Текст книги "Долг (ЛП)"
Автор книги: Карина Хейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Мы оба разными путями отправляемся в раздевалки и выходим в бассейн одновременно.
Мои плавки немного тугие – прошло много времени с тех пор, как я надевал их.
Она замечает это, и ее глаза устремляются прямо к моей промежности.
Я вынужден мысленно кричать на свой член, чтобы он сохранял спокойствие, потому что она выглядит абсолютно потрясающе в простом черном слитном купальнике. Я еще не видел ее такой, практически обнаженной, на ее ноге нет ни шины, ни гипса. Ее ноги бледные, худощавые с четко выраженными мышцами, а бедра и попа с изгибами во всех нужных местах.
– Ты пялишься, – сообщает она.
– Как и ты, – указываю я.
Она кивает на мой член.
– Трудно не смотреть. – Прочищает горло. – Не пора ли тебе купить пару побольше?
– Просто следи за собой, – говорю я ей.
– Сам следи за собой.
Ничего не отвечаю на это.
Начинаю идти к бассейну, и, когда она не следует за мной, оглядываюсь на неё.
– Не уверена, куда поставить костыли, – говорит она, осматриваясь вокруг.
Я возвращаюсь к ней и беру их у нее.
– Можешь постоять минутку? – спрашиваю я.
Она кивает и делает это как профессионал, пока я ставлю костыли у стены. И тут я вспоминаю, что она была инструктором по йоге и, вероятно, чертовски хорошим. И тут же думаю, а насколько она гибкая в других направлениях.
«Перестань, идиот, – напоминаю себе. – В этих плавках нет места для ошибки».
Я возвращаюсь к ней, и, прежде чем она успевает что-либо сделать, наклоняюсь и беру ее на руки.
Она игриво визжит, звук отдается эхом по покрытому кафелем пространству, а я несу ее к краю воды, делая все, что в моих силах, чтобы не смотреть вниз на ее ложбинку, достаточно впечатляющую с этого угла, где еще несколько бледных веснушек ведут к скрытым местам.
– Давай-ка посмотрим, какая из тебя русалочка, – говорю ей.
Она обхватывает мою шею руками, и я вспоминаю, как она делала это, пока мы целовались прошлым вечером. Сейчас все напоминает мне о сексе.
– Пожалуйста, не урони меня, – просит она мне в грудь.
– Я тебя не брошу, – заверяю ее. – Не такой уж я жестокий.
Медленно захожу в бассейн, с легкостью неся ее легкое тело, спускаясь по ступенькам, пока вода не опускается до моей талии, щекоча ее ноги.
– Мы спустимся вместе, медленно.
– Больше инсинуаций, – говорит она.
– Может быть.
Я продолжаю идти вперед, прохладная вода поднимается, пока не оказывается на уровне моей груди, и Джессика почти полностью погружена в воду.
– Ты в порядке? – бормочу ей в макушку. Её волосы пахнут ванилью и розами. Делаю глубокий вдох.
– Была, пока ты не понюхал мои волосы, – говорит она, отклоняясь назад, чтобы ухмыльнуться мне.
– Может, я все же брошу тебя, – дразню я.
Она делает глубокий вдох.
– Давай. Я готова.
– Уверена?
Джессика убирает руки с моей шеи, и я осторожно открываю руки. Она свободна и плывет.
Она двигает руками, держась на плаву, медленно отдаляясь от меня.
– Полагаю, довольно сложно забыть, как плавать, – говорю ей, наблюдая, как она движется все дальше и дальше. Я знаю, что она не утонет, даже если ее ноги вообще не функционируют – а я знаю, что это не так – но даже в этом случае я внимательно слежу за ней. А затем, когда она находится в середине бассейна, плыву, чтобы присоединиться к ней.
– Хочешь перевернуться? – спрашиваю я. – Я могу помочь.
Она кивает, и, когда она переворачивается, кладу руки ей под живот, действуя в качестве понтона. Она осторожно начинает отталкиваться здоровой ногой, а затем и другой.
– Что-нибудь болит? – спрашиваю я, мои собственные ноги работают в ускоренном темпе, чтобы удержать меня на плаву. В противном случае я бы утонул, как камень пошел бы ко дну, недостаток того, что во мне мало жира и много мышц.
Она качает головой, выплевывая воду.
– Нет. Странно ощущать воду на шраме, и моя нога работает не очень хорошо. Словно слишком лениво. Но все остальное хорошо.
– Так ты все-таки русалочка.
– Просто наблюдай за мной, – говорит она и начинает отплывать.
И я смотрю на нее. Смотрю, как она становится сильнее, плывет быстрее. Я смотрю, как ее застенчивые маленькие движений превращаются в громкие брызги. Наблюдаю, как она делает глубокий вдох, а затем исчезает под водой, спускаясь вниз, все ниже и ниже, как если бы она была русалкой.
Когда она всплывает, темно-красные волосы скользят по ее лицу, глаза яркие и широко раскрыты, улыбка очень красивая, и я полностью очарован.
Она смеется, явно радуясь, когда брызгает водой рядом со мной. Она ничего не говорит, просто улыбается мне широко и красиво, и я чувствую ее радость, ее свободу. На этот раз она ничем не скована, она свободна, плавает так, как плавала до инцидента. Здесь для нее нет ограничений.
Ее не остановить.
Затем она брызгает мне прямо в лицо, хихикает и снова погружается под воду.
Я устремляюсь вниз, осторожно включаясь в погоню, чтобы не схватить ее за ноги, когда приближаюсь. Я все еще отличный пловец, но могу уступить ей. Хлор сжигает мои глаза, когда я смотрю на нее, наблюдая, как она движется в воде, словно мифическое существо, ее рыжие волосы струятся позади нее.
Здесь мы невесомы, свободны, разные версии самих себя. Мы кружим около друг друга, наслаждаясь приглушенным гулом воды, и свет, проникающий из окон, танцует вокруг нас. Мы плаваем, словно принадлежим глубине, будто нам не нужно дышать, а когда нуждаемся в воздухе, выныриваем, делаем несколько глотков воздуха и погружаемся обратно в этот новый мир.
Джессика начинает плыть по направлению к другому концу бассейна, ее тело, гибкое и живое, плавно перемещается по воде. Что-то в этом движении вызывает у меня инстинкт хищника.
Я плыву за ней и с легкостью догоняю. Хватаю ее за руку и притягиваю к себе, жестко целуя ее. Пузырьки воздуха всплывают вокруг нас, улавливая свет, словно звезды. Ее волосы плывут вокруг нас, словно красные водоросли.
Мои легкие горят. Мы разрываем объятия и, с трудом дыша, поднимаемся на поверхность, прорываясь сквозь нее. Прежде чем Джессика успевает что-то сказать, я притягиваю ее ближе, проявляя особую осторожность, когда хватаю ее за бедра и заставляю обернуть ноги вокруг моей талии.
Она тяжело дышит, глядя на меня широко раскрытыми глазами, пока капельки воды катятся по ее лицу. Я смотрю, как одна скользит с ее лба, вниз по носу, ко рту, а затем касается губ, прежде чем исчезнуть.
Есть что-то эротичное в поцелуях в воде. Чувства словно обостряются. Все такое мокрое, скользкое, такое мягкое. Её рот против моего податливый, а язык игривый и жаждущий. Легко увлечься, что я и делаю.
Мои пальцы устремляются вниз по ее купальнику, между ее ног, ловко скользя по гладкой ткани, пока Джессика не издаёт мягкий стон. Напрягая ноги вокруг меня, желая большего трения.
Я усиливаю давление, прижимая пальцы к ней, пока она толкается в меня, ее рот теперь дикий напротив моего, жаждущий, нуждающийся, пожирающий.
Я начинаю тянуться к краю ее купальника, желая скользнуть пальцами в неё, почувствовать ее изнутри, заставить ее почувствовать меня, но покашливание выталкивает меня из дымки в реальность.
Отрываюсь от ее влажных губ, ее глаза прикрыты от похоти.
Еще одно покашливание.
Мы оба принимаем стойку «смирно» и смотрим на спасателя, стоящую на краю воды. Она ничего не говорит, просто пристально смотрит на нас, а затем уходит. Полагаю, интимные ласки в общественном бассейне под запретом. Хотя, если честно, я был в минуте от того, чтобы вытащить член и скользнуть в нее.
– Ну, – говорю я, когда Джессика осторожно размыкает ноги вокруг меня. – На чем мы остановились?
– Думаю на том, что нас выгоняют из бассейна, – смущенно отвечает она, щеки становятся бледно-розовыми. Грудь уже раскраснелась, но думаю, это из-за меня.
– Это было просто предупреждение, – говорю ей. – То, которое мы послушаем. – Я облизываю губы, все еще ощущая вкус ее губ. – Кажется, ты полностью функционируешь воде. Маленькая красная русалочка.
– Я твоя русалочка.
– Значит, я матрос, которого ты пытаешься заманить песней сирены и убить.
– О, да. Я определённо пытаюсь тебя заманить, – говорит она, а затем начинает плыть к отмели.
Я усмехаюсь и устремляюсь за ней. С легкостью беру ее на руки и вытаскиваю из воды, чувствуя себя старомодным героем, спасающим утопающую женщину. Или, может быть, я больше похож на болотное чудище, несущее кричащую героиню в постель. Трудно сказать.
Я подношу ее к костылям, добровольно предлагая ей помощь в раздевалке, пока она не напоминает, что, если окажусь там, нас точно выгонят и навсегда запретят посещать это место. Я быстро принимаю душ, радуясь, что в душевых никого нет, так как у меня занимает много времени усмирить свою неконтролируемую эрекцию. Я почти рассматриваю возможность помастурбировать здесь, но есть разница между тем, чтобы быть дикарем и быть совершенно вульгарным. Затем я переодеваюсь в обычную одежду, которая не нарушает мое кровообращение, и потом мы садимся в такси.
Я говорю водителю сначала завезти домой ее, хотя, технически, мое место находится по пути. Несмотря на все чувства, которые она вызвала у меня, я все еще нахожусь на распутье, желая большего и понимая, что необходимо отступить. Да, я почти скользнул пальцами в нее в общественном месте, и кто знает, что еще могло бы произойти, но я не собираюсь делать предположения.
Однако когда машина подъезжает к ее дому в Ист-Крейг, я понимаю, что не могу отпустить Джессику. Не сейчас. Мы оба мокрые, оживленные и за последние двадцать четыре часа слишком многое произошло между нами, чтобы просто отбросить это волнение.
Честно говоря, мне больше всего хочется бросить ее на кровать и затрахать до безумия. Войти в нее так глубоко, что смогу оставить след в ее душе. Я хочу изучить ее тело снаружи и внутри. Хочу заставить ее чувствовать себя настолько живой, чтобы она поняла, что никогда и не знала, что такое жизнь. Я хочу всего этого и того, что она может дать мне, словно жадный ублюдок, которым я и являюсь.
– Будет неправильно украсть тебя ещё на одну ночь? – спрашиваю я, когда она открывает дверь.
Она сомневается, оглядываясь на дом, и на мгновение мне кажется, что она ответит «нет», что с неё достаточно.
Затем она закрывает дверь, оставаясь в такси.
– Будет неправильно, если ты этого не сделаешь, – говорит она с застенчивой улыбкой.
Что-то горячее и примитивное проходит между нами, понимание того, что эта ночь будет не такой, как другие. Дикое напряжение трещит в воздухе, словно надвигается гроза.
С бешено колотящимся сердцем я говорю таксисту, чтобы отвёз нас ко мне.
Глава 10
Джессика
Не уверена, что когда-нибудь так сильно волновалась. Я не переживала, когда закрыла дверь в родительский дом и начала жить самостоятельно. Не нервничала, когда отправилась на церемонию вручения дипломов университета, в глубине души боясь, что появится отец. Не сходила с ума, когда переезжала в Шотландию, зная, что мне придется встретиться лицом к лицу с прошлым и начать все заново.
А сейчас я сама не своя. Но тревога приятная, связанная с волнением и обещанием.
Кейр сидит рядом со мной в такси, и я ощущаю его присутствие всем своим существом. Пряный, едва различимый аромат его туалетной воды, тепло, которое излучает его кожа, воспоминания, как хорошо его руки держали меня, когда он нес меня в бассейн, то, как его глаза вглядывались в меня, напряженные и возбужденные, пока пальцы ласкали меня.
То, как эти же глаза сейчас изучают меня. Ещё даже не вечер, и все же мы возвращаемся к нему, чтобы заняться сексом.
По крайней мере, я понимаю происходящее именно так.
Я могла бы отступить. Но не хочу. Я уже достаточно сдерживалась, лишая себя удовольствия. И теперь хочу знать, каково ощущать эти пальцы, когда между нами нет никаких преград.
Такси подъезжает к его маленькой квартире на Секус-Лейн, красные цветы в цветочных ящиках все еще яркие и не в курсе, что наступила осень. Кейр, всегда щедрый, платит водителю и помогает мне выйти из машины, а затем вручает мне мои костыли.
– Так или иначе, она не услышит, что мы пришли, – шепчет он мне, когда машина отъезжает, шины издают звук на брусчатке, который я всегда нахожу странно успокаивающим.
Однако комфорт длится недолго. Когда Кейр открывает дверь, и мы заходим в коридор, я задерживаю дыхание. Мое сердце быстро стучит, тело покалывает. Даже путешествие по лестнице на костылях не способно отвлечь меня.
– Садись, – говорит он, когда мы заходим в его квартиру, и он закрывает за собой дверь. – Принесу нам что-нибудь выпить. У меня есть хорошее бордо, если ещё слишком рано для виски. – Он бросает на свою кровать сумку, в которой лежат его плавки и то, что он купил в аптеке, затем уходит на кухню и начинает рыться в шкафах.
Я подхожу к дивану и ставлю костыли рядом с ним.
– Вино было бы чудесно, – говорю я Кейру, хотя втайне хочу виски на два пальца, чтобы успокоиться.
И его два пальца тоже. Эта мысль заставляет меня прикусить губу.
Кейр возвращается с кухни, держа в руках два бокала с жидкостью красного цвета и глядя на меня так, что я сажусь прямо. Его взгляд полностью сосредоточен на мне, он, кажется, ищет во мне нечто такое, что скрыто. Не думаю, что заслуживаю того, чтобы на меня смотрели таким взглядом, но не жалуюсь.
Он садится рядом со мной, касаясь моего плеча, и делает долгий глоток вина.
– Неплохо, – спустя мгновение говорит он.
Тоже делаю глоток. Неплохое вино, хоть я и не часто пью вина. Однако рада, что даже несколько глотков помогают мне расслабиться.
Не буду лгать, я чувствую себя немного неловко. Я не уверена, что говорить. До этого момента разговаривать с Кейром было легко.
Что, если ты переспишь с ним и все измениться? Что, если секс разрушит все, что у вас есть?
Я не хочу слушать эти мысли, хотя в них есть часть правды. Что бы там ни было между мной и Кейром, отношения хорошие, очень хорошие, и я не хочу все испортить.
Но давайте будем смотреть на вещи реально, мужчина, чье плечо прижато к моему, с неприкрытым восхищением наблюдающий за каждым моим движением, не может долго оставаться платоническим другом. Я имею в виду, черт, мы уже целовались, и он трогал меня так, как я не ожидала (определенно там, где я этого не ждала... привет, общественный бассейн). Поезд ушел.
И это следующее, что пугает меня.
Что, если я плоха в сексе? Раньше у меня никогда не было проблем с близостью, но Марк это одно, а Кейр... Кейр совершенно другое. Настоящий мужчина. Которого я не хочу разочаровать.
Что делать, если я не смогу справиться с близостью?
Что, если после этого он бросит меня?
– С тобой все в порядке? – спрашивает он, его великолепный голос такой низкий, что я начинаю нервничать ещё больше.
Немного поднимаю бокал.
– Буду. Кстати, спасибо за сегодняшний день.
– Что я сделал? – спрашивает он.
– Я про плавание. Никогда и подумать не могла, что оно способно заставить меня почувствовать себя вот так.
– И как ты почувствовала себя?
Я закрываю глаза, вспоминая ощущения, когда находилась в воде, как она ласкала мои ноги, почти как любовник.
– Свободной. Я чувствовала себя свободной и... желанной. Словно была дома. Принадлежала тому месту.
Он ворчит, соглашаясь со мной.
– Может, ты и правда русалка, – говорит он, кладя руку мне на бедро, его кожа такая загорелая и грубая по сравнению с моей. – Я уже говорил тебе, мне трудно осознать, что ты настоящая. А это бы все объяснило.
Не знаю, что ответить на эти слова. Не хочу больше говорить.
Думаю, Кейр понимает меня. Что-то горит в его глазах, напряженность заставляет их сиять, и он делает еще один большой глоток вина.
– Оставайся здесь, – хрипло произносит он. Затем встает и исчезает в спальне.
Понятия не имею, что он делает. Он вернется голым? Принесет какую-то странную секс-игрушку? Ищет альбом, чтобы заставить меня посмотреть семейные фотографии? Кто знает?
Пока жду, допиваю своё оставшееся вино, а затем украдкой и его. Мое тело чуть расслабляется, и даже мозг перестает так усиленно думать. Огромное облегчение.
А затем приходит Кейр, держа в руках пакет из аптеки.
– Что это?
Он застенчиво улыбается мне. От чего становится похож на молодого парня, такое противоречие с его твердым мужским телом и грубоватыми манерами.
– Происходящее может показаться действительно странным, поэтому я заранее извиняюсь, если ты подумаешь, что я облажался, э-э-э, в смысле еще больше, чем раньше. Не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт.
Господи. Он и правда собирается использовать какую-то странную секс-игрушку.
Я не хочу, чтобы он думал, что я против чего-то нового, поэтому стараюсь продолжать улыбаться.
– Ладно... – медленно говорю я.
Он вытаскивает маленькую бутылочку лака для ногтей красного цвета и бросает пакет на кофейный столик.
– Что? – спрашиваю я, мне сложно сложить два и два. – Лак для ногтей? Зачем?
– Чтобы накрасить твои ногти. – Он смотрит вниз на мои ноги, на ненакрашенные ногти на ногах, выглядывающие из сандалий. – Я лишь хочу, чтобы ты почувствовала себя красивой.
Это самое милое и одновременно самое странное, что случалось со мной.
– Хорошо, – снова говорю я, все еще совершенно не уверенная. – Но мои ноги не в лучшем виде. В смысле, я побрила ноги, сделала пилинг и все такое, но... – бормочу я.
– Твои ступни прекрасны, – быстро говорит он, успокаивающе улыбаясь мне. – Как и твоя нога. Просто подумал, это будет весело. Ты позволишь мне?
Конечно же, я позволю ему. Просто никогда не встречала парня, который хотел бы накрасить мне ногти на ногах.
– А можно и на руках тоже? – спрашиваю я, шевеля пальцами рук.
Он с облегчением усмехается.
– Давай посмотрим, что получится на ногах. Никогда раньше таким не занимался.
На самом деле, я ощущаю облегчение. Если бы выяснилось, что для Кейра типичны подобные поступки, я бы не чувствовала себя особенной.
Он садится в самом конце дивана, и я немного откидываюсь назад, так, чтобы выпрямить ноги. Снимаю сандали, и они с громким звуком падают на пол. Кейр бережно поднимает мою ногу, обращаясь со мной с особой осторожностью, хотя это моя здоровая нога.
– Так вот, что ты купил в аптеке, – говорю я, чувствуя, словно мне нужно продолжать говорить. – Я-то думала, ты взял презервативы.
Его улыбка становится хитрой.
– О, презервативы я тоже купил.
Мое лицо горит, я представляю, как Кейр надевает презерватив.
– Ты был ужасно оптимистичен, – заявляю я.
– В этом нет ничего плохого, Рыжик.
Он проводит рукой вверх по моей икре, большие пальцы скользят по моим голеням, вплоть до колена. Смотрит на меня сквозь густые ресницы, сила его взгляда воспламеняет. Я чувствую, как тепло разливается во мне, и подавляю желание сжать ноги. К счастью, когда я забежала домой, чтобы взять купальник (слава Богу, Кристины и Ли не было дома), я захватила подходящий лифчик и трусики (фиолетовое кружево) и новое платье, поэтому нельзя сказать, что меня застали врасплох.
Его руки сильные, когда он держит меня, и я бессильна перед его властью. Он скользит вниз, сжимая икры, пока руки не оказываются на моей ступне, начиная массировать ее.
– Боже мой, – выдыхаю я, и моя голова падает на ручку дивана. Я выпускаю стон, который должен смутить меня, но нет. Ощущения слишком приятные. Я вечность не делала массаж ног, не говоря уже о любом другом виде массажа, и все напряжение и давление, с которыми мне приходится справляться, наконец, начинает исчезать.
– Именно это я и хотел услышать, – говорит он. – Дай знать, если буду слишком груб.
Боже, как же я хочу, чтобы он был груб со мной.
Не уверена, как долго Кейр делает массаж, но ощущается, будто целую вечность. Моя нога и ступня, словно зефир. Он, должно быть, устал, но его хватка не ослабевает ни на секунду.
– Итак, – говорит он, беря лак для ногтей. – Давай посмотрим, смогу ли я: а) нанести это на твой ноготь и не облажаться, б) не испачкать диван.
Я приподнимаюсь на локтях и наблюдаю, как он внимательно смотрит на мои пальцы.
– Знаешь, а у тебя очень миленькие пальчики на ногах, – замечает он.
– Вот это новость.
Кейр отвинчивает крышку и очень тщательно начинает красить ноготь на моем большом пальце. Я почти смеюсь от того, насколько он сконцентрирован. Темные брови нахмурены, кончик языка торчит изо рта, глаза неотрывно следят за процессом. А руки совершенно не дрожат.
Я же, с другой стороны, изо всех сил стараюсь не дрожать. Я становлюсь очень беспокойной, когда нервничаю, поэтому вынуждена глубоко дышать, чтобы оставаться на месте. Кэт будет впечатлена, хотя не для этого она показывала мне эти дыхательные упражнения.
Кейр заканчивает красить большой палец и дует на него.
От чего я вздрагиваю, мне щекотно.
Широко улыбаясь, он смотрит на меня.
– Боишься щекотки ещё где-нибудь?
– Нет, – отвечаю я. Чистое враньё.
– Придется проверить самому.
Верю его угрозе. Но затем он приступает к следующему пальцу, и, когда доходит до мизинца, его действия становятся более медленными и чувственными. Он массирует мою ногу, пока держит ее, дует на нее дольше, глядя на меня с жаром.
– Вот, – говорит он, поднимая мою ногу выше, чтобы я могла видеть ногти. Сгибаю пальцы. Он на самом деле хорошо справился. – Что думаешь?
– Очень хорошо. Хотя не думаю, что тебе стоит вступать в ряды вьетнамских женщин в салоне дальше по улице.
Он изображает досаду.
– А я так сильно рассчитывал на это. – Ставит бутылочку на журнальный столик, а затем показывает на шину. – Можно?
Я киваю, хотя сердце начинает биться быстрее. Я надела шину недавно, сразу после бассейна, и она не должна быть грязной, пахнуть или что-то в этом роде, но есть нечто крайне уязвимое в такой позиции.
Он дотрагивается до икры, осторожно держа по бокам и практически не касаясь задней части.
– Больно?
Я качаю головой, не спуская с него глаз, когда он осторожно снимает мою шину. Он делает это с уважением, словно разворачивает подарок, которого никогда не ожидал. Снимает заднюю часть сапога и осторожно освобождает мою ногу.
– Все еще нормально? – нежно спрашивает он.
Пытаюсь сказать «да», но выходит лишь писк.
Кейр держит мою ногу в руках, мою бедную, худую, бледную ногу. Несмотря на то, что при взгляде сверху она кажется здоровой, весь ущерб внизу, и кончики его пальцев почти касаются того места.
– Шрамы, – затаив дыхание, говорю я. – Пожалуйста, будь осторожен.
– Странные ощущения, правда? – спрашивает он. – Болит так, что невозможно описать.
Я киваю.
– Да.
– Буду максимально нежен, Рыжик. Последнее, чего я хочу, причинить тебе боль. Можешь довериться мне в этом.
И я доверяюсь ему.
Он двигается вниз по моей ноге и начинает массажировать ее, на этот раз действуя более деликатно, словно хирург в разгар операции.
С другой ногой ощущения совершенно иные. Сочетание боли и удовольствия. Я хочу, чтобы он остановился, но, в то же время, не хочу.
Затем он делает кое-что, что полностью шокирует меня.
Поднимает ногу и облизывает подушечки моих пальцев.
Я выдыхаю.
– Хочешь, чтобы я остановился? – Его голос хриплый, что само по себе делает принятие решения легким.
– Нет, – тихо говорю я. Все, о чем я могу думать, насколько происходящее одновременно и правильно и неправильно. Неправильно, потому что, хотя вчера я принимала ванну, а сегодня дважды душ и плавала, мне все еще стыдно, что мои ноги были спрятаны так долго. Правильно, потому что это Кейр, и его рот, а я хочу, чтобы его рот был повсюду, включая ноги.
Он нежно дует на палец и снова облизывает его. Ощущения шокирующие, потрясающие и такие сексуальные. Мой мозг не может решить, что чувствовать по поводу всего этого, а тело пытается прийти с ним к какому-то соглашению.
Затем Кейр открывает рот, прикусывая мой палец, словно пытается укусить его, прежде чем медленно всосать в рот.
И он действительно посасывает мои пальцы. Его язык кружит по ним, влажный и горячий, и из моей груди вырывается глубокий стон. Закрываю глаза, когда снова ложусь на диван, подчиняясь этим запретным ощущениям. Никогда не думала, что буду наслаждаться подобным или найду такое приятным, и все же вот она я, практически таю.
Кейр делает то же самое со следующим пальцем, затем еще с одним, пока мое тело не напрягается от желания, умоляя о большем.
Намного большем.
– Как насчет того, чтобы накрасить остальные ногти позже? – неразборчиво спрашивает он.
Его дыхание поднимается вверх по моей икре, направляясь выше.
Я открываю глаза, чтобы посмотреть, и ловлю его горящий взгляд, его зрачки расширяются, становясь чернильными лужами на фоне сумеречного зеленого. Не разрывая зрительный контакт, он двигается вверх по моему бедру, руки осторожно сжимают мою икру.
Я непроизвольно раздвигаю ноги. Хочу и более чем готова.
– Теперь ты чувствуешь себя красивой? – спрашивает он.
Да. Определенно. Более того, я чувствую себя такой желанной, как никогда раньше.
Он коротко кивает, глаза сверкают.
– Я еще не закончил с тобой.
Затем он продолжает двигаться вверх, и я поднимаю свое платье до тех пор, пока оно не оказывается у меня на талии. Кейр отпускает мою ногу, и она оказывается рядом с ним, свисая с конца дивана, когда его руки снова раздвигают мои ноги.
Он опускает голову, пальцами отводя в сторону мои трусики, и у меня перехватывает дыхание, когда он проводит языком по внутренней стороне моего бедра, нервные окончания на коже воспламеняются.
Я ощущаю, как резкий поток воздуха касается меня между ног, где я припухшая и жаждущая, и еще один вздох слетает с моих губ. Все во мне снова напрягается, когда его лицо приближается. Я ожидаю, что он продолжит облизывать меня, так же как делал только что.
Но он этого не делает.
Его палец нежно скользит в меня, в то время как губы остаются на моем бедре. Я наблюдаю за ним, и эмоции одолевают меня. Перестаю сдерживаться, ощущая, как сжимаюсь вокруг него, желая большего.
Он медленно и неспешно вытаскивает палец и кладет его в рот, затем посасывая.
Кейр не говорит ни слова. Не говорит мне, какова я на вкус. Ему и не надо. Я поднимаю голову, чтобы встретить его пристальный взгляд, и все понимаю по его глазам. Я для него, словно самый сладкий десерт. Он облизывает палец так, словно я сладкое мороженое.
Продолжая смотреть на меня, он вводит в меня другой палец. Ощущений почти слишком много, но по его взгляду я понимаю, он хочет, чтобы я продолжала наблюдать за ним.
Затем он снова вытаскивает пальцы, медленно облизывая их.
Боже правый.
Это и правда происходит?
Я не думала, что у Кейра достаточно смелости для такого, но мне следовало подумать лучше. И, когда он скользит ловкими пальцами в меня, я знаю, что мне даже не стоило задумываться над этим. Он дает мне именно то, что мне нужно, хоть я сама и не знала, что нуждаюсь в этом.
Разрываю зрительный контакт и снова ложусь на диван, моя киска расширяется для него, желая его, и мне нет дело до того, как много я ему покажу. На самом деле, эта идея заводит меня еще больше.
– Теперь ты чувствуешь себя красивой? – бормочет он, прижимаясь к моему клитору и кружа над ним, а затем снова дует. Горячий воздух заставляет меня извиваться, мои ноги напряжены.
Чувствую. Но не хочу говорить ему, в основном потому, что хочу большего. Я хочу, чтобы он пошел дальше.
Он так и делает.
Кейр опускает рот. Горячий, влажный, мягкий язык, и облизывает мои горячие, влажные складочки.
Невообразимо хорошо.
Я громко стону, пальцами впиваясь в край дивана, когда он проходится языком по моим складочкам, а затем неторопливо выводит языком круги на моем опухшем клиторе. Он действует медленно, неторопливо, и я должна чувствовать себя все лучше и лучше.
Только вот я жажду большего.
Я нетерпелива.
Хватаю его за голову, зарываясь пальцами в мягкие, густые волосы.
Тяну за них.
Он стонет в меня.
Так же, как до этого играл с моими пальцами, теперь он всасывает мой клитор.
У меня нет времени, чтобы осмыслить происходящее.
Мое тело напрягается, пока я не перестаю дышать, видеть и чувствовать.
А затем я взрываюсь.
Это словно чертова волна.
Она зарождается где-то внутри меня, проходя через все тело, задевая каждый нерв, разрушая меня этим удовольствием. Я кричу, задыхаюсь, стону, руками хватая его за волосы, словно у моего тела есть собственный разум. Оно дрожит и извивается, словно не в силах немного успокоиться. И я продолжаю кричать, звуки эхом отдаются в комнате.
Я не могу двигать ногами и мне все равно. На сей раз мне это безразлично. Я могла бы просто лежать здесь вечно, мое тело все еще дрожит, а мозг, словно теплое желе.
Но затем Кейр встает, возвышаясь надо мной. Вытирает блестящий рот тыльной стороной ладони. Наклоняется и поднимает меня.
Я не протестую. Я практически обессилела. Полностью выдохлась и понятия не имею, как смогу до конца вечера сделать что-нибудь еще.
Но Кейр кладёт меня на кровать.
Стягивает платье через голову, оставляя меня в лифчике и трусиках.
Я двигаюсь к краю кровати и откидываюсь назад на локтях, чтобы посмотреть, как он снимает мои трусики, нежно стягивая их по ногам, пока они не свисают с одной ноги. Вкупе с красными ногтями выглядит весьма эротично.
Затем встаёт рядом со мной и начинает раздеваться.
Сначала носки.
Затем рубашка.
Брюки.
Боксеры.
Его напряженный член оказывается на свободе.
Не знаю, можно ли вообще сравнивать его с кем-то, но у меня в прямом смысле слова перехватывает дыхание.
Я в шоке.
Он не просто большой, он толстый и идеальный. В сочетании с гигантской татуировкой парусника на бедре, он выглядит так, будто создан для секса.
Какое бы чувство удовлетворения я не испытывала, оно исчезло, и теперь я снова голодна.
Нет, даже больше того, я сгораю от желания.
Трудно сосредоточиться на чем-то другом, кроме этого идеального члена, и я знаю, что должна отвести взгляд, но не могу. Я могла бы смотреть на него весь день и все еще считать этот день продуктивным. Меня одолевает безумная потребность просто взять его в руки, почувствовать его вес, жар, попробовать блестящую каплю жидкости на толстой головке.
Я сажусь, все еще в одном лифчике, и тянусь к Кейру, пальцами впиваясь в его задницу, когда пытаюсь притянуть его ближе.
Черт.
Его задница невероятна: упругая и крепкая. Ещё одна часть его тела, которую я хочу облизать.
«Кто ты?» – спрашиваю себя, потому что эти развратные мысли совершенно новы для меня. Словно какая-то похотливая, смелая женщина вселилась в мое тело
Я та Джессика, которую разбудил Кейр.
Кейр делает шаг вперед, и я раздвигаю ноги шире, они практически свисают с кровати. Одной рукой притягиваю его ближе, а другой касаюсь его члена.
Он словно бархат. Твёрдый, горячий бархат. Моя рука поднимается от толстого основания прямо к головке, мягко сжимая, пока я двигаюсь.
Кейр зарывается руками мне в волосы и тянет за них, с его губ срывается гортанный стон. Подтверждение того, что он испытывает удовольствие от моих прикосновений, подстегивает меня для большего, и я наклоняю голову, касаясь губами его головки.
