Текст книги "Джастис (ЛП)"

Автор книги: К. С. Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Умница, сделай так, чтобы эти сиськи подпрыгивали для меня.

Похвала воодушевляет меня еще больше, мои бедра двигаются быстрее. Подняв руку, он шлепает по розовому соску. Крик удовольствия вырывается из моего горла, ощущение выстреливает прямо в клитор.

– Хочешь еще?

Мой ответ – умоляющее хныканье.

Он шлепает по другой груди, громкий звук взрывается в воздухе между нами, рождая прекрасную боль, которую я никогда не испытывала. От этого моя киска пульсирует, готовая к освобождению.

– Джастис, пожалуйста, – умоляю, желая избавиться от сладкой пытки.

Его пальцы двигаются к моим бедрам, впиваясь в мягкую плоть, и он начинает трахать меня сильнее и быстрее. Воздух покидает легкие, я ногтями царапаю его грудь, тело так близко к тому, чтобы распасться на миллион осколков.

– Отдайся мне, Райан. Кончи на мой член.

Удовольствие переполняет тело, мои крики разрывают влажный ночной воздух, отражаясь от деревьев и эхом отдаваясь вокруг нас. Он хватает меня за шею и притягивает мои губы к своим, поглощая мои стоны, затем быстро следует за мной, его член пульсирует, когда он наполняет меня горячим семенем.

Я падаю вперед, тело истощено, легкие молят о воздухе. Он обнимает меня, притягивая к себе, и прижимаясь губами к моему влажному плечу.

Акт нежности вызывает у меня теплую улыбку.

Проходит несколько мгновений, прежде чем он сдвигается подо мной, отстраняясь и подтягивая штаны. Подхватив меня на руки, он встает и направляется внутрь.

Я благодарна ему за это, зная, что сейчас я не в силах идти.

Он заходит в спальню, кладет меня на холодный матрас и заканчивает снимать с меня платье.

– Мне нужно принять душ, – бормочу я. Это последнее, что мне сейчас хочется, но благодаря ему я превратилась в горячее липкое месиво.

– Позже. – Он раздевается, заползает ко мне, прижимаясь глубоким поцелуем к моим губам. Его губы спускаются ниже, между моих грудей, затем к животу, останавливаясь на шраме от кесарева сечения. Он нежно целует сморщенную кожу, затем кладет голову мне на живот, скользя пальцами по неровной линии.

По сердцу разливается тепло, и я кладу руку ему на голову, прижимая к себе.

– В последнее время мы много рисковали, – шепотом говорю, затрагивая тему, которую мы должны были обсудить уже давно. – Нам нужно начать пользоваться защитой.

Я знаю свой цикл довольно хорошо, и пока думаю, все в порядке, но это скоро изменится.

– В этом нет необходимости. Мы просто позволим природе взять свое.

Я напрягаюсь, его слова застают меня врасплох.

– Что это значит?

Он поднимает голову и смотрит на меня.

– Это значит: посмотрим, что будет. Если этому суждено случиться, это случится.

Хмурюсь, пытаясь понять направление разговора.

– То есть ты хочешь ребенка?

Он пожимает плечами.

– Самое время, тебе не кажется? Ханне скоро исполнится шесть.

Я моргаю, понимая, что он совершенно серьезен.

– Джастис, мы не в том положении, чтобы заводить еще одного ребенка.

– Почему нет?

Мои глаза расширяются от нелепого вопроса.

– Ну, для начала, у нас в жизни сейчас полный бардак, и между нами едва ли есть то, что я бы назвала стабильными отношениями. Я бы сказала, они у нас довольно хорошие.

– Я говорю серьезно.

– Я тоже.

Я разочарованно качаю головой.

– Всю последнюю неделю мы трахались без всякой защиты, – напоминает он. – Почему сейчас ты придаешь этому большое значение?

– Об этом мы должны были поговорить с самого начала. Мы не в том положении, чтобы иметь ребенка. Не тогда, когда понятия не имеем, что нас ждет в будущем.

– Я точно знаю, что ждет меня в будущем. Ты и Ханна. – Его заявление проникает сквозь мое разочарование; глубоко в сердце вспыхивает надежда. – Ханна тоже этого хочет, – добавляет он.

Эта информация снова заставляет меня замолчать.

– Откуда ты знаешь?

– Она сказала мне в зоопарке. Она хочет большую семью, и я тоже. И на этот раз я хочу быть рядом.

Чувство вины проникает в грудь, когда я вспоминаю о том, что нам еще предстоит преодолеть.

– Я тоже хочу этого когда-нибудь, – шепчу я, – но у нас не такие отношения.

– Прекрасно. Тогда давай поженимся.

Я во второй раз откидываюсь назад с открытым ртом.

– Прошу прощения?

– Давай поженимся.

Он так беспрепятственно произносит эти слова.

– Ты что, пьян? – наконец спрашиваю я.

Он тупо смотрит на меня, на его лице нет никаких эмоций.

– Ты просто невероятен. – Я встаю с кровати и тянусь за халатом, чувствуя необходимость прикрыться.

– В чем проблема, Райан? Ты хочешь больше обязательств, и я готов дать их тебе.

– Как романтично, – говорю я с сарказмом. – Именно так я всегда представляла себе своего будущего мужа, делающего мне предложение.

– Я не романтик. И никогда им не был.

– Это уж точно! – рявкаю я.

– Я практичен. Ты хочешь меня, я хочу тебя. Мы хотим семью. Брак кажется мне идеальным планом.

– Да? Что ж, можешь взять свой план и засунуть его себе в задницу, потому что я не выйду за тебя!

– Почему нет, черт возьми? – обиженно спрашивает он.

– Потому что ты мудак!

Он хмыкает, но я не остаюсь, чтобы услышать, что он скажет дальше. Чувствуя, что вот-вот расплачусь, поворачиваюсь и выбегаю из комнаты, отказываясь позволить ему увидеть, как сильно его бесчувственность ранила меня.

Захожу в ванную и закрываю за собой дверь, затем включаю душ. Как только вода становится достаточно горячей, встаю под струи, и вскоре слезы вырываются наружу, стекая по щекам и смешиваясь с водой.

Брак с Джастисом Кридом был моей мечтой в течение очень долгого времени, но в моей мечте он любит меня. Хочет быть со мной, потому что не может представить свою жизнь без меня. Не потому, что у нас есть дочь. Не потому, что он считает это правильным.

Я всю жизнь росла без любви, и будь я проклята, если выйду замуж за человека, который ее тоже ко мне не испытывает.

Глава 21

Джастис

– Это началось несколько месяцев назад, – начинает отец, мы сидим за кухонным столом, и его глаза скользят по каждому из нас. Он подождал, пока Ханна выйдет на задний двор поиграть, прежде чем начать разговор, которого мы все ждали.

Райан ходит по кухне, убирая посуду после завтрака, продолжая игнорировать меня, как она делала это со вчерашнего вечера. Мне это не нравится, и особенно не нравится, что она спала с Ханной, а не со мной. Такого больше не повторится.

– Впервые Форрест Гамильтон обратился ко мне за несколько недель до своей смерти. Он предложил мне щедрую сумму за продажу земли. Сказал, что хочет получить ее для проекта развития, который у него в планах.

Гамильтон был одним из самых богатых людей в Винчестере, пока не умер два месяца назад от сердечного приступа. Он из старшего поколения семей-основателей, ровесник отца. Между ними всегда была вражда, больше, чем между другими семьями, поэтому я удивился, что он вообще обратился к отцу.

– Сколько было предложено? – спрашивает Нокс.

Отец откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

– Четыре миллиона.

Низкий свист Брэкстена пронзает густую тишину.

– Очевидно, я отказался. Впрочем, это не имело значения, он возвращался еще дважды, и когда оба раза получил один и тот же ответ, оказал давление.

– Он распустил руки? – от этой мысли по венам разливается опасная ярость. Если он был настолько глуп, чтобы сделать такое, я не сомневаюсь, что отец прекрасно справился. Тэтчер Крид терпелив, но если вы подтолкнете его к пределу, вам лучше, черт возьми, бежать.

– Нет, ничего подобного, – говорит он. – Были более или менее тонкие угрозы.

– Похоже на него, – вмешивается Райан, продолжая собирать со стола тарелки. – Никто из них не любит, когда им говорят «нет». Не добившись своего, они начинают разбрасываться своими деньгами и властью. – Среди гнева в ее голосе скрывается боль.

Прежде чем она успевает уйти, я хватаю ее за бедра и сажаю к себе на колени, ее тело напрягается. Прижимаюсь губами к ее плечу, задерживаясь там, пока она, наконец, не расслабляется, изгиб ее тела идеально подходит к моему.

– Я подумал, с его смертью все закончится, – продолжает отец.

– Но ничего не кончилось, – утверждение исходит от меня, и на краткий миг над столом воцаряется тишина.

– Нет, – подтверждает он. – Несколько недель спустя ко мне пришли Арчер Бишоп и мэр Ланкастер.

Райан напрягается.

– Чего они хотели? – в ее голосе слышится легкая дрожь, но я не уверен, имеет ли это отношение к Ланкастеру или Бишопу.

Она ходила в школу с Ланкастером, и, насколько я знаю, они ладили, что меня бесило. Я всегда ненавидел этого парня. Я видел, как он смотрел на нее. Он хотел ее, но у этого высокомерного ублюдка не было ни единого шанса.

В конце концов, он женился на Лейси Бишоп, дочери Арчера. Он окружной прокурор и обладает большой властью в этом городе. Беспощадный сукин сын, и у его семьи много связей в политическом мире. Без сомнения, именно так Ланкастер и получил эту должность.

– Они сказали мне, что хотят довести до конца проект Форреста и посвятить его ему. Предложили еще больше денег. Я снова отказался.

– Не понимаю, – говорит Райан. – Зачем им твоя земля? Почему бы не начать строительство где-нибудь в другом месте?

– Вопрос на миллион долларов, – говорит отец, поднося кружку с кофе ко рту и делая неторопливый глоток.

– А раньше они проявляли интерес к твоей земле?

– Нет, но никогда не скрывали, что не хотят видеть меня здесь. Может, таков их способ окончательно меня выжить.

– Дело не только в этом, – говорю я, озвучивая зарождающееся внутри подозрение. – У тебя есть то, что им нужно.

Отец проводит рукой по изможденному лицу, из него вырывается усталый вздох.

– Согласен. Они пошли на многое, чтобы заставить меня продать землю. Даже влезли в мои финансы.

От этой информации я напрягаюсь.

– Как?

– Заморозили мой счет, чтобы я не мог получить доступ к деньгам, а потом сказали, что это сбой системы.

– Без сомнения, это дело рук моего отца, – кипит от отвращения Райан.

Он не подтверждает и не опровергает ее обвинения, но в этом и нет необходимости. Других вариантов нет. Август Локвуд – богатый инвестор. Он финансирует большинство проектов, осуществляемых семьями-основателями, и имеет связи во всех здешних банках.

– В любом случае я обычно не держу много денег в банке. Мне нравится держать их близко, чтобы они были легко доступны, но у меня есть бизнес-счет, и тогда я только получил большую сумму денег от сделки. Часть из них пропала, когда произошел «сбой».

– Сколько? – спрашивает Брэкстен.

– Несколько тысяч.

– Сукин сын! – горячо изрыгает Нокс, вскакивая на ноги. Он начинает расхаживать по кухне, его тело напряжено от той же ярости, что и у меня.

– Я забрал остальные деньги и теперь храню их в надежном месте. Тем не менее, похоже, теперь они выполняют свои угрозы. Не сомневаюсь, что это именно они устроили погром. Мне просто нужны доказательства.

– Улики не имеют значения, – выплевывает Брэкстен. – У них с Тодером гребаный закон глубоко в карманах.

– Он прав, – вмешивается Райан. – Если у шерифа Тодера и Арчера Бишопа есть какие-то доказательства, то их уничтожат.

– Предлагаю уничтожить их всех и покончить с этим, – говорит Нокс, и в выражении его лица властвует месть.

– Поддерживаю эту идею, – добавляет Брэкстен.

Отец качает головой.

– Пока нет.

– Если когда и пришло время действовать, папа, так это сейчас, – говорю я. – На этот раз они зашли слишком далеко.

– Знаю, и им это с рук не сойдет. Я составляю план.

– Какой? – спрашиваю я.

– Вчера вечером я разговаривал с Джексоном Ридом.

Мы с братьями обмениваемся взглядами, он говорит о морском котике, с которым познакомился много лет назад во время одной из тренировок. Сам я никогда не встречался с этим парнем, но некоторое время назад мы с братьями выполняли для него одну работу по просьбе отца. Это была кровавая бойня, но необходимая, и она сделала мир намного безопаснее.

– У него есть друг в ФБР, который скоро со мной свяжется. Он сказал, что сможет нам помочь.

– Не знаю, Тэтчер, – тихо начинает Райан. – Насколько мне известно, у них там тоже есть свои люди.

– Даже если и так, это не имеет значения. Этому агенту можно доверять, и он известен тем, что топит известные личности. Это он несколько лет назад уличил сенатора Майклза.

Тот скандал потряс весь штат Джорджия. Сенатор, как и многие другие политики, руководил сетью секс-трафика несовершеннолетних девочек. Знание того, что именно этот агент их уничтожил, дает мне немного больше надежды.

– Если мы найдем нужные нам улики, не сомневаюсь, этот агент сможет за них взяться.

– Как, по-твоему, мы это сделаем? – спрашивает Нокс.

– А что насчет нее? – Брэкстен указывает на Райан. – Она может поговорить с родителями.

– Нет! – немедленно закрываю тему, мой суровый тон не оставляет места для дебатов. – Она и близко к ним не подойдет.

– А почему бы и нет? – говорит Нокс. – Это самое меньшее, что она может сделать.

Райан напрягается, и я чувствую, как она бледнеет.

– Осторожнее, Нокс, – предупреждаю, прищурившись.

– В любом случае это не имеет значения, – шепчет Райан. – Родители никогда ничего мне не рассказывали. Они знают, как я отношусь к Тэтчеру.

Тишина заполняет комнату, пока мы все пытаемся придумать другую альтернативу.

– А что насчет Гвен? – предлагает Райан, имея в виду вдову Гамильтона. – Она всегда была доброй. Совсем не похожа на них. Держу пари, она точно знает, что им нужно от твоей земли. Я могла бы спросить ее, если…

– Гвен не вмешивать! – резко отвечает отец, и на его лице появляется внезапная жесткость.

Я подозрительно сужаю глаза, удивляясь, почему он не хочет ее впутывать. Она идеальный кандидат, учитывая, что была замужем за этим придурком.

– Понимаю. Я просто предложила, – тихо говорит Райан.

Отец берет ее за руку.

– Я ценю это. Всего лишь не хочу, чтобы кто-то из-за этого пострадал. Дайте мне поговорить с агентом, и тогда мы решим, что делать дальше.

Мы киваем, давая ему слово.

– Хорошо. А теперь извините, пойду проведаю внучку и покормлю коров. – Он встает из-за стола и целует Райан в щеку, затем хлопает нас, парней, по плечам, и выходит.

Мрачная тишина заполняет кухню, затем ее нарушает Брэкстен.

– На хрен все. Пойдем поохотимся.

Я отрицательно качаю головой.

– Ты его слышал. Делаем как он сказал… пока.

– А если его способ не сработает? – спрашивает Нокс.

Я встречаюсь с его жестким взглядом.

– Тогда мы возьмем это на себя, но не раньше. Сейчас мы должны верить, что отец знает, что делает.

Тэтчер Крид – человек неглупый и не любит торопиться. Он осторожен и расчетлив. Если он ждет, значит, есть причина, но я буду ждать лишь столько, сколько это необходимо. Так или иначе, эти ублюдки заплатят за то, что сделали.

– Они никогда не остановятся, – шепчет Райан. – Пока живы и дышат, они не перестанут разрушать жизни людей.

– Эй, – схватив ее за подбородок, заставляю ее посмотреть мне в глаза. – Я же сказал, все будет хорошо. Мы разберемся.

Она кивает, но не выглядит убежденной.

– Пойду покурю. – Нокс выходит из кухни, не удостоив нас взглядом, входная дверь захлопывается за ним.

Брэкстен бормочет что-то о том, чтобы проверить его, а затем следует за ним.

– Они меня ненавидят, – вздыхает Райан с болью в голосе.

– Нет.

– Да, особенно Нокс. Он даже не смотрит в мою сторону.

– Он со всеми такой. Не принимай это на свой счет.

– Конечно, – ворчит она.

Я убираю ее волосы в сторону, прижимаюсь поцелуем к шее, и поворачиваю ее лицо к себе.

– Ты все еще злишься на меня?

– Да.

Мои губы растягиваются в ухмылке, забавляясь ее откровенной честностью.

– Хорошо, убедись, что справишься с этим к вечеру, потому что ты больше не будешь спать с нашей дочерью, – рычу я, сжимая пальцами ее бедра.

Ее хорошенькое личико морщится в хмурой гримасе.

– Не смей приказывать мне, Джастис Крид. Как только ты перестанешь вести себя как осел, тогда, возможно, я снова разделю с тобой постель.

От дерзости, сорвавшейся с ее языка, мой член твердеет. В крови пылает потребность нагнуть ее над этим столом и вытрахать из нее всю злость. Подумываю сделать именно так, но скрип сетчатой двери, сопровождаемый жестким голосом Нокса, прерывает момент.

– У нас гости!

Предупреждение заставляет меня вскочить на ноги, одновременно поднимая Райан.

– Ступай к Ханне. – Я оставляю ее с приказом и направляюсь к двери.

Через сетку вижу, что это шериф Тодер. Отец обходит дом, чтобы поприветствовать его, братья не отстают. Толкнув дверь, перепрыгиваю через перила крыльца, чтобы присоединиться к ним.

– Шериф, – приветствует отец кивком, и мы втроем встаем по бокам. – Чем могу быть полезен сегодня?

– Я только пришел сообщить, что мы не смогли найти никаких улик, которые могли бы привести нас к преступникам.

Ворчание Брэкстена отражает все наше недоверие.

– А как насчет собранных отпечатков пальцев? – спрашивает отец.

– Нет совпадений. – Его ответ такой же самодовольный, как и выражение лица, мои кулаки сжимаются от желания стереть его. – Предполагаю, это всего лишь безобидные проделки подростков. Уверен, вы можете такое понять. – Он делает замечание небрежно, оглядывая нас троих.

Нокс выступает вперед, но отец удерживает его, предупреждающе кладя руку ему на плечо.

– Я бы не назвал это безобидной проделкой, Рик. Ущерб довольно дорогой. Кое-что даже не подлежит восстановлению.

Тодер подтягивает ремень на своем толстом животе.

– Ну, я слышал, город сделал тебе щедрое предложение. Может, сейчас стоит подумать о том, чтобы принять его.

– Сукин сын! – я протискиваюсь мимо отца и оказываюсь с ним лицом к лицу.

Он откидывает голову назад, глаза сужаются, встречая мой жесткий взгляд.

– Осторожнее, парень.

– На вашем месте, шериф, я бы последовал своему же совету и поделился им со всеми вашими друзьями, пока кто-нибудь не пострадал.

– Это угроза? – спрашивает он.

– Предупреждение, – отвечаю я. – По закону штата Миссисипи мы имеем право защищать свою собственность, и именно это мы и намерены делать. Еще несколько нежелательных нарушителей, и они окажутся в мешках для трупов.

Тыкая в меня пальцем, он в ярости выпучивает глаза.

– Не цитируй мне закон, самодовольный сукин сын. Закон – это я, и я буду…

Отец встает между нами, заставляя его отступить.

– Довольно, Рик. Думаю, тебе пора уходить.

Он открывает рот, собираясь что-то сказать, но замолкает, когда входная дверь распахивается и голос Ханны прорезает воздух.

– Ух ты, какая классная полицейская машина!

Я оборачиваюсь и вижу, что Райан бежит за ней и берет ее на руки.

– Я же велела тебе оставаться внутри, – мягко упрекает она.

– Но, мама, посмотри на полицейскую машину.

– Я вижу. – Она садит Ханну на согнутое бедро и смотрит на нас с крыльца.

– Райан, – говорит Тодер в ошеломленном удивлении, шок сменяется яростным выражением, когда его взгляд перемещается с нее на Ханну.

– Рик, – приветствие Райан отнюдь не дружеское, ее подбородок возмущенно вздернут.

– Твои родители знают, что ты вернулась в город? – спрашивает он.

– Я уже давно не имею с ними ничего общего, о чем, я уверена, ты прекрасно знаешь.

Восхищение наполняет грудь, когда я вижу ту силу, что я помнил в ней все эти годы.

Он прочищает горло, проявляя порядочность выглядеть таким ослом, каким он и является.

– Я знаю, что они, по крайней мере, оценят телефонный звонок.

– Ну, они его не дождутся, – снова вмешиваюсь я.

Его глаза, обращенные на меня, снова сужаются, прежде чем он смотрит на отца.

– Тебе действительно следует пересмотреть свое мнение по поводу предложения, Крид.

– Ты знаешь, что эта земля значит для меня и моей семьи, Рик. Я не продам ее ни за какие деньги. Лучше вам всем с уважением отнестись к этому, или, как сказал мой мальчик, кто-то пострадает.

Его челюсти сжимаются от желания сказать что-то еще, но, к счастью, он достаточно умен, чтобы знать, когда нужно остановиться.

– Будь по-твоему. – Он забирается обратно в патрульную машину и уезжает.

– А почему этот полицейский такой злой, папочка? – робко спрашивает Ханна, когда они с Райан подходят к нам.

– Потому что он мудак, – не задумываясь отвечает Брэкстен.

Я посылаю ему свирепый взгляд, затем беру Ханну на руки.

– Не волнуйся, детка. Он просто задал несколько вопросов. В следующий раз, когда мама велит тебе оставаться внутри, слушайся, поняла?

Она кивает.

– Да, сэр.

Я прижимаюсь поцелуем к ее волосам, вдыхая ее запах и позволяя ему ослабить пылающую во мне ярость.

Отец тянется к ней.

– Что скажешь, фермер Ханна, хочешь теперь пойти к поросятам?

– Я готова. – Ее возбуждение возвращается в полную силу, когда она прыгает в его объятия.

– Хочешь пойти посмотреть, мама? – спрашивает она, глядя на Райан.

– С удовольствием, – Райан начинает следовать за ними, но прежде чем успевает отойти слишком далеко, я хватаю ее за запястье и поворачиваю к себе, притягивая для жесткого поцелуя.

Под пристальным взглядом братьев, я языком раздвигаю ее губы, быстро пробуя на вкус, вдыхая все, что принадлежит мне.

К тому времени, как я отстраняюсь, веки у нее полуопущены, и она тяжело дышит.

– К чему это было? – спрашивает она.

– Я горжусь тем, что ты стоишь на своем с Тодером.

– Да? – она выгибает бровь.

Я киваю.

– Хорошо. Помни об этом в следующий раз, когда я буду стоять на своем с тобой, Джастис Крид, – сильно хлопнув меня по щеке, она уходит, бросив через плечо дерзкую улыбку.

Брэкстен разражается приглушенным смехом, находя ее такой же забавной, какой она считает себя.

Посмотрим, кто из нас будет улыбаться, когда я закончу с ней сегодня.

Глава 22

Райан

Солнце светит ярко и многообещающе, мы с Ханной идем рука об руку через Оук-парк. Расположенный на окраине города с пешеходными тропами, фонтанами и памятниками, – это одна из самых красивых достопримечательностей Винчестера.

Тэтчер предложил его, когда Ханна спросила, есть ли поблизости парки. Как бы я ни нервничала из-за того, что приехала сюда, я рада, что сделала это. Это именно то, что нужно моему сердцу. Свежий воздух и время подумать.

Джастис опасался отпускать нас одних, но я заверила его, что все будет в порядке. Ему нужно время побыть с братьями, и, если честно, мне необходимо немного передохнуть. Каждый раз этот мужчина искушает меня. Искушает мое тело, сердце и мечты.

Мы не говорили о нашей ссоре прошлой ночью, но между нами все еще напряженные отношения, и я это ненавижу. К счастью, он был достаточно умен, чтобы не затрагивать снова тему брака и ребенка, но я вижу это всякий раз, когда он смотрит на меня. Клятва и обладание, лежащие в его темных, безжалостных глазах, – это все, чего я когда-либо хотела, но боюсь иметь.

Мне страшно довериться.

Уверена, я ему небезразлична. Я вижу это в том, как он смотрит на меня, и чувствую в его прикосновениях, но это не то же самое, что любовь. Я также знаю, что он из тех мужчин, кто серьезно относится к своим обязанностям, но это не основание для брака. Не в моем понимании.

Вдобавок ко всему, есть его братья и связь, которую они так долго разделяли. Неужели он действительно сможет оставить это навсегда? Возненавидят ли они меня за это или, что еще хуже, обидятся на Ханну?

В последнее мне трудно поверить. Эти двое вели себя с ней удивительно. Даже Нокс в своей тихой, отстраненной манере. Он не говорит много, но терпеливо слушает, когда она болтает, и позволяет ей следовать за ним повсюду, куда бы он ни пошел.

Брэкстен более открытый, постоянно ее дразнит и заставляет смеяться. У меня такое чувство, что они влюбляются в нее так же сильно, как и она в них.

А вот я – совсем другое дело. Брэкстен достаточно дружелюбен и даже может завязать разговор, но я все равно чувствую обиду. Обиду на то, что я не подпустила к нему племянницу и причинила боль его брату. Не уверена, простит ли он когда-нибудь меня за это. Черт побери, я даже не уверена, что получу прощение Джастиса. Вот еще одна причина, почему я не уверена, что у нас что-нибудь получится. От этого у меня разрывается сердце.

– Мама, можно мне бросить пенни? – спрашивает Ханна, останавливаясь рядом с большим фонтаном в центре парка. Кремовый мрамор, замысловатые детали и бьющая через край вода – великолепное зрелище.

– Конечно. – Я лезу в сумочку за бумажником и достаю единственный пенни, который у меня есть. – Не забудь загадать желание.

Она сжимает монету в кулачке и, зажмурив глаза, подносит его к подбородку. На моих губах появляется улыбка от того, как рьяно она загадывает это желание, любопытно узнать, что происходит в ее милой маленькой головке, и интересно, смогу ли я сделать это реальностью. Я бы отдала ей весь мир, если бы могла.

– Райан Локвуд?

Я напрягаюсь от удивленного женского возгласа и нервно оборачиваюсь, видя идущую к нам беременную женщину с дочкой. Когда она снимает солнечные очки, я узнаю Джессику Беннетт, девушку, с которой училась в средней школе. Я бы даже назвала ее подругой.

– О боже, это ты, – говорит она, с выражением шока на лице.

Я приклеиваю на лицо улыбку и киваю.

– Как поживаешь, Джессика?

– У меня все отлично. Я понятия не имела, что ты вернулась. Когда ты приехала в город?

– Всего несколько дней назад. Мы здесь ненадолго, – говорю, скорее для себя, чем для нее. – Это моя дочь, Ханна, – опускаю руку на ее маленькое плечико, когда представляю ее.

Она не выглядит удивленной, улыбка не дрогнула. Это наводит меня на мысль, что об этом стало известно после визита шерифа.

– Привет, Ханна, приятно познакомиться. Это моя дочь, Амелия.

Она притягивает девочку к себе. У нее светло-каштановые волосы и большие карие глаза – в точности как у Джессики.

– Привет, – машет рукой Ханна.

– Привет, – отвечает Амелия. – Хочешь поиграть на детской площадке?

Ханна поворачивается ко мне лицом.

– Мама, можно?

Я колеблюсь лишь секунду, надежда в ее голосе делает невозможным ответить «нет».

– Конечно. Но только несколько минут, ладно?

Девчушки подрываются и бегут по траве.

– Будь там, где я могла бы тебя видеть! – велю я ее удаляющейся спине.

Она машет рукой через плечо, быстро семеня маленькими ножками.

– Значит, слухи правдивы, – говорит Джессика с ноткой недоверия в голосе. – Ты действительно родила ребенка от Джастиса Крида, – в ее глазах нет осуждения, только любопытство.

Я киваю.

– Никогда не верила россказням твоих родителей о том, что ты уехала в Калифорнию, чтобы закончить среднюю школу и поступить в Калифорнийский университет, но до недавнего времени я и за миллион лет не догадалась бы, что они скрывают именно это.

– У меня нет с ними ничего общего, – спокойно отвечаю я. – Мы не разговаривали много лет.

В ее взгляде вспыхивает сочувствие.

– Прости.

– Все в порядке.

Если бы люди только знали, насколько на самом деле ужасны мои родители, они бы поняли, что мне гораздо лучше без них.

– А как ты? – спрашиваю, меняя тему, пока на меня не посыпалось слишком много вопросов. – Полагаю, вы с Барри поженились?

Барри Эндерсон был одним из лучших друзей Дерека. Они с Джессикой встречались почти всю среднюю школу.

– Боже, нет. Я вышвырнула этого ублюдка вон, когда застукала его трахающим Бренду Фабр на выпускном.

Я вздрагиваю от этой новости, но не могу сказать, что удивлена. Барри, Дастин и Дерек всегда считали себя Божьим даром для женщин.

– Мне очень жаль.

Она отмахивается от сочувствия.

– Не стоит. Я сорвала джек-пот. – Она показывает мне бриллиант на пальце, ее улыбка растягивается от уха до уха. – Зовите меня просто миссис Клемсон.

Мои глаза расширяются от шока.

– Не может быть! Ты вышла замуж за Крейга?

Он окончил школу с отличием и был звездным защитником футбольной команды. Воплощение золотого мальчика. Последний раз я слышала, что он стал помощником шерифа в полицейском управлении. Меня удивило, что он работает на такого коррумпированного человека, как шериф Тодер, потому что Крейг всегда был хорошим парнем.

– Конечно. Мы познакомились сразу после того, как я закончила школу, – продолжает она, и в ее глазах светится любовь. – Нас закружило в водовороте летнего романа. Мы были неразлучны. Каждую ночь занимались жарким, диким сексом под звездами, а потом просыпались на рассвете. Было волшебно.

Ее путешествие по тропе воспоминаний вызывает у меня улыбку.

– А еще я залетела, – со смехом сообщает она. – Он надел мне на палец кольцо, я сказала «да», и с тех пор мы идем по жизни вместе.

– Я очень за тебя рада, Джессика, – говорю, не скрывая своих чувств.

– Спасибо. Не так захватывающе, как твоя жизнь, но я приму это, – поддразнивает она, толкая меня в плечо.

– Поверь мне, я бы все отдала за стабильность. – Сожалею о своем признании, как только оно слетает с губ. Отвожу взгляд, ее вопрошающие глаза сверлят меня.

– Знаешь, я не виню тебя за то, что ты уехала, – тихо говорит она. – Я, наверное, сделала бы то же самое.

Мое внимание возвращается к ней, ее слова много значат.

– Да?

Она кивает.

– Хотя, если бы меня обрюхатил один из Кридов, я бы, наверное, увезла бы их всех троих с собой и заперлась с ними на вечность. – Она многозначительно шевелит бровями.

Это замечание сделано в шутку, но у меня все равно замирает сердце.

– Несмотря на то, что ты, вероятно, слышала, у меня был только Джастис.

– Эй. Тебе не нужно ничего мне объяснять. Ясно как божий день, кто отец этой девочки.

Слава богу. Сходство Ханны с Джастисом может быть моим единственным спасением в этом городе.

– Она очень красивая, Райан, – говорит она с искренней улыбкой.

– Спасибо. Как и Амелия.

– Спасибо. Мне не терпится узнать, что приготовил для нас малыш номер два.

Ее рука двигается к округлившемуся животу, совершая успокаивающие круги.

Укол зависти пронзает грудь. Нет ничего лучше, чем чувствовать, как внутри тебя растет другая жизнь. Это то, чего мне не хватало с тех пор, как у меня появилась Ханна.

– Ты уже знаешь, кто будет?

– Мальчик, – говорит она, сияя от гордости. – Крейг так взволнован, и Амелия тоже. Она умирала как хотела братика.

Думаю о том, что Джастис раскрыл мне прошлой ночью, и не могу не задаться вопросом: если бы я осталась здесь, в Винчестере, была бы я в том же положении, что и Джессика – беременная вторым ребенком?

Не могу отрицать, как сильно мне нравится эта мысль, но я также знаю, что наша с Джастисом ситуация сильно отличается от их с Крейгом. Он не разделял образ жизни своей семьи, который будет следовать за ними, куда бы они ни отправились.

Звуки смеха, доносящиеся с детской площадки, привлекают наше внимание. Держась за руки, девочки раскачиваются на качелях, сидя бок о бок друг с другом.

– Похоже, наши дочери подружились, – говорит Джессика.

Улыбка касается моих губ.

– Кажется, так и есть. – На сердце становится теплее.

Ханне нравится на ферме, но я знаю, что она, должно быть, скучает по своим школьным друзьям.

– Почему бы вам всем не прийти завтра вечером на танцы?

– Танцы? – спрашиваю я.

– Да, последние три года это ежегодное мероприятие. Оно проходит в старом красном сарае на Бун-Миллз-роуд. Будет барбекю, напитки и игры для детей. Мы всегда здорово проводим там время.