысячу долларов за содействие. Джеки Эриксон внимательно слушала, полузакрыв глаза. Ее круглое личико с молочно-белой, без единой веснушки кожей было поразительно красивым.

– Вы ведь не уверены, что это была я? – сказала она, когда я закончил. – Вы всего лишь считаете, что это могла быть я. Потому и обрушили на меня свой удар прямо там, у двери, в надежде, что застигнете меня врасплох и я невольно выдам себя какой-нибудь мелочью?

– Но вы оказались слишком умной для меня, – покорно согласился я. – Пригласили войти, а затем сами обрушили на меня целый поток слов по поводу этих рисунков, пока не обрели достаточную уверенность в себе.

Она рассмеялась, отчего ее короткая верхняя губа восхитительно вздернулась, обнажив крепкие белые зубы.

– Вы из тех, кого идиот редактор моего агентства называет подонками с воображением. Спорим, знай вы заранее, что на мне это одеяние, вы непременно бы втащили в лифт настоящую лошадь! И тогда уж точно ошарашили бы меня до потери пульса! – Она неторопливо отпила из своего бокала. – Это Рэй нанял вас, чтобы вы отыскали Кармен? – Углы ее рта презрительно опустились. – Он же не может обращаться в полицию, а вдруг, не дай-то Бог, кто-то где-то что-то кому-то ляпнет! Ведь кинозвезда такого крупного размера, как он, должна остерегаться всякой огласки, тем более подобного рода.

– Примерно так оно и есть, – кивнул я.

– Если хотите убедиться, что Кармен не прячется здесь, пожалуйста, можете осмотреть квартиру. Все мои , тайны упрятаны под ковром в спальне.

– Вы ведь ее подруга, – сказал я. – И, судя по тому, что мне известно, – единственная подруга. Быть может, главная причина, по которой вы решили помочь ей бежать из санатория, – сведения о том, что там с ней плохо обращались?

– Каждые две недели я справлялась о ней у Дерри Шумейкера, – сказала она. – Он хоть и копается в мозгах, но парень в общем неплохой. В последний раз, когда мы с ним общались, он говорил, что санаторий очень приличный, ей там хорошо и она быстро идет на поправку.

– Ну конечно, – согласился я. – Это вполне разумно, раз вы ее закадычная подруга. Вам ведь решительно наплевать, что, скажем, Росс охотится за Рэем, а Рэй об этом ничего не знает. И разумеется, вы не стали бы передавать Кармен ничего подобного, как не сообщили бы и о том, что она – единственная, кто может спасти брата!

Джеки на секунду напряглась, затуманенные синие глаза внезапно вспыхнули таким огнем, что я испугался, как бы их лучи не прожгли в моем мозгу изрядные дыры.

– Даже такой подонок с воображением, как вы, не мог бы придумать подобное! Откуда у вас эти сведения? Так говорила анонимная черная сука из аптеки?

– Вот именно, – кивнул я. – А передала это Кармен милая продажная сестричка. Едва Кармен услыхала, как тут же решила убежать из санатория.

– О Боже! – воскликнула Джеки. – Это весьма дурно пахнет!

– Может быть, вы догадываетесь, куда могла отправиться Кармен? – спросил я с надеждой.

– К сожалению, нет. – Она кивнула на заваленную подушками тахту в дальнем углу комнаты. – С тем же успехом мы могли бы присесть. Кажется, разговор будет долгим.

Мы подошли к тахте и стали усаживаться, но опустился на нее только я. Джеки Эриксон застыла в полусогнутом положении, а ее небольшой, но пышный зад замер примерно в футе над кушеткой.

– Я что-то не заметил, когда сверкнула молния, – небрежно бросил я. – Видно, мне здорово повезло, что меня не задело!

Она наконец испустила болезненный стон и выпрямилась. Отстегнув широкий сыромятный ремень, бросила его на пол.

– Ox! – Это был вздох облегчения, шедший из самой глубины сердца. Она плюхнулась на тахту рядом со мной.

– Прострел? – высказал я предположение.

– Все дело в моем телосложении. Я переоснащена в верхней половине. Когда стоишь, это нисколько не мешает, зато, когда начинаешь усаживаться, что-нибудь непременно нарушает равновесие. Обе мои прелестные полные груди, к примеру, начинают искать, на что им улечься, тогда как бедра впадают в панику и подталкивают талию кверху в целях самозащиты. – Она вытащила лимонного цвета рубашку из джинсов и принялась осторожно поглаживать свой живот. – Я часто подумываю о том, чтобы сесть на суровую диету, но от окончательного шага меня неизменно удерживает мысль о конечном результате. Вы можете себе представить ходячий скелет с тридцатисемидюймовым бюстом?

– Когда дело касается чистого секса, я могу представить себе все что угодно, – искренне ответил я. – Но ведь вы как раз в эту минуту собирались объяснить мне, что кроется за фразой “Росс охотится за Рэем”, не так ли?

– У меня, знаете ли, новомодный невроз: поток сознания, свободное выражение мысли, – сказала она извиняющимся тоном.

– Да, словоизвержение такое, словно вы – прохудившийся унитаз! – разозлился я. – В следующий раз, когда вы снова ударитесь в словоблудие, я уж постараюсь его прервать.

– Вы, кажется, нервничаете? – удивилась она. – Похоже, вы сегодня не посещали своего психолога. – Она нервно подпрыгнула, когда я положил ей руки на плечи. – Ладно, ладно, сейчас я все объясню!

– Немедленно выкладывайте, что вам известно, – прорычал я.

– Но учтите, если это будет смахивать на лекцию, я не виновата, – предупредила она. – Только без этого вы не поймете причину бегства Кармен Коленсо. Вам необходимо знать, какую роль играл Рэй в ее жизни. Их родители погибли в автомобильной катастрофе, когда Кармен было пятнадцать лет, а Рэю – на десять лет больше. И тогда он принял на себя обязанности отца и играл эту роль с таким же рвением, с каким капитан Блэй играет морского капитана! Он, ее законный опекун, давал деньги, чтобы она могла достойно питаться, иметь крышу над головой и все такое. Взамен, правда, он требовал беспрекословного послушания и полного подчинения. Он решал за нее даже такие вещи, как прическа, одежда, школьные товарищи, поклонники... Контролировал даже ее тайные мысли!

– До тех пор, – вмешался я, – пока она не бросила колледж и – цитируя Пакстона – не изложила ему свою декларацию независимости. А после переехала жить с вами в одну квартиру.

– Что было не так-то просто. Сперва пришлось пережить две адские недели, пока Рэй наконец перестал вопить. Но он тут же утер нос ее независимости тем, что назначил содержание в сто долларов в неделю. Она поняла, что все равно зависит от него, и, мне кажется, именно тогда стала подумывать о единственной возможности избавиться от его опеки, то есть о замужестве. Задача – найти мужа, который смог бы противостоять могучему братцу, выйти за богатого человека, способного плюнуть в глаза кинозвезде!

– И тут появился Тайлер Уоррен?

– В какой-то мере я и себя виню... – задумчиво сказала она. – Я имела обширные знакомства в рекламных агентствах города, и мне не составляло труда время от времени добывать для Кармен работу манекенщицы. Однажды она попала таким образом в большой магазин, принадлежавший папаше Тайлера. Сынок как раз помогал своему старику. Между Тайлером и Кармен завязался роман, знаете, этакая великая любовь, подобной которой не случается во все времена. К сожалению, папаша Уоррен не одобрил их отношений. И тогда сыночек совершил отчаянно смелый поступок – сбежал с Кармен и женился на ней. Но когда они вернулись после медового месяца, папашка так топал на сыночка ногами, что тот за две следующие недели полностью впал в свое прежнее ничтожество. И естественно, начал винить Кармен в папочкиной суровости. А в конце концов превратил супружескую жизнь в сущий ад для Кармен.

Кармен была уничтожена вдвойне. Она-то ведь считала, что выходит замуж за супермена, который вмиг разделается с Рэем, а оказалось, что супруг ее – пресмыкающееся ничтожество, чья отвратительная трусость могла сравниться только с его жестокостью в обращении с ней. И тогда ей стало все безразлично.