355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карл Магнус Пальм » Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА » Текст книги (страница 9)
Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 20:41

Текст книги "Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА"


Автор книги: Карл Магнус Пальм


Жанры:

   

Музыка

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц)

Глава 7

Традиционным символом семейного блаженства в начале 60-х была свадебная фотография, изображающая серьезного, солидного жениха и сияющую счастьем невесту. Всегда чуткая к веяниям моды 18-летняя невеста в покрытой газовой фатой шляпке, шелковом платье и пальто, с прической а-ля Фара Диба и букетом ландышей в руке своей элегантностью могла поспорить с Джекки Кеннеди. Была пятница 3 апреля 1964 года. После непродолжительной и скромной церемонии в доме помощника викария Эскилстуны Маркуса Винберга Анни– Фрид Люнгстад стала миссис Рагнар Фредрикссон.

Семь месяцев минуло с того дня, когда Фрида вместе с годовалым сыном Хансом поселилась в квартире Рагнара в Эскилстуне. 22-летний Рагнар работал в семнадцати милях от дома, в городе Чепинг, где заведовал местным филиалом магазина ковров, принадлежавшего его родителям. Их жизнь ничем не отличалась от жизни любой молодой семьи из маленького городка.

И все же, несмотря ни на что, Фрида не оставляла мечты стать успешной певицей. Но при этом она понимала, что должна заботиться о ребенке, и отдавала должное Рагнару, обеспечивавшему ее материально и служившему ей моральной опорой. С его помощью она сумела стряхнуть с себя личину бедной девочки с необычной судьбой. Теперь у нее было все, о чем мечтали девушки ее возраста: ребенок, дом и любящий муж, имевший надежную и достойную работу.

Однако она заплатила за все это высокую цену – стать матерью в 17 лет не входило в ее планы. В определенном смысле такой итог был логичен: обстоятельства вынудили ее созреть раньше времени. Взрослая ответственность и соответствующая нагрузка на протяжении многих лет сделали свое дело. Внешне она, может быть, и не отличалась от своих сверстниц, но по жизненному опыту и духовному развитию была гораздо старше их. Незащищенность и оторванность от корней способствовали желанию занять такое положение, в котором она каждую минуту чувствовала бы себя спокойно и комфортно. Это противоречило ее стремлению стать певицей, но Фрида, тем не менее, решила сделаться идеальной женой и домашней хозяйкой.

Медовый месяц Фрида и Рагнар провели на Канарских островах. Перед отъездом они решили создать трио с пианистом Гуннаром Сандеверном, игравшим вместе с ними в группе Бенгта Сандлунда. С некоторых пор он был одним из их самых близких друзей и собрал собственную группу после того, как оставил коллектив Бенгта Сандлунда. Хорошо всем знакомое название оркестра Гуннара Сандерверна было теперь приложено к этому новому созвездию.

«Рагнар и Фрида уехали в свадебное путешествие на пару недель, – вспоминает Сандеверн, – а я позаимствовал автомобиль Рагнара и объездил все окрестные рестораны, договариваясь о выступлениях нашего маленького бэнда. Когда они вернулись, у меня уже было заказов на шесть месяцев вперед – и это для группы, которую никто не слышал. Такое стало возможным только потому, что к тому времени мы все втроем пользовались хорошей репутацией как музыканты».

Фрида, имевшая статус «певчей птички Эскилстуны», как ее называли в местной прессе, привлекала особое внимание. Иногда на их афишах было написано: «Оркестр Сандеверна с Анни-Фрид Люнгстад». Кроме того, она в значительной мере являлась движущей силой группы. «Фрида сильно отличалась от тех вокалистов, с которыми мне приходилось работать ранее, – говорит Сандеверн. – Она была целеустремленной и всегда требовала, чтобы мы работали не жалея сил. Ее раздражало, когда затягивались перерывы между выступлениями, и она хотела, что мы постоянно репетировали, что, по ее мнению, служило признаком настоящего профессионализма».

Это был странный коллектив, чьи малые масштабы компенсировались энтузиазмом его членов, иногда выходившим за пределы их возможностей. «Рагнар был тромбонистом, но он купил ударную установку и научился стучать на ней. Я играл на фортепьяно, и мне приходилось левой рукой исполнять басовые партии, поскольку у нас не было басиста. Нужно было изощряться, иначе мы звучали бы слишком жидко и неубедительно. И, наконец, Фрида пела: мы почти не исполняли инструментальные номера, Когда Фрида не пела, она играла на тамбурине или маракасах».

С самого начала своей певческой карьеры Фрида сама шила себе сценические наряды и сохраняла верность этой привычке еще в начале 70-х. «Я не хотела платить несколько сотен крон за платье, которое будут носить многие другие», – говорит она. Она собирала свои волосы в некое подобие пчелиного улья, в результате чего выглядела старше своих лет

Время от времени Фрида и Гуннар выступали дуэтом, и тогда вокалистка осуществляла инструментальную поддержку порой самым неожиданным образом. «Фрида говорила: «Почему бы тебе не сыграть несколько джазовых номеров? Я бы постучала на барабанах. Не волнуйся, все будет замечательно». И она действительно садилась за ударную установку, аккуратно подобрав нарядное платье. Она не боялась делать подобные вещи».

Спустя некоторое время заказчики попросили их взять в группу четвертого человека, дабы звук стал более насыщенным. К ним присоединился брат Рагнара Леннарт, который играл на ударных в различных биг-бэндах. Рагнару пришлось овладеть еще одним инструментом. «Он купил электрическую бас-гитару и начал практиковаться в игре на ней в магазине ковров в отсутствие покупателей. В конце концов у нас получилась очень неплохая группа».

Репертуар оркестра Гуннара Сандеверна включал в себя традиционные номера, такие, как «All Of Me», «Stars Fell On Alabama» и «Misty», которые они однажды записали в любительской студии, затем латиноамериканские ритмы в стиле «босса нова» вроде «The Girl From Ipa– пеша», а также шведские и европейские шлягеры.

Фрида настаивала, чтобы группа шла в ногу со временем и исполняла самые последние хиты. Услышав песню, которая ей нравилась, она заказывала ноты и заставляла группу разучивать ее. «Помню, как она принесла запись «Downtown», – говорит Гуннар Сандеверн. -Я никогда раньше не слышал ее, и мне поначалу показалось, что она звучит очень странно. Благодаря ей мы также играли темы Джеймса Бонда, такие, как «Goldfinger». Она внимательно следила за тем, что происходит в музыкальном мире».

Когда Фрида была свободна от своих обязанностей домашней хозяйки и матери, она посвящала все свое время группе. Не раздумывая, она помогала перетаскивать тяжелую аппаратуру, как всегда это делала. «Не думаю, что ей следовало так напрягаться, имея маленьких детей. Но когда у вас в гpyппe три или четыре человека, каждому приходится работать из последних сил, если вы хотите чего-то добиться».

Иногда энтузиазм Фриды казался чрезмерным даже Рагнару и Гуннару, особенно когда она призывала их уделять больше времени группе. «Рагнар с утра до вечера продавал ковры, я учился, и мы не могли все время находиться в идеальной форме. Но она спрашивала нас: «Вы музыканты или нет? Для чего вы делаете все это?»

В глубине души Фрида знала, что ей уготована более высокая участь, нежели местный танцевальный ансамбль. Она продолжала принимать участие в конкурсах талантов, которые, похоже, представляли собой единственный путь к признанию в масштабе страны. В сентябре 1964 года она достигла финала в национальном конкурсе. Фрида исполнила «Besame Mucho», которую она впервые услышала во время медового месяца. На сей раз удача улыбнулась ей, она стала победительницей и, соответственно, получила широкие отклики в национальной прессе. Теперь, судя по всему, успех был не за горами: предыдущие победители конкурсов, как правило, становились популярнейшими звездами в Швеции. «Я уверена, что-то должно произойти», – сказала Фрида в интервью местной газете через день после своей победы.

Но ничего не происходило. Не было ни предложений подписать контракт на звукозапись, ни приглашений на радио или телевидение – ничего. Это казалось странным, но объяснение, вероятно, следовало искать в ее вокальном стиле и внешности. Любительские записи с оркестром Гуннара Сандеверна демонстрируют, с одной стороны, способность певицы контролировать свое выразительное меццо-сопрано в каждой ноте, с другой – некоторую сдержанность в исполнении. Шведская публика 60-х хотела слышать от певиц либо веселый задор, либо романтическую грусть: изысканная сложность могла произвести впечатление, но не могла тронуть сердца шведов. Плюс ко всему – ее слегка отстраненная манера держаться на сцене.

В течение следующих нескольких лет в жизни Фриды мало что изменилось. Днем она была домохозяйкой и матерью, вечерами – певицей танцевального ансамбля. Квартет заключал месячные контракты на выступления в различных ресторанах, играя по средам, пятницам и субботам. На работу они ездили на автомобиле, принадлежавшем магазину Рагнара.

В марте 1965 года Фрида, Рагнар и Ханс переехали в виллу 30-х годов в Эскилстуне. Они много общались с друзьями, такими, как семья Сандевернов, устраивали вечеринки и присматривали за детьми друг друга. Весной 1966 года Фрида вновь забеременела, и 25 февраля 1967 года у нее родилась дочь Анн Лиса-Лотга.

Как ни парадоксально, в атмосфере ночного кабаре Фрида чувствовала себя уютней, чем в домашней обстановке. Она так любила петь, что не замечала усталости, сколько бы ей ни приходилось работать. «Мне кажется, она предпочитала проводить время в этих ресторанах, нежели сидеть дома, – говорит Гуннар Сандеверн. – Ей легко удавалось создавать непринужденную атмосферу, она быстро заводила дружбу с персоналом и следила за тем, чтобы мы тоже чувствовали себя там как дома».

Со временем Фрида приобрела известность в Эскилстуне и окрестных городах, но вместе с этим упорно продолжала принимать участие в конкурсах талантов. Ее партнеры по группе хотя и опасались потерять прекрасную вокалистку, тем не менее поощряли ее попытки вырваться из тесных залов ресторанов. «По дороге на очередное выступление, сидя в автомобиле, мы, бывало, говорили ей: «Ты так здорово поешь, что тебе вряд ли стоит тратить время с нами», – вспоминает Сандеверн.

В августе 1966 года Гуннар Сандеверн перешел в другой танцевальный ансамбль, и его оркестр распался. Фрида продолжала время от времени петь с другими оркестрами, чтобы не терять квалификацию. Но в марте 1967 года чета Фредрикссонов собрала новую группу. Поскольку Фрида являлась местной знаменитостью, группа неизбежно получила название Anni-Frid Four.

Спустя всего несколько недель после рождения Лисы-Лотты квартет уже выступал в «Hotel Rogge» в городе Стренгнес. В его состав входили Фрида, Рагнар, барабанщик Конни Линдхольм, а также органист и по совместительству трубач Агне Андерссон. Этот последний с помощью собственноручно сконструированного приспособления левой рукой играл на органе, а правой держал трубу. Экономичность и эффективность – лозунг каждой маленькой группы.

Хотя популярность на местном уровне и лидерство в собственной группе приятно щекотали самолюбие Фриды, она не могла избавиться от ощущения прозябания и рутины. «Участие в танцевальном ансамбле мало способствовало моему развитию как певицы, – вспоминает она. – Я чувствовала, что способна на большее. В конце концов, мне все это надоело, и захотелось попробовать себя в чем-нибудь еще, проверить свои возможности».

Разумеется, крупные звукозаписывающие компании искали потенциальных клиентов не в таких провинциальных городах, как Эскилстуна. Поэтому конкурсы талантов, несмотря ни на что, оставались единственным способом обратить на себя внимание.

Летом 1967 года Фрида наткнулась в газете на объявление об одном из таких конкурсов. «Nya ansikten» («Новые лица»), устраиваемый организацией «Barnens dag» («День детей») совместно со звукозаписывающей компанией EMI, проводился ежегодно. Фрида увидела в этом шанс и заполнила заявку на участие.

Перспектива успеха соблазняла и одновременно пугала ее. В какой-то момент забытые страхи и сомнения вновь камнем легли на ее сердце. Несколько недель носила Фрида заявку в сумочке, прежде чем набралась наконец смелости отослать ее. Как всегда, она была допущена к участию, и, как обычно, с легкостью преодолела несколько первых этапов.

Полуфиналы и финал проходили в Стокгольме в один день – воскресенье 3 сентября. В тот же самый день Швеция переходила на правостороннее автомобильное движение, и новые правила вступали в силу в 5 часов утра воскресенья. Часом позже Фрида вышла из своей виллы в Эскилстуне и отправилась в Стокгольм. Она очень хорошо помнит это утро.

«Шоссе было пустынным, только мы с подругой в старом «Вольво». Я здорово нервничала: нужно было ехать два часа до Стокгольма впервые по правой стороне, а после этого участвовать в конкурсе и хорошо выступить в финале, чтобы победить».

К счастью, организаторы конкурса разделили участников на различные категории. Фрида попала в группу «поп-певцов», что избавило ее от необходимости соревноваться с 15-летним пианистом, игравшим Шопена, и неизбежным фокусником. После утреннего выигрыша в полуфинале ей лишь оставалось ждать финала, который должен был состояться после полудня.

Для финального выступления Фрида выбрала песню «En ledig dag»(«Выходной день») кавер-версию малоизвестной песни «Weekend In Portofino». Это был спокойный номер в стиле «босса нова», вполне соответствовавший ее репертуару той эпохи. Она услышала эту песню по радио несколькими месяцами ранее.

Финал, начавшийся в час дня, проходил на сцене Соллиден в саду Скансен. Фрида сильно волновалась. Она и в лучшие времена не очень верила в себя, а сейчас и того меньше. Ведущий, популярный телевизионный шоумен Лacce Холмквист, попытался успокоить ее. «На юге Швеции, откуда я родом, нет таких длинноногих девушек, как вы», – сказал он Фриде. Это глупое замечание почему-то придало ей силы.

Фрида вышла на сцену в темном элегантном костюме. Ее каштановые волосы были распущены по тогдашней моде. Она блестяще исполнила песню, виртуозно спев в своем самом верхнем регистре. Это произвело впечатление на членов жюри, и они единогласно отдали победу ей. «Должно быть, напряжение того дня способствовало хорошему исполнению», – говорила Фрида впоследствии.

В семь часов вечера состоялась церемония награждения. Стоя на сцене с призом в руках – транзисторным радиоприемником, – она валилась с ног от усталости, но была безмерно счастлива. Все мысли о том, что теперь может с ней произойти, она отложила на завтра. Холмквист как бы между прочим спросил ее: «Так что вы собираетесь делать сегодня вечером?» – «Я собираюсь уехать домой в Эскилстуну и лечь спать», – ответила она. Холмквист улыбнулся: «Нет, вы собираетесь появиться на телевидении!»

Дабы удержать людей от поездок на автомобиле в день перехода на правостороннее движение, по телевидению транслировался специальный выпуск самого популярного шоу в Швеции той эпохи – Hylands Нота (нечто среднее между Tonight Show и Ed Sullivan Show). Этот дополнительный выпуск вышел под интригующим названием: «Н-trafic rapport: Ikvall» («Отчет о положении на дорогах: Сегодня вечером»). Организаторы конкурса талантов втайне договорились со шведским телевидением о том, что победитель в тот же самый вечер дебютирует в шоу вживую.

Изумленную Фриду отвезли на автомобиле в студию. Осуществилась ее мечта: победа в конкурсе – это замечательно, но появление на телевидении означало настоящий прорыв. Спустя несколько минут ее интервьюировал ведущий Леннарт Хюланд перед миллионами зрителей.

Хюланд, который пятнадцатью годами ранее воспрепятствовал трансляции по радио песни Стига Андерсона «Gra pa moset», являл собой могущественную фигуру в шоу-бизнесе. В то время в Швеции имелся только один телевизионный канал, и шоу Хюланда смотрело, без преувеличения, фактически все население.

Общение снисходительного и поглощенного собственными мыслями Хюланда с взволнованной, напряженной Фридой получилось не очень гладким. Она продемонстрировала робость и застенчивость, и многие ее ответы казались весьма странными. Когда Хюланд спросил, ожидала ли она, что что-то должно случиться, после своей победы в конкурсе талантов в 1964 году, Фрида ответила отрицательно. Она также заявила, что не располагает большим опытом участия в конкурсах талантов, хотя это была явная неправда. Когда Хюланд, говоря о ее продолжительной карьере певицы танцевального бэнда, назвал Фриду «молодой профессиональной леди», она лишь округлила глаза и ничего не ответила.

Хюланд поинтересовался, чем она занимается в жизни помимо пения. В ее ответе, который производил впечатление заученного, прозвучало твердое намерение оставаться домашней хозяйкой: «Я замужем, и у меня дети вот моя профессия». Публика в студии разразилась аплодисментами. Но когда Хюланд спросил ее, что она будет делать с детьми, если за победой в конкурсе последует серьезная музыкальная карьера, Фрида несколько секунд молчала, а потом едва слышно, чуть ли не шепотом, произнесла: «Я не могу ответить на этот вопрос». Похоже, в этот момент в ней происходила тяжелая внутренняя борьба.

В своем телевизионном дебюте Фрида предстала как решительная, независимо мыслящая женщина, которая никому не позволит манипулировать собой. Вероятно, это способствовало повышению ее самооценки, но едва ли помогло завоевать признание публики. Исполнение песни в студии тоже вряд ли можно назвать особенно успешным.

Хотя было очевидно, что она прекрасно владеет своим голосом, та самая изысканная сложность и некоторая сдержанность служили препятствием на пути к сердцам основной массы слушателей. Однако ее музыкальность и профессионализм не ускользнули от внимания более искушенных деятелей шоу-бизнеса.

Сразу после телевизионного дебюта Фриды в общенациональной и местной прессе появился целый ряд посвященных ей статей. Впервые ей удалось произвести сильное впечатление на средства массовой информации. Несколько звукозаписывающих компаний проявили к ней интерес, и организатор конкурса талантов компания EMI едва не потеряла свое новое открытие. Продюсер Олле Бергман вспоминает: «Она мне очень понравилась, я чувствовал, что в ней есть все необходимое для успешной карьеры в шоу-бизнесе. Мы хотели подписать с ней контракт немедленно, в тот же вечер, но она неожиданно исчезла, уехав домой в Эскилстуну».

Бергман позвонил Фриде на следующее утро и приехал из Стокгольма в Эскилстуну, чтобы подписать с ней контракт.

11 сентября Фрида впервые вошла в профессиональную студию звукозаписи. Она записала четыре трека, из которых два составили ее первый сингл. Естественно, для первой стороны была выбрана «Еп ledig dag». Десять лет работы в танцевальных бэндах сделали из нее превосходную профессиональную певицу, и она с первого же дубля записала прекрасную вокальную партию.

Олле Бергман и Фрида разделяли страсть к джазовым номерам вроде «Еп ledig dag», что и послужило главной причиной его желания подписать с ней контракт. Но для дальнейшей карьеры Фриды в Швеции конца 60-х это явно не годилось. Выпущенный в спешке сингл не стал хитом, несмотря на исполнение песни на телевидении перед миллионами зрителей. Если не считать того, что она начала записываться, в жизни Фриды практически ничего не изменилось. Ее голос не очень привлекал радиослушателей, и ей не удалось войти в очень важный чарт Svensktoppen.

На одной из сторон ее следующего сингла была записана «Du аг sa underbart гаг»шведская версия хита Фрэнки Вэлли «Can't Take My Eyes Off You». Она тоже не смогла войти ни в один из чартов, но зато прочно обосновалась в репертуаре радиостанций. Как бы низок ни был уровень продаж этого сингла, он оставался рекордным для нее на протяжении двух следующих лет.

Тем не менее записи Фриды конца 60-х гораздо лучше выдержали испытание временем, нежели многие шлягеры и баллады, являвшиеся хитами в ту эпоху. То, что менее талантливые исполнители наверняка превратили бы в мелкий анахронизм, Фриде удалось окрасить в теплые, искренние тона. Ее вокальное дарование в конечном итоге все расставит на свои места.

При столь скромных успехах Фрида пока не решалась покинуть Anni-Frid Four. Она колебалась, не зная, что ей делать, – окончательно вернуться к привычной и благополучной жизни домашней хозяйки и местной звезды в Эскилстуне или же пытаться продолжить карьеру на более высоком национальном уровне. Фрида не могла допустить, чтобы в доме царил беспорядок, тогда как занятие шоу-бизнесом предполагало длительные отлучки.

«После победы в конкурсе талантов меня завалили предложениями, -говорила она. – Но главным для меня являлось то, что я была матерью своих детей. Мне пришлось отвергнуть многие из этих предложений». Она повторяла во всех своих интервью, словно мантру: «Моя главная обязанность – это дом и дети».

Хотя Фрида и не могла по-настоящему очаровать публику, выступая лишь на радио и телевидении, ее талант певицы тем не менее не остался незамеченным. В начале 1968 года она приняла участие в радиопрограмме вместе с чрезвычайно популярным певцом Лacce Лендалем. Очарованный ее внешностью и голосом, он предложил ей отправиться вместе летом в полуторамесячный тур по Народным паркам. Фрида, еще до этого планировавшая принять участие в туре с другим, менее известным певцом, сразу же приняла лестное приглашение Лендаля.

Тур, длившийся с 22 мая по 30 июня и включавший 40 выступлений, без сомнения, явился весьма полезным опытом для Фриды. Она всегда вспоминала его как свое первое настоящее предприятие в шоу– бизнесе. Однако, судя по всему, он мало способствовал росту ее популярности: в 1968 году были выпущены еще два сингла, и оба провалились. EMI делала все, чтобы раскрутить ее, но без какого бы то ни было успеха.

Фрида находилась на грани отчаяния. У нее был контракт, продюсер верил в нее, несмотря на неудачи всех ее синглов, она выступала вместе с популярнейшим певцом Швеции, и в то же самое время ей приходилось вести домашнее хозяйство в Эскилстуне, вместо того чтобы заниматься своей музыкальной карьерой в Стокгольме. Дальше так продолжаться не могло.

Рагнар понимал это и советовал ей уйти из Anni-Frid Four. Она говорила репортерам: «Мой муж сказал мне: «Теперь у тебя есть шанс. Ты слишком хорошая певица, чтобы и дальше оставаться с нами».

Со своей стороны Фрида осознала, что, как бы хорошо ни относилась она к Рагнару, это не была настоящая любовь. То, что их связывало, походило больше на дружескую привязанность, которую она испытывала к нему в благодарность за внушаемое им чувство уверенности. К тому же их объединяли дети.

В интервью, которые Фрида давала в первые месяцы после своего успеха, уже слышались нотки отстраненности, когда она говорила о Рагнаре. Заявления вроде «мой супруг – замечательный отец и муж, гораздо лучший муж, чем музыкант» относились скорее к коллеге по работе, нежели к любимому человеку. И несмотря на множество практических преимуществ, которые давала совместная работа в группе, их профессиональное сотрудничество оказывало определенное негативное влияние на их отношения.

Сомнения переросли у нее в настоящую депрессию. «Я обнаружила, что между Анни-Фрид и образцовой домашней хозяйкой и матерью, готовой до полусмерти вылизывать свое уютное гнездышко, нет ничего общего, – вспоминала она позже. – У меня было ощущение, будто я должна прыгнуть со скалы, чтобы не задохнуться».

Ситуацию окончательно разрешило предложение работать в кабаре-шоу с ветераном, известным пианистом и эстрадным артистом Чарли Норманом. Предполагалось, что с этим шоу, открывавшемся в январе 1969 года, они будут выступать на различных площадках по всей Швеции в течение нескольких месяцев. Она не смогла бы приезжать каждый вечер в Эекилстуну, чтобы заниматься домом и детьми. В отношениях Фриды и Рагнара уже давно не было места романтике. Они оба пришли к однозначному выводу: развод неизбежен.

Однако Фрида очень переживала по поводу детей. Шестилетний Ханс и Лиза-Лотта, которой не исполнилось и двух лет, оставались с отцом в Эскилстуне, где он мог обеспечить им хорошее воспитание. Для Фриды это было тяжелое решение, но, тем не менее, она приняла его без особых колебаний. «Я не жалею о том, что переехала в Стокгольм, – говорила она год спустя. – В каком-то смысле это был первый случай, когда я сделала что-то для себя. Но я никогда не теряла связи с детьми».

Поначалу Фрида в Стокгольме чувствовала себя очень неуютно и тосковала по семье. Она жила одна в Бру, в нескольких милях к северо– западу от столицы, неподалеку от Чарли Нормана и его семьи. «Конечно, я могла заходить к Чарли, но... Нет, одиночество не для меня, я просто не переношу его, – говорит она. – Никогда в жизни мне не было так одиноко, как в то время». Переезд в Стокгольм мало улучшил ее положение как записывающейся певицы. Планы подписать контракт с западногерманской звукозаписывающей компанией, что в то время делали многие шведские певцы, не увенчались успехом.

Единственным лучом света во тьме было сотрудничество с Чарли Норманом, которое оказалось длительным и плодотворным. Открыв шоу в Гетеборге 7 января, они регулярно работали вместе на протяжении полутора лет. «Чарли оказался хорошим педагогом как в музыкальном плане, так и в плане поведения на сцене, – признает она. – Он относился ко мне по-отечески».

В марте 1969-го ей представилась еще одна возможность добиться успеха в качестве сольной певицы. Фрида приняла участие в Melodifestivalen, в ходе которого отбирались шведские исполнители для песенного конкурса Eurovision, с песней «Harlig аг var jord»(«Это прекрасный мир»). Хотя она оказалась только четвертой, песня все же принесла ей некоторое признание, став ее первой вещью, вошедшей в Svensktoppen. Увы, она оставалась там всего неделю и не попала в чарт продаж.

Один из участвовавших в конкурсе композиторов был более удачлив. Бенни Андерссон совместно с певцом и автором Ларсом Бергхагеном написал для него песню «Hej clown», которая хотя и заняла только второе место, стала большим хитом в шведских чартах.

Бенни и Фрида потом вспоминали, что виделись и даже поздоровались на Melodifestivalen, но в царившей там сумятице им не удалось пообщаться. Они смогли поговорить во время второй встречи спустя несколько дней. Незадолго до этого Hep Stars начали выступать с кабаре– шоу, и на начало марта у них было намечено несколько выступлений в Мальме. Их гитарист Янне Фриск окончательно покинул группу, и его вновь временно заменял Бьерн Ульвеус.

Фрида и Чарли Норман тоже выступали в это время в Мальме на другой площадке. Однажды поздно вечером они ужинали в ресторане, когда туда совершенно случайно зашли Бьерн и Бенни. Вскоре к ним присоединились Свенне Хедлунд и его невеста Шарлотта Уокер.

Сразу же возник общий разговор на близкие всем темы шоу-бизнеса. Позже вечеринка переместилась в отель, где жили Бьерн и Бенни. «За кофе и выпивкой мы проговорили до семи часов утра», – вспоминает Бенни.

Этим все тогда и закончилось, но когда Фрида вышла холодным мартовским утром из отеля, у нее было ощущение, будто она знала Бенни всю жизнь. Против его юношеского обаяния и лучившихся добротой глаз невозможно было устоять. В свою очередь Бенни был очарован симпатичной брюнеткой с заразительным смехом.

В том же марте Бьерн, Бенни и Фрида встретились вновь, когда все трое были участниками «жюри музыкального автомата» в радиопередаче Midnight Hour. Бенни в то время встречался с другой девушкой, но не смог избежать соблазна немного пофлиртовать с Фридой. «Мы решили больше не встречаться, поскольку совершенно не были расположены влюбляться и принимать на себя какие-либо обязательства,– вспоминает она. – Конечно, я уже была влюблена в него, но потребовалось некоторое время, чтобы он начал испытывать ко мне те же чувства».

Бенни вспоминает: «Мои отношения с той, другой девушкой близились к завершению, но я все же собирался к ней в Париж. Фрида жила далеко от центра Стокгольма, мне стало жаль ее, и я предложил ей пока пожить у меня. Вернувшись из Парижа, я сказал Фриде, что моя девушка приедет в Стокгольм осенью. Фриде это явно не понравилось, но она ничего не сказала и стала собирать вещи. «Ты можешь остаться до конца месяца», – сказал я ей. Так она и осталась, потому что я вдруг почувствовал, что хочу этого».

Что касалось Фриды, несмотря на семь лет жизни с Рагнаром, она была влюблена впервые в жизни. Для Бенни это тоже было первое после расставания с Кристиной серьезное чувство. Однако Фрида все еще отгораживалась от него стеной недоверия ,которую не так-то легко было сломать. Бенни понимал, что ему потребуется время для того, чтобы узнать ее. «Она была невероятно скрытной в то время и очень серьезной, – говорит он. – Мы много беседовали, но она почти никогда не говорила о себе».

Фрида вспоминает, что у них часто возникали споры по поводу музыкальных вкусов. «Я выросла на джазе, Бенни – на поп-музыке. Поначалу даже возникло замешательство, когда мы вместе должны были исполнить «Moonlight In Vermont». Бенни не знал эту песню, и ее аккорды казались ему очень странными». В течение нескольких месяцев любовная связь сохранялась в тайне от прессы, но это лишь придавало их отношениям дополнительное очарование.

Когда Бенни и Фрида впервые встретились весной 1969 года, у Бьерна и Бенни уже сложился прочный творческий союз. Они проводили вместе очень много времени и даже ездили вместе отдыхать на Канарские острова в декабре 1968 года. Вернувшись в Швецию, они устроили импровизированный концерт в родном городе Бьерна, выступив дуэтом.

Весной следующего года, когда они находились в Мальме, певица Брита Борг записала сочиненную ими песню «Ljuva sextital» («Прекрасные шестидесятые»), текст к которой написал Стиг Андерсон. Она стала их первым хитом в качестве композиторов. Средства массовой информации начали воспринимать Бьерна и Бенни как партнеров-сочинителей.

Со временем Фрида стала неотъемлемой частью повседневной жизни дуэта. Три четверти коллектива, которому предстояло стать Abba, постепенно узнавали друг друга, и последний его член должен был в скором времени присоединиться к ним.

Более года назад, 10 января 1968 года, Фрида выступала в телевизионном шоу «Studio 8» с песней «En ledig dag». Но зрителям в тот вечер запала в душу не она, а другая молодая певица, 17-летняя светловолосая девушка с сияющей улыбкой.

На ее дебютном сингле была записана песня, сочиненная ею самой, что было довольно необычно в то время, и когда она исполнила ее на телевидении, на нее сразу обрушилась общенациональная слава. Бьерн Ульвеус, смотревший шоу дома в Вестервике вместе с родителями, был очарован миловидной девушкой. Он сказал Айне и Гуннару: «Она далеко пойдет!»

Так Бьерн впервые увидел Агнету Фельтскуг.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю