Текст книги "Любовь по-английски (ЛП)"

Автор книги: Карина Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Что это было? – тихо спросила она.

Я плотно сжала губы, голова раскалывалась. Я не могла говорить. Но надо было что-то ответить... а я не знала с чего начать. Молчать было неправильно.

Мгновением позже пришел Матео и сел позади меня. Клянусь, я перестала дышать, а сердце остановилось. Это было слишком – он сидит рядом со мной, учитывая то, что только что произошло. Я все еще могла ощущать вкус его губ, чувствовать тело под пальцами.

В моей голове звучали слова: «Ты и есть другая женщина», они прокручивались снова и снова.

Это было чересчур. Возможно, я должна была почувствовать отвращение к себе.

– И награду за «лучшую улыбку» получает Вера Майлз!

Желчь ушла вниз. Что за черт? Я посмотрела туда, где стояла моя пустая тарелка, и увидела Джерри с листком бумаги, который махал мне.

Лучшая улыбка? Как я могла выиграть в номинации «лучшая улыбка»? У меня было такое чувство, что я никогда не улыбалась, никогда в жизни.

– Ты выиграла, – прошептал мне Матео в самое ухо, я почувствовала его дыхание, от чего застыла на месте. – Иди.

Не знаю как, но я поднялась. Я вылезла из кресла и, обойдя стол, направилась к центру, где Джерри быстро меня обнял. Он протянул мне бумагу и велел улыбаться фотографирующему нас Мануэлю. Я думала, что улыбалась бы в любом случае. Я не могла осознать, что моя улыбка принесла мне награду.

Я должна была получить награду злодея вместо этого.

Глава 15

– Вставай, соня.

Я застонала и открыла один глаз. Спальня была наполнена светом. Я медленно повернулась, убирая волосы с лица, чтобы увидеть Клаудию, сидящую на краю кровати. Я даже не слышала, как она пришла.

– Сколько сейчас времени? – спросила я, чувствуя, как пересохло в горле, и потянулась за стаканом воды, не вставая с постели. Во рту было кисло.

– У нас есть десять минут, чтобы собраться на завтрак, – сказала она.

– Тьфу, – выплюнула я после того, как осушила стакан. – Я не могу просто поспать целый день? Они знают, что я больна.

Она окинула меня взглядом. – Нет, ты не можешь. Это наш предпоследний день. Ты прекрасно себя чувствовала, когда ложилась спать.

Что верно, то верно. Я вспомнила, как получила награду от Джерри «за лучшую улыбку», я была поражена и почувствовала подступающую желчь. Я не знала, были всему виной мои нервы, страх или еда, но вдруг я бросилась в ванну к унитазу. Это отбило у меня всякую охоту веселиться со всеми, и уж точно у меня не было желания видеть Матео, тогда Клаудия отвела меня к Питеру, чтобы тот отвез меня на курорт. Я легла сразу в постель и потрясенная проворочалась всю ночь.

Все о чем я могла думать – это как сильно я не желала быть другой женщиной. Я не могла больше притворяться, что меня волнуют чувства Изабель – правда заключалась в том, что мне было плевать на нее. Все, что я знала о ней – это то, что она неправильно с ним поступила, и что он ее не любил. Но я помнила, чем стал для меня развод родителей, и у меня не было никакого желания заставлять проходить через это Хлою Энн.

Но как сказал Матео, похоже, у меня нет выбора. Мое сердце затрепетало, когда я подумала о его словах. Что я околдовала его. Что я светилась.

Что я заставила забыть его свои обеты.

Как можно чувствовать боль в животе и блаженство одновременно?

– Ты собираешься вставать или мне наполнить еще один стакан и вылить тебе на голову? – сказала Клаудия, щекоча мне пятки.

– Что ты делаешь? – спросила я. Затем медленно приподнялась и выдохнула, словно затаила дыхание на всю ночь.

– Как ты себя чувствуешь, в действительности? – спросила она меня. Она ничего не сказала о Матео и последнем вечере, за что я ей была благодарна.

Я печально покачала головой. – Я не знаю. Сама не знаю, как я себя чувствую.

– Что произошло на террасе? Я умираю, как хочу курить, но больше мне хочется послушать тебя.

Я скрестила ноги под собой и посмотрела на свои руки, сложенные вместе. – Он поцеловал меня.

Я бросила на нее быстрый взгляд, чтобы оценить реакцию. Она растянула губы в широкой улыбке.

– Не нужно улыбаться, – сказала я. – Это нехорошо.

– Нехорошо? Вера, да что с тобой?

– Что со мной не так? Господи, с чего же мне начать?

– Он плохо целуется?

– Нет, – сказала я, вспомнив его губы, и по моему телу пробежал электрический ток. Я слегка коснулась губ кончиками пальцев. – Это был лучший поцелуй в моей жизни.

– Но что-то не так.

– Он женат.

– Он? – она с издевкой разинула рот. – Я и не знала. Ты никогда мне об этом не рассказывала.

Я бросила на нее свирепый взгляд. – Ты считаешь это пустяком?

Ее глаза блуждали по комнате в раздумье. Наконец, она сказала. – Нет. Но я вижу вас вместе и сразу видно, что между вами происходит нечто особенное. Это не глупость... или как там это слово... интрижка? Это настоящее.

– Он сказал, что я заставляю его забыть свои обеты, что я и есть другая женщина.

Ее глаза полезли на лоб. – Он это сказал? Вау. Матео... все больше меня удивляет.

– Вот поэтому я и не знаю, что и думать. Я просто не хочу выходить из этой комнаты сегодня.

– Из-за него?

– Так будет лучше.

Она мягко улыбнулась. – Нет, Вера, не будет. Ты и сама знаешь.

– Тогда что ты предлагаешь мне делать? – Я знала, что она права и ненавидела ее за это. Меня не спасали ни стены этого дома, ни стены, возведенные вокруг моего сердца.

– Хочешь совет? – спросила она. Я кивнула. Она поднялась с кровати и уставилась на меня. – Я скажу, хрен с ним. Пойди на это. Дело сделано. Ты уезжаешь через несколько дней. Вы могли бы провести еще несколько дней вместе. Чтобы не жалеть потом. Иди с ним. Вскоре он останется только в твоей памяти.

Мои глаза наполнились слезами. Я кивнула и шумно выдохнула. Ущерб уже был нанесен. Я не могла избегать его, оставить его, не могла смириться, что никогда больше не коснусь звезд. Или я могла пойти на это: узнать холод открытого космоса, снова почувствовать, что живу. Если он хотел все забыть и дальше идти так же по жизни, но я хочу помнить все, что делало меня живой.

Я смотрела на нее, чувствуя себя раздетой. – Это неправильно, но я счастлива от мысли, что такой человек как он захотел такую девушку как я.

– Я говорила тебе, что время не властно над сердцем, – сказала она, направляясь к двери. – Сердце не понимает, что правильно, а что нет. – Она остановилась в дверях. – Джерри ждет. Я займу место, но тебе лучше поспешить.

Она покинула комнату и закрыла за собой дверь. Стены сомкнулись вокруг меня.

***

За завтраком чувствовалось напряжение. Я попыталась поймать взгляд Матео, но он сидел с Уэйном, Эдуардо и Полли. Сегодня весь свод правил отменили, и каждый сидел с тем, с кем хотел.

Верная своему слову, Клаудия заняла мне место, и я сидела с Рикардо и Бэккой. Бэкка показала мне фотографии на телефоне, что объяснило, почему сегодня все не в настроении. После того, как я уехала, пьянка и тусовка вышли на новый уровень. Часть меня жалела, что я уехала, но другая знала, что поступила правильно. Я бы закончила, как и Сэмми, которая на одной фотографии стояла с Карлосом Лягушатником, а уже на другой висела у него на шее.

Я едва притронулась к завтраку, всему виной были нервы. Я чувствовала, как под кожей все вибрировало, а колени дрожали. Время от времени я поглядывала на Матео, надеясь поймать его взгляд, но он не сводил глаз с Уэйна.

Как только Джерри обновил расписание, я уже стояла там – смотрела поверх людей в надежде, что у меня будет общая сессия с Матео.

Так и было. Бизнес-сессия после обеда, как и наш первый сеанс вместе.

Сиеста.

Дрожь прошлась по моей спине от этой мысли.

Время пролетело незаметно и нельзя сказать, что я была недовольна. У меня была беседа один на один с Сарой, Мануэлем и Пако – все прошло отлично. С Сарой мы говорили о ее работе, с Мануэлем – о музыке, с Пако – о вопросах иммиграции в Испанию. Все было уже не так, как в самом начале месяца. Теперь мы все свободно общались, как старые друзья.

Я не увидела Матео за обедом. Он пришел к концу и сел за столик у двери вместе с Лорен. Я уже начала было думать, что он игнорирует меня. Может быть, он пожалел о прошлой ночи и решил, что не хочет иметь со мной ничего общего. Я бы не удивилась, учитывая ситуацию, в которой он оказался, мысли медленно разрывали меня на части.

Я все еще размышляла, сидя на солнышке: не достать ли непрочитанную книгу «Игра престолов», когда появился Матео.

Мое сердце остановилось, и я медленно подняла голову.

– Я искал тебя, – сказал он, держа руки в карманах. Облегающая серая футболка и джинсы теперь стали его повседневным нарядом. Он не помыл голову, и теперь черные пряди спадали на его лицо, умоляя, чтобы к ним прикоснулись. Его глаза светились, как звезды.

– Правда? – спросила я.

– Я волновался за тебя после вчерашнего.

Я неловко улыбнулась. – Да, ну... мне уже лучше.

– Хорошо, – он протянул мне руку. Я заметила, что он не надел Rolex, а участок, где они были раньше, покрывал слабый загар. Но он по-прежнему носил обручальное кольцо. – У нас назначена сессия сегодня. Хочешь прогуляться со мной?

Я уставилась на кольцо на его пальце. Думала, что это значит. И что он значит для меня. Я осторожно протянула ему руку. Он помог мне подняться, моя длинная юбка мягко обволакивала ноги.

– Я хочу прогуляться с тобой, – сказала я. – Может быть, мы найдем дерево, под которым сможем поспать.

Его глаза заблестели, и он сжал мою руку, заставляя дрожать. – Может быть.

Затем сразу отпустил ее, но другого я и не ожидала. Пока мы шли вниз по холму к проселочной дороге, он все ближе придвигался ко мне, наши руки почти соприкасались. Я знала, на что был похож его поцелуй, и все еще удивлялась тому, что происходило между нами. Этот человек разрушал меня по крупицам.

Мы побрели прочь по дороге от Акантиладо: мы почти не говорили, просто наслаждались обществом друг друга, пушистым ветерком и теплом. В воздухе гудели цикады и порхали бабочки. Поля затянула дымка. Лето не сдавало позиций.

– Скажи мне, Вера, – произнес он. – По чему ты будешь больше всего скучать, когда покинешь Испанию?

– По тебе, – выпалила я автоматически. Это была правда и от нее никуда не денешься.

У него была очень красивая улыбка. – Я рад это слышать. Но ты и по Испании будешь тоже скучать, да?

Я кивнула. – Определенно. Думаю, я буду больше скучать по этому месту, чем по дому. Это место... заставляет чувствовать себя живым. Оно придает как бы сил.

– Испания хорошо на тебя влияет, – сказал он. – Все отражается на твоем лице. Мне кажется, ты была бы счастлива здесь.

Моя улыбка немного приугасла. – Я тоже так думаю...

– Порой твой дом не там, где ты родился, – заметил он.

Я не знала, что ответить, все так и есть.

Матео вдруг схватил меня за руку. Он оттянул проволоку в изгороди, чтобы я смогла пройти. Я осторожно, чтобы не споткнуться, шагнула вперед, и мы рука об руку пошли по ярко освещенному полю, усеянному цветами. Здесь раскинулся живописный дуб с зеленой кроной.

Мы подошли к дереву, трава щекотала мои босые ноги, я подобрала юбку и стала рассматривать поле, Матео. Ствол утопал в траве и цветах, не было даже чистого клочка, чтобы сесть.

– Лучшего дерева не найти для отдыха, – сказала я.

Он пожал плечами, на его лице играли причудливые тени. – Оно выглядело лучше издалека.

Он не отпускал мою руку. Прежде чем я успела что-либо сказать, он схватил и вторую мою руку и сжал. Затем опустил подбородок и пристально посмотрел на меня. Все внешние приличия, которые мы еще соблюдали мгновение назад, быстро исчезли. Я чувствовала, как росло напряжение между нами, оно стало осязаемым. То, что между нами было, невысказанное.

Он заметил это. И с каждой минутой, пока Матео держал мою руку, пока смотрел на меня заискивающе, напряжение усиливалось.

– Вера, – сказал он мягко, и я знала, что мне никогда не надоест слушать его. Я опустила глаза, не в силах больше вынести его страстный взгляд. – Ты так и не дала мне сказать вчера, что я чувствую.

Щебетали цикады, словно подстроившись под ритм моего сердца. Легкий ветерок растрепал его волосы.

– Я знаю, – проглотила я комок. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – И я боюсь это услышать.

– Почему? – спросил он. – Потому что ты не чувствуешь то же самое.

Я подняла взгляд, чтобы заметить, как с болью в глазах он ищет мои глаза.

– Нет, – сказала я, стараясь выдавить испуганную улыбку. – Из-за того, что я делаю.

Я ожидала от него ответной улыбки, но он только хмурился, а страсть в его взгляде достигла опасного предела. Одной рукой он погладил мою щеку, а другую положил на затылок. Он держал меня так, пронизывая своим взглядом, и я не смела пошевелиться. Не смогла бы. Я находилась полностью в его власти.

– Моя жизнь была хаотичной, – сказал он тихо. – Раньше у меня была более динамичная жизнь. Затем я попал в аварию. И встретил Изабель. Она привела в порядок мою жизнь. Она направляла меня, говорила что делать, а я был слишком растерян, чтобы возражать. Ты, Вера, ворвалась в мою жизнь. И перевернула ее. Ты снова пробудила меня к жизни и показала мне звезды. – Он соблазнительно опустил веки и сильнее притянул меня к себе. – Ты излучаешь яркий свет, – его голос был низкий и грубый, что заставило волосы на моих руках подняться. – Я хочу быть с тобой.

Я почувствовала, как задрожали мои колени.

В следующую минуту он поцеловал меня. Жестко. Страстно. Настолько, что я едва могла дышать. Его язык проник мне в рот, наполняя каждую клеточку моего тела теплом, я чувствовала себя парящей.

Я обхватила его голову, чтобы устоять на земле, мои пальцы затерялись у него в волосах, сжимая их. Я потянула его пряди, и он простонал, не отрываясь от моих губ, жар между нами только усиливался.

Я чувствовала, как ускользает от меня мир, не осталось ничего, кроме желания.

Желание охватило нас, приближая к зияющей бездне.

– Эстрелла, – сказал он, оторвавшись от моих губ, и стал спускаться к моей шее. – Я никогда никого не желал так же сильно, как тебя.

Я застонала, когда его губы переместились на чувствительный участок за ухом. – Я говорила, что ты можешь взять меня. Я твоя, – сказала я, затаив дыхание.

– Ты – моя звезда, – прошептал он. – Ты – моя Эстрелла. – Он прошелся губами по моей ключице, медленно, в том месте, где было тату. – Я не думал, что зайду дальше этого. Я боюсь, что стал слишком нетерпелив и жаден, теперь, когда ты со мной, здесь и сейчас.

Прежде чем он еще что-нибудь успел сказать, я схватила его рубашку, потянула вверх и отбросила к дереву. Я прижала ладонь к его твердой загорелой груди, чувствуя, как быстро бьется его сердце. Затем запустила пальцы в короткие волосы на его груди и потянула, улыбаясь, когда он издал еще один стон. Бог ты мой, я еще никогда не имела дело с подобным мужчиной, таким зрелым и мужественным. Я почти чувствовала себя девственницей.

Но мне не хотелось так себя вести. Я положила руки на его джинсы и быстро расстегнула пряжку ремня и молнию. Вместо того чтобы стянуть их сразу, я скользнула одной рукой внутрь и прикоснулась к нему. Если бы на мне были трусики, то они тут же стали бы влажными от ощущения его члена в моих руках. Он был твердым как цемент и достаточно большим, что только меня порадовало.

Он закатил глаза и выдохнул со стоном. – Ты такая жадная.

Я закусила губу, затем посмотрела на него смущенным взглядом и начала спускать штаны. – Какая есть. – Я посмотрела вниз и опустилась на колени в траву. Я стащила штаны и запустила руку ему в трусы. Я была права, они не походили на Бэкхема, на нем были черные боксеры, из-под которых торчали кости таза. Я быстро пробежалась языком по ним, чувствуя соленый привкус.

– Это пытка, – сказал он приглушенным голосом. – Пытка.

– Bueno. – Усмехнулась я. Затем медленно стащила их, пока его член не вырвался наружу. Зрелище было впечатляющее: прекрасная длина, толщина, подстриженные волоски. Я взяла в руки его яички, чтобы почувствовать их тяжесть. Мне нравилось это делать. Также я заметила полоску, не тронутую загаром. Он должен загорать обнаженным.

Иисус, я чувствовала жар в своей руке.

Вдруг, мне ничего не хотелось больше, чем то, чтобы он вошел в меня на полную длину, и я знала, что он хотел того же. Но сначала рот. Я взяла его член в руку и поднесла к моим влажным губам, вторую руку я положила ему на задницу. Я не сразу осознала, что тороплюсь, поскольку могла думать лишь о том, что он тоже этого хочет.

– Быстрее, – прошептал он на своем испанском языке. Я не собиралась его поправлять. Он мог говорить на своем родном языке все, что хочет. – Быстрее, пожалуйста.

Я оторвала губы и посмотрела на него с кокетливой улыбкой. – Это делает тебя другим?

Его глаза горели, когда он снимал с себя остатки одежды, пока не остался абсолютно голым: с удивительно гладкой и загорелой кожей с упругими мышцами. Я оставалась на коленях и с благоговением смотрела на него, а он на меня.

– Я привык все держать под контролем, – сказал он. Затем Матео опустился на землю и стянул мою майку через голову и в секунду расстегнул бюстгальтер. Его взгляд задержался на моей груди, прежде чем он толкнул меня назад в траву, подминая под себя, и задрал мою юбку. Я наблюдала, как его глаза расширились при виде моих раздвинутых ног без трусиков.

– Прекрасно, – сказал он, проводя по внутренней части моего бедра. Пара рук и я почувствовала, что счастлива как никогда, особенно, когда его пальцы нашли мои складки и проникли внутрь. – Прекрасная Эстрелла.

Я закрыла глаза и запрокинула голову, чувствуя себя так невероятно наполненной. И как бы это ужасно не звучало: здесь я была на виду и уязвимая как никогда с Матео. Я знала, что так будет не всегда. И последствия будут болезненными. Сейчас в траве с его пальцами на моей промежности я знала, что никто не сможет нас остановить.

Он принялся водить пальцами, и я почувствовала, как сжимаюсь вокруг них, желая получить большего.

– Подожди, – сказала я с приглушенным стоном. Я указала на сумочку, которую бросила на землю. На мгновение меня посетила мысль, что презерватив мог повредиться при падении, но я не могла остановиться. Я могла думать только о сексе. – У меня был презерватив в сумочке.

Он удивлено приподнял бровь. – Могу заверить тебя, я здоров.

Я дала ему многообещающую улыбку. – А я на таблетках. Но я предпочитаю лишний раз перестраховаться. – И в особенности, когда ты мало знаешь про парня и расстанешься с ним через пару дней. Никто не хочет подцепить ВИЧ или остаться с ребенком в качестве сувенира.

Матео кивнул, понимая мое беспокойство, и надел презерватив на свой член. Боже, он был великолепен, прекрасен. Особенно, когда он погладил себя, его губы растянулись в блаженстве. Вот черт.

– Ты собираешься меня трахать или как? – спросила я, лаская свой клитор, который набух.

Он резко открыл глаза и хитро улыбнулся. – Я говорил, что люблю все держать под контролем, – он убрал мою руку и положил ее на свою задницу, а затем стал направлять свой член в мои глубины. Я раздвинула ноги сильнее, чувствуя, как он медленно и восхитительно погружался.

Его язык дразнил мои соски, в то время как одна рука мяла грудь, другой он держал мою голову. Я не верила в происходящее, когда его рука спустилась от моих сосков к киске – я задыхалась и стонала, когда его губы нашли мои. И чем неистовее становились его движения, тем неистовее был поцелуй.

Я была близка к оргазму и вцепилась ему в ягодицы так крепко, чтобы он смог проникнуть глубже, мои туфли на каблуках заерзали по его мокрой пояснице, он застонал мне в рот и перевернулся на спину, не сводя с меня глаз. В них было безумие и похоть, которая сводила его с ума.

– В Испании мы трахаемся и занимаемся любовью одновременно, – буркнул он. – Ты должна смотреть на меня, Вера. Ты должна оставаться для меня, оставаться со мной.

Это было ново для меня. Зрительный контакт во время секса. Он сделал его слишком интимным, слишком… значимым. Я никогда этого не хотела, до этого момента.

Я сглотнула, чтобы набрать воздуха, и взглянула ему в глаза. Мы смотрели друг на друга. Я наслаждалась интимным моментом, стараясь увидеть больше – Вселенную, нашу Вселенную, которую мы создали. Я заглянула так глубоко, что это было похоже на наркотическое опьянение.

В моем мозгу горел образ нашей любви. Голубое небо позади него; темные волосы, прилипшие к его лбу; золотая трава по обе стороны; моя татуированная кожа под его бронзовой; солнечные лучи, согревающие нас.

«Я никогда не забуду это, – сказала я себе. – Никогда».

И тогда это произошло. Оргазм в сочетании с той интимной близостью, что у нас была с Матео. Все мои чувства к нему хлынули потоком в мое сердце, душу. Я была преисполнена любви: большой, жгучей, яркой; она заполнила меня до краев и готова была разрушить те стены, которые я возвела, и стало понятно, что они не вернутся снова.

Секунду спустя я вернулась, неожиданно. Оргазм накатывал волнами, насыщая каждый уголок моего тела. Я выкрикнула его имя, и мой крик повис в воздухе. Слезы брызнули из моих глаз, когда все закончилось, я уставилась в голубое небо, где по-прежнему висела луна.

– Эстрелла, – он продолжал вбиваться в меня, пока сам не кончил. – Моя Эстрелла.

Я уже оправилась и наклонилась, чтобы посмотреть на него, когда он достиг пика. В его глазах тоже стояли слезы, на его красивом лице отразились шок и изумление, из его уст вырвался стон, а лицо исказила гримаса удовольствия. Он прикрыл глаза, чтобы запомнить этот момент, издал низкий, примитивный крик. Его тело прекращало содрогаться, и я сильнее сжала его своими ногами.

Он приподнялся на локтях, грудь его покрылась испариной, и потянулся к моему виску. Он погладил меня по щеке, вытирая слезы – я даже не знала, что все еще плакала. Наши взгляды все еще были прикованы друг к другу, мы думали об одном.

Он мягко улыбнулся и недоверчиво усмехнулся. Он принялся водить по моему лицу пальцем, как будто пытался запомнить каждую черточку для скульптуры. Матео остановился на моих губах, а затем поцеловал меня, страсть еще не угасла между нами.

– Вот это настоящая сиеста, – сказал он тихо, словно мы были здесь не одни.

Я хихикнула и улыбнулась, положив руки ему на грудь, ощущая гладкость его кожи, упругость мышц и тепло солнца. – Эта сиеста мне намного больше нравится.

На мгновение солнце скрыла туча.

Его улыбка стала грустной, и он вздохнул. – Я не могу позволить тебе уйти, Вера.

Вдруг я почувствовала всю тяжесть мира, нашего мира. – Я не думаю, что мы сможем остаться здесь навсегда. У меня сессия с Лягушатником, то есть с Хосе Карлосом.

Он протянул руку и провел вниз по моей щеке, так нежно, как будто крыльями бабочки. – Я не могу позволить тебе покинуть Испанию. Я не могу... не могу позволить тебе оставить меня. – Он глубоко вздохнул и плотно поджал губы.

Я чувствовала, как разбивается мое сердце. – Я хотела бы остаться...

– Тогда оставайся, – сказал он. – Сделай выбор.

Я кинула на него удивленный взгляд. – Но это невозможно.

– Ты все время говоришь, что это невозможно, – сказал он. – Тебе не хватает веры. Ты веришь в звезды, но не в нас.

– Нет нас. Ты... черт побери, я не хочу больше ничего говорить.

– Я женат, знаю. Но...

– Нет, – вскрикнула я, и мои руки сжались в кулак. – Я даже не хочу об этом говорить. Это меня убивает, Матео. Я даже не хочу об этом думать, потому что ничего из этого не выйдет. Я не могу остаться здесь. У меня нет денег. Я не могу позволить себе оставаться в этой стране столько, сколько захочу. Я должна ехать домой. Ты должен вернуться к семье. К своей дочери. К своей жене. В свою Вселенную.

Он нахмурился в замешательстве. – Я говорил тебе, что мы создадим новую. И я хочу, чтобы ты была в ней. В центре.

В его глазах было столько веры в свои слова, столько осуждения, что это причиняло мне боль.

– И что ты предлагаешь?

– Я не знаю, – его голос был полон отчаяния. – Я не знаю. Но... если бы ты осталась, мы что-нибудь придумали бы.

– Матео, – медленно произнесла я, чувствуя страх и безнадежность. Я не хотела бросать его, но и его любовницей я себя не представляла. Почему все так сложно? Матео говорил, что в настоящих отношениях не бывает просто? И у нас был полный пиздец в этом отношении.

Но Матео был охвачен страстью. Теперь он был полон жизни, к чему мы оба стремились все эти годы.

Он прислонился лбом к моему, нос к носу, и закрыл глаза. – Ты принесла свет в мою жизнь. Когда ты уйдешь, останется лишь черная дыра внутри меня. Ты заберешь мое сердце с собой. – Его дыхание углубилось, и он посмотрел мне в глаза. – Вера, я люблю тебя.

Теперь я чувствовала, что потерялась в космосе. Я не могла ни о чем думать, только о его словах.

Он убрал волосы с моего лица. – Я люблю тебя. – Затем он поцеловал меня в лоб: долго, его губы были теплые и сладкие. Я хотела большего, у меня словно выросли крылья.

Но я не могла. Я отдышалась и сказала. – Ты не можешь, – прохрипела я. – Ты не знаешь меня.

Он улыбнулся. – Я тебя знаю.

– Прошло мало времени.

– Я не оглядываюсь на время, – уверено сказал он. – Если я говорю, что знаю, значит так и есть. Теперь я знаю, что такое любовь. И я люблю тебя. И я не представляю, как вернусь к той жизни, что была у меня прежде, потому что это была и не жизнь вовсе. А существование. Я просто проживал дни, чувствуя, как она проходит мимо меня. – Он положил свою большую ладонь мне на сердце. – Ты заставила меня не жить день ото дня. Ты заставила меня дорожить ими.

– И теперь мы оба должны отпустить это, – сказала я с такой убежденностью, какую только смогла в себя найти, хотя и чувствовала, как разбивается мое сердце от этих слов.

На его лице отразилась боль, и я поразилась этой несправедливости. Почему он не был свободен? Почему я не могла быть старше или он моложе, почему мы не могли встретиться с ним в другое время? Как бы было чертовски хорошо.

Было бы чертовски хорошо.

Я закрыла глаза и почувствовала, как снова подступили слезы.

– Тише, – сказал он мягко. – Не плачь, или я тоже буду плакать.

Я старалась. Я пыталась сдерживать их. Но стоило подумать о будущем, и меня охватила тоска. Хлынули слезы. Я начала всхлипывать. Матео перевернулся и притянул меня к груди. Поцеловал меня в макушку и положил подбородок так, что я могла рыдать у него на шее и груди.

Он держал меня, ничего не говоря, просто позволяя мне выплакаться. Мы вот так лежали в траве, пока не высохли слезы. Мы знали, что, несмотря на все наши проблемы, нас ждали раздраженные англичане и испанцы на курорте.

Было тяжело уходить. Было тяжело одеваться и собираться прожить этот день, а потом следующий и следующий. Я, как и Матео, боялась этого.

Но мы должны были. Мы оба знали, что надо.

Он схватил меня за руку, и мы вместе двинулись с поля к курорту. Какая-то часть меня надеялась, что там что-то поменялось, и мы сможем побыть вместе чуть дольше сегодня. Но как только показались остальные, он отпустил мою руку.

Мы снова были по отдельности. Спрятав наши чувства.

Теперь это было тайной.

И у нас не было времени.