Текст книги "Эджвуд (ЛП)"

Автор книги: Карен МакКвесчен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Ну, значит, я была права, – сказала она довольная.

– Так ты что, всё знала?

– О том, что тебя туда понесёт или что тебя кто-то попытается убить? Нет. Я о твоей силе. Ты можешь исцелять людей, – она замолчала, но, когда я не соизволил сказать ни слова, то добавила. – Сначала Нелли Смит, теперь себя самого.

– Ты что же, думаешь, что это я её? Просто прикоснулся, и – хлоп 6– как ничего и не было?

– Ну да. А ты что, думал, пули просто так в организме образовываются? Как ты не помер вообще? Попадание в шею это тебе не заноза в пальце. Ты должен был помереть или чувств лишиться! – глаза её горели от возбуждения. – Вот потому-то Нелли и ожила. Ты полез её пульс проверять, а заодно и к жизни вернул.

– Ну, знаешь ли… – откуда мне теперь знать, правда это, или нет. Никаким особенным «целительным» образом я себя не чувствовал, просто пальцы к ране приложил.

– Что есть исцеление, как не регенерация клеток? – начала она. – На это расходуется энергия. Все мы получили энергию от тех огней, и каждый использует её по-своему. Джеймсон предметы двигает, я влияю на людей…

– Контроль разума.

– Ну, типа. А Надя «читает» людей и их прошлое. Причём очень неплохо, должна заметить. Как ни ограждайся от неё, всё равно видит как облупленного. Правда, для этого придётся подобраться к жертве поближе, а она не очень общительная натура.

– Знаешь что, расскажи-ка мне всё по порядку, – сказал я. – Очень мне интересно узнать, что вы там такого видели и как свои так называемые способности выявили. И откуда вы знаете, что на вас идёт охота. А то ты больно спокойно отреагировала на то, что в меня стреляли. Как будто в дешёвое кино попал. Ну, давай, жги.

Глава 16.

Мэллори встала и присела рядом со мной на кровать. От её близости сердце начало биться учащённо. Впрочем, в её намерения не входило смущать меня, а, наоборот, успокоить. А также сделать наш разговор максимально конфиденциальным. Прислонившись к спинке кровати и вытянув ноги, Мэллори заговорила. Её рассказ продолжался целый час. Она помогала себе жестикуляцией, её голос то затихал, то усиливался, когда того требовало повествование. Если бы я сам не убедился в правоте её слов, то подумал бы, что её история была взята из какого-нибудь комикса, настолько всё было неестественно.

– Я встретила Надю и Джеймсона, когда была на школьном обучении. Раз в месяц мы приходили в школу. Мы трое были в числе самых успевающих в группе, по сути, мы уже были на уровне колледжа, это нас и объединяло.

Опять двадцать пять. Я так понимаю, я в этой компашке единственный невундеркинд? Впрочем, не думаю, что она имеет в виду именно это. Возможно, я просто принимаю всё это слишком близко к сердцу.

– Родители Нади никогда не отпускали её из дому без сопровождающих. В смысле, вообще никогда. Я-то думала, что это у меня родители строгие, но они и рядом с её семьёй не стояли. Её мать чрезмерно оберегала её. До смешного. Она не позволяла Наде иметь собственный мобильник, а потому постоянно названивала домой и проверяла свою дочь. Хочешь верь, хочешь нет, они даже звонки её проверяют. К нашему счастью, они позволяют Наде общаться со мной и Джеймсоном, но сначала приходиться поговорить с родителями, пока те не передадут трубку Наде.

– Чего это они так? – спросил я.

– На Надю было совершено нападение в городе три года назад. Сама она про это ничего не рассказывает, так что не спрашивай, – добавила она, будто я собирался так сделать. – Как бы то ни было, мы начали общаться по телефону, сначала по школьным вопросам, а потом так, просто общаться.

По словам Мэллори, они начали гулять по ночам, когда выяснилось, уже через некоторое время, что все они испытывают проблемы со сном. Они просто не могли заснуть, словно что-то заставляло их выйти на улицу, словно собственный дом стал для них тюрьмой. Они просто встречались и гуляли по улице. Для Нади это были часы сладкой свободы от оков материнской заботы.

Поначалу они не собирались продолжать это дело слишком долго, но поскольку их никто не ловил, то и смысла останавливаться не было.

– Ночью как будто весь мир принадлежит нам, – сказала Мэллори, глядя куда-то вдаль. Ночью даже ощущения от привычных вещей другие. Словно мы нашли для себя секретное место.

По странному стечению обстоятельств, все они бодрствовали в одно и то же время. Им всем в одно и то же время хотелось выйти на улицу.

– А ещё нас привлекали определённые места, – продолжала она. – Мы тогда и внимания не обращали. Просто шли, куда нам хотелось.

– В том числе и в закусочную? – спросил я.

Она кивнула.

– Как-то мы проголодались и решили рискнуть. Сказали Рози, официантке, что мы студенты. Ей, похоже, хватило. Теперь мы часто туда наведываемся. В такое время нас и не видит больше никто, кроме того старика, Горди, но он и мухи не обидит.

– И как долго вы так бродили, пока не увидели те огни?

– Ну, месяца два, кажется, – задумалась Мэллори. – Мы тогда были на другом конце города, когда они появились в небе. А когда мы добрались до поля, они уже легли на землю идеальной золотой спиралью. Мы тогда все обошли, словно заворожённые. Всё-таки, мы такого никогда в жизни не видели. Правда, не взяли тогда с собой ничего, настолько тогда все были поражены. Джеймсон до сих пор локти кусает, – она сморщила носик. – А когда вернулись при свете дня, там уже поработали бульдозеры. Просто сняли дёрн по всему периметру и увезли. Мы даже и не поняли кто. Трава там потом ещё долго не росла.

– И вы так и не разобрались, кто это был?

– Нет. Вся земля вокруг станции находится в собственности у города. Я попыталась позвонить в мэрию с левого номера, но там молчат как рыбы. Все, с кем я пыталась поговорить, утверждают, что ничего об этом не знают. Однако их внимание я определённо привлекла. Когда меня соединили с мэром, тот очень настойчиво интересовался, кто я такая и почему спрашиваю об этом. Точнее, требовал. Пришлось бросить трубку.

А затем, рассказывала она, стало совсем странно. По всему городу появились объявления, на которых предлагалась награда за любую информацию о падении метеорита, дата соответствовала дате появления тех огней.

– Конечно же, не было никаких метеоритов, просто им понадобилось что-то придумать.

Я щёлкнул пальцами.

– Я тоже их помню. Они висели в том числе и на доске объявлений у супермаркета.

Мой друг Джастин всё шутил, что как-нибудь выдумает историю о нём и заработает кучу денег.

Мэллори кивнула.

– А ещё у почты и много где ещё. Самое интересное в том, что по новостям про метеориты и слова не было, равно как и про те огни.

По её словам, Надя с самого начала максимально осторожничала. Именно она установила правила о том, чтобы они никому ничего не рассказывали, не пользовались настоящими номерами телефонов и не искали информацию в интернете.

– Тогда это показалось излишне бзумным, – сказала Мэллори, подбирая под себя ноги. – Вот только вскоре мы поняли, что не так уж она была и неправа. Я пользовалась библиотечным компьютером для поиска информации под именем «Марсина Фоллис». Я думаю, ты и сам догадался, что это анаграмма моего настоящего имени, Мэллори Нассиф.

– Конечно, – я постарался выглядеть максимально умно.

– Поиски завершились неудачей. Я не могла поверить в это. Я целый час забивала самые разные ключевые слова, но никаких записей не нашлось. Если бы не Надя с Джеймсоном, я бы просто подумала, что мне это всё привиделось. А неделю спустя Джеймсон пришёл в библиотеку по учёбе и увидел двух ребят в костюмах, очень важных. Он подслушал их разговор, кажется, они были из ФБР и хотели поговорить с тем, кто отвечал за библиотечные компьютеры. Главный библиотекарь, Миссис Уик, ты её знаешь? Она вышла ошарашенная. Они попросили у неё список пользователей и протоколы использования компьютеров. Взяли, сверили с какими-то бумагами, а потом один из них сказал, что им нужна контактная информация некой Марсины Фоллиз. Джеймсон сказал, что у него волосы на спине от этих слов дыбом встали. Миссис Уик проверила это имя у себя по базе и, конечно же, не нашла у себя такого имени. Один из тех ребят даже оттолкнул её от компьютера и проверил лично. Потом ей устроили головомойку за то, что не проверяет ID пользователей. Джеймсон говорил, что она, бедняжка, была готова в обморок грохнуться.

– Потому-то ты и решила, что они опасные.

– О, это были цветочки, – Мэллори явно наслаждалась ролью рассказчика. Ощущение складывалось такое, будто она всё это время жаждала поделиться своей историей хоть с кем-нибудь. Она начала загибать пальцы. – Сначала астрономическое явление, о котором никто не знает. Затем зачистка поля от доказательств и поиск свидетелей. А потом эти «фэбээровцы», – на последних словах она сделала пальцами знак кавычек, – которые ищут информацию о тех, кто ищет информацию о происходящем. На этом пункте у нас просто сорвало башню. После этого Джеймсон срочно увлёкся астрономией, а Надя принялась изучать работу ФБР, чтобы понять, что могло вызвать такой их интерес. Мы ведь ещё даже не успели что-то накопать, а тут такое. И это было только начало. Через несколько дней после визита парней в костюмах мы втроём опять выбрались на ночную прогулку. Мы зашли в закусочную, чтобы перекусить, и, когда Джеймсон потянулся за солонкой, та сама пролетела полстола к нему в руку, – она засмеялась. – Видел бы ты его лицо. Вскоре после этого Надя поняла, что может понимать, врут ли ей люди, что они из себя представляют. А если прикоснётся и посмотрит в глаза, то может увидеть их прошлое, ближайшее, по крайней мере. Она говорит, что для неё это словно смотреть кино, только почти мгновенно.

– А ты, значит, открыла способности к гипнозу, закончил я за неё.

– Ага, – она улыбнулась. Внезапно я почувствовал, что не могу отвести взгляда от её больших тёмных глаз.

Я почувствовал, что наклоняюсь вперёд, чтобы… Так, стоп! Я выпрямился.

– Ты сейчас его не применяла?

– Нет! – она потянулась ко мне и игриво похлопала по руке. – Я бы ни за что такого бы не сделала, по крайней мере, без твоего согласия. Да и не думаю, что тебе понадобилась бы демонстрация.

– Да, и правда не понадобилась. По крайней мере, на мне, – сказал я, чувствуя прилив смущения. Я вспомнил мастеров гипноза с канала «Дискавери», заставлявших вытворять людей всякие глупости, например, признаться в любви абсолютно незнакомому человеку или станцевать под воображаемую музыку. Я и без помощи со стороны могу опозориться до конца жизни, спасибо.

– Круто всё-таки, что ты можешь исцелять людей, – сказала она. – Просто представь, что теперь можно делать.

– Я всё не могу поверить, что сделал нечто подобное. Не уверен, но должно быть и другое объяснение.

Словно не слыша меня, Мэллори продолжила свою речь, правда уже в другом русле. Я давно уже заметил, что девочки часто так делают. Например, папа мог обсуждать услышанные по телеку новости, как вдруг мама прерывает его и спрашивает, поменял ли он масло в машине. Но Мэллори, по крайней мере, не поменяла тему столь же радикально.

– Мы тут провели мозговой штурм, чтобы понять, кто же на самом деле заявился в библиотеку. Если это не правительство, то наверняка какая-нибудь корпорация хочет прибрать к рукам камешки.

Два главных клише – злое правительство или злая корпорация.

– А может, те огни дело рук инопланетян? – пошутил я.

– Мы и такое рассматривали, – серьёзно ответила она. – Пока мы мало что можем сказать точно. Но склоняемся к мнению, что это был естественный феномен, который пока никогда не происходил. Ну, или нигде не был зафиксирован. В этом то и радость для исследователя. С ростом количества информации мы можем изменить привычное научное знание. Причём сильнее, чем можно представить.

– Так почему бы не пойти со всем этим к властям? – задал я резонный вопрос. – Ну, или хотя бы к родителям.

– Даже не думай об этом. Я серьёзно. У нас свои причины не кричать об этом на каждом углу.

– Но разве не разумнее было бы…

Меня прервал шум внизу: звук открывающейся и закрывающейся двери, обычные звуки возни приехавших Карли и Фрэнка. Карли крикнула:

– Эй, есть тут кто?

Затем прикрикнула на сына, чтобы тот разулся и положил рюкзак на полку у входа.

– О, нет, – простонал я.

– Что-то не так?

– Моя сестра племянника оставляет. Он у нас перекантуется недельку.

– Оу, мило, – произнесла она. Сразу видно, ни разу не встречалась с Фрэнком Шрапнелем. – Сколько ему?

– Десять. Он… – объяснять что-то было поздно, потому что Фрэнк затопотал по лестнице. Он и раньше скромностью не отличался, но сегодня эта черта его характера спала особенно крепко.

– Фрэнк! А ну, иди сюда! – позвала его Карли и, стоило мне только подумать, что хуже уже быть не может, побежала за сыном.

Дверь распахнулась, являя миру вихрастую непричёсанную голову Фрэнка и его горящие от нетерпения глаза.

– Эй, Расс, угадай кто?

Затем он увидел Мэллори и мигом переключился из режима перевозбуждённого Фрэнка в режим застенчивого Фрэнка.

– Привет, – произнёс он.

– Приветик, – ответила она, махнув ему рукой.

В дверях показалась Карли.

– Расс, я пыталась его остановить, правда, пыталась. Ой, здравствуйте, – она заметила сидящую у меня на кровати Мэллори. На лице у неё читался шок. Да, такого от старины Расса никто не ожидал. Уже через секунду на её лице появилась самодовольная улыбка, словно она поймала меня на горячем. – И что у нас тут? – спросила она, причём так, что немедленно захотелось убить её.

– Мэллори, это моя сестра Карли и племянник Фрэнк, – сказал я, показывая на них рукой.

Мэллори встала, подошла к Карли и вежливо протянула ей руку.

– Рада встрече. Я – Мэллори Нассиф, одноклассница Расса. Я принесла ему домашнее задание.

Сестра пожала её руку и взглянула на меня.

– Ты сегодня приболел?

– Ты бы знала об этом, если бы дошла до кухни, то увидела бы там записку от мамы.

– Извини, – сказала она. Она пробежала рукой по волосам и оглядела комнату, словно бы надеясь что-то увидеть. К моменту моего рождения она уже почти была взрослой, но по ней того не скажешь. Сейчас ей было тридцать, но на вид она гораздо моложе, так что, с учётом её увлечения музыкой, играми, кино и модной одеждой, нас можно было бы счесть равными. Но на самом деле таковыми мы не были. И как бы Карли не пыталась со мной подружиться, у неё это никогда не получится.

Впрочем, так было не всегда. Ещё когда я был маленьким, она часто брала меня с собой в парк и покупала мороженое. Она читала мне книги и играла со мной в прятки. Тогда я искренне любил Карли. Но однажды она просто снялась с места и исчезла на год. Мама говорила, что тогда я несколько недель сидел на веранде, ожидая её возвращения. Сам я помню только то, как смотрю на улицу, ожидая её. Соизволила вернуться она месяцев через двенадцать, беременная Фрэнком. С тех пор я сестре больше не доверял.

С Карли всё было не так. Сразу после школы она меняла работу за работой. Примерно, как телефоны, которые она просто теряла или меняла номера. Мужчины в её жизнь приходили и уходили. Личность отца Фрэнка до сих пор неизвестна. По крайней мере, Карли до сих пор не называла его. Думается мне, что он результат ночи любви и известной доли алкоголя, после которой она и сама ничего не помнила.

Карли часто появлялась в обществе, мужчины её любили. Я не могу понять почему. Они приходили один за другим, как с конвейера. Дальше всё шло по одному и тому же сценарию: она подцепляла парня, начинала трещать о нём круглые сутки. Твердила, что он другой, заботливый, ответственный, бла-бла-бла. Затем Карли начинала приводить его на День благодарения и другие семейные праздники. Ну а когда все к нему привыкали, бросала его. Многие и правда женились бы на ней, но сестрёнка не была в этом заинтересована. Мама считала, что та правда искала того, единственного, просто не могла найти. Папа просто радовался тому, что она умудрялась сама себя содержать и не жила с нами. Меня это просто не беспокоило.

– Так, значит, ты принесла Рассу домашку, а затем вы закрылись в его спальне, поработать? – она оскалилась, так что захотелось её отчитать, но я знал, что её лучше игнорировать. Она с удовольствием меня дразнила, полагая, что это и правда было весело. Возможно и да, но не для меня.

– Просто объясняла новую тему, – сказала Мэллори. – Расс, если завтра вечером почувствуешь себя лучше, позвони, пойдём вечерком на прогулку.

– Обязательно, – сказал я, провождая её к выходу. Пришлось оттолкнуть Карли и Фрэнка, застывших в дверях, будто для них не было ничего интереснее, чем совать свои носы в мою личную жизнь.

Когда мы с Мэллори подошли к входной двери, она остановилась и повернулась ко мне, прошептав:

– Я серьёзно, никому ни слова. Остальное расскажу завтра.

От близости её губ к моему уху я вздрогнул.

– Можешь и сейчас сказать, – шепнул я в ответ.

Она засмеялась.

– Э, нет, нужно время, чтобы всё собрать в кучу.

– Мы и правда пойдём на прогулку? – спросил я.

Она отошла назад и пожала плечами.

– Почему бы и нет. Кушать-то все хотят. Ничего, если я зайду в шесть?

– Ничего, – ответил я, открывая и придерживая для Мэллори дверь. Она дошла до серебристого цвета машины, припаркованной через улицу. Покопавшись в сумке, она выудила из неё ключи и, нажав на кнопку, открыла дверь. Съехав с обочины, она заметила, что мой взгляд всё это время был уставлен на неё, и помахала рукой. Я ответил тем же. Энное количество второгодок у нас уже обладало водительскими правами, но я пока был слишком молод, только в июне шестнадцать исполнится. Проводив Мэллори взглядом, я в очередной раз пожалел, что не имею собственной машины. Устал уже ходить сам или просить маму куда-то отвезти.

Пожалуй, не стоило удивляться тому, что прямо за мной окажется Карли, но я всё-таки удивился. Фрэнк, полагаю, уже вовсю гонял PS3 у меня в комнате, звуки игры доходили даже сюда. Всегда можно понять, чем он занят, это дитятко просто не может делать что-то тихо. А вот его мамаша дело другое. Тихая, как кошка. Возможно, сказался подростковый опыт, когда она по ночам убегала, взяв без разрешения машину. Я ожидал колкого комментария, но сестра всего лишь положила руку мне на лоб.

– Так, значит, – лицо её заботливо исказилось. – Теперь я поняла, почему ты сегодня остался дома. Вот что за болячка.

– И что же?

– Любо-о-овная горячка, – лицо Карли просияло, кулак взлетел вверх, самодовольство выплёскивалось из ушей.

– Ладно, пошутили и хватит, – почему-то я был не так уж и зол.

– А ещё у неё машина есть! – она слегка ткнула меня кулаком в плечо. – Девочка постарше, Расс! Ах ты, негодник! – она не могла сдержать своего восторга.

– Она просто подруга, – я без особого успеха пытался сдержать улыбку.

– Подруга? Подружки сейчас что, все что-то на ушко шепчут?

– Хорошая подруга.

– И на этом всё?

– Очень хорошая подруга, – я оскалился.

– О, оно всегда так начинается, – сказала она, начав активно жестикулировать. – Что будет потом и сам знаешь, не маленький, а затем – бабах, фейерверк! Уж ты мне поверь, я в таком разбираюсь.

– О, да, по части отношений ты у нас специалист, – изначально это должно было быть шуткой, но вышло иначе. Я понял, что сморозил лишнее сразу же, как слова сорвались с губ. Она остановилась, как вкопанная, и сдулась, словно воздушный шар. До сего момента выглядела она весело, мы даже вполне успели найти общий язык и вот, на тебе. Какой момент испорчен.

– Это было неприятно, Расс, – произнесла она. – Совсем неприятно.

– Извини, я не то хотел сказать.

– Да знаю я, что я не по этой части. Пыталась, но не получалось, – голос её был резкий. Карли, казалось, вот-вот заплачет. Внезапно мне стало её искренне жаль, так жаль, как не было с четырёх лет. Сестра, похоже, тоже что-то почувствовала, поскольку протянула руку и взлохматила мои волосы, как делала мне в детстве. Я хотел было отпрянуть, но не смог. Она слабо улыбнулась.

– В твоём возрасте я нашла свою любовь, но потом так и не смогла. Продолжала искать, но не получилось. Пожалуй, следовало бы поблагодарить судьбу, что хоть раз получилось, пусть даже и давно.

– Что случилось? – спросил я.

Карли выдохнула и долго ничего не говорила, так что я и не рассчитывал получить ответ.

– Он умер, – наконец произнесла она.

– Ой, – такого ответа я никак не ожидал услышать. Хотелось узнать больше, но, судя по её голосу, больше бы я всё равно не услышал бы. – Карли, прости, пожалуйста.

Она с грустным видом погладила меня по голове.

– Любовь, знаешь ли, на дороге не валяется. Если уж что-то испытываешь к этой девочке, то держись за неё. И никаких отговорок, что ты, мол, ещё слишком молодой.

Глава 17.

Мама удивилась тому, как быстро я сумел встать на ноги, всего лишь отлежавшись денёк.

– Хорошо быть молодым, – сказало она отцу за ужином. Она думала, что я подхватил грипп, и просто не могла не удивиться моему аппетиту. Знала бы она, что восстановился я после пулевого ранения, то точно бы не поверила. Я к этому времени уже положил себе вторую порцию лазаньи и салата. Рядом со мной своей очереди ждал Фрэнк. Он копировал всё, что я делал.

– Я же проспал полдня, – сказал я, передавая племяннику миску с салатом.

– Сон, – произнёс папа, одобрительно кивая, – это лучшее лекарство.

– А ещё мы с мамой застали у него девочку, – Фрэнк покопался в миске щипцами, абсолютно безразличный к моему желанию, чтобы он хоть раз в жизни заткнулся.

– Девочку? – родители обменялись недоумёнными взглядами.

Я решил спустить дело на тормозах.

– Мэллори Нассиф, мы с ней вместе на естественные науки ходим. Занесла домашку по дороге домой. Мы с ней над одним проектом работаем.

– Ой, как мило, – сказала мама. – Не припомню, чтобы ты нам о ней что-то говорил.

– Вы с ней, возможно, ещё встретитесь завтра вечером, – просто сказал я. – Мы завтра вечером всё толпой гулять пойдём. Она будет за рулём, – я голосом выделяю слова «всей толпой». Вопросов лучше избегать.

– А она ничего, – сказал Фрэнк, продолжая жевать. При каждым слове в его открытом рту виднелась непрожеванная лазанья. Изврат.

– В нашем доме запрещена объективация женщин, – отчитала его мама. – Да и, думается мне, что кроме внешнего вида у Мэллори есть и другие хорошие качества.

– Она гений. В смысле, реально гений.

– Ничего другого я не ожидал, – торжественно произнёс папа, а затем, к моему удивлению, тема резко сменилась на обсуждение планов на выходные.

Ко мне, Рассу Бекеру, домой пришла красивая девушка, когда дома никого не было дома, и родители просто не посчитали это достойным внимания. Преимущество хорошей репутации было одновременно и недостатком: никто просто подумать не мог, что я способен на что-то эдакое.

Вечер пятницы я провел, рубясь с Фрэнком в видеоигры. А почему бы, собственно, и нет. В школу я не пошёл, домашки нет, а выходить на улицу после того, как сказался больным плохо для конспирации. Как говорится, идёшь по саду, не наступи на грабли. Да и к тому же я всё равно в субботу иду с Мэллори. Уже не могу дождаться.

За игрой мы выпили пару бутылочек шпрехеровской сарсапариллы¹¹. Крышечки я постарался держать подальше от Фрэнка, чтобы он ненароком не упёр их домой. Он собирал всё: камни, крышечки, монетки. Мама полагала, что так он хочет привнести в свою жизнь порядок и постоянство. Я же полагал, что пацану просто нравится мусор.¹²

У Фрэнка была собственная комната, ранее принадлежавшая Карли, чистая и даже малость подремонтированная, хотя и давно. К сожалению, была она на втором этаже, прямо напротив моей, так что каждое его пребывание у нас напрямую угрожало моей личной жизни. Снаружи наш дом напоминал детский рисунок: квадратная основа с треугольной крышей, чёрные ставни на симметричных окнах и кирпичная дымовая труба на одной из сторон. Мои родители называли его милуокским¹³ бунгало, имея в виду, что домов таких в окрестностях полно. На верхних этажах было только две спальни и ванная комната. Пусть и маленькая, но всё же моя территория, пока Фрэнка нет.

Не то чтобы можно у меня были поводы жаловаться. Для десятилетнего Фрэнки не так уж и ужасен, просто излишне пытается мне понравиться. Для этого он, например, всегда позволял мне выигрывать на приставке, даже когда я это понял и попросил так не делать. Проблему удалось решить переходом в кооперативный режим. Он это просто обожал. Мы стали «братьями по оружию», по крайней мере, он ввёл этот термин. Фрэнки мог весь вечер орать что-то типа «Расс, не трусь, я тя прикрою!». Несколько раз мама заглядывала к нам и как будто шептала «Спасибо, Расс», словно знала, что для меня игры с Фрэнком было большим одолжением.

На следующий день родители сказали ему одеваться, поскольку они собирались в торговый центр за новой обувью. Потом они собирались в кинотеатр. Фрэнк звал меня со всеми, точнее даже умолял: «Ну пошли, Расс, будет весело же!». Как будто это могло сработать.

Я сказал, что у меня много домашки и указал пальцем на второй этаж.

– Хотел бы я с вами, но я за тетрадками весь вечер проведу. Потом перескажешь содержание. Если тебе понравится, то и мне должно.

Судя по виду, он был счастлив донельзя. Успокоить это дитятко было трудно, зато угодить ему легко. Карли правда следовало бы проводить с ним больше времени. Или так, или следовало бы родить ему братика. Хорошо, что родители постоянно рядом. Фрэнку с семьёй вообще не повезло: отца нет, сестёр-братьев нет, да и мать нечасто видит. Хотя бы дедушка с бабушкой его любили. Ну и я, куда ж без меня. Я старался, как мог.

Я наблюдал из окна своей спальни, как папа сдал назад, а затем чуть вперёд к гаражу. Из машины выбрался Фрэнк и помчался в сторону дома. Руки и ноги его двигались так, будто не принадлежали ему. Входная дверь открылась, и я направился к лестнице.

– Забыл чего? – крикнул я вниз.

Он, не ответив, подошёл к лестнице, протягивая мне мои старые найки.

– Твоя обувь была вся в грязи, и бабушка сказала мне их почистить. Они сохли на крыльце, и дедушка сказал, чтобы я их принёс на случай, если ты куда соберёшься.

– О, спасибо, – сказал я, принимая их. Сам их никогда не чистил, поскольку пользовал их только для ночных вылазок. Но мама об этом не знала. Я перевернул их и увидел, что на кроссовках не было и пятнышка. Похоже, парня заставили чистить их щёткой. – Хорошая работа.

Его лицо засветилось от похвалы, что выглядело одновременно мило и жалко.

– Пришлось попотеть, – сказал Фрэнк. – Я взял нож для масла, чтобы выковырять грязь и камешки.

– Молодец.

Снаружи раздался звук автомобильного клаксона. Папа, похоже, терял терпение.

– Ладн, надо идти, – сказал Фрэнк и понёсся обратно, перепрыгивая через ступеньку и перелетая через поручень. – Покеда, Расс!

– Ещё увидимся, – я вернулся в комнату, где следующие пять часов считал минуты до свидания (скрестить пальцы) с Мэллори.

До сих пор на свиданках я ни разу не был, если не брать в расчёт случай, когда я на первом году старшей школы попал на вечер встречи выпускников. Тогда я оказался в паре с подружкой девушки Джастина, тихой девушкой из другой школы по имени Кэти. Кроме нас, было ещё восемь парочек, и Кэти интересовало скорее общение между ними, нежели со мной. Затем были довольно неловкие танцы, и в конце вечера короткий, довольно разочаровывающий поцелуй.

На следующий день всегда любопытная мама поинтересовалась, не собираюсь ли я пригласить Кэти ещё куда-нибудь. Когда я пожал плечами, она спросила: «Что, никакой химии?» – что, собственно, было на сто процентов правдой. Затем, вздохнув, она сказала:

– В старшей школе тот, кого любишь ты, никогда не любит тебя.

Полагаю, за этими словами стояла некая история, которая могла бы вылиться в поучительный рассказ, но не спросил.

Вот уж не знаю, была ли какая-нибудь химия со стороны Мэллори, но с моей явно шла некая реакция. Интересно, считается ли встреча свиданием, если таковым его считает один человек? Мне показалось, что да, по крайней мере, если за всё плачу я, что я делать и собирался.

Написал Мик. Он был у Джастина, им было скучно как всегда. Ещё день назад сказал бы, что был вынужден остаться дома с Фрэнком, да болен, собственно, и был. Мик спрашивал, какие у меня были планы на вечер. Я ответил, что собрался с Мэллори Нассиф, и получил ожидаемый ответ.

Мик: Брешешь.

Я: Неа.

Мик: Просто. Хватит. Врать.

Я: Отчаливаем в 6:00.

Мик: Быть не может. У неё кукушка слетела?

Я: В 6:00 она заберёт меня, и мы укатим. На встречу.

Затем Джастин решил, что незачем Мику веселиться одному, и встрял в наш разговор.

Джастин: Что я слышу, Мэллори Нассиф накачали веществами и собираются увезти в неизвестном направлении?

Мик: Чувак, ты не один такой. Мы с ней встречаемся в шесть.

Я: Задрали.

Мик: И фазу свидания мы пропускаем, сразу к интересному.

Я: Ну вы и лузеры.

Ещё пару дней назад мы бы спокойно посмеялись надо всем этим, как над обычной шуткой. Сейчас же это раздражало. Меня раздражали шуточки над Мэллори и не только это. Они просто вели себя по-детски. Я передал, что у меня дела и просто игнорил все последующие сообщения. В какой-то момент они сдались, и мой телефон стих.

Ровно в 18:00 я выглянул в окно и увидел машину Мэллори, подъехавшую к нашему дому. В это же время зазвенел мобильник. Она звонит.

– Сейчас буду, – ответил я и рванул вниз по лестнице, прямо как Фрэнк Шрапнель несколько часов назад. Хорошо, что родаков дома не было. Жизнь намного проще, когда они не пытаются встрять.

Настроение моё резко упало, когда я увидел Джеймсона на месте напротив водителя. Моём месте. Судя по его лицу, тот тоже был не особо рад меня видеть. Я забрался назад и сказал его затылку:

– Здаров, Джеймсон, рад видеть тебя с нами.

Мэллори мелодично рассмеялась, её сосед не отреагировал. Сидел, как статуя, даже головой не шевельнул. Когда Мэллори обернулась, я ткнул в него пальцем и сказал:

– Если ты решила, что парень, названный в честь виски¹⁴, сделает вечеринку оживлённее, то немного ошиблась.

– Пока мы не отправились, Расс, ты не против небольшого эксперимента? – спросила она.

Джеймсон также обернулся, и оба они уставились на меня так, что я почувствовал себя неуютно.

– Окей, что вы там надумали?

Мэллори протянула правую руку и шевельнула пальцами.

– Я тут разбила стакан в посудомоечной машине и поцарапала палец, – точно, её указательный палец был забинтован. – Надеялась, что ты сможешь с этим помочь, – она сняла повязку и протянула мне руку. На внешней стороне пальца был маленький неровный порез, покрытый засохшей кровью.

– Помочь?

– Дурачка из себя не строй, – сказал Джеймсон. – Ты понимаешь, чего она хочет. Бери руку и займись ею.

– Я же сказал, что…

– Ну пожалуйста, – мило попросила она. – Ради меня. Попробуй.

– Хорошо, – я понятия не имел, как исцелять людей, но решил сделать вид, что пытаюсь. Встряхнул руками, как пианист перед концертом, и протянул свои руки к её ладони, накрывая её сверху и снизу. Закрыл глаза, желая про себя, чтобы её клетки кожи запустили процесс регенерации. Исцелись, думал я, исцелись. На кон было поставлено многое, и я хотел поскорей закончить с этим, пусть даже ради внимания Мэллори и того, чтобы быть частью их группы. Я примерно минуту держал её ладонь, но, как бы я не пытался, я не чувствовал никаких откликов «силы исцеления». Если честно, я вообще ничего не чувствовал, только глупость собственного положения, особенно, когда открыл глаза и не почувствовал на себе их взгляды.