Текст книги "Мертвая (СИ)"
Автор книги: Карина Демина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)
Глава 33
– А девчонка не так проста, – сказал Вильгельм, щурясь на солнышке. Зимнее, оно пригревало, навевая мысли о скорой весне, а с ней придут затяжные дожди, меланхолии и желание пустить пулю в лоб.
Каждый год кто-то да не удерживался.Что поделаешь, городок наш – место специфическое до крайности. Это уже после, ближе к лету, когда дожди иссякнут, небо сделается чуть ярче, лужи подсохнут, а на городских клумбах зазеленеют розы… тогда в город потянутся приезжие.Сперва это будут редкие парочки, которые прибудут утренним самым дешевым рейсом. Они станут держаться нарочито отстраненно, всем видом своим демонстрируя независимость и состоятельность, они поселятся в пансионатах средней руки или же на съемных квартирках…позже станут появляться мобили и потянется публика совсем иного свойства.И нечего думать, что зверское убийство сколь бы то ни было повредит репутации города. Напротив, оно придаст скучному курортному бытию остроты…Простор для фантазий.Слухи…Игра.Раньше мне это не представлялось столь уж циничным. Теперь… что изменилось? Светлый дом повлиял? Надо будет сдержать слово и отправить сюда приличную прислугу.
– Тоже заметил? – Диттер смахнул каплю со лба и поморщился. – Это место вызывает у меня желание повеситься…
– Ты про дом?
– Я про город.
И оба уставились на меня. А я… что я?
– Не поддавайтесь, – посоветовала я и раскрыла зонт. А эти ишь, усмехаются. Думают, шучу, но… здешние дожди имели какое-то совсем уж необъяснимое свойство поднимать в душах людей неподготовленных самое дурное…
– Думаешь…
Диттер предложил мне руку.И Вильгельм.Монк, к счастью, держался позади вместе с отвратительного вида кофром, который он с трудом волок. Руки я приняла. На Монка оглянулась. Он стоял на дорожке, посреди лужи, не замечая этого, и смотрел на дом… как смотрел?Свет его сплетался со светом. И это было даже красиво, пожалуй… а еще, надеюсь, ему удастся отстоять девочку…и уехать ей стоит пораньше.Надо будет сказать Тео, что в столице есть пансионаты для девочек… там безопасно. Намного безопасней, чем здесь.
– Монк! – рявкнул Вильгельм, через мою голову бросив разгневанный взгляд на Диттера, который, впрочем, взгляд этот проигнорировал, сделав вид, будто ему все равно. – Навязали на мою голову… а мне присматривай, чтобы не вляпался… куда теперь?
– К Норману Ульгрему, – ответила я. – Что? Младшим сестрам многое известно о жизни старших… а что до Ингрид…
…мой рассказ не занял много времени.Дознаватели слушали. Вильгельм хмурился, Диттер покусывал губу… а ведь он снова бледный и почти ничего не ест. Ему не больно, богиня сдержит свое слово, но… отсрочка рано или поздно закончится,и болезнь сожрет его.Жаль ли мне?Немного.Да, именно… я ведь не чудовище, я ведь способна на обычные человеческие эмоции… именно так… все дело в сочувствии…и ещё у него шея смуглая. А на плече родинка, я помню.
– Что-то не так? – Диттер очнулся.
– Что именно?
– Не знаю… но ведь не так?
– Все не так, – буркнул Вильгельм, пытаясь занять водительское место, но я шлепнула его по руке. А будет возмущаться, выделю ему собственный мобиль. – Город этот… люди… Норман, значит?
…он был немногим старше Нормы.Норма и Норман.Мило.В обществе именно так бы сочли, а в статейке, которую всенепременно напечатали, объявляя о помолвке, написали бы, что люди с подобными именами просто должны были влюбиться друг в друга.Норман полноват.Рыхловат.На редкость нерешителен. Он вздыхает и мнет платочек,трогает воротничок рубашки своей, уже изрядно измятый, а после, вовсе забывшись, начинает кусать себя за пальцы.Вздыхает.Спохватывается.Лицо его кругло. Щеки пухлы. Вздернутый какой-то девчачий носик. И пухлые губы бантиком. Ямочки на щеках.Не мой типаж, но кому-то определенно нравился.
– Я… я до сих пор простить себе не могу… – он и говорил-то тонким женским голоском, который раздражал неимоверно. – Мне… мне следовало проводить ее… она… была такой милой, такой… я собирался… собирался объявить ее отцу о намерениях… ухаживать… просить разрешения.
Мямля.Но светлый до зубной боли, а светлые не убивают, во всяком случае, не так, как убили Норму,и я почти готова поверить, что та в посмертии своем оказалась права.
– Я… я осознаю, что… такая девушка могла бы… найти кого-то… куда более достойного… ее красоты и ума… – он запинался и розовел, а на щеках вспыхивали алые пятна,и Норман хватал себя за щеки. Светлые ресницы его трепетали, а в глазах стояли слезы. Возникло почти противоестественное желание обнять этого бедолагу. Но я моргнула,и желание исчезло. Ага…
…а ведь в доме не только он обретается.И дом этот, пусть расположенный в приличном районе, был невелик. Но с другой стороны, дело не в размерах… здесь, в отличие от особняка Ингвардоттеров было чисто.Сиял наборный паркет.Поблескивали позолотой рамы. И картины… вот та мне знакома, на последнем аукционе за нее просили непотребную сумму в сорок тысяч марок. Как по мне мазня того не стоила, но Норману приглянулась…
– Это мой брат, – тихо произнес он, потупившись. – Он покровительствует искусству…
…вызолоченные ручки.
– Старший?
– Младший, – Норман вздохнул. – Он… он очень хороший человек, просто… немного другой…
Насколько другой?И не брат ли приобрел вот ту мраморную глыбу, по недоразумению названную статуей? Нет, что-то в ней было… если приглядеться… то ли волчья морда,то ли раззявленная харя неизвестного чудовища. Мрамор выглядит оплавленным.Манит.
– Я не очень понимаю современное искусство, – Норман с трудом поднялся и потер грудь. – Простите… сердце… я не могу успокоиться… как узнал… мы… у меня были серьезные намерения. А теперь… теперь Норма…
…они встретились в госпитале.Норман состоит в попечительском комитете и к делу относится в высшей степени серьезно. И эта же серьезность, которая на самом деле встречается не так уж часто среди людей его положения, к сожалению, более озабоченными делами суетными, нежели чем-то действительно важным, привлекла его в Норме.Нет, это не было романом в полной мере.Просто…Она очаровала его.Умом. Характером. Своей невероятнейшей способностью сопереживать другим людям… а еще рядом с нею Норман ощущал себя… другим. Не скучным толстяком, не способным в присутствии дамы связать и двух слов.
Да и о чем говорить, если Норман совершенно ничего не понимал в моде.В спектаклях.И в искусстве тоже. Вот брат его – дело другое… Альберт всегда умел находить общий язык с людьми и…и не суть важно.Главное, рядом с Нормой было легко,и Норман впервые всерьез задумался о женитьбе. Он, конечно, осознавал, что его долг продолжить династию, но, признаться, не относился к этому всерьез.Был ведь Альберт.А он всенепременно исполнил бы долг и вообще…у Нормана сердце слабое.Берт, значит…Я обошла статую и тенью скользнула в коридор. Пусть мальчики беседуют, а я осмотрюсь… картины и снова картины… неплохая коллекция. В основном, конечно, современные мастера, но…
Столик.Статуэтки.Белый нефрит и… и если не реплика, то стоят эти крошечные фигурки состояние. А Норман не так прост… я нахмурилась, вспоминая, что слышала о нем… увы, мало… на редкость невыразительная особа. В свете он, если и показывался,то крайне редко…
– Заблудились? – а вот этого типа я бы, определенно, запомнила.
Высокий блондин атлетического образа. И собой хорош, о чем прекрасно знает. Отработанным жестом он поправил челку. Наклонился, мазнув по моей руке губами… одарил оценивающим взглядом.Засранец редкостный.Знаю таких.Но… странно, как мы с ним разминулись-то?
– Мы не были представлены, – мурлыкнула я: подобные особи крайне трепетно относятся к тому, какое впечатление производят на окружающих.
– К сожалению…
Руку мою он не спешит отпускать.И в глаза смотрит этак, с намеком… и пальчики поглаживает… пожалуй, пару месяцев тому я бы не упустила подобного самца… но теперь он казался… смешным?Нет.Скорее скучным… все ведь известно.Пара ничего незначащих фраз. Пара шуток, которые давно всем известны, но над ними положено смеяться. Пара комплиментов, разной степени заезженности… и одна-две прогулки… и номер в гостинице. Встречи, которые никого ни к чему не обязывают…Тоска смертная.
– Увы, был в отъезде… но если бы я знал, что в этом захолустье встречаются феи…
…с фантазией у него было куда хуже, чем я предполагала.
– Вы бы примчались?
– Во мгновение ока… – он вновь поднес мою руку к своим губам, при этом стараясь смотреть мне в глаза.
…а ведь он, в отличие от Нормана, не светлый… совсем не светлый… и не темный. Как подобное возможно? Я присмотрелась, и Бертик расплылся в довольной улыбке, кажется, ему льстило мое внимание… не будем разочаровывать, что смотрела я вовсе не на его бицепсы…его окружала серая дымка.Будто ошметки грязного тумана прилипли к коже… и вошли сквозь кожу, пронизали тело, уродуя энергетические каналы… интересно, как этого получилось добиться?
– Скажите, – я старалась, чтобы мой голос звучал низко, завораживающе, – это ведь не копии…
– Конечно, нет… я предпочитаю оригиналы. Люблю окружать себя красивыми…
Он запнулся, сообразив, что выражение может быть сочтено мной оскорбительным.
– Чудесно видеть не чуждого красоте человека, – я поспешила помочь и подалась вперед, шагнула, скользнув плечом по плечу. Пальцы мои щекотнули ладонь, словно бы невзначай коснулись щеки и исчезли. Что ж, правила этой игры я знаю неплохо.
– Вот, значит, кто ее у меня увел… – я тыкаю в какую-то картину, на которой смешались желтые и зеленые пятна. При желании, пожалуй, в них можно было углядеть и скрытый смысл, но желания особого не было, а вот повод продолжить беседу был нужен. – На аукционе… в прошлом году…
И недоумение Бертика исчезло.
– Простите, виноват… не я, но поверенный… хотите, я ее вам подарю?
– Не стоит.
– Стоит, конечно же стоит… впредь я скажу своим людям быть внимательней…
Впрочем, картину со стены он снимать не спешил. Да и сомневаюсь, что дело дойдет до разговора… главное я поняла: Бертик сам на аукционах если и появлялся, то редко,исключительно ради поддержания репутации, предпочитая действовать через специально обученных людей…Обыкновенная практика.И в живописи он разбирается, пожалуй, не лучше моего.
– Это же Майнгольц? – с придыханием и толикой восторга выдохнула я, ткнув в другое полотно, где пятна были бурыми, а фон отдавал приятной глазу болотной зеленцой. – Удивительно… не думала, что его работы встречаются в частных коллекциях…
– У нас особые отношения, – Бертик встал за моей спиной и положил руку на талию. – И это подарок…
…старый мизантроп Майнгольц, помешанный на точности и стремлении возродить старую школу, проклял бы того, кто приписывал его кисти этакую ерунду. Но мне положено восхититься…
– Я могу вам показать и другие полотна…
…которые находятся в его спальне?
– Здесь я держу не самые ценные работы… все-таки, как понимаете, истинным шедеврам требуется особое обращение…
Вот так сразу и в постель?Фи, как невежливо… он меня за портовую девицу принимает? Я легонько шлепнула по ладони, которая сместилась с талии чуть ниже… да, задница у меня приличная, но это ещё не значит, что всякие тут могут ее щипать.Бертик сделал вид, что смутился. Я – что поверила в это смущение.
– А ваш брат… – я коснулась ноготочком губ и опустила ресницы. – Он… мне показалось, он далек от живописи… и вообще не понимает сути красоты… он не возражает, что вы…
…кстати, если не ошибаюсь,то полотно с бурыми божьими коровками, расползшимися по осколкам кувшина, я уже видела у одной крайне состоятельной особы,известной в узких кругах коллекционеров. Интересно получается… леди Фелиция вряд ли поместила бы полотно в собрание, не освидетельствовав его…
– Кто? Норман? – смешок. – Он ничего не смыслит в искусстве, но он не жаден, понимает, что таким образом я лишь укрепляю семейное состояние…
И снова меня за руку схватил.Его вообще не смущает, что я не совсем жива? Меня вот смущает, хотя раньше я как-то особой скромностью не отличалась, теперь же назойливое это внимание раздражает.Но раздражение стоит скрыть.
– …вкладываясь в предметы, стоимость которых в течение года удваивается, а то и утраивается.
…а к леди Фелиции стоит заглянуть. Или не к ней?
– Вы так умны…
Грубо, но Бертик тает… он трещит что-то о полотнах, перспективах и финансовых потоках, которые, несомненно, лишь окрепнут под его рукой… мне остается лишь вставлять отдельные фразы.Смотреть.Вздыхать.И восторженно охать… а ещё подавить в себе желание немедля свернуть шею этому идиоту… он уже держал меня под руку и крепко-так, по-хозяйски…
…на Нормана и вовсе не стоит внимания обращать. Он на редкость бестолков и совершенно не способен ценить жизнь. И это лишь недоразумение, что именно он унаследовал состояние…
Здесь Бертик запнулся и поспешил скрыть оговорку за другими.
…готова ли я продолжить знакомство?
Несомненно.
…встретимся мы?
В самом ближайшем времени… и я буду с нетерпением ждать… быть может, завтра? В «Зеленом петухе» намечается вечеринка… для избранных… ограниченный круг приглашенных. И я приглашена.
Если с подругой?
Моим подругам будут бесконечно рады, естественно, если они хоть отдаленно столь же красивы…
…а статуэтку я убрала в карман.Просто, чтобы проверить…
Глава 34
– Он мне не нравится, – заявил Диттер, когда мы покинули довольно-таки гостеприимный дом. И взгляд его не оставлял сомнений в том, кто из братьев пришелся ему не по вкусу.
– Хочешь, задержим? – Вильгельм был непривычно задумчив. Монк прижимал к груди кофр. И у меня возникало ощущение, что человек этот милостью божества видит куда больше, нежели говорит. Он же лишь слегка пожал плечами: мол, у каждого свой путь.
– На каком основании?
– Без оснований. Мы же инквизиция. Будем учинять зверства и впадать в средневековую истерию… – Вильгельм с трудом подавил зевок. – Он на самом деле мутный… а старший братец, что характерно, в упор не помнит, как попрощался с Нормой в тот день.
– Думаешь…
– Почти уверен.
– А еще он читал ту же книгу, что и та дуреха, – я вытащила из кармана нефритовую фигурку. Величиной с большой ноготь, она была исполнена с удивительнейшим мастерством. Крохотный кролик с аметистовыми глазами.
Сама нежность.Вот только…
– И не только читал…
– Подворовываешь? – поинтересовался Вильгельм, поднимая воротник. Дождь зарядил тягучий, нудный, из тех, которые отлично сводят с ума, поднимая в глубинах души самое мерзкое…
– Исключительно в интересах дела… заглянем ещё к одному человеку.
– Знаешь, – Вильгельм шмыгнул покрасневшим носом и спрятал руки в подмышки. – Откуда у меня ощущение, что это она старший дознаватель, а не я?
…мейстер Ульгерштуттер, ювелир в седьмом поколении и слабенький маг, сила которого была созвучна камням, подтвердил мои опасения.
– Копия отменнейшего качества, – он положил кролика на весы. – Но это не умаляет того факта, милая Γретхен, что вам пытаются всучить подделку…
…с одной стороны Берти, конечно, не заявлял, что статуэтки эти родом из земель Циань, где их не просто вырезали, но и наделяли камень особыми свойствами. И что самое любопытное, в окружении иных фигур свойства усиливались в геометрической прогрессии… если правильно подобрать соседей. Великое искусство Сочетания – наука не из простых, ибо даже фигурки, созданные одним мастером из одного куска нефрита, далеко не всегда могли находиться рядом.
– Магии в ней нет…
Я кивнула.Что и требовалось доказать.
– У него подделки, – сказала я, когда мы покинули лавку.
…через час.Но не могла же я оскорбить мейстера, не взглянув на новую его работу, а уж удержаться и не примерить тончайший, будто паутина, браслет,и вовсе было выше моих сил.И то, что стоило он пять тысяч марок…девушка моего положения просто-таки обязана радовать себя. И мейстер считал также, а потому, упаковав покупку, произнес:
– Фройляйн, чтобы вы знали, я не верю ни слову…
…и значит, слухи не просто пронеслись по городу, но и начали в нем обживаться, если столь далекий от них человек соизволил выразить свое ко мне отношение.
– Благодарю… – я позволила поцеловать свою руку. А после, вручив пакет с браслетом Диттеру – все же он внушает куда больше доверия, нежели его коллега, – покинула лавку. И сказала про подделки.
– Думаешь? – Вильгельм оглушительно чихнул. – Ненавижу дожди…
– И брокколи…
– И брокколи, – отозвался он. – Так значит, подделки… младший брат делает вид, что покупает дорогие картины…
– Вкладывает деньги, – я поправила шляпку. – И вложение не самое худшее, действительно многие полотна в течение пары лет изрядно прибавляют в стоимости. У меня тоже есть пара-тройка агентов, но… я не коллекционер…
Дождь был холодный.Он пробивался сквозь мех, и ноги моментально промокли: таково уж свойство местной воды, ни одна самая дорогая обработка не способна была защитить обувь. Дождь расползался по стеклам, выкрашивая витрины серым. Он глушил свет фонарей.И сгущал сумерки.Дни зимой и так были коротки, а ощущения… неприятны.
– Кофе, – я решительно тряхнула головой. – Мне нужно кофе… и вам не помешает.
Вильгельм чихнул.А Диттер благоразумно промолчал. Монк же… кажется, ему было куда более неуютно, нежели обычно.
В кофейном доме нам были рады. Здесь пахло кофе, шоколадом и приправами. Стояла на углях древняя сковорода,и над раскаленным песком поднималось марево. Старый Ульгрем вращал ручную мельницу, размалывая зерна, а перед ним выстроился десяток ступок.Вижу красную, с толикой кайенского перца.И кажется, ведьмины лапки тоже здесь. Новый купаж? Стоит попробовать…
– Младший тратит деньги старшего, притворяясь, что укрепляет семейное состояние, – Вильгельм не стал снимать пальто, напротив, поднял воротник и шарф расправил, спрятав в складках его длинный нос. – Покупает картины и… перепродает, заказав копию для собрания. К чему такие сложности?
К кофе подавали пресные булочки и острое имбирное печенье.Сливочное масло.Мороженое, которое готовили здесь же, из свежайших сливок и темного тростникового сахара. Это было своего рода волшебством… да, именно волшебством,именно сила придавала мороженому особый вкус.
– Старший не так прост, как кажется? – предположила я. – Может, он готов вкладываться в живопись, но именно вкладываться, а не давать деньги на пустые развлечения?
– Вариант.
Кофе мне подали в крохотной чашке, а вот инквизиторам принесли высокие бокалы кофейного напитка, украшенного пеной взбитых сливок.
– В любом случае, Бертика все устраивало, пока у старшенького не появилась сердечная привязанность. Вдруг бы женился, а у Нормы характер… с нее вполне бы сталось сунуть нос в эту, простите боги, коллекцию, а там бы и факт мошенничества всплыл бы…
– Из-за этого убивать? – Вильгельм втянул сладкую пену и зажмурился.
– Не только из-за этого… – я постучала пальцем по клетчатой скатерти. – Он привык считать состояние своим… у Нормана что-то там с сердцем, долго он не протянет, а наследник один, Берти… но если бы появились свои дети… да и без детей жена могла бы претендовать на часть состояния… добавим обман и…
– Завещание? – предположил Диттер.
Вот он пробовал напиток аккуратно, будто опасаясь, что отравят. Очаровательная паранойя…
– Значит, Норма мешала как минимум двоим, – Вильгельм стащил у меня печеньице, сунул в рот и в следующий момент скривился. А что, имбиря здесь добавляют от души,и постоянные посетители знают, сколь специфичны местные сладости.
…отсюда возникает вопрос: а так ли все просто…
…утренние газеты писали о жестоком убийстве, но как-то так… скучно, что ли? Помнится, в прошлом году, когда приезжий учитель застрелил свою невесту, прибывшую на курорт в сопровождении некоего весьма состоятельного господина, газеты старались. Писали так, что даже у меня на глаза слезы наворачивались,так их всех жалко было, и учителя, страстью обуянного,и несчастную девицу, которой захотелось попробовать жизни иной,и даже любовника ее, попавшего в центр скандала. А тут… сухие строки.Размытые снимки.Туманные перспективы следствия. И мой список, на который я пыталась взглянуть иначе… к сожалению, о многих я знала не слишком хорошо. Взять хотя бы Гертруду… семья у нее имелась, но что за семья? А вот про этого Конрада впервые слышу. Адлар – дело другое, с ним единственным мы, пожалуй, подолгу беседовали на темы отвлеченные.
…у него был брат.Сводный.Обычное дело… брак по расчету, законный наследник и условная свобода при соблюдении внешних приличий. Вовремя закрытые глаза и толика благоразумия, значительно облегчающая жизнь обоим супругам. И поздняя любовь, нарушившая правила.Адлар редко говорил о той женщине. Как-то обмолвился лишь, что отец совсем потерял голову и ушел из дому, отчего матушка его страдает…о том, что отец грозится переписать завещание на малолетнего его брата.Малолетнего.Насколько малолетнего?…не переписал. Помнится, преставился пару лет тому, оставив и любовницу,и ее сыночка на попечение Адлару, который этакому подарку не обрадовался совершенно. Матушка… матушка, кажется, жива… и навестить ее стоит. Сдается мне, что нам будет о чем поговорить.
Отговаривать меня не стали.Лишь Диттер буркнул:
– Я с тобой.
А Вильгельм кивнул, подтверждая: он со мной. У самого же дознавателя, после вчерашней прогулки обзаведшегося стойким насморком, явно были иные планы на вечер.
…мне случалось бывать дома у Адлара, но я запомнила это место несколько иным, более светлым, что ли? И менее ярким.Нам открыла девица несколько неопрятного вида и, окинув насмешливым взглядом, сказала:
– Госпожа изволят отдыхать…
При этом девица не прекращала жевать. И попахивало от нее спиртным. Что-то сомнительно, чтобы фрау Биртхольдер позволила бы подобной особе остаться в доме.И если так…
– Мне нужна фрау Биртхольдер, – сказала я, сунув ногу в дверной проем,и девица не отказала себе в удовольствии по этой ноге дверью бахнуть.
Зря, между прочим.Она была медлительна, а я, в отличие от упырей, в приглашениях не нуждаюсь. Пальцы слегка сдавили мягкое горло, и я подтянула девицу к себе. Встряхнула. Приподняла.Что характерно, Диттер не спешил вмешиваться.
– Что здесь происходит? – вежливо поинтересовалась я и улыбнулась, клыки демонстрируя. Девица откровенно побледнела, забулькала и сделала попытку лишиться чувств. Пришлось отпустить.
Пара пощечин и купание в ближайшей луже – дождь шел всю ночь и в лужах недостатка не было – привели горе-горничную в чувство.
– Я… я… я ничего не знаю.
И выбраться попыталась.Из лужи.
– Я тут служу…
– Как давно?
Оказалось, недавно, всего-то месяца два как ее наняли, не через агентство, просто объявление в газету подали, а уж она пришла.Рекомендаций у нее не было.И опыта тоже.И…Ее приняли.Господин очень добр, а хозяйка не смеeт ему перечить. Какая хозяйка? Которая мать молодого хозяина, а он совсем маленький и ничего не понимает. Он добрый, но господин его не очень любит. У господина тяжелая рука, правда, он отходчивый и…из этого словесного потока удалось вычленить следующее: завещание покойный Биртхольдер все-таки оставил и отнюдь не в пользу супруги. Да, старший сын получал титул и долю в капиталах, а еще сомнительное право распоряжаться имуществом малолетнего брата, который и становился главным наследником. И да, Адлар, может,и не испытывал к мальчишке особой любви, но присваивать деньги не стал бы. Напротив, он со всей своей совестливостью управлял бы семейными активами честно…в отличие от дуры, которая, получив наследство, не нашла ничего лучше, как тут же нанять управляющего, а потом выскочить за него замуж.Что ж…Бывает. Но меня куда больше интересовало, где отыскать вдову Биртхольдер… и я знала, кто мне может помочь.
