Текст книги "Ночь в Шотландии"
Автор книги: Карен Хокинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 4
Письмо Майкла сестре Мэри из лагеря в оазисе пустыни Сахара:
«Итак, я лежал, распростертый на земле, обозлившись на эту грубую скотину, которая кинула меня туда. Сжав кулаки, я поднялся, чтобы наброситься на подлеца и устроить ему выволочку, которую он заслужил, и тут обнаружил, что нахожусь нос к носу с коброй.
Не знаю, то ли змея приползла ко мне, пока я поднимался, или я сам приземлился рядом с ней, и она обнаружила мое присутствие, когда я встал. Могу сказатьтолько одно, что если в первое мгновение я думал только о крови и возмездии, то уже в следующую секунду, когда я посмотрел в глаза змеи, моя кровь заледенела от ужаса.
Я бы хотел рассказать тебе, что я все равно вскочил и унес поскорее ноги. Или что я поборол змею, а потом сразился с противником. Но я сделал единственную разумную в данном случае вещь – замер на месте. Прошло несколько бесконечных мгновений, змее надоело, И она уползла прочь, как и мой противник. И все равно я чувствовал, что победил, потому что выжил ради нового дня».
Ангус поклонился своей «гостье», которая широко распахнула карие глаза и приоткрыла рот.
– Я не понимаю, – смущенно покачала она головой. – Если вы – граф, тогда кто…
Она жестом указала на кузена.
– Меня зовут Нисон Хей, кузен графа Эррола, – покраснел тот. – Простите, что дурачили вас, но Ангус… Мы подумали, что благоразумнее будет узнать цель вашего приезда, не раскрывая собственных карт.
– Этот обман – не его вина, – коротко заметил Ангус. – Я только хотел узнать, какую уловку вы могли придумать.
– Уловку? Какую же уловку я могла придумать для вас?
– О, я не знаю, – вкрадчиво сказал Ангус. – Заявиться сюда с ложными заявлениями насчет бесценного артефакта. Знаете, вы не первая.
– Я не делаю никаких ложных заявлений, – нахмурилась Мэри.
Нисон осторожно покашлял, и Ангус сообразил, что дворецкий все еще здесь, стоически смотрит вперед.
– Муир, приготовь для нашей гостьи комнату в башне.
– Комнату в башне, милорд? – переспросил дворецкий, моргая.
– Да. Мне кажется, что эта комната будет лучшей. Наша гостья останется пока у нас. На очень короткое время.
Мэри не понравился пренебрежительный тон Ангуса, но в этот момент больше всего ее волновала мысль о мягкой кровати. Даже этот неприятный сюрприз, что грубый мистер Хей и есть тот самый граф, не совсем улегся у нее в голове. Ее мозг слишком устал, чтобы вобрать в себя все это, и Мэри поняла: она уже не в состоянии что-то обсуждать. Она так устала, что у нее дрожали ноги, а ведь она сидела.
– Да, вы правы, – согласилась Мэри. – Хороший ночной отдых необходим, чтобы с ясной головой подумать над разрешением сложившейся ситуации. Завтра я найду способ доказать вам, кто я такая, а вы…
– О, вы останетесь у нас больше, чем на одну ночь.
– Я так не думаю, – заморгала глазами Мэри.
Во вкрадчивом ворчании Ангуса она не могла не заметить угрозу.
– Вы останетесь здесь в качестве нашей гостьи до тех пор, пока мы не найдем способа установить вашу личность.
Граф прищурил свои зеленые глаза и так плотно сжал губы, что они были едва видны над шарфом.
Мэри подумала, что должна возмутиться, но с ее затуманенным сознанием она могла лишь с вожделением думать об ожидавшей ее кровати. Разумеется, она окажется мягкой, простыни – свежими, комната – теплой. Все, чего ей так не хватало с тех пор, как она покинула дом священника в Уитберне.
– Вы меня понимаете? – нетерпеливо переспросил граф.
– Конечно. Вы хотите, чтобы я задержалась подольше. – Мэри попыталась напрячь бездействовавший мозг. – Зачем?
– Мне необходимо получить подтверждение, что вы действительно сестра Майкла Херста. И вы останетесь здесь до тех пор, пока я его не получу.
– Хорошо. – Мэри повернулась к дворецкому. – Вынуждена признаться, что я немного проголодалась. Можно будет…
– Мисс Херст, – раздраженно перебил ее граф, – вы здесь не гостья, а пленница.
Это слово проникло в оцепеневшее сознание Мэри. Она с хмурым видом посмотрела на Эррола, и ее внимание опять привлек шарф, который по-прежнему закрывал его шею и подбородок. Граф находился у камина, и в комнате было тепло. Если он носит шарф, чтобы произвести впечатление, то напрасно тратит время. Такая показуха выводит ее из терпения и…
– Ангус, это… Нет, ты не имеешь права, – с потрясенным видом сказал мистер Хей. – Ты не можешь так просто сказать молодой леди, что она должна остаться здесь.
– Могу. И только что это сделал.
– Но… Зачем? – покачал головой Нисон.
– Потому что, – сцепил на груди руки Ангус, – если она – не та, за кого себя выдает, значит, ее кто-то подослал. И я хочу знать – кто.
– Я приехала сюда по просьбе Майкла, – пренебрежительно фыркнула Мэри. – Я показала вам письмо…
– В письме о вас не сказано ни слова. И Херст тоже никогда не упоминал о вашем существовании. Вы останетесь здесь до тех пор, пока я не установлю вашу личность. А до тех пор можете считать себя вынужденной гостьей или пленницей. Меня не волнует, что вы выберете. Вы не уйдете отсюда, пока мы не узнаем, кто вы такая. И это единственное, что меня интересует.
Повисло неловкое молчание, которое следовало бы нарушить. Но у Мэри не было на это сил. Она совершенно измучилась, и в данный момент гнев графа казался неугасимым.
– А если она действительно сестра Херста? – послышался нерешительный голос Хея.
– Тогда она сможет спокойно уехать.
– С ларцом? – перевела взгляд на графа Мэри.
– Ну конечно, с ларцом, – после секундного размышления кивнул граф.
Мэри попыталась найти миллион и одно возражение против этого плана, но ее мозг думал только о том, что где-то наверху в этом величественном замке есть кровать. Ее кровать.
Как в этом случае поступил бы Майкл? Он превратил бы свои беды в свои победы.
– Хорошо, – Мэри встала, – я согласна быть вашей пленницей по крайней мере на одну эту ночь.
– Моей пленницей вы будете намного дольше.
– Обсудим это завтра. Муир, – обратилась она к дворецкому, – я так понимаю, что поступаю под вашу опеку? Надеюсь, для меня приготовлен поднос с едой, потому что я голодна настолько, что готова проглотить подушку с перьями.
– Я приготовил поднос, чтобы принести сюда. – Муир поклонился, в его голубых глазах появился благодарный блеск. – Но я легко могу принести его в вашу комнату, мисс.
– Отлично. – Мэри повернулась к своему «хозяину». – Не уверена, что пленник станет желать доброй ночи тому, кто держит его в неволе. «Доброй ночи» – это как-то слишком радостно, «хороших снов» – фальшивая сентиментальность. Я остановлюсь на лаконичном и очень французском au revoir [4]4
До свидания (фр.).
[Закрыть].
– Мисс Херст, – неуверенно улыбнулся мистер Хей, – вы воспринимаете это намного спокойнее, чем я, если бы оказался в вашей ситуации.
– Вы были бы спокойны, если бы росли с тремя братьями, которые вечно запирали вас в сарае или захватывали в плен в конюшне. Хуже всего, когда они о вас забывают. Приходит время ужина, потом он заканчивается. Я верю, что Муир этого не допустит.
– Мисс, – дворецкий склонил голову, – обещаю вам, что в этом доме вы не будете голодать.
– Ну правда, Ангус, – выступил вперед мистер Хей, – отмени все. Хоть она и не показывает этого, но ты напугал мисс Херст…
– Если ее действительно зовут мисс Херст. Ты слишком доверчив, Нисон. Майкл Херст предупреждал нас, что кто-то придет за артефактом. Такого совпадения не может быть.
– Я знаю, – неуверенно начал Хей, – и потом эти проклятые обстоятельства, но… – Он потер шею. – Ну, я просто не знаю. Мы в каком-то тупике.
Мэри вынуждена была согласиться.
– Милорд, – осторожно покашлял дворецкий, – поскольку у нас никогда прежде не было в пленницах молодой леди, я должен уточнить у вас, как мне действовать. Послать лакеев в конюшни, чтобы принесли конские путы? Или достаточно простого замка с ключом?
Мэри ждала, что мрачный граф сердито набросится на дворецкого за такой сарказм, но он вместо этого только скривил губы.
– Муир, ты живешь в нашей семье с тех пор, как мы оба бегали в коротких штанишках. Забудь о путах для лошадей. Ты же знаешь, я никогда не попросил бы тебя сделать что-то непоправимое.
– Как, например, держать в пленницах молодую леди?
– Возможно, это постыдно, но, надеюсь, не является непоправимым.
– Ох, милорд, вы ходите по лезвию ножа.
– Как всегда, – согласился граф. – А сейчас проводите мисс Херст в гостевую комнату в башне. Проверьте, чтобы у нее было все необходимое: служанка, свежее постельное белье, поднос с едой, горячий чай…
– Спасибо, – с жаром поблагодарила Мэри.
– Простите? – На невозмутимом лице Ангуса появилась неуверенность.
– Звучит божественно. Ради Бога, продолжайте.
– Как только все, что необходимо для нашей гостьи будет сделано, – прищурив глаза, обратился к дворецкому Ангус, – заприте за ней и ее служанкой дверь и поставьте лакеев для охраны. Из комнаты им выходить нельзя.
– Слушаюсь, милорд, – поклонился Муир.
Сейчас она бы обрадовалась даже клочку сена в конюшне, если бы он хоть немного защитил ее от холода.
– Теперь, когда мы решили этот вопрос, – Мэри сцепила руки перед собой, – я хочу спросить: как вы предлагаете выяснять, кто я такая? Надеюсь, это не займет много времени, потому что через три недели в доке в Уитби меня будет ждать мой брат Уильям, чтобы доставить ларец в Египет и обменять его на свободу Майкла.
– С радостью расскажу вам. Путешественник мистер Янг часто останавливался с Херстом у него дома в Уитберне. Я знаю это, потому что Херст как-то жаловался на громкий храп мистера Янга.
– Я очень хорошо знаю мистера Янга. Прошу вас, немедленно напишите ему. Он далеко отсюда живет?
– От замка – три дня верхом, не более.
В ответ Ангус ожидал сердитого ответа, но Мэри лишь очень встало пожала плечами:
– Замечательно. Я побуду вашей пленницей. Пока. – Взгляд Мэри скользнул мимо Ангуса к дворецкому. – Идемте, Муир. Я так устала, что еще десять минут, и вам придется вызвать одного из лакеев, чтобы нести меня.
– Конечно, мисс, – поклонился дворецкий.
– Спокойной ночи, – присела в реверансе Мэри.
– Пожалуйста, не бойтесь, – изящно поклонился мистер Хей. – Мы… – он бросил взгляд на своего кузена, – мы же не дикари.
– Говори за себя, – с мрачным видом заметил граф. – Мисс Херст, поспите, если сможете. Наверное, это комфортабельная тюрьма, но все-таки не обманывайтесь, тюрьма. И так будет до тех пор, пока мы не поучим весточку от мистера Янга.
– Посмотрим, милорд, – устало улыбнулась Мэри и еще раз присев в реверансе, поспешила за дворецким.
– Ее нельзя держать под замком, – заявил Нисон, как только стихли шаги Мэри.
– Я знаю. Может вспыхнуть пожар, – сурово посмотрел на кузена Ангус. – Конечно, я подумал об этом, болван.
– Прости, – покраснел Нисон. – Мне следовало знать, что ты бы учел возможную опасность.
У Ангуса напряглись плечи. В замке Нью-Слэйнс никогда больше не возникнет пожара; он гарантировал, что это не случится. Здесь используются только лучшие лампы, все они тщательно осматриваются и пересчитываются, поэтому ни одна лампа не остается позабытой где-то, где случайно может загореться.
Более того, все камины содержатся в идеальном порядке, и каждый месяц их обязательно чистят. Он установил самую современную систему сбора воды, которая позволяет дождевой воде храниться в баке на крыше и поступать в разные части замка с помощью поворота крана. «Если бы все это я сделал раньше, Кира осталась бы жива». Но возвращаться к прошлому нельзя, там лишь сумасшествие и отчаяние. Он должен идти вперед, другого выбора жизнь ему не оставила.
Ангус направился к двери.
– Куда ты? – поинтересовался Нисон.
– В башне две гостевые комнаты: комната в башенке и обзорная комната. Я буду спать в обзорной.
– Но ты говорил, что никогда больше не войдешь в эту комнату, потому что ее очень любила Кира.
Это правда: Кира часто пользовалась этой комнатой, утверждая, что там отличное освещение для ее картин. Но сейчас не время ворошить прошлое.
– Эти две комнаты соединяются между собой. – Ангус остановился у двери. – Я попрошу Муира перенести мои вещи в обзорную комнату, и если возникнет пожар, я первый узнаю об этом.
– Ангус, но разве это разумно? Ты сам говорил, что мы не знаем эту женщину. Если ты переберешься в прибегающую комнату, ее возмущение примет совсем другой характер. Вас будет разделять только дверь и…
– Она никогда не узнает, что я там, – нетерпеливо махнул рукой Ангус. – Я и так мало времени провожу в своей спальне. – После пожара ему редко удавалось уснуть. – Никаких причин для беспокойства нет. Я способен о себе позаботиться.
Нисон плотно сжал губы, словно хотел промолчать, Но потом вздохнул и покачал головой: – У меня есть возражения на этот счет, но я вижу, что все это будет пропущено мимо ушей.
– Не мимо ушей. Просто все решено.
– Полагаю, ты проголодался, поработав кучером? – ухмыльнулся Нисон.
– Умираю от голода. Попроси накрыть ужин, пока поговорю с Муиром насчет переноса моих вещей в ту комнату.
– Конечно, я немедленно пошлю на кухню лакея.
– Отлично, я скоро вернусь.
Ангус, с задумчивым видом бормоча что-то себе под нос, исчез. Нисон чересчур сильно волнуется. Единственное, чем он рискует, так это тем, что позволил этой женщине остаться, пока они будут выяснять, кто она акая.
– Держи друзей близко, а врагов – еще ближе, – пробурчал Ангус.
IКак только он опровергнет ее рассказ, горе ей. Пощады ей не будет.
Глава 5
Письмо Майкла сестре Мэри с берегов реки Нил в Египте:
«Удивительно, к скольким мелочам ты привыкаешь… даже привязываешься… и не понимаешь этого, пока не уезжаешь за границу и эти мелочи становятся тебе недоступны.
Например, отличная пуховая подушка. О, как я тосковал по моей подушке на кровати в Уитберне. И хотя я привык к жестким соломенным тюфякам, на которых приходится спать во время путешествия, всякий раз, когда где-то мне попадается удобная пуховая подушка, я глупо улыбаюсь и мечтаю о жизни в доме викария.
Одна из прелестей путешествия состоит в том, что здесь ты узнаешь, какие жизненные блага ценишь по-настоящему, когда ты дома. И мелочи, которые ты воспринимаешь как нечто само собой разумеющееся, когда их нет рядом, становятся милее, мягче, крупнее и бесконечно лучше».
– Замечательная спальня, – сказала Мэри, осмотрев их комнату в ярком утреннем свете.
– Да, для тюрьмы так просто отличная, – откликнулась Абигейл.
– Могло быть и хуже.
– Если вы так говорите, мисс…
Несмотря на кислый вид служанки, Мэри по достоинству оценила великолепные толстые ковры в комнате и богатую обстановку. Утром появилась служанка с завтраком на подносе, потом принесла большую медную ванну, которую поставила перед камином и наполнила горячей ароматизированной водой.
Мэри, понимая, что должна немедленно планировать побег, не могла отказать себе в такой роскоши. Осматривая комнату, она погрузила пальцы в тёплую воду, и ее признательность хозяину замка вспыхнула с новой силой.
– Вчера вечером я слишком устала, чтобы заметить все это, но обстановка меня тоже впечатлила.
– Мне не нравится быть запертой как преступница, – фыркнула Абигейл.
– Мне тоже не нравится, но они по крайней мере позаботились о наших удобствах.
– Думаю, это вы могли бы так сказать, – неодобрительно фыркнула Абигейл.
– Неужели низенькая приставная кровать оказалась неудобной?
– Да нет, мисс. Она оказалась намного удобнее всех тех кроватей, на которых мы спали во время путешествия. Просто не давала покоя мысль о том, что мы заперты. У меня было такое ощущение, что я задыхаюсь! Вы смотрите на это чуточку веселее, чем я, мисс.
– Не веселее, а оптимистичнее. Вчера вечером я почти час разговаривала с хозяином замка и поняла всю бесполезность споров. Если мы хотим выпутаться из этого положения, то должны найти другой способ, а не переубеждать абсолютных дикарей.
– Сама идея поехать в замок Нью-Слэйнс была не слишком удачной. – Абигейл развернула большое полотенце и положила его рядом с ванной. – В таверне все говорили об этом. Жаль, что один из них согласился отвезти нас сюда.
– И этот один – сам граф.
– Нет! – округлила глаза Абигейл. – Этот покрытый шрамами, закутанный по уши человек и есть граф?
– Покрытый шрамами? – нахмурилась Мэри.
– Разве вы не заметили? В том месте, где шарф соприкасается с подбородком?
– Я ничего, кроме шарфа, не видела. Все мое внимание привлекли его глаза.
– О да, у него глаза дьявола, – вздрогнула Абигейл.
У нее даже всколыхнулась грудь, словно сделанная из желе.
Мэри решила, что ей следует поговорить со своей служанкой насчет очень низкого выреза платья. Лакеи, которые охраняли их дверь, из кожи вон лезли, когда Абигейл помогала экономке, миссис Макфадцен, управиться с подносом, на котором стоял завтрак.
– Всякий раз, когда этот человек смотрел на меня, я чувствовала прикосновение дьявола, да, – покачала головой Абигейл.
– Думаешь, у дьявола глаза цвета молодой зелени? Слишком красивый цвет.
– Я не знаю, мисс. Я знаю только одно. Если он сердится, то от одного его взгляда дрожат колени.
С этим Мэри поспорить не могла. В этом человеке есть какая-то тайна. Необычная одежда и потом этот шарф. Мэри вспомнила сгоревшее крыло замка, и у нее оборвалось сердце.
– Его шрамы… Они от ожога?
– Думаю, да. Уродливые красные рубцы и… – Абигейл сморщила нос, – интересно, сколько еще таких шрамов у него под одеждой?
– Не знаю, но мне очень жаль, что такое случилось. Никто не заслуживает таких страданий.
– Это точно, мисс. Не думайте об этом больше. Давайте полезайте в ванну.
Абигейл помогла Мэри раздеться и сесть в ванну.
Мэри блаженно вздохнула и погрузилась под воду.
– Никогда не знала, что женщины так любят купаться, мисс.
– Ванна в Уитберне намного меньше, и у нас никогда не было так много горячей воды. Обычно она почти холодная, поэтому эта ванна – просто подарок.
– Да, конечно, – с сомнением в голосе согласилась служанка.
– Чудесно! – Мэри погрузилась в теплую, пахнущую сиренью воду до самого подбородка. – И у лакеев не отняло много времени наполнить ванну.
– Потому что в доме в их распоряжении есть горячая вода. Вчера вечером я видела, как они ее греют. Прямо за кухонной плитой есть бак, который в течение всей зимы греется день и ночь, поэтому горячая вода есть всегда.
– Вполне современное удобство. – Мэри подумала о сгоревшем и пустом крыле замка, которое увидела при въезде. – Похоже, что внешняя сторона Нью-Слэйнс очень отличается от внутренней. «Интересно, можно ли то же самое сказать о владельце замка», – подумала Мэри.
– В самом деле, мисс, на кухне установлено очень современное оборудование. Одна из служанок рассказала мне, что для прислуги тоже всегда есть горячая вода. – Абигейл вытащила один из сундуков Мэри. – И у каждого из них своя комната, с окном, кроватью и с шкафом. Никогда бы не подумала, – покачала головой Абигейл, – когда мы только подъехали к этой груде обугленных камней.
– Тем крылом не пользуются. – Мэри намочила волосы, взяла мыло и, перебросив волосы на одну сторону, намылила их. – Интересно, когда сгорела эта часть замка?
– Семь лет назад, мисс. – Абигейл оглянулась на закрытую дверь и понизила голос: – Муирен, она прислуживает наверху в восточном крыле, сказала, что во время пожара погибла жена графа.
– О Боже! Как… как это ужасно.
Мэри попыталась представить этого мрачного и неприветливого человека с женой, но так и не смогла.
– Да, – продолжала Абигейл, – говорят, они жили невероятно счастливо. Пока не случился пожар. Она не спаслась, все охватило пламя. Почти все мужчины из деревни боролись с огнем, чтобы он не перекинулся на другую часть замка. К утру сгорело все крыло.
– Как же они спасли оставшуюся часть замка? Крыши – деревянные, лестницы, стены и, о Господи… Кругом дерево и штукатурка.
– Говорят, сюда набежала вся деревня, помогая бороться с огнем. В бочках носили морскую воду, спускаясь и поднимаясь по скалистой дороге. Оставшаяся часть замка тоже пострадала, но не так сильно.
– Как все это печально, – покачала головой Мэри. – Неудивительно, что граф такой неулыбчивый.
– Да, это был ад кромешный. Муирен говорила, что огонь бушевал с такой силой, что от графини и следа не осталось. Граф тоже едва не погиб, пытаясь спасти свою любовь. История романтическая, пусть даже при встрече с другой женщиной безобразные шрамы графа погубят его.
– Абигейл, это неправда! Со шрамами или без, он очень привлекателен.
– Мисс, не надо кричать.
– Я не кричала, – покраснела Мэри, – просто меня удивили твои слова о том, что шрамы «погубят» графа.
– Ну… – Абигейл достала из маленького сундучка серебряную щетку и гребень и положила их на туалетный столик. – Говорят, он едва не сошел с ума, когда понял, что его жена погибла. Много недель после случившегося звал ее во сне. Все боялись, что он умрет, ибо сердце его было разбито.
Мэри опустила голову в воду, главным образом для того, чтобы иметь возможность закрыть глаза и дать одинокой слезинке упасть незамеченной. Такая трагичная история. Она объясняла и оправдывала мрачный вид графа.
Мэри выпрямилась и снова намылила голову. Интересно, каким он был до этого пожара? Она не могла представить Эррола смеющимся, влюбленным молодым человеком, хотя то, что этот мужчина способен на настоящие, глубокие чувства, было очевидно.
Похоже, им надолго завладело мрачное отчаяние. Должно быть, так. Он по-прежнему в трауре. От этой мысли у Мэри заныло сердце.
Как это ужасно – остаться с такими шрамами, в душе и на теле…
Неужели граф носит шарф даже в теплую погоду? – подумала Мэри. И какие еще части тела пострадали от огня? Есть ли у него шрамы на руках? Придется ей обратить на это внимание, когда они встретятся в следующий раз.
Мэри задержала дыхание и опять погрузилась под воду. Намыленные волосы распластались на воде вокруг нее. Она прополоскала их от мыла и вынырнула из воды.
– Абигейл, подай мне, пожалуйста, полотенце. Мне хотелось бы побыть в воде подольше, но пора приниматься за дело. Мне надо уговорить графа как можно скорее отдать мне артефакт.
Служанка подала Мэри полотенце для волос и помогла выйти из ванны. В другое приготовленное полотенце Мэри завернулась и села обсохнуть перед потрескивавшим камином.
– Я должна встретиться с графом, – пояснила она. – Попроси лакея передать мою просьбу.
Абигейл сделала книксен и направилась к двери. Мягко открыв ее, она исчезла из комнаты. Мэри услышала тихие голоса, и через несколько мгновений Абигейл вернулась, резко захлопнув за собой дверь.
– Ну?
– Нет.
– Нет? Они даже не спросят графа?
– Очевидно, граф еще раньше предупредил их, что вы станете просить о встрече. Не успела я и двух слов сказать, как один из лакеев сказал: «Вы не можете видеть его светлость. Вы и ваша мисс должны оставаться в своей комнате, пока граф не пришлет за вами».
Несмотря на разочарование, Мэри засмеялась, услышав дерзкое подражание Абигейл сильному шотландскому акценту.
– У тебя хорошо получается.
– Мой дедушка был шотландцем, поэтому я вдоволь наслушалась этого. – Абигейл подвинула стул к камину. – Откиньтесь назад, я причешу ваши волосы, пока они не высохнут.
Мэри услужливо откинулась на спинку стула.
– Никогда не видела таких длинных волос. – Служанка осторожно вела щеткой по белокурым прядям. – Они доходят вам до талии.
– Сейчас это не модно, но я и не отношу себя к большим модницам. – Мэри уныло опустила глаза. – Мне бы очень хотелось, но… Слишком уж я полная, и…
– Ой, мисс, – фыркнула Абигейл, – да вы не толще пенни.
– Спасибо тебе, но если бы ты видела моих сестер. Самое грустное, что нынешняя мода мало что предлагает таким, как я.
– У вас женственная фигура, мисс, вам не стоит даже думать о похудении. Посмотрите, вот мисс Фонтерой, дочка булочника, вот кому надо худеть. О похудении надо начинать думать, когда не видишь собственных ног.
– Уверена, что со мной это скоро случится, если мы будем вынуждены и дальше питаться здесь. Еда просто великолепна. Вчера вечером я съела две чашки дивного рагу из говядины и даже не знаю, сколько кусков свежего, еще теплого хлеба. А сегодня утром – яичница с ветчиной… – вздохнула Мэри.
– Да, а я попробовала на кухне кусочек мясного пирога, и это был самый вкусный пирог на свете. Еще там была копченая селедка и… – Абигейл ударилась в пространный рассказ о тех блюдах, которые она видела внизу на кухне.
Мэри мысленно вернулась к Майклу. Здоров ли он, всe ли у него хорошо? Может, он голодает или замерз… «Нет, перестань думать об этом, – приказала она себе. – Ему всегда везет. И я просто буду молиться, чтобы удача его не покидала. – Мэри закрыла глаза, быстро прошептала молитву и вновь подумала о брате. – Держись, Майкл. Я буду в порту с этим артефактом в ту же секунду, когда туда прибудет Уильям».
Конечно, если она не найдет способа хотя бы поговорить с графом, то, возможно, все получится иначе.
Письмо Майкла настроило этих людей против них. Почему он написал это письмо? Неужели после того, как он послал письмо домой, что-то произошло? Неужели он обнаружил, что каким-то образом его собираются обмануть?
В какую трудную задачу все это превратилось. Она-то думала, что привезти артефакт Уильяму будет довольно легко; она даже обрадовалась возможности пуститься в настоящее приключение. Но она никак не ожидала оказаться взаперти в замке графа.
Если бы только она могла открыть дорогу к сердцу хозяина замка и к его благородству. Граф являлся ключом ко всему.
Майкл смог бы это сделать, потому что когда он старался, никто не мог превзойти его в умении очаровывать людей. Чтобы приобрести ценный антиквариат и не быть обманутым местными, которые являются большими специалистами в этом деле, Майкл научился отлично понимать своего ближнего. Он часто объяснял Мэри, как находил множество нюансов, которые указывали ему на моральную развращенность человека, и, как результат, его обманывали меньше, чем других коллекционеров.
Абигейл от рассказов о великолепной еде в замке Слэйнс перешла к разговору о количестве и качестве тонкого постельного и столового белья в бельевой комнате. Равномерные движения служанки щеткой по волосам, замечательная ванна и еда, а также уютное потрескивание камина почти заставили Мэри забыть, что она пленница.
Но она была пленницей. И ее первостепенный долг – получить свободу.
– Как только я оденусь, – вклинилась Мэри в бесконечный монолог служанки, – мы начнем наш бунт.
– Бунт, мисс? – Рука Абигейл замерла.
– Ты хочешь выбраться отсюда или нет? – удивилась Мэри, чувствуя замешательство Абигейл.
– Да, но я не хочу заставлять графа сердиться. Достаточно лишь взглянуть на него, чтобы понять, что он опасный человек.
– Чепуха. Только потому, что он покрыт шрамами и…
– И запер нас в этой комнате!
– Он думает, что я – вор, поэтому, конечно, он был вынужден принять меры. На его месте я бы сделала то же самое. Нет никакой причины считать, что он опасен.
– Но… Откуда вы знаете, мисс?
– Прежде всего он проживает здесь со своим кузеном, который, похоже, очень приятный человек.
– Ну… – Абигейл закусила губу. – Я слышала, как вчера вечером кто-то из прислуги сказал, что мистер Хей – человек тихий, с детства дружил с графиней. Когда она погибла, он остался с графом, чтобы помочь ему пережить самые тяжелые времена.
– Тогда идем дальше. Стал бы мистер Хей оставаться здесь, если бы граф был злым человеком?
– Не могу себе представить, нет.
– Я тоже. Кроме того, ты ведь провела некоторое время с прислугой замка: боятся они графа?
– Когда он зовет, они бегут сломя голову, мисс, но нет, мне кажется, они его не боятся.
– Вот именно. И наконец, стал бы злой человек заботиться, чтобы у его прислуги была горячая вода и отличная еда на столе? И заботиться о пленнице, уж коли на то пошло? Посмотри на нашу комнату и на еду, которую нам приносят. У меня, между прочим, никогда не было такой шикарной ванны.
– В таком случае думаю, вы правы, мисс.
– Конечно! Несмотря на грубые методы, в его действиях прослеживаются признаки порядочности. Плюс ко всему Майкл любит этого человека и доверяет ему. Для меня такой рекомендации достаточно. Осмелюсь сказать, он принял бы нас совсем по-другому, если бы мы приехали как обычные люди и были представлены его светлости.
– Дело говорите, мисс, – кивнула Абигейл. – Но если граф не опасен, зачем мы собираемся устроить побег?
– Не побег, а бунт. Каким бы приличным ни был граф в других обстоятельствах, сейчас мы должны поскорее получить этот артефакт. У меня есть только три недели, чтобы забрать его и доставить в Уитби. В эту минуту мы должны руководствоваться необходимостью, Абигейл. Чистой необходимостью.
– Да, мисс.
– Значит, договорились, – улыбнулась Мэри. – Теперь заколи мне волосы. У нас есть работа.
– Но у нас нет оружия!
– Нам оно не нужно. Нам нужно немного усилий и эта мебель.
– Но вы ведь не собираетесь ее бросать, да? – заморгала ресницами служанка. – Здесь очень мало мебели, которую я могу поднять.
– Высоко ничего поднимать не надо, приподнять от пола всего на несколько дюймов. Как думаешь, сможешь это сделать?
Абигейл немного подумала и кивнула:
– Кроме кровати и большого шкафа вон там и еще стола. Думаю, остальное смогу.
– Отлично. Принеси мне мое голубое утреннее платье и ленту в тон. Начинаем борьбу.
