Текст книги "Девушка, которой не было (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

– Замолчите! – заорал я. – Что за мерзкая провокация!..

Я был страшно возмущен и совсем упустил из виду, что Марвин был человеком действия. Кулаком он ударил меня прямо в солнечное сплетение, так что я просто согнулся пополам. Тогда он обрушил град ударов на мою шею, и я свалился на пол. В довершение получил носком ботинка по ребрам. Я катился по полу, пока не наткнулся на кушетку. Откуда-то издалека до меня донесся вкрадчивый гортанный голосок:

– Помни, дорогой, ничего не предпринимай, пока я не позвоню!

Но Марвин не мог остановиться. Он ударил меня ногой по голове, и все погрузилось в непроглядную тьму.

Конечно, во всем виноват был я один. Это была моя первая мысль, когда я пришел в себя.

Глава 5

Утреннее солнце немного скрасило мое состояние. Все было бы сносно, если бы не шишка на голове за ухом, ссадина на боку и ноющая боль в области брюшины. Я утешал себя мыслью, что в один прекрасный день поквитаюсь с ним. Больше всего мне хотелось высечь этого наглеца Марвина как мальчишку.

Нажав на дверной звонок, я закурил сигарету. Дверь открылась на третьей затяжке; высокий тощий субъект лет сорока посмотрел на меня со страдальческим выражением в глазах.

– Черт бы вас побрал, – сказал он ровным голосом, – я работал.

– Мир так тесен! – подмигнул я ему. – Я тоже работаю. Вы Лестер Фосс? Субъект кивнул.

– А вы кто такой? – осведомился он.

– Рик Холман. – Его глаза посуровели. – Оказалось, что найти вас не так уж и трудно. Меня внезапно осенило: я заглянул в телефонную книгу.

– Я же сказал вчера вечером, что не хочу говорить о Гейл, – упрямо повторил он.

– Существует предположение, – продолжал я, не обращая внимания на его недовольный тон, – что она не покончила с собой, а была убита. Есть также мнение, что вы проводили много времени в ее доме по праву, старого друга Ллойда Карлайла, а вовсе не были любовником Гейл, как утверждают некоторые.

Лестер часто заморгал, потом крепко сжал челюсти.

– Ладно, полагаю, вам лучше войти, – пробормотал он.

Я прошел следом за ним в комнату, уставленную стеллажами с книгами. На письменном столе стояла пишущая машинка, пепельница была забита окурками, бумаги валялись не только на столе, но и на полу, а возле машинки красовалась большая чашка с остатками давно остывшего кофе...

Фосс был в помятой голубой рубашке, застегнутой у ворота, и в еще более мятых джинсах.

Когда я присмотрелся к его лицу, то заметил глубокие морщины в уголках глаз и щетину двухдневной давности на щеках и подбородке.

– Похоже, вы на самом деле усиленно работали, – заметил я.

– Если не ошибаюсь, это девяносто четвертый сценарий, который я написал для сериала короткометражных вестернов. Моя задача – уложить в получасовую программу сюжет порой довольно объемистой книги. – Он устало вздохнул:

– Зачастую бывает очень трудно сохранить основную сюжетную линию! – Фосс закурил сигарету. Было видно, что он нервничает. – Ну, Холман, разъясните, какого дьявола все это означает.

– Один из моих клиентов убежден, что Гейл Карлайл была убита, – заговорил я. – Поэтому в мою задачу входит узнать, так ли это... Лично меня не волнует, к чему приведут меня поиски. Лишь бы выводы были точно доказаны.

Фосс обошел вокруг стола и уселся на стул. Оттолкнув в сторону грязную кофейную чашку, он брезгливо поморщился.

– Гейл умерла от повышенной дозы снотворного, – проговорил он ровным голосом. – Приняла такое количество по ошибке. Версия коронера: несчастный случай.

– Вы крайне осторожный человек, – вкрадчиво произнес я.

– Нет, ничего подобного! – Он взглянул на меня широко раскрытыми глазами. – Этим ограничиваются известные мне факты.

– Она оставила записку, – напомнил я.

– Вы хотите сказать, что она покончила с собой? – Рука, державшая сигарету, заметно задрожала. – Этим делом займется суд?

– Нет, человек, нашедший записку, спрятал ее и позднее использовал в собственных интересах.

– Вымогательство? – Лестер выпрямился в кресле. – Этот мелкий негодяй – Джастин Годфри. Ведь это он нашел записку! Это было два года назад...

Я пожал плечами.

– Расследование из труднейших, я лучше других все сделаю. Мой клиент хочет лишь одного: восстановить справедливость в отношении Гейл Карлайл, хотя она и умерла уже давно. Все, что вы сможете мне рассказать, сильно поможет, мистер Фосс.

– Вижу, вы не хотите отступать. – Он раздавил в пепельнице до половины выкуренную сигарету. – Так что самый простой способ принудить вас оставить меня в покое – это поведать то немногое, что я знаю. После этого я могу вернуться к своему шерифу, который столкнулся с проблемой: этично ли стрелять в спину противника – лучшего стрелка округа.

– Итак, слушаю вас, – терпеливо произнес я.

– Гейл для меня была в полном смысле слова девушкой из соседнего дома. Только я почти на семь лет старше. Мы росли вместе в Сан-Фернандо-Велли. Я ушел на флот, а когда возвратился, ее семья куда-то переехала. Я думал, что мы больше никогда не встретимся. Прошло еще лет десять, и вот однажды в студии парень подозвал меня и спросил, не знаю ли я девицу, которая только что вошла в помещение. Я глянул и ответил, что прекрасно знаю – ее зовут Гейл Годфри. Он поднял меня на смех, потому что это была третья миссис Ллойд Карлайл. Мне показалось, что она искренне обрадовалась нашей встрече. Пригласила на обед к себе домой, обещала познакомить с мужем. Я принял приглашение, но мужа не оказалось дома, зато я встретился с ее братом. Когда я в последний раз видел его, он был всего лишь маленьким паршивцем. Теперь из него вырос большой мерзавец, чему я ни капельки не удивился. Она пригласила меня на следующую субботу поиграть в теннис. Тогда-то я и познакомился с Ллойдом. Он показался мне симпатичным малым, ничего не имевшим против того, что я часто бывал у них в доме. Постепенно круг наших с Гейл интересов определился – теннис и плавание, разговоры о старых временах и о людях, с которыми она больше не встречалась. Я относился к ней чисто по-братски. И Ллойд это прекрасно знал, поэтому мои визиты его не беспокоили.

– Вы никогда не были любовниками?

– Никогда, – просто ответил он. Мой вопрос его совершенно не смутил.

– Семь лет разницы с детских лет выработали у нас определенные отношения, которые не могли измениться. Вы понимаете?

– Что вы скажете о ее смерти? В тот момент вы были у них в доме?

Он покачал головой:

– Я был у них за день до ее смерти. Мы играли в теннис, потом плавали. Пожалуй, в тот день я впервые видел ее такой веселой и счастливой. Она буквально сияла. Когда я поинтересовался, в чем дело, она ответила, что это большой секрет. Но скоро случится что-то поразительное. Вот поэтому, помня ее такой счастливой, трудно поверить в вашу теорию самоубийства, Холман.

– Быть может, вы знаете, кто еще находился в доме в ночь ее гибели?

– Никого не было. Ллойд уехал в Неваду, там снимали очередной фильм с его участием. Слуги всегда уходили около шести вечера. Гейл предпочитала прислугу приходящую. Ее брат вернулся домой где-то часа в два или три ночи и обнаружил ее...

– Вы знали, что у Ллойда в то время была любовница?

– Догадывался. Ходили слухи, но в кинобизнесе без сплетен не обойтись. Во всяком случае, Гейл никогда не заговаривала об этом.

– Вы сами не усомнились в правильности заключения коронера?

– Я... – Фосс долго колебался. – Сказать откровенно, какое-то время я сильно сомневался. Больше всего меня смущало, что раньше она никогда не притрагивалась к спиртному.

– К спиртному? – Я тупо посмотрел на него. – Но ведь она умерла от смертельной дозы снотворного.

– Правильно. – Он вздохнул. – Однако вскрытие показало наличие алкоголя в ее желудке. Достаточное, как деликатно сформулировали, чтобы считать, что в момент смерти она не была трезвой.

– Она светилась от счастья, узнав о некой потрясающей новости, которую пока лучше держать в секрете, – задумчиво произнес я, – а на следующий вечер почему-то напивается, хотя до этого ни разу в жизни не пригубила спиртного. И по ошибке принимает смертельную дозу снотворного.

– Мне думается, такое могло случиться, если ее неожиданно что-то расстроило. – По голосу Лестера было ясно, что сам он не верит тому, что говорит. – Проклятие, Холман! На что вы намекаете? – вдруг воскликнул он.

– Джастин Годфри говорит, что она покончила с собой и в доказательство оставила записку.

– Вы видели эту записку? – спросил Лестер.

– Джастин не так глуп. Он выучил ее наизусть.

– Она привела в записке причины, заставившие ее решиться на самоубийство?

– Что-то о том, что единственная настоящая любовь всей ее жизни уничтожена и ей остается лишь умереть.

– Я всегда считал, что единственной настоящей любовью Гейл был Ллойд, – пробормотал Фосс. – Вы точно знаете, что тогда у него была любовница?

– Вивиен Маслин. Позднее она стала четвертой миссис Карлайл.

– Возможно, именно это Гейл узнала на следующий день? – Лестер медленно покачал головой. – Бедняжка Гейл! Она не смогла с этим смириться...

– Похоже, так, – согласился я, – а как это воспринял Ллойд?

– Крайне тяжело. – Фосс закурил новую сигарету, пальцы его дрожали. – Естественно, я присутствовал на похоронах. Когда все было кончено, я подошел к Ллойду, хотел высказать соболезнования. Он посмотрел как бы сквозь меня и наговорил столько гадостей, касающихся моих прошлого и будущего, что я растерялся. После этого я ни разу его не видел и не разговаривал с ним.

– Почему он вдруг набросился на вас, если вас связывали с Гейл чисто дружеские отношения?

– Не знаю. – Лестер заерзал. – И до сих пор не могу понять, какая муха его укусила. В тот момент я все приписывал его шоковому состоянию и горю, которое он испытывал... Ну что же, благодарю... – закончил он разговор.

– И я вас благодарю за то, что уделили мне столько времени, мистер Фосс. Теперь возвращайтесь к своему шерифу.

– Большое спасибо. – Он смущенно усмехнулся. – Хочу вам сказать, что моя ссылка на то, что я не могу оторваться от работы над сценарием, простая отговорка! – Фосс поднялся и пошел проводить меня к выходу. – Я был бы бесконечно признателен, мистер Холман, если бы вы держали меня в курсе дела. Я имею в виду обстоятельства смерти Гейл. Может быть, вам удастся выяснить что-то, меняющее всю картину...

– Конечно, я дам вам знать, – заверил его я.

– Надеюсь, это не пустые обещания! – Глаза его стали холодными. – Если кто-то виноват в смерти Гейл, я хочу быть уверенным, что этот человек получил по заслугам.

* * *

Когда я вошел в офис, рыжеватая блондинка встретила меня настороженным взглядом. В том, что она узнала о моем приходе, не было ничего мистического: охранник у ворот позвонил ей и предупредил.

На сей раз ее блузка была розовой, а юбка цвета толокна. И округлые линии под ними почему-то не казались такими уж соблазнительными, как накануне.

– Вы его упустили, – деловито сообщила она. – Десять минут назад они с мистером Рейзером ушли завтракать.

– Манни и Джо Рейзер? – Я поднял кверху два сжатых пальца. – Вот так?

Она слегка покраснела, голос стал ледяным:

– Что делать – они все еще работают над старыми картинами Ллойда Карлайла. Выбирают лучшие сцены для телепередачи. Честное слово, я начинаю сомневаться, останется ли у них время для похорон?

Я прислонился спиной к стене и закурил сигарету.

– Когда они состоятся? – затянувшись, спросил я.

– Завтра днем. Они закончили с... – Секретарша глубоко вздохнула. – Я хочу сказать, вскрытие произведено.

– Кто будет сопровождать вдову? – поинтересовался я.

– Не знаю. Скорее всего мистер Рейзер.

– Правда? Я-то думал, что поддерживать безутешную вдову будет ее дорогой друг Марвин Лукас! Ее брови слегка нахмурились.

– Марвин Лукас?

– Вы беспокоитесь за Манни, – многозначительно сказал я. – Вам известны все его друзья и все его проблемы. Знаете, что случилось с третьей миссис Карлайл и с каким трудом Манни скрывает факт ее самоубийства. Вы знаете все о четвертой жене, только что ставшей вдовой. Значит, знаете и про Марвина Лукаса.

Карен вертела в пальцах нож для разрезания бумаги в форме кинжала.

– Вам что-то нужно, Холман? – резко спросила она.

– Вы слишком рано ушли вчера, Карен. Пропустили все самое интересное. Явилась с визитом вдова Карлайл и прихватила с собой крошку Марвина, чтобы он держал ее за ручку.

Я с интересом наблюдал, как шелковая блузка на груди блондинки на мгновение сморщилась спереди и тут же снова натянулась, когда она глубоко вздохнула.

– Если хотите знать, здесь мы никогда не говорим о Марвине Лукасе. И надеемся, что если постараться забыть о нем, то в один прекрасный день он и вправду непременно исчезнет.

– Вивиен и Лукас, – произнес я отчетливо. – Как давно установилось это содружество?

– Откуда мне знать? – Карен пожала плечами. – Может, годы? Манни узнал об этом шесть месяцев назад. Ллойд дал Вивиен престижное положение в обществе, женившись на ней, и деньги. Ну а если ей хотелось потратить часть этих денег на мускулы?

– Чем Лукас занимается помимо того, что разминает мускулатуру у нее в будуаре?

– Не знаю. Почему-то никто не потрудился выяснить это.

– Сегодня, доктор Брайн, вы не помогли мне справиться с неврозом, – произнес я с упреком. – Если и дальше вы будете так халатно относиться к своим обязанностям, мне придется обратиться к другому врачу.

– Я бы очень хотела этого, – последовал раздраженный ответ. – Вы становитесь моим постоянным ночным кошмаром.

– Мне показалось, что вчера вечером мы заключили сделку в интересах Манни? – сказал я.

– А мне кажется, что вчера вечером я была ненормальной, – парировала она. – У вас есть еще вопросы, мистер Холман?

– Знали ли вы, что Гейл Карлайл была алкоголичкой? – спросил я.

– Гейл? – Карен презрительно засмеялась. – Вы не в своем уме! Она вообще никогда ничего не пила.

– За исключением вечера, когда умерла? Конечно, вы мне можете не верить, но с результатом вскрытия приходится считаться, ведь правда?

Ее пальцы снова принялись играть ножичком, а по глазам было ясно, что она с наслаждением вонзила бы этот кинжальчик в мою грудь.

– Помнится, вчера я сказала, что вы хитрый и неискренний. – Голос Карен немного потеплел. – Но я должна сознаться, что о результатах вскрытия я просто забыла. Во всяком случае, если Гейл задумала покончить с собой, то, возможно, решила, что спиртное придаст ей смелости.

– А если некто замыслил убийство, то посчитал, что, напоив ее, будет легче осуществить задуманное, – подсказал я.

– Вы снова об этом! – гневно воскликнула блондинка. Затем, взглянув на крохотные часики на запястье, заторопилась. – Если вы не возражаете, мистер Холман, то мой перерыв уже начался.

– Ну и где же мы позавтракаем? – поинтересовался я. – Пожалуйста!

Секретарша притворно запротестовала:

– От одной мысли, что мы будем есть за одним столом, меня бросает в дрожь.

– Насколько серьезно был болен Ллойд? – пропустив ее реплику мимо ушей, спросил я.

На мгновение она замерла, потом медленно повернула ко мне голову, словно опасалась, что она может отвалиться.

– Ллойд был болен?

– Я говорю о серьезном заболевании, – подсказал я.

– Он не был болен. – Она покачала головой: очевидно, я удивил ее. – Всегда был в прекрасной форме. Откуда у вас такая странная мысль?

– Знаете, иной раз в голову лезут всякие, даже самые невероятные мысли. Стоит мне, например, взглянуть на вас, как у меня голова вообще пухнет от разных предположений. Поверьте, они вовсе не такие пустые.

– Для вас секс почти что бизнес, правда? – Секретарша изумленно посмотрела на меня. – Неужели вы никогда не успокоитесь?

– Вообще-то отрезвляюще на меня действуют удары по носу, вроде вчерашнего, – сказал я. – Так вы отступились, Карен Брайн, и наша сделка расторгнута?

– Нет! – поспешно фыркнула она.

– Значит, мне надо поговорить с Манни...

– Я же объяснила, что он отправился на ленч.

– Я подожду.

– Возможно, он больше сюда не вернется, – сказала она, помедлив. – Это связано с хлопотами по организации похорон.

– В таком случае мне надо дождаться Джо Рейзера и поговорить с ним, – произнес я печально. – Мне не хотелось бы говорить ему, что Манни не помогает мне. Но...

Ее палец нажал на кнопку на столе, послышался голос:

– Машбюро.

– Джози, – рыжеватая блондинка говорила сквозь зубы, – это Карен Брайн. Прошу вас, подмените меня на время беседы с мистером Холманом.

Она встала и схватила сумочку со стола.

– Дайте мне пару минут, чтобы привести себя в порядок. – Она сверкнула глазами. – Потом я с удовольствием позавтракаю с вами!

По дороге к машине Карен расписывала, какая у них на студии изумительная столовая. Я ответил ей, что, конечно, мое время в ее распоряжении, но я считаю, мы должны поесть как следует. И если она умница, то выпьет без кривляний одну-две рюмочки мартини. Когда она возвратится в офис, Манни Крюгер, возможно, наградит ее медалью за преданность. Этих слов было достаточно: она буквально задохнулась от ярости и молчала все время, пока мы добирались до одного ресторанчика, где обслуживали похуже, чем в “Чианти”, но зато во время ленча не было особой сумятицы.

Я заказал мартини, Карен демонстративно отодвинула свой бокал, как только официант поставил его на стол.

– Я не пью за ленчем! – заявила она. Я широко ей улыбнулся и поставил ее бокал на прежнее место.

– Почему бы нам не выпить за “Ивана Грозного” Рейзера? – предложил я весело. – А также за добрую помощницу Манни?

Косточки ее пальцев побелели, когда она с силой сжала свой бокал. Я не стал пригибаться, хотя выражение ее глаз говорило о многом. Но она сумела удержать себя в руках, хотя в другом месте этот бокал не преминул бы полететь мне в голову. Еще два мартини были поданы позже. Официант с нахальной физиономией наконец поставил перед нами и блюдо с какой-то массой, над которой поднимался пар. Затем отошел в сторону, продувая ноздрю.

– Я понимаю, что спрашивать не полагается, – произнес я, – но, черт побери, что это?

– Дежурное блюдо на сегодня – спагетти с крабами. – Официант продул другую ноздрю. – Вчера были спагетти с омарами, завтра – кто знает? – Заработали обе ноздри. – Если вы собираетесь это есть, вам необходимо белое кьянти.

– Ладно, если вы разыщете бутылку с нетронутой пробкой, – нашел я компромиссное решение.

Карен с опаской подцепила вилкой кусочек месива.

– Я решила, что вы стараетесь меня напоить, чтобы потом соблазнить. Об отравлении я как-то не подумала...

– Где-то под этими потрясающими округлостями должно быть человеческое существо, – глубокомысленно проговорил я. – Вот я и решил с помощью выпивки разыскать его.

Карен поднесла ко рту вилку с фирменным блюдом, ее лицо внезапно прояснилось.

– А знаете, это очень даже вкусно.

– У них и кухня и вина хорошие, – согласился я. – Но они должны хоть на чем-то да сэкономить. Поэтому у них вместо вышколенных официантов – грубияны.

– Я часто задумывалась, как официанты сильно рискуют. – Карен передернула плечами. – Представляете, что будет, если кто-то из них прольет на чье-то платье тарелку с горячим томатным супом?

– Мой мозг пасует, – сказал я безразлично.

– Полагаю, что такой хитрый и изворотливый ум, как у вас, никогда не пасует! – заметила она.

У меня не было возможности ей ответить, потому что вернулся официант. Он со стуком поставил бутылку кьянти на стол и рядом с ней положил штопор, затем довольно злобно взглянул на меня:

– Я потратил черт знает сколько времени, чтобы затолкать пробку обратно в бутылку. Так что вы можете сами извлечь ее оттуда.

Немного подумав, он поставил рядом с бутылкой два бокала.

– Если не понравится, не беспокойте меня, – угрюмо бросил он. – Вино уже включено в счет.

Пока я воевал с пробкой, а потом разливал вино, Карен продолжала жевать. Когда мы покончили с едой, а кьянти почти полностью было выпито, она довольно долго глядела на меня. Ее голубые глаза показались мне ласковыми.

– Ну давайте, начинайте забрасывать меня новыми вопросами, чтобы я вас снова возненавидела!

– Ах так! – Я печально покачал головой. – Вот в чем дело! Вы просто не хотите, чтобы я вас соблазнил, верно?

– Прямо здесь? – Она оскорбленно фыркнула. – Чтобы все время слышать, как этот официант шмыгает носом?

– Таким образом, мне не остается ничего иного, как только задавать вопросы. Я хотел бы знать: ваша неумирающая любовь к Манни – это материнская привязанность или это роковая страсть женщины?

Она вдруг рассмеялась, и у меня мелькнула мысль, не подействовала ли на нее смесь мартини с кьянти.

– Можете ли вы представить себе Манни в порыве неистовой страсти? – сквозь смех спросила она.

– Пожалуй, нет, – признался я. – Его очки тут же запотеют, да он просто побоится заниматься любовью с кем-то из своих сослуживцев... – Не меняя легкомысленного тона, я продолжил свои расспросы:

– Знал ли Карлайл, что у него рак?

Карен моментально перестала смеяться.

– Я.., я не знаю.

– Но кто-то ведь знал наверняка?

– Не думаю. То, что у него могла быть эта болезнь, считалось величайшим секретом. Каким же образом вы узнали? – с недоумением проговорила она.

– Это не важно. Кто из врачей его наблюдал?

– Доктор Поулс. Но какое отношение к Гейл имеет все это?

– Никакого, очевидно. – Я слегка пожал плечами. – Всего лишь мое патологическое любопытство. Так что забудьте об этом. Полагаю, вы правы: Лестер Фосс не был любовником Гейл.

– Вы говорили с ним?

Ее голубые глаза снова смотрели настороженно. Выпитое вино не оказало на нее никакого влияния.

– Сегодня утром. – Я кивнул. – Приятный малый.

– Я встречалась с ним в доме Ллойда, когда бывала там с Манни. Мое мнение совпадает с вашим... Он держался с Гейл скорее как старший брат, понимаете?

Карен раскрыла сумочку, достала помаду и маленькое зеркальце, но, прежде чем привести себя в порядок, вновь с подозрением глянула на меня:

– Вы ведь поили меня не для этого пустого разговора?

– Верно, Карен.

– Не могли бы вы задать этот самый главный вопрос сейчас? Я зарабатываю себе на жизнь на студии, а сейчас уже почти три...

– Манни всячески мешает мне, не так ли? Помедлив, она осторожно положила сумочку на стол.

– Не понимаю, о чем вы?

– Он смертельно боится Джо Рейзера. Ну, это понятно. Но точно так же он боится меня. Я хочу знать причину, – Я думаю, все это плод вашей фантазии! – бросила она. – Я вам и прежде говорила: вы не сможете справиться с заданием, а Манни окажется виноватым во всем.

– Брайн! – Я осуждающе покачал головой. – Девушка с ласковыми голубыми глазами, вы знаете, как трудно быть убедительным лгуном? А у вас это здорово получается. Никто не знает, когда вы говорите правду, а когда врете.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, но мне явно не нравится ваш тон. – Карен снова схватила сумочку. – Честное слово, пора возвращаться на работу...

Я подал знак, чтобы принесли счет.

– А как вы относитесь к тому, чтобы поужинать со мной? – без особой надежды спросил я.

– Существует какое-то слово, которое к вам очень подходит, вот только никак не могу его вспомнить. – Она задумалась. – “Ненасытный” мне представляется не совсем точным определением. Давайте договоримся с вами, Холман. В первый же вечер по окончании того расследования, которого желает Рейзер, я пообедаю с вами. А он тем временем будет поздравлять Манни. Подходит?

– Человек так может и состариться в ожидании. – Я разочарованно улыбнулся.

– Только не вы, Холман. – Ее ответная улыбка была определенно издевательской. – Секс и напористость сохранят вас молодым.