Текст книги "Любовь по-английски (ЛП)"

Автор книги: Карина Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Глава 11

Словесные перепалки с Лорен, мой разговор с Клаудией и последняя встреча с Матео сделали мне полную неразбериху в голове и на сердце. Следующие четыре дня прошли как в мясорубке, выжимая меня, меняя мои чувства каждую минуту. Даже не помогло то, что внезапно жара охватила регион, и, казалось, не должно было быть сил думать.

Была одна вещь, я не любила. Это было не мое. Это было причиной, почему я не назначала свидание, я только трахалась, когда мне было нужно, чтобы спустить пар или повеселиться. У меня не было времени, чтобы мириться со сложными отношениями или впустить в свою душу и сердце кого-то, кто бы наступил на него. Любовь была страшнее, чем темный космос.

Так вот почему я знала, что не могла любить. Я просто желала Матео, и это было, как правило, хорошо, абсолютно нормально. Но теперь, все казалось настолько запутанным. Я не могла держать голову прямо и каждый раз пыталась подобрать новую стратегию, чтобы пройти через это, например, «отныне я не буду увлечена им» или «отныне я не буду говорить с ним», но постоянно что-то мешало.

Это был, как правило, Матео. Как можно было избегать его, если мы были вынуждены взаимодействовать почти каждый день, и было особенно тяжело, когда он все еще искал меня для ежедневного вопроса.

Это было также трудно, потому что каждый раз, когда он просил меня пойти на прогулку с ним, чтобы съесть завтрак, посмотреть вместе сплетни английского журнала, я не могла сказать нет. Я не хотела. Я хотела быть рядом с ним столько, сколько могла, хотя и знала, что не должна.

Действительно, я просто трахалась. И это было неправильно.

Например, когда он попросил меня подремать с ним снова после того, как мы закончили обед. Температура была изнуряющей, все с ума сходили. Я плохо спала из-за жары и устала. Поэтому я решила, что вздремнуть было хорошим делом, хотя, возможно, и нет.

Мы вышли на улицу во внутренний дворик, где он в очередной раз схватил несколько дополнительных подушек сиденья и пошел к дереву, где мы были в последний раз во время сиесты. Из-за жары он был в своих изношенных джинсах, кедах и черной футболке, это была уже обычная его одежда в течение последних нескольких дней. Я не жаловалась. Мне нравился Матео в деловых костюмах, но также нравился и в таком стиле, хулиганском. У меня было ощущение, что в глубине души, этот стиль был ближе ему.

Мне во всем нравился Матео.

Помимо этого, я не была влюблена в него.

Конечно.

– Готова для сиесты? – спросил он и опустился на землю, подложив одну из подушек под голову.

Я оглянулась, чтобы посмотреть, видит ли кто-то нас еще. Было несколько человек за столами – Полли и Эдуардо, Сара, Мануэль и Нира. Противницы секса и Брони нигде не было видно.

– Ты собираешься присоединиться ко мне?

Я уставилась на него, на его длинное тело, лежащее подо мной. То, что я действительно хотела сделать, так это оседлать его и сунуть руки под эти джинсы. Но я загнала эти непристойные мысли далеко-далеко.

Я опустилась на землю и комфортно устроилась. Мы лежали ближе друг к другу, чем мы были в первый раз. Я чувствовала, что, если я передвину руку хоть немного, то задену его. Я не могла не задаться вопросом, было ли это совпадением или нет.

– Ты собираешься на вечеринку сегодня вечером? – вскользь спросил он.

– Почему бы и нет? – Сегодня вечером была еженедельная вечеринка и на этот раз мы должны были увидеть фламенко шоу, в котором участвовали Сара и Нира, а Мануэль должен играть на гитаре.

– Ты кажешься усталой, – пояснил он. – Но я такой же. Правда, это не свойственно для такой жары до августа.

– Уверена, ты хотел бы жить на побережье, – сказала я.

– Да, – сказал он. – Но у меня есть квартира в Барселоне, поэтому я стараюсь ездить туда по выходным.

Ничего себе. Бьюсь об заклад, это было красивое место. Мое воображение сразу же начало представлять себе ее в постельных тонах, в стиле Дали, с видом на пляж с золотым песком. Матео был там, стоя на балконе, прозрачные шторы развиваются вокруг него. В моем воображении он был одет только в боксеры, банный халат наполовину расстегнут, океанский бриз движет его волосы.

– Ты должна приехать, чтобы увидеть ее однажды, – сказал он. Это вписывалось в мою мечту, и я появилась на картинке тоже. Я засмеялась, и изображение исчезло. – Да, я хотела бы.

Повисла тишина. Я чувствовала, что Матео хотел сказать нечто большее, но я не хотела, чтобы он сказал это.

– Итак, – сказала я, нарушая ее. – Раньше ты спрашивал меня, кто мой любимый испанец, мой первый питомец, мое любимые воспоминание из детства, какие мои мысли о глобальном потеплении и почему Джастин Бибер существует.

Он поднял руку и начал загибать пальцы. – И ты сказала мне, что это был я, естественно, хомяк по имени Чуб-Чаб, поездка на яхте друзей твоих родителей, когда тебе было девять лет. Ты думаешь, что планета сердится, и мы все сдохнем, и что Джастин Бибер существует, потому что он является антихристом, и никто не будет подозревать антихриста, пришедшего из Канады. Правильно?

– Кажется верно. Итак, какой сегодня вопрос?

– Хм, – размышлял он. Матео опустил руку рядом с собой, его мизинец лежал прямо напротив моего мизинца. Я затаила дыхание, боясь пошевелиться, ощущение его кожи было тяжелей, чем я могла выдержать. Это было все, о чем я могла думать. Его палец на моем. Собирался ли он переместить его? Должна ли это я сделать? Будем ли мы просто лежать, вот так касаясь?

О, Боже, я схожу с ума.

– Вера? – спросил он.

Я сглотнула. – Да.

– О чем ты думаешь?

О тебе, все время о тебе, кричала я внутри.

– Прости, – быстро я ответила. – Я думала о Джастине Бибере.

– Да?

– Что ты там говорил? – Я надеялась, что он не станет расспрашивать.

– Я говорил, что хотел задать тебе вопрос сегодня вечером.

– Почему сегодня вечером?

– Потому что ты будешь пьяной.

Мое сердце забилось в груди. Что это значит?

Я осторожно вздохнула. – Почему ты не можешь спросить меня, когда я трезвая?

Он пожал плечами, но его палец все еще был на моем, сводя меня с ума. – Люди говорят правду, когда они пьяны. Более или менее.

– Ну, – смело сказала я. – Тогда спросишь меня сегодня, когда я буду пьяной.

– Хорошо.

Мы молчали некоторое время. Все, о чем я думала, что он собирался спросить меня, почему ответ нужен ему правдивым, и я должна быть пьяной? Мой разум начал быстро думать, как белка бегает в колесе, и тут мое сердце охватило надеждой. Может он собирается спросить меня, хотела бы я с ним завязать роман?

Нет, нет, это чушь. Несмотря на то, что сказала Клаудия, он меня не видел, как свою любимую еду, а даже если и так, то никогда не попробует.

О, Боже, я надеялась, что это не тот вопрос, потому что не думаю, что буду в состоянии противостоять.

А что потом?

Вдруг он почувствовал, как я задыхаюсь от страха, и приобнял. Я не могла пойти на вечеринку сегодня вечером. Я не доверяла себе на этот раз. Я не верю, что не буду делать то, о чем потом пожалею, и я не верю, что это не причинит мне боли.

Если сердце считается со временем, то мое не посчитается с болью.

– Расскажи мне о звездах, Эстрелла, – сказал он резко, прочищая горло, что отвлекло меня от мыслей в голове.

Я посмотрела на небо, на солнце, которое пыталось пробиться сквозь облака. – Э-э, но сейчас не видно звезд.

– Но давай сделаем вид, что видно, – сказал он. – Я знаю, что ты очень хорошо притворяешься.

Я нахмурилась и повернула голову, чтобы взглянуть на него. Он смотрел на небо, его авиаторы защищали глаза от света, облака отражались в них. Мне нравился его горбик на переносице, который он, видимо, получил от удара головой от кого-то в футболе.

Я внимательно наблюдала за ним мгновение, прежде чем рассказала о созвездиях, которые мы бы увидели ночью, если бы было ясно.

– Мы видели их в прошлый раз, – сказал он. – Я хочу услышать их истории. Расскажи мне историю о созвездии Льва.

– Ты имеешь в виду историю Геркулеса, или ...

– Нет, – сказал он. – Ту, что ты придумала.

– Уверена, история Геркулеса уже была придумана.

– Играть по правилам, Вера, – сказал он, его голос был таким гладким и шелковистым. – Для меня.

Я вздохнула и сдула прядь волос со своего липкого лица. – Хорошо. – А потом я продолжила придумывать историю про Льва, которая закончилась тем, что очень напоминало классического Диснея, Ламберт – кроткий лев.

Когда я закончила рассказ, то посмотрела на его реакцию. Он крепко спал, его грудь поднималась и опускалась.

Разве Матео просто использовал меня как помощь, чтобы заснуть? Почему я нашла в этом что-то привлекательное?

Я улыбнулась про себя, благодаря звезды за возможность смотреть на его красивое, временами невинное лицо, в то время как он спит, пока он не начал шевелиться.

Сиеста закончилась.

Я пыталась не пойти на фламенко шоу, я действительно пыталась. На самом деле, сразу после ужина, я побежала в квартиру, приняла душ и достала пижаму. Я приняла решение. Даже если Матео собирается спросить меня что-то смешное и абсолютно невинное, это не имеет значение. На данный момент в наших отношениях я не доверяю себе, когда нахожусь вблизи от него. Я могла сказать ему что угодно, когда напьюсь, и это щекотало мне нервы. За последние четыре или пять дней, с тех пор, как Клаудия сказала мне, что она предположила, что я спала с ним, я чувствовала на себе осуждающие взгляды. Я подозревала, что все ниточки тянутся к Лорен, и идти на вечеринку было рискованно.

Слова Лорен продолжали звучать у меня в голове, что его жена все узнает. О чем она должна была узнать? Я не знаю Изабель Казаллес, Матео не хотел говорить о ней, но ни одна женщина не хочет этого. Никто не любит измену.

Я легла в постель, голова все еще гудела от выпитого вина за ужином, когда раздался стук в дверь. Я проигнорировала его, но стук повторился.

Мне нужен был отдых, нужно было запереть коттедж.

– Что? – крикнула я с нескрываемым раздражением. Когда ответа не последовало, я подошла к двери и распахнула ее достаточно, чтобы выглянуть наружу.

Клаудия, Рикардо, Сэмми, Бэкка и Дэйв – все ютились возле моей двери с коварными улыбками на лицах.

– Какого хрена? – сказала я, заметив, как Дэйв окинул меня взглядом, остановившись на моих голых ногах.

– Что ты делаешь?

– Одевайся!

– Идем на вечеринку!

– Ты не можешь прятаться вечно.

До меня доносились их пьяные голоса. Мужчины уже выпили.

– Ребята! – я пыталась перекричать их. – Я в пижаме, разве вы не видите?

– Вижу, очень хорошо, – прокомментировал Дэйв, откровенно рассматривая меня.

Я недовольно уставилась на него. – Заткнись.

– Пожалуйста, Вера, – сказала Сэмми. – Ты же часть вечеринки.

– Нет, – сказала я. – Я читаю интересную книгу. И действительно очень жарко, – добавила я еле слышно.

– А пиво холодное, – сказала Клаудия, – и мы компания получше, чем книга.

Я насторожено на них посмотрела. – Я и не знала об этом.

– Иди в задницу, – сказала Сэмми, махая мне. Сегодня вечером она выглядела, как крошечная черника: синий камзол с короткой синей юбкой из замши, туфли на платформе. Черт, похоже, она взяла с собой больше обуви, чем я. Она упала на диван и похлопала рукой рядом с собой. – Эй, идите все сюда. Если Вера не идет на вечеринку, то мы перенесем ее сюда.

Ну, это уж слишком, началось. Правда, я все же надела спортивные брюки, но насчет бюстгальтера не стала заморачиваться. На мне была розовая маечка из тонкого материала, и можно было сквозь нее видеть мои соски, но здесь были только девушки. И Дэйв. Дэйв с его ухмылкой и татуировками. Последний раз, когда мы виделись – мы целовались. Я задалась вопросом, какого черта он здесь делает.

Вскоре в дело пошли пиво, вино, граппа. Джерри посылал Дэйва и еще пару человек в Акантиладо пополнить запасы алкогольных напитков. Мне не нужны были подачки, но они же сами предлагали.

Пока Сэмми и Дэйв спорили, чья музыка будет играть (Lana Del Rey или The Clash), Бэкка, Клаудия, Риккардо и я – все сидели на полу и раздавали карты, играя в «Королей». У меня было такое чувство, как будто я снова оказалась в колледже, что было забавно. Просто у меня не было там много друзей и меня никогда не приглашали на вечеринки. Только сейчас я осознала, чего была лишена.

Когда мы достаточно напились, что алкоголь стукнул в голову – даже самые ленивые начали танцевать по всей квартире.

Наша компания росла. Сначала Сара просто вернулась домой с Нирой и Мануэлем на буксире, желая отпраздновать их выступление. Мы позвали их к себе, хотя я и была в одной пижаме. Затем Клаудия позвала Эдуардо, который пришел с Полли и Хорхе, потом Антонио, Ангел, Уэйн и Матео.

Да. Матео.

Я ошибочно полагала, что моя квартира выдержит натиск испанцев. С минуту я смотрела, как он закрывает за собой двери: он был одет в белую льняную рубашку и черные брюки, но ночь была жаркой, и он закатил рукава – это был конец. Я же была пьяна и одета неподобающе и была большая вероятность, что я в него влюблюсь.

Но учитывая, что он женат и из другой страны – это только разобьет мое сердце. Я со многими спала, но ни к кому не привязывалась. Но я хотела быть с ним, желала его и если бы я спала с ним, это бы уничтожило меня, я знала, что он был женат.

Он сразу меня заметил. Как только он закрыл дверь, то поймал мой взгляд и не отводил глаза. Я заметила то, что не видела раньше, и это напугало меня до глубины души. Нужно было уходить. Я должна была прекратить это. Он направился ко мне, пытаясь обойти Полли, Сэмми и Клаудию, которые двигались по кругу. Он шел, чтобы задать свой вопрос, и я должна быть с ним честной.

Пришлось действовать быстро.

Я протянула руку и схватила Дэйва, что стоял рядом. Я взяла его под руку и улыбнулась, прикрыв глаза. Затем я положила руку ему на затылок и притянула к себе для поцелуя.

Некоторое время он молчал, застигнутый врасплох, прежде чем сдался и принялся целовать меня. Я знала, что мне нужно сохранять трезвую голову, чтобы держать ситуацию под контролем. Это казалось затруднительным – управлять кем-то, когда не знаешь, зачем ты это делаешь.

Мне нужно было перевести дыхание, и я отстранилась. Вечеринка была в самом разгаре: люди смеялись, разговаривали, разливали напитки. Я могла видеть Клаудию, которая приближалась к нам с хмурым взглядом на ее ангельском личике. Я знала, она хотела предупредить меня, что Матео здесь. Но я и так знала, что он здесь – поэтому я это и делала. Этот спектакль предназначался для него и, учитывая, что он женат, его это не должно было волновать. А если это не так, то лучший способ отделаться от парня – это переключиться на другого.

Так говорят.

Я отвернулась от Клаудии, схватила Дэйва за руку и повела его в свою спальню. Я совершила ошибку: до того, как открыть дверь – я обернулась. Я сказала себе, что хотела посмотреть, заметил это кто-нибудь, но на самом деле я хотела посмотреть на реакцию Матео.

Я рассчитывала на это, все шло к тому, чтобы он оставил меня.

Но это была неправда. Все, что я успела заметить – это как он встал позади дивана. Он смотрел на меня с недоверием и еле сдерживаемым... гневом. Будто я пьяная ударила его ногой в живот.

Ну... думаю, я ответила на его вопрос.

Я ему небезразлична.

И поэтому я все должна сделать правильно. Верно?

Я привела Дэйва в свою спальню и закрыла за нами дверь. После оттолкнула его и сняла пижаму и его шорты, пока он на меня пялился совершенно голую. Какое-то время он рассматривал меня и мои татуировки. Я подошла к нему и толкнула на кровать. Вытащила презерватив из ящика.

Я раздела его в одно мгновение: у него были тату, но меня не заботило, сколько их и что они означают. Я думала о Матео: как он спрашивал, что означают мои, как он слушал мои детские истории и мою сказку о Лео.

Больше всего я хотела, чтобы на месте Дэйва был Матео. Но это было невозможно и так будет всегда. Не в этой жизни. Вот и приходится это делать.

Дэйв был пьян, и это заняло больше времени, чем я ожидала. Но секс был лучше, чем с португальцем. Это помогло мне отвлечься, заполнить пустоту у меня внутри. Он не был плохим парнем. Просто он не тот, кого я хочу.

После всего, мы, должно быть, заснули, потому что когда проснулись, в доме было тихо. Мы чувствовали себя неловко после секса и прежде, чем открыть дверь, он оделся.

В квартире было пусто. Всюду валялись пустые банки из-под пива и бутылки.

– Черт, – выпалила я шепотом на тот случай, если Сара еще не спит. – Им, наверное, стало скучно без нас.

Он мне ухмыльнулся. – Они знали, что пропадут без нас.

Я решила проводить Дэйва до двери. Не была уверена, как к этому относиться, не знала, хочу ли я повторить это, не знала, что сказать. Мне просто хотелось спать, и он вряд ли бы остался на всю ночь.

Я открыла дверь, но он остановился на пороге и смотрел на меня с доброй улыбкой, потом сказал, что ему было хорошо, по-другому и быть не могло. Я отметила, что в каком-то смысле мы были очень похожи.

– Ну, спокойной ночи, – сказала я ему, скосив глаза на дверь. – Увидимся завтра.

Он улыбнулся мне, по-мальчишески мило, даже с растрепанными волосами и пирсингом. – Увидимся.

Он побежал вниз по лестнице, черные шипы его волос подпрыгивали. Я наблюдала за ним, даже, когда он свернул за угол, я могла услышать, как он бежал по тротуару, как он зашел в дом, а я все стаяла там теплой звездной ночью.

Я глубоко вдохнула воздух, наполненный сверчками и звездами, и уже собиралась идти назад.

– Вера, – позвал меня тихий, беспристрастный голос снизу.

Я замерла, узнав голос, и медленно развернулась, чтобы столкнуться лицом к лицу с Матео, как если бы он шел откуда-то домой вниз по склону. Частично его освещал свет из столовой.

Я не знала, что сказать или сделать. Я просто смотрела на него сверху вниз, чувствуя, что мир уже никогда не станет таким, как раньше.

Его темные глаза смотрели прямо в душу.

– Ты должна больше себя ценить, – сказал он, сверкая глазами.

Затем он так же быстро исчез. Ушел в ночь.

Я затаила дыхание, боясь пошевелиться или говорить, или что-либо делать. Боясь позволить себе чувствовать. Потому что за этим последует стыд, и я стану проклинать себя.

Глава 12

Я не разговаривала с Матео весь следующий день. Он даже не хотел встречаться со мной взглядом.

Он задолжал мне два вопроса. Я чувствовала вину за то, что убежала.

На утро грандиозного футбольного матча мы узнали, что все мероприятия отменили. Нас загрузили вместе с футбольной одеждой в микроавтобус и отправили на экскурсию в Акантиладо с англоговорящим гидом. После экскурсии по городу мы прибыли на футбольное поле начальной школы, где и должен был состояться матч. Позже победители вернутся в город, чтобы отпраздновать победу.

Казалось, это должно было меня порадовать – возможность выбраться в город, но ничто не могло сделать меня счастливой. Я хотела бы вернуть все назад: узнать вопрос Матео и не спать с Дэйвом.

Но нет такой вещи, как машина времени. Я не могла отменить любую из моих ошибок, потому что если бы могла, то поверьте, я бы начала с Лас Палабрас. Я бы уехала далеко-далеко.

Мы уселись в один из трех микроавтобусов: я рядом с Клаудией, Эдуардо, Бэккой и Сэмми, и подальше от Дэйва с Матео. Водитель был старый испанец по имени Питер, которого мы все называли просто Петр Первый: его часто можно было найти в баре, иногда на кухне за готовкой, но чаще всего, по словам Сэмми, с бутылкой вина. Я не стала ей ничего говорить.

Как только мы остановились у крупных булыжников, разбросанных вокруг площади города Акантиладо, мы пошли к фонтану – ожидать другие два микроавтобуса, Питер гнал как сумасшедший. Клаудия осторожно толкнула меня в бок. – Ты в порядке?

Я кивнула и натянуто улыбнулась. Я не говорила с ней с тех пор, как она видела нас с Дэйвом. На короткое мгновение мне показалось, что она считает меня шлюхой, но потом я посмотрела на Рикардо, чья рука покоилась на ее коленке, и поняла, что она сама не прочь пойти на это.

Только они не заходили далеко. Ничего не было.

– Все будет хорошо, – сказала она негромко, чтобы нас никто не мог слышать. – Вот увидишь. Испанские мужчины либеральные.

Я нахмурилась, неуверенная, куда она клонит. Прежде чем я успела спросить, прибыли другие два микроавтобуса с Джерри, который сразу же начал рассказ о фонтане – он называется «Фонтан молодости». Все сели вокруг него.

Я не стала садиться. Его и так облепили.

Я напряглась, увидев Матео, но тот развернулся к Клаудии. Тогда проводник, которого Джерри представил как Луиса: высокий мужчина в шортах и сандалиях с носками, помахал нам, велев следовать за ним.

Я шла позади Клаудии и Рикардо. Было мило видеть их, держащихся за руки, и мне было завидно, что я не могу быть с тем, с кем хочу.

Я вздохнула, совершенно подавленная. Переспать с Дэйвом совсем не помогло мне не думать о Матео. Слишком большая пропасть: его жена, разница в возрасте, разное гражданство. Никогда. Единственное, что радовало, через неделю он уезжает. Я бы хотела ускорить время.

Мы шли по извилистым улицам города, и я начала фотографировать, чтобы как-то отвлечься. Здесь было чертовски здорово и так не похоже на то, что я видела раньше. Улицы были кривые, с проходящими по ним желобами, что навеяло мне мысль о Средневековье, когда люди выбрасывали дерьмо прямо из окон. Прямо на улицу.

Здания в основном были из гранита с темными, деревянными балконами. Луис рассказывал нам о том, что здания были сохранены и все новые дома должны соответствовать внешнему виду старых и быть не выше, чем в три этажа. Дальше улица показалась более жилой, с узкими железными балконами и растениями в горшках на них. Порой ржавый фонарь добавлял готической атмосферы. Я начала представлять, на что это похоже жить здесь: каждое утро идти на рынок, чтобы купить овощей, спать на внутренних двориках тапас-баров, пить сангрию. Испания стала мне казаться более реальной, более живой, чем родной дом.

Мы остановились у нескольких магазинов с открытыми дверьми. Это был мой шанс купить испанские сувениры. Вариантов было много: изящная расписная керамика, крупные деревянные бочки выстроились в ряд и были переполнены миллионом сортов орехов и специй, бутылочки сливочного масла и банки с инжиром. Эдуардо прибежал к нам с футболкой, на которой было написано: «Испанский триатлон: есть, пить, трахаться», и соответствующими картинками.

– Ты должна купить это! – сказал он мне с красными от изумления щеками.

Мне удалось рассмеяться. – Я обожаю такие штучки. Я рада, что ты первым делом подумал обо мне.

Далее к нам подошла синеволосая Нира с оттопыривающейся сумкой и протянула мне небольшой пакет, наполненный чем-то похожим на белый шоколад.

– Это туррон, – сказала она с сильным акцентом и добродушной улыбкой. – Я купила это в Англии. В таком же особенном месте, как это.

Я поблагодарила ее за любезность, и она отошла к другим, Клаудия сказала мне, что это испанское лакомство из яиц, меда и миндаля. Мне тут же захотелось его попробовать, но я напомнила себе, что это сувенир и нужно сохранить его.

Покончив с покупками, мы прошли вниз по улице, вслед за Луисом, пока не оказались перед старой церковью. Перед ней предстала огромная, бронзовая статуя свиньи с аномально большой грудью. А Луис продолжил рассказывать, что церковь была построена в 1300 году (что было для меня запредельным, мы считали старым зданием в Ванкувере, которому только сто лет), Клаудия, Рикардо, Эдуардо, Полли и Сэмми подошли к свинье и начали гладить ее. Естественно, я должна была сфотографировать это. Я подумала, что нам пора уходить, когда Эдуардо натянул на свинью купленную футболку (до сих пор не могу поверить, что он ее купил) и оседлал ее, как ковбой. Недовольные этим местные отчитали нас. Многие попали под раздачу.

Эдуардо быстро извинился, а потом буркнул себе под нос: «Шлюха», и мы поспешили скрыться в церкви.

Внутри было тихо как в могиле, даже, несмотря на голос Луиса, который рассказывал про гранитную кафедру и готический процессионный крест, изготовленные в 16 веке. Со своими шестью футами роста Матео легко выделялся в толпе. Он стоял рядом с Луисом у алтаря и иногда кивал. Поскольку Испания была католической страной, я подумала, что Матео был верующим. Не то, чтобы это было важно, но меня всегда восхищали люди, которые вот так просто верят. Затем это заставило меня задуматься о Матео еще: какая у него сестра, где он жил, были ли родители рядом. Мы говорили обо мне каждый день, но я почти ничего не знала о нем.

Может поэтому меня к нему так тянет? Потому что он был загадкой для меня? Или может еще что-то так сильно тянет меня к нему?

Я не осознавала, что очень пристально смотрела, пока глаза Матео не встретились с моими. Я замерла, как олень в свете фар, ожидая, что на тебя обратят внимание. Его глаза метались по углам, он едва заметно мне улыбнулся.

Я пыталась отвернуться. Я сглотнула, когда он повернулся ко мне, делая вид, что увлечен скульптурной резьбой на опорных балках. Это не было преувеличением – они действительно были захватывающими. Я так и осталась стоять, Луис поблагодарил всех за внимание, и мы ему поаплодировали. Я притворилась, что занята, пока церковь не стала пустой.

Я обернулась. И ошиблась.

Матео стоял в футе от меня на красной ковровой дорожке: он засунул руки в карманы и в эту минуту смотрел на меня, я смотрела в его дымчато-карие глаза.

– Вера, – сказал он, и я вздрогнула от звука его хрипловатого голоса, – могу я поговорить с тобой? Пожалуйста?

– Да, – сказала я, ничего не выражающим тоном, хотя заготовила целую речь на случай, если он возьмется читать мне лекцию. Она была что-то вроде: «а почему тебя так волнует, с кем я сплю, ты женат, и это не должно тебя заботить?» Будто бы он этого не знал.

– Я просто хотел, чтобы ты знала, – сказал он, делая шаг вперед и останавливаясь, – что я остаюсь еще на неделю.

– Окей.

Он прочитал все по моему лицу. – Я сказал своему партнеру, что мне еще нужна дополнительная помощь с английским.

Хорошо, что последнее было неправдой. За исключением отдельных слов, Матео практически свободно говорил на английском. Ему не хватало уверенности, когда дело касалось работы, но учитывая мое убогое владение французским, меня восхищало и это.

Матео должен быть перфекционистом. Или может он просто не хотел возвращаться домой.

Или, может быть, это было что-то еще.

Стоп, сказала я себе. Перестань думать об этом. То, что он ищет с тобой общения, может означать, что он просто видит в тебе друга. В конце концов, он...

И в этот момент я остановила себя. Я не собиралась больше напоминать себе, что он женат. Я это знала с начала нашего знакомства. Было слишком поздно притворяться, что я не знаю, что делаю. Я была влюблена и одержима похотью: вся логика, разум улетучились – я слушала сердце, а не разум.

– Я тебя, похоже, смутил, – сказал он, пристально меня рассматривая. Он махнул рукой. – Может чуть-чуть.

Я смогла улыбнуться. Я была немного смущена. – Я в порядке. Рада, что ты остаешься.

– Ты? – спросил он неуверенно. – Ты рада этому?

Он сделал еще один шаг в мою сторону. Ветер принес запах его одеколона, который дразнил меня. – Я сожалею о той ночи, – сказал он, наклонив голову. – Я был немного пьян и груб.

Я уставилась на него. – Ты не был груб.

Он поднял бровь, на его лбу появились морщины. – Я не должен говорить тебе, как… вести себя.

То, что я сказала следующим, удивило меня саму. – Может быть, мне надо было услышать это.

Казалось, он затаил дыхание. Карие глаза в обрамлении черных ресниц изучали меня. Он искал своего рода правды в моих глазах, и я надеялась, он нашел ее. Я занервничала.

Мы не отрывали друг от друга глаз, шли секунды в этой холодной и пустой церкви. Что он от меня хочет? Что он обо мне думает? Чего он ждет?

– Может быть, – сказал он медленно. – Но это не мое дело, чтобы учить тебя. Только дураки советуют, что делать.

Я не могла скрыть улыбки на лице. Я почувствовала облегчение, напряжение ушло. Мне стало легко. Я каждый раз замирала, когда наши глаза встречались.

Прежде чем мы успели что-то еще сказать, открылись главные двери, вошли две сгорбившиеся дамы с цветами в руках. Они окинули Матео подозрительным взглядом, а затем прошли вниз по проходу.

– Думаю, нам лучше уйти? – Мы направились к выходу, я была благодарна, что не пришлось ничего больше говорить.

У нас было свободное время до игры, примерно около часа. Питер отвез наши вещи на поле после разъяснений Джерри, как туда добраться. Все остальные разбрелись по городу, кроме Клаудии и Рикардо, которые ждали нас у церкви, возле статуи свиньи.

– Мы хотим знать, не захотите ли вы выпить с нами перед игрой, – заявила Клаудия с довольной улыбкой на лице, когда посмотрела на нас.

Матео положил мне руку на плечо. – Ты на самом деле доверяешь Вере? Мы все испанцы. Она может подсыпать наркотики в наши напитки и действовать нечестно во время игры.

– Или использует нас в своих целях, – предположил Рикардо, подмигивая мне.

– Эй, – сказала я, чувствуя тяжесть руки Матео. – Даже если бы мне удалось раздобыть наркотики – это не помогло бы англичанам выиграть. Есть еще пара игроков из вашей команды плюс испанский футболист, который стоит сотни англичан.

Они, казалось, были довольны таким ответом. За последние дни я узнала легкий и быстрый способ завоевать сердце испанца – расхваливать их футбольное эго.

Мы вчетвером пошли по извилистой улице обратно к главной площади. По дороге мы встретили несколько человек из нашей программы, но все, казалось, уже объединились в свои группы. Мы нашли тапас-бар со столиками на улице. Клаудия и Рикардо сели по одну сторону стола, мы с Матео по другую. Затем Матео встал, чтобы купить всем нам напитки.

– Не стоит, – сказала я, потянувшись за кошельком. Это было странно полагаться на него после такого перерыва.

– Вера, заткнись, – Клаудия перегнулась через стол и взяла меня за руку. Она улыбалась. – У него есть деньги, пусть он и заплатит.

Я посмотрела вслед Матео, который направился к бару. Все в нем буквально кричало, что он богат: один его пиджак, наверное, стоит сотни, если не тысячи долларов. Даже в потертых джинсах и простой футболке он смотрится сексуально. Все за столом понимали, что Матео был не так прост.

Подняв брови, я посмотрела на Клаудию. – Подожди, ты велела мне заткнуться?

Она рассмеялась и подняла руки к лицу. – Ты научила меня этому! Я только училась у лучшей. – Она достала сигарету и посмотрела на Рикардо. – Эй, помоги Матео с напитками.

Он закатил глаза и с неохотой встал. Она подкурила сигарету, выпуская дым в сторону, а затем повернулась ко мне с сияющими глазами. – Я так рада, что вы помирились.

– Я не уверена, что мы ссорились...

– Ты борешься, – сказала она уверено. – День, когда мы не видим Матео и Веру вместе, означает, что ты борешься.