Текст книги "Девушка, которой не было (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

День действительно стоял чудесный. Я подошел к машине и сел за руль. Деревья были зеленые, небо синее. Ну а мне пора было приступать к защите памяти Ллойда Карлайла от скверны.

"Когда-нибудь, – подумал я угрюмо, – я все-таки найду себе работу, которая даст мне основания для самоуважения”. Проблема заключалась в том, что я никак не мог найти такую, которая давала бы мне хотя бы половину тех денег, что я получаю сейчас.

Глава 2

Ее звали, как я выяснил из записки Манни Крюгера, Ритой Квентин. Она жила в фешенебельной квартире в пентхаусе нового небоскреба за Стрипом.

Я нажал на кнопку звонка и услышал за дверью деликатный звук, напоминавший бой старинных часов. Почти сразу же щелкнул замок – на пороге возникла высокая брюнетка, вопросительно глядя на меня.

На ней было пестрое платье в сине-зеленых тонах с низким квадратным вырезом, который не закрывал начало впадины между небольшими, но округлыми грудями. Юбка заканчивалась примерно в четырех дюймах ниже колен, но ткань плотно прилегала к телу, подчеркивая тоненькую талию, плавную линию бедер и длинные, изящные ноги. Волосы были расчесаны на прямой пробор и, обрамляя овальное лицо, падали на плечи красивыми волнами.

Почему-то я тут же представил ее совершенно нагой, бегущей по залитому лунным светом пустынному пляжу. И себя, старающегося ее догнать. А пальмы одобрительно кивают своими пышными головами, рекомендуя мне прибавить шагу.

– Вы что, умерли? – произнесла она, с удивлением глядя на меня. – Не молчите, скажите же что-нибудь.

– Я Рик Холман, – очнувшись от грез, начал я. – В результате коротких переговоров, состоявшихся пару часов назад, представляю “Стеллар продакшн”. Если вы Рита Квентин, тогда это касается вас.

– О? – Ее полные губы сжались. – Тогда это в связи с Ллойдом?

– Вы уже слышали?

– За последний час радио только об этом и говорит. – Она печально улыбнулась. – К счастью, оно было включено. Иначе как же любовница могла бы узнать о смерти ее повелителя?

– Действительно, как? – согласился я. Женщина распахнула дверь чуточку шире. Я прошел за ней в гостиную, которая по своим размерам годилась для буйных оргий. Да и обстановка была подходящей: дорогая шелковая и атласная обивка, пушистый ковер на полу. Тахта предназначалась, очевидно, для съемок многосерийного приключенческого фильма, где участвовало бы не менее сотни статисток, изображающих девушек-рабынь.

Я опустился в ближайшее кресло и закурил сигарету. Она же стояла со скрещенными на груди руками и смотрела на меня. В ее глазах застыло выражение, будто я живу на белом свете по чьей-то оплошности.

– Передавали, что это была автокатастрофа где-то в горах. – В ее словах звучал вопрос.

– Он не вписался в поворот и врезался в дерево. Смерть наступила мгновенно. Так я слышал.

– Когда это произошло?

– Около десяти часов сегодня утром, – ответил я.

– Сейчас половина третьего, а вы уже здесь и представляете его студию. Чего они хотят от меня?

– Вы должны молчать, – сурово сказал я.

– Вы имеете в виду, что будет некрасиво, если в некрологе упомянут, что его пережила не только жена, но и любовница?

– Нечто в этом роде, – кивнул я.

Многоцветная юбка громко зашуршала, когда она опускалась на тахту. Повернувшись ко мне и скрестив красивые ноги, она внимательно меня изучала.

– Вы исполнительный торгаш, Рик Холман!

– Выполняю поручение покупателя, – в тон ей ответил я.

Брови Риты слегка приподнялись.

– Они намереваются обессмертить Ллойда Карлайла, – заговорил я спокойно, – поскольку он был яркой звездой голубого экрана. И потом, у них еще в работе последний фильм с его участием.

– Не понимаю... – Ее голос звучал настороженно. – Определенно, вы не на их стороне. И не можете быть на моей. Тогда, черт возьми, на чьей же вы стороне?

– Я занимаю нейтральную позицию, – правдиво ответил я. – Я не в восторге от своей миссии. И не согласился бы на это, если бы не огромные деньги, которые они мне обещали. Так что скажите мне прямо, сколько вы хотите получить, если будете молчать о своей связи с Карлайлом. Таким образом, с нами обоими расплатятся.

– Не слишком-то вы чувствительны, как я погляжу, верно?

– Верно, – согласился я. – “Стеллар” тоже не слишком сентиментальная студия. А если говорить начистоту, то я и вас не представляю сентиментальной любовницей.

Она слегка покраснела.

– Мне двадцать шесть лет. А Ллойду три месяца назад исполнилось пятьдесят восемь, так что вы правы. Когда-нибудь вы встречались с его женой Вивиен? Ей двадцать пять.

– Извините, – торопливо отозвался я, – я здесь не для того, чтобы читать мораль, кого-то обвинять, кого-то оправдывать. Я только хочу услышать, сколько вам нужно заплатить за молчание. Это я им и передам.

– Миллион долларов, – выпалила она.

– Слишком много.

– Полмиллиона?

Я отрицательно покачал головой.

– Четверть миллиона. И ни цента меньше, – решительно заявила она.

– Почему бы не двадцать тысяч сейчас и по пять тысяч ежемесячно в течение года? – посоветовал я.

– Я предлагаю вам убраться вместе с их щедрым предложением, – сказала Рита насмешливо. – Передайте им, что я поступлю так, как мне заблагорассудится. Возможно, буду молчать о своей связи с Ллойдом, если у меня будет такое настроение. А может, буду кричать об этом с крыши соседнего дома. Чтобы все прохожие слышали интимные подробности! Сообщите им это, торгаш!

– Ладно, – я поднялся с кресла, – обязательно передам.

Я был почти у двери, когда она остановила меня:

– Обождите!

Обернувшись, я прочел на ее лице недоверие.

– И вы больше мне ничего не скажете? Никаких аргументов? – спросила она тоненьким голоском. – Ни угроз, ни уговоров, совсем ничего?

– Я все передам, – сухо сказал я. – Из беседы с вами можно было понять, что у них вообще нет причин для беспокойства.

Лицо молодой женщины вдруг сморщилось, и слезы, которые, по всей видимости, она сдерживала с того момента, как узнала о смерти Карлайла, полились неудержимым потоком. Она быстро отвернулась. Я спокойно дожидался, когда Рита возьмет себя в руки.

– Это первые приятные слова, которые я услышала от вас, – сказала она приглушенным голосом. – Нельзя столь круто поступать, когда девушка не ждет такого. Смотрите, что вы натворили!

– Бывают дни, когда я не в состоянии соразмерять собственные возможности, – пробурчал я.

– Вам лучше снова сесть, Рик Холман. – Она прижала к глазам крохотный комочек, который, очевидно, был носовым платком. – Но сначала принесите мне чего-нибудь выпить. Мне это сейчас необходимо.

Я подошел к укомплектованному со вкусом и пониманием бару. Припомнил, что при сильных стрессах на женщин лучше всего действует бренди. Поэтому налил ей полбокала. Она благодарно улыбнулась, принимая его, и стала пить маленькими глотками. Я же занял свое прежнее место.

– Открою вам небольшой секрет, – заговорила она после паузы. – Я узнала вас по имени, как только вы мне представились. Однажды Ллойд после разговора с Деллой Огест упомянул ваше имя. Из его слов можно было понять, что любой человек в этом городе, столкнувшись с настоящими неприятностями, вызывает вас. И... – Она безуспешно попыталась щелкнуть пальцами. – И вы все устраиваете незамедлительно.

– Все слегка преувеличено, – поскромничал я. – Иногда на это уходит пара часов...

– Я передумала, – вдруг заявила она серьезно. – Я не намерена дарить студии мое молчание.

– Как нажито, так и прожито! – пожал я плечами. Рита Квентин сделала еще несколько глотков и вытерла остатки слез. Затем, уставившись на меня холодными глазами, решительно заговорила:

– Есть одна вещь, которая никогда не давала Ллойду покоя. Когда он был жив, я уговаривала его что-нибудь предпринять, но он не желал. А теперь, когда его нет, я не хочу, чтобы это преследовало его и в ином мире, а его дух тревожил меня. Вы все должны выяснить.

– Что я должен выяснить?

– Правду о его жене Гейл.

– Той, что умерла? – уточнил я.

– Она не просто умерла, она покончила с собой. Студия сохранила это в тайне. Побоялась огласки. Но люди, знавшие об их взаимоотношениях, посчитали, что ее довел до самоубийства Ллойд. Но я в это не верю. – Она выпрямилась, ее темные глаза засверкали. – Не верю, что он довел ее до этого. Потому что не верю, что это самоубийство. Убеждена, что ее убили!

– У вас должны быть для этого какие-то основания.

– В жизни Ллойда никогда не бывало, чтобы он имел всего одну женщину. Не таким он был человеком. Одна должна была ждать его дома, другая – в любовном гнездышке за углом. – Она допила бренди и поставила пустой бокал на столик. – В то время Ллойд был женат на Гейл, а любовницей в интимном гнездышке была Вивиен. – Рита беззлобно улыбнулась. – В некотором роде он соблюдал последовательность. Сначала женщина становилась любовницей Ллойда, потом он на ней женился. Так что, если бы он еще пожил, меня могли бы повысить до ранга миссис Карлайл. – Улыбка исчезла с ее лица. – Вы когда-нибудь встречались с Вивиен?

Я отрицательно покачал головой.

– Она из тех, кто до поры до времени тихо сидит в своей норке, выжидая, когда же папочке наскучит его очередная жена. И никаких интрижек. Расчетливая сука с деньгами вместо сердца. В ее жилах вместо крови течет неразбавленная кислота. И, кстати сказать, до дня кончины Гейл не было похоже, чтобы Ллойд от нее устал. Я предполагаю, что у Вивиен лопнуло терпение и, поскольку Ллойд не спешил избавиться от жены, она решила это сделать сама.

– Вы располагаете доказательствами? – строго спросил я.

Она посмотрела на меня так, будто я только что вылупился из яйца.

– Нет, конечно. Вы воображаете, что, имей я доказательства, я бы сидела сложа руки? Однако есть еще одно: у Гейл был брат. Проходимец, весьма смахивающий на убийцу. Его зовут Джастин Годфри. Я бы не побоялась поспорить, что и он приложил руку к этой истории.

– Опять все голословно? – проворчал я.

– Ллойд совсем не знал подлинной Гейл. Пока он миловался с Вивиен, его жена вовсю крутила с парнем по имени Лестер Фосс. Так что он тоже может иметь отношение к этой истории.

– Вы, как видно, хорошо информированы, – заметил я.

– Все это я знаю от Ллойда. – В голосе Риты звучала усталость. – Он говорил мне об этом сотни раз. Мне даже начинало казаться, что я не выдержу и закричу. Но я ни разу не сорвалась.

– Как умерла Гейл? – поинтересовался я.

– Слишком большая доза снотворного. – Рита презрительно фыркнула. – Гейл была абсолютно здоровой тридцатилетней женщиной. Она считала отдыхом для себя три сета в теннис с профессионалом. Она была немного взбалмошной и неразборчивой в знакомствах. Но и сто было неплохо, учитывая обстоятельства. Ибо это означало, что она может понять потребность Ллойда в другой женщине. Равно как и свою неверность ему. Ее ни капельки не мучили угрызения совести из-за романа с Лестером Фоссом.

– Таким образом, судя по всему, у Вивиен были мотивы для совершения преступления. Она устала от долгого пребывания в кандидатках на пост супруги. В особенности когда поняла, что Ллойд вроде бы не намеревался расставаться с Гейл. Но что могло побудить родного брата Гейл убить сестру?

– Не знаю! – огрызнулась Рита.

– Что же толкнуло любовника Гейл на участие в убийстве?

– Этого я тоже не знаю.

– Послушайте! – Я буквально подпрыгнул на месте. – Помимо всего прочего, все это произошло два года назад! Какие же шансы, по-вашему, у меня на успех? Как я смогу установить истину?

– А это уже ваша проблема, Рик Холман, – сказала она отнюдь не любезным тоном. – Если вы и “Стеллар” хотите, чтобы я хранила в тайне свою связь с Ллойдом, то должны прояснить характер смерти Гейл. Была она убита или покончила с собой? Когда вы представите мне убедительные доказательства того или иного, студия может считать, что сделка заключена.

– Ну а в промежутке? – воскликнул я.

– Я буду хранить молчание две недели, – пообещала Рита.

– Две недели?! – в ярости завизжал я. – Черт возьми, по-вашему, я могу добыть доказательства за две недели, когда след остыл еще два года назад?

– Я верю в вас так же, как верит Делла Огест, – холодно сказала она. – В моих глазах вы супермен, Рик Холман. А две недели для супермена – достаточный срок, чтобы измерить поверхность земного шара.

– Вы сошли с ума, – произнес я убежденно. – Еще немного, и со мной случится то же самое. Допустим, что это действительно было убийство. И я это сумею доказать. Допустим, что убийцей была вдова Ллойда, или любовник Гейл, или ее брат. Ну и что дальше?

– Не знаю, – ответила она равнодушно. – Полагаю, мы будем ломать голову, когда это реально понадобится.

Увидев страдание на моем лице, Рита ласково улыбнулась:

– Я же сказала, что не хочу встречаться с привидениями, но я совсем не жажду мщения. Мне будет достаточно, ради памяти Ллойда, просто все знать.

– Вы воображаете, что этого будет достаточно также и для закона? Кто-то ведь должен будет им сообщить? Ее голос прозвучал нарочито, без всяких эмоций:

– Если я не пожелаю этого сделать, то, может, сделаете вы?

Я широко раскрыл рот, и прошло не менее минуты, прежде чем я обрел дар речи.

– Как вы посмотрите, если вместо этого я попытаюсь договориться о компенсации в миллион долларов? – спросил я на всякий случай.

– Вы слышали мое предложение. Принимайте его или отказывайтесь, – жестко сказала она.

– Ну что же, я его принимаю, – пробормотал я. – Где мне разыскать этого Лестера Фосса?

– Интересно! – Ее темные глаза широко раскрылись, она с удивлением уставилась на меня. – Вы не спросили про двух остальных. Разумеется, вы знаете, где найти Вивиен. Но мне странно, откуда вам известно, где искать Джастина Годфри?

– Сейчас не время разбираться в моих методах – у меня и без того хватает проблем, – заявил я. – Так где же я найду Фосса?

– Не знаю. Последний раз я слышала о нем, когда он работал на телевидении. Лестер – писатель. Во всяком случае, пару лет назад он был им.

– Могу сказать сразу: от вас мне будет мало толку, – проворчал я.

Поднявшись, я с гневом посмотрел на нее. Но ровно с таким же успехом я мог негодовать на восковую фигуру. Рита была непроницаема. Все выплескиваемые мной эмоции буквально отскакивали от нее.

– Не вздумайте уезжать на отдых в ближайшие две недели, – строго предупредил я ее. – Думаю, мне придется почти переселиться сюда на это время.

– Естественно, я буду помогать во всем, в чем сумею. – Ее глаза чуточку потеплели. – Я рада, что вы это делаете ради Ллойда, Рик. И, пожалуйста, называйте меня Ритой. Несмотря ни на что, я почему-то уверена, что мы станем добрыми друзьями.

– Вполне возможно, – хмыкнул я. – Поэтому ухожу отсюда, пока у меня еще сохранились остатки здравого смысла.

Рита проводила меня до входной двери, а когда я уже собрался исчезнуть, дотронулась до моей руки.

– Где состоятся похороны и когда? – тихо спросила она.

– Не знаю, – ответил я правдиво. – Но это не должно вас волновать: вы на них в любом случае не пойдете.

– Правильно. – Она слегка прикусила губу. – На какое-то мгновение я почти забыла, что мы с вами обо всем договорились... – Лицо ее словно окаменело. – Полагаю, они собираются превратить церемонию в нечто грандиозное?

– В сверхграндиозное, – ответил я. – Когда я уходил, они обсуждали сцену, которой откроется часовая передача о Ллойде по цветному телевидению.

Рита брезгливо скривила губы:

– На этот раз Вивиен отвели самую длинную и значительную роль за всю ее карьеру. Она же была неприметной звездочкой, всегда готовой в подходящий момент сбросить с себя бикини. Именно на такой Вивиен женился Ллойд. Вы это знали?

– Нет... Я практически ничего о ней не знаю. Но догадываюсь, что со временем вы меня просветите непременно.

Она не обратила внимания на столь явную колкость, ибо мысли ее уже были заняты чем-то другим.

– Советую вам хорошенько присмотреться к Гейл, – задумчиво произнесла она.

– Черт побери! – простонал я. – Прошло уже два года после ее смерти.

– Я имею в виду ее прошлое и окружавших ее людей, – спокойно продолжала Рита. – Человек, которого убивают, обычно чем-то привлекает убийцу. Вы же это знаете.

– Я утратил способность размышлять примерно через пять минут после того, как познакомился с вами, – пробормотал я. – Так мне подсказал инстинкт самосохранения.

– Возможно, в личной жизни Гейл был еще кто-то, помимо людей, которых я упомянула. – Ее глаза округлились, в них стояли слезы. – Что вы на это скажете? Во всяком случае, как я понимаю, убийца находится где-то поблизости. А его злодеяние до сих пор остается нераскрытым... Помните, этого человека мы оба знаем.

– Потрясающе! – Я вздохнул. – Понимаете, я не смогу до конца лицезреть реакцию разоблаченного убийцы на мои слова, что его тайна раскрыта. Ибо реакция эта будет молниеносной. Вы со мной согласны? Вроде пули в голову или ножа в живот.

– Не пытайтесь меня напугать или разжалобить, – холодно произнесла она. – В противном случае мне придется вызвать сюда репортеров. Да, да, а что вы думаете? “Моя жизнь в любви и согласии с Ллойдом Карлайлом” – так будет названа серия очерков, которую, несомненно, перепечатают все газеты от побережья до побережья.

– Я просто не могу дождаться момента, когда сцапаю этого удачливого убийцу! – заверил я ее. – “Бесстрашный Холман” – вот как они меня назовут. Человек с куском гранита в том месте, где у нормальных людей должны находиться мозги!

– В вашем распоряжении целых две недели, Рик, – ответила она благодушно, – а для такого супермена, как вы, все это не проблема. Держите меня в курсе, хорошо?

Она осторожно створкой двери выдавила меня наружу, дав понять, что все уже сказано.

Глава 3

Фотографий было много. Темноволосая девушка с короткой стрижкой и челкой до бровей, на которую я обратил внимание, играла в теннис с большим мастерством. Движения ее атлетически сложенного тела были исключительно грациозны. Одетая в легкую рубашку и коротенькие шорты, повторявшие все изгибы ее фигуры, с живым, симпатичным лицом, эта молодая женщина была очень привлекательна. Даже, можно сказать, красива. Вот она на премьере фильма с участием Ллойда Карлайла. Нарядная и оживленная, она ловит каждое его слово. Пока он вещает с профессиональной уверенностью перед чередой микрофонов, она стоит рядом, опершись о его руку. Ее черные глаза с обожанием следят за ним. А возле бассейна, в открытом купальнике, она выглядит блестящей хозяйкой, наблюдающей, как плескаются ее гости. Были и другие кадры. Огромное количество. Но на всех она казалась одинаковой: счастливой, беспечной и удивительно полной жизни.

Пленка наконец кончилась, и Годфри выключил домашний кинопроектор. Как только он раздвинул толстые шторы на окнах, послеполуденный солнечный свет тут же заполнил комнату оранжевым сиянием.

– Такова была Гейл! – произнес он тихо. Джастину Годфри было лет тридцать. В нем тоже присутствовали все те гены, которые придавали его сестре такую необычайную привлекательность. Парень был высоким. Длинные волосы, светло-голубые, слишком близко сидящие глаза. Маленькие усики над верхней губой были, конечно, ошибкой. Точно так же, как розовые рубашки и брюки. В общем, мне еще не приходилось сталкиваться с шантажистом с такой неподходящей внешностью.

– Моя сестра была всей моей семьей, если так можно выразиться, – объяснил он. – Наши родители умерли, когда мы были почти детьми.

И все же я заметил враждебный огонек в его глазах.

– Гейл была для меня абсолютно всем, мистер Холман. А ваш друг Карлайл убил ее...

– Я никогда не был его другом. Просто выполняю его поручение, – напомнил я. Джастин рассеянно кивнул:

– Вы попросили меня описать сестру, поэтому я и показал вам этот фильм. Но никакая камера не может передать всего ее очарования... В ней было какое-то особое тепло. И она умерла в тридцатилетнем возрасте из-за такого ничтожества, как Карлайл...

– Как это произошло? Что явилось причиной такого неожиданного исхода?

– Чтобы понять, вам надо сначала разобраться в личности Карлайла, выяснить, что это был за человек, – горько произнес Годфри. – Он легко пленял людей, в особенности женщин. Владел ими полностью, их душой и телом. Он так же легко их пожирал, а потом, когда уже ничего привлекательного для него не оставалось, выплевывал. На протяжении всего их брака у него была любовница. Дешевая артисточка, на которой он женился после смерти Гейл. – Реденькие усики Годфри дрожали от возмущения. – Всякий раз после того, как он наведывался к ней, он бежал назад к Гейл и подробно описывал свои любовные игры с потаскушкой. Он находил удовольствие в том, чтобы живописать все в мельчайших подробностях...

– А как Гейл? – прервал я его. – Рассказывала она Ллойду, как проводила время с Лестером Фоссом?

– Что? – Он посмотрел на меня безумными глазами. – О чем вы толкуете?

– Фосс был ее любовником, не правда ли?

– Вы, очевидно, помешались! На мгновение мне показалось, что он хочет ударить меня.

– Гейл? С любовником? Да она жила для одного человека. И этим человеком был Ллойд. Вот почему она не захотела дальше мириться с тем, как он все это время относился к ней... Она не могла больше жить с ним. Но не могла жить и без него. Поэтому однажды вечером и приняла снотворное... – Кадык на его тощей шее подпрыгнул, он конвульсивно проглотил слюну. – Тело обнаружил я, вы это знаете?

– И вы также нашли оставленную ею записку! – фыркнул я. – Вы все так описываете, что у неискушенного слушателя сердце просто кровью обливается от жалости. Но на меня ваше повествование произвело бы большее впечатление, если бы позднее вы не использовали эту записку, чтобы шантажировать Карлайла.

– Это был единственный известный мне способ наказать его за то, что он погубил Гейл, – заявил Годфри с потрясающей простотой. – Видите ли, мистер Холман, поскольку Ллойд вынужден был выплачивать мне эту тысячу первого числа каждого месяца, то невольно вспоминал и о смерти Гейл.

– Великолепно! – Я посмотрел на него с восхищением. – Мне никогда не доводилось слышать, чтобы так рационально объясняли шантаж!

– Верно! – Его усики снова задрожали. – Мне безразлично, поверите ли вы мне или нет, мистер Холман! Меня даже не тревожит, поверит ли этому приятель Карлайла, которого вы представляете. Особенно теперь, когда Ллойд мертв и все это кончено.

– Кончено? – переспросил я.

– Разумеется! – Он нетерпеливо пожал узкими плечами. – Раз Карлайл предстал перед Верховным Судией, нет оснований продолжать эту историю.

– Вы хотите сказать, – я невольно зевнул, – что не возражаете, чтобы его приятель прекратил ежемесячные выплаты?

– Конечно! – Светло-голубые глаза глядели на меня с возмущением, как будто я задал обидный вопрос. – За кого вы меня принимаете, мистер Холман? За профессионального преступника?

– В данный момент я не знаю, что и думать, – признался я. – Вы меня сбили с толку. Но если вы говорите серьезно, что с шантажом покончено, тогда, возможно, дадите мне записку, оставленную вашей сестрой?

Усики вздрогнули, затем Джастин решительно покачал головой:

– Нет, но я сообщу вам содержание записки. Я выучил ее наизусть: “Джастин, прости меня за то, что я сделала. Но я просто не могу продолжать так жить дальше. Единственная любовь в моей жизни уничтожена, поэтому мне лучше умереть. Я сожалею, мой маленький братик, только о том, что больше не смогу заботиться о тебе. Но ты не будешь одинок, тебя будет согревать память обо мне”. Затем сестра ее, разумеется, подписала. – Годфри быстро заморгал. – Прошло уже два года после ее смерти, Холман, но я все еще не могу вспоминать ее предсмертное послание без слез.

– Так почему бы вам не отдать мне записку? – с надеждой осведомился я. – Вы выучили ее наизусть, с вымогательством покончено, эта записка вам больше не нужна!

– Еще как нужна! – На его физиономии появилось хитрое выражение. – Вы ни на минуту не ввели меня в заблуждение разговорами о том, что представляете приятеля Карлайла, Холман. Вы представляете студию! Они не хотят, чтобы после смерти Карлайла выплыли какие-то скандальные истории. Ну а я не хочу, чтобы в связи с этим упоминалось имя Гейл. Так что эта записка – моя охранная грамота, ясно?

– Не совсем, – произнес я устало.

– Уж не знаю, чего вы хотите добиться, связывая имя Гейл с этим Фоссом. Забудьте об этом раз и навсегда! Не предпринимайте никаких попыток, Холман. Иначе я открою правду о смерти Гейл и предъявлю ее записку.

Он расправил узкие плечи и настороженно посмотрел мне в глаза. В нем все время чувствовалась какая-то показная бравада. Ну как можно относиться к человеку, который упорно молчал об истинной причине гибели единственной сестры и использовал ее предсмертную записку для выкачивая долларов. А после смерти объекта шантажа добровольно решил прекратить вымогательство, ибо наказывать стало некого?

– Вы уверены, что деньги вам больше не нужны, мистер Годфри? – вежливо осведомился я.

– Я обойдусь, – произнес он с достоинством. – И не забудьте, что я вам сказал, мистер Холман. Если только начнете копаться в жизни моей сестры, пытаясь отыскать в ней какую-то грязь, я публично разоблачу Ллойда Карлайла. Пусть все знают, какой это был мерзкий тип!

Я помедлил, ожидая его дальнейших победных заявлений, но единственное, что расслышал, – это неубедительное сопение. Поэтому я поднял три пальца на прощанье и вышел из двухквартирного дома на Вест-Голливуд.

Я позвонил на студию Манни Крюгеру из первой же аптеки, попавшейся мне на пути, и узнал, что он на совещании. Приехав туда минут тридцать пять шестого, я с большим трудом пробился сквозь поток технических работников и служащих, спешивших домой.

Секретаршей Манни была настоящая куколка: рыжеватая блондинка, одетая в скромную белую блузку и прямую юбку, плотно обтягивающую ее бедра. Именно эта часть туалета секретарши явилась, пожалуй, для ее шефа самым веским основанием, чтобы посвятить свою жизнь целиком работе в офисе. И я сказал куколке это. Но мой хитрый комплимент не произвел на нее особого впечатления.

– Мистер Крюгер хотел бы встретиться с вами в проекционной, – деловито сообщила она. – Я провожу вас туда, мистер Холман.

– Как вы смотрите на то, чтобы по дороге заехать в Палм-Спрингс и провести там уик-энд? – с невинным видом спросил я, следуя за ней по коридору.

– Хотите знать? – Она обернулась и насмешливо посмотрела на меня. – Я работаю у мистера Крюгера вот уже три года, и мне делали заманчивые предложения многие эксперты: продолжительный отпуск в Европе, месяц в Акапулько, морское путешествие до Рио на личной яхте. – Ее брови брезгливо приподнялись. – А вы предлагаете какой-то скоропалительный уик-энд в Палм-Спрингсе. Кто вы, мистер Холман? Некая разновидность крохобора?

– Я рассчитывал заплатить свою долю за комнату в мотеле, – ответил я, обороняясь. Глаза ее округлились.

– Скажите, какая щедрость!

Девушка прибавила шагу. Ее круглые ягодицы так и ходили под туго обтягивающей юбкой. Зрелище было настолько привлекательным, что заставило меня серьезно задуматься, не стоит ли расширить мое первоначальное предложение до целой недели в Палм-Спрингсе. Причем я буду оплачивать не только комнату в мотеле, но также и обеды.

Однако мы уже добрались до проекционной, и секретарша распахнула передо мной дверь.

– Вы найдете мистера Крюгера внутри. – Ее голос понизился до шепота. – Может, вам следует чаще бывать в кино, мистер Холман? Ваши методы соблазнения немного устарели, вы так не считаете? В конце-то концов, в век изобилия нужно что-то другое...

Я улыбнулся ослепительной улыбкой – зубы у меня были такие же белые, как у нее, но, правда, не совсем ровные.

– Я бы держал вас в клетке голой, – пробормотал я мечтательно. – И каждый раз, когда вы раскрывали бы свой прелестный ротик, я всыпал бы в него горсточку птичьего корма.

Когда я бросил на нее последний взгляд, лицо ее выглядело растерянным, улыбка исчезла. Задумавшись позднее об этом инциденте, я решил, что ни одна девушка, проработавшая у Манни Крюгера три года, не сможет уже, как прежде, понимать шутки и улыбаться им. Я подождал, когда мои глаза привыкнут к темноте, потер нос, переборов стремление чихнуть в прокуренном зале. Различив два силуэта, я двинулся туда и опустился на стул как раз рядом с Манни. Его очки блеснули в свете серебристого экрана, когда он повернул ко мне голову.

– Еще пять минут, Рик! – прошептал он едва слышно.

Я кивнул. На экране мелькали кадры фильма. Судя по длине юбки знойной блондинки, он был снят в 1950 году. Ллойду Карлайлу тогда было около сорока, выглядел же он максимум на двадцать два года. Густые, курчавые, черные как смоль волосы, под глазами ни малейшего намека на мешки, подбородок не обмяк. Он играл героя войны, который во время внеочередного двухдневного отпуска женился на распутной блондинке. Из-за нее он потерял решительно все: блестящую карьеру, лучшего друга, а под конец и девушку, которая, как он понял слишком поздно, была его единственной настоящей любовью. И вот теперь, в финале, который мы наблюдали, он помешался. Карлайл изображал это совершенно натурально. Фильм заканчивался такой сценой: Ллойд душит свою блондинку, и камера показывает его лицо крупным планом. Экран погас и оставался темным еще некоторое время, прежде чем зажегся свет.

Рейзер тихо вздохнул:

– Таким мы его никогда больше не увидим!

– Какой талантище! – Манни громко проглотил слюну. – Он даже заставил эту глупышку Аманд Эванс выглядеть вполне прилично.

– Ну, это не надо приписывать Ллойду, – хохотнул Рейзер. – Единственное, что она умела делать, – это хорошо подать себя. Синяки на ее горле оставались еще недели две после того, как мы отсняли эту сцену. Помнится, Ллойд никогда не был к ней благосклонен. Единственный раз он улегся с ней в постель, но почти тотчас же заснул, поскольку ему надоело слушать ее трескотню.

– Помню, помню, – закивал Манни. – У него это стало чем-то вроде ритуала: непременно переспать с ведущей актрисой. Объяснял, что такую привычку приобрел в театре на Бродвее, а калифорнийский климат Голливуда лишь все упростил.

– Когда вы закончите свои воспоминания, – вставил я, – возможно, разрешите мне сказать пару слов?

– Конечно, Рик! – Манни немного смутился. – Что за проблема?

– Никто не желает никаких денег, – многозначительно сказал я.

Холодные глаза уставились на меня из-под тяжелых век.

– Вы хотите сказать, что оба, то есть девица Квентин и Годфри, отказываются взять деньги?

– Правильно! – Я обнажил зубы в широкой улыбке. – И тут начинается самое интересное. Рита Квентин говорит, что Карлайл безропотно платил шантажисту после самоубийства своей третьей жены, считая, что это произошло по его вине. Теперь она надумала успокоить страждущий дух своего любовника... Она заявила, что Гейл не покончила с собой. Не торопитесь! Она была убита. А теперь послушайте, какую цену она потребовала за молчание о связи с Карлайлом: я должен установить, была ли убита Гейл или покончила с собой. На это она дает мне две недели.