Текст книги "Эджвуд (ЛП)"
Автор книги: Карен МакКвесчен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Я так концентрировался, – пояснил я. Убрал руки и осмотрел результаты «трудов» своих. Впрочем, тут даже смотреть не надо.
– Не сработало, – Мэллори была явно разочарована.
– Как удивительно, – Джеймсон так и сочился сарказмом.
– Вообще-то я и не утверждал, что умею исцелять. Это вы сами так решили.
– Может, тебе нужно время, – сказала Мэллори. – Может, практики не хватает…
– О, да. Точно, – очередная волна сарказма со стороны Джеймсона.
– А может, оно работает по-другому? Ну, типа, стоять по-особому или быть в подходящем настроении? Потом попробуем ещё раз. Пока подождём и посмотрим.
Как будто у нас был выбор. Она вздохнула и повернула ключ, запуская двигатель. Когда мы выехали на дорогу, я спросил:
– А за Надей заедем?
– Надя наружу не выбирается, – бесстрастно ответил Джеймсон.
– Ну, так уж и не выбирается. С вами-то я её видел ночью.
– Мать всячески старается не терять её из поля зрения. Надя выходит только по ночам. Как и все мы, – в этот раз ответила Мэллори.
Ко мне это «все мы» теперь тоже относилось.
– Это-то я знаю. Ты же говорила, что на неё несколько лет кто-то напал. Из-за этого мать носится с ней как курица с яйцом и шагу без разрешения ступить не даёт?
– Ну и на кой ляд спрашиваешь, если знаешь? – неизвестным науке образом голос Джеймсона звучал одновременно покровительственно и скучающе. Для какого-то гика в нём было слишком много самоуверенности.
– Мальчики, давайте жить дружно, – Мэллори повернула на узкую дорогу в сторону окраин. Что-то в этом было не так.
– И куда мы собрались? – мне вдруг стало нехорошо, я понял, куда мы намылились, вот только эта идея мне отнюдь не понравилась.
– Сначала хотелось бы посмотреть на то поле, остались ли там какие следы деятельности тех ребят.
– Мэллори рассказала о твоих злоключениях. Хотелось бы самому посмотреть, что к чему, – сказал Джеймсон.
Мне потребовалось пара секунд, чтобы понять, что он намекает, будто я вру.
– Если ты думаешь, что я вру, то ошибаешься. Я видел, как тех ребят в комбезах, которые прочёсывали поле. Там были вооружённые охранники и некто, похожий на начальника. Если не веришь, могу показать пулю.
– Не нужно. Я верю, что у тебя есть пуля.
Тишина. Он открыто говорил, что я всю историю выдумал и пользовался какой-то левой пулей, чтобы подтвердить её. Мэллори не вступилась за меня, хотя в пятницу явно верила мне.
– Не думаю, что это будет хорошей идеей, – сказал я. – А если они всё ещё там и узнают меня?
– Поле вдали от дороги, – сказала Мэллори. – Наших лиц с такой дистанции они не увидят. Мы просто будем проезжать мимо.
Когда я там в последний раз проходил мимо, меня почти пристрелили. Что-то не нравится мне это.
Глава 18
Когда мы добрались до поля, оно выглядело заброшенным и не столь угрожающим. Конечно, сказал я себе, при свете дня всё выглядит не столь угрожающим.
– Похоже, те ребятки разошлись по домам, – сказал, ни к кому не обращаясь, Джеймсон, но я понял, что это была шпилька в мой адрес.
– Похоже, погоня за мной здорово их вымотала, – ответил я.
Мэллори притормозила.
– Хочу взглянуть поближе.
Не дав мне остановить себя, она вышла из машины и направилась в сторону железнодорожной станции. Следом направился Джеймсон, оставив меня в машине одного. Страх некоторое время не давал мне сдвинуться с места, но усилием воли я заставил себя выйти и пойти за ним.
– А я думал, тебе страшно, – сказал тот, не обернувшись. – Или даже жутко?
Захотелось ответить что-нибудь колкое, но я уже решил, что буду выше этого. Пусть делает вид, что он умнее и круче и что ближе к Мэллори. От этого он выглядит только маленьким и беззащитным. Я же стану выше него.
– Мне-то с чего вдруг. Я уже знаю, что могу их перехитрить и сбежать от них. А вот тебе могла бы понадобиться помощь.
Он пробурчал что-то нечленораздельное и ускорил шаг. Мэллори тем временем уже добралась до поля и остановилась. Она пристально осматривала землю перед собой и, когда мы подошли, сказала:
– Невероятно.
– Что такое?
– Вообще ничего, – ответила она. – Никаких следов тех камней. Никаких следов, что их кто-то искал. Ты вроде говорил, что тут всё было огорожено, – она взглянула на меня.
– Ага, – кивнул я. – Как на месте преступления. По углам воткнуты палочки и жёлтая лента по периметру.
Мэллори крепко задумалась.
– Не похоже, что тут вообще кто-то был.
– Трава вытоптана, – указал я.
– Весна же. Всё выглядит, будто снег выпал и потом растаял, – заметил Джеймсон.
Не хотелось признавать, но он был прав.
– В прошлый раз после падения тех огней кто-то буквально снял дёрн с поля и утащил его, – Мэллори присела на корточки дотронулась до земли. – Интересно, почему они не сделали так в этот же раз?
– Может, потому что ты тогда названивала? – предположил я. – И решили в этот раз не привлекать к полю особого внимания.
– Может и так, – ответил Джеймсон, странно на меня глянув, как будто с примесью одобрения. – Значит, парни, стрелявшие в Расса, либо из правительства, либо из ещё каких высоких сфер.
– А может, инопланетяне? – решил я пошутить.
Мэллори встала, отряхивая руки.
– Нет, я же говорила, что мы их не рассматриваем.
– Вы нет, а я их пока со счетов не сбрасываю. Как говорил один дядька, хочу верить.
Мы побродили по полю ещё немного, но так и не нашли ничего, что указывало бы на то, что произошло здесь пару дней назад. Деревянные шпалы, на которых лежали старые рельсы, уже потихоньку разваливались. Трава уже почти полностью скрыла их. Здание в стороне было не в лучшем состоянии. Краска облупливалась, сквозь пол и слой асфальта пробивались стебельки сорняков. И чего, спрашивается, я боялся сюда приходить?
– Эй, Расс, хочешь, покажу кое-чего? – спросил Джеймсон, когда мы осмотрели буквально каждый дюйм поля. Не дожидаясь ответа, он вытащил телефон и небрежно положил на ладонь. Затем мобильник полетел в мою сторону, покрутился вокруг моей головы и обратно к владельцу, перехватившему его ещё на подлёте.
– Круто, – вспомнился эпизод с пакетиком с джемом. В этот раз я был не столь уж сильно поражён, но следовало признать, что Джеймсон и правда мог делать что-то невероятное. Сам я всё ещё сомневался в своей способности к исцелению. Положим, тогда я сам себя подлечил, а получится ли ещё раз? Может, права была Мэллори, и нужны какие-то дополнительные условия?
– Выделываешься, – Мэллори хлопнула его по руке.
– И чего? Я каждый день практиковался с гирями и теперь могу перемещать объекты большего веса и на более дальние расстояния, так что практика мне очень полезна.
– Кажется, у меня так же, – задумчиво произнесла Мэллори. – Правда, я не особо практиковалась. Как-то, знаешь ли, не особо правильно заставлять людей делать что-то против их воли.
– Ну, я вполне согласен, – сказал Джеймсон.
Внезапно в голове родилась интересная мысль.
– Слушай, если ты можешь вытворять такие штуки силой мысли, то почему не могут остальные? Может, ты можешь брать людей под контроль, как Мэллори, или считывать их, как Надя. Вы хоть пробовали. Может, вы ещё умеете летать или становиться невидимыми?
Джеймсон нахмурился.
– Уже, знаешь ли, год прошёл. Если бы мы умели что-то ещё, то эта способность уже проявилась бы, – он вернулся к прежнему состоянию всезнайки. Похоже, наше перемирие кончилось.
Мы направились к машине. Когда дошли до подъёма, я подал Мэллори руку. Угол наклона был не такой уж большой, но она приняла помощь, что я воспринял, как небольшую победу над бедолагой Джеймоном, который плёлся за нами.
– Кстати, нас вчера прервали, когда ты хотела объяснить, почему мы не можем обратиться за помощью к властям, – вспомнил я.
Она крепче сжала мою руку, преодолевая последнее препятствие перед выходом на ровную землю, а затем отпустила её.
– Какие-то ребята уже пытались так поступить, вот только после этого они исчезали или погибали.
Я замер.
– И вы об этом знали?
Её лицо помрачнело.
– Знали. За последние тридцать пять лет в наших краях погибло или исчезло слишком много подростков, многие успели рассказать о странных огнях в небе. Иногда с ними исчезали и их семьи. Кто-то просто переезжал, не рассказав куда, иногда… просто пропадал.
– А вы точно об этом знаете?
– Я сотни часов провела в библиотеке, изучая подшивки местных и школьных газет, – она улыбнулась. – Ну не мило ли? В школе печатали и продавали свою газету.
Мысль о пропавших подростках поразила меня до глубины души.
– И сколько примерно пропало или погибло?
– За последние тридцать пять лет примерно дюжина. Если хочешь, могу показать полный список.
– Мда, неплохо было бы глянуть, – не то чтобы я ей не верил, просто, если увижу всё сам, будет проще принять разумом происходящее. А это было необходимо.
– О, и вот ещё какая странность, – произнесла Мэллори. – Почему-то свидетелями этих огней почему-то становились именно подростки. В свою очередь, если их свидетелями становился кто-то ещё, то на следующий день взрослые испытывают проблемы со сном – ночью не засыпают, зато утром и днём клюют носами. Это позволяет предположить, что эти штуки привлекают и усиливают конкретных подростков, а вот на остальных действует наоборот. Некоторые из них, кстати, рассказывали, что за некоторое время до всего этого чувствовали потребность в том, чтобы выходить ночью на улицу.
– Прямо как мы.
– Именно, – кивнула Мэллори.
– И что это значит?
Она пожала плечами.
– Трудно сказать, нужна дополнительная информация. Пока я могу ориентироваться на то, что сама знаю.
Пользуясь тем, что мы замедлились из-за разговора, Джеймсон уже подошёл к машине, можно было видеть, как он склонился над кем-то, кто был уже в машине. Его спина блокировала обзор, видна была только открытая дверь заднего ряда и некто лежащий на задних сиденьях.
Джеймсон обернулся к нам и махнул рукой.
– Ребята, суда! Быстрее!
Мэллори перешла на бег, я нёсся рядом. Судя по его крику и широко раскрытым глазам, случилось нечто из ряда вон. Когда она оттолкнула Джеймсона в сторону, я не сразу опознал в лежащем человеке Горди, старикана из закусочной.
– Что случилось? – спросил я.
– Откуда он тут? – спросила Мэллори.
– Не знаю. Я не знаю! – лицо Джеймсона впервые не лучилось уверенностью. – Просто подошёл к машине, а там он. Кажется, мёртвый.
– Да живой ещё, – раздался дребезжащий голос Горди, его затрясло.
Мэллори потянулась к нему, невольно обеспечив мне неплохой вид сзади.
– Горди, что случилось? С тобой кто-то что-то сделал?
Тот не ответил, потому девушка принялась шептать успокаивающие слова, что, мол, всё будет хорошо. Выпрямившись, она мгновенно перешла в командирский режим. Сначала передала ключи Джеймсону и приказала вытащить из багажника полотенце. Следующим был я.
– Помоги его передвинуть.
Так меня и припахали. Следуя её инструкциям, мы затащили Горди глубже в машину, так что его свисавшие ноги легли на сиденье, чтобы можно было закрыть дверь. Когда Джеймсон вернулся с полотенцем, она свернула его несколько раз и передала мне:
– Приподними его и подложи под голову.
Перехватив ключи у Джеймсона, она рванула к водительскому сиденью, продолжая командовать.
– Поехали!
– Держись там, Горди, сейчас всё будет хорошо.
– Джеймсон, звони в больницу, пусть готовятся к нашему приезду.
– Может, лучше набрать 911? – спросил он.
– Нет! – крикнула она. – Делай, что сказано.
Я опять должен был сесть на заднее сиденье. Из-за неожиданного пациента места здесь не оставалось, да ещё и голову его на полотенце приходилось придерживать.
– Где мне сесть-то?
Мэллори обернулась и нахмурилась.
– Просто сядь и положи его голову себе на колени. Расс, серьёзнее. У нас тут ЧП.
А то я до этого был несерьёзный. Я осторожно пристроился на краешке, осторожно поднял голову старика и, опустившись на седушку, столь же осторожно положил. Когда дверь хлопнула, его веки дрогнули. Глаза открылись и уставились на меня, на лице возникла улыбка.
– Держитесь, сэр, мы доставим вас в больницу.
Он малозаметно кивнул.
Джеймсон набрал Госпиталь милосердия и попросил приготовить отделение скорой помощи. Его тревожило то, что он не мог ответить на все заданные вопросы. Он не мог назвать фамилию Горди, точный возраст, даже то, что с ним произошло. Видимо, у него даже поинтересовались насчёт серьёзности звонка, судя по реплике:
– Нет, я не шучу.
Госпиталь милосердия располагался в черте города, примерно в получасе от нас. Мэллори умудрилась доставить нас туда за двадцать минут. Она останавливалась на красный, смотрела по сторонам, пропускала пешеходов в неположенных местах, зато гнала сто тридцать по автобану. Джейсон что-то вскрикнул, когда наша машина высунулась для обгона на встречную полосу, где на нас двигалась другая машина. К счастью, Мэллори удалось вовремя вернуться на нашу полосу.
– Очень надеюсь, что нас не видели копы, иначе у нас проблемы, – сказал Джеймсон.
– Очень надеюсь, что нас видели копы, – ответила она. А то у нас тут умирающий на заднем сиденье.
– Да можно же было 911… – начал было Джеймсон.
Она резко взглянула на него и рявкнула:
– И дать им понять, что мы были на том поле? Что, совсем мозги набекрень?
Я тихо седел себе на заднем сиденье, не встревая в их разборки с глупыми комментариями. По большей части я следил за Горди. Да трудно было бы так не делать, всё-таки вот он, лежит головой на коленях. Грязные сморщенные руки тянутся к заросшим щекам. Рот полуоткрыт, обнажая неровные жёлтые, явно от активного курения, зубы, на месте двух из них сияли дыры. К тому же мощно пахло табаком, прямо как от пепельницы в машине бабушки Труди. А ещё, кажется, тянет запахом палёной резины.
Иногда Горди поскуливал, словно от боли. Тогда я принимался утешать его всякими глупостями, типа «Держитесь, сэр» или «Мы скоро приедем». Не уверен, помогало ли это, но большего сделать я был не в силах.
Когда мы добрались, наконец, до больницы, я быстро открыл окно, ароматец на заднем ряду был тот ещё.
Мэллори стремительно припарковалась, затем вместе с Джеймсоном они рванули внутрь за помощью.
– Мы уже приехали, сэр, – обратился я к старику, погладив его по руке. До сих пор я опасался прикасаться к нему, беспокоясь как бы не навредить ему, да и странно было так прикасаться к незнакомцу. Как-то излишне интимный жест. Я был рад, что теперь им займутся медики. Я выглянул в окно, ожидая прибытия помощи.
– Сынок?
– Да? – я неуверенно посмотрел вниз.
Его глаза были широко распахнуты, выглядел он насторожённо. Горди медленно сглотнул. Рот раскрылся, язык высунут, словно он хотел облизать пересохшие губы.
– Я так хотел вернуть тебя, так старался…
– Вы обращаетесь ко мне?
– Прости, я так и не сумел.
– Сэр? Мистер Горди… Я не понимаю, за что вы извиняетесь?
Его глаза сузились, словно он хотел сфокусироваться.
– Нет, не к тебе, – он выдохнул и отвернулся, продолжая бормотать. – Я перепутал. Я обращался к другому.
– К кому?
– Ты так на него похож.
– На кого?
– Моего сына.
Сына? Похоже, он бредит. Если у него есть сын, ему уже должно быть за пятьдесят. Мне гораздо меньше.
– Мне позвонить вашему сыну? Сказать, что вы в больнице?
Горди задумчиво нахмурил лоб.
– Нет, не сын. Внук. Так перепутать… – его глаза принялись вращаться, будто он потерял над ними контроль. – Но ему не позвонить. Они заперли его, как пленника. Он у них.
Он потянулся рукой к карману штанов.
– У меня в кармане. Возьми. Пригодится.
Я не мог понять, что он несёт.
– Может, есть способ с ним связаться?
– Нет времени, – его дрожащие пальцы тянулись к карману. – Возьми, оно в кармане.
Я глянул на больницу, гадая, что же там так телятся. Долго мне ещё оставаться с теряющим рассудок стариком?
– Просто оставьте эту штуку себе? Как поправитесь, вам она нужнее будет, – я погладил его по руке, надеясь успокоить, но Горди сбросил мою руку.
– Бери, – произнёс он громче. – Тебе пригодится. Он ещё тут, – дыхание его стало прерывистым.
Да чёрт! И как теперь не сделать то, что он говорит, как бы глупо это не было? Для него это явно было важно. Если бы ещё не приходилось к его штанам прикасаться. Есть среди парней неписаный закон: не лезть в карман к другому парню. И так неприятно, когда видишь, когда парень как-то подозрительно шарится в кармане, а уж когда это делает другой… Я опять выглянул наружу, чтобы убедиться, что никто не решит, что я пытаюсь его ограбить или сотворить с ним что-то нехорошее. Потом сунул руку в карман, но ничего не почувствовал.
– Простите, сэр, но там ничего нет.
– Да не там, – он перехватил мою руку и направил её ниже. – Я спрятал так, чтобы они не нашли.
Я пошарил там, где он указал и почувствовал что-то сквозь ткань. Виднелся лишь стежок на месте соединения двух кусков ткани. Кармана не наблюдается, но всё же… Я наклонился и потянул ткань в разные стороны. Раздался звук отходящей липучки. Старик был прав, там был скрытый кармашек.
Я вытащил из него сложенный кусок бумаги и показал ему.
– Вы это хотели мне передать?
Бумага была плотной, под её слоем явно что-то было. Всё было перехвачено резинкой.
Горди кивнул и закрыл глаза. В уголке его губ скопилась слюна, что выглядело довольно неприятно. Вот уж чего не хотелось, так это дальше с ним тут находиться.
Он прокашлял ещё несколько слов:
– Всегда носи с собой.
– Конечно, – ответил я, погладив его по руке. – Не волнуйтесь на этот счёт.
– Никому не говори. Это секрет, – говорить ему становилось всё труднее. – Найди… его.
– Конечно.
Я принялся было разворачивать свёрток, как вдруг заметил движение. Мэллори и Джеймсон (ну наконец-то!) бежали со стороны входа, за ними двое мужчин толкали большую каталку.
– Ну вот они, – произнёс я ни к кому не обращаясь.
Я осторожно вылез из машины, убедившись, что с Горди ничего не произошло, и запихнул свёрток в карман джинсов. Медработники быстро перетащили его на каталку и увезли внутрь больницы, наша троица следовала за ними. У стойки регистрации Мэллори остановила женщина с планшетом и попросила предоставить информацию о пациенте. Джеймсон остался с ней, я же последовал за Горди и врачами. Мы прошли через несколько дверей и вышли в коридор, в котором те набрали приличную скорость. К нам присоединились ещё один мужчина и женщина, оба в халатах, со стетоскопами на шеях. Похоже, доктора.
Наконец мы подошли к большой квадратной комнате. Двое медбратьев остановили каталку и отошли. Похожая на доктора женщина склонились над Горди и взяла его за руку.
– Сэр, вы в Госпитале милосердия. Вы можете сказать, где у вас болит?
Горди застонал и не ответил. Она посмотрела на меня.
– Как его зовут?
– Горди.
– Горди, – повторила она и заговорила громче. – Мы хотим помочь вам, но сначала нам нужно узнать кое-что.
За нами сгрудилось ещё несколько человек, она приказала подготовить ЭКГ и взять пробы крови.
– Сэр, вы принимали сегодня какие-нибудь лекарства?
– Нет, – с трудом ответил старик.
Она вставила горошины стетоскопа в уши и принялась слушать его сердцебиение.
– Неровное сердцебиение. Быстрее аппарат ЭКГ!
Словно хорошо отлаженный механизм, все принялись выполнять указания. Кто-то принялся проверять давление, ещё один человек прикрепил к пальцам что-то похожее на зажим. Третий расстегнул рубашку Горди и прикрепил к нему электроды.
Я отошёл к изножью кровати, чтобы не мешаться.
– Он падал?
Я был занят изучением подошв Горди, а потому не сразу понял, что докторша обращалась ко мне, только когда она щёлкнула пальцами у меня перед носом.
– Его ранили? Он падал? Жалобы были.
– Его жахнуло, – я указал на подошвы. На каждой была дырка с запёкшимися до состояния угля краями. Его ударило электрическим током, заряд вышел в землю через обувь. – Жахнуло электричеством.
Докторша глянула, куда я показывал.
– Вы уверены?
Я сглотнул и ответил.
– Как это произошло?
– Понятия не имею? – чистая правда. Я предположить не мог, как это могло произойти, но знал, что это был не просто случайный удар током. Ещё в машине мне так казалось, но только при виде его обожжённых ботинок понял это. Это с ним кто-то сделал.
Глава 19
Меня выгнали из операционной так быстро, что я не успел оглянуться. Упитанная молодая девушка вывела меня в зону ожидания, которая состояла из нескольких подбитых кресел в уголке.
– Кто-нибудь выйдет и даст знать, как дела у твоего дедушки, – сказала она.
Я не стал спорить насчёт дедушки, так оно было даже легче.
Сел на одно из кресел. Понятия не имею, что делать дальше, да и остальные не понятно где. После вида чёрных дыр в ботинках Горди лезть проверять, что он мне там дал, не очень хотелось. Я подождал несколько минут, прежде чем настучать смс-ку Мэллори, чтобы она придумала, что делать дальше.
Не стене висел телевизор, к счастью, звук был приглушён, что вполне устраивало. Почему-то в комнатах ожидания постоянно включают какую-то фигню. Дальше по коридору раздавались звуки контролируемого хаоса: скрипели колёса каталок, звучали голоса персонала, попискивало медицинское оборудование. Стоял химический запах, однако в носу всё равно оставалась вонь палёной обуви Горди, избавиться от него было невозможно.
Насколько же сильным должен быть электрический разряд, чтобы, пройдя через человеческое тело, он оставлял дырки в обуви? Наверняка очень сильным. А он оказался крепким стариком, после такого сам шёл и даже разговаривал, хотя в голове у него явно помутилось. Скоро спросим, что с ним такое приключилось. Тогда на место встанет ещё один кусочек паззла. Не хотелось мне в это ввязываться, но сейчас я уже слишком глубоко во всём этом увяз, так что пути назад не было.
Я откинулся головой к стене. Ну и вечер. Ну и неделя. До недавних пор меня заботили только хороший сон и то, как хорошо закончить учебный год. Следующим лето мне будет шестнадцать, а это означает возможность получить права, работу и деньги. Сейчас же в голову лезут другие мысли. Почему в меня стреляли, почему Горди так странно ударило электричеством? Ну и не столь важное, но всё равно занимательное: с чего это Мэллори притащила Джеймсона на вроде как наше свидание? Почувствовав внезапную усталость, я потянулся вперёд, подперев голову руками.
Я закрыл глаза, но не из-за сонливости. Её не было даже близко. Я всё ещё слышал звуки больницы. Свет флуоресцентных ламп проникал сквозь закрытые веки. Внезапно я почувствовал, что, если сконцентрируюсь, то смогу почувствовать ток электричества вокруг себя, как если бы оказался в джакузи и на ощупь чувствовал бы, откуда идут пузырьки воздуха. Я мог почувствовать каждую клеточку моего организма, но при этом как будто бы вышел из своего тела, пролетая вокруг здания. Это было просто невероятно. Словно у меня появилось некое седьмое чувство. Даже с закрытыми глазами я мог увидеть ход электричества в проводах, как он движется от генераторов сквозь трансформаторы и распределители. Пусть это звучит дико, но я и электричество стали одним целым. Я уже начал было понимать, как вдруг меня окликнули по имени:
– Расс!
Я поднял голову и увидел бегущих ко мне Мэллори и Джеймсона.
Я встал и направился к ним.
– Вы чувствуете, – спросил я шёпотом, когда мы поравнялись. – Это случилось так внезапно. Я понял, что могу чувствовать электрический ток, повсюду вокруг меня.
– Ты почему на звонок не ответил? – спросил в свою очередь Джеймсон. Голос его звучал раздражённо.
– Телефон не звонил.
– Надо валить отсюда, – сказала Мэллори.
Я глянул в сторону палаты Горди.
– Мы не дождёмся, когда всё закончится?
– Мы уже должны были уйти, – зашипела она, схватив меня за руку и потащив по коридору. Джеймсон следовал за нами, словно страж.
Мы прошли мимо палаты, в которой врачи ещё работали над стариком. Я приостановился.
– Разве мы не…
– НЕТ! – приглушённо рявкнули они, так что мне пришлось уступить.
Мэллори повела нас в незнакомый коридор. Уверенный, что мы идём куда-то не туда, я ткнул пальцем назад.
– Выход ведь в другой стороне.
– Мы пойдём другим путём, – ответила она, даже не замедлившись.
Когда мы дошли до конца, Джеймсон хлопнул по кнопке, открывая дверь. Надпись гласила «На себя». Мы отошли, потянув дверь. Не теряя времени, Мэллори потащила меня за собой на выход, Джеймсон за нами, он шёл так близко, что буквально наступал мне на пятки, пока мы шли по территории больницы.
– Да что случилось-то? – спросил я, когда мы шли вдоль рядов автомобилей. – Где твоя машина?
– Переставила сюда, – ответила Мэллори, всё ещё не замедляясь.
Наконец, мы добрались до машины, она нажала на кнопку на брелоке и нырнула на своё место. Джеймсон и я быстро заняли свои. Она запустила двигатель и стартанула так резко, что я едва успел пристегнуться.
– Вот чёрт, это было близко, – сказала она, когда мы выехали на дорогу и отъехали на некоторое расстояние от больницы. В заднем стекле ещё виднелось её уменьшающее здание. – Когда я увидела этих парней, меня чуть удар не хватил. И боюсь, пришли они по наши души.
Глава 20
– Какие парни? – спросил я, однако мои слова были прерваны Джеймсоном, который поднял руку, словно катался на роликовых коньках.
– Нет, это было нечто, – возопил он, особо выделив слово «нечто». – Просто поверить не могу! Как ты хакнула мозг той врачихе! И видела, как я перевернул ту тележку? Мы круты! – он прервался, хлопнув Мэллори по плечу. – Йо-хо-о! Никогда себя так не чувствовал. Было просто круто.
– Круто, но страшно, – ответила ему Мэллори.
– Так что случилось-то? – не выдержал я.
Джеймсон повернулся ко мне и принялся повествовать, активно помогая себе руками. Никогда не видел этого парня таким возбуждённым. Как будто его током ударило. В течение всего рассказа он не забывал хвалить себя за сообразительность и свои навыки телекинеза.
В принципе, всю историю можно было уложить предложения в три, но он вещал минут пятнадцать. Судя по словам Джеймсона, выходило следующее: когда мы разделились в приёмной, Мэллори принялась делать вид, будто заполняет выданный медсестрой формуляр. Наших имён она не вписала, а про Горди и сама не всё знала, так что вписала какую-то лабуду, а затем применила контроль разума, чтобы медсестра думала, будто формуляр полностью заполнен, даже номер страхования был указан.
– Видел бы ты это! – вещал Джеймсон. – Мэллори такая: «Этот формуляр заполнен полностью», а она такая: «Ой, вы прям всё сюда вписали».
– А затем я вышла и перегнала машину, чтобы вход не перекрывать, – добавила Мэллори.
Затем, по его словам, вошли двое, – те же, кого он в своё время видел в библиотеке.
– Мы тогда сидели в комнате ожидания, – продолжила за него Мэллори. – Пытались связаться с тобой. Смс-ки слали.
Я потянулся к телефону. Слать-то слали, вот только у меня телефон на беззвуке был.
– Эти ребята были точь в точь те, кого я в библиотеке, – продолжал Джеймсон. – Костюмы, чёрные туфли, галстуки, прям бизнесмены. Подошли к стойке регистрации и спросили насчёт пациента, который должен был прибыть в реанимацию, некоем Гордоне Хофштеттере. Один из них представился его сыном, – он громко фыркнул. – Как будто им кто-то поверил бы.
– Видел бы ты лицо Джеймсона, когда он их приметил, – опять встряла Мэллори. – Как будто свернётся в клубочек и запросится к мамочке.
– Эй, неправда! – он холодно глянул на неё. – Зачем было такое говорить? – он обернулся ко мне. – Девушка за стойкой попросила их подождать, пока она проверит записи, а я, чтобы отвлечь их, перевернул тележку с лекарствами, – он прикоснулся указательными пальцами ко лбу, – силой своей мысли, Расс.
Дальше заговорила Мэллори:
– Я воспользовалась неразберихой и пошла за медсестрой в смотровую. Там я воздействовала на неё, и сказала ей, что Горди привезла в больницу женщина средних лет по имени Мардж Шаффер. Даже полностью описала её.
– И как, сработало? – с недоверием спросил я.
Она кивнула.
– Она могла бы поклясться об этом на суде. Вот только завтра головушка у неё будет бо-бо.
Когда медсестра вернулась, она рассказала ребятам в костюмах, что мистера Хофштеттера привезла Мардж Шаффер, даже в точности описала, как сказала Мэллори. А когда какие-то парни принесли в фойе какого-то мужика, пострадавшего в кабацкой драке, те отвлеклись, благодаря чему Джеймсон и Мэллори проскользнули за работником больницы, чтобы найти меня.
– Так вот почему мы вышли через чёрный вход, – понял я, – чтобы пройти мимо тех, в костюмах.
– Конечно, – самодовольно ответил Джеймсон.
– А чего мы просто прошли мимо них? – я подался вперёд, адресуя свой вопрос Мэллори. Хватит с меня Джеймсона. – Почему просто не спросить у них, что происходит? Пока мы не можем с уверенностью сказать, что они плохие.
Машина свернула в сторону так резко, что я чуть не вылетел наружу. Мэллори свернула к обочине, включила проблесковые огни, а затем обернулась ко мне:
– Рассел Бекер, я надеюсь, что ты пошутил, – её голос и лицо наполнились злостью.
– А я тебе с самого начала говорил, что не нравится он мне. Надо было просто забить на него, – сказал Джеймсон.
Я поднял руку, чтобы не видеть его рожи, и так и держал её.
– Вы себя гениями обзываете, но ведёте себя при этом, как идиоты. Я не имел в виду, что нужно везде трубить об этих огнях или обломках на поле или ваших силах. Но что плохого было в том, чтобы сказать, что это мы привезли старика, которому требовалась медицинская помощь? Как прикажете собирать информацию, если мы ото всех будем драпать?
Мэллори покачала головой.
– То есть, то, что в тебя на днях стреляли и преследовали, тебя ничему не научило? Мне что, ещё раз нужно разжёвывать, что просто взять и заявить о себе может оказаться опасным для жизни?
– А, то есть, тыкаться самим вслепую не опасно?
Джеймсон хлопнул меня по руке. Я опустил её и, улыбнувшись ему, продолжил.
– Посмотрите на это с другой стороны. Если что-то случится, вы же хотите, чтобы ваши семьи знали об этом хоть что-нибудь? Может, если бы те ребята, о которых вы говорите, подняли бы вой о себе в СМИ, их бы взяло под охрану государство. Может, с ними ничего не случилось бы.
Джеймсон театрально прикрыл руками лицо и запричитал:
– Мэллори, поверить не могу, что ты поручилась за него. Да у обезьяны мозгов и то больше.
– Мэллори, – плевать мне было на этого клоуна, я хотел услышать её мнение. Выглядела она задумчиво.
– Ну хорошо, что ты предлагаешь? – не выдержала она. – Кому прикажешь рассказать – родителям, полиции, ФБР? И что мы им расскажем? Всё или что-то утаим? А о последствиях ты думал? Мы думали. Каждый возможный сценарий разобрали, и поверь, добром не оканчивается ни один. – Я молчал, а потому она продолжила. – И вот что я скажу, Расс. Если хочешь, можешь делать, что хочешь. Мешать не будем.
– Я бы, конечно, не… – встрял Джеймсон.
– Только запомни, – отмахнулась она от слов друга, – помогать тебе никто не будет. Если попробуешь приплести нас, будем говорить, что ты спятил, а мы знать не знаем, о чём ты.
