Текст книги "Морриган. Отраженье кривых зеркал (СИ)"

Автор книги: Кармаль Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Прости. Я… я же просил так ко мне не прикасаться.

– Больной придурок, – прошипела Морриган. Со стоном поднялась. – А как я должна прикасаться к тебе?

– Нежно и ласково, – усмехнулся Дэмьен.

Подал руку, которую она с каменным видом отвергла.

– Просто скажи мне, как, черт возьми, вернуться в Пропасть к Рианнон!

– Я поставлю печать – она позволит тебе беспрепятственно проникнуть обратно, – сказал Дэмьен – сама кротость и готовность загладить свою вину.

Надо же… Значит, не так уж он черств, как казалось поначалу… Но это его буйство и нечеловеческие рефлексы… Морриган передернула плечами. Дэмьен взял ее за запястье.

– А мне точно можно тебя касаться? – ядовито спросила она. – Меня не постигнет смертельная кара?

Дэмьен закатил глаза.

– Я же извинился. И, кстати, предупреждал.

– Что ты такое, Дэмьен? Откуда это в тебе?

Холодность его взгляда, казалось, была способна превратить Морриган в ледяную статую. Она поняла, что сказала лишнее – по тому, как переменилось его обычно невозмутимое лицо. Совершенно случайно, но она надавила на его больную мозоль – или вскрыла вновь закровоточившую рану.

– Не твое дело. – Кипящая ярость сменилась пронизывающим холодом.

Не произнося больше ни слова, Дэмьен нанес на ее ладонь странную черную метку – своеобразный лабиринт линий, рун и завитков. Не выучишь, даже если очень сильно захочешь. Словно подслушав ее мысли, Дэмьен сухо сказал:

– Не пытайся его спектрографировать, запомнить или зарисовать. Здесь множество скрытых знаков, знают которые только обитатели Пропасти.

Морриган безразлично пожала плечами. Пропасть ей не дом – лишь временное пристанище. Как только Рианнон поправится, они обе уберутся отсюда. И, хотелось бы верить, что навсегда.

Глава семнадцатая

Сивилла была довольна. Под ее торжествующим взглядом Ник просветил ее кожу повыше запястья браслетом, имитирующим чары стражей портал-зеркал – так, чтобы нарисованные специальными чернилами личностные татуировки проявились, а после поставил печать с лицензией на свободное место. Теперь проверка сивилле не страшна.

– Спасибо, – искренне сказала Аннет.

Ник натянуто ей улыбнулся.

– Постарайся не попадаться в руки Трибунала, ладно?

– Я осторожна, эмэр Куинн. Я всегда осторожна. От этого зависит судьба моих детей. – Она потерла место печати, без специального браслета стремительно бледнеющее. – А теперь, как и обещала… Клуб «Дурман» – единственное место в городе, где процветает торговля черными чарами.

– «Дурман»? – поразился Ник.

Он был наслышан об этом клубе. И интерес со стороны Департамента «Дурман» вызвал не просто так – ходили слухи, что в качестве танцовщиц в клуб нанимали вейл – невероятно красивых, стройных и гибких соблазнительниц, способных играючи очаровать любого. Их взгляд и чарующий голос обладали своеобразным гипнотическим действием – поговаривали, что особо сильным вейлам достаточно заговорить с человеком, чтобы ввести его в состояние подчинения, заставляя совершать безрассудные поступки. А потому не удивительно, что завсегдатаи «Дурмана» оставляли там едва ли не все свои сбережения. Вот только ментальная магия, к которой относилась и магия вейл, была запрещена…

Позже эти слухи подтвердились. Но с задачей выявить черные чары, применяемые вейлами, не справлялась одна проверка за другой. Владелец клуба и по совместительству один из богатейших людей Кенгьюбери, Хариед Детран, убеждал, что вейлы лишь пользуются природным очарованием, харизмой, но никак не магией. Инспектора злились, Трибунал требовал доказательств, но… даже регулярно патрулирующие улицы близ «Дурмана» ищейки ничего подозрительного не обнаружили.

И то, что там процветала торговля черными чарами, стало для Ника настоящим открытием.

– Быть того не может. Инспектора проверяли «Дурман» сверху до низу.

Сивилла покачала головой.

– Фактически верхние этажи Дурмана принадлежат Кенгьюбери. Там все чинно. А вот нижний этаж, скрытый от глаз посторонних, принадлежит Пропасти, и там царит полная вседозволенность – разлитая в воздухе тэна, наркотики и, разумеется, подпольный бизнес по продаже чар.

– И вот там-то вейлы не стесняются использовать свой дар, – пораженный догадкой, закончил Ник.

Аннет сразу как-то съежилась, взгляд стал колким и напряженным.

– Эмэр Куинн… вы должны мне обещать. То, что я рассказала, должно остаться тайной. Если «Дурман» закроют, Детран начнет копать. И с его связями, с чарами, которые полностью в его распоряжении, лишь вопрос времени, как скоро он найдет и меня, и вас. И тогда ослабление дара покажется вам меньшей из бед, а мои дети останутся сиротами.

Выбор был не из легких. Если Ник придет к главе Департамента с новой информацией о «Дурмане», и если агенты найдут способ проникнуть на нижний этаж клуба, то повышение до старшего инспектора у него в кармане – уж очень давно глава Департамента жаждет поймать Детрана на горячем. Но какой бы заманчивой ни была подобная перспектива, приходилось признать: подводных камней было предостаточно. Во-первых, все, что связано с Пропастью – тяжело обнаружить и еще тяжелее доказать. Все, кто так или иначе имеет отношение к Пропасти, связаны друг с другом своеобразным обетом молчания. Во-вторых, даже если его план сработает и удастся доказать, что в обители Хариеда Детрана вовсю используются черные чары, а так же ведется торговля ими, этим он подставит не только себя – он инспектор и бывший Охотник и сумеет защититься, но и сивиллу. А, судя по всему, никакими другими магическими талантами, кроме стихийно возникающего дара предвидения и ясновидения, она не обладала и вряд ли смогла бы за себя постоять в случае действительно серьезной опасности.

– Хорошо, – приняв решение, с тяжелым вздохом сказал Ник. – Я никому не расскажу о «Дурмане». Но не обещаю, что оставлю попытки найти доказательства того, о чем вы мне рассказали. Потому что нелегальная продажа черных чар – не шутка. Кто-то может пострадать. И если это случится…

– И я этого не хочу, – выдавила сивилла. – Просто дайте мне время. Лицензия поможет мне скопить деньги, чтобы мы всей семьей смогли переехать из Кенгьюбери.

На том они и решили. И, покидая дом Аннет Брин, Ник был уверен, что им еще доведется увидеться снова.

Он едва дождался вечера. Перед ним стояла непростая задача: одеться так, чтобы не быть похожим на агента и вместе с тем хоть немного совпадать по образу и стилю с завсегдатаями «Дурмана». По словам сивиллы выходило, что чары мог приобрести далеко не простой народ – и стоили они не слишком дешево. Люди, приобретающие у Детрана чары, строго соблюдали анонимность и рассказывали о нем только самым доверенным лицам. Худо будет, если Ника попросят рассказать, откуда он узнал о подпольной продаже чар. С другой стороны – вряд ли Детран знает в лицо всех посетителей клуба. А кто-то из них запросто мог спьяну сболтнуть о черном рынке своему собеседнику или обмолвиться об этом достаточно громко, чтобы его слова достигли ушей случайного слушателя.

Поразмыслив, Ник облачился в белые брюки с рубашкой, черный кашемировый плащ и кремовые туфли, которые Морриган непременно, сморщив нос, назвала бы «пижонскими». Нацепил на запястье золотые часы и – на всякий случай – закрепил невидимость личностных татуировок. Если у охранников Детрана есть проявляющий браслет, им придется повозиться, чтобы рассмотреть на его руке знак инспектора Департамента. А Ник между тем выиграет время, если ситуация станет патовой.

Когда на Кенгьюбери опустился вечер, Ник, воспользовавшись портал-зеркалом в нескольких шагах от дома, перенесся в Центральный квартал – самый богатый и яркий в городе, не спящий ночами и отсвечивающий сотнями огней.

У входа в «Дурман» дежурил амбал, который лишь скользнул по лицу Ника бесстрастным взглядом. В очередной раз он порадовался тому, что не служил инспектором во времена, когда клуб подвергался бесчисленным проверкам, иначе попасть внутрь в качестве обычного посетителя оказалось бы не так-то просто.

Оглушило музыкой, эдаким звуковым торнадо, ударившим по голове и заставляющим сердце колотиться быстрее. Взгляду Ника открылся просторный зал с десятками столиков из темно-красного стекла и высокими металлическими стульями. Черные матовые стены, исчерченные изгибистыми линиями, которые время от времени вспыхивали алыми всполохами. Лампы горели ровным приглушенным светом, окрашивая полумрак в красноватый цвет. Создавалось впечатление, что он попал в логово вампиров – мрачное, но необъяснимо притягательное.

Народу было немного – будний день. Ник занял свободный столик. Через мгновение к нему подлетела тонкая и гибкая что осиновый прутик брюнетка в черном платье и бордовом переднике. Ник заказал виски со льдом и, дождавшись, когда она уйдет, откинулся на неудобную спинку. Взгляд его против воли устремился на один из шести пьедесталов с шестом посередине, у которого как кобра извивалась под ритмичную музыку... вейла. Несомненно, вейла – никто из обычных людей не мог быть так одуряюще красив.

Подсвеченная красноватым светом лампы, она казалась истинной дочерью дьявола, от красоты которой можно сойти с ума. Тонкие черты лица, которое так и хотелось запечатлеть, идеальная фигура – длинные ноги, тончайшая талия, пышная грудь. Ник тряхнул головой, сгоняя наваждение. Нарисовал на ладони белую руну – защиту от сглаза, порчи и гипноза, которой обучали каждого стажера Департамента. Жаль только, от проклятия она его не спасла. А после вгляделся внимательнее в лицо танцовщицы. Укол разочарования: красива, да, но той бездушной, искусственной красотой, в которой нет ни малейшего изъяна, ни изюминки. От которой устаешь так же быстро, как и к ней привыкаешь. Потеряв всяческий интерес, он отвел от вейлы взгляд.

Официантка принесла ему ледяной виски. Ник поболтал с ней, даже заставив ее рассмеяться. Подумалось мимолетно: не так красива, не так совершенна, но вызывает куда больше желания, нежели подобная ожившей ледяной статуе вейла. Возможно, попозже он даже возьмет у нее разрешение – чтобы при случае связаться с ней по медальону и пригласить на свидание. Даже зная, что и эти, еще даже не начавшиеся, отношения обречены на провал.

Ник пригубил напиток, с ленцой разглядывая танцовщиц – усиленно изображал завсегдатая клуба, а потому опасался смотреть по сторонам. Ближе к полуночи в клуб начал подтягиваться народ. Наблюдая украдкой за людьми, Ник увидел, как один из них скрывается в коридоре – в противоположной стороне от уборных. Показавшись через несколько минут, незнакомец и вовсе покинул клуб. Спустя полчаса в том же направлении исчезла и холеная молодая блондинка. Вернулась, застегивая замок на модном клатче, и была такова. Поняв, что нашел то, что искал, Ник решил – пора действовать.

Он прошел в коридор, у кожаного диванчика, на котором вейла, кокетливо накручивая на палец длинную прядь, болтала с посетителем клуба, повернул направо. И через несколько шагов практически уперся в широкую грудь охранника, своим внушительным торсом закрывший покрытую красным лаком дверь.

– Чего надо?

Следуя придуманной им легенде, Ник, изображая нервозность и нетерпение, произнес:

– Мне сказали… В общем, вы можете помочь… – Облизнув губы, он оглянулся на мило беседующую на диване пару. Понизил голос до шепота: – Чары, понимаете, да?

Охранник, окинув Ника бульдожьим взглядом, открыл перед ним дверь. Вот только недоверие с его не менее бульдожьего лица не исчезло. Стало ясно: чуть что, он тут же ринется на защиту хозяина, и тогда его обидчику несдобровать. Чувствовалась в нем какая-то сила, но источник ее от Ника ускользал.

Переступив порог, он оказался в небольшой, со вкусом обставленной, комнате, служившей чем-то вроде кабинета. Вся мебель: резной стол с фигурными ножками, стулья, шкаф с коллекционными книгами в дорогом переплете, была сделана из красного дерева. Вишневые деревянные панели, массивный стол, над которым порхала сущность света. На стенах, окрашенных в бежево-золотистый цвет, висело множество картин, которые изображали морскую стихию в самых различных ее проявлениях: от спокойной тихой глади с нежными бликами на воде, до бушующих штормовых волн среди потемневших вод.

У распахнутого настежь окна, впускающего в кабинет свежий прохладный воздух, стоял мужчина, одетый в безупречно сидящие на нем темные брюки и черную шелковую рубашку. Резкие черты лица, холодность во взгляде светло-голубых, почти прозрачных глаз и волосы такого светлого, почти белоснежного оттенка, что каждый раз, глядя на его спектрографию – а Хариед Детран не так часто попадал на страницы газет – Ник задавался вопросом: неужели он балуется иллюзией?

В странных глазах Детрана при взгляде на Ника промелькнул холодный интерес. Так ученые смотрят на лабораторную мышь, которую препарируют.

– Кто вы такой?

– Марк Кевиш, – сказал Ник первое, что пришло в голову. Тот, чьим именем он назвался, был первым его заказом, первой жертвой Охотника Николаса Куинна.

Он до последнего надеялся, что Детран лишь приглядывает за клубом, поручая грязное дело – продажу чар – доверенному лицу. Увы, его надежды не оправдались.

– И что же вам, Марк Кевиш, понадобилось в «Дурмане»? – с насмешливой ноткой спросил Детран. Голос у него был низкий, бархатный. Он не был красавцем в классическом смысле этого слова, но женщины наверняка млели от его голоса и узнаваемого стиля. Да и количества денег на его счетах – чего уж греха таить.

Нужно было решать: или начать тонкую игру, в которой ставкой была правда, а средством ее достижения – ложь, и надеяться на то, что Хариед Детран не выведет его на чистую воду. Или же говорить прямо.

Ник выбрал последнее.

– Произошла неприятная ситуация: кто-то наслал на меня чары, которые, признаюсь, портят мне жизнь. – На этой ноте пришлось все же свернуть на опасную тропу между правдой и ложью: – Это человек из моего окружения и, хотя я не прибегал прежде к вашим… кхм… услугам, я полагаю, мой недоброжелатель это все-таки сделал. Вы наверняка разбираетесь в чарах, а значит, сможете подобрать для меня… некий антидот. Чары, зелье – все, что угодно.

По-птичьи склонив голову, Детран изучал его своими странными прозрачными глазами.

– Вы считаете, что я похож на торговца зельями?

– Нет, но вы – торговец чар. Уверяю вас, подобный фарс ни к чему. Мне нужна помощь. Что нужно вам? Деньги?

Детран хохотнул.

– Это последнее, в чем я нуждаюсь. – Он прищурился. – Разве ваши друзья не говорили вам, что я требую за свой товар?

– Они вообще предпочитают об этом не распространятся, – недовольно сказал Ник. – Все, что я слышал от них, что «плата немалая, но она того стоит».

Хариед Детран, оторвавшись от стола, на который лениво облокачивался, подошел к нему. Внезапно прикоснулся тремя пальцами ко лбу Ника. Что-то странное при этом происходило с его глазами – светло-светло-голубая радужка вдруг залила белки, а зрачок исчез вовсе. Все это заняло несколько секунд, во время которых на Ника накатило сильное головокружение. И тут же глаза стали обычными, а взгляд Детрана – менее подозрительным.

– Ослабляющие чары? Довольно редкий вид магии, – с видом знатока разглагольствовал хозяин «Дурмана». Но вместе с тем воздух не заполонила тэна – а значит, черную магию он не использовал. Тогда как он обо всем узнал? Какая-то необычная разновидность ясновидения? – В наше время люди, если уж решились нарушить устав Трибунала, используют более сильное оружие. Смертельную болезнь, высасывающую все соки до последнего вздоха или и вовсе – заклинание, способное убить человека на расстоянии. – Детран осклабился. – Разумеется, я не утверждаю, что я могу им с этим помочь…

Ну конечно, мастер конспирации, ну конечно.

Ник смотрел на Детрана во все глаза и пытался понять причину, по которой тот был так расслаблен, говоря незнакомцу о вещах, о которых другие боялись даже шептать? Вряд ли причина была в том, что слова Ника о насланном на него проклятии оказались правдивы. Так в чем же дело? Неужели Хариеда Детрана покрывал кто-то из Департамента или – не дай бог – самого Трибунала? Неужели его бизнес кому-то был на руку?

Или Ник слишком накручивал себя, видя перед собой самого что ни на есть отступника и понимая при этом, что не может отправить его за решетку? Во всяком случае, не сейчас.

– А теперь скажи мне, что тебе нужно? – вкрадчиво спросил Детран.

– Что? – На мгновение Ник растерялся.

– Ты хочешь получить противоядие от своих чар или же получить имя того, кто не так давно купил у меня чары ослабления? Конечно, имя наверняка вымышленное, как и твое – но, возможно, по описанию ты узнаешь человека из своего окружения…

Ник вздернул бровь.

– А разве это не конфиденциальная информация?

– Для некоторых клиентов я могу сделать исключение, – ухмыльнулся Детран.

– Хорошо. Если я хочу узнать о том, кто наложил на меня чары…

– Тогда тебе придется кое-что сделать для меня, – спокойно сказал он.

Ну разумеется. Иначе и быть не могло.

– И что же?

Детран оперся о стену у окна, сложив на груди руки.

– С неделю назад от меня сбежала вейла. Их в Кенгьюбери слишком мало, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Хочешь получить то, за чем пришел – найди и приведи вейлу обратно. Ее зовут Илэйн Уайтхед.

– Где она живет?

– Понятия не имею, – легко отозвался Детран. – Только имя на татуировке и видел, остальное мне без разницы.

– С чего вы взяли, что она все еще в городе?

– Она определенно находится в городе – это все, что тебе нужно знать. А теперь будь добр – убирайся из моего кабинета и приведи мне Илэйн назад. Разрешаю даже поспрашивать у ее подружек в клубе – может, и выведаешь то, что мои тупоголовые охранники упустили.

«Дурман» Ник покидал в полном раздрае. Как так вышло, что из законопослушного гражданина и слуги закона он превратился в помощника отступника и торговца черными чарами?

Глава восемнадцатая

Осмотр тела предположительно еще одной жертвы «духа из зеркала», как Морриган мысленно окрестила убийцу, практически ничего не дал. Как и сказал Ник – никаких следов насилия: ни царапин, ни ран, ни повреждения внутренних органов. Просто в один ужасный для тридцатиоднолетней женщины момент ее сердце вдруг перестало биться. Эксперт разводил руками, чтицы в рисунке тэны на спектрографии ничего особенного распознать не смогли. Не помог и дар Морриган – свечи и зеркала ничего ровным счетом не показали.

Даже зная, что ничего не обнаружит, она вместе с Ником наведалась в квартиру жертвы, подумав мимолетно, что знакомство с инспектором сыграло ей хорошую службу. Мистли Моркет – так звали жертву – жила одна и жила скромно. Вечеринок, по словам соседей, не затевала, мужчин домой не водила. Ее и видели-то только когда она уходила на работу или возвращалась домой. Все остальное время она предпочитала проводить взаперти. Причина оказалась банальна – Мистли, судя по обширной библиотеке, была заядлым книголюбом. Наверняка коротала часы за чтением с кружкой горячего чая в руках.

Морриган скользнула задумчивым взглядом по лежащей на столике у окна книге. Потрепанная обложка, закладка на двух третях страниц. Вздохнула. Увы, но окончание этой истории Мистли уже никогда не узнает – хотя многие духи могут взаимодействовать с предметами живых, сейчас у Мистли наверняка совершенно другие заботы. Например, как сохранить память о том, кем она была, что удается далеко не всем духам. Те, кто утрачивает память, становятся тенями – обезличенными копиями духов, утратившими всякое подобие человечности. Среди таких теней с человеческими лицами Бадб приходилось находиться каждый день – каждую минуту, помимо времени, которое она проводила в мире живых.

Другие духи всю свою «жизнь» посвящали тому, чтобы находиться рядом со своими живыми близкими – своеобразным призрачным щитом вставали за их спинами, в меру своих сил защищая от напастей, болезней и проклятий. Духи предков могли и вовсе спасти жизнь живым, но… зная скромную и краткую биографию Мистли Моркет, ей особо и некого было спасать. Кто знает, возможно, именно в мире духов и теней она, воссоединившись с родными, и обретет эфемерное счастье.

В любом случае, это не оправдывало действия духа из зеркала. Каким бы ни был итог, он оборвал чью-то жизнь. И главное – он разрушил спокойную и полную красок жизнь Рианнон. Случайно или намеренно, но прощать этого Морриган ему не собиралась.

Вынув из кожаной сумки бессменные атрибуты – зеркальце и свечу, она попыталась заглянуть на Изнанку стоящего в комнате зеркала. Вся его поверхность была испещрена целой сетью трещин – глубоких, проходящих до самого основания зеркальной толщи. Они чудом удерживались в раме – и только лишь благодаря тому, что были плотно подогнаны друг к другу. Морриган была уверена: стоит вынуть хотя бы один из осколков, и хрупкая конструкция рассыплется. Что-то словно вырвалось отсюда, из глубины зеркала, а после… собралось снова, затянув душу Мистли внутрь?

Когда зажженная свеча осветила отражение в зеркальце Морриган, стало ясно: Мистли никак не могла находиться в мире мертвых. Просто потому, что душа ее, как и душа Рианнон несколько дней тому назад, оказалась в ловушке зеркальных осколков. Изнанка показала Морриган рваные клочья души Мистли.

– Что ты видишь? – раздался голос Ника за ее спиной.

Свеча дрогнула в руке – увлеченная собственными мыслями и поиском правды, Морриган успела забыть о присутствии в доме имэс Моркет бывшего любовника.

– Ее душу, – тихо ответила она и сделала знак не мешать. Поразмыслив, всучила в руки Николаса зеркальце – хоть на что-то сгодится. Опешивший от такой наглости, инспектор, тем не менее, промолчал. Встав спиной к зеркалу с душой Мистли и глядя в отражение зеркала в руках Ника, Морриган прошептала: «Geora salaya». Раздался скрежещущий хруст – осколки треснувшего зеркала, покинув раму, взмыли в воздух. Шепча слова заклинания и соединяя в едином призыве стихию воздуха и магию разрушения, Морриган превращала каждый осколок в труху. Когда все они были уничтожены, душа Мистли Моркет была освобождена. Теперь только от нее самой зависело, тенью или духом она станет.

Не видящий отражения Изнанки, не видящий взмывшей в небо души, Ник не мог понять манипуляций Охотницы.

– Зачем ты это сделала?

– Захотелось. – По взмаху ее руки зеркальные опилки отправились в корзину для бумаг. Позади осталась только голая рама. Это внезапно натолкнуло ее на одну мысль – что, если зеркало Рианнон, изучить которое, по понятным причинам, она так и не успела, содержало в себе какие-то подсказки? Хоть какие-то намеки на то, кем был дух из зеркала, однажды вырвавшийся из своего плена и убивший стоящую на его пути Рианнон? – Мне надо идти.

Ник хмуро кивнул.

– Есть хоть какие-нибудь догадки, зачем и кому понадобилось это делать?

Морриган помотала головой – несмотря на то, что некоторые соображения по этому поводу у нее все-таки имелись, делиться ими с Ником она не собиралась. Сначала нужно разобраться во всем самой.

– Морриган… Если тебе понадобится моя помощь… тебе или Рианнон…

– Я справлюсь, – твердо сказала она, задержав взгляд на лице бывшего любовника. Против воли вспоминались те долгие и бессонные ночи, что они провели вдвоем. Она знала, что будущего у их отношений нет и быть не может. Но он, увы, этого не знал. И даже несмотря на боль, которую она ему причинила, готов был ей помогать. Почему? Прошло несколько лет, он не мог продолжать о ней думать. Или?..

В любом случае, ее это волновало мало. Рианнон и поиски духа из зеркала – вот все, что интересовало ее сейчас.

– Знаю. – Ник ничуть не обиделся, напротив – понимающе усмехнулся. Морриган забывала иногда, как хорошо он ее знал. – Просто… помни об этом.

Они вышли из дома имэс Моркер вместе, но у портал-зеркала на центральной площади Кенгьюбери их пути разошлись. Ник исчез в зеркальной глади первым – наверняка торопился отправить в Департамент очередной отчет. Морриган скривилась. С чего вдруг Ник вообще надумал из Охотника, странствующего по стране в поисках заказов и денег, стать одним из инспекторов, которые напрямую подчинялись Трибуналу? Прежде он, как и Морриган, не любил жесткие рамки, правила и приказы, которые нельзя нарушать. Это их объединяло – страсть к свободе, к легким деньгам… страсть.

Но спустя года он выбрал другой путь – пусть относительного спокойствия, уверенности в завтрашнем дне и… стабильности. Морриган снова поморщилась. Само это слово нагоняло на нее скуку. Она предпочитала не иметь собственного дома и не знать, в каком городе окажется в следующем месяце и будет ли у нее работа и крыша над головой. Как в омут с головой, бросаться в сомнительные авантюры и браться за самые опасные заказы, от которых, ради собственной безопасности, ради детей и любимых, отказались другие Охотники. В отличие от нее, им было что терять.

Только тогда, в этом сумасшедшем вихре событий, она ощущала, что живет в полную силу. В какой же момент то, что роднило их с Ником, стало их разделять? Впрочем, винить его Морриган не могла. Она – ведьма, ее ждет долгая жизнь и некое ее подобие и после смерти. Ник – обычный человек, а значит жизнь, как таковая, у него только одна. Возможно, именно это осознание заставило его пересмотреть свои взгляды. Но это не означало, что подобная участь ждет и Морриган. Менять убеждения не в ее привычках.

Портал-зеркало привел ее в квартал Нескет. Несколько шагов по узкой, но чистой улочке, и вот она уже в доме сестры. В комнате, пропитанной ее запахом, ее любимыми цветочными духами. Улыбнувшись, Морриган взяла бутылек с полки шкафа – ерунда, но, возможно, это порадует Рианнон. Тут же подумала: а способны ли любимые духи, весточка из прошлой жизни, порадовать молодую девушку, потерявшую зрение?

Пузырек с духами отправился в сумку. Приблизившись к зеркалу, из которой не так давно вытягивала душу сестры, Морриган провела рукой по трещинам-змейкам на его поверхности, и…

Голова чуть не раскололась на части – будто невидимый вихрь пытался ворваться в ее сознание. Огненные шипы опалили глаза, и, помня о том, что случилось с Рианнон, Морриган окутала их непроницаемой защитной пеленой. На этом испытание не закончилось: появилась странная ломота во всем теле, скручивающая внутренности боль. Ощущение, что кто-то пытался вытянуть из нее жилы…

Или забрать ее душу.

Проклиная себя – почему ей не пришло в голову, что убийца может использовать одно и то же зеркало дважды? – Морриган из стремительно угасающих сил пыталась слепить ментальный щит, защищающий сознание. Ничего не выходило – она слишком поздно поняла, что чары зеркалицы и чары, оберегающие глаза, выпили почти все ее силы без остатка. Дрожащими от кипящего в венах адреналина руками она нажала на экфо, но дотянуться не успела: взорвавшаяся в голове боль заставила ее рухнуть на колени и зажать руками уши. Что-то горячее и липкое появилась на ладонях.

Кровь… из ее ушей текла кровь. Горячая струйка скользнула из носа и попала на губы, рождая во рту металлический вкус.

Что-то было не так – помимо духа, который пытался ворваться в ее тело, затянув ее душу в зеркальную гладь. Не так – потому что и тело Рианнон, и тело Мистли были нетронуты – никаких ран, ни капли крови. Казалось, невидимый убийца, прибегая к уже заученным действиям, терпел поражение. Но оттого ли, что Морриган – ведьма? Увы, вряд ли, если учесть, что у нее сейчас практически не осталось магических сил.

И перед тем, как рухнуть в черную бездну небытия, она поняла истинную причину – черная руническая вязь на ее руке, нарисованная Дэмьеном Чейзом. Нахальный отступник, кажется, спас ей жизнь – вязь, не позволяющая Морриган применять черные чары, не позволяла и ворвавшейся в ее тело чужой душе их применить. Дух из зеркала оказался в ловушке ее собственного тела…

…Приходить в себя было тяжело и мучительно. Привкус крови во рту, фиолетово-черные пятна, мелькающие перед глазами. Морриган со стоном сжала виски, недовольно поморщившись от вида крови на руках. Странно… ее было слишком много.

Когда в глазах чуть прояснилось, Морриган поняла, что находится на улице, а не в доме Рианнон. Вокруг – чужие, искаженные в ужасе лица зевак, справа – окровавленный нож, никогда ей не принадлежащий. А прямо перед Морриган, сидящей на коленях, мертвое тело девушки. В глазах прохожих она прочитала ответ на невысказанный вопрос: эту девушку лежащим на земле ножом только что убила она, Морриган.

Глава девятнадцатая

Ее руки в крови, а перед ней – труп человека. Сумасшествие, чистой воды сумасшествие.

Морриган резко выпрямилась, понимая, что оправдываться бесполезно. Какой-то прыткий мужичок попытался поймать ее в своеобразную паутину. На то, чтобы впрыснуть в кровь кристаллы экфо и зарядиться магической энергией, времени не хватало. Решение созрело быстро – сняв с пояса верную плеть-молнию, Морриган послала вперед молниевый разряд, вздыбивший землю под ногами наглеца и порвавший посланные им паутинные чары на мелкие клочки. Унизительно, но ей пришлось бежать – так быстро, как только несли ноги.

На ходу она все-таки активировала экфо и тут же нырнула в отбрасываемую домами тень, привычно сорвавшимся с губ заклятьем попыталась слиться с ней, стать ее частью, ее продолжением. И тут же была наказана за забывчивость раскаленным стальным обручем, сжавшим виски. Согнувшись пополам, Морриган застонала от боли и ярости – чертова рунная вязь Дэмьена не позволяла ей применить черную магию. Впрочем, стоило признать, что она и защитила ее – если бы не вязь, она бы повторила участь Рианнон и ее душа сейчас, скорее всего, была отделена от тела.

Пришлось позорно бежать и пережидать преследование в раскидистых кустах во дворе одного из домов.

Убедившись, что опасность миновала, первым делом она направилась к Рианнон – чтобы увидеть, на месте ли то самое зеркало. И подумать о том, что делать дальше. Зеркало было на месте. Морриган окутала его чарами, удостоверилась, что никакой посторонней сущности внутри нет – что и говорить, нужно было сделать это раньше. Осторожно коснулась кончиками пальцев прохладной поверхности. Ничего. Сминая зеркало как пластилин, она заключила его в сферу, как когда-то делала это с телом сестры.

Прошлась по квартире, в большую сумку собирая вещи Рианнон, которые могли бы пригодиться ей в Пропасти. Даже став слепой – Морриган искренне надеялась, что явление это временное – быть настоящей леди ее сестренка не переставала.

Закончив с вещами, Морриган села в обитое белой кожей кресло. Покусала губы, прокручивая в голове события этого – на редкость сумасшедшего – дня.

Итак, каким-то образом дух из зеркала все-таки подавил защитную магию рунной вязи, но только благодаря ей убить Морриган не смог. Лишь заблокировал ее сознание, на какое-то время заняв солирующую партию. И убил ее руками более легкую жертву. А потом… что случилось потом?