Текст книги "Любовь по-английски (ЛП)"

Автор книги: Карина Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22

«Позор нам, обреченным с самого начала. Пусть Бог помилует наши маленькие, грязные сердца», пел мне тихо на ухо Трент Резнор. Я не знала о чем песня, которую я слушала на высоте 35000 футов над землей, смотря в окно на облака и горизонт, жизнь казалась мне куда более сложной. А сейчас мимолетной. Возможно из-за того, что в любой момент можно было упасть и разбиться. Возможно, потому что это заставляло тебя понять, насколько ничтожной была на самом деле твоя жизнь, и музыка была саундтреком к твоему прозрению.

Может всему виной удручающая песня, которую ты слушаешь. Я вздохнула, переключившись на следующую, пилот велел пристегнуться – мы садились в Мадридском аэропорту Барахас.

Я, как и раньше, не стала пристегиваться, а откинула голову на сиденье и смотрела в окно, как облака расступались перед самолетом. У меня было огромное дежавю, которое имело смысл, так как я приземлялась в Лондоне в конце мая с таким же нервным ознобом. Но в этот раз это было нечто большее, чем просто нервы: мое сердце, душа и жизнь находились на грани.

Последняя неделя в Ванкувере стала самой ужасной в моей жизни. Моя мама даже не смотрела на меня, и я больше не видела Мерси. Джош был моим спасительным кругом. Он был буфером между мной и миром разочарования, ненависти. Брат заставлял меня чувствовать себя любимой, что не могли дать мне другие.

Я была очень занята, пытаясь выяснить, нужно ли мне было подать заявление для разрешения на работу и на пребывание в Испании дольше положенного. Может канадец, работающий в Испании, и обычное дело, но не на такой большой срок. Сейчас самое главное было – просто попасть туда.

Разумеется, мама сказала все отцу, и он не был в большом восторге. Думал, что я совершала ошибку. Но он сказал, что если я когда-нибудь вернусь, то могу жить с ним в Калгари. Я действительно надеялась, что этого не произойдет, но было приятно знать, что он это предложил.

Я не хотела возвращаться в Канаду с клеймом шлюхи. Я все время думала об этом. Что, если семья Матео и друзья меня ненавидят? Что, если пыл угас, пока я отсутствовала? Что, если он решил остаться с женой ради дочери? Что, если он забыл нашу любовь и теперь думает, что вообще никогда не любил меня?

Я была настолько погружена в раздумья, к тому же сказывалась бессонница, что я даже не дрогнула, когда мы вошли в зону ужасной турбулентности при посадке. Мужчина рядом со мной вцепился в кресло так, что костяшки пальцев побелели, его тело напряглось, а я по-прежнему боялась потерять любовь.

Вскоре мы приземлились, и пока остальные выходили из самолета, с облегчением вздохнув – я приросла к месту, парализованная страхом. Я просто не могла этого сделать. Внезапно на меня нахлынуло осознание, каким поспешным было мое решение. И это был не просто голос матери у меня в голове, нашептывающий, что я рискую и совершаю огромную ошибку. У меня было пятьсот канадских долларов на банковском счете и не было возможности вернуться домой, если что-то пойдет не так. Когда ко мне подошла стюардесса и спросила все ли со мной в порядке, я ответила: «Могу ли я остаться в самолете и вернуться домой?». Она вежливо рассмеялась и, смерив меня взглядом, велела подниматься.

Я шла по аэропорту как в замедленной съемке, все было так знакомо и одновременно чуждо. Было приятно снова слышать испанскую речь, что вызвало у меня трепет, и хотя я не говорила по-испански, и в отличие от Лас Палабрас английский язык не перебивал его, это заставило почувствовать себя снова живой. Это был взрыв эмоций: «Эй, я сделала это, я здесь».

Мне было не по себе от всех этих страхов. Матео сказал, что встретит меня, когда я буду получать багаж, и мои нервы были на пределе. Изменился ли он? Какой я перед ним предстану? Осталась ли страсть? Неловкость? Я буду плакать?

Он все еще чувствует что-то ко мне?

Я ощущала себя как перед болезнью. Пройдя таможню, я нырнула в дамскую комнату и уселась, стараясь дышать и успокоить нервы. Я сосчитала до десяти и поправила макияж, убедилась, что не растрепанна. Я выглядела нормально, немного с широко раскрытыми глазами, но в целом хорошо. Я надела платье с длинными рукавами, волосы заплела в косу – просто хотела выглядеть более презентабельно, когда прилечу.

Ладно. Время пришло.

Я вышла из туалета и отправилась в путь, мои глаза бегали по оживленному месту в поисках высокого испанского красавца. Я его не видела. Казалось, прошла вечность, прежде чем я получила большой чемодан, который мне дал Джош и рюкзак, затем двинулась дальше. Я была поражена тому, как вся моя жизнь уместилась в эти два предмета. Все остальное я была вынуждена оставить позади, Джош должен был позаботиться о том, чтобы мама ничего не выбросила. Не то, чтобы она собиралась, но, учитывая, как остро она на все среагировала, я не исключала такой возможности.

Я положила сумки на тележку для багажа и огляделась. Я ненавидела это ощущение, когда мне казалось, что он где-то рядом и наблюдает, но я не могла его видеть.

Через пять минут я по-настоящему начала паниковать. Что, если он не приехал за мной?

– Ты Вера? – Я услышала мягкий голос, совсем рядом.

Я обернулась и увидела девушку: высокая как модель, длинные, густые каштановые волосы и зеленые глаза. Она была одета в майку-борцовку зеленого цвета, которая не скрывала ее загорелой кожи, и мешковатые штаны, что попросту висели на ней.

– Да, – сказала я, неуверенно улыбаясь.

– Я – Лючия, – сказала она, обнажая белоснежные зубы. И протянула свою руку. – Сестра Матео.

– О, – медленно протянула я. Почему она здесь? Где был Матео? Затем пожала ей руку, черт, теперь я знала, кто передо мной. Иисус, где мои манеры? – Привет, – сказала я быстро. – Извини. Я только с самолета... хм, и ожидала увидеть Матео.

– Он приехал бы, но срочно умчался на встречу с адвокатом, – сказала она с понимающей улыбкой. – Он попросил меня прийти и встретить тебя.

– Как это мило, – сказала я, чувствуя себя ужасно. У меня не было безупречной репутации, ну, то есть, если он попросил ее приехать, то она знала обо мне. И она должна была поехать в аэропорт, чтобы забрать меня.

– Не беспокойся об этом, – сказала она, махнув рукой. – Тебе нужна помощь? – Она указала на тележку. – Я припарковалась недалеко, но придется пройтись.

– Нет, все нормально, спасибо.

– Уверена?

Мне нужно было что-то сказать. – Мне не нужна помощь. Я справлюсь.

Она улыбнулась и перебросила длинные волосы через плечо. Я уловила запах женских духов, но не поняла каких. Она шла чуть впереди меня, ключи от машины позвякивали в ее руке. Я поразилась, с какой легкостью она ходит в обуви на шпильках с ремешками.

– Мне нравятся твои туфли, – сказала я, когда мы вышли на улицу с серым небом и душным теплом.

– Mango, – ответила она. – Скоро начнутся осенние распродажи. Mango, Zara, Blanco – у них лучшие предложения. Можно купить кожаную куртку всего за сорок евро. Сорок! Из натуральной кожи. – Она посмотрела на меня через плечо. – Ты любишь ходить по магазинам? Мне нравятся твои татуировки.

– Э-э, спасибо, – сказала я, застигнутая врасплох ее дружелюбием. Наверное, это логично, поскольку ее брат был просто душкой. А еще я подумала, что если бы познакомилась с Лючией в другой ситуации, то была бы встречена враждебно, не так по-приятельски.

Я толкнула тележку вперед, пытаясь поспеть за ее длинными ногами. – Да, я люблю шопинг. У нас имеется Zara дома. У них красивые платья.

Она пожала плечами. – Более или менее. Это испанский магазин, да? Но мне кажется, что тебе больше понравится Blanco. После того, как ты обживешься с Матео, мы зайдем туда. – Она подняла ключи и щелкнула электронным замком, пока звук открывающегося замка не послышался где-то среди автомобилей. Она махнула мне рукой, следовать за ней.

Вау. Это был серебристый двухдверный... Мерседес. Очевидно, что я не так хорошо знаю автомобили, но этот выглядел дорого.

– Хороший автомобиль, – заметила я.

– Тебе он нравится? Мой друг купил его для меня, – сказала она.

– Отличный парень, – прокомментировала я, медленно кивнув.

– Да, – сказала она, глядя на меня с благодарной улыбкой. – Он любит баловать меня. Ты с ним тоже скоро встретишься. – Она открыла багажник и подняла мой рюкзак, напрягая мышцы рук. Вместе мы забросили тяжелый чемодан.

– Сейчас поедем, – сказала она, захлопывая багажник. – Я отвезу тебя в ваш новый дом.

Ух ты. Я знаю, что переехала сюда к нему, но сообщение, что это мой дом – резало слух. Мой дом. Это, черт возьми, казалось сюрреалистичным. Как будто я сошла с самолета, встретила подругу и поехала домой. Это не казалось неправильным. Это выглядело так легко.

Выехав с парковки, она лукаво мне улыбнулась. – Похоже, ты в шоке.

Я сглотнула. – Да.

– Мой брат многого тебе не говорил, да?

– Не совсем. Но я и не спрашивала о многом.

– Я вижу, – сказала она, вытаскивая банку с леденцами Altoids из бардачка. Она предложила один мне, и хотя я не была поклонником сильной мяты, но понимала, что мне, вероятно, стоит освежить дыхание после двенадцатичасового перелета. Я поместила леденец в рот, и мой мозг взорвался от этого вкуса.

– Да, – сказала я. – Это все решилось в последнюю минуту. Я была слишком занята мыслями, чтобы попасть сюда, и совершено не думала о том, что будет дальше. Матео рассказывал мне о своей новой квартире после... гм, ну ты знаешь. Но ты права, я не думала, как мы будем жить здесь.

– Это тебя беспокоит? – спросила она, немного поджав губы, а между бровями пролегла тонкая бороздка.

Да, это сильно меня волновало. Но наверняка она думает совсем не о том. – Нет, – сказала я ей. – Просто...

– Не волнуйся, я все понимаю, – сказала она. – Я могу только представить, каково это уйти из дома, чтобы приехать сюда. Конечно, мы были удивлены, когда узнали о вас с Матео. Мы заметили, как он изменился, когда вернулся из Лас Палабрас. Он рассказал нам о тебе только, когда подал на развод, ну...

Ну ты и шлюха, закончила я у себя в голове. Это произошло на автомате, слишком часто мне доводилось слышать это.

– Это было совершенно неожиданно, – продолжила она с легкой улыбкой. – Но, в конце концов, это сделало Матео счастливым. В любом случае, мы все знали, что он не был счастлив с Изабель. По крайней мере, я знала. Она всегда была нужна ему только для престижа и только. – Она бросила быстрый взгляд на меня, словно желая убедиться, что я не то же самое для него. – Как я уже говорила, он выглядел счастливым, когда говорил о тебе. Все произошло так быстро, и я подозреваю, что не все было так легко, но что я могу сказать, Матео знает, как лучше для него, и мы все поддерживаем его.

Слишком много информации сразу. – Так что, ваши родители не злятся на него?

Она пожала плечами. – Папа не понимал этого первое время. Но моя мама все знала. Я думаю, что похожая ситуация произошла с ней, когда она встретила папу. Никто из нас не видел Матео таким... как… – она постучала пальцами по рулю, раздумывая, – как будто он вернулся в «Атлетико». Ты пробудила в нем жизнь. Это было так приятно наблюдать, поэтому мы и не сильно волновались о том, что изменило его. – Она покосилась на меня и улыбнулась. – Я вижу, что ты хорошая девушка. Ты очень отличаешься от тех, что у него были, так что не удивляйся, если некоторые люди будут косо на тебя смотреть. Просто ты гораздо моложе, и у тебя татуировки. Это ассоциируется с определенными типами людей. Но знай, ты мне нравишься.

Я почувствовала, как гора свалилась с плеч, и это несмотря на то, что я должна была занервничать после всего того дерьма, что она мне сказала. – И ты мне нравишься.

– Отлично. Матео говорит, что я иногда, как заноза в заднице, но, как мой брат, он имеет на это право.

– Вы близки друг с другом? – Это прозвучало, как утверждение, хотя он не говорил о ней часто.

Она махнула рукой. – Более-менее. Между нами всегда была разница в возрасте, может, поэтому мы не так близки, как должны быть. Но мы прилагаем все усилия.

Самое смешное было то, что она была ближе к Матео, чем я. Я закусила губу.

– Но дело не только в этом, – продолжила она ободряюще. – Когда я была подростком, он уже разъезжал с командой, поэтому мы не часто виделись. Тем не менее, он хороший брат. И отец тоже. Возможно, не самый лучший муж.

Я посмотрела на нее, ощетинившись. Она улыбнулась мне. – Не правда ли? Если ты не можешь относиться к этому с улыбкой, тогда жизнь становиться слишком серьезной. Может, разводы здесь не так популярны, как в Америке, но они то и дело встречаются. Это жизнь. Просто так получилось, да?

Я кивнула, с трудом сглатывая. – Да. – Если только и другие люди отнесутся так же легко. – Так я могу спросить, что там сейчас происходит? Я имею в виду развод?

Она прикусила губу и пожала плечами, выехав на трассу. – Это нелегко. Изабель не хочет совместной опеки.

– Почему?

– Я думаю, она пытается отомстить единственным доступным способом.

– Используя их дочь?

– Да, – сказала она. – Вот, до чего они дошли. Я не совсем уверена, знает ли Изабель что-нибудь конкретное о тебе или о том, что ты здесь, но она точно знает, что существовала другая женщина. Конечно, ей больно, и она унижена, как была бы и любая женщина.

Я почувствовала тяжесть в груди и холод. Все это по моей вине.

– Она кричала, что не хочет, чтобы он когда-либо виделся с Хлоей Энн, – она смахнула пальцами с бледно-розовыми ногтями слезы, ее голос стал на октаву выше. – И я могу больше не увидеть свою племянницу. Родители любят свою внучку. Но Изабель это не волнует. Ее даже не волнует, что для Хлои Энн лучше общаться с отцом. Они близки, ты знаешь. Матео все сделает для нее. Я знаю – это единственная причина, почему он так долго жил с Изабель.

Дерьмо. Это было слишком. Несмотря на то, что Матео сказал, что был несчастен до того, как я появилась в его жизни, и ему хотелось перемен, новую Вселенную, если бы не я – этого не было. Я сделала это. Его сестра могла потерять племянницу, ее родители могли лишиться внучки. Матео мог лишиться света в жизни, счастливых моментов. Все из-за меня. Потому что я хотела его. Я была молода, влюблена и эгоистична.

– Не будь так строга к себе, – сказала Лючия, шмыгая носом, как будто бы услышала мои мысли. – Матео выиграет. Нет никаких оснований ему отказать. Суд увидит, что он отличный отец. Это просто долгий процесс, потому что Изабель делает так. Она даже судится за его деньги. Испанские женщины всегда борются. Но, в конце концов, у Матео все будет хорошо. Он уважаемый человек.

– Я начинаю думать, что мне не стоило так скоро приезжать сюда, – начала я осторожно, слова больно жалили.

– Возможно, – сказала она. – Но предаваться любви с другой женщиной – не означает быть плохим родителем. Это не должно быть помехой.

– Даже если эта женщина из Канады, на пятнадцать лет моложе, с татуировками и пирсингом?

Она так долго изучала меня своими красивыми глазами, что я побоялась столкновения с микроавтобусом. – Мы любим канадцев, – наконец сказала она. – Все будет хорошо.

После этого отрезвляющего разговора, я спросила ее о вещах, которые не заставляли меня чувствовать себя плохим человеком. Она рассказала мне о своей работе в области маркетинга в крупной компании сотовой связи; что жила с родителями с тех пор, как ушла от своего последнего бойфренда – ей было некуда деваться. И не смотря на автомобиль, она не была уверена, готова ли для перемен. Когда я спросила, почему она не переедет в свое собственное жилье – она сказала, что не в восторге от этой идеи.

Мы выехали на самую красивую улицу, которую я когда-либо видела. Она была широкой, с классическими постройками и большим количеством зелени и цветов. По тротуарам ходили нарядно одетые люди, множество магазинов и тапас-баров. Даже в этот серый день здесь была жизнь.

– Это район Саламанка, – сказала Лючия. – Мой бывший парень живет вниз по улице. Мне здесь нравится, тебе повезло, что Матео выбрал это место. Это дорогой район.

– А где вы с родителями живете?

– Мы живем к северу от города. Мой новый парень сейчас живет на Ибице, и это не так уж плохо. Если он попросит переехать к нему, я возражать не стану.

Она сделала несколько кругов по кварталу. Лючия вглядывалась в дома, пока мы ехали вниз, в сторону другой дороги. – Извини, – сказала она. – Я только однажды была здесь. Но теперь вспомнила.

Наконец она припарковалась у здания кремового цвета с почти парижским фасадом. – Вот и приехали.

Я уставилась на него из окна автомобиля. Он был великолепен. Я буду здесь жить?

Мы вышли из машины, Лючия забросила мой рюкзак на спину, помогла мне с чемоданом, и мы вошли через стеклянные двери. Пол был из белой мраморной плитки, и стояла черная стойка для консьержа. Лючия кивнула мужчине за столом, который просматривал газету, и мы пошли к лифту.

– Он здесь только днем, – сказала она, нажимая кнопку. – Ночью вам придется использовать свою ключ-карту, чтобы попасть в здание.

В лифте было тесно, как в аду, мы едва там поместились с моими вещами, пол устилал красный бархат, видавший лучшие дни. Я предполагаю, не все здание было так же отремонтировано, как фойе. Мне это нравилось. Я все больше чувствовала себя усталой и измученной.

Мы вышли на шестом этаже, и я последовала за Лючией вниз по длинному коридору, по гладкому полу из твердых пород дерева с золотой ковровой дорожкой посередине. Каждую дверь в квартире обрамляла затейливая лепнина. Вы не найдете в Ванкувере ничего подобного, только не в этом времени.

– Сколько лет этому зданию? – спросила я.

Она пожала плечами и пока искала ключи, ее блестящие волосы упали на лицо. Мы остановились у одной из дверей в конце коридора, свет лился через большое окно. – Матео должен знать. Может, лет двести, плюс-минус. Здесь здания не такие старые, как в других городах Европы.

– Для меня оно старое, – сказала я пораженная.

Она вставила ключ в замок, и мы вошли в мой новый дом.

Я глубоко вдохнула. Он был великолепен.

Пол был деревянным, как и в коридоре, но светлее, кленовым. Стены были текстурированы в сливово-белый цвет. Потолки были очень высокие, с железными люстрами, которые свисали с них так же, как в Лас Палабрас, но эти были покрашены в тот же цвет, что и стены. Я медленно прошла в прихожую, любуясь картинами на стенах: кухня была слева – большое, просторное помещение с хромом и гранитом, пригодное для шеф-повара. Помимо того была гостиная с телевизором с плоским экраном и мягким белым кожаным диваном. Большое окно занимало всю дальнюю стену от пола до потолка, заливая все светом. Снаружи доносились приглушенные звуки, отсюда можно было увидеть улицу.

– Это удивительно, – сказала я, затаив дыхание и вглядываясь в окно. Затем бросила на нее взгляд через плечо. Она стояла возле кухни, мой рюкзак все еще висел у нее на плече – кто-то прислал ей сообщение.

Решив все обследовать, я посмотрела направо и увидела еще один коридор с комнатой в конце. Это была небольшая ниша, едва обставлена: здесь был небольшой письменный стол с ноутбуком и открытый шкаф для хранения документов. Несколько бумажек залетели под ковер. Множество коробок было сложено вдоль стен. Видя все это – доказательство того, что Матео собирается начать новую жизнь, мое сердце успокоилось.

Я не единственная, кого поразили такие перемены.

Я направилась в холл, бросив через плечо. – Ты не знаешь, когда Матео вернется?

Затем открыла дверь справа от нее, рассматривая то, что выглядело, как маленькая спальня для гостей, со вкусом, но не жилое.

– Он написал мне, – сказала она, – через час или около того, он так надеется.

Я кивнула и открыла дверь слева от меня. Последняя. Главная спальня. Она была великолепна: большая кровать с пушистым белым одеялом, необычайно большие окна с видом на улицу, огромный антикварный комод, встроенный шкаф (хороший повод отправиться по магазинам с Лючией) и, как я и надеялась, огромная ванная комната.

– Так, – сказала Лючия. Я повернулась к ней, она положила рюкзак на диван. – Теперь, когда ты здесь, я боюсь, что мне придется уехать, пока движение не стало совсем плохим.

Мы пошли назад, я так боялась одиночества, что решила сама устроиться.

Она быстро меня обняла и чмокнула в щеку. – Мы ведь скоро увидимся, да?

– Я надеюсь.

Она сдержанно улыбнулась. – Теперь это твой дом, Вера. Ты с моим братом. Мы будем видеться так часто, что скоро это нам обеим надоест.

Лючия развернулась и пошла к двери. Затем она остановилась и сказала, – я забыла отдать тебе вот это, – и положила ключ и ключ-карту на кухонном столе.

А потом она ушла, оставив меня одну в моем новом доме.

Все вокруг погрузилось в тишину, я знала, что нужно сначала принять душ, а потом заняться распаковкой вещей. Вместо этого я легла на кушетку и закрыла глаза.