Текст книги "Собрание сочинений, том 22"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 53 страниц)

III. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ

К пункту 2. В Германии больше, чем где-либо, право союзов нуждается в охране также и от государства.

Заключительную фразу: «для регулирования» и т. д. надо было бы дополнить в виде пункта 4, придав ей соответствующую форму. В связи с этим следовало бы заметить, что с палатами труда, составленными наполовину из рабочих и наполовину из предпринимателей, мы оказались бы в дураках. В течение долгих лет большинство оказывалось бы при таком положении постоянно на стороне предпринимателей, для чего достаточно одной паршивой овцы среди рабочих. Если не будет оговорено, что в спорных случаях обе половины отдельно подают свое заключение, было бы гораздо лучше иметь палату предпринимателей и рядом с ней независимую палату рабочих.

Заканчивая, я попросил бы сравнить проект еще раз с французской программой[239]239
  Энгельс имеет в виду программу французской Рабочей партии, принятую на съезде в Гавре в ноябре 1880 года. В мае 1880 г. один из руководителей французских социалистов Ж. Гед приехал в Лондон, где совместно с Марксом, Энгельсом и Лафаргом был выработан проект программы. Энгельс в письме к Бернштейну 25 октября 1881 г. указывал, что теоретическое введение к программе было продиктовано Геду Марксом. «Затем, – писал Энгельс, – мы обсуждали дальнейшее содержание программы; кое-что мы добавили, кое-что выбросили».
  Составленное Марксом введение к программе французской Рабочей партии см. в настоящем издании, т. 19, стр. 246, текст практической части программы (программы-минимум) см. там же, стр. 574–575.


[Закрыть], где как раз по разделу III кое-что выглядит как будто бы лучше. Испанскую программу[240]240
  Программа Социалистической рабочей партии Испании, которую имеет в виду здесь Энгельс, была принята на съезде в Барселоне в 1888 году.


[Закрыть] за недостатком времени я не могу, к сожалению, разыскать, она также во многих отношениях очень хороша.

ПРИЛОЖЕНИЕ К РАЗДЕЛУ I

1) «Шахты, копи» – опустить, внести «железные дороги и другие средства сообщения».

2) В руках их присвоителей (или их владельцев) общественные средства труда превратились в средства эксплуатации. Обусловленное этим экономическое подчинение рабочего присвоителями средств труда, то есть источников жизни, является основой рабства во всех его формах: социальной обездоленности, умственной приниженности, политической зависимости.

3) При господстве этой эксплуатации накопление создаваемого эксплуатируемыми богатства увеличивается в руках эксплуататоров – капиталистов, крупных землевладельцев – с возрастающей быстротой; распределение продукта труда между эксплуататорами и эксплуатируемыми становится все более неравным, численность пролетариата и необеспеченность его существования все больше возрастают и т. д.

4) «Частное» (производство) вычеркнуть… еще больше ухудшают… вследствие разорения средних слоев города и деревни, мелких буржуа и мелких крестьян, еще больше расширяют (или углубляют) пропасть между имущими и неимущими, возводят всеобщее неустойчивое положение в нормальное состояние общества и служат доказательством того, что класс собственников общественных средств труда утратил призвание и способность к хозяйственному и политическому руководству.

5) «его» причин.

6) … и превращение капиталистического производства, ведущегося в интересах отдельных лиц или акционерных обществ, в социалистическое производство, ведущееся в интересах всего общества и по заранее намеченному плану, – превращение, для которого материальные и духовные условия создаются самим капиталистическим обществом и посредством которого только и может быть осуществлено освобождение рабочего класса, а вместе с ним и освобождение всех членов общества без исключения.

7) Освобождение рабочего класса может быть только делом самого рабочего класса. Само собой разумеется, что он не может доверить дело своего освобождения ни капиталистам и крупным землевладельцам, своим противникам и эксплуататорам, ни мелким буржуа и мелким крестьянам, которые сами задавлены конкуренцией крупных эксплуататоров и поставлены перед единственным выбором: выступить либо на стороне последних, либо на стороне рабочих [Конец фразы со слов «выступить либо» написан карандашом вместо зачеркнутых слов: «либо цепляться за этих последних, либо опускаться в ряды пролетариата, следовательно, становиться либо противником рабочего класса, либо придатком его». Ред.].

8) … с рабочими, осознавшими свое классовое положение и т. д.

9) … ставит… и тем самым объединяет в одних руках силу экономической эксплуатации и политического угнетения рабочего.

10) … классового господства и самих классов [Слова «и самих классов» написаны карандашом. Ред.] и за равные права и равные обязанности всех без различия и т. д… происхождения (конец вычеркнуть). Однако ее борьбе за… человечества мешают отсталые политические порядки Германии. Прежде всего она должна завоевать свободную арену для движения, уничтожить многочисленные пережитки феодализма и абсолютизма, короче говоря, проделать ту работу, выполнить которую не могут немецкие буржуазные партии, поскольку они были и остаются для этого слишком трусливыми. Она должна поэтому, по крайней мере в настоящее время, включить в свою программу и такие требования, которые в других культурных странах уже осуществлены самой буржуазией.

О БРЮССЕЛЬСКОМ КОНГРЕССЕ И О ПОЛОЖЕНИИ В ЕВРОПЕ

(ИЗ ПИСЬМА П. ЛАФАРГУ)[241]241
  Статья «О Брюссельском конгрессе и о положении в Европе» представляет собой письмо Энгельса Лафаргу от 2 сентября 1891 г., опубликованное в газете «Socialiste» № 51, 12 сентября 1891 г. с небольшими сокращениями и редакционными изменениями. Статья была напечатана в переводе на немецкий язык в газете «Vorwarts» № 216, 16 сентября 1891 г. в разделе «Политическое обозрение». В письме к Бебелю от 1 октября 1891 г. Энгельс выразил неудовлетворение качеством немецкого перевода.
  Второй Международный социалистический рабочий конгресс состоялся в Брюсселе 16–22 августа 1891 года. Ему предшествовала острая борьба между марксистами и оппортунистическими элементами, предпринявшими новую попытку захватить в свои руки подготовку конгресса (см. примечание 112). Благодаря энергичной деятельности Энгельса, руководившего борьбой марксистов, поссибилистам и на этот раз не удалось расколоть международное объединение рабочих. Брюссельский конгресс, на котором присутствовало 337 делегатов от многих стран Европы и от США, был по своему составу в основном марксистским конгрессом. При обсуждении результатов проверки мандатов большинством голосов было принято решение о недопущении к участию в работе конгресса прибывших на него анархистов. На конгрессе присутствовали представители английских тред-юнионов, что рассматривалось Энгельсом как весьма положительный момент.
  На повестке дня конгресса стояли вопросы о рабочем законодательстве, о стачке и бойкоте, о милитаризме.
  Из решений, принятых конгрессом, Энгельс в своем письме дает оценку резолюции о рабочем законодательстве (приведенные им выражения он заимствует из вводной и заключительной части этой резолюции), а также резолюции о стачке и бойкоте. В первой из них содержался призыв к рабочим всего мира объединить все свои силы для борьбы против господства капиталистов, а там, где рабочие имеют политические права, использовать их для своего освобождения от наемного рабства. В резолюции о стачке и бойкоте конгресс рекомендовал рабочим применять эти средства борьбы. В ней подчеркивалась безусловная необходимость профессиональных организаций для рабочих.
  Центральным на конгрессе был вопрос об отношении рабочего класса к милитаризму. В докладах по этому вопросу Либкнехта и Вайяна, а также в предложенной Либкнехтом резолюции содержались положения о том, что милитаризм является неизбежным порождением капиталистического строя, что только создание социалистического общества может положить конец милитаризму и привести к миру между народами, что подлинной партией мира являются социалисты. Вместе с тем в резолюции не были определены конкретные задачи и средства борьбы против угрозы войны. Резолюция заканчивалась довольно расплывчатым призывом к рабочим всех стран энергично протестовать против подготовки войны и военных союзов и ускорить торжество социализма путем совершенствования международной Организации пролетариата.
  Против резолюции Либкнехта выступил голландский делегат, глава полу анархистских элементов во II Интернационале Д. Ньювенгейс. Он внес резолюцию, согласно которой в случае войны социалисты всех стран должны обратиться к своим народам с призывом объявить всеобщую стачку. Анархистская фразеология Ньювенгейса не получила поддержки конгресса. Подавляющее большинство делегатов голосовало за резолюцию, предложенную В. Либкнехтом.
  Решения Брюссельского конгресса имели важное значение для международного рабочего движения. Энгельс расценил итоги конгресса «как принципиальную и тактическую победу марксистов».


[Закрыть]

Лондон, 2 сентября 1891 г.

БРЮССЕЛЬСКИЙ КОНГРЕСС

У нас есть все основания быть довольными Брюссельским конгрессом.

Конгресс хорошо сделал, что голосовал за исключение анархистов: старый Интернационал этим закончил, новый – с этого начинает. Тем самым спустя девятнадцать лет просто-напросто подтверждены решения Гаагского конгресса[242]242
  Гаагский конгресс I Интернационала – см. примечание 134.


[Закрыть].

Не менее важно то обстоятельство, что были широко открыты двери для английских тред-юнионов. Этот шаг свидетельствует о том, насколько правильно была понята обстановка. А результаты голосования, связавшие тред-юнионы с «классовой борьбой и уничтожением наемного труда», показывают, что с нашей стороны никаких уступок сделано не было.

Инцидент с Домела Ньювенгейсом показал, что европейские рабочие окончательно оставили позади период господства громкой фразы и что они отдают себе отчет в той ответственности, которая на них возлагается: они являются классом, организованным в партию «борьбы», в партию, которая считается с «фактами». А факты говорят, что дело принимает все более революционный оборот.

ПОЛОЖЕНИЕ В ЕВРОПЕ

В России уже наступил голод; в Германии он наступит через несколько месяцев; другие страны пострадают в меньшей степени, и вот почему: недобор урожая в 1891 г. исчисляется в 111/₂ миллионов гектолитров пшеницы и в 87 или 100 миллионов гектолитров ржи, а этот последний недобор затрагивает главным образом две страны, потребляющие рожь, – Россию и Германию.

Это обеспечивает нам мир до весны 1892 года. Россия до того времени не шевельнется; следовательно, если только в Париже или Берлине не натворят невероятных глупостей, войны не будет.

Но зато переживет ли царизм этот кризис? Я в этом сомневаюсь. В больших городах, и особенно в Петербурге, слишком много мятежных элементов, чтобы эти благоприятные обстоятельства не попытались использовать для низложения пьяницы Александра III или, по меньшей мере, для того, чтобы поставить его под контроль национального собрания; возможно, что он сам будет вынужден взять на себя инициативу созыва такого собрания. Россия – то есть правительство и молодая буржуазия – очень много потрудилась над созданием крупной национальной промышленности (см. в «Neue Zeit» статью Плеханова[243]243
  Энгельс имеет в виду статью Г. В. Плеханова «Социально-политическое положение в России в 1890 году», опубликованную в журнале «Neue Zeit» №№ 47–52, 1891 года. Часть этой статьи Плеханова была также напечатана в журнале «Социаль-демократ», книга третья, декабрь 1890 года.


[Закрыть]). Развитие этой промышленности сразу приостановится, так как голод лишит ее единственного рынка сбыта – внутреннего рынка. Царь увидит, к чему приводит превращение России в самоснабжающуюся страну, независимую от заграницы: он окажется перед лицом сельскохозяйственного кризиса, усугубленного кризисом промышленным.

В Германии правительство решится, как всегда слишком поздно, на упразднение или временную отмену хлебных пошлин. Это вызовет раскол в протекционистском большинстве рейхстага. Крупные землевладельцы, «ruraux» [ «помещичьи депутаты», «деревенщина» (презрительная кличка большинства реакционного Национального собрания 1871 г. во Франции, примененная Энгельсом к немецким юнкерам). Ред.], не захотят больше поддерживать пошлины на промышленные изделия, они захотят покупать их как можно дешевле. Таким образом, повторится, вероятно, то, что произошло при голосовании закона против социалистов: протекционистское большинство расколется само по себе вследствие возникшей в новых условиях противоположности интересов, будучи не в состоянии прийти к соглашению по отдельным пунктам протекционистской системы. Любые предложения будут собирать лишь меньшинство голосов; должен будет произойти либо возврат к системе свободной торговли, что практически также невозможно, либо роспуск рейхстага, что повлечет за собой утрату своих позиций старыми партиями и старым большинством и образование нового фритредерского большинства, находящегося в оппозиции к нынешнему правительству. Это будет означать действительный и безусловный конец бисмарковского периода и политического застоя внутри страны – я говорю здесь не о нашей партии, а о возможных правительственных партиях; начнется борьба между дворянами-землевладельцами и буржуазией, а также между промышленной буржуазией, настроенной протекционистски, и торговцами, а также той частью промышленной буржуазии, которая стоит за свободу торговли; устойчивость правительства и внутренней политики будет нарушена, начнется, наконец, движение, борьба, жизнь, и все плоды станет пожинать наша партия; если события примут такой оборот, то уже около 1898 г. наша партия сможет прийти к власти.

Таково положение дел! Я не говорю о других странах, потому что сельскохозяйственный кризис не затрагивает их так сильно. И если бы этот сельскохозяйственный кризис вызвал промышленный кризис в Англии, которого мы ждем вот уже 25 лет… тогда!

Ф. Энгельс

Напечатано в газете «Le Socialiste» № 51, 12 сентября 1891 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с французского

СОЦИАЛИЗМ В ГЕРМАНИИ[244]244
  Статья «Социализм в Германии» была написана Энгельсом между 13 и 22 октября 1891 г. и предназначалась в первоначальном виде для «Almanach du Parti Ouvrier pour 1892». Согласно объявлению о выпуске этого альманаха, опубликованному в газете «Socialiste» 26 сентября 1891 г., в нем предполагалось дать обзор состояния социалистического движения за 1891 г, в ряде стран: Австрии, Англии, Бельгии, Германии, Испании, Румынии. В качестве автора статьи о социалистическом движении в Германии указывался Энгельс. С просьбой написать статью для альманаха к Энгельсу по поручению руководства Рабочей партии обратилась 23 сентября 1891 г. Лаура Лафарг, сообщив при этом, что тему статьи предложили Ж. Гед и П. Лафарг. Эта просьба послужила Энгельсу, как он сам указывал, поводом выступить по вопросу о позиции французских и немецких социалистов в связи с угрозой возникновения войны. Направляя статью Лауре Лафарг, Энгельс в письме от 22 октября 1891 г. просил передать ее руководству партии и сообщить ему мнение руководства о статье. Как следует из письма П. Лафарга к Энгельсу от 24 октября 1891 г., статья была одобрена и включена в альманах, который вышел в свет в начале декабря 1891 года.
  Вслед за этой публикацией Энгельс перевел работу на немецкий язык для журнала «Neue Zeit», при этом предпослал ей небольшое введение и написал заключительную часть.
  Статья Энгельса получила широкое распространение в рабочей и социалистической печати. Первые две части были напечатаны в переводе с французского в журнале «Critica Sociale» №№ 2 и 3,
  16 января и 1 февраля 1892 г., причем первая под редакционным заглавием «Неминуемая победа социализма в Германии», вторая под заглавием: «Германская социалистическая партия и мир». Заключительная часть работы была перепечатана в этом журнале (в переводе с немецкого и с небольшими сокращениями) в № 7, 1 апреля 1892 г. под заглавием: «Голод в России, его причины и значение». В том же году вышло отдельное итальянское издание работы в переводе Мартиньетти.
  Статья «Социализм в Германии» была опубликована в переводе с немецкого в издававшемся в Лондоне польском журнале «Przedswit» («Рассвет») в №№ 33 и 34, 13 и 20 февраля 1892 г., а также на румынском языке, без введения, в журнале «Critica sociala» («Социальная критика»), издававшемся в Яссах, №№ 2 и 3, в январе и феврале 1892 года. В том же году работа была также опубликована на английском языке в США.
  Первые русские переводы работы Энгельса печатались в 1892–1893 гг. на гектографе; в 1906 г. работа была издана в переводе с немецкого отдельными брошюрами в Петербурге и Киеве.
  «Almanach du Parti Ouvrier» («Альманах Рабочей партии») – французский социалистический ежегодник, выходил в Лилле в 1892–1894 и 1896 гг. под редакцией Ж. Геда и П. Лафарга.


[Закрыть]

Написано: основная часть – в октябре 1891 г., введение и заключение к немецкому переводу – в январе 1892 г.

Напечатано в «Almanach du Parti Ouvrier pour 1892». Lille, 1892 (без введения и заключения) и в журнале «Die Neue Zeit», Bd. 1, N19. 1891–1892 гг.

Подпись: Фр. Энгельс

Печатается: основная часть по тексту «Almanach du Parti Ouvrier pour 1892», сверенному с немецким переводом в журнале «Die Neue Zeit»; введение и заключение по тексту журнала «Die Neue Zeit»

Перевод с французского и немецкого

Нижеследующее представляет собой перевод статьи, написанной мной по просьбе наших парижских друзей на французском языке для «Almanach du Parti Ouvrier pour 1892». Я считаю себя обязанным как по отношению к французским, так и по отношению к немецким социалистам опубликовать ее также на немецком языке. По отношению к французским – потому, что в Германии должны знать, насколько откровенно можно с ними обсуждать тот случай, когда немецким социалистам безусловно пришлось бы принять участие в войне, даже и против Франции, и насколько свободны эти французы от шовинизма и жажды реванша, которыми так щеголяют все буржуазные партии, от монархистов до радикалов. По отношению к немецким – потому, что они имеют право узнать непосредственно от меня, что я рассказал о них французам.

Само собой разумеется, – и об этом я еще раз заявляю прямо, – что в этой статье я говорю лишь от своего собственного имени, а вовсе не от имени германской партии. Такое право принадлежит только выборным органам этой партии, ее представителям и доверенным лицам. К тому же то положение, которое я занимаю в международном движении в итоге своей пятидесятилетней деятельности, не позволяет мне выступать в качестве представителя той или иной национальной социалистической партии в противовес другим партиям, но оно и не мешает мне помнить, что я немец, и гордиться тем положением, которое раньше всех других завоевали себе наши немецкие рабочие.

I

Немецкий социализм возник задолго до 1848 года. Сначала в нем существовало два независимых течения. С одной стороны– чисто рабочее движение, ответвление французского пролетарского коммунизма; плодом этого движения был утопический коммунизм Вейтлинга, явившийся одним из этапов его развития. Затем – теоретическое движение, возникшее в результате распада гегелевской философии; в этом направлении с самого начала господствует имя Маркса. «Коммунистический манифест», появившийся в январе 1848 г., знаменует собой слияние обоих течений, слияние, которое было завершено и скреплено неразрывными узами в горниле революции, когда все они, и рабочие, и бывшие философы, одинаково рисковали своей жизнью во имя общего блага [В тексте немецкого перевода, опубликованного в журнале «Die Neue Zeit», вместо слов «одинаково рисковали своей жизнью» напечатано: «с честью доказали на что они способны». Ред.].

После поражения европейской революции в 1849 г. социализму в Германии пришлось ограничиться нелегальным существованием. Только в 1862 г. Лассаль, ученик Маркса, снова поднял социалистическое знамя. Но это уже не был смелый социализм «Манифеста»; все, что требовал Лассаль в интересах рабочего класса, сводилось к учреждению кооперативных производительных товариществ с помощью государственного кредита, – новое издание программы той части парижских рабочих, которая до 1848 г. примыкала к «National» Марраста [В немецком тексте добавлено: «органу чистых республиканцев». Ред.], то есть к программе, выдвинутой чистыми республиканцами в противовес «Организации труда» Луи Блана[245]245
  Так называемые «чистые» (или трехцветные) республиканцы – партия умеренных буржуазных республиканцев, опиравшихся на промышленную буржуазию и связанную с ней часть либеральной интеллигенции Франции. Органом ее была газета «Le National» («Национальная газета»), которая выходила в Париже с 1830 по 1851 год. Главным редактором ее был Арман Марраст.
  «Организация труда» («Organisation du travail») – название книги Луи Блана, в которой он изложил свою мелкобуржуазно-социалистическую программу; первое издание книги вышло в Париже в 1840 году.


[Закрыть]. Социализм Лассаля был, как мы видим, очень умеренным. И тем не менее его появление на сцене знаменует собой исходный пункт второго этапа развития социализма в Германии. Ибо Лассалю, благодаря его таланту, рвению, неукротимой энергии, удалось вызвать к жизни рабочее движение, с которым положительными или отрицательными, дружественными или враждебными узами связано все то, что волновало немецкий пролетариат в течение десяти лет [В немецком тексте вместо слов «все то, что волновало немецкий пролетариат в течение десяти лет» напечатано: «все, что немецкий пролетариат самостоятельно сделал в течение десяти лет». Ред.].

В самом деле, могло ли чистое лассальянство, как таковое, удовлетворить социалистические требования нации, создавшей «Манифест». Это было невозможно. И поэтому вскоре, благодаря главным образом усилиям Либкнехта и Бебеля, возникла рабочая партия, открыто провозгласившая принципы «Манифеста» 1848 года[246]246
  Имеется в виду германская Социал-демократическая рабочая партия (эйзенахцы), основанная на общенемецком съезде социал-демократов Германии, Австрии и Швейцарии 7–9 августа 1869 г. в Эйзенахе и известная в дальнейшем также под названием «партия эйзенахцев». Принятая на съезде программа, несмотря на наличие в ней некоторых незрелых и ошибочных положений, в основном исходила из принципов марксизма.


[Закрыть]. Далее, спустя три года после смерти Лассаля, в 1867 г. появился «Капитал» Маркса, и с этого момента начинается упадок специфического лассальянства. Взгляды, развитые в «Капитале», все больше и больше становились достоянием всех немецких социалистов, – лассальянцев не в меньшей мере, чем других. Не раз целые группы лассальянцев с развернутыми знаменами и с барабанным боем переходили в ряды новой партии Бебеля и Либкнехта [В немецком тексте слова «Бебеля и Либкнехта» опущены. Ред.], именуемой эйзенахской партией. Эта партия численно постоянно росла; так что вскоре дело дошло до открытой вражды между лассальянцами и их соперниками; и наиболее остро борьба происходила, – даже с применением дубинок, – как раз в тот момент, когда между борющимися уже не было ни одного действительно спорного пункта, когда принципы, аргументы и даже средства борьбы у тех и у других во всех существенных пунктах совпадали.

А это был как раз тот момент, когда депутаты обеих социалистических фракций сидели рядом в рейхстаге и необходимость совместных действий ощущалась вдвойне. Перед лицом буржуазных депутатов [В немецком тексте вместо слов «буржуазных депутатов» напечатано: «партий порядка». Ред.] такая традиционная взаимная вражда выглядела явно смешной. Положение стало прямо-таки нетерпимым. И тогда, в 1875 г., произошло объединение[247]247
  О Готском объединении см. примечание 132.


[Закрыть]. С тех пор враждовавшие прежде братья уже постоянно составляли единую, сплоченную семью. А если и имелись еще очень небольшие шансы их разъединить, то Бисмарк весьма любезно это предотвратил, издав в 1878 г. свой пресловутый исключительный закон, поставивший немецкий социализм вне закона. Преследования, которые, подобно ударам молота, обрушивались на тех и на других, окончательно выковали из лассальянцев и эйзенахцев единую однородную массу. И в настоящее время социал-демократическая партия, выпуская одной рукой официальное издание сочинений Лассаля[248]248
  Энгельс имеет в виду принятое в 1891 г. решение Правления Социал-демократической партии Германии о выпуске полного собрания сочинений Ф. Лассаля.


[Закрыть], в то же время другой рукой – и при помощи бывших лассальянцев – искореняет из своей программы последние следы специфического лассальянства.

Нужно ли подробно освещать все перипетии, сражения, поражения и победы, которыми был ознаменован путь германской партии? Когда в 1866 г. всеобщее избирательное право открыло перед ней двери рейхстага, она была представлена двумя депутатами [А. Бебелем и В. Либкнехтом. Ред.] и сотней тысяч избирателей; теперь она насчитывает 35 депутатов и полтора миллиона избирателей, то есть больше избирателей, чем было у любой партии на выборах 1890 года. В результате одиннадцатилетнего пребывания вне закона и на осадном положении ее ряды выросли вчетверо, и она превратилась в сильнейшую партию Германии. В 1867 г. буржуазные депутаты [В немецком тексте вместо слов «буржуазные депутаты» напечатано; «депутаты партий порядка». Ред.] могли еще рассматривать своих социалистических коллег как чужеродные существа, прибывшие с другой планеты; теперь, нравится это им или нет, но они вынуждены видеть в них передовой отряд той силы, которой принадлежит будущее. Социал-демократическая партия, сокрушившая Бисмарка и опрокинувшая после одиннадцатилетней борьбы закон против социалистов, партия, которая, подобно бурному потоку, сносит все плотины и наводняет города и села, вплоть до самых реакционных Вандей [В немецком тексте вместо слова «Вандей» напечатано: «сельских районов». Ред.], – эта партия достигла теперь такого положения, что может почти с математической точностью определить время, когда она придет к власти.

Число голосов, поданных за социалистов, составляло:

1871 г… 101 927

1874 г… 351 670

1877 г… 493 447

1884 г… 549 990

1887 г… 763 128

1890 г… 1 427 298

Со времени последних выборов правительство делало все возможное, чтобы толкнуть народные массы к социализму: оно преследовало профессиональные союзы и стачки, оно даже при нынешней дороговизне сохраняло пошлины, вызывавшие в интересах крупных землевладельцев повышение цен на хлеб и мясо для бедняков. На выборах 1895 г. мы можем поэтому рассчитывать по меньшей мере на 21/₂ миллиона голосов; это число, однако, к 1900 г. может увеличиться до 31/₂ – 4 миллионов из 10 миллионов избирателей, внесенных в списки [В немецком тексте слова «из 10 миллионов избирателей, внесенных в списки», опущены. Ред.]. Веселый «конец века» для наших буржуа!

Этой компактной и все возрастающей массе социал-демократов противостоят лишь расколотые буржуазные партии. В 1890 г. консерваторы (обе фракции вместе) имели 1377417 голосов; национал-либералы – 1177807; прогрессисты (радикалы) [В немецком тексте вместо слов «прогрессисты (радикалы)» напечатано: «немецкие свободомыслящие». Ред.] – 1159915; католики [В немецком тексте вместо слова «католики» напечатано: «центр». Ред.] – 1342113. Это означает такое положение, при котором солидная партия, располагающая свыше 21/2 миллионов голосов, может заставить капитулировать любое правительство.

Однако главная сила германского социализма заключается отнюдь не в количестве избирателей. Избирателем у нас становятся только в 25 лет, а солдатом – уже в 20. А так как наибольшее пополнение дает партии именно молодое поколение, то отсюда следует, что германская армия все более и более заражается социализмом. Сейчас на нашей стороне каждый пятый солдат, через несколько лет будет каждый третий, а к 1900 г. армия, которая прежде в Германии была особенно пропитана прусским духом, станет в большинстве своем социалистической. Это надвигается неотвратимо, как по велению рока. Берлинское правительство понимает это не хуже нас, но оно бессильно. Армия ускользает из его рук.

Сколько раз требовала от нас буржуазия, чтобы мы при любых обстоятельствах отказывались от применения революционных методов и оставались в рамках законности, особенно теперь, когда пал исключительный закон, восстановлено общее право для всех, в том числе для социалистов! К сожалению, мы не в состоянии сделать господам буржуа такое одолжение, хотя и верно, что в данный момент отнюдь не мы находимся в положении тех, кого «законность убивает»[249]249
  Энгельс использует слова консервативного политического деятеля времен Второй республики во Франции О. Барро «законность нас убивает», отражавшие намерения представителей французской реакции в конце 1848 – начале 1849 г. спровоцировать народное восстание и, подавив его, восстановить монархию.


[Закрыть]. Напротив, она так превосходно работает в нашу пользу, что мы были бы глупцами, если бы нарушили ее, пока дело идет таким образом. Гораздо скорее возникает вопрос, не нарушит ли эту законность именно буржуазия и ее правительство, чтобы раздавить нас при помощи силы? Поживем – увидим. А пока: «стреляйте первые, господа буржуа!»[250]250
  Энгельс перефразирует здесь слова одного из офицеров французской гвардии на поле сражения при Фонтенуа (11 мая 1745 г.), выигранного французами во время войны за Австрийское наследство (1740–1746). При приближении к французской армии враждебных ей англо-голландско-ганноверских войск этот офицер воскликнул: «стреляйте первые, господа англичане!».


[Закрыть] Без сомнения, они будут стрелять первыми. В один прекрасный день немецким буржуа и их правительству надоест пассивно наблюдать все возрастающий подъем социализма; они прибегнут к беззаконию, к насильственным действиям. Что это даст? При помощи насилия можно задушить маленькую секту, действующую на ограниченной территории; но нет еще такой силы, которая была бы в состоянии уничтожить партию в два миллиона [В немецком тексте вместо слов «два миллиона» напечатано: «два – три миллиона». Ред.] человек, рассредоточенных на всем пространстве огромной империи. Насильственная контрреволюция [В немецком тексте вместо слов «Насильственная контрреволюция» напечатано: «Временный перевес контрреволюционных сил». Ред.] может, пожалуй, задержать на несколько лет победу социализма, но лишь для того, чтобы затем эта победа стала еще более полной и прочной.