Текст книги "Дыши мной (ЛП)"

Автор книги: К. Р. Джейн

Соавторы: К. Р. Джейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Я в ярости от того, что он это делает. Заставлять кого-то ревновать, это блядь такой детский поступок. Мой гнев быстро проходит, хотя я признаю, что Картер, вероятно, думает, что я заставляю его ревновать, танцуя, флиртуя и делая все остальное с Логаном и Куэйдом. Он все еще не понимает, что моя любовь к другим, не то, чтобы я признала, что я все еще чувствую любовь, не умиляет того, что я чувствую к нему. Он не понимает, как все они могут существовать в моем сердце одновременно. Я полна решимости не тратить время на попытки играть в эту бесполезную игру.

Вставая, я игнорирую Картера и Селесту и беру Логана и Куэйда за руки. Они не спорят, когда я веду их на танцпол, и мы растворяемся в музыке. Логан не так хорош в танцах, как Куэйд, он никогда не был любителем вечеринок или клубных мероприятий вроде этого, но его глаза горят, когда он смотрит, как я танцую. Он пытается двигаться в такт. И он в основном успешен… Ему удается наступить мне на ноги всего несколько раз.

Несмотря на все это, я чувствую горячий взгляд Картера на нас троих. Те несколько раз, когда я смотрю на него, Селеста все еще сидит на нем, но она могла бы делать ему минет, и я не думаю, что он отвел бы от меня свой пристальный взгляд.

Еще через час я говорю парням, что мне нужно в туалет. Они провожают меня до очереди в дамскую комнату, оставаясь со мной, пока не подходит моя очередь заходить внутрь. Я ценю этот жест, никогда не знаешь, какие мудаки будут в таком месте, как это.

Я захожу в туалет и мою руки, немного маниакально улыбаясь своему потному виду. За последний год я не тратила много энергии. Мои процедуры лишили меня тех немногих сил, которыми я обладала. Позволить себе быть такой свободной, это бодрит, даже если мое тело протестует, и я буду чувствовать это утром.

Когда я выхожу из ванной, я нигде не вижу Куэйда или Логана. Нахмурившись, я оглядываюсь в сторону мужского туалета, гадая, не решили ли они воспользоваться им, пока ждали.

Но от них нет и следа.

Я иду по коридору. Прежде чем я успеваю далеко уйти, меня хватают и тащат в нишу. Я пытаюсь сопротивляться, пока не оборачиваюсь и не вижу, что это Картер схватил меня. Он смотрит на меня так, словно в отчаянии. Отчаянно хочет моего вкуса, моего тела или моей души?

– Что ты… – начинаю спрашивать я, но его губы, прижимающиеся к моим, обрывают меня.

Он целует меня так, как меня никогда раньше не целовали. Как будто он собирается на войну. Как будто ему плевать на дыхание. Как будто что-то в нем так отчаянно нуждается в чем-то во мне, что он должен найти это или умереть, пытаясь.

Его руки повсюду на мне. Он сдвигает мое тело так, что я седлаю его бедро, откидываю голову назад, пока он проводит языком по основанию моей шеи. Мой клитор пульсирует от его прикосновений. Мои руки сжимаются на его спине. Я шепчу его имя… и он отталкивает меня. Как будто услышав свое имя, он сигнализирует об окончании сцены, которую мы снимали, он кладет руки мне на плечи и отступает назад, разделяя нас. Мы смотрим друг на друга в тишине, наши груди поднимаются и опускаются от учащенного дыхания. Его глаза затуманены чем-то, что я не могу прочесть, я вижу в них желание, но также и боль.

– Это была ошибка, – рычит он, прежде чем удалиться, оставляя меня в шоке смотреть ему вслед.

Мне требуется минута, чтобы прийти в себя, но в конце концов я оказываюсь снова за нашим столом, где Логан и Куэйд оба видят мои распухшие губы и понимающе ухмыляются. Однако Селесты нигде нет.

Картер все равно возвращается в свой отель после того, как мы закончили танцевать.

И я засыпаю, мечтая о его губах и о том, какой он на вкус, даже находясь в безопасности между телами Куэйда и Логана.

Думаю, Картер Хейз не забыл, как свести меня с ума.

ГЛАВА 14

ТОГДА

ВАЛЕНТИНА

Губы Картера впиваются в мою шею, мое сердцебиение бешено колотится от того, как его зубы царапают мою разгоряченную кожу. Он страстно шепчет мое имя, пока его язык проводит по моей коже, пока его рот не делает мой заложником. Я уступаю его доминирующему поцелую, наслаждаясь тем, как его палец трется о мой чувствительный бугорок над шортами. Я вздыхаю в его теплый рот, когда внезапно дверь моей спальни широко распахивается, удивляя нас обоих, застывших на месте. Неодобрительное лицо моего отца, маячащее на пороге моей двери, это ведро ледяной воды, которое мне нужно, чтобы оттолкнуть Картера от себя.

– Это то, что вы двое называете подготовкой к большому тесту? Потому что я могу сказать вам прямо сейчас, не похоже, что кто-то из вас справится с ним, – возмущенно заявляет мой отец.

Картер не произносит ни слова, когда поднимает свои книги с пола и начинает собирать вещи, чтобы уйти. С его губ не слетает ни слова извинений. Оправданий тоже нет. Но я думаю, что Картер это Картер. Он не стыдится того, что он делает. Я, с другой стороны, и мне невероятно стыдно, что мой папа только что застукал нас целующимися в моей спальне.

– Увидимся завтра, Валентина, – говорит Картер, целуя меня в висок, прежде чем направиться к двери.

Его лицо остается невозмутимым, когда он проходит мимо моего нахмурившегося отца, и если взгляды могут убивать, то взгляд, которым мой отец одаривает Картера, это смертный приговор, ожидающий исполнения. Хотела бы я быть такой же смелой, каким кажется Картер, но в ту минуту, когда он выходит из комнаты, я отворачиваюсь от отца и бросаюсь подбирать учебники с пола. Это единственное, что я могу придумать, чтобы не столкнуться лицом к лицу с неодобрительным взглядом моего отца. Нежная рука сжимает мое плечо, останавливая мои неистовые усилия, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, что гнев на лице моего отца превратился в чувство, которое я слишком хорошо знаю, видя в его глазах, беспокойство.

– Это может подождать, малыш. Нам нужно серьезно поговорить прямо сейчас, – восклицает он суровым тоном.

Я поднимаюсь с пола и сажусь на край своей кровати. Это чувство вины и стыда мне незнакомо. Но опять же, я никогда не видела, чтобы мой отец разочаровывался во мне.

– Сколько тебе лет, Вэл?

Мои брови в замешательстве хмурятся.

– Мне пятнадцать. Ты так злишься на меня, что забыл, сколько мне лет, папа?

– Нет. Мне просто нужно было, чтобы ты сказала это вслух, чтобы ты могла услышать себя. Тебе пятнадцать, Вэл. Чертовски молода для того, что я только что увидел.

– Мы всего лишь целовались, – бормочу я.

– Нет, вы делали гораздо больше, чем просто целовались. Тот парень пытался добраться до второй базы. С моей дочерью, под моей крышей, пока я был в доме! – Кричит он, его гнев берет верх с каждым произносимым им заявлением. – Это было не только неуважительно по отношению ко мне, но и не очень уважительно по отношению к тебе.

– Папа, я думаю, ты придаешь этому большее значение, чем оно есть на самом деле. Это был поцелуй. Больше ничего, – настаиваю я, надеясь, что он сможет разглядеть сквозь свою ярость и понять, что мы с Картером не делали ничего плохого.

Он недоверчиво смотрит на меня, испуская долгий преувеличенный выдох после долгой паузы.

– Не могу поверить, что говорю это, но ты наказана, Валентина.

– Наказана? Ты не можешь быть серьезным?!

– Боюсь, я очень серьезен. В течение следующего месяца ты ходишь в школу, а затем возвращаешься прямо домой. Никаких вечеров кино с Логаном. Никаких возни с Куэйдом после ужина и уж точно никаких занятий с Картером.

– Папа, я думаю, ты преувеличиваешь! Это был всего лишь поцелуй! – Отчаянно кричу я.

– Нет, малышка. Это было началом чего-то, к чему ты просто не готова. По крайней мере, морально.

– Папа, я не ребенок! – Возражаю я, мое тело дрожит от ярости.

– Да, это так! Ты мое дитя!

Мы оба смотрим друг на друга, и я понимаю, что это первый раз, когда мой отец когда-либо кричал на меня. Кроме того, это первый раз, когда я тоже злюсь на него, так что, думаю, эта ночь полна открытий для нас обоих. Он не может оторвать меня от моих друзей. Сама мысль о том, что я не смогу проводить время с мальчиками вне школы, парализует. Он не может разлучить нас вот так, из-за одного безобидного поцелуя. Особенно с учетом того, что я уже много раз целовалась с Картером, Логаном и Куэйдом. Хотя я не склонна делиться этой информацией со своим отцом.

Я отворачиваюсь от него и заползаю на свою кровать, лицом к стене, слишком злая, чтобы смотреть ему в глаза. Это мой молчаливый способ сказать отцу, что я закончила говорить, но, к сожалению, он такой же упрямый, как и я, подходит к моей половине кровати и садится рядом со мной, давая мне понять, что мы продолжим этот разговор, хочу я того или нет.

– Я знаю, ты злишься, детка, но поверь мне, это для твоего же блага, – шепчет он.

– Верно, – с горечью отвечаю я в ответ.

– Возможно, ты сейчас так не думаешь, но это так.

Я сажусь обратно, прижимая колени к груди.

– Это был просто невинный поцелуй, папа. Можешь ли ты честно сидеть здесь и осуждать меня за то, что ты, вероятно, делал в моем возрасте?

Его взгляд становится мягким, но тот оттенок беспокойства, который меня начинает возмущать, все еще отражается в его золотистых крапинках.

– Я никогда не был в такой же ситуации, как ты, малыш. Выбор, который ты сделаешь, повлияет не только на тебя, но и на людей, которых ты любишь. Дай себе время вырасти и разобраться в своих мыслях, прежде чем действовать в соответствии со своими импульсами. Я знаю, что прямо сейчас за тебя говорят в основном твои гормоны, и они будут говорить в течение следующих нескольких лет, но я хочу, чтобы ты принимала правильные решения, Вэл. Увлеченность моментом принесет тебе больше вреда, чем пользы, тем более что тебе придется учитывать сердца более чем одного человека. Скажи мне, как ты думаешь, что бы почувствовал Логан, если бы застал тебя и Картера, как это сделал я? Как ты думаешь, что бы почувствовал Куэйд?

– Я не знаю, – вру я.

– Да, это так. Не принимай поспешных решений, если ты не учла всех желаний своего сердца.

– Я все еще думаю, что ты делаешь из мухи слона, – шепчу я, хотя логика моего отца начинает проникать в мое сердце, даже если я делаю все, что в моих силах, чтобы оттолкнуть это.

– И пока ты не увидишь серьезность своего выбора, ты будете оставаться наказанной.

– Это нечестно!

– Жизнь несправедлива, малыш. Прежде всего, ты должна была уже это усвоить.

Ужин проходит в тишине. Слишком тихо.

Обычно за нашим обеденным столом звучит вызывающий привыкание смех Куэйда, но этим вечером даже мой лучший друг-шутник знает, что нужно держать рот на замке. Я убираю со стола и начинаю мыть посуду, Куэйд рядом со мной, вытирает ее, пока я передаю ему тарелки. Папа остается на своем месте, очевидно, тоже не желая оставлять меня наедине с Куэйдом. Это нечестно. Куэйд время от времени бросает на меня вопросительный взгляд, но я притворяюсь дурочкой, не желая говорить ему, почему мой отец так расстроен из-за меня.

Как только я заканчиваю мыть посуду, папа приказывает мне идти в мою комнату. Я кусаю нижнюю губу от злости, но делаю, как он говорит. Я почти на верхней площадке лестницы, когда до моих ушей доносится сердитый голос Куэйда.

– Почему вы ведете себя как полный мешок придурков с Вэл, мистер Э? – Спрашивает он, в каждом его слове сквозит презрение. Предоставьте Куэйду так красноречиво спрашивать моего отца, что не так.

– Куэйд, может быть, тебе стоит пойти сегодня вечером домой. Я действительно не в настроении разговаривать, – отвечает мой отец, и его голос звучит так же удрученно, как и я чувствую.

– Нет. Этого не произойдет. Не произойдет, пока вы не скажете мне, почему вы с Вэл храните молчание.

– Тебе не понравится то, что я должен сказать.

– Мне все равно. Просто скажите мне, чтобы я знал, как сделать это правильно. Вэл выглядела так, будто вот-вот расплачется на протяжении всего ужина.

– Ты хороший парень, Куэйд. Но ты все еще просто ребенок с чистым сердцем и благими намерениями. Не все твои друзья такие благородные.

– Что вы имеете в виду? – Куэйд спрашивает в замешательстве.

– Обещай мне, что не сделаешь ничего глупого?

– Обещаю.

– Сегодня утром я застал Вэл и Картера целующимися в ее комнате.

Куэйд молчит, и мое сердце падает куда-то в низ живота, интересно, что он, должно быть, думает обо мне.

– Я убью его! – Кричит Куэйд, и я слышу шум, доносящийся снизу, моя входная дверь открывается, а затем с силой захлопывается снова.

– Ты не сделаешь ничего подобного, малыш, – командует мой отец. – Рано или поздно это должно было случиться. Я мог бы легко застать тебя или Логана с губами, обнимающими мою дочь. Не думай, что я этого не знаю. – Мой отец издает еще один разочарованный выдох, показывая, что он знает больше, чем показывает.

– Я бы никогда не проявил к вам такого неуважения, мистер Э. Не в вашем собственном доме.

– Ты так говоришь сейчас, малыш, но через несколько лет твое либидо будет принимать решения за тебя. Я всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Я просто думал, что у меня было больше времени. Я имею в виду, вы только что пошли в среднюю школу.

– Я поговорю с Картером, – непреклонно заявляет Куэйд со сталью в голосе.

– Действительно и что скажешь?

– Что ему нужно держать свои глупые руки подальше от Вэл!

– А как насчет Логана? Или тебя? Ты сделаешь то же самое? – Спрашивает мой отец, не убежденный.

Следует долгая напряженная пауза, и с каждой секундой я чувствую, как краснеет мое лицо.

– Это нормально, когда вы все испытываете чувства друг к другу и хотите воплотить их в жизнь. Но вам всем четверым нужно действовать осторожно. То, что у вас есть, очень уникально и ценно, но одно неверное движение или эгоистичный поступок может повредить тому, что вы создаете. Боюсь, никто из вас не готов к тому, что должно произойти, и моя работа, подготовить сердце моей дочери любым доступным мне способом. Даже если она меня ненавидит.

– Вэл никогда не смогла бы возненавидеть вас, мистер Э.

– Если я буду держать ее подальше от всех вас, она так и сделает. Я это знаю. Я просто хочу, чтобы она поняла, что вам всем еще со стольким нужно разобраться, прежде чем приступать к физической близости.

– Вы имеете в виду секс, не так ли? – Куэйд смущенно замолкает, и мне приходится зажать рот руками, чтобы мой вздох не был услышан внизу.

– Да, сынок. Даже если вам, мальчики, шестнадцать и вы выглядите как мужчины, это не значит, что вы не дети. Ваши тела могут быть готовы к такому типу близости, но ваши мозги и сердца нет. Моя работа как родителя, помочь моей малышке сориентироваться в этом, даже если прямо сейчас она этого не понимает. Невинный поцелуй может лишь надолго утолить вашу жажду друг к другу. Но когда вы все сделаете следующий шаг, вам также придется столкнуться с его последствиями.

– Я не понимаю, – замолкает Куэйд, его замешательство похоже на мое собственное.

– И поскольку вы ничего не понимаете, потому что никто из вас этого не делает, мне пока приходится быть препятствием на пути. Единственное, к чему я могу вас всех призвать, это не торопиться. Только дураки бросаются во что-то, когда они понятия не имеют, какими будут последствия. Дайте Вэл время разобраться в ее чувствах, и достаточно времени, чтобы вы все тоже поняли свои. У всех вас есть то, чего большинство людей не поймут, но пока вы понимаете, тогда все в порядке. Уделяйте время своей любви. Не торопитесь, потому что один неверный шаг может разрушить все, что у вас четверых есть.

– Я никогда не буду принуждать Вэл делать то, чего она не хочет, – искренне обещает Куэйд, снова получая один из долгих вздохов моего отца.

– Хотел бы я в это верить, но боюсь, что рано или поздно кто-то из вас загонит мою дочь в угол, и я не уверен, что кто-то из вас готов к тому, что означает это действие.

Я чувствую, как мои брови хмурятся посередине лба от предупреждения моего отца, витающего в воздухе. Я молча возвращаюсь в свою комнату, мой разум и душа находятся в противоречии с его зловещим предостережением. Проходя дальше в свою спальню, я замечаю, что Картер ждет меня у окна. Он поднимает свой телефон, показывая, чтобы я взяла свой. К счастью, папа не конфисковал его, но кто знает, не передумает ли он.

– Ты в порядке? – Спрашивает Картер.

– Впервые в жизни я наказана, поэтому не уверена.

– Твой папа переживет это. Не волнуйся, – беспечно отвечает он, и я не уверена почему, но то, как он отмахивается от неодобрения моего отца, раздражает меня не в ту сторону.

– Ты мог бы что-нибудь сказать. Может быть, даже извиниться, – огрызаюсь я, показывая, что ни капельки не рада, что он может так легко пренебречь чувствами моего отца.

– За что? За то что целую тебя? Я никогда не буду извиняться за это.

Я смотрю на него и вижу убежденность в его темных глазах.

– Он не ошибается, понимаешь? Мы все еще дети.

– Мы с тобой не совсем уже дети, Валентина, и твой отец это знает, – беззлобно замечает он в ответ. – Но какая разница. Мы всего лишь целовались. Не трахались.

Мои щеки мгновенно вспыхивают. То, как Картер произносит это слово с такой легкостью, означает, что его полностью устраивает эта идея. Хотя меня и нет. Папа был прав на этот счет. Возможно, мне будет любопытно, но я знаю, что невинные поцелуи, это все, на что я готова пойти. По крайней мере, сейчас.

– Ты слишком много думаешь, – воркует Картер на линии, возвращая мое внимание к нему. – Мы просто дурачились. Я никоим образом не обесчестил тебя.

Я опускаю голову и нервно покусываю нижнюю губу, думая, не этим ли мы только что занимались.

– Посмотри на меня, Валентина. Мы не сделали ничего плохого.

– Тогда почему у меня такое чувство, что мы собирались это сделать? Разве ты не чувствуешь себя немного виноватым?

– Нет, – невозмутимо отвечает он.

– Ну, я чувствую.

– Почему?

– Я не уверена, справедливо ли это по отношению к Логану и Куэйду, – признаюсь я, и ноющее чувство вины наконец-то раскрывает его причину.

– Какое они имеют к этому отношение? – Картер отстраненно оглядывается.

Он шутит?! Они имеют к этому самое непосредственное отношение.

– Ты поцеловала меня, и я поцеловал тебя в ответ. Это то, что делают люди, когда чувствуют то, что мы чувствуем друг к другу. Наш возраст не должен быть фактором, – добавляет он, когда я замолкаю.

– Я не хочу делать то, к чему я не готова.

Несмотря на то, что окна наших двух спален находятся всего в нескольких футах друг от друга, кажется, что расстояние увеличивается с каждой секундой из-за его молчания.

– Хорошо, Валентина, – наконец произносит он, пожимая плечами. – Я ждал два года, когда ты снова поцелуешь меня, так что могу подождать еще два. – Ухмыляется он.

– Ты действительно настолько уверен в себе, не так ли?

– Да, я такой.

Я закатываю глаза, и, хотя мы далеко друг от друга, его тихий смешок дает мне понять, что он видел, как я это делаю.

– Тебе нужно время. Я дам его тебе.

– Спасибо. – Я благодарно улыбаюсь ему.

– Без проблем. Но, Валентина?

– Да?

– Однажды тебе придется выбирать. И в тот день тебе лучше поверить, что это буду я, – самоуверенно восклицает он.

– Спокойной ночи, – тихо говорю я ему и вешаю трубку.

Я закрываю шторы, чтобы он не мог заглянуть в мою комнату, мне нужно немного уединения, чтобы разобраться во всем этом, особенно в его последних словах. Картер считает, что это то, что я делала, целуя его? Что каким-то образом я выбираю его из двух других парней, которые значат для меня так же много, как и он? И это настоящая причина, по которой мой отец наказал меня? Потому что он беспокоится, что я выбираю одного из других, когда я еще не уверена, что это то, что я вообще хочу делать?

Потому что это не так.

Я не хочу выбирать. Ни сейчас, ни когда-либо.

Все советы моего отца начинают обретать смысл. Папа сказал, что я должна лелеять и защищать то, что у нас есть, нашу дружбу, нашу зарождающуюся любовь, так что это то, что мне нужно делать. Убедиться, что все они видят, что мое сердце принадлежит всем им, а не только одному.

У нас есть время. На самом деле нет никакой спешки.

У нас есть время.

Верно?

Время никогда по-настоящему не было моим другом, но я надеюсь, что сейчас это так, потому что мне это нужно. Мне нужно время, чтобы заставить мальчиков, которых я люблю, понять, что я никогда не выберу только одного, и заставить их смириться с этим. Во всех них есть частичка меня, и даже если они еще не осознают этого, я должна быть тем, кто поможет им понять. И я не смогу этого сделать, если позволю себе поддаться соблазнительной ухмылке Картера, или заразительному смеху Куэйда, или застенчивой улыбке Логана. Мне нужно собраться с мыслями, потому что они нуждаются во мне.

Это то, о чем папа пытался меня предупредить.

Торопятся только дураки, а мой отец не растит дураков

ГЛАВА 15

СЕЙЧАС

ВАЛЕНТИНА

После еще нескольких дней в Париже, в течение которых с Картером был достигнут очень небольшой прогресс, но было очень весело с Куэйдом и Логаном, мы отправляемся в Малагу, Испания. Поскольку авиабилеты между всеми европейскими странами очень дешевые, я не стала утруждать себя бронированием заранее. И поскольку я точно не дала ребятам полного маршрута, когда предлагала это приключение в своих письмах, ребята, очевидно, тоже ничего не забронировали.

Прошло много времени с тех пор, как у меня были попутчики в полете. Было приятно, что кто-то держит меня за руку, когда я волнуюсь из-за турбулентности, с которой мы столкнулись через двадцать минут. Картер только немного поиздевался надо мной по поводу того факта, что я закричала, когда самолет, казалось, падает в какой-то момент.

Возможно, мы будем путешествовать на поезде все остальное время.

Малага прекрасна своими пляжами с желтым песком, которые граничат со Средиземным морем, и всеми историческими зданиями и высотными отелями, которые повсюду перемешаны друг с другом. Цвет Средиземного моря почти нереальный, и я чувствую себя так, словно попала на открытку или что-то в этом роде. Малага и Париж такие разные, но одинаково красивы.

– Почему мы здесь? – Спрашивает Картер со скучающим видом, надевая солнцезащитные очки и оглядываясь по сторонам, выглядя при этом как опасный плейбой. Мое сердце замирает, и мне требуется секунда, чтобы ответить на его вопрос.

– Мы пьем вино и дремлем под деревом, – говорю я.

– Ты действительно включила это в свой список? – Спрашивает Логан со смехом, его золотые волосы сверкают на солнце, делая его немного похожим на сказочного принца.

– Конечно. У меня есть все, о чем мы говорили в тот день, прямо в этом блокноте, – отвечаю я с улыбкой, похлопывая по своей кожаной сумке, перекинутой через плечо, в которой лежит мой блокнот и все остальное, что у меня есть ценного в этом мире.

– Ты имела в виду конкретное дерево? – Ухмыляется Куэйд, его взгляд скользит по бульвару, по которому мы идем. Пальмы мягко колышутся на ветру, а пляж прямо под нами. Мне не терпится найти туда дорогу позже.

– Мы оставим это на завтра. Прямо на пляже есть винное кафе, в котором я забронировала для нас столик, и я хочу провести день на пляже, прежде чем мы отправимся туда.

– Показывай дорогу, – шутит Куэйд.

Я провела исследование отелей и остановила свой выбор на Palacio Solecio. Я сразу же очарована, как только мы переступаем порог вестибюля.

– Раньше это был дворец, и его совсем недавно отреставрировали и открыли как отель, – объясняю я, пока ребята тоже зачарованно оглядываются по сторонам.

Мы регистрируемся, и возникает неловкий момент, когда нас спрашивают, сколько комнат мы хотим.

– У вас есть номер люкс? – Спрашиваю я, прежде чем Картер успевает попросить предоставить ему отдельный номер. По крайней мере, если мы будем в номере люкс, он будет находиться в непосредственной близости от нас.

– Единственное, что у нас есть в наличии, это президентский люкс, – извиняющимся тоном объясняет он, полагая, что я никак не могу себе этого позволить.

Он определенно прав.

Прежде чем я успеваю просто попросить одноместные номера, Куэйд шлепает черной карточкой, от которой у всех расширяются глаза.

– Мы возьмем президентский люкс, – говорит он, и глаза служащего отеля загораются. Возможно, он получит комиссионные, когда ему удастся его забронировать.

Я касаюсь плеча Куэйда.

– Тебе не нужно этого делать. Мы можем просто снять одноместные номера. – Говорю я ему. Логан закатывает глаза и хлопает своей обычной цветной кредитной карточкой.

– Поместите четвертую часть этого на мою карточку, – говорит он.

Куэйд смотрит на него с недоверием.

– Одна четвертая?

– Ты намного богаче, ублюдок, – говорит Логан с дерзкой ухмылкой, и я не могу удержаться от фырканья, отчего они трое плюс сотрудник пялятся на меня.

– Я ничего не добавляю, – объявляет Картер.

– Не думал, что ты это сделаешь, придурок. Учитывая, что ты даже не хочешь быть здесь, – бормочет Логан, в то время как сотрудник делает вид, что не жадно слушает нас.

В глазах Картера на мгновение отражается боль от комментария Логана, но затем он быстро подавляет все свои чувства.

Сотрудник, которого, я думаю, вы бы классифицировали как коридорного, торопливо выходит из другого коридора, толкая большую золотую тележку. Он быстро начинает загружать наши скудные пожитки, а затем ведет нас к лифту, а затем на верхний этаж.

– Вид здесь не имеет аналогов в городе, – гордо объявляет он с лучезарной улыбкой. Мы все сдержанно реагируем, и его улыбка тускнеет.

Картер напряженно стоит в углу, намеренно увеличивая дистанцию, насколько это возможно, между собой и всеми нами. Двери лифта открываются, и я на мгновение забываю о маленьком припадке Картера, потому что вид действительно захватывающий. Перед нами расстилается Средиземное море, золотые пляжи усеяны пальмами, а вдалеке виднеется Ла Манкита, знаменитый собор Малаги.

Дух захватывает.

– Знаете какие-нибудь хорошие деревья? – Невинно спрашивает Куэйд, протягивая нетерпеливому молодому парню несколько купюр на чаевые.

– Деревья? – Спрашивает он, сбитый с толку.

– Не обращай внимание на него, – говорят Логан и Картер в один голос, и я не могу удержаться от хихиканья.

– Что-то смешное? – Спрашивает Куэйд, и я просто закатываю глаза, поскольку это, очевидно, стало его любимым высказыванием в этой поездке.

– Я, пожалуй, пойду, – неловко говорит коридорный, но никто не обращает внимания.

Звук отъезжающего лифта создает неловкое молчание, пока мы вчетвером просто смотрим друг на друга.

– Черная карта, да? – Картер саркастически сплевывает.

– С этим какие-то проблемы? – Спокойно отвечает Куэйд.

Картер просто уходит в одну из спален и громко хлопает дверью.

– Картер вроде как вырос и стал задницей, – комментирует Логан, и по какой-то причине этот комментарий снова заставляет меня хихикать.

– Может, нам пойти поискать твое дерево? – Спрашивает Куэйд, и в его глазах загорается озорство.

– Нет, не забывай, что сегодня пляжный день, – напоминаю я ему.

– Как я мог забыть, что увижу тебя в купальнике? – Флиртует он.

Я пытаюсь улыбнуться, но при мысли о том, чтобы предстать перед ними в купальном костюме, меня тошнит, поэтому я уверена, что выгляжу скорее гримасничающей, чем ухмыляющейся.

Куэйд и Логан оба подмигивают мне, а затем хватают свои сумки, чтобы пойти переодеться. Я беру свою сумку и направляюсь к спальне, поскольку полагаю или, по крайней мере, надеюсь, что один из парней проведет там со мной ночи, пока мы здесь. С меня хватит дразнящих поцелуев. Я готова к хоум-рану.

Я захожу в комнату, и вдруг пол у меня под ногами проваливается, темное облако затягивает меня под себя. Я прихожу в себя, когда слышу, как Логан стучит в дверь. Когда он видит, что я лежу посреди пола, он бросается ко мне.

– Валентина? Что случилось?

По моему молчаливому ответу и покачиванию головой я понимаю, что понятия не имею. Я помню, как захожу в комнату, но после этого все становится пустым. Я понятия не имею, сколько времени прошло, и я не хочу спрашивать. Я знаю, что это произошло из-за опухоли, и я не хочу терять остаток дня.

У меня еще есть время в запасе, напоминаю я себе.

Но напоминание больше похоже на слабую молитву, чем на истинный факт.

Впервые с тех пор, как я пустилась в это приключение, я начинаю беспокоиться о том, какой я на самом деле буду к концу трех месяцев… если я вообще зайду так далеко. Буду ли я мочиться, или меня будет постоянно тошнить, или я потеряю память и не буду помнить где я? Потому что все это происходило во время лечения. С тех пор симптомы утихли, но то, что я теряю сознание, не является хорошим знаком.

– Валентина? – Логан нажимает снова. – Куэйд, иди нахуй сюда.

Я запоздало понимаю, что Логан только что задал мне вопрос.

– Я в порядке, – вру я. – Я просто на чем-то поскользнулась, – продолжаю я с неловким смехом.

Логан пристально смотрит на меня, изучая мое лицо. Он знает, что я лгу. Вопрос в том, решит ли он вызвать меня на дуэль или нет.

Вбегает Куэйд, как и Картер. И теперь, очевидно, это вечеринка на четверых.

Я неуверенно поднимаюсь на ноги, наслаждаясь тем, как Логан обнимает меня за талию, помогая подняться. Странно, что меня так заводит такой простой жест, когда я по факту умираю.

– На самом деле, я в порядке, – уверяю я их. – Я собираюсь переодеться и сразу же выйду.

Все трое изучают меня, и я знаю, что они собираются поговорить о том, что только что произошло, как только выйдут из комнаты. Я просто не хочу, чтобы они знали еще некоторое время. Все изменится, как только они узнают правду. Я просто должна держать себя в руках. В моем списке есть еще так много вещей, которые я хочу с ними сделать. И если я сейчас выложу все начистоту, то я знаю, что на этом путешествие закончится.

Отбрасывая эту навязчивую идею, я достаю красное бикини из сумки и держу его перед собой. Пока я была в магазине, оно показалось мне таким сексуальным, но с тех пор, как я его купила, я похудела еще как минимум на пять фунтов и совершенно уверена, что буду выглядеть в нем ужасно.

Просто смирись с этим, кричу я на себя, быстро переодеваюсь в купальник и накидываю тунику, не глядя на себя в зеркало.

– Я готова идти, – объявляю я, выходя. Они немедленно замолкают, подтверждая мое подозрение об их склонности к сплетням.

Я игнорирую их и одариваю всех фальшивой улыбкой. Это быстро становится реальным, когда я понимаю, как восхитительно они выглядят в своих плавках и майках. Очевидно, Картер решил перестать дуться достаточно долго, чтобы присоединиться к нам на этот день. Мне вдруг не терпится поскорее добраться до пляжа и снять с них рубашки. Кого волнует, что я выгляжу ужасно?

Поскольку мне, вероятно, понадобятся мои таблетки, чтобы сделать этот день успешным, я бегу в другую комнату, запиваю их небольшим количеством воды, и затем мы выходим.