Текст книги "Опасное пламя страсти"

Автор книги: Кара Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Кара Эллиот
Опасное пламя страсти

Глава 1

– О! Обнаженная леди. Прелестно.

Кэтрин Кайли Вудбридж почувствовала, как легкое дразнящее дыхание коснулось ее открытой шеи. Невесомое прикосновение, одновременно теплое и губительное.

– Обнаженная статуя, – поправила она.

Не обращая внимания па насмешливую улыбку Комо, отразившуюся в оконном стекле, девушка аккуратно перевернула очередной рисунок в папке.

Граф Комо присел на край стола в библиотеке, где они находились.

– Похоже, у лорда Джакомо подлинный талант в изображении женских форм, – протянул граф, склоняясь ближе к собеседнице.

Даже слишком близко.

Пока жар проникал через тонкие слои шелка и штапеля, Кейт пыталась замедлить толчки спокойного до этого пульса. «Не смей, – предостерегла она себя. – Не реагируй. Поощрять внимание со стороны Джованни Марко Мусто делла Гираделли – все равно что флиртовать с бедой… нет, точнее сказать – навлечь на себя позор».

Из всех представителей мужского пола в Лондоне граф был единственным, кто мог узнать правду…

– Вы не согласны?

Граф, который из всех своих имен предпочитал имя Марко, провел кончиком пальца по неровному краю акварели.

Будь она попроще, неминуемо отправила бы его к черту.

– Это действительно так, – ответила Кейт нарочито холодно. – Лорд Джеймс превосходный художник. – Она помолчала. – Похвально, когда джентльмен совершенствует данное ему от природы мастерство. Ведь множество аристократов растрачивают свою жизнь в беспутных пирушках.

– Я тоже посвятил много времени изучению женских форм и пропорций, – ответил Марко, и в его взгляде промелькнуло легкое изумление.

«У мужчины не должно быть таких длинных, роскошных ресниц, таких изумительных глаз цвета золотистого бренди и такого чувственного рта». Кейт вновь бросила быстрый взгляд на папку. И крайне несправедливо со стороны Господа Бога наградить этого чертова распутника прекрасной фигурой и жгуче-черными кудрявыми волосами до плеч.

Неудивительно, что он слыл настоящим дьяволом в вопросах любви.

– И я бы отметил, что лорд Джакомо слишком небрежно рисует женскую грудь, вы не находите? – продолжил Марко.

Приблизив орлиный нос к плотной фактуре бумаги, он сделал вид, будто изучает рисунок под разными углами.

– Она далека от совершенства. Возможно, ему следует рисовать с живой натуры, а не с неодушевленного камня. – Несправедливо длинные шелковистые ресницы сделали еще один взмах. – Ведь теперь у него под рукой очаровательная модель.

– Что за вульгарное предположение, сэр, – откликнулась Кейт, поджав губы и подавляя желание рассмеяться. – Особенно если упомянутая дама – ваша кузина.

– Вы не думаете, что лорд Джакомо поддастся соблазну нарисовать свою молодую жену обнаженной? – поинтересовался Марко с манящей улыбкой.

Упоминание частей тела, облаченных в одежды или без оных, было абсолютно недопустимо в высшем свете, но, как всегда, граф, казалось, находил непристойное удовольствие в насмешках над английскими манерами. Да и Кейт, если говорить правду, находила все сложные ритуалы и правила света крайне неудобными.

Однако так как она никогда и ни за что не призналась бы Марко в этом, Кейт захлопнула альбом с преувеличенно негодующим видом.

– Вы чрезмерно распущенны, сэр. И грубы.

– Так же, как и лорд Байрон, – пробормотал Марко. – Однако женщины находили его… интригующим, не так ли?

– Это потому, что лорд Байрон действительно способен заинтриговать. Он создает высоко романтическую поэзию, когда ведет себя достойно. Вы же… Я буквально вздрагиваю при мысли о том, чем вы занимаетесь, когда не пьете и не флиртуете.

Марко встал и разгладил складку на своих элегантных брюках.

– О, здесь я мог бы удивить вас, дорогая.

В глазах Кейт вспыхнула тревога, когда он прошептал «дорогая» по-итальянски. Боже правый, определенно он не мог заподозрить, что существовала какая-то связь между той давней ночью в Неаполе и настоящим…

Нет. Это невозможно.

Но это еще одна причина держать его на расстоянии вытянутой руки.

Быстро скрыв свою реакцию за мелодичным смехом, Кейт торопливо добавила:

– Да. Чего только не бывает на свете.

– Я вас рассердил? – Чувственный рот графа сложился в ленивую улыбку.– Ну, довольно, давайте заключим перемирие. Я лишь пытался своей болтовней вызвать хотя бы легкий румянец смущения на ваших щеках.

– Для этого достаточно одного вашего присутствия, – весьма резко ответила девушка. – Ваша самонадеянность просто невыносима.

Марко полнее руку к сердцу.

Удивительно, что оно у него сеть, подумала Кейт. Согласно сплетням среди лондонских леди, граф обладал лишь одним органом, способным чувствовать, – и он располагался достаточно далеко от его груди.

– Вы ранили меня, мисс Кэтрин-Кейт.

– На самом деле я лишь оскорбила вас, – ответила она. – Вам повезло, что я действую языком, а не шпагой. В последнем случае ваш голос прозвучал бы октавой выше.

От легкого движения запястья брелоки на часах графа заплясали на фоне его шелкового жилета.

– Поверьте мне, мисс Кэтрин-Кейт, если бы нам пришлось скрестить шпаги, вы проиграли бы это состязание.

К своему великому сожалению, Кейт почувствовала, как к лицу прилила горячая кровь.

Марко приблизился к ней на шаги и сладострастно подмигнул.

– Я считаюсь одним из лучших шпажистов в Европе.

Хотя Кейт очень хотелось ответить остроумной фразой, она почувствовала, как неожиданно лишилась дара речи. Несмотря на все хвастовство, граф не преувеличивал свое искусство владения холодным оружием. Даже если бы Кейт не знала, что он частенько побеждал в поединках с Анджело, мастером номер один в Лондоне, она догадалась бы об этом по его физической стати. В своей прошлой жизни Кейт научилась оценивать мужскую силу и слабость с первого взгляда.

А как насчет Марко? Его жесты были обманчиво ленивыми, но, несмотря на позы вялого бездельника, двигался граф с грацией хищника. Как вкрадчивое дикое животное с крепкими мускулами, всегда готовое к молниеносному прыжку.

Но эго не единственная причина, почему он опасен…

Вновь обретя голос, Кейт отступила на шаг и начала медленно натягивать тонкие лайковые перчатки.

– Жаль, что мы с вами не можем помериться силами.

Пусть знает, что он не единственный, кому не чужды театральные эффекты.

Марко наблюдал, как мягкая перчатка скользит по ее коже.

– Вы можете бросить мне в лицо одну из ваших перчаток и вызвать на дуэль.

От усмешки, прозвучавшей в его голосе – напоминающем о выдержанном бренди и прокуренных будуарах, – у нее по позвоночнику пробежала легкая волнующая дрожь.

– Весьма соблазнительное предложение, – согласилась она. – Но не стоит забывать, что я леди.

– Вам не следует опасаться, что этот факт ускользнет от меня, cara.

Произнесенное по-итальянски слово прозвучало у нее в голове как предупреждение. Кейт отвела взгляд от собеседника, напомнив себе, что не должна позволять ему слишком пристально вглядываться в ее черты. Шансы были крайне малы, но все же он мог вспомнить…

– Это неудивительно, ведь вы редко думаете о чем– либо, кроме секса, – резко заметила она, пытаясь отвлечь его внимание. – Неужели эта тема вам не наскучила?

Марко громко рассмеялся:

– Уверяю вас, что в редких случаях я думаю и о других вещах.

– Теперь вы действительно шокировали меня, сэр.

– Не настолько сильно, насколько вы заинтересовали меня, мисс Кейт-Кэтрин…

– Перестаньте называть меня этим смехотворным сочетанием имен, – перебила она графа.

– Что-то не так? – спросил он, нарочито усиливая свой акцент. – Моя кузина Алессандра зовет вас Кейт, а ваш а служанка, обращаясь к вам, называет вас Кэтрин. Зная любовь англичан к двойным именам, я предположил, что…

– Пожалуйста, избавьте меня от ваших многоречивых объяснений.

Так как она предпочитала более неформальное, чем Кэтрин, имя, ее близкие друзья обращались к ней – Кейт. Но граф Комо не принадлежал к их числу.

– И пожалуйста, обращайтесь ко мне как полагается. Для вас я мисс Вудбридж.

– Соблюдать приличия так скучно, – пробормотал он. – Думаю, что леди с вашей любознательностью и интеллектом не может не согласиться со мной.

Проигнорировав его замечание, Кейт отошла от столика с рисунками.

– Прошу извинить меня. Мне нужно найти молодоженов и попрощаться с ними.

– Зачем мчаться обратно в Лондон? Большинство присутствовавших на свадьбе гостей остаются здесь до завтра.

– Шарлотта должна подготовиться к лекции по средневековой металлургии для Института науки и истории в Мейфэр.

Эта солидная ученая дама, так же как и сама Кейт, была членом Кружка научных прорицательниц – небольшой группы интеллектуальных леди, которые встречались каждую неделю, чтобы поделиться друг с другом новыми знаниями. И своей дружбой.

Принимая во внимание, что свет не одобрял серьезных научных занятий для леди, пять членов кружка стали именовать себя более неформально – Кружок греха. Кейт почувствовала, как в уголках ее губ появилась улыбка. Она и представить не могла, как двигаться по неизведанным водам высшего света без крепкой поддержки «грешниц».

– Звучит увлекательно, – протянул Марко.

– Да. Так и есть. – Кейт подняла указательный палец, потом согнула и разогнула его. – В конце концов, без науки ваша сталь может согнуться в самый неподходящий момент.

Неожиданно Марко загородил ей путь.

– Я слышал об этом явлении, но, ни разу не столкнувшись с ним, не знаю, что может вызвать подобное разрушение. Не будете ли вы так любезны объяснить мне это?

Кейт задохнулась, когда его фрак скользнул но ее груди, жар его тела прожег шелк платья.

«Nemernic».

Снова раздался смех графа – слишком близко, чтобы она чувствовала себя уверенно и комфортно.

– Я достаточно хорошо говорю по-румынски, чтобы понять, что вы назвали меня очень грубым именем. – Его улыбающийся порочный рот почти вплотную приблизился к ее губам. – Не ожидал, что вы забудете о том, что вы леди.

– Я…

Кейт не успела произнести следующего слова, так как его губы накрыли ее прелестный рот. Их прикосновение было поразительно чувственным, словно нагретый солнцем бархат коснулся самой чувствительной точки тела. Но как только к ней вернулся рассудок, Кейт послала резкий апперкот в его скулу; костяшки ее пальцев опустились с гораздо большей силой, чем заслуживал его дразнящий поцелуй.

Марко отступил на шаг назад. Его ноздри раздулись, когда он резко вздохнул, затем медленно выдохнул. Он выглядел изумленным.

– Где же воспитанная девушка научилась подобным ударам?

– Это не имеет значения, – пробормотала Кейт, украдкой потирая кулак.

У него был очень крепкий подбородок.

Ноздри графа затрепетали, словно у охотничьей собаки, почуявшей дичь.

– От вас исходит запах апельсинов и… чего-то еще.

Проклятие.

Прежде чем Марко успел продолжить, на альков, возле которого они стояли, упала тень.

– А, вот где ты, Кейт. – Алессандра делла Джаматти, теперь леди Джеймс Джекхарт Пирсон, жена младшего сына герцога Ледьярда, и ее муж остановились в дубовом проеме двери. – Извините, если мы прервали личный разговор.

– Чао, Алесса, – приветствовал ее Марко. – Твоя ученая подруга и я только что оживленно обсуждали фехтование.

Алессандра слегка нахмурилась, увидев красный след у него на скуле.

– Фехтование, – мягко повторила она.

– Si, и если бы я знал, что наука столь манящее поле деятельности, то давно попросил бы разрешения присоединиться к вашей маленькой группе. – Марко быстро приблизился к вошедшей, поцеловал ее в обе щеки и рассыпался в комплиментах по-итальянски. – Сегодня утром ты хороша, как никогда, cara. Брак тебе очень к лицу.

– А ты неисправим, как всегда, – тихо сказала Алессандра, маскируя свой выпад насмешливой улыбкой. Затем она повернулась к Кейт. – Если мой кузен действует тебе на нервы, смело скажи ему va’ all’ inferno – пошел к черту.

Кейт скорчила гримаску:

– Скорее всего, он уже бывал там и возвращался обратно, и не раз.

– Вот именно, – засмеялся Джеймс Джекхарт Пирсон. Из-за кудрявой шевелюры, смуглого цвета лица и мускулистой военной осанки он был известен в Лондоне как Черный Джек. По словам Алессандры, у него было золотое сердце. – Воображаю, как дьявол отправил его пинком обратно в наш мир, обнаружив, что его невозможно выносить достаточно долго.

Марко постарался принять обиженный вид.

– А я-то думал, что мы друзья, лорд Джакомо.

– Друзья?– выгнув бровь дугой, переспросил Джек. – Побереги свою удачу, Гираделли. Тебя здесь лишь терпят. И то с трудом. На самом деле…

Оставив мужчин, продолживших словесную перепалку, Кейт повела Александру в уголок алькова и быстро поцеловала в щеку.

– Хотя мне крайне неприятно соглашаться с твоим кузеном, должна признать его правоту – ты действительно выглядишь прекрасно. И кажешься счастливой.

– Это правда, – ответила Алессандра.

Она редко проявляла свои эмоции. Из всех «грешниц» она была наиболее сдержанна в своих чувствах и воспоминаниях о прошлом, даже с самыми близкими друзьями.

«И не без оснований», – признала Кейт. Алессандра свято хранила мрачный секрет из своей прошлой жизни в Италии, который недавно всплыл и угрожал разрушить как ее собственную жизнь, так и будущее ее юной дочери. Но Черный Джек Пирсон, увенчанный наградами ветеран войны на Полуострове, доказал свою храбрость как на поле брани, так и в любви, победив хитрого врага и завоевав ее сердце.

Глядя на ряды книг в кожаных переплетах, Кейт почувствовала, как ее губы дрогнули в улыбке. «Как герой романа». И как жаль, что благородный рыцарь не может превратиться в живого человека из плоти и крови.

Да и не каждый смертный способен убить ее дракона. Отдельные секреты были еще хуже всех остальных…

Постаравшись улыбнуться, Кейт призналась:

– Мы все так рады за тебя.

Алессандра сжала ее руку.

– А я так благодарна всем «грешницам» за их дружбу. Без нее я не смогла бы пережить последние несколько месяцев.

– Для этого и существуют подруги. – Кейт замолчала, испытывая легкое сожаление по поводу того, что должна покинуть Ледьярд-Мэнор этим днем. – Кстати, я пришла сказать тебе, что Шарлотте не терпится вернуться в Лондон в связи с ее предстоящей лекцией.

– Разумеется. – Алессандра бросила взгляд в сторону Джека и Марко, которые продолжали обмениваться колкостями. – Пойдем. Давай захватим Чару и Ариэль из оранжереи и зайдем в ее комнату, пока она укладывает свои вещи.

Идея объединить их маленькую группу, пусть ненадолго, подняла настроение Кейт.

– Замечательное предложение. Ты готова оставить Джека защищаться в одиночестве?

– О, как только устанут поддразнивать друг друга, они будут наслаждаться беседой о римском искусстве и прочих древностях. При всем легкомыслии моего кузена, не могу не отметить, что он достаточно сведущ в этом вопросе.

– Никогда не подумала бы, что граф способен интересоваться интеллектуальными предметами, – медленно ответила девушка.

– Характер Марко имеет самые неожиданные положительные грани, которые он всячески старается скрыть. – В голосе Алессандры прозвучала насмешливая нотка,– Впрочем, кому я это рассказываю?

Кейт на мгновение заколебалась, прежде чем ответить.

– Осмелюсь заметить: у всех нас есть то, что мы предпочитаем держать при себе.

Что же, пусть уходит.

Надев маску скучающего безразличия, Марко медленно отвел глаза от удаляющихся леди.

– Переведи взгляд на что-нибудь другое, – пробормотал Джек, словно прочитав его мысли. – Хоть ты и ее кузен, Алессандра не раздумывая отрежет твои шарики и скормит их воронам в Тауэре, если ты попытаешься поиграть в свои коварные игры с мисс Вудбридж.

Хотя Марко и думал точно так же, он лишь самодовольно ухмыльнулся:

– А почему ты думаешь, что она не откликнется на мое внимание к ней?

– Потому что ты самодовольный фат и твое высокомерие подчас невыносимо.

– Si. – Улыбка Марко напомнила волчий оскал. – Но большинство женщин находят это интригующим.

– Друзья Алессандры не похожи на большинство дам, – заметил Джек. – Они выделяются своим интеллектом, так что не жди, что сумеешь очаровать их своими обычными методами. – Он на минуту замолчал, потом продолжил: – Думаю, мисс Вудбридж достаточно проницательна, чтобы увидеть, что ты основательный тупица.

– Уверяю вас, лорд Джакомо, я не нуждаюсь в ваших советах в вопросах флирта.

– Неужели? Из того, что мне удалось увидеть, непохоже, что ты сильно преуспел своими силами.

Прислонившись плечом к стене, Марко наблюдал, как последний маленький лоскут шелка цвета морской волны исчез в конце коридора. Конечно, Кейт Вудбридж не была обыкновенной молодой леди, но выделял ее не только ум. Иногда ее очаровательные аквамариновые глаза неожиданно затуманивались, словно она видела мрачную реальность за границами позолоченных гостиных Мейфэра.

Что, разумеется, казалось маловероятным. Кейт была внучкой герцога Клейна, одного из столпов высшего общества. Она была рождена жить в роскоши, пользоваться всеми привилегиями и быть окруженной армией слуг, готовых немедленно исполнить любое ее желание.

Такая изнеженная невинность убивала его. Но почему легкое покачивание ее стройных бедер вызывало в нем страстное желание последовать за ней?

– Скорее всего я мало старался, – протянул Марко, переведя внимание на складки своего галстука, и, разгладив пальцем накрахмаленную ткань, добавил: – Силы слишком неравные. И вопреки тому, что ты думаешь, я никогда не играю чувствами молодых невинных леди.

Джек состроил насмешливую гримасу:

– Господи, ты пытаешься сказать, что у тебя есть совесть?

Марко распрямился.

– Вы, герои войны, не единственные, кто придерживается кодекса чести.

– Тебе не нужно завязывать никакой великой моральной битвы со своим самопровозглашенным благородством. Если верить Алессандре, ее подруга может сама постоять за себя.

Марко засмеялся.

– Мисс Вудбридж может отличаться умом и острым язычком, но это не означает, что она способна противостоять темной стороне жизни. – Он скривил губы. – Разорившимся знатным негодяям, пресыщенным охотникам за приданым. Или бессовестным повесам вроде меня.

– Me будь так уж уверен в этом, – возразил Джек. – Из того, что я собрал по крохам, мисс Вудбридж получила довольно необычное воспитание. Ее мать отказалась от титула и наследства, убежав с американским морским капитаном. Большую часть своей жизни эта девушка провела, путешествуй по миру.

Марко почувствовал, как его саркастическая улыбка стала еще шире. Его кузина не откровенничала с ним относительно своих подруг. Несомненно, чувствуя, что ему нельзя доверять подробности их жизни.

– Думаю, что последние несколько лет ее жизни были нелегкими, – продолжил Джек – Ее родители умерли от лихорадки почти одновременно и лишь обещание Кейт примириться с дедом, данное ею, когда они находились на смертном одре, привело мисс Вудбридж сюда, в Лондон. – Джек пожал плечами. – Похоже, атмосфера в доме Клейна далеко не спокойна. Девушка неистово независима, и это портит погоду.

– Да, это объясняет се острый язык, – задумчиво пробормотал Марко.

Сегодня не раз у нее с языка сорвались слова, вряд ли подходящие для юной леди.

Джек засмеялся:

– Алессандра может поклясться, что девушка способна ругаться как матрос почти на дюжине разных диалектов.

– Интересно.

– Но вовсе не так интересно, как коллекция редких книг по классической архитектуре, что находится здесь, у меня. – Для Джека Древний Рим был гораздо более интересной темой для разговора, чем Кэтрин Кайли Вудбридж. – Пойдем, я покажу тебе книгу семнадцатого века о надписях, обнаруженных на храме Юпитера…

Марко неохотно отбросил все мысли о леди – обнаженных и не очень – и последовал за Джеком к одному из столов возле окон с витражами. Но каким-то необъяснимым образом соблазнительный запах эфирного масли с цветами апельсинового дерева из Сицилии и дикого тмина преследовал его, дразня ноздри.

Странно, запах казался навязчиво знакомым, но он не мог вызвать в памяти его источник.

И это не удивительно, подумал он, отгоняя его сардоническим пожатием плеч. В своей весьма безнравственной жизни он вдыхал аромат слишком многих духов, чтобы вспомнить их все. И по правде говоря, ни одна из женщин не оказалась незабываемой.

За исключением одной умной шлюхи в Неаполе, которая осмелилась…

– Послушай, Гираделли, – услышал он голос Джека. – Если ты так увлекся этой дорической колонной, нам с тобой не о чем разговаривать.

Глава 2

– Что за ужасный запах?

– Внутренности рыбы и засохший коровий навоз.

Кейт подвинула ближе чернильницу на письменном столе, за которым сидела, и продолжила делать записи, касающиеся ее занятий ботаникой, стараясь наверстать то время, когда она находилась вне Лондона.

– Прости, я думала, что хорошо вымыла руки.

Горничная взглянула на подол её рабочего платья, вымазанного навозной жижей, которая медленно стекала на дорогой ковер из французского Обюссона.

– Может быть, вы хотите переодеться?

Кейт посмотрела вниз.

– Дерьмо, – пробормотала она себе под нос.

– Можно сказать и так, – ответила Элис, которая наконец привыкла к особому языку своей подопечной.

В отличие от полудюжины предыдущих горничных, каждая из которых не продержалась и месяца, ее не смутили ни не выводимые пятна на одежде, ни грубоватый язык.

– Однако это выражение нехарактерно для леди, даже если вы произносите его по-французски.

– Да, но я неоднократно повторяла, что…

– Не настоящая леди, – закончила Элис. – И слава Богу. Иначе это место оказалось бы очень скучным.

Кейт усмехнулась.

– Мне страшно повезло, что Симпсон нашел тебя. Ни одна из тех, кого присылало агентство, не обладала чувством юмора. – Девушка коснулась подбородка обратной стороной ручки. – Ведь я положила рассеченную лапку лягушки в саше вовсе не для того, чтобы напугать бедняжку Сьюзен. Я просто забыла, что она там.

– Да, вот уж не повезло так не повезло, – констатировала Элис. – После того случая Симпсон отказался от попытки найти уважаемую кандидатуру через агентство. Я знакома с его кузеном – не спрашивайте, каким образом, – и когда бедняга потерял всякую надежду, он предпочел смотреть сквозь пальцы на довольно туманное объяснение всех моих предыдущих мест службы в обмен на мое обещание не падать в ^:обморок при виде препарированного пресмыкающегося.

– Это случается не часто. В тот раз я попыталась воспроизвести лекцию, которую услышала в королевском зоологическом институте. – Кейт смахнула приставший к рукаву листик. – Ты же знаешь, я специализируюсь на ботанике.

– С каких это пор рыба считается растением? – поинтересовалась Элис, снова демонстративно втягивая воздух.

– Я просто экспериментировала с новой формулой удобрения.

Элис тут же выдвинула предложение:

– Может быть, в следующий раз вы возьметесь за создание формулы цветочного масла дли духов?

Упоминание аромата заставило Кейт медленно вдохнуть и задержать дыхание в легких. Она всегда составляла свой собственный аромат – уникальную смесь сладких специй и луговых трав. Ингредиенты продавались в маленькой лавке в Сицилии, на берегу Тирренского моря. Это был своего рода автограф, нечто, что принадлежало ей и только ей.

«Выдохни», – приказала она себе. Мужчинам утонченность не свойственна. Масло неролы и тимьян использовались при изготовлении многих видов женских духов. Марко вдыхал ароматы, сопровождавшие такое количество женщин, что вряд ли вспомнит мимолетную встречу в Неаполе.

– Отличное предложение, – мимоходом бросила Кейт. – Мы могли бы открыть парфюмерный бутик на Бонд-стрит, чтобы заработать на булавки.

У Элис вытянулось лицо.

– Вы можете представить реакцию герцога, если он узнает, что его внучка собирается заняться торговлей?

– Да, определенно могу, – ответила Кейт, не в состоянии скрыть негодование.– Клейн выгнал мою мать из дому без гроша, когда она отважилась выйти замуж за американского капитана торгового флота вопреки воле его сиятельства.

Элис, которая и раньше слышала краткую историю своей хозяйки, сочувственно поддержала ее:

– Некоторые люди остаются несгибаемы в своих убеждениях, особенно когда их окружают льстецы и подхалимы, которые с рождения твердят им, что они правы. – Горничная на минуту задумалась. – Никто не возражает герцогу, и ему, должно быть, трудно определить, когда он прав, а когда нет.

Кейт вздохнула.

– Это очень мудрое наблюдение, Элис. – Она взяла в руки чернильницу и начала легко взбалтывать густую, вязкую жидкость, стекающую по хрусталю. – Но все равно простить его трудно. Всему виной проклятая несгибаемая гордость…

Чернила кружились все быстрее и быстрее, создавая водоворот, который, казалось, затягивал ее настроение в свою черную глубину.

– Я здесь только потому, что обещала родителям, когда они находились на смертном одре, примириться с моим дедом, – продолжила она. – Честно говоря, если бы тогда у меня был выбор, я бы села на первый торговый корабль, отправлявшийся из доков Ост-Индии, и никогда даже не оглянулась бы назад.

– Но можно сказать кое-что в защиту жизни без забот и лишений, – пробормотала Элис. – Здесь вы окружены роскошью, и все вокруг готовы выполнить любое ваше желание.

– Согласна, и почти все время я чувствую себя словно птица в позолоченной клетке, Я привыкла к свободе, независимости и предпочитаю обо всем иметь собственное мнение, а со мной обращаются так, словно моя голова набита опилками.

Горничная едва заметно фыркнула.

– Что так, то так.

Кейт попыталась выглядеть обиженной, но предательская улыбка заиграла на губах.

– Я действительно так уж плоха?

– Ну давайте условимся, что, когда вы захотите проявить свою независимость в следующий раз, попытаетесь не делать это перед фехтовальным залом Анджело. Не уверена, что те два молодых джентльмена пришли в себя от вашей угрозы отрезать им мошонки.

– Вовсе нет! – запротестовала она. – Я выразилась иначе.

Инцидент был весьма вызывающим даже для нее. Но тогда Кейт показалось, будто Алессандре грозит неминуемая опасность, и возникла срочная необходимость поговорить с печально известным Джованни Марко Мусто делла Гираделли. Это была не ее вина, что граф предпочел выйти на улицу в пропитанной потом рубашке, обтягивающих панталонах и босиком.

– Может быть, вы и не упомянули этот специфический анатомический отросток, но они предпочли не рисковать. – Элис скромно оправила юбку. – В будущем, пожалуйста, постарайтесь быть более сдержанной. Мне нравится эта работа, но герцог сдерет с меня шкуру, если я позволю вам оказаться замешанной хоть в малейший скандал.

Кейт тихо хмыкнула.

– Если бы он отнесся с пониманием к поступку собственной дочери, я не была бы черной овцой в стаде, пятном, омрачающим его драгоценное герцогское достоинство.

– Общество может до сих пор помнить старый скандал, когда сбежала ваша мать, но в его глазах вы – уважаемая молодая леди, которая выросла в Бостоне. – В камине потрескивал уголь, окропляя золу фонтаном оранжевых искр. – Давайте попытаемся не разочаровывать его.

Кейт вернулась к своим записям.

Приблизившись к изящному секретеру из грушевого дерева, Элис начала проглядывать груду приглашений.

– Вы наденете синее узорчатое шелковое платье сегодня на вечер к леди Хэмден?

– Пропади все пропадом, я совершенно забыла об этом, – Кейт бросила ручку. – Эта титулованная вдова скучна, как пресная вода, а ее музыкальная программа обычно звучит словно мешок с мокрыми кошками, пытающимися из него выбраться. Пожалуй, я предпочту отказаться.

– Вы уклонились уже от трех ее приглашений, – указала Элис. – А эта леди – хороший друг вашего дедушки.

– На чьей ты стороне? – ворчливо поинтересовалась Кейт.

– Я просто выслушала вашу короткую лекцию о том, что женщина должна быть практичной и прагматичной, – ответила горничная.– Если вы посетите сегодня прием, это польстит герцогу и может оказаться полезным в следующий раз, когда он нахмурится по поводу того, что вы хотите совершить.

– Господи, ты бы превзошла самого Макиавелли.

– Маки… что?

– Не важно, – сказала Кейт. – Это итальянский джентльмен, известный своими способностями строить самые хитроумные планы.

– Итальянец, да? Как тот темноволосый дьявол с дивными ногами? Тот, который выглядит так, словно его вылепил Мэки… Мэки…

– Микеланджело, – закончила Кейт, – Si, как тот самый.

– Неужели все мужчины из той страны так греховно красивы?

Греховно. Вспомнив искушающий изгиб рта Марко, Кейт пошевелилась на стуле, неприятно ощущая, как где– то в глубине ее тела зашевелился змий, медленно раскручивая свое извилистое тело.

Нет. Она не будет – не может,– пусть этот змий не поднимает свою безобразную голову. В юности Кейт была дрянной девчонкой, диким, страстным созданием, не скованная корсетами и условностями. Но она пообещала своим родителям измениться, бросить бродячую жизнь, чреватую опасностями и неопределенностью. Кейт знала: они глубоко сожалели, что толкнули свою единственную дочь на такое нестабильное, существование. Ее домом служила отполированная деревянная палуба, а крышей…

Кейт взглянула вверх, на тяжелые лепные розетки на потолке. Раньше крышей у нее над головой служило трепещущее, выбеленное солнцем полотно и бесконечное пространство постоянно меняющегося неба. Порывы ветра, которые она ощущала у себя на щеках, острый запах соленых морей, беспорядочные крики парящих чаек… Так что неудивительно, что здесь, в Лондоне, она часто чувствовала себя словно в заключении.

Легкое покашливание Элис вернуло ее из воспоминаний на твердую землю.

– Извини, – тихо сказала Кейт. – Я…я замечталась.

– Я вовсе не осуждаю вас. – Девушка поморщилась. – И видела достаточно красивых повес, чтобы знать, что они представляют собой.

«И я тоже», – подумала про себя Кейт.

– Поверь мне, я достаточно разумна, чтобы позволить такому бездельнику, как Гираделли, соблазнить меня.

Элис не выглядела достаточно убежденной.

– Вы знаете о реальном мире гораздо больше, чем большинство молодых леди, но мужчины бывают такими опасными. Вы прекрасно знаете, что Еву всегда винят за то, что она дала Адаму яблоко. Но готова поспорить, что проклятый змий был мужского пола.

Кейт засмеялась.

– Принимая во внимание, что граф известен, как Il Serpente, не могу не согласиться с тобой – Она надела серебряный колпачок на чернильницу, стараясь не испачкать пальцы. – Не беспокойся, я буду остерегаться его ядовитых клыков.

– Но каких очаровательных клыков, – пробормотала Элис. – И такой рот… Полагаю, женщина просто умрет от счастья после его поцелуя.

Кейт снова почувствовала жар в животе. Это никуда не годилось – чувствовать малейший признак влечения к Марко. И она должна сделать все возможное, чтобы остаться хорошей девушкой.

– Уж если я должна посетить прием в доме этой ужасной Хэмден, поскорее прикажи приготовить мне ванну, – со вздохом попросила Кейт.

И самое лучшее – с ледяной водой.

Она была здесь.

Марко осторожно прошел вперед и устроился в одной из арок с колонами в музыкальной комнате. Движение, должно быть, привлекло ее рассеянное внимание, потому что Кейт посмотрела вокруг.