Текст книги "Опасное пламя страсти"
Автор книги: Кара Эллиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Их глаза встретились.
Его сердце дрогнуло и громко забилось в грудной клетке. Не волосы медового цвета были уложены в высокую прическу, открывая элегантный изгиб шеи. Простые жемчужные сережки оттеняли ее красивой формы розоватые, словно раковины, ушки. Эффект был поразительный.
И волнующий. Вот он стоял здесь – пресыщенный распутник, отъявленный повеса – и не отрываясь смотрел на нее, словно прыщавый юнец.
Маскируя свое смущение сардонической улыбкой, Марко лихо подмигнул ей.
Кейт поджала губы и обратила взгляд на сцену.
Он пришел сюда наугад. Его друг даже не был уверен, что Кейт Вудбридж появится на вечере, у его двоюродной бабушки. Молодая леди нередко игнорировала приглашения на бумаге с золотым обрезом, чтобы стать частью эксклюзивного светского общества. Он поступал так же, но причины были полностью противоположными.
Кейт похоронила себя в серьезных занятиях, он же утонул в беспутных удовольствиях.
Оглянувшись вокруг, Марко увидел, как несколько гостей украдкой косятся в его сторону. Утром в гостиных будут размышлять, почему он появился на скучном и степенном музыкальном вечере. Ну и пусть удивляются. Это было его игрой – заставлять свет гадать по поводу того, каким будет его следующий подвиг. Кейт выглядела так торжественно, сидя в кресле и внимательно глядя на сцену. По одну ее сторону сидела пышная матрона, вся в оборках и перьях. По другую – круизный джентльмен с серебристыми волосами, чей профиль патриция отдаленно напоминал ее собственный. Несомненно, титулованный дед.
«Dahl vieni a consolar il pianto mio [1] [1]Приди, чтобы утешить меня в скорби (лат.).
[Закрыть]…» Тенор прижал руки-окорока к сердцу, и пока Марко разгадывал плохой итальянский, его собственные мысли переводу не поддавались. Он редко прислушивался к своим эмоциям.
Сопрано наконец закончила трели своей арии, и хозяйка объявила перерыв.
Заскрипели по паркету отодвигаемые стулья, и, не теряя времени, гости направились и комнату, где было приготовлено угощение. Марко остался там, где стоял, наблюдая, как герцог Клейн задержался, чтобы поговорить с другим джентльменом. Через мгновение Кейт пробормотала что-то и пошла вслед за гостями. Но вместо того чтобы выпить бокал тепловатого пунша, она выскользнула на балкон.
Марко дождался, пока толпа поредеет, и переступил порог одного из французских окон. Несколько гостей мужского пола закуривали своп сигары. Похоже, никто не замечал присутствия Кейт. Она точно призрак проплыла в дальний угол балкона, молча, украдкой, словно привыкла красться тайком, оставаясь невидимой среди ночи.
Но Марко остро ощущал ее присутствие, выражение лица, формы тела. Ее аромат.
Ветерок прошелестел по густой листве вьюнка, соединив слабый аромат тимьяна с острым запахом свежей зелени. Стоя позади одной из декоративных урн, Марко почувствовала, как влажность лондонской ночи проникает в его кожу. Но даже туман и угольный дым не заглушали, тонкий аромат, от которого у него в душе зашевелилась… тоска.
Тоска по чему? По юности и невинности, которые никогда не вернутся? По таким вещам, как беззаботный смех, простые удовольствия, тихие мечты.
Господи, что за сентиментальность напала на него. Ему не следовало приходить сюда.
Блики лунного света отражались от стен из бледного портлендского камня, и нежный отблеск падал на поднятое кверху лицо Кейт. Казалось, она наблюдала за звездами, играющими в прятки со стремительно движущимися облаками. В те моменты, когда девушка не думала, что за ней наблюдают, она казалась до боли юной и легкоранимой.
Хотя Марко понимал, что ему следует удалиться, он не мог отвести взгляд от Кейт. Богиня Луна окутала ее своими серебряными чарами. Тени мелькали в том месте, где укрылась Кейт, заставляя его приблизиться на шаг, чтобы держать ее в поле зрения.
Странно, что так трудно было описать ее красоту. Ее нос не отличался классической прямотой, глаза были экзотически раскосы, рот – несколько широковат, а подбородок довольно решителен. И все же невозможно отмахнуться от впечатления, которое Кейт произвела на него. Она была уникальна. Самобытна.
И казалась такой… живой. Каждая клеточка ее тела излучала страсть.
Марко знал, что она была глубоко увлечена интеллектуальными поисками, и завидовал ее целенаправленности. Его собственное скрытое сотрудничество с британским правительством доставляло ему некоторое удовлетворение. Но по большей части он растрачивал свое свободное время на праздные увеселения. И черт ее подери за то, что заставила его ощутить полную пустоту в себе. Граф испытал незнакомое ему чувство неопределенности, и это рассердило его. Но по крайней мере он понимал, что гнев, который расшевелил искру жара в его крови, позволил ему заглушить гораздо более пугающие эмоции. Медленно пробегая взглядом по изящным изгибам ее силуэта, Марко сказал себе, что его старания вывести ее из себя – еще одно праздное занятие. Способ отвлечь своих внутренних демонов.
Марко оглянулся и, обнаружив, что поблизости никого нет, быстро пересек разделяющее их пространство.
– Наслаждаетесь вечером, bella?
От неожиданности Кейт отступила на шаг.
– Дон Жуан очень злой человек, вы не находите? – прошептал Марко, имея в виду арии из оперы Моцарта. – Он должен послужить уроком для всех молодых леди, которым не следует забывать, что мир чреват опасностями.
Скользнув ближе, он добавил:
– Так что вам не следует поздним вечером прятаться в темных уголках. Особенно когда вы одна и вас некому защитить.
– Благодарю за заботу, сэр, – медленно ответила она. – Но я могу сама постоять за себя.
– О да, железный кулак в бархатной перчатке. – Марко легко провел костяшками пальцев по линии ее подбородка. – Вы способны неплохо врезать, cara. Однако должен предупредить вас, что это не остановит подлинного хама, задумавшего оскорбить вас.
Кейт отпрянула.
– Есть другие пути тотчас же остановить мужчину.
– Такие пути есть, – согласился Марко, придвигаясь ближе. – Например, если бы вы засунули пальчик в лиф своего платья, оттянули его на дюйм вниз и позволили мне взглянуть на ваши совершенной формы выпуклости, я не смог бы сдвинуться с места.
Кейт коснулась кончиком языка нижней губы.
– О, пожалуйста, сделайте это снова, – пробормотал он. – Это так соблазнительно.
– Похоже, вы нуждаетесь в каком-то подстрекательстве для ваших злых игр, – проговорила она сквозь зубы.
– Это лишь легкое заигрывание, bella. Если бы у меня имелись действительно дурные намерения, на вас давно уже не было бы одежды.
Подбородок Кейт дрогнул.
– Хотя это очаровательное платье, – продолжил Марко шепотом. – Ткань великолепная, и фасон льстит вашей фигуре. Мне особенно нравится, как лиф платья подчеркивает вашу прекрасную грудь и создает соблазнительную ложбинку.
– Прекратите.
Хотя девушка пыталась говорить твердо, голос слегка прерывался.
– Почему? Потому что от этих слов у вас твердеют соски? – Голос Марко теперь изменился. – Я возбуждаю ваши внутренние шаловливые инстинкты?
Кейт быстро скрестила руки на груди и скользнула на шаг глубже в тень.
– Вы грубое нецивилизованное животное.
– И все же вы отвечаете мне. Так кто же вы на самом деле, мисс Вудбридж?
От его слов у нее открылся рот, но тут же она сжала губы в тонкую линию.
– Не льстите себе, сэр. Существует простое научное объяснение этому явлению, которое вы только что наблюдали. Холодный воздух заставляет кожу съеживаться.
– Так же как и жара, – ответил он.
Дерзко с его стороны дразнить ее. Грубо и зло насмехаться над ней, руководствуясь своими темными беспутными мыслями. И все же он не смог не добавить:
– И вы чувствуете языки пламени между ног?
Порыв ветра прошелестел по свисавшему па балкон вьющемуся растению.
– Перерыв подходит, к концу. – Кейт сжала руки.– Я должна вернуться в гостиную к дедушке.
Марко неторопливо отступил в сторону.
– Да, возвращайтесь обратно в лоно вашей семьи, bella. Как я сказал, небезопасно для молодых леди бродить в одиночестве поздним вечером.
– И как я сказала, сэр, вы можете, удивиться, но есть леди, которые знают, как защитить себя, – ответила Кейт.
– У вас не будет такой возможности, – мягко сказал Марко.
Кейт прошла мимо него, но только после того, как решила, что последнее слово должно остаться за ней.
– Не будьте таким уверенным, сэр.
Глава 3
Подавив вздох, Кейт устроилась на мягком, покрытом бархатом сиденье карсты ее деда. Как и все, что принадлежало ему, экипаж был не только исключительно высокого качества, но и подавлял своим богатым внутренним убранством. Она предпочитала более простые вещи – от позолоты и драпировки, шитой золотыми нитями, у нее болели глаза.
Эта боль сопровождала тупой стук в висках. Музыкальная программа оказалась еще хуже, чем она предполагала. Черт, где леди Хэмден удалось найти таких ужасных певцов? Опера была произведением искусства, но некогда она слышала более мелодичное, чем здесь, баритональное звучание в скрипе ржавой якорной цепи.
И потом, разумеется, состоялась интимная интерлюдия с Марко. Господи, как он осмелился разыгрывать падшего ангела с ней одним своим присутствием. Кейт зажмурилась. Как он смеет возбуждать такие ужасные ощущения, внутри ее!
Железная ступенька дрогнула, и в следующий момент в проеме кареты показались широкие плечи герцога Клейна. Лакей в ливрее быстро закрыл дверь и дал знак кучеру трогаться. В карету была впряжена четверка хорошо подобранных серых лошадей. Сбруя зазвенела, и колеса покатились.
Работают словно часы, подумала Кейт. Слуги герцога действовали как хорошо отлаженный, смазанный механизм.
– Хорошо, что ты пришла сегодня, Кэтрин.
Кейт удивленно взглянула на него. Клейн принял ее покорность как само собой разумеющееся. Он ожидал, что все должны подчиняться его желаниям.
Не зная, как ответить, она просто пробормотала:
– Разумеется, ваша светлость.
Не «дедушка», не «Клейн», а более формальное обращение «ваша светлость». Его колени находились в дюйме от ее, но в сознании Кейт дед был так далек от нее. Их разделяли годы и расстояния. Он казался посторонним, несмотря на связывающие их кровные узы.
– Подозреваю, что тебе там не понравилось, – ворчливо заявил он. – Ужасные певцы, скучные разговоры. Но леди Хэмден моя старинная приятельница.
– Разумеется, – повторила Кейт.
– Сюда собирался приехать ее внук и несколько его друзей. Парни принадлежат к какому-то научному обществу, так что их компания могла показаться тебе интересной. Полагаю, что именно музыка отпугнула их.
– Это говорит в пользу их интеллекта.
Кейт всегда старалась сдержать свой саркастический юмор в присутствии деда. Однако то, что он взял на себя обязанность найти ей мужа, сильно раздражало ее. До сих пор искать подходящего жениха должна была двоюродная бабушка Гермиона. Но бедняжка, должно быть, отчаявшись, опустила руки.
– Как бы там пи было, ваша светлость, – продолжила Кейт, – пожалуйста, не чувствуйте себя обязанным выступать в роли свата ради меня. Боюсь, что вы попусту теряете свое время.
«И мое», – добавила она про себя.
Герцог откашлялся и сложил руки на широкой груди. Но вместо того чтобы продолжить речь, он обратил взор на освещённый луной особняки на Грасвенор-сквер, по которой они проезжали.
Из-под полуопущенных ресниц Кейт изучала его профиль. Аскетический. Властный. Высокомерный. Это были первые пришедшие ей на ум определения. Несмотря на преклонный возраст, Клейн все еще представлял собой впечатляющую фигуру. Его серебристые волосы оставались густыми. Кустистые брови подчеркивали пронзительные зеленые глаза и орлиный нос. И хотя его рот чаще всего был сложен в прямую линию, губы были полные и хорошей формы. Что же касается квадратного вздернутого подбородка, то он был слишком знаком ей – Кейт видела свое отражение в зеркале каждое утро.
– Кхе-кхе. – На этот раз за звуками последовала речь: – Да, ясно как день, что ты живешь своим умом, девочка.
– Что явно очень докучает вам, – довольно резко ответила она.
– Я только пытаюсь сделать для тебя все самое лучшее, что в моих силах, – возразил Клейн. – Мой семейный долг – устроить твою судьбу наилучшим образом.
Эти же слова сказала матери Кейт много лет назад. Энн Вудбридж не таила зла, когда повторила эти слова дочери, она просто грустила.
– У нас, видно, различные представления о семье и долге, – ответила Кейт.
Его глаза блеснули, но в дрожащем свете лампы невозможно было определить, был ли это гнев или какое-то иное чувство!
Кейт вздохнула:
– Я не хочу ссориться с вами, сэр. Как вы сами сказали, я пропела большую часть своей жизни, изучая науку. И мне следовало бы знать изначально, что этот эксперимент не пройдет. Некоторые вещества, такие, например, как масло и вода, не смешиваются.
Герцог нахмурился:
– О чем ты говоришь?
– Может быть, лучше для нас обоих будет, если я покину Англию, – медленно ответила она.
– И куда ты поедешь? – громогласно спросил Клейм. – Обратно к той жизни на воде и хлебе?
Кейт подождала, пока его царственный гнев перестанет отражаться от полированных панелей карсты.
– Я еще не решила. Однако вам не следует беспокоиться, что я потребую от вас финансировать мои будущие планы. У меня достаточно собственных средств, чтобы жить весьма комфортно.
Это было огромным преувеличением, но гордость не позволила бы ей признаться в противном.
– Теперь послушай, дитя…
– Я не школьница, ваша светлость, – горячо прервала она деда. – Пожалуйста, помните, что я не нуждаюсь в вашем разрешении – или вашем благословении – жить так, как того хочу. Я уже достаточно давно в Лондоне и вижу, что большинство представителей высшего общества позволяют семейным деньгам или влиянию контролировать их. Я не принадлежу к их числу.
Сжатые челюсти Клейна дрогнули.
Девушка посмотрела на его сжатые кулаки и почувствовала, как ее наполняют вина и негодование по поводу того, что их разговор часто оканчивается спором.
– Простите меня, что я веду себя словно крикливая жена рыбака. Как вы заметили, я нередко позволяю гневу управлять мною.
Сиденье в карете заскрипело, когда герцог переместил свое грузное тело.
– Я не хочу проявлять неблагодарность в ответ на ваше гостеприимство, сэр, – добавила она. – Есть немало вещей, за которые я люблю Лондон. Я завела здесь много добрых друзей, и научные общества предлагают множество интересных лекций.
Клейн не слишком радовался по поводу ее интеллектуальных стремлений и занятий ботаникой, хотя сам был весьма сведущ в этом предмете. И предпочел бы, чтобы внучка увлеклась каким-либо нарциссом в свете. Но она ни за что не стала бы притворяться той, какой не была, только чтобы угодить ему.
– Тогда, может быть, не станешь торопиться покинуть город? – Сдержанно предложил дед. – Незачем рвать подметки и бежать в какой-то уголок земли прямо сейчас.
Это очень напоминало извинение, если герцог был способен на это. И Кейт решила принять его, пусть и в такой форме.
– Хорошо.
Кейт показалось, что она услышала, как он шумно выдохнул. А возможно, это был шелест ее шелкового платья или порыв ветра, ударившийся об оконные рамы.
Они продолжили ехать в неловком молчании, и звуки позвякивающей упряжи, стук копыт по булыжной мостовой заполняли пустоту между ними.
– Я надеюсь, что ты согласишься отправиться за город на следующей неделе, – сообщил герцог, разглаживая свой галстук, – По просьбе министерства иностранных дел я устраиваю прием в моем поместье в Кенте в честь предстоящего мирного конгресса, который пройдет в Вене. Если ты помнишь, лорд Таппен, один из молодых министров, живет в имении, соседствующим с моим, но его дом недостаточно велик, чтобы разместить такую большую группу влиятельных людей. Среди гостей будут интеллектуалы и дипломаты из Европы, гостящие сейчас в Лондоне.
И некоторые из них, должно быть, не женаты, и им уже под восемьдесят, цинично подумала Кейт.
– Лорд Таппен также высказал надежду, что ты примешь приглашение.
– Я? – От удивления она вскинула голову. – Не могу вообразить почему.
– Ну, начать с того, что Таппен встретил тебя на балу и осведомлен о твоих научных изысканиях. Он чувствует, что твое присутствие придаст приятный оттенок всей встрече.
Кейт не помнила, чтобы когда-то встречала лорда Таппена. Или это одна из хитростей деда?
– В связи с прибытием в Лондон многих военных атташе Таппен работает вместе с военным министерством над списком гостей, – продолжил он. – И очевидно, лорд Линсли упомянул при нем, что ты можешь получить удовольствие от новых встреч, принимая во внимание твои научные интересы. – Лицо Клейна приняло странное выражение. – Я не знал, что ты встречалась с маркизом.
Несколько раз за последний год Линсли консультировался с ее научным кружком по нескольким очень странным вопросам, но поскольку Кейт поклялась хранить эти встречи в тайне, она не могла открыться деду. Но девушка быстро придумала ответ.
– Полагаю, мои подруги Чара и Алессандра отдаленно знакомы с ним.
– Что ж, я знаю Линсли много лет. Он прекрасный молодой человек. Оба – он и Таппен – добавили, что ты окажешь большую услугу правительству. Присутствие леди удержит джентльменов от слишком оживленных споров. – Клейн откашлялся. – Но чтобы ты не думала, будто твоего присутствия хотят только министры, позволь мне повторить, что, по-моему, тебе будет там интересно.
Вероятнее всего, решила Кейт, Клейн пытался избежать неловкого положения из-за отсутствия внучки на приеме. Он вовсе не заботился о ее интересах, а лишь о своей проклятой гордости. Боже сохрани, чтобы еще одна женщина из его семейства породила скандальные сплетни в свете.
Все ее негодование вновь нахлынуло на нее, и девушка почувствовала искушение послать его к черту. Но она заставила себя трезво и бесстрастно оценить ситуацию. Помимо того что она оказывала услугу лорду Линсли, существовали и личные мотивы ее присутствия на этом приеме. Оранжерея в имении славилась своим замечательным собранием экзотических растений, и с Дальнего Востока ‘ только что прибыла морем новая партия редких экземпляров. А ее близкая подруга Шарлотта недавно заметила, что дыра в ее финансах не позволяет ей покинуть Лондон, чтобы пожить за городом.
Вспомнив Макиавелли, Кейт холодно улыбнулась:
– Я обдумаю ваше предложение – но только в случае, если приглашение будет отправлено и моей подруге, ученому леди Шарлотте Фенимор.
Клейн мрачно сжал губы. После продолжительного молчания он коротко кивнул:
– Думаю, у меня нет возражений на этот счет. Она благородного происхождения, хотя свет и считает ее слегка эксцентричной.
– Да и я тоже, – пробормотала себе под нос Кейт.
Услышал дед или нет, ее замечание осталось без комментариев.
– Значит, я могу рассчитывать на твое присутствие? – спросил граф.
– Да, ваша светлость, – ответила внучка.
Решив, что будет слишком по-детски подколоть его, упомянув отца-купца, обучившего ее искусству деловых переговоров, она деликатно промолчала.
Клейн не понял бы ее. А даже если бы и понял, это не развеселило бы его. И в этом, призналась себе Кейт, заключалась сущность их взаимного непонимания. Он был человеком, не способным посмеяться над собой. В то время как она прекрасно знала свои слабости и свое безрассудство.
«Как безумен род людской!» [2] [2]Шекспир «Сон в летнюю ночь». Пер. Т. Щепкиной-Куперник.
[Закрыть]
Образование Кейт было излишне эксцентричным, но Шекспира она читала в очень юном возрасте.
Может быть, ей стоит оставить томик пьес барда на тумбочке возле кровати деда?
Бренди оставило огненный след в его горле. Марко взял бутылку, чтобы налить себе еще глоток, но обнаружил, что она пуста. Позволив ей выскользнуть из пальцев, он откинулся на пышные подушки, набитые гагачьим пухом, и только поморщился, когда раздался звон стекла о стекло. Странно, он помнил только, что осушил лишь две первые.
Обычно он мог поглотить непомерное количество алкоголя безо всяких неприятных для себя последствий, однако сейчас чувствовал себя не в своей тарелке.
– Чао, Марко! Я вернулась. – Матрас заскрипел, когда на кровать села Палома. – Сегодня ночью тебе повезло – мадам Эрато нашла в своем подвальчике последнюю бутылку твоего любимого «Бароло».
Приподняв одно веко, Марко увидел только расплывчатое пятно изящных, ловких рук, деловито выкручивающих пробку. «Грот Венеры» не скупился на удовлетворение любых пожеланий посетителей. Это заведение может позволить себе такое, кисло подумал он, принимая во внимание невероятно высокие цены на здешних красоток.
Проклятие. Неужели его так взволновала встреча с подругой Алессандры?
Какого черта он шокировал мисс Кейт-Кэтрин Вудбридж? Скорее всего оказал ей услугу. Кейт может воображать себя женщиной света из-за своих путешествий по миру за пределами узкого круга английской аристократии, но на самом деле у нее нет никакого представления об истинной человеческой природе. Добре и зле. Свете и мраке.
Кто-то же должен просветить ее относительно истинно темной души, которая может встретиться ей на пути.
– Я чувствую себя так, словно в мою голову тычут раскаленными вилами.
– Ты в плохом настроении? – Палома скользнула ладонью под атласные простыни. – Вижу, ты не в состоянии больше пить; давай посмотрим, можно ли найти другой способ поднять тебе настроение, – игриво предложила она.
Выражение его лица смягчилось, тело затвердело. Ее бархатные пальцы легко танцевали по всей длине его члена.
– Твоя голова может не желать этого, но Il Serpente всегда в игривом настроении.
Это была правда. В тех редких случаях, когда не мог утонуть в вине, он всегда был готов погрузиться в любовные утехи.
– Ах, Марко, ты настоящая картина мужской красоты. – Она в восхищении откинулась назад, наблюдая, как огонь в камине отбрасывает, блики на его обнаженное тело. – Ты позолоченный пламенем бог.
– Который, вероятнее всего, будет жариться в аду.
– Ты большой грешник, – согласилась его партнерша. Обмакнув кончики пальцев в вино, Палома обвела ими его член, потом начала медленное, ритмичное поглаживание. – Но Люцифер и его раскаленные угли далеко в будущем. Сейчас же ты – со мной, так почему бы не насладиться моментом?
– Действительно, почему бы и нет.
Марко скользнул рукой по теплым, податливым изгибам ее бедер и приподнял их.
Нежный смех, а затем глубокий стон поплыл над слабыми облачками дыма от ароматических свечей.
Удовольствие. На короткий промежуток времени этого достаточно, чтобы удержать па цепи его внутренних дьяволов.
