Текст книги "Эджвуд (ЛП)"

Автор книги: Карен МакКвесчен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Очевидно, работа в офисе не подготовила её к этому.

– Ты в порядке? – спросил я. Часы на дальней стене показывали, что времени у нас предостаточно.

Она выпрямилась.

– Нет, Расс, я не в порядке. Я схожу с ума. У них Фрэнк. У них мой ребёнок и я…

Я шикнул на неё, люди смотрели, и заговорил вполголоса:

– Всё в порядке, Карли. Я же сказал, мы его вернём.

Она сделала большой глоток воздуха и понизила голос.

– Я всё думаю о том, как он, должно быть, напуган.

– Я знаю, но мы должны быть выше этого. Распуская нюни, мы ничем не поможем Фрэнку. Слова, слетавшие с моих губ, звучали, как речь персонажа фильма, но они успокоили Карли.

– Ладно, ладно. Мы пройдём через это. Она сказала это так, будто пыталась убедить себя.

– Мы уже прошли через это, – сказал я.

Когда я подошел к началу очереди, я сказал пожилому джентльмену за стойкой:

– Я – Расс Беккер.

Я уже собирался объясниться, как он сказал:

– О да, мистер Беккер, мы вас ждали. Когда он опустил глаза, чтобы открыть ящик, я увидел тонкие пряди волос, искусно уложенные на макушке. Пока он рылся в ящике, Карли вынула изо рта жвачку без сахара и намеренно прилепила ее к нижней стороне стойки. Её маленький способ показать своё презрение ко всей этой ситуации. Розовый комок запятнал безупречно белую нижнюю сторону стойки, но, к счастью, никто этого не заметил. Микросекундой позже клерк вытащил запечатанный конверт и протянул его мне.

– Я вижу, вы один из наших VIP-пассажиров, – сказал он. – Пожалуйста, сообщите персоналу, если вам что-нибудь понадобится во время поездки. Ваше счастье является приоритетом для нас.

– Спасибо, – сказал я, отходя от стойки.

– Что, чёрт возьми, это было? – прошипела Карли, когда мы отошли подальше. – Ты стал VIP-пассажиром? «Ваше счастье является приоритетом для нас»? Это Грейхаундский автобус. Они насмехаются над нами, Расс.

– Может, и так, – сказал я, разрывая конверт. – Но мы не можем отвлекаться ни на что из этого.

Я вытащил билет; он был очень похож на билет на концерт, код сканирования и всё такое. Я прочёл адрес вслух.

– Очевидно, я еду в Чикаго. Уезжаю в шесть пятнадцать, – я заглянул в открытый конверт. Он был пуст. – Ни записки, ничего.

– Почему бы тебе не спросить лысого, что происходит? – спросила Карли, оглядываясь на стойку. – Может, он знает, где Фрэнк.

По выражению её лица я понял, что она собирается что-то предпринять. Я схватил её за руку. Впервые я пожалел, что не обладаю даром Мэллори управлять разумом. Мне очень хотелось заставить её выпустить свой гнев.

– Не надо. Устраивать. Сцену.

Я сказал это тихо, но, кажется, понятно. Каким-то чудом она успокоилась, это было хорошо. У меня было чувство, что мы должны играть по их правилам. Они сказали, никакой полиции. Кричать на клерка на станции Грейхаунд – это не то же самое, что звонить в полицию, но всё равно нехорошо.

– Я сяду в автобус и поеду туда, куда они хотят, заберу Фрэнка и привезу его домой. Будь спокойна.

Она снова начала плакать, но, по крайней мере, в этот раз она сделала это молча. Она шмыгнула носом и сказала:

– У меня очень плохое предчувствие. Ты сядешь в автобус – и я больше никогда вас не увижу.

– Этого не случится, – на самом деле, я знал, что это может случиться, но один из нас должен был быть рациональным и спокойным и это оказался я. – Ты видела, на что я способен. Я могу о себе позаботиться.

– О, Расс, ты даже не представляешь. Она вытерла глаза. – Они могут делать вещи, которые ты даже представить себе не можешь.

– Эй, однажды в меня выстрелили, я вытащил пулю из шеи и через полчаса полностью исцелился. Не волнуйся, я вполне неразрушимый.

– Дэвид тоже так думал. И его не стало. А теперь у них Фрэнк.

Через дорогу бизнесмен с портфелем смотрел в нашу сторону. Когда я посмотрел ему в глаза, он переключил своё внимание на телефон. Позади него, прислонившись к стене, стояла невысокая полная женщина в майке «Green Bay Packers»³⁰ и жевала батончик мюсли. Она тоже, казалось, наблюдала за нами. Люди вокруг нас кружились, двигались, разговаривали по телефону и поглядывали в нашу сторону. Любой из них мог быть с Организацией. Не могли же они все быть в темных костюмах. Это было бы слишком очевидно.

– Постарайся держать себя в руках, – сказал я. – Я знаю, это тяжело, но мы не можем потерять самообладание. Если они смотрят, мы хотим, чтобы они думали, что нас это не волнует. Мы не хотим показывать свою слабость.

Она фыркнула.

– Когда ты стал таким старым и мудрым?

– Недели две назад, – ответил я. – Я гулял поздно ночью и увидел эти огни в небе…

– Не говори больше ничего, – сказала Карли, слегка улыбнувшись мне, хотя её глаза всё ещё блестели от слез. – Кажется, я уже слышала эту историю.

– Вот план, – сказал я. – Я сяду в автобус, как и положено, а ты поедешь домой и будешь ждать моего звонка.

– Домой? Я так не думаю.

– Карли, кто-то должен быть у тебя дома. Что если мама с папой подъедут, а там никого?

– А если они подъедут, а вас с Фрэнком там не будет? Что я должна сказать?

– Придумай какой-нибудь предлог. Ты можешь сказать им, что мы пошли покупать материалы для проекта. Ты что-нибудь придумаешь. Ты хороша в этом.

Карли колебалась; я видел, что она обдумывает мои слова. Она покачала головой.

– Я не думаю, что могу просто сидеть на диване, не зная…

– А что если я разозлю этих людей, взяв тебя с собой? Они хотят только меня, – я поднял конверт. – Билет только один. Мой. Обещаю, что буду звонить тебе на каждом шагу.

Я привёл несколько веских аргументов, но мне пришлось говорить ещё несколько минут, пока я не увидел, что она прониклась этой идеей. Тем не менее, она согласилась только после того, как я предположил, что Фрэнк, возможно, уже дома.

– Кто знает, – увещевал я, – всё это может оказаться приманкой. Может, он уже вернулся к тебе.

– Он позвонил бы мне, – возразила Карли. – Он знает, что мне нужно позвонить, несмотря ни на что. Он позвонил бы. Я знаю, что он это сделал бы, – добавила она твёрдо.

– Если только он не болен, не измучен, не напуган или ему не велели. Я знаю, это рискованно, но я действительно думаю, что один из нас должен быть в твоей квартире, на случай, если он появится. И это не могу быть я.

Моя логика была запутанной, но она работала. Она сдалась.

– Ты позвонишь и будешь держать меня в курсе?

– Я же обещал, не так ли? Просто спроси маму и папу. Они скажут тебе, что на меня можно положиться, – я посмотрел время на телефоне. – Мне не нравится это, но мне нужно успеть на автобус. Иди домой и постарайся не волноваться.

– Как будто это случится, – она обняла меня и сжала так крепко, что я мог бы уйти всё ещё в её объятиях.

Я знал, о чём она думает.

– Господи, Карли, как будто ты меня никогда больше не увидишь.

– Дэвид сказал то же самое. Больше я его не видела.

– Всё будет хорошо, – я погладил её по голове.

Она отпустила меня и посмотрела мне прямо в глаза.

– Они хотят, чтобы ты присоединился к ним. Вот в чём дело. Они вербуют тебя, и если ты откажешься…

Незаконченная фраза повисла в воздухе.

– Давай пока не будем об этом беспокоиться, – сказал я. – Давай сначала вернём Фрэнка.

После того, как мы попрощались, я смотрел, как она шла обратно через терминал. Её голова была опущена, а плечи сгорблены, что придавало ей вид побеждённой. Совсем не похоже на Карли.

Моя сестра всегда казалась мне больше, чем жизнь, не только потому, что она всегда была моей старшей сестрой, но и потому, что она была тем, что мой отец называл «присутствием». Она смеялась слишком громко и имела своё мнение обо всём. В отличие от меня, ненавидевшего конфликты, Карли без труда говорила людям, что она думает, особенно когда думала, что они ошибаются. Однажды она забрала Фрэнка после выходных в нашем доме с подбитым глазом – какая-то девушка в баре подумала, что Карли флиртует с её парнем. Верная себе Карли не отступила, и у неё был синяк как доказательство этого.

Но я недооценил её. Она заботилась о Фрэнке больше, чем я думал, и она помогла Гордону Хофштеттеру. Я попытался представить, как она везёт его на приём к врачу в своей грязной машине, пустые бутылки из-под содовой метались из стороны в сторону, когда она делала резкие повороты. Она была добрее, чем я думал, но она всё равно была тем ещё событием в жизни и не лучшим водителем.

Глава 35

Один из недостатков того, чтобы быть одним из первых в автобусе и сидеть у окна, заключается в том, что вы не знаете, кто сядет рядом с вами. Я обнаружил это на собственном горьком опыте, когда женщина возраста моей матери опустила свои булки на сиденье рядом со мной. Между сиденьями были чёткие границы, но это не имело значения. Её тело волной опустилось на мою часть. Я чуть потеснился, но это не помогло.

Женщина пристроилась явно надолго. Она вытащила из сумочки батончик «Кит-Кат», отломила кусочек и протянула мне. Когда я сказал «Нет», она ответила с обидой:

– У меня чистые руки, если проблема в этом.

Я хотел сказать ей, что мои мысли заняты тем, чтобы добраться до моего похищенного племянника и узнать, доживу ли я до завтра. Микробы на её руках меня вот ну нисколько не пугали. Но всё, что я смог придумать, была маленькая ложь во спасение.

– Извините, у меня аллергия на шоколад.

– Ах ты, бедняжка. Не знаю, что бы я делала, если бы не могла кушать шоколад.

Она болтала о конфетах и сладостях и своём ежедневном рационе. Она замолчала только тогда, когда водитель заговорил по громкоговорителю, приветствуя нас и дав нам краткое описание всех остановок между Милуоки и Чикаго. После того, как он закончил, моя соседка снова начала свою раздражающую болтовню. Я выглянул в окно, надеясь, что она поймёт намек.

Водитель просигналил, прежде чем дать задний ход, и выехал со стоянки. Когда он свернул на Сент-Пол авеню, я заметил фигуру, бегущую рядом с автобусом. Карли. Одной рукой она держала билет, а другой стучала по борту автобуса. Она была так близко, что я боялся, как бы она не попала под колеса и не погибла.

– Стойте! – закричал я, встав на месте. Я протолкался к проходу. – Остановите автобус!

Другие пассажиры тоже увидели Карли и окликнули водителя.

– Эй! Есть ещё один пассажир.

– Остановите автобус!

– Впустите её!

Автобус резко остановился, и дверь со свистом распахнулась. После того, как Карли поднялась по ступенькам и протянула свой билет водителю, он сказал:

– Чуть-чуть не опоздали, девушка. Ещё немного, и я уже не остановился бы.

– Понимаю. Спасибо, что остановились, – сказала она. Остальные пассажиры захлопали в ладоши, но она не улыбнулась.

Когда она шла ко мне, я прошептал:

– Ох, Карли, вот ну зачем?

– Я села в машину, чтобы ехать домой, но не смогла, Расс. Извини.

Автобус уже тронулся. Пути назад не было. Я ткнул большим пальцем за спину.

– Давай сядем.

В задней части салона мы нашли два сиденья, одно за другим. Прежде чем я успел что-либо сказать, Карли протянула мне листок бумаги. Я развернул её и увидел неровную надпись: «Ничего не говори. Я думаю, что некоторые из них могут быть в автобусе». Должно быть, она написала это заранее. Может, когда она стояла в очереди за билетами? Как работает её мозг? Для меня это было загадкой.

И вот, поскольку мы не знали, кто нас слушает, мы ехали в тишине. Гудение автобуса создавало успокаивающий фон для пассажиров, которые погрузились в свой собственный мир – читали, слушали музыку, смотрели в окно. К счастью, разговаривали лишь несколько человек и никто из них с нами. Я огляделся по сторонам, но если тут и были какие-то помощники, то я их не заметил.

Появление Карли было большой ошибкой. Я знал это и всё же понимал её. Я тоже не мог бы пойти домой. Незнание убило бы меня, а ей, должно быть, было ещё хуже. Фрэнк был моим немного раздражающим, иногда милым племянником. Для Карли Фрэнк был единственным ребёнком.

Мы ехали на юг около часа, когда всеобщее внимание привлёк столб тёмного дыма на дороге впереди. Автобус замедлил ход и остановился. Вокруг нас каждая полоса скоростной автомагистрали остановилась, отчего трасса вдруг стала длинной узкой автостоянкой. Пассажиры отстегнули ремни безопасности, чтобы лучше видеть. Те, кто ехал ближе всех к переду, выкрикивали комментарии тем из нас, кто ехал сзади.

– Там перевёрнутый грузовик, – крикнул один из парней. – И он дымится, как сырое полено.

Обеспокоенные голоса начали выдавать теории. С чего бы ему дымиться?

– Надеюсь, он не взорвётся, – сказала дама со сникерсом. – Если это случится, это будет капец.

Водитель автобуса включил громкую связь, чтобы сказать всем сохранять спокойствие. Он собирался связаться со своим начальством в Грейхаунде, и мы скоро вернёмся на курс.

Когда мы с Карли обменялись встревоженными взглядами, мой телефон зазвонил. На дисплее высветилось «Приватный» на месте номера. Я показал его Карли, которая сказала:

– Ответь.

– Алло?

Голос, хриплый, глубокий и искажённый, был таким же, как и сообщение на сотовом Карли.

– Выходи из автобуса. Подойди к верхней части съезда и жди.

Почти рычание. Я попросил больше информации, но резкий щелчок показал, что звонок закончился. Я махнул Карли.

– Это наша остановка. Мы выходим. Не задавая вопросов, она последовала за мной по проходу.

Когда мы подъехали к дому, я сказал водителю:

– Мы хотим сойти здесь.

Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Правда?

– Да, нам нужно сойти.

Он вскинул руки, словно не верил такому славному мне, и усмехнулся.

– Эээ, нет. Прости, сынок. Не получится.

– Я серьёзно, – продолжил я. – Нам действительно нужно выйти из автобуса. Это срочно.

Он вытер лоб тыльной стороной ладони.

– Не думаю, что ты понимаешь. Я никогда не выпущу пассажира посреди трассы. Политика компании. Плюс вопрос личной ответственности.

Карли оттолкнула меня.

– Мне нужно выйти на улицу. Меня тошнит. Кажется, меня вот-вот вырвет, – она склонилась над ним и скорчила гримасу, словно собиралась «облегчиться» прямо на него.

Он рефлекторно оттолкнул её.

– Леди, сзади есть уборная. Давайте туда.

– Убери от меня руки! – крикнула Карли.

– Займите своё место, – его лицо покраснело. И затем он добавил шёпотом: – Я, правда, не могу.

Она повернулась ко мне и сквозь стиснутые зубы прошипела:

– Жахни его Расс.

Раньше она говорила мне никогда не использовать свои силы на виду у других людей. Теперь она хотела, чтобы я жахнул электричеством на виду у полного людей автобуса. Карли в своём репертуаре. Импульсивная, как всегда говорила мама. Просто она не всегда всё продумывала.

Я покачал головой. У меня была идея получше. Я положил руку на плечо водителя автобуса и, как и в прошлый раз, попытался использовать контроль разума. Я никогда не делал этого раньше, но что-то подсказывало мне, что могу. – Сэр, вы должны открыть дверь прямо сейчас.

Он не ответил, но его тело расслабилось. Я почувствовал, как его плечо расслабилось, и понял, что что-то происходит.

– Слушайте внимательно. Я говорю вам, что вы должны открыть нам дверь.

Его глаза стали пустыми, мои мысли стали его мыслями.

– Мне нужно открыть дверь прямо сейчас? – спросил он.

– Да, пожалуйста. А потом, когда мы уйдём, закройте за нами дверь и продолжайте делать то, что обычно делаете в подобных обстоятельствах.

Он потянулся к кнопке, дверь распахнулась.

– Спасибо, что ехали с Грейхаунд. Приятного дня, – произнёс он почти машинально.

Мы с Карли бросились на выход. За нами в автобусе я слышала, как женщина кричала:

– Эй, почему они уходят?

Потом дверь захлопнулась, мы оказались посреди шоссе.

– Нам не нужны были театральные представления, Карли, – сказал я, потянув её за рукав.

– Куда мы теперь?

Я указал за место аварии.

– Наверх, к съезду, как и сказал тот человек.

Вся проезжая часть остановилась. Мы пробирались мимо автомобилей на холостом ходу, вдыхая выхлопные газы, взгляды пассажиров и водителей стоящих автомобилей уставились на нас. Приблизившись к перевернутому грузовику, мы свернули на крайнее правое плечо развязки. Я не видел ни огня, ни людей, но дым окружал нас, я чувствовал жар.

– Как ты думаешь, это настоящий несчастный случай? – спросила Карли. – Или это была постановка для нас?

– Понятия не имею, – мы нырнули в дым и вышли с другой стороны, кашляя и задыхаясь. – Всё равно это настоящий дым, – сказал я.

Карли достала из сумочки бутылку с водой и сделала глоток. Когда она протянула мне бутылку, я тоже сделал глоток, а затем плеснул себе на лицо, чтобы облегчить жжение в глазах. Мы продолжили путь к съезду с шоссе в ста метрах от места аварии. Поднявшись на холм вдоль края, мы поднялись наверх. Наверху было тихое двуполостное шоссе. На другой стороне дороги стоял белый грузовой фургон.

– Думаю, это наша машинка, – сказал я.

Глава 36

Я ожидал, что из машины выскочат двое мужчин в костюмах и швырнут нас в кузов фургона, но этого не произошло.

Когда мы подошли, из машины вышли две женщины в джинсах, футболках и солнцезащитных очках и приветствовали нас улыбками. Похоже, что они члены Организации. У них обеих были тёмные волосы, они были стройными и, я бы даже сказал, привлекательными, хотя и слишком старыми для меня. Они могли бы быть друзьями Карли, и я думаю, оглядываясь назад, в этом был смысл. Они не пытались запугать нас.

– Расс Беккер? – спросила одна, но я думаю, что вопрос был только формальностью. У меня определенно создалось впечатление, что они меня узнали.

Мы пересекли шоссе.

– Это я. Я – Расс Беккер.

– Ты должен был прийти один, – заметила вторая, опуская очки и пристально глядя на Карли. Голос её звучал неодобрительно, но не сердито.

– Вообще-то в послании не говорилось, что нужно приходить одному, – парировал я. – Мы можем воспроизвести его для вас, если хотите.

– У вас мой сын, – сказала Карли. – Где он?

В её голосе были резкие, неровные нотки, и хотя я понимал, через что она проходит, я вздрогнул, боясь, что она всё испортит и мы никогда не доберемся до Фрэнка.

– Фрэнк в порядке. Он даже не напуган. Он ждёт вас, – это снова первая. В тёмных очках они выглядели пугающе похожими, но теперь я различал её как «хорошую». Была ли кто-нибудь из них хорошей или нет, оставалось неясным. Вероятно, нет, так как они были частью организации, которая похищала маленьких мальчиков и убивала подростков.

– Вы отведёте нас к нему? – спросил я и, когда первая кивнула, добавил: – Ну, тогда пошли.

Одна из женщин села за руль, а другая жестом велела нам следовать за ней к задней части фургона. Она открыла дверь, чтобы показать место с двумя ковшеобразными сиденьями. В дальнем конце была стенка, полностью отделяющая эту часть от места водителя и пассажира спереди.

– Это недалеко, – сказала она. – Надеюсь, вам будет удобно.

Карли пристально посмотрела на неё, прежде чем забраться внутрь.

– Сколько времени это займёт? – спросил я, но она не ответила и захлопнула дверь.

Я заметил отсутствие окон в задней части дома и тот факт, что дверь, в которую мы только что вошли, нельзя открыть изнутри. Освещение дорожки на полу давало нам достаточно света, чтобы видеть друг друга. Остальное пространство вокруг, насколько я мог судить, нас было пустым.

– Они не обыскивали нас на предмет оружия, – заметил я. – Это хорошо.

– Ты – оружие, – сказала она, проводя пальцами по волосам. – Они не могут этого отнять.

– И на тебя они особо не среагировали. Я пытался посмотреть на это с другой стороны.

– Нет, – сказала она, задумчиво. – Как будто они этого ожидали. Они сделали вид, что раздражены тем, что ты пришёл не один, а потом ты указал, что в сообщении не было специально сказано об этом, и они просто забили.

– Думаешь, за нами сейчас наблюдают и слушают?

– Да, – ответила Карли. – Я думаю, они знают все. Всё, что мы говорим и делаем. От этого никуда не деться, – она обратилась к пустоте фургона: – Фрэнк хороший мальчик. Если вы причинили ему боль, надеюсь, вы все сгорите в аду.

Она достала из сумочки салфетку и промокнула глаза.

Когда фургон тронулся, мы пристегнулись ремнями безопасности и несколько минут ехали молча. Карли выглядела мрачной и измученной. Я не был уверен, было ли это от пережитого или дело в освещении, но она никогда не выглядела хуже.

– А если они не отведут нас к Фрэнку? – спросила она, понизив голос. – А что, если он уже…

Её голос дрогнул от волнения. Она не смогла закончить предложение, и я сделал это.

– Он не умер, Карли. Мы заберём его и отвезём домой. Сегодня он будет спать в своей постели.

– А если они захотят, чтобы ты остался? Взамен на Фрэнка?

– Тогда я останусь.

– Нет, Расс, ты не можешь этого сделать, – на её лице застыло выражение ужаса. – Ты понятия не имеешь, что говоришь. Ты не знаешь, на что они способны.

– Я, кажется, начинаю понимать.

Она закрыла лицо руками.

– Я даже представить себе не могу, как всё это может хорошо закончиться.

– Карли, ну не надо этого, – вздохнул я. – Пока нет смысла ни о чём беспокоиться.

Фургон проехал ухаб, развернулся и начал набирать скорость. Если бы мне нужно было угадать, я бы сказал, что мы вернулись на магистраль. Тишина действовала на нервы. Я никогда не понимал, насколько я полагался на музыку, чтобы заполнить пустоту поездок, пока у меня её не оказалось.

– Как тебе удалось так поступить с водителем автобуса? – спросила Карли. – Заставить его передумать вот так.

Я глубоко вздохнул.

– Не уверен. В смысле я вдруг почувствовал, что могу проникнуть в его мозг и заставить его делать то, что я хочу. Вообще, я был уверен, что смогу это сделать. Это было похоже на… Знаешь, как это бывает, когда у тебя скачок роста и ты, даже не пытаясь, вдруг понимаешь, что теперь можешь добраться до верхней полки в кладовке, той, где папа держит шоколадные батончики?

– Ага. То есть, нет. Я никогда не была такой высокой, я до сих пор не могу дотянуться до этой полки.

Я усмехнулся.

– Ладно, плохое сравнение.

– Я понимаю, о чём ты говоришь. Но почему ты вдруг получил все эти дополнительные способности? Я думала, что каждого человека одна.

– Понятия не имею. Я не уверен, что есть правила, по которым всё работает.

Некоторое время мы молчали, глядя на то место, где должны были быть окна, если они вообще были.

Как в автозаке³¹, подумал я. Не то, чтобы я когда-либо был в одном из них, я просто знал об этом из фильмов.

– Значит, папа держит конфеты на верхней полке? – вдруг спросила Карли.

Я кивнул.

– Ага. У него есть заначка. Я нашел её в седьмом классе.

Она беспокойно сжала руки.

– Интересно, что сейчас делают мама и папа?

Я не знал наверняка, но мог представить, как они заканчивают ужин, затем моют посуду и ставят её в посудомоечную машину, обмениваясь стандартными фразами о погоде и неприятностях во время рабочего дня. Моя мама сказала бы, что хорошо, что я остался у Карли, чтобы помочь Фрэнку с его проектом для школы. Долгие годы она мечтала, чтобы мы с Карли стали ближе. Как иронично, но именно это сейчас и происходило.

Мой телефон зазвонил, напугав меня. Я чувствовал себя отрезанным от мира, совершенно забыв, что у нас обоих есть мобильники. Карли вопросительно подняла брови, когда я ответил.

– Алло?

– Расс?

Я не узнал номер, но узнал голос, хотя он немного отличался от той версии, которую я слышал в своём сознании во время наших вечерних бесед.

– Надя!

Несмотря на то, что мы были в посреди не самой приятной ситуации в моей жизни, я не мог удержаться – я был рад услышать её. Это было похоже на неожиданную встречу с другом во время поездки в другую страну.

Она сразу перешла к делу.

– Мэллори сказала, что ты рано ушёл из школы. Всё в порядке?

Я заколебался, вспомнив мнение Карли о том, что за нами наблюдают.

– Минутку. Я прикрыл телефон рукой и обратился к Карли. – Эй, Карли, это моя подруга Надя, – я вернулся к телефону. – Да, всё в порядке. Просто тусуюсь с сестрой.

Надя была проницательна. Она знала, что я обычно не тусуюсь с Карли, и понимала, что я не могу сказать ей, что на самом деле происходит.

– О, отлично, – ответила она, подыгрывая. – Я была немного обеспокоена, но, похоже, всё в порядке.

– Агась, всё хорошо.

– Ладно, – сказала Надя, – мне не хотелось бы вас прерывать, но у меня куча домашки. Поговорим позже.

– Не переусердствуй, – сказал я, отключаясь. А потом обратился к Карли: – У неё куча домашки.

К чести Карли, она больше не задавала вопросов про звонок, хотя и выглядела озадаченной.

– Может быть, стоит позвонить маме и папе, – сказала она.

– Нет, ты только вызовешь у них подозрения. Если они нам не звонили, всё в порядке. Успокойся.

Через минуту или около того Надя «подключилась» ко мне. Я слышал, как она сказала: Какого чёрта с тобой происходит?

Я чувствовал её энергию вокруг нас, но Карли, казалось, не замечала этого. У меня сложилось впечатление, что Надя – это радиочастота, которую слышу только я.

Как ты меня нашла? – недоверчиво спросил я. Это было тем более удивительно, учитывая, что мы ехали в фургоне без опознавательных знаков и я даже не знал, где мы были.

Голос Нади звучал радостно:

Я использовала свой Расс-трекер!

Серьёзно?

Серьёзно, нет. Понятия не имею, как я тебя нашла. Я просто подумала о тебе, и вот я здесь. Что происходит?

Я рассказал ей обо всём, что произошло с тех пор, как я покинул класс мистера Спектра. Прошло всего несколько часов, но казалось, что прошла целая жизнь.

Когда я закончил, Надя спросила: Как ты думаешь, чего они хотят?

Я не знаю. Думаю, мы это выясним.

Ты хочешь, чтобы я осталась?

Она ещё спрашивает? Одно её присутствие делало положение лучше. Я бы окунулся в её энергию, если бы мог. Улыбаясь, я сказал: Да, если сможешь.

Тебе повезло. Я под домашним арестом до восемнадцати лет, так что, оказывается, у меня полно времени и некуда больше идти. Записывай меня. Я еду с вами.

Глава 37

Я мог сказать, когда фургон покинул скоростную магистраль и перешел на городские улочки. Машина замедлялась, что означало, что мы приближались к нашему конечному пункту назначения.

Я слышал о людях, запертых в багажниках машин, которые вычисляли, куда они едут, основываясь на звуке дороги и отслеживая повороты, но я не особо обращал внимание на это. Честно говоря, я понятия не имел, где мы и как далеко уехали. Ни мне, ни Карли в голову не пришло посмотреть на время, когда мы вышли из автобуса, так что я тоже не мог использовать это для ориентировки. Восемьсот часов просмотра криминальных сериалов по телевизору, а я так ничего не придумал.

Худший заложник в истории.

Когда фургон резко остановился, глаза Карли расширились.

– Мы прибыли, – охнула она.

Я знал, что это либо конец всего, либо только начало.

Несмотря на всё это, я чувствовал успокаивающее присутствие Нади.

По крайней мере, если они убьют нас, подумал я, она сможет засвидетельствовать это.

Снаружи послышались приглушенные голоса, я почувствовал, что к нашим водительницам присоединились другие, судя по голосам, – мужчины. Задние двери фургона распахнулись, и мы с Карли заморгали от внезапного света.

Фургон стоял в помещении, похожем на большой склад. Опять же, всё как в кино. Эти парни могли быть опасными, но они не были такими уж оригинальными.

Полдюжины человек столпились вокруг открытых дверей: две женщины, которые везли нас, и четверо мужчин, одетых более официально в застёгнутые на все пуговицы рубашки и тёмные брюки, без галстуков, но они всё равно напоминали мужчин в костюмах, с которыми мы столкнулись, когда везли Мэллори домой. Все шестеро были примерно одного возраста с Карли.

И все они уставились на меня так, словно я был самым интересным экземпляром в зоопарке.

– Мистер Беккер? – обратился один из мужчин.

– Таки да, – откликнулся я.

– Я думала, мы уже обсудили это, – отрезала Карли. – Это Расс Беккер. Я – Карли Беккер. Вы – Организация, и у вас есть мой сын Фрэнк. Мы хотим, чтобы он вернулся. Как всегда Карли дипломатией не блещет. Она никогда не была из тех, кто делает всё просто.

– Спасибо, что пришли, – сказал тот же парень, полностью игнорируя вспышку гнева моей сестры. – Мы это ценим.

Карли начала было говорить, но я поднял руку, чтобы успокоить её.

– Мы сделали то, что вы просили, – сказал я. – А теперь я надеюсь, что вы выполните свою часть сделки и освободите моего племянника. Он всего лишь ребёнок, и было морально предосудительно втянуть его во всё это.

Я понятия не имел, откуда взялась фраза «морально предосудительно», но она подходила.

– Давайте покончим с этим, – сказал я, отстегивая ремень безопасности и вылезая из фургона. Никто из них не пытался остановить меня, на самом деле они даже отодвинулись, чтобы дать мне пространство.

Когда Карли выходила, один из мужчин протянул ей руку, но она сердито оттолкнула её. Моя сестра была очень последовательной.

– Сюда, – сказал один из мужчин, ведя нас в дальний конец склада, оставив остальных позади. – Кстати, я Том, – сказал он, как будто мы были на экскурсии, а он был гидом.

Мы с Карли последовали за ним, едва поспевая за его быстрыми шагами.

– Куда вы нас ведёте? – спросила она, но он не ответил на её вопрос. Вместо этого Том повернулся ко мне.

– Между нами говоря, мы все были очень рады услышать, что вы придёте сегодня. Все хотят встретиться с вами или хотя бы взглянуть на вас.

– Но почему? – опешил я.

– Потому что вы – Расс Беккер, – пояснил Том. – Второе поколение. Такие, как вы, появляются только раз в сто лет или около того.

– Что значит второе поколение? – спросила Карли, но он опять не ответил. Словно её для него не существовало.

Я знал, что это должно было разозлить её, но к её чести, сестрёнка сохраняла хладнокровие.

В дальней стене, ближе к углу, было несколько дверей. Том открыл одну из них и провёл нас в большую комнату, похожую на приемную врача, с мягкими креслами, журналами и столом секретарши, за которым сидела темноволосая пожилая женщина. Судя по фотографиям на полке за её стулом, у неё было несколько детей и внуков, многие из которых играли в футбол. Справа от ее стола была ещё одна закрытая дверь.

– Добро пожаловать, – сказала она, широко улыбаясь. Она махнула наманикюренной рукой в нашу сторону.

– Я удивлён, что ты здесь, Ширли, – сказал Том. – Разве ты обычно не уходишь в пять?

– Обычно, – ответила она, – но сегодня я задержалась, чтобы встретиться с Рассом Беккером.

Она встала со своего места и подошла ко мне, протянув руку.

– Очень приятно, сэр.

– Подлиза, – поддразнил Том.

Я пожал ей руку и бросил взгляд на Карли. Да что же происходит?

– Я пришел за своим племянником, Фрэнком, – сказал я.

– Конечно, – сказала она, возвращаясь к своему столу. – Мисс Беккер, могу я предложить вам что-нибудь выпить? Вам придётся ждать здесь.

– Мистер Беккер, а вы пойдёте со мной, пожалуйста, – сказал мне Том, указывая подбородком. – Ты можешь нас соединить, Ширли?

– Подождите минутку, – встряла Карли. – Мы пришли вместе и останемся вместе. Мы не расстанемся.