Текст книги "Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА"

Автор книги: Карл Магнус Пальм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)

Песни на обеих сторонах пластинки принадлежали авторству Стига. На первой стороне была записана «Dom firms pa landet» («Они есть на земле»), посвященная «девушкам, которые знают, как делать это» – песня, написанная им уже на военной службе. «Кошмарная музыка и ужасная запись», – признает он.

Возможно, судьба оказалась не очень благосклонной к этой песне, но сеанс ее записи тем не менее имел важное значение для Стига и Бенгта Бернхага. На продюсера Philips произвели впечатление дельные замечания Бенгта в процессе работы, и он тут же предложил ему должность ассистента продюсера. Бенгт с радостью согласился.

Шли 50-е годы. Швеция, как и другие страны Европы, медленно освобождалась от тяжелого наследия 40-х с их лишениями и распределительной системой. Благосостояние нации неуклонно росло. Не отставала в своем развитии от других и индустрия звукозаписи. Прежние десятидюймовые пластинки на 78 оборотов в минуту заменялись на семидюймовые синглы, миньоны и альбомы. На радио тем не менее продолжала проводиться политика ограничений На трансляцию развлекательной музыки, что, в свою очередь, ограничивало возможности рекламы новинок.

Демобилизовавшись в 1953 году, Стиг решил продолжить педагогическое образование в Стокгольме. Однако его не покидала мысль о карьере в шоу-бизнесе. Он сочинял песни и предлагал их звукозаписывающим компаниям. В 1954 году его «Det blir inget brollop pa lordag» («Свадьбы в субботу не будет») стала хитом. Песню записали не менее семи исполнителей, но полученных авторских гонораров было явно недостаточно, чтобы Стиг и Гудрун могли прожить на них.

Стиг пришел к заключению, что из него вряд ли получится действительно приличный эстрадный артист или по-настоящему хороший композитор. Ему казалось, что сочиненные им песни не поднимались выше среднего уровня. Один музыкант, игравший во время сеансов записи его песен, однажды саркастически заметил: «По-моему, Стиг написал еще одну «Darktown Strutters' Ball». Он имел в виду старую джа-зовую вещь, отзвуки которой в самом деле слышались в его мелодиях. «Наверное, он был прав, – соглашается Стиг. – В роли композитора я всегда ощущал себя любителем. Со стихами дело обстояло гораздо проще. Может быть, в стихосложении и заключался мой истинный талант?»

Действительно, его песни значительно чаще хвалили именно за тексты. Когда записывалась его первая вещь «Gradde pa moset», директор звукозаписывающей компании посетовал на «монотонность» стихов и попросил Стига переписать их. «Я в тот же день переписал их, и на него (директора) произвело впечатление то, насколько быстро это произошло и насколько точно я понял, что он имел в виду».

В августе 1955 года Стиг и Гудрун наконец поженились, и им потребовалось собственное жилье в Стокгольме. В середине 50-х жилищная проблема в шведской столице стояла чрезвычайно остро, и у молодой четы не было особого выбора. После нескольких месяцев поисков им с большим трудом удалось приобрести однокомнатную квартиру за 5000 крон. В то время, и особенно для них, это была огромная сумма, тем более что в квартире отсутствовали отопление, горячая вода и туалет. В начале 1957 года у Андерссонов родилась дочь, которую они назвали Марией. В том же году Стиг завершил свое образование и поступил на работу в начальную школу Аспудден. Картина благополучной семьи стала еще более гармоничной после рождения в мае 1958 года сына Ларса.

Все это время Стиг продолжал сочинять песни, участвовать в сеансах звукозаписи и выступать на сценах шведских Народных парков с разными исполнителями. Вплоть до 80-х годов большинство эстрадных артистов проводили каждое лето в гастролях по Народным паркам, и для них это было не последнее средство привлечения внимания публики и поддержания ее интереса к своему творчеству.

Одним из партнеров Стига по гастролям в конце 50-х и начале 60-х был Акке Карлссон. Для того чтобы их имена на сцене обрели созвучие, Стиг стал называться Стиккан. До конца жизни в Швеции, но нигде более, его знали под этим именем. Примерно в то же время его фамилия потеряла одну букву «с», и он стал Андерсоном. Это изменение, однако, не было зарегистрировано властями, и формально Стиг, его жена и дети остались Андерссонами. Как ни странно, но до начала 60-х ему удавалось совмещать эту деятельность автора хитов, студийного музыканта и гастролера с работой учителя.

Иногда казалось, что прорыв в шоу-бизнесе поджидает его за углом. Его последний более или менее крупный хит вышел в сентябре 1958 года, когда легендарный шведский футболист Нака Скоглунд записал его композицию «Vi hanger те» («Мы вместе»). Она продержалась 20 недель в чартах синглов и миньонов, достигнув шестой позиции.

К тому времени Андерсоны уже перебрались из своей убогой однокомнатной квартиры в центре Стокгольма в арендованный верхний этаж виллы в пригороде. Доходов от «Vi hanger те» хватило, чтобы покрыть половину стоимости дома В Туллинге, расположенном к югу от Стокгольма. День, когда Гудрун открыла ключом дверь собственного дома, был счастливейшим в ее жизни.

Но даже этот успех не заставил Стига уйти из школы, хотя он не отказался от мечты целиком и полностью отдаться музыкальному бизнесу. Гудрун Андерсон вспоминает: «Стиг был хорошим учителем. Дети часто звонили ему домой. Иногда он исполнял им свои новые песни в классе. Но я думаю, он делал это не в воспитательных целях, а просто проверял реакцию «публики».

Со временем Стиг приобрел порядочный опыт в сфере шоу-бизнеса и установил контакты с директорами нескольких звукозаписывающих компаний в Стокгольме. В конце 1959 года он написал «Аг du kar i mig annu, Klas-Goran» («Любишь ли ты меня по-прежнему, Клас-Еран») и хотел отдать ее набиравшей популярность певице Лилл-Бабс, у которой был заключен контракт с звукозаписывающей компанией Karusell. Незадолго до этого его старый друг Бенгт покинул Philips и пришел в Karusell на должность продюсера.

За прошедшее десятилетие Бенгт Бернхаг отточил свое мастерство продюсера и стал одной из наиболее уважаемых фигур шведского музыкального бизнеса. «Во время сеанса записи он доводил себя до полного изнеможения, – говорит автор песен Петер Химмельстранд.

«Он обращал внимание на каждую, самую малейшую, деталь, проверял каждое слово текста песни и заставлял переделывать его, если ему что– то в нем не нравилось. Проведя несколько часов в студии, он валился с ног от усталости, и ему требовалось несколько дней для отдыха».

Бенгт обладал удивительной профессиональной интуицией. Он прекрасно понимал, что сердце слушателя трогают отнюдь не технические ухищрения, а нечто другое. Несмотря на блестящее образование, он обычно вел себя так, будто никогда не слышал музыкальной терминологии. Если, к примеру, речь шла о партии струнных, он просто просил струнную секцию «снова сыграть этот смазанный кусок». Стиг называл Бенгта «лучшим продюсером звукозаписи, какого только знала Швеция, и производителем хитов». Возможно, впервые он распознал его подлинный талант во время записи «Аг du kar i mig annu, Was-Goran».

Стиг написал эту песню как романтическую историю о любви, а Бенгт хотел записать ее как комическую сценку, и чтобы Лилл-Бабс пела с откровенным деревенским выговором. Кроме того, он решил, что для исполнения песни на телевидении она должна одеться в национальный костюм и заплести косы. Лилл-Бабс горячо поддержала Бенгта – впоследствии она говорила, что никогда не видела более глупого текста.

Стиг не соглашался, и у них вспыхнул ожесточенный спор. «Я так разозлился, что у меня возникла мысль самому финансировать запись... Но Бенгт сказал: «Ты должен понять, у нас получится нечто грандиозное...» Мне же казалось, что все это звучит ужасно и совершенно несерьезно». Бенгт настоял на своем, и Стиг получил свой первый по-настоящему крупный хит в качестве композитора, поднявшийся в чартах до первой позиции 1 января 1960 года. «В конечном итоге Бенгт всегда оказывался прав», – сказал он позже.

После этого успеха Стиг засомневался, стоит ли ему и дальше делиться своими авторскими гонорарами с директорами звукозаписывающих компаний. «Я подумал: пришло время создать собственную компанию, чтобы все доходы оставались у меня. Так я основал Sweden Music, не постеснявшись дать компании столь громкое имя. Это было время великих решений».

«Аг du kar i mig annu, Klas-Goran» стала первой композицией Сти– га, выпущенной им самим. Он занял у своего коллеги по школе 500 крон на штамповку копий и на первых порах предоставил право распространения пластинок другой компании. «Офис» Sweden Music располагался в кухне его дома в Туллинге.

Обретение самостоятельности оказалось чрезвычайно мудрым решением. Национальные кавер-версии «Klas-Goran» в Дании, Норвегии и Финляндии стали хитами, а в Нидерландах она принесла ему Золотой диск. Голландскую кавер-версию выпустил бельгиец по имени Роберт Босманс. Он предложил Стигу учредить совместную компанию для скандинавских стран. Идея заключалась в том, что они обменивались бы издательскими правами по своим соответствующим территориям. Со временем, говорил Босманс, компания могла бы распространить свою деятельность на всю Европу.

Поначалу Стиг был слегка ошеломлен грандиозностью замысла, но в скором времени они с Босмансом основали компанию Bens Music. Стиг приобретал права на иностранные хиты, писал к ним шведские тексты, а затем подбирал наиболее подходящих исполнителей для их записи. «Я следил за тем, чтобы никакие посредники не вмешивались в процесс и не урывали себе куски пирога. Благодаря этому мне удавалось зарабатывать больше денег для композитора, для себя как поэта и для иностранного издателя. Я, можно сказать, применил в данном случае свой главный деловой принцип: сохранять как можно больше под собственной крышей». Так была создана империя музыкального бизнеса.

При всем этом Стйг продолжал учительствовать. Неотложные дела время от времени вынуждали его отпускать учеников с уроков раньше времени. Гудрун молча наблюдала, как Стиг разрывается между школой и индустрией звукозаписи. Наконец ее терпение лопнуло. «Я сказала, что ему следует оставить школу, посвятить все свое время музыке и сидеть за кухонным столом не ночами напролет, а днем».

В конце 1960 года Стиг в последний раз вышел из класса, чтобы с головой окунуться в бурное море музыкального бизнеса. Авторские гонорары за хиты, такие, как «Klas-Goran», текли тонким ручейком, и первые несколько лет после принятия этого судьбоносного решения Андерсонам приходилось затягивать пояса. Чтобы сводить концы с концами, Гудрун была вынуждена преподавать по вечерам ткачество. Как вспоминает Стиг, это было для них очень тяжелое время, особенно 1961 год.

Иногда им не хватало денег даже на еду, хотя они всегда выходили из положения. «Помню, однажды утром у нас оказалось всего пять крон, и мы не могли решить, на что их потратить – на молоко или пудинг. Но в тот же самый день мы обнаружили в нашем почтовом ящике конверт со 150 кронами – приз за победу в конкурсе кроссвордов».

В Стиге было что-то от лавочника, что особенно бросалось в глаза в начальный период его деятельности, когда он отчаянно пытался раскрутить свой бизнес. Он постоянно проявлял склонность к блефу – качество, необходимое для бизнесмена, стремящегося добиться успеха в музыкальной индустрии. Но люди, имевшие с ним дело, не всегда оставались довольны результатами этого сотрудничества.

В начале 60-х Стиг непродолжительное время занимался менеджментом первого шведского музыкального коллектива, добившегося успеха на международной сцене, – инструментальной гитарной группы Spotnicks, известной главным образом тем, что ее члены выступали в скафандрах. Впервые они попали в Тор 30 британских чартов в 1962 году, и с того момента общий объем продаж их пластинок составил около 20 миллионов. Spotnicks начали свою карьеру в 1960 году, когда их лидер гитарист Бу Уинберг сделал несколько профессионально звучавших записей на сравнительно примитивном оборудовании на заводе пластмасс в Гетеборге. В марте 1961 года на Karusell Records вышел их сингл «The Old Spinning Wheel»/«Ghost Riders In The Sky».

Впоследствии Стиг пытался претендовать на значительно большую роль в успехе Spotnicks, нежели он сыграл в действительности. Однако, хотя он и не смог удержаться от соблазна окунуться в отражение лучей славы, казалось, что-то все-таки удерживало его от того, чтобы окончательно выйти за рамки приличий.

В биографии, выпущенной компанией Sweden Music в 1983 году, утверждается, что Стиг «разъезжал по всему миру», помогая продвигать Spotnicks на зарубежные рынки. Тем не менее книга не проясняет, какова же конкретно степень его заслуги в этом огромном достижении. По словам Бу Уинберга, Стига с группой познакомил Бенгт Бернхаг, и он же предложил ему стать их менеджером. Их сотрудничество началось на оптимистичной ноте. По предложению Стига группа записала «Orange Blossom Special»для второго сингла. Как оказалось, она стала их первым международным хитом.

Для третьего сингла он, проявив смекалку, выбрал русскую народную песню, зная, что тот, кто делает новую аранжировку традиционной песни, может заявлять на нее авторские права как композитор. Для Бу Уинберга эта практика была не внове: своим успехом Spotnicks не в последнюю очередь были обязаны его прекрасным аранжировкам старых песен. «Стиг прислал мне пленку с этой песней. Я позвонил ему и спросил: «Что, по-твоему, я должен с ней сделать? Здесь снова и снова повторяется одна и та же мелодия». Он ответил, что я должен что-нибудь придумать». Бу сочинил совершенно новый переход и сделал свою аранжировку. Но когда песня была выпущена под названием «The Rocket Man», в качестве автора аранжировки был указан лишь Стиг Росснеррг один из псевдонимов Стига. «Он не сочинил ни единой ноты этой песни, но я был молод и наивен и ничего не смыслил в бизнесе».

Все последующие авторские гонорары от продаж этой пластинки, объем которых на сегодняшний день составляет несколько сотен тысяч копий, поступали Стигу и Sweden Music. Когда группа перезаписала песню для альбома в 1997 году, Бу изменил ее название на «The Rocket Men», заменив в слове «Мап» букву «а» на букву «е», и приписал авторство аранжировки себе.

По словам Уинберга, Стиг провернул грязную аферу, стоившую Spotnicks еще больших денег, нежели инцидент с «The Rocket Man». В 1961 году он заключил на стороне контракт с Philips Records в Финляндии на запись песен Spotnicks на их лэйбле. Поскольку группа имела контракт с Karusell Records в Швеции, на синглах Philips Records название исполнителей было обозначено как Feenades. «Никаких проблем не будет», – заверил их Стиг.

Таким образом было записано четыре сингла, которые вышли только в Финляндии и не произвели на публику большого впечатления. Спустя несколько лет, когда Стиг уже не являлся их менеджером, Бу Уин– бергу вспомнилась одна из песен, выпущенных на Philips Records, которая называлась «Ajomies». Их новый менеджер позвонил Стигу, чтобы спросить его разрешения на запись новой версии этой песни. «Ради бога»,' – сказал Стиг. Песня была перезаписана и вышла под более благозвучным названием «Karelia».

За предыдущие годы Spotnicks приобрели популярность в Японии и подписали контракт с Polydor Records на запись пластинок для этой страны. В 1965 году «Karelia» была выпущена в Японии в виде сингла и стала большим хитом. Примерно в то же самое время продюсер Philips Records в Японии случайно услышал версию этой песни в исполнении Feenades. Поняв, что эта меланхоличная мелодия может стать хитом в его стране, он решил выпустить сингл. Но когда обнаружилось, что «Ajomies» и «Karelia» фактически представляют собой одну и ту же версию и записаны одной и той же группой, разразился страшный скандал.

«Philips и Polydor начали судиться друг с другом, a Polydor грозился подать в суд на меня, хотя я был совершенно ни при чем», – говорит Бу Уинберг. Стигу Андерсону и звукозаписывающим компаниям ка– ким-то образом удалось прийти к мирному соглашению. Однако необходимо было найти виновного, и воротилы музыкального бизнеса принесли в жертву неискушенного в подобного рода делах Бу Уинберга. «Объем продаж «Karelia» достиг в конечном итоге миллиона копий, но я с этого поимел очень мало».

Спустя годы в ряде интервью Стиг, помимо всего прочего, заявлял, будто это он придумал название «The Spotnicks». Бу Уинберг категорически отрицает это: «Черта с два. Это название предложил один из инженеров в студии, где записывался наш первый сингл. Ему показалось, что в нашей музыке есть нечто космическое, и у него возникла ассоциация со спутником: «Spotnicks – это звучит здорово!» – сказал он нам».

Пробыв менеджером Spotnicks год, Стиг был уволен. За это время он организовал им всего одно выступление. Стиг пожимал плечами и говорил, что у него было много других дел. Международный успех пришел к Spotnicks только после того, как они полностью порвали со своим бывшим менеджером.

Стиг все еще манипулировал Spotnicks, когда Sweden Music окончательно утвердилась как звукозаписывающая компания и прочно заняла свою нишу. В декабре 1961 года он написал текст к «Sant ar livet» («Такова жизнь»), шведской версии хита Роя Хэмилтона «You Can Have Her», записанной певицей Анитой Линдблом. Эта песня достигла в январе 1962 года первого места и оставалась на вершине чартов в течение пяти недель. Ловкий Стиг сумел устроить так, что три из четырех песен на миньоне «Sant ar livet» принадлежали Sweden Music. После этого успеха компания наконец переехала в новый офис в центре Стокгольма.

Стиг и Гудрун, занимавшаяся финансами компании, направили всю свою энергию на расширение деятельности. Их дети быстро выяснили, что Sweden Music является семейной компанией в буквальном смысле слова. «Мы часто проводили там выходные дни, – вспоминает их дочь Мари, – потому что у родителей было много работы».

Ситуация на рынке популярной музыки в Швеции резко изменилась в начале 60-х; Прежде шведское радио вещало всего на двух каналах – Р1 и Р2, и популярная музыка звучала в эфире лишь время от времени. Но в 1961 году пиратская радиостанция Radio Nord добилась беспрецедентного успеха, регулярно передавая хиты. Как три года спустя британцы, шведы быстро приобрели вкус к пиратскому радио.

Пытаясь отвлечь аудиторию от Radio Nord, шведское радио в мае 1961 года создало программу Melodiradion, в которой по нескольку часов в день транслировалась современная популярная музыка. Через год начал работу третий канал, РЗ, имевший явный развлекательный уклон. Пиратское радио было запрещено, и Radio Nord прекратила вещание.

Для Стига создание Melodiradion стало исполнением мечты. Отныне бизнесмены от музыки получали гораздо более широкий доступ к аудитории, что не только приносило им дополнительные доходы за счет увеличения отчислений с радио, но и стимулировало продажи пластинок.

В течение года на РЗ появились три чарта. Tio i topp (Top Ten), основывавшийся на голосовании, начал передаваться 14 октября 1961 года и выходил субботними вечерами. Он был посвящен главным образом англоязычной рок– и поп-музыке и мгновенно приобрел популярность. Хотя успех в Tio i topp необязательно отражал реальный объем продаж, он определял как положение в чарте продаж, так и общую популярность и возможность появления на телевидении и на сценах Народных парков.

10 июля 1962 года начал передаваться объединенный чарт продаж синглов и альбомов Тор 20 – Kvallstoppen (Вечерний чарт), который выходил по вторникам вечером. Третий чарт, называвшийся Svensktop– реп (Шведская десятка), был учрежден 13 октября 1962 года. В него попадали только песни на шведском языке (или инструментальные пьесы). Это были преимущественно шлягеры, звучавшие в воскресенье утром.

Важность этих передач для популярной музыки 60-х невозможно переоценить. Tio i topp и Svensktoppen, чья аудитория составляла несколько миллионов слушателей, имели огромное значение для любого исполнителя, стремившегося оказать влияние на шведский шоу-бизнес. Кроме того, они стимулировали развитие музыкального бизнеса и способствовали увеличению объемов продаж.

К 1963 году Стиг окончательно вошел в роль удачливого музыкального издателя. Его дела шли прекрасно, и голова была полна новых идей. Он мечтал о собственной звукозаписывающей компании. Выпускать пластинки – это замечательно, но, чтобы получать реальные доходы, необходимо обладать правами на сотни, если не тысячи композиций. Кроме того, нужно заботиться о том, чтобы как можно больше их записывалось и исполнялось. «Я понимал тогда, что производство записей – это будущее, – говорил впоследствии Стиг. – Быть только издателем чрезвычайно трудно. Это не приносит много денег».

Итак, Бенгт Бернхаг, с которым Стиг сделал несколько своих величайших хитов, ушел из Karusell Records, и летом 1963 года они создали новую звукозаписывающую компанию, получившую название Polar Music. Они были идеальными деловыми партнерами. Дерзость и импульсивность Стига компенсировались спокойствием и упорством Бенгта, обладавшего непревзойденным чутьем на хиты. «Иногда возникало впечатление, будто Стиг и Бенгт две половинки одного целого», – заметил однажды Бьерн Ульвеус.

После создания Polar Music Бенгт присоединился к Стигу и Гудрун в офисе Sweden Music. Теперь нужно было найти исполнителя, который подписал бы контракт с новым лэйблом. И Бенгт, и Стиг инстинктивно чувствовали, что деньги нужно вложить в фолк-группу. Оставаясь верными своему любимому стилю, они хотели раскрутить эту группу с помощью какой-нибудь уловки и решили, что ее следует увязать с концепцией хутенанни, которую популяризировали американские фолк-певцы, такие, как Пит Сигер.

«Движение хутенанни в Америке набирало обороты. Суть его заключалась в том, что исполнители играли и пели друг для друга при участии публики, – говорит Тони Рут. – Стиг и Бенгт решили, что если оно развивается за океаном, то рано или поздно захватит и Швецию». И, что более важно, в эпоху, когда практически вся популярная музыка для молодежи исполнялась на английском языке, эта группа должна была петь по-шведски.

Как-то в сентябре 1963 года Бенгт листал газету «Expressen», и его взгляд задержался на маленькой заметке о конкурсе талантов, организованном шведским радио. Среди его участников фигурировала группа под названием West Bay Singers. Бенгт связался с ними и попросил прислать демозапись.

Взволнованные West Bay Singers незамедлительно посетили студию Шведской корпорации радиовещания в Вестервике и сделали запись. Первым треком на этой пленке была песня, называвшаяся «Ave Maria No Могго». «Я уверен, она звучала довольно убедительно, – говорит Бьерн. – К тому времени мы играли уже вполне уверенно». Стиг подтверждает: «Прослушав пленку, мы с Бенгтом были просто счастливы. Вне всякого сомнения, они были настоящей находкой!»

Бенгт сделал свою часть дела, которая в данном случае заключалась в отыскании талантов среди газетных строк. Теперь наступила очередь напористого и внушительного исполнительного директора компании Polar Music Стига Андерсона. Телефонного звонка было явно недостаточно для того, чтобы заполучить это золотое яйцо, требовалась поезд-ка в Вестервик. Стиг, не теряя времени даром, отправился на встречу с ребятами. «Он приехал на белом спортивном «Вольво Р1800», который произвел на нас неотразимое впечатление», – вспоминает Ханси Шварц.

Энергичный директор звукозаписывающей компании сидел с ребятами в комнате Бьерна в течение нескольких часов и все говорил, говорил. «Сказать по правде, он напоминал мне торговца автомобилями. Вел он себя довольно бесцеремонно и постоянно демонстрировал невероятный энтузиазм, – говорит Ханси.– У него с собой был альбом с газетными вырезками, из которого мы узнали, с какими исполнителями он работал, что его авторству принадлежит «Klas-Goran», сколько пластинок было продано и тому подобное».

Говорит Тони Рут: «Он посвятил нас во все нюансы шоу-бизнеса, объяснил нам, каковы наши шансы, и сказал, что они верят в нас». Произнеся свою речь, Стиг вернулся в Стокгольм и стал ждать решения ребят. Бьерн вспоминает: «Мы старались трезво оценить ситуацию и сказали себе: «Мы не можем хвататься за первое сделанное нам предложение. Да и так ли уж хорош этот контракт?»

Ребята ничего не смыслили в подобных делах, и единственный человек, который, по их мнению, мог помочь им советом, была владелица музыкального магазина в Вестервике. «Это свидетельствует о нашем полном невежестве, – говорит Бьерн. – Хозяйка музыкального магазина была единственным знакомым нам человеком, хоть каким-то образом связанным с музыкальным бизнесом в Стокгольме».

Женщина связала ребят с представителем солидной звукозаписывающей компании RCA, который проявил интерес к West Bay Singers, узнав, что Polar Music предложила им контракт. «Но он назвал такую же низкую сумму авторских гонораров, что и Polar Music, и даже не потрудился приехать в Вестервик. Мы решили, что Стиг более заинтересован в нас».

Владелица музыкального магазина и представитель RCA весьма нелестно отзывались о Стиге, и это вызвало у группы подозрение относительно их мотивов. Они подписали контракт со Стигом чуть ли не из протеста против злословия в его адрес. «Кроме того, мы выбрали его по той причине, что Polar Music была не такой крупной компанией, как RCA, – говорит Тони Рут. – Мы подумали, что у RCA есть много известных исполнителей, а у него будем только мы».

West Bay Singers заключали с Polar Music отдельный контракт на каждый альбом, дабы обеспечить свои права. Больших доходов они им не приносили: авторские гонорары музыкантов составляли жалкие 2,45 процента. «Стиг был вполне справедлив в том смысле, что в контрактах больше говорилось о наших правах, чем об обязательствах. Но теперь, оглядываясь назад, я прихожу к выводу, что нам должен был причитаться гораздо больший кусок пирога, – говорит Ханси Шварц. – Мы получали немного, но это был стандартный контракт для того времени».

Следующий шаг состоял в том, чтобы подогнать группу под концепцию хутенанни и обеспечить их шведским репертуаром. Стиг и Бенгт, решившие, что West Bay Singers звучит глупо, дали им новое, довольно забавное название – Hootenanny Singers, – которое мельничным жерновом повисло на их шее. «Нам это название категорически не понравилось, – говорит Ханси Шварц, – потому что мы знали, что означает слово «хутеннани». Для нас, поклонников фолк-музыки, оно было проявлением чрезвычайно дурного вкуса».

30 сентября Hootenanny Singers приняли участие в первой радиопередаче по итогам конкурса талантов и весьма убедительно исполнили «500 Miles Away From Ноте», традиционную американскую фолк-бал– ладу. Группа стала одним из двух полуфиналистов, отобранных среди шести участников.

Сегодня Бьерн очень смутно помнит своих конкурентов. И наверняка в его памяти стерлось воспоминание об амбициозной 17-летней певице, принимавшей участие в конкурсе в надежде добиться успеха. Когда передача закончилась и участникам вручали призы и цветы, она даже стояла на сцене вместе с Бьерном. На несколько минут судьба свела двух молодых людей, которые однажды объединятся в одной из самых популярных и успешных групп в мире.

Бьерн и его друзья ушли со сцены победителями, и со временем им предстояло стать самыми популярными исполнителями в Швеции. Что касается Анни-Фрид Люнгстад, конкурс оказался для нее очередной неудачей, очередным ударом судьбы, которая до сих пор была к ней явно не благосклонна.