Текст книги "Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА"

Автор книги: Карл Магнус Пальм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)

Глава 8

«Dreamer, silly dreamer, they all call me, since I met you...» – настойчиво повторялся легко запоминающийся припев. Энергичный мужской голос прекрасно сочетался с быстрой аранжировкой песни, звучавшей из крошечного динамика желтого пластмассового проигрывателя. Снабженная бессмысленным бэк-вокалом «hush-hush-a-Ьуе», она принадлежала к наиболее безвкусной части поп-спектра записей компании Brill Building в начале 60-х.

Несмотря на свою раздражающую бойкость, в декабре 1964 года песня представлялась 14-летней Агнете Фельтскуг верхом совершенства. Сингл Нейла Седаки «Dreamer», как и проигрыватель, девочка получила от своих родителей в подарок на Рождество. Эта навязчивая песня прошла рефреном через годы ее юности, ибо она была мечтательницей.

Теперь, когда у Агнеты имелся собственный проигрыватель, она могла часами слушать в своей комнате музыку. Держа расческу наподобие микрофона, она сидела перед зеркалом и подпевала, старательно подражая каждому изменению интонации. Когда Агнета не слушала Нейла Седаку, она воображала себя кем-нибудь вроде итальянской певицы Риты Павоне или, может быть, француженки Сильвии Вартан.

Тем не менее ее настоящим кумиром являлась Конни Фрэнсис. Особенно ей нравились баллады о любви, такие, как «Who's Sorry Now», «Carolina Moon»и «My Happiness», в которых голос певицы звучал так, будто она готова разрыдаться. Пластинки Конни Фрэнсис все чаще и чаще крутились на маленьком желтом проигрывателе, и Агнета мечтала научиться петь именно так, как пела она. «Я хотела стать звездой, знаменитостью и выступать на телевидении».

Она жила в городе Йончепинг, в четырехкомнатной квартире, вместе с родителями и младшей сестрой. Расположенный на южном берегу озера Веттерн в области Смоланд, известный в Швеции, главным образом, как крупнейший оплот Свободной Христианской Церкви, он представлял собой типичный средний шведский город. Его население в начале 60-х составляло около 50 тысяч человек, а экономика базировалась на нескольких крупных промышленных предприятиях.

Агнета Осе Фельтскуг родилась 5 апреля 1950 года. Буква «h» в имени Agnetha появилось уже позже, тем не менее ее имя в такой форме никогда и нигде официально не регистрировалось. Ее отцу Ингвару в ту пору было 27 лет. Менеджер по торговле, он отличался легким, уживчивым характером и проявлял живой интерес к музыке и шоу-бизнесу. С юных лет и до конца 1949 года он писал сценарии и ставил любительские спектакли в Йончепинге. Ингвар сочинял скетчи и песни, которые пользовались популярностью только в пределах города. «Думаю, мне не хватало музыкальности и уверенности в себе, – говорит он. – Мы покрывали свои расходы, но не более того».

При подготовке представлений возникало множество проблем, и особенно трудно было набрать девушек для хора. «Молодые люди выходили из себя от ярости из-за того, что у них вечерами уводили подруг», – объясняет Ингвар. Бросив, в конце концов, заниматься постановкой шоу, он продолжал устраивать вечера и даже появлялся на сцене в качестве певца с различными ансамблями.

В октябре 1945 года Ингвар женился на Биргит Юханссон, которой было 26 лет, когда родилась ее первая дочь. Добросердечная и несколько замкнутая, она оставалась домашней хозяйкой до тех пор, пока Агнета и ее сестра Мона, родившаяся в 1955 году, не стали взрослыми. Биргит Фельтскуг тоже обладала музыкальностью и хорошим голосом, но, несмотря на то что она помогала мужу в подготовке спектаклей, ее никогда не видели на сцене.

В доме Фельтскугов всегда было шумно и царила теплая, душевная атмосфера. В детстве Агнета не выносила присутствия посторонних в доме. «Когда к нам приходили гости, я начинала громко плакать и не успокаивалась до тех пор, пока они не уходили».

Агнета также признавалась, что испытывала чувство ревности, когда родилась Мона, но пятилетняя разница в возрасте в скором времени перестала иметь значение, и они обе вспоминают, что были очень близки в детстве. Летом вся семья уезжала отдыхать в сельскую местность, и Ингвар всегда поддерживал увлечения дочерей.

Бабушки и дедушки с обеих сторон жили поблизости от них, что еще более способствовало укреплению семейных уз. Во время традиционных праздников середины лета семья отправлялась в Аксамо, на берег озера, где взрослые танцевали, а дети предавались веселью и играм. Впоследствии Агнета часто вспоминала свое беззаботное, счастливое детство.

«Благодаря благополучному детству я выросла сильным человеком. Благополучным я его называю в том смысле, что мать постоянно была дома и мы жили по заведенному порядку. Когда я приходила домой из школы, мать ждала меня, и отец каждый день возвращался с работы ровно в десять минут шестого. Ложилась спать и вставала я всегда в одно и то же время».

Музыка рано вошла в жизнь Агнеты, возможно, раньше, чем это случилось с другими членами Abba. Ее сценический дебют в качестве певицы состоялся в конце 1955 года, на организованной ее отцом рождественской вечеринке в рыболовном клубе, активным членом которого он являлся. Агнета исполнила песню «Billy Воу», ставшую в том году хитом в Швеции. Хотя сама Агнета этого не помнит, мать ей потом рассказывала, что во время выступления резинка ее трусиков лопнула и они сползли вниз. «Зрители разразились хохотом. Удивительно, как это я осмелилась выйти после этого на сцену в следующий раз».

Она всегда будет испытывать двойственные чувства, появляясь перед публикой. «Стремление продемонстрировать свои таланты проявилось у меня еще в школьные годы», – вспоминает она. – Хотя мне хотелось провалиться сквозь пол во время чтения стихов или пения перед классом, я всегда доводила дело до конца».

Отец часто пел дома под гитару, и этот инструмент очень нравился Агнете. Весной 1955 года, незадолго до дня своего рождения, она услышала волшебные звуки, доносившиеся из квартиры, располагавшейся над ними. Учитель музыки Сигвард Андерссон и его жена Энид купили фортепьяно, и Сигвард проверял свое новое приобретение. Агнета поднялась по лестнице и позвонила в дверь.

Фельтскуги тесно общались с Андерссонами, и Агнета встретила радушный прием. Сигвард усадил ее на стул перед фортепьяно. Агнета положила пальцы на клавиши и принялась играть. С первой попытки настоящая мелодия у нее не вышла, но ее заворожило то, что она услышала.

Агнета стала частой гостьей у терпеливых Андерссонов. «Я приходила к ним ежедневно, и, наверное, они лезли от меня на стенку», – вспоминает она. Агнета часами сидела за инструментом и играла все лучше и лучше. Со временем она уже могла извлекать из фортепьяно собственные мелодии. В шестилетнем возрасте Агнета сочинила свою первую песенку, которую назвала «Tva sma troll» («Два маленьких тролля»).

Стало очевидно, что любовь Агнеты к музыке – это нечто большее, чем преходящее увлечение, и на седьмой день рождения родители подарили ей фортепьяно. «Я была счастлива, – вспоминает она, – и проводила за инструментом целые дни с утра до вечера. Мне никогда не забыть этого». Агнета даже пыталась самостоятельно изучить нотную грамоту.

Сигвард Андерссон начал давать ей уроки. «Сначала я могла играть либо только левой, либо только правой рукой. Мне было трудно играть одновременно двумя руками. И вдруг у меня начали получаться правильные звуки. Это была уже настоящая музыка, и я испытала необыкновенное чувство».

В детстве у Агнеты было много друзей, которые любили ее. В возрасте десяти лет она получила небольшую травму, потребовавшую хирургической операции у стоматолога для коррекции зубов. После этого ей пришлось в течение четырех лет носить специальные скобы. «Я страшно комплексовала по этому поводу», – вспоминает она.

Примерно в то же самое время она всерьез начала сочинять песни. Большинство из них так и остались неизданными, но она сохранила их записанными в тетрадях и на магнитофонной пленке. Когда ей было 13 лет, она организовала вокальное трио с двумя подругами – Леной Юханссон и Элизабет Струб, которое они назвали Cambers. Трио выступало в местных шоу, в Народном парке и на частных вечеринках. Большую часть их репертуара составляли композиции Агнеты, которые они исполняли на три голоса. «Мы были неразлучны, – вспоминает Лена Юханссон, – все делали вместе и много веселились. Иногда мы ходили на танцы, но большую часть времени проводили втроем. Нас объединяли любовь к пению и музыке».

Амбиции Cambers распространялись далеко за пределы Йончепинга. «Мы могли часами мечтать о том, какую фантастическую карьеру мы сделаем и какими станем суперзвездами», – вспоминает Лена. Девушки послали пленку в Шведскую корпорацию телевещания в надежде получить возможность выступить на телевидении. Ответ с отказом пришел незамедлительно.

Агнете минуло 14, когда преподаватель по игре на фортепьяно объявил ей, что научил ее всему, чему только мог. Она была очень горда. К тому времени она уже играла сложные фуги Баха на клавесине в местной церкви. «Они не были такими уж легкими вещами, амбиции мои были высоки. Одновременно с этим я пела в церковном хоре, – вспоминает она. – У нас был очень хороший хор».

Несмотря на классическое музыкальное образование, источником вдохновения для нее служили европейские певцы и певицы, а также американская и британская поп-музыка начала 60-х. К ее кумирам: Сильвии Вартан, Нейлу Седаке и Конни Фрэнсис – присоединились Петула Кларк, Силла Блэк, Сэнди Шоу, Дасти Спрингфилд и П.Дж. Проуби, а из групп она отдавала предпочтение Beatles и Beach Boys. «Больше всего я любила тех исполнителей, которые сами сочиняли песни, и часто размышляла об их жизни, например, задавалась вопросом: чем тот или иной занимается в данный момент?»

Агнета хорошо училась в школе, но к 15 годам в значительной степени утратила интерес к занятиям, и ее оценки по математике, физике и химии были гораздо скромнее оценок по шведскому, английскому, немецкому и музыке.

Примерно в то же самое время поток приглашений Cambers иссяк, и вскоре группа распалась. Агнета переживала стадию переходного возраста. Она стремилась к независимости и стала проявлять интерес к молодым людям. В 15 лет она начала курить и узнала, что такое иметь 10-летнюю сестру. «Если она бывала несправедлива ко мне, я говорила, что расскажу родителям о курении, – вспоминает Мона. – Но Агнета старалась подкупить меня и давала мне несколько крон за молчание. Таким образом я заработала по меньшей мере 50 крон».

Мона также следила за сестрой, когда та отправлялась на танцы, сказав родителям, что идет в кино. Используя угрозы вперемежку с мольбами, Агнете с трудом удавалось уговорить Мону не выдавать ее. «Но больше всего я повеселилась, когда Агнета стала встречаться с мальчиками. Мы с подругами крались за ней и обнаруживали свое присутствие в тот момент, когда она начинала обниматься и целоваться с парнем. Нам доставляло огромное удовольствие наблюдать их смущение и злость».

Окончив начальную среднюю школу летом 1965 года, Агнета решила не продолжать образование и устроилась работать в офис местной автомобильной фирмы. Ей никогда не забыть долгие утренние походы до ее работы. Ей было безразлично, чем заниматься, лишь бы она могла посвящать свободное время музыке. В выходные она иногда пела с различными оркестрами в Йончепинге. Большой успех пришел к ней через год после окончания школы.

Летом 1966 года танцевальный оркестр Бернта Энгхардта из соседнего города Хускварна вернулся после длительного пребывания в Берлине. Первоначально состоявший из восьми членов, оркестр начал публичные выступления в 1964 году и постепенно стал самым популярным танцевальным бэндом в округе. К 1965 году его состав сократился до шести человек плюс певица Агнета Десильва, которая иногда разбавляла преимущественно инструментальные выступления оркестра вокальными номерами.

«У нас было довольно много работы, и в конце концов мы оказались на этой американской военной базе в Берлине, – вспоминает Бернт Энгхардт. – Там хотели слушать музыку соул, поэтому мы пытались играть в этом стиле. Мы часто ходили по дискотекам и клубам и слушали другие группы».

К моменту возвращения Энгхардта в Швецию между Агнетой Десильвой и гитаристом возникли романтические отношения, и они решили покинуть оркестр. Вместо гитариста был приглашен органист, но оставалась проблема с певицей. «Кто-то из ребят вспомнил о девичьем трио из Йончепинга, выступавшем в клубах и на вечеринках, – вспоминает Энгхардт, – одной из них была Агнета Фельтскуг, и мы пригласили ее прийти на прослушивание. Не помню, чтобы мы еще кого-нибудь прослушивали. Агнета нам понравилась сразу».

Особенно сильное впечатление на музыкантов произвела способность Агнеты быстро заучивать как мелодию, так и текст песни. Это было важно, потому что ей предстояло разучить большую часть репертуара мисс Десильвы. «У Агнеты не получались латиноамериканские песни вроде «La Bamba», но остальной материал не представлял для нее никакого труда».

По словам Энгхардта, Агнета без труда адаптировала свой мягкий голосок к таким вещам, как «Sunny» и «Hallelujah I Love Him So». Что еще более удивительно, она исполняла ведущий вокал в соул-номере Джеймса Брауна «I Got You (I Feel Good)». «Она звучала великолепно, – подтверждает Бернт. – Нас восхищало ее умение исполнять подобные вещи».

Еще одно преимущество Агнеты заключалось в том, что им не нужно было печатать новые афиши. Они просто заклеили ее фотографиями фотографии ее предшественницы, а имя осталось то же самое. После серии репетиций 17 сентября 1966 года в городе Карлсхамн состоялся дебют Агнеты.

«Поначалу она пела немного, – говорит Энгхардт. – Примерно каждую четвертую песню». К традиционному репертуару оркестра она добавила несколько джазовых номеров, а также неизбежные шведские и европейские шлягеры. «Все зависело от места выступления. Фактически получалось так, что для каждой площадки существовал свой репертуар».

Агнета была на седьмом небе от счастья, что ее выбрали новой певицей такого известного оркестра, однако другие члены семьи Фельтскугов выражали по этому поводу озабоченность. «Мне пришлось вести длительные переговоры с ее родителями, поскольку они желали выяснить, кто я такой, -говорит Энгхардт. – Они беспокоились, а кто бы на их месте не беспокоился? 16-летняя девушка ездит с молодыми парнями в автомобиле по всей Швеции».

Перед несколькими первыми выступлениями Ингвар Фельтскуг провожал свою дочь до автомобиля, дабы ребята не забывали, что у Агнеты имеется отец, способный в случае необходимости защитить ее. То ли из-за того, что над ней постоянно висела тень отца, то ли вследствие отсутствия личных симпатий, никаких романов между Агнетой и членами оркестра не было. «Я пообещал Ингвару следить за ситуацией и держал свое слово», – говорит Бернт.

Прошло немного времени, и Ингвар перестал слишком сильно тревожиться по поводу путешествий Агнеты с музыкантами Энгхардта. Имея за плечами опыт сценической деятельности, он поощрял занятие своей дочери. Сложнее обстояло дело с матерью. «Сколько было бессонных ночей, когда я лежала в постели и ждала: три часа, четыре часа – когда же она, наконец, вернется? Будучи матерью, я не могла ей ничем помочь», – вспоминает Биргит Фельтскуг.

Биргит также опасалась, что это будет создавать для Агнеты слишком большую нагрузку с учетом того, что с понедельника по пятницу она работала в автомобильной фирме. Молодая девушка должна иметь время для отдыха, проводить время с подругами и развлекаться, настаивала она. Но Агнета была настроена решительно: «Нет, я буду петь».

Работа с оркестром Энгхардта не мешала ей и дальше заниматься сочинительством, и к концу 1966 года ее каталог включал уже более дюжины песен. Судя по композициям, написанным Агнетой в тот период, ее творчество все еще испытывало сильное влияние репертуара Конни Фрэнсис. Ее воображение поражали отнюдь не быстрые хиты Фрэнсис, такие, как «Stupid Cupid» и «Lipstic On Your Collar», а сентиментальные, слезливые баллады о разбитых сердцах и недоступных предметах вожделения.

«Люди часто бывают несчастливы в любви в этот период жизни, – размышляет она. – В такие моменты хочется выразить свои чувства. Я писала свои песни, когда испытывала грусть, и мне всегда становилось легче».

Какое-то время Агнета встречалась с парнем по имени Бьерн Лилъя, их отношения с самого начала были очень неровными. «Как правило, инициатором ссор была я, но потом жалела об этом, и мы мирились».

Однажды, когда между ними произошел очередной разрыв, глубоко опечаленная Агнета сидела за фортепьяно и перебирала клавиши, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Неожиданно из-под ее пальцев полилась мелодия. Через полчаса были готовы слова и музыка песни, которую она назвала «Jag var sa каг»(«Я так была влюблена»), хотя этих слов не было в тексте. Получилась медленная, грустная баллада, в которой явственно ощущалось влияние Конни Фрэнсис.

Агнета была очень довольна этой композицией, но только спустя несколько месяцев сказала о ней Бернту Энгхардту. Ее стремление сочинять музыку и самовыражаться в музыке зачастую ограничивалось врожденной робостью и отсутствием веры в себя. В то время как молодые парни могли черпать вдохновение в творчестве таких авторов, как Леннон и Маккартни, у 16-летних девушек в середине 60-х было крайне мало примеров для подражания.

Наконец она набралась смелости и сыграла песню во время репетиции оркестра. Сев за фортепьяно, она набрала в легкие побольше воздуха и начала петь. «Она очень стеснялась ,– вспоминает Бернт Энгхардт,-но мы сказали ей: «Это отличная песня! Мы сделаем для нее аранжировку и включим ее в наш репертуар».-«Нет, не надо...» – ответила она, -«Обязательно включим. Эта вещь может попасть в чарты».

Музыканты принялись за работу. Органист Бертил Бодал внес изменения в гармоническую структуру песни, а саксофонист Том Эдберг написал партию духовых джазовой вставкой в середине. «Jag var sa каг» прозвучала со сцены. «Поначалу песня не вызвала особого ажиотажа, – говорит Бернт. – Когда вы играете танцевальную музыку, у вас всегда имеется «первая песня», которая исполняется, чтобы завести публику. Прошло немало времени, прежде чем мы начали использовать ее в этих целях».

Примерно в то же самое время Бернт Энгхардт начал поиски звукозаписывающей компании для заключения контракта. Его жена являлась двоюродной сестрой бывшего рокера Литтл Герхарда, а ныне продюсера звукозаписывающей компании Cupol Records Карла-Герхарда Лундквиста. Бернт позвонил Лундквисту в Стокгольм и спросил, может ли он прислать ему пленку.

«Он сказал, что могу, но сразу предупредил, что шанс у нас есть только в том случае, если это наш собственный материал. Мы послали пленку, и вскоре получили от него письмо, в котором он писал, что ему не очень понравился голос девушки: «Она слишком молода и звучит так, словно простужена». Но при этом добавил, что нам следует сделать еще одну попытку, когда у нас появится другой оригинальный материал».

Весной 1967 года Бернт Энгхардт и Бертил Бодал получили предложение войти в состав другого, более профессионального бэнда и ушли из оркестра. Агнета и оставшиеся продолжали выступать и даже сохранили фирменное название: оркестр Бернта Энгхардта. Незадолго до ухода Бернта они записали на принадлежавший ему магнитофон «Grundig» свой текущий репертуар в музыкальной студии школы города Хускварна. К тому времени «Jag var se каг» уже входила в их репертуар. Спустя несколько месяцев эта пленка тоже была отослана Карлу-Герхарду Лундквисту.

Продюсер не проявил особого энтузиазма и в отношении этой записи. «Музыка была так себе, не хорошая и не плохая», – вспоминает он сегодня. Но, к счастью, песни оркестра Бернта Энгхардта были записаны только на левом канале, а на правом звучала запись со второй стороны пленки. Внимание Лундквиста привлекла обратная запись девичьего вокала и партии фортепьяно на правом канале. Он перевернул пленку и внимательно прослушал вторую сторону. Девушка исполняла песню, называвшуюся «Utan dej»(«Без тебя»). Лундквист воспрял духом – это было уже кое-что. Однако он не имел понятия, кто эта девушка; ее пение не было похоже на вокал штатной вокалистки оркестра Бернта Энгхардта.

Случилось так, что несколько частных записей собственных песен Агнеты оказались на пленке с музыкой оркестра. Разница между энергичным вокалом этих песен и ее же маловыразительным пением в записях оркестра была ощутимой. «Голос на второй стороне пленки был именно то, что нужно. Он полностью соответствовал стандартам того времени, – говорит Лундквист. – Пела она очень хорошо: не скользила по нотам, а словно вколачивала их». Он почувствовал, что может сделать удачную запись с этой певицей, и решил попытаться разыскать ее. В конце концов выяснилось, что на обеих сторонах пленки поет одна и та же девушка. Однако то, что она была прислана Энгхардтом, существенно осложняло ситуацию. С помощью его жены ему удалось узнать имя девушки и номер ее телефона.

Агнета вспоминает: «Этот парень позвонил мне однажды вечером, назвался Литтл Герхардом и спросил, не желаю ли я записаться. У меня в этот момент было небольшое похмелье после праздников, и я решила, что это кто-то из оркестра пытается разыграть меня». Она рассмеялась и ответила: «Да, конечно»,– после чего бросила трубку. С какой стати знаменитый рок-кумир будет звонить какой-то девчонке из Йончепинга?

Лундквист был возмущен ее поведением, но тем не менее позвонил снова и сказал, что он отнюдь не шутит. «Я заявила, что все равно не верю, что он Литтл Герхард, – вспоминает Агнета, – и потребовала доказательств. «Если я отправлю вам обратно пленку и приложу к ней письмо, тогда вы мне поверите?» – спросил он».

Агнета получила пленку, и ей пришлось поверить. «Поначалу все это казалось мне просто невероятным. Я тогда была убеждена, что не способна на что-либо действительно серьезное». Никто не говорил ей, что девушки из маленьких городков не могут быть авторами песен, и все же предложение Лундквиста выходило за пределы ее воображения.

Радость Агнеты была несколько омрачена, когда она узнала о том, что Лундквист собирается записать только ее одну, а не оркестр. «Я попала в весьма щекотливое положение, ведь мне нужно было сказать ребятам, что их записывать не собираются», – вспоминает она.

По словам Карла-Герхарда Лундквиста, глава Cupol Records Хелге Роундквист недолюбливал современную музыку и молодых певцов, и его было нелегко уговорить на заключение новых контрактов. Лундквист дал послушать пленку Агнеты известному аранжировщику Свену-Олофу Валлдоффу. «Он сказал мне: «Она великолепна, вы должны записать ее, и не обращайте внимания на слова старика».

Сеанс записи был назначен на понедельник 16 октября 1967 года в Philips Studio в Стокгольме. Лундквист решил, пользуясь случаем, записать сразу два сингла. В создании трех из этих четырех треков Агнета принимала самое непосредственное участие: слова и музыка «Jag var sa каг» и «Utan dej» принадлежали ее авторству, а к «Folj med mig» – кавер-версий песни «Hello Love» британской певицы Джулии Грант – она написала шведский текст. По чистому совпадению слова четвертой песни были написаны плодовитым Стигом Андерсоном.

От открывавшихся перед нею перспектив у Агнеты кружилась голова. Ее страшила одна лишь мысль о том, что ей придется одной ехать в столицу, где она прежде никогда не бывала. Отец пообещал поехать вместе с ней, и они должны были остановиться у его сестры Май. Ночью перед путешествием в Стокгольм по железной дороге Агнета не могла сомкнуть глаз. Она поднялась рано утром и тщательно привела себя в порядок, чтобы выглядеть как можно более свежей в столь важный для нее день.

Когда Агнета в сопровождении отца переступила порог Philips Studio, она чувствовала себя деревенской девчонкой; «У меня тряслись поджилки, и пришлось принимать таблетки, чтобы хоть немного успокоиться», – вспоминает она. Одетая в зеленое платье в крупный горошек с широкими рукавами в форме колокола и обутая в ботинки, она спускалась по лестнице, крепко вцепившись в руку отца. Из студии до ее слуха донеслись звуки струнных инструментов, записывавшихся для ее песни «Jag var sa kar».

Сердце Агнеты наполнилось радостью, и все ее страхи улетучились, когда она услышала профессиональную аранжировку сочиненной ею песни на фортепьяно. «Это был счастливейший момент в моей музыкальной карьере, – говорила она впоследствии, – музыка звучала именно так, как я ожидала. Свен-Олоф Валлдофф постарался на славу».

Агнета записала проникновенную, очень личную вокальную партию. Карл-Герхард Лундквист вспоминает: «Она точно знала, что делает. Когда я попросил ее прибавить аккомпанемент, она сделала это так, как будто это ей ничего не стоило. Но в то же самое время ей недоставало уверенности. Держалась она робко и безропотно выполняла все, что ей велели. Она никак не могла поверить, что звучит ее собственная песня».

Во время сеанса был сделан фотоснимок для обложки первого сингла. Агнету попросили взгромоздиться на большое фортепьяно. «Я лежала на крышке в томной позе. Это было довольно банально», – вспоминает она. По замыслу фотографа Агнета со своими длинными светлыми волосами и толстым слоем туши вокруг излучавших застенчивость глаз должна была воплощать в себе соблазнительную смесь невинности и игривой сексуальности.

Лундквист и Валлдофф остались чрезвычайно довольны записями. «Если бы Хелге Роундквист отказался выпускать эти треки, мы бы с Валлдоффом выпустили их сами. Мы договорились об этом прямо в студии». Записи были смикшированы и отправлены в офис Cupol Records для одобрения главой компании. «Сначала он категорически от-казался выпускать эти песни, но, когда послушал их, его настроение сразу же изменилось. «Это действительно хорошо, – сказал он. – Эта девушка еще в городе?»» Агнету и ее отца пригласили в офис компании для подписания контракта.

«Президент компании представлял собой воплощение любезности, и все сотрудники проявляли в отношении нас чрезмерную предупредительность, – вспоминает Агнета. -Тем не менее нам было сказано, что Cupol Records нечасто идет на такой риск, выпуская сразу два сингла молодой, неопытной певицы, что явно не способствовало моему душевному спокойствию».

Ингвар Фельтскуг оказался жестким переговорщиком и выторговал невероятно выгодные условия для дебютантки в 1967 году: 75000 крон гарантированной оплаты в год и авторские гонорары в размере 21 оре (0,21 кроны) с каждой пластинки.

Кроме того, в течение нескольких лет он вел все дела Агнеты, включая бухгалтерию и уплату налогов. «Агнета очень радовалась, когда начали поступать первые доходы, вспоминает он. – Она была готова не раздумывая согласиться на любое предложение. «Но, папа, мы никогда не сможем получить больше 800 крон за выступление в субботний вечер», – говорила она. Однако Ингвару удавалось заключать более выгодные сделки.

После подписания контракта с Cupol Records Агнета вернулась в Йончепинг. Она продолжала работать в автомобильной фирме и по два-три вечера в неделю выступать с оркестром Энгхардта. В конце ноября вышел ее дебютный сингл. На его первой стороне была записана «Folj med mig», на второй – «Jag var sa kar». Но внимание продюсеров с радио привлекла ее собственная песня со второй стороны. Она хорошо помнит, как впервые услышала ее по радио. «Однажды утром, когда вся наша семья сидела за столом и завтракала, по радио раздался мой голос. Я взяла транзистор и принялась кружиться по комнате».

Если не считать эпизодических трансляций по радио, с песней поначалу ничего не происходило. Прошло почти два месяца, прежде чем она прошла тестирование в чрезвычайно важном чарте Svensktoppen. «Новичкам в то время трудно было сразу попасть в Svensktoppen,, – вспоминает Карл-Герхард Лундквист. – Мне кажется, звукозаписывающие компании слишком придирались к ним. Они даже могли сказать, что откладывают это на какое-то время».

События начали развиваться только после того, как 10 января 1968 года Агнета дебютировала на телевидении, в шоу Studio 8. Ее аура невинности проникла с экранов телевизоров в тысячи гостиных, и спустя десять дней «Jag var sa kar» прозвучала в Svensktoppen с целью тестирования. Последовала неделя бессонных ночей для Агнеты, готовившейся к худшему. «Я думала, моя песня окажется последней» говорит она.

Во второй половине дня в субботу 27 января Агнете позвонил ведущий шоу Ульф Эльфвинг и сказал, что «Jag var sa kar» заняла третье место – самое высшее среди песен, впервые вошедших в чарт на той неделе. Тут же было записано интервью, вышедшее в эфир на следующее утро. Это придало песне решающий импульс: через неделю она вошла в чарт продаж, сразу поднявшись до шестой позиции, и к концу февраля занимала там уже первое место.

Агнета с трудом верила в происходящее. Когда Ульф Эльфвинг пригласил ее в шоу, она залилась слезами радости. «Для признанного исполнителя хит в Svensktoppen – это, конечно, радостное, но довольно рядовое событие, для меня же тогда это означало все, – говорит Агнета. – Думаю, найдется мало людей, способных представить себе это чувство: вдруг сбывается твоя давняя мечта, и ты почти знаменитость».

У Агнеты началась горячая пора – интервью, выступления на телевидении и радио. «У меня даже нет друга, – говорила она, – поскольку нет времени для общения с ребятами».

Выход ее второго сингла «Utan dej» был намечен на начало февраля. Агнета сочиняла песню для певца Гуннара Виклунда, которую, как она надеялась, он должен был исполнить во время отборочных выступлений шведских претендентов на участие в песенном конкурсе Eurovision (песня «Forsonade»(«Помирились») была отвергнута и впоследствии вышла на второй стороне сингла Агнеты). Вскоре после заключения с ней контракта Cupol Records начала переговоры с западногерманскими звукозаписывающими компаниями о выпуске ее пластинок в Западной Германии. Карьера Агнеты набирала обороты.

Как ни странно, но она все еще работала в автомобильной фирме и выступала с оркестром Энгхардта, хотя ей становилось все труднее и труднее справляться со всеми своими обязанностями. «Поездки оркестра становились все более продолжительными. Иногда я возвращалась домой после выступления в пять утра, а к восьми уже шла на работу. Мне не хватало времени для сна, силы мои были на исходе».

Кризис наступил в начале февраля. «Одна из девушек-сотрудниц сказала мне, что у меня очень бледное лицо, и после этого я тут же потеряла сознание». Агнета пришла в себя, когда кто-то помогал ей подняться на ноги. Было очевидно, что она слишком много работает, слишком мало спит и слишком часто курит. Ей пришлось взять отпуск на несколько дней, чтобы отдохнуть.