Текст книги "Любовь по-английски (ЛП)"

Автор книги: Карина Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Карина Хейл
Любовь по-английски

Пролог

Меня зовут Вера Майлз.

Меня трудно назвать хорошей девочкой.

Как такое может быть?

У меня непослушные волосы и горячий нрав, есть татуировки и пирсинг. Часто занимаюсь сексом.

Я разрушила семью.

Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что нет такого понятия как «хорошо» или «плохо» – все зависит от точки зрения.

И чаще всего им движет любовь.

Именно из-за любви случалось большинство войн, она разрушает судьбы и калечит души. Она притупляет разум, и люди становятся похожими на животных, ведомые только инстинктами – и когда она уходит, в сердце остается пустота.

И чувство вины.

Но мы не можем остановиться, как бы плохо это не было. Любовь дает нам опыт.

И мы переживаем это снова и снова.

Мы продолжаем играть ту роль, которая нам отведена. Чтобы снова почувствовать, что живешь.

Любовь изменила и меня, сделала плохой. Но вы должны меня понять.

Вот моя история…

Глава 1

– Aí, assim meu amor! (прим.: перевод с португальского – вот так, любовь моя!)

 Я почти не слышала, что там бормотал этот чертов парень (Криштиану или Кристи?) – меня больше волновало опасное соседство моей головы со стеной общежития. Кажется, ему нравился наш секс, и я не должна была жаловаться.

Удар. Грубый толчок и моя голова ударилась об стену.

Ну и ладно. Сам то парень вполне не плох.

Я попыталась осторожно отодвинуться, опасаясь, как бы мы не свалилиться с кровати. Это было ужасно – я то и дело поглядывала на дверь, переживая, что мои соседи по комнате могут вернуться с экскурсии в любую минуту. Не то, чтобы я страдаю от излишней скромности, но мне бы очень не хотелось, чтобы они застали меня с голой задницей, пока этот португальский парень трахает меня, как какую-то сучку. Кристи, Криштиану, или как его там, жил в отдельной соседней комнате, и его мало заботили мои проблемы.

А жаль – он был как необузданный зверь, и мы могли бы неплохо провести ночь, перепробовав несколько поз. У него был большой член, но он, кажется, толком не знал, что со мной делать – кроме, как стукнуть пару раз головой об стену.

Я слышала, как он снял презерватив, затем шлепнул меня по заднице.

– Вы, канадские девушки, приличные, да? – он посмотрел на меня с той же ухмылкой, что заставила меня раздеться в первые же секунды.

Я перевернулась на другой бок, стараясь не отправить нас двоих на пол.

– Ну, – я попыталась прикрыть грудь, кровать заскрипела под нами. – Я не могу сказать это за всех нас. Но да, я довольно приличная.

– Вот как, – сказал он, идиотски улыбаясь. – В самом деле?

Я закатила глаза.

– Да.На самом деле.

–Я знал, что вы все так говорите, – сказал он с самодовольной ухмылкой.

Я попыталась отстраниться, что представлялось невозможным, но надеялась, что он, по крайней мере, спустится по лестнице с двухъярусной кровати. Он же продолжал сидеть, даже не подумав прикрыть пенис. Не зря у нас в Канаде говорят, что европейцы придерживаются свободных взглядов на секс и обнажение. Ох, вот я и вспомнила о своих корнях. Пора бы наведаться домой.

Он кивнул мне.

– Зачем тебе столько татуировок? Или это фишка канадцев?

Я улыбнулась, окинув взглядом свою грудь, ноги и руки, где были татуировки. – Это фишка безбашенных людей.

– У меня нет татуировок, – сказал парень.

– Что я могу сказать – без них ты, как без одежды.

– А сколько их у тебя?

– Десять, – сказала я со своего места. – Нет, подожди. Одиннадцать.

Я сделала последнюю татуировку перед самим отлетом в Лондон из Ванкувера. Я повернула руку внутренней стороной, на которой красовалась недавняя татушка – созвездие Стрельца, хотя по гороскопу я была Водолеем. Но уж больно мне понравился рисунок лучника. Вместо обычных звезд в свое тату я включила черепа. Мои руки сплошь были усеяны скелетами. Я горжусь этой татуировкой.

– Так много звезд, – сказал он, взглядом снова пробежавшись по всему моему телу. Но не только для того, чтобы рассмотреть татуировки.

– Я изучаю астрономию.

Он повернулся, широко раскрыв глаза.

– Ты, наверное, шутишь? Ты учишься? В школе?

Ох уж эти стереотипы: если у тебя одинадцать татуировок, проколот пупок, нос и язык, то ты не можешь поступить в университет и получить ученую степень. Я не раз это слышала – просто думала, что Европа более прогрессивна в этом отношении, но нет. Дураков хватает в любой стране.

– Тебя удивляет, что я умная? – задала я каверзный вопрос, легонько подталкивая его к лестнице.

Он кивнул.

– Конечно. Обычно девушки, которые... ну... которые, – я сузила глаза. – Имеют татуировки и спят с малознакомыми парнями, как правило, не такие уж умные.

Я вздохнула и натянуто улыбнулась.

– Я могу сказать одно, что мы глупые только из-за того, что спим с такими, как ты. Вот и я начинаю чувствовать себя глупо, – я жестом велела ему встать. – Ты собираешься вставать?

Его глаза сверкнули. Если он сложил обо мне впечатление только по одним тату – я не собираюсь убеждать его в обратном. Он слез с лестницы, и я сделала ему жест отвернуться. Я не была толстой, но и не хотела, чтобы он видел мою задницу, когда я буду спускаться по лестнице.

Он направился было к двери, пока я надевала бюстгальтер, но остановился и бросил на меня обеспокоенный взгляд. – Ты не хочешь вернуться? Я думаю, они все еще пьют.

Я покачала головой.

– Нет, спасибо, иди.

Он вздохнул с облегчением.

– Ладно. Хорошо, спасибо... мне очень понравилась сегодняшняя ночь, Вилма.

 Он хлопнул дверью, и я крикнула ему вслед: «Я Вера!» Но он, видимо, не услышал. Я пожала плечами. В конце концов, это справедливо, я сама не могла вспомнить его имя.

Я быстро натянула белье и уставилась на платье, которое португальский мальчик снял ранее. Это была моя последняя ночь в Лондоне и предложение вернуться в бар было весьма заманчивым, но я только и делала, что торчала там всю последнюю неделю. Конечно, я осмотрела множество достопримечательностей в Лондоне: музей естественной истории, Лондонский Тауэр. Я каталась на такси и в метро, ела еду, которая колебалась от чего-то удивительного (жареные во фритюре батончики Марс) до чего-то мерзкого (не заказывайте рыбу с жареным картофелем из Китайского ресторана).

Я приехала в Великобританию одна, но так и не насладилась уединением. Просто не учла того факта, что путешествуя налегке, довольно легко завести новых друзей, особенно если тебе чуть больше двадцати и ты владеешь английским языком. Здесь я была крайне общительна и веселилась на полную катушку. Даже не могу вспомнить, когда такое было раньше. Поэтому в следующем месяце, который я проведу в Испании, мне стоило выкроить немного времени “для себя”.

Я быстро проскользнула в платье и леггинсы, думая, что дождь здесь никогда не прекращается. Быстро пробежалась расческой по непослушным волосам, которые перед самым отъездом покрасила в пепельный цвет. Из-за дождя они закудрявятся еще пуще, ну и плевать . Что за Лондон без дождя, даже если когда на носу июнь, температура держалась ниже среднего.

Я схватила пальто, свитер и кожаный кошелек и вышла из комнаты в общежитии, задержавшись в ванной комнате. Я встретила несколько знакомых лиц в коридоре, слышала, как кто-то играет в бильярд, но не остановилась и вышла на улицу, где уже стояла ночь.

И хотя солнце зашло несколько часов назад, я с облегчением увидела толпы людей, курсирующих вдоль Темзы. Я держалась хорошо освещённой улицы, мне не хотелось, чтобы меня ограбили в первую неделю поездки за границу. Я перебежала через набережную Виктории, останавливаясь на Иглах Клеопатры. Дождь уже закончился, и в воздухе витала прохладная свежесть весны. Я прислонилась к одному из бронзовых сфинксов и посмотрела на огни ближайшего моста, которые отражались в темной воде.

Немного постояла вот так, просто любуясь открывшимся видом, все еще не веря, что я здесь. Мне потребовалось несколько дней, чтобы справиться с нарушением своих биоритмов, но после этого я была на ходу и принялась много фотографировать и пить пиво. Даже сейчас в окружении всех этих огней мне казалось, что я сплю. Может быть, все дело в том, что я не могу до сих пор поверить в то, что мои мечты осуществились. С тех пор, как я увидела в блоге путешествий объявление о языковой программе (помочь испанцам с их разговорным английским и остаться в Испании бесплатно!), то сказала своим родным, что намерена отказаться от своей летней стажировки по астрономии. Ни один из них не поверил, что я настроена решительно.

Ну, мой брат Джош поверил мне, как впрочем и всегда, а мой папа думал, что это было прекрасно, пока я была осторожна. А вот моя сестра Мерси и мама считали, что это был еще один опрометчивый и полностью безответственный поступок, и я жила бы лучше, сидя на корточках в станции наблюдения за звездами где-нибудь глубоко в Канадских Скалистых горах.

Оглядываясь назад, я понимаю, что нужно было поспорить с ними. Заодно бы заработала денег на дорогу. В конце концов, Лондон удовольствие не из дешевых и если бы я завтра уже не вылетала в Мадрид, где часть моих расходов возьмет на себя программа, то черта с два я бы потянула эту поездку. Я подрабатывала в кафе во время учебы, но этих денег бы не хватило.

Что будет дальше, я старалась не думать. Я не могла сказать точно: были это страх, волнение или нервы. Или все вместе. В некотором роде программа «Casa de las Palabras» звучала слишком заманчиво, чтобы быть правдой. Я проведу целый месяц на курорте у подножия горы, близ Мадрида. В течение этого месяца мне не придется тратиться на экскурсии, питание и жилье. В чем подвох? Я должна говорить по-английски с кучей испанцев. Не учить – только говорить. Видимо, в этом и прелесть программы. «Студенты». Как правило, ими обычно являются деловые мужчины и женщины, которые имеют базовые знания в языке и просто хотят освежить свои разговорные навыки. Моя работа, как представителя англоязычного населения, заключалась в том, чтобы поддерживать с ними легкую беседу в течение дня. Единственное правило – не говорить по-испански.

Меня это не сильно напрягало, поскольку я ни слова не знаю по-испански. Я просто надеялась, что это не станет проблемой, когда я прибуду в Мадрид.

Я смотрела, как лодки снуют вверх и вниз по Темзе, потерявшись в своих мыслях и мечтах, думая о возможностях, которые представятся мне в следующем месяце. Я не знала, что ожидать от этой поездки. Просто ждала каких-то новых впечатлений.

Я издала краткий смешок. Ну, я только что занималась сексом с португальским парнем в комнате общежития в Лондоне. Следуя этой логике – я была на верном пути.

***

– Метро. Мне нужно попасть в метро. Ну, вы знаете, поезд под землей?! – Я сделала копательное движение рукой,играя в эту ужасную игру «шарады» с тех пор, как вышла из Мадридского аэропорта.

Человек уставился на меня непонимающим взглядом.

Свежая новость: многие испанцы не говорят на английском языке.

Я сдалась и кивнула ему, улыбаясь, хотя и была разочарована. Это не его вина – это я приехала не подготовленной.

Он что-то сказал мне, извинился, как мне показалось, развернулся и ушел. Я пригладила волосы, вытерла пот со лба и попыталась собраться с мыслями.

Видите ли в чем дело: вместо того, чтобы скачать все координаты офиса на телефон, пока самолет не взлетел, я скачала все песни. И теперь торчала где-то в Мадриде с одним адресом, вся потная. Здесь было чертовски жарко. Ну, у меня была хотя бы музыка.

Я не была застенчивой, но терпеть не могла спрашивать дорогу, и я никогда не была в подобной ситуации, когда вот так не могла общаться с людьми. Был целый город, суетящийся вокруг меня на солнце, кто-то выходил из станции метро, кто-то входил туда, и все же я чувствовала себя абсолютно невидимой.

Я тяжело вздохнула, поправляя тяжелый рюкзак за спиной, и вытащила телефон. Самое время было заглянуть в Googlе. Дерьмо, здесь заоблачные тарифы.

Оказывается, офис Лас Палабрас находился на другом конце города, а это означало, что мне снова придется преодолевать эти потные препятствия, так как я уже ездила на различных ветках метро, на одной из которой была припечатана к дверям с прижатым ко мне стариканом, щупающим мою задницу. Я повернулась, чтобы прикрикнуть на него, но он просто отвел взгляд, как будто это был не он.

Когда я наконец-то вышла на своей остановке, меня меньше всего волновали красоты Мадрида – мой желудок скрутило в тугой узел, я посмотрела на часы. К счастью, неподалеку я увидела вывеску Палабрас. Матерясь, я помчалась через площадь, надеясь, что еще не слишком поздно. Была и еще одна проблема – мой бюджет: предполагалось, что я зарегистрируюсь в компании и сяду в автобус. Мне не хотелось останавливаться в гостинице без надобности. Если я опоздаю – это может стать серьезной проблемой с моим-то испанским.

Мое сердце учащено забилось – хуже и придумать нельзя, таскаться с рюкзаком в такую жару.

Но... он не мог уехать без меня. Или мог?

Я вытащила телефон. Было 14:16.

Мне не понравилось то, что я видела на часах.

Я думала, что сбор назначен на два. Неужели они все успели за шестнадцать минут.

Я открыла стеклянные двери офиса: меня тут же обдало прохладным воздухом, который растрепал мои волосы.

– Я опоздала?! – взвизгнула я, оглядываясь.

Офис был пуст. Вдоль стен стояли аккуратные деревянные столы со стеклянной поверхностью, шкафы, наполненные детскими фотографиями, которые удерживали магниты, стены были выкрашены в синий цвет с висящими плакатами панорам Испании, белые люди вели оживлённую беседу с испанцами. На столе стояла пластиковая статуэтка птицы, которая уткнулась клювом в столешницу.

– Привет? – Я слышала, как кто-то отозвался в задней части офиса. Затем услышала шаги. Я только молилась, чтобы человек говорил по-английски.

К моей несказанной радости из дверного проема появилась женщина с каштановыми волосами, уложенными на макушке. Когда ее взгляд остановился на мне – ее глаза расширились, она занервничала, теребя в руках бумаги.

– Мисс Майлз! – воскликнула она с британским акцентом.

Я нахмурилась. – Да? – словно не была уверена, что обращаются именно ко мне.

– Бог мой, – продолжала она все тем же обеспокоенным тоном, от чего у нее на лбу выступили морщинки. – Автобус только что ушел.

– Что? – Я громко застонала. Довольно громко. Потом обречено вздохнула. – Черт.

– Не волнуйтесь, – сказала она, бросив бумаги на стол. Она подняла трубку. – Я позвоню водителю, и они подождут вас.

Слава богу. Это именно то, что мне сейчас нужно. Они сейчас в автобусе, знакомятся и весело болтают обо всем. Я, Вера Майлз – со своими татуировками и растрёпанными волосами – здесь для того, чтобы нарушить привычный ход вещей.

Она поднесла трубку к уху, продолжая мне что-то говорить. Женщина была бледной, с большими круглыми глазами и веснушками. – Не волнуйтесь, они не могли далеко уехать.

– Я думала, что сбор был назначен на два, – тщетно пыталась я оправдаться. Черт, какой все-таки тяжелый рюкзак. Я скинула его на пол. И почувствовала невероятное облегчение.

– Время отправки, – женщина смотрела в потолок, она ждала ответа. – Время отбытия автобуса в два.

– Вы так быстро отправили автобус? – спросила я так, словно это она была во всем виновата. – Не могли меня подождать? Я имею в виду, вы не поняли, что кого-то не хватает?

Она кивнула, открыв рот. – Мы так и сделали. Позвонили по номеру, который вы указали. Но ответа так и не дождались.

– Я ехала в метро, – начала я сбивчиво оправдываться. – Мой рейс задержали, потом я вышла не на той остановке, было очень жарко, и я запуталась.

Но она уже меня не слушала. – Алло, Маноло, здравствуй. Только что прибыла Вера Майлз. – Я едва могла расслышать голос Маноло из-за помех на линии. Женщина кивнула. – Да, она здесь. Притормози автобус, я выезжаю вам на встречу.

Бог ты мой, это было еще хуже, чем я думала.

Она повесила трубку и потянулась за ключами. – Идемте, я подвезу вас.

– О-о, это хорошо, – сказала я беззаботно, словно она впускала меня в свой собственный дом. У меня в голове промелькнула мысль, что все это зря. И я могла бы гораздо лучше провести время с каким-нибудь парнем из Мадрида у меня между ног, чем тратить время на всю эту программу. Да, лучше, но кем я потом стану...

– Забудьте об этом, мне не трудно, – сказала девушка. И только сейчас я поняла, что она никогда не улыбается. Не то, чтобы она сердилась, просто на ее лице будто заморозилось это выражение – ожидание удара: вытаращенные глаза, рот открыт. Она напомнила мне Шелли Дюваль в фильме «Сияние».

– Как вы узнали мое имя? – спросила я, наклонившись, чтобы подобрать рюкзак. Посмотрела на свою грудь и поняла, что выбрала довольно рискованное декольте. Поправила прическу. – Ну, помните, когда я только пришла.

– Я узнала вас по фотографии, которую вы прислали, – сообщила она, подходя к передней двери, – и вы единственная, кто опоздал. Как-то так.

Тьфу ты. Началось.

Я прочистила горло. – Так как вас зовут?

– Габби, – ответила она, когда мы направлялись к выхожу из здания. Под палящее солнце. Она заперла дверь и жестом велела следовать за ней.

– Габби, с которой я общалась последние три месяца? – спросила я, бросая сумку на заднее сиденье. Габби, тот человек, которому я высылала сведения по электронной почте?

– Да, это я, – сказала она, но на ее лице застыло удивлённое выражение, словно она не была уверена в этом. Жестом она предложила мне сесть на пассажирское сиденье рядом с водителем. В салоне было жарко, как в сауне, и я задалась вопросом, достаточно ли я помазалась дезодорантом. Габби бросила мне на колени кипу бумаг и, сев за руль, принялась высматривать случайных прохожих. – Вам лучше заполнить их прямо сейчас.

И прежде, чем я успела попросить ручку, она сунула ее мне в руки. Меня слегка раздражала такая предусмотрительность Габби, но я, конечно же, молчала.

Я просмотрела бумаги. Большинство из них были ксерокопиями тех, которые я заполняла онлайн месяц назад, но там были и документы по отказу от претензий из-за несчастного случая и тому подобное. Я была благодарна за то, что мне есть чем заняться, что она свела нашу беседу к минимуму и мне не пришлось наблюдать, как наш водитель в попытке догнать автобус, забивает на все ограничения, что стояли у нас на пути.

– Итак, Вера Майлз? – Голос Габби вывел меня из задумчивости. – Вас назвали в честь актрисы? Я большая поклонница Хичкока.

Меня часто об этом спрашивают: любители кино или старики. – Нет, мою прабабушку звали Вера. Моя мама говорила, что никогда не питала любви к актрисам, видимо, она считала, что могла бы стать лучшей из них. Конечно же, она была полностью неправа.

Даже при том, что меня не назвали в честь кинозвезды 50-х годов, ее имя все равно предопределило мою любовь к классическим фильмам. Мне не нравились подобные вопросы, спасибо мамочке. Бог знает о чем она думала, когда давала мне это имя – может, видела во мне будущую королеву красоты. А вышло наоборот: я и другие Веры – были аутсайдерами.

Я вернулась к реальности, прерывая поток собственных мыслей, увидев последний вопрос(мне пришлось заполнять форму): укажите контакты, с кем можно связаться в случае аварии или травмы. Трудно сказать. Я бы предпочла указать отца, а не мать – только потому, что мы ладили лучше, но мои родители развелись, когда мне было тринадцать, и мой папа был летчиком, что означало, что он чаще был в воздухе, чем на земле. А моя мама и Мерси были больше заняты собой, чем моими проблемами. Мой дорогой брат был, пожалуй, единственным, на кого я могла положиться. Но, к сожалению, он частенько был пьяный, и в этом была моя вина.

Я тяжело вздохнула и записала маму.

– Вот и автобус, – сообщила Габби.

Я подняла глаза и увидела автобус на обочине с работающим двигателем. Мы находились в предместье центра города, где офисы встречались все реже, уступая место бульварам с бурной растительностью.

– Большое вам спасибо, – сказала я, отстегивая ремень. – Мне так жаль, что я опоздала.

Она наконец-то улыбнулась. Быстро, но все-таки улыбка. – Не бери в голову, такое частенько бывает.

Я открыла дверь и вылезла из машины. Когда я подошла к заднему сиденью, чтобы взять свои вещи, то спросила. – Дадите совет напоследок?

Она подняла бровь. – Постарайся ни в кого не влюбляться, – сухо сказала она.

Я медленно закрыла дверь, и она тут же умчалась прочь, посигналив водителю.

Ха, постарайся ни в кого не влюбляться. Это явно не про меня.

Я снова надела свой тяжелый рюкзак и пошла к автобусу. Как раз вовремя, чтобы увидеть невысокого и полного водителя, ждущего снаружи. Я думала, что он отчитает меня, но он лишь добродушно улыбался.

– Значит, вы – Вера, – сказал он с сильным акцентом. Мужчина положил мне руку на плечо. – Я – Маноло. Ну, давай же мне свой рюкзак.

Я неловко повернулась, чтобы он мог снять его. Он снова заговорил со мной. – Заходи, садись на свободное место.

Он начал поднимать отделение для багажа.

Быстро поблагодарив его, я поправила сумку на плече и пошла к автобусу. Я знала, что сейчас на меня смотрит несколько пар глаз и обсуждают. Ну и черт с ними.

Я тяжело вздохнула и начала подниматься по ступенькам.

Все уставились на меня, пока я стояла в проходе, сканируя пространство в поисках пустого места. Мне кажется, я видела его сзади.

К счастью, никто не возмущался задержкой. Многие улыбались. Кто-то с осуждением смотрел на мое кольцо в носу и татуировки, но я к этому уже привыкла.

Может, представиться?

Я подняла руку и махнула. – Я – Вера Майлз, – объявила я застенчиво. – И я та, кто опоздал. Извините. – Сказала я то единственное, что знала по-испански.

Все рассмеялись, а несколько человек поприветствовали.

Мужчина средних лет в ковбойской шляпе и рубашке в клеточку кивнул мне. – Для этих людей больше нет испанского, с этого момента говорим только по-английски, – сказал он и ободряюще мне улыбнулся. – Разве ты не получила памятку?

– Нет, я опоздала, – я слышала, как Маноло сел за руль.

– Вера, садись, пожалуйста, – сказал он. – Вон там есть место. – Он указал дальше по проходу, затем забрался на водительское сиденье и закрыл двери.

Автобус рванул с места, и я схватилась за спинки сидений. Затем двинулась дальше по проходу, даря всем извиняющуюся улыбку. Там были люди различных профессий. Даже при том, что сначала было сложно сказать, кто на каком языке говорил, потом я поняла, что каждый англичанин был усажен около испанца, что привело к затруднительной болтовне. Техасец был прав – программа уже началась

Я продолжала идти до предпоследнего ряда, пока не увидела пустое место. Фактически, это было единственное пустое место в автобусе.

Оно было рядом с мужчиной, который сейчас смотрел в окно, подперев кулаком подбородок. Я могла рассмотреть его, пока еще не села. Потом это будет не слишком удобно.

И по некоторым причинам мне хотелось смотреть на него.

Хорошо, возможно, одной из причин была его внешность. Он был красив. Вы обязательно подумаете о таком парне: «Ух ты, такой красивый парень», а затем подтолкнете свою подругу и заставите ее тоже посмотреть. Такой привлекательный! Я видела его лицо только в профиль, но могла рассмотреть правильные черты лица с легкой щетиной на скулах и подбородке, широкий нос. У него были глубоко посаженные карие глаза, густые брови и темные волосы. Я не могла точно определить его рост, но могла с уверенностью сказать, что он был на несколько дюймов выше меня – худой, но не тощий. Из-под засученных рукавов выглядывали накаченные бицепсы.

Он был стереотипом того, как я думала, будет выглядеть испанец, этот загадочный образ и таинственность, и если судить по его аккуратно выглаженным серым штанам и размеру его Rolex на запястье, то он был успешен.

Красивые бизнесмены не были моим типом – мне нравились несерьезные, авангардные и веселые – но в нем было нечто такое, от чего меня бросило в жар. Я села максимально близко к нему, надеясь, что от меня не разило потом.

Он развернулся ко мне и широко улыбнулся, от чего мое сердце затрепетало, я почувствовала слабость в ногах. Он был потрясающим с неподдельным очарованием.

– Привет, – поздоровался он на великолепном английском, но с ужасным акцентом. – Я – Матео.

Он подал мне руку, и только сейчас я заметила обручальное кольцо на левой руке, отбрасывающее блики на солнце.

Женат? Ладно, безусловно, не мой тип.