Текст книги "Дыши мной (ЛП)"

Автор книги: К. Р. Джейн

Соавторы: К. Р. Джейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Она бы чертовски возненавидела это место.

Я вздыхаю и беру стопку почты, которая сложена прямо за дверью. Я не утруждаю себя тем, чтобы проверять свою почту, когда уезжаю из города, ее никогда не приходит достаточно, даже при многомесячных заданиях, когда это необходимо.

Я просматриваю стопку. Там обычные рекламные листовки из различных ресторанов неподалеку от моего дома, пара просроченных счетов, но не настолько, чтобы совсем отключить коммунальные услуги… и письмо.

Мне требуется секунда, чтобы понять, от кого оно.

Сначала, после того как я открываю его, мой мозг не обрабатывает женский сценарий, потому что я десять лет работал над тем, чтобы забыть о ней все. Но Валентина давным-давно забрала частичку моей души, и содержание этого письма может стать для меня шансом вернуть ее.

Париж.

Это город, который я люблю, но которого на самом деле следует избегать. Город любви – не место для такого бездушного парня, как я. За исключением того, что я вижу ее там, стоящую в тени Эйфелевой башни, с красной помадой на губах… ее золотые глаза, обещают мне вечность.

Это так же ясно, как если бы я смотрел на картинку прямо сейчас.

Я бросаю письмо и подхожу к своему шкафу, доставая покрытую пылью коробку из-под обуви, которую я держал в самом дальнем углу. Я не мог заставить себя когда-либо выбросить содержимое коробки, но в то же время я пытался притвориться, что коробки не существует.

Поднимая крышку, я чувствую, как нервы пробегают по моему животу. Я никогда не думал, что снова услышу о ней. Это была мечта, которую я отогнал, как и картинки в этой коробке. Я притворился, что ее на самом деле не существует.

Я беру в руки первый снимок, обводя линии ее лица. Потребовалось время, чтобы превратиться в фотографа, которым я являюсь сейчас. Одно время все, о чем я заботился, это запечатлеть ее. В этой коробке сотни фотографий, каждая из которых, удар под дых, потому что я забыл, что на самом деле существует что-то настолько прекрасное. Моя рука дрожит, когда я достаю одну с ней, Логаном и Куэйдом.

Оглядываясь назад, теперь так очевидно, что должно было произойти. Она смотрит на меня через объектив на фотографии, но они двое… они не могут отвести взгляд от ее лица. Я помню этот момент так, словно это произошло только вчера. Мне пришлось пятьдесят раз сказать им, чтобы они смотрели в камеру.

Но результатом было это фото.

Я бросаю фото обратно в коробку и плотно захлопываю крышку. Затем я бросаю коробку в шкаф, не заботясь о том, что я просто разбросал фото повсюду.

Я сижу на своей кровати, сжимая и разжимая кулаки.

Затем я выбегаю за сигаретами. Потому что, если я не смогу покурить сейчас, тогда действительно…когда я смогу?

Серебристые усики тянутся в воздухе. Я уже выкурил половину пачки, и если это не вызовет у меня рак легких, то, вероятно, ничего не вызовет. Все, что я изо всех сил старался забыть, прямо здесь, проносится в моей голове снова и снова.

Ее улыбка. Ее смех. То, как ее губы касаются моих.

Я ошибался насчет пустыни. Этот момент – ад.

Я делаю еще одну затяжку сигаретой и бросаю ее в пепельницу. Возвращаясь со своего внутреннего дворика, первое, что я вижу, это ее гребаное письмо.

Я снова беру его в руки, обводя слова точно так же, как очертания ее лица.

Париж.

Город любви.

Валентина.

На ум приходит фотография. На ней тот солдат держит фотографию своей возлюбленной. Он умер, и она, вероятно, была последним, о чем он думал. Даже несмотря на то, что он думал, что она бросила его.

Я не хочу однажды умереть с ужасными словами, которые были последним, что я сказал ей. Я не хочу когда-нибудь умереть и до конца своей жизни видеть ее лицо только на фотографии.

Наверное, я еду в гребаный Париж.

ГЛАВА4

ТОГДА

ВАЛЕНТИНА

– Вэл, у тебя посетители! – Зовет мой папа снизу.

Я выбегаю из своей комнаты, перепрыгивая через каждый шаг, пока не добираюсь до фойе, где мой папа стоит с широкой улыбкой на лице.

– Кто? – Спрашиваю я с надеждой.

– Посмотри сама, – отвечает он, полностью открывая дверь.

В центре моего крыльца стоят Логан и Куэйд, Картер прислонился к перилам крыльца прямо за ними. Помимо их радостных ухмылок, первое, что я замечаю, это то, что у всех троих парней пляжные полотенца на плечах и плавки.

– Сегодня будет еще один жаркий день, поэтому мы подумали, что ты, возможно, захочешь пойти к реке с нами, чтобы освежиться, – жизнерадостно заявляет Куэйд со своей милой металлической улыбкой на лице.

– Очень мило с вашей стороны, мальчики, пригласить. Разве это не мило, Вэл? – Подмигивает мой папа, поддразнивая, но, к счастью, никто из мальчиков этого не видит.

– Веди себя круто, пап, – бормочу я себе под нос.

Как бы я ни надеялась, что они заглянут сегодня ко мне домой, я разочарована тем, что мне придется отклонить их приглашение.

– Я не умею плавать, – признаюсь я с отчаянием.

– О, все в порядке. Ты можешь оставаться на мелководье. Без проблем, – быстро отвечает Логан.

– У меня даже нет купальника.

При этих словах лицо Логана мгновенно вытягивается, но Куэйд по-прежнему выглядит странно оптимистичным.

– Это тоже нормально. Логан может помочь с этим, не так ли, приятель? У него четыре сестры, так что я уверен, что он сможет уговорить одну из них одолжить тебе что-нибудь.

– Верно! – Логан заявляет в лучшем расположении духа. – Это займет у меня всего минуту. Я вернусь через мгновение, – добавляет он, прежде чем побежать через улицу обратно к своему дому.

– Может быть, нам стоит сводить тебя по магазинам за новой одеждой, малыш. Обновить твой гардероб в стиле Сан-Антонио. Что ты скажешь?

– Я бы хотела этого, папа. Мы можем пойти после того, как я вернусь? Мне бы очень хотелось увидеть реку, которую хотят показать мне мои новые друзья, – объясняю я, надеясь, что он понимает намек на то, как важно для меня, что мальчики приглашают меня куда-нибудь.

– Конечно, малыш. Мы можем пойти после того, как ты вернешься. Мы проведем там день. Пообедаем в торговом центре. Может быть, даже посмотрим фильм.

– Мы тоже любим кино. Мы можем прийти? – Куэйд беззастенчиво перебивает моего отца.

– Как насчет того, чтобы вы, мальчики, насладились обществом Валентины этим утром, а вторую половину дня оставьте для меня, хорошо? Мы можем устроить вечер кино в другой раз, – парирует мой отец, изо всех сил пытаясь сдержать глупую улыбку в ответ на рвение моего нового друга.

– Ладно, – уныло бормочет Куэйд, пиная воздух у себя под ногами, в то время как Картер просто насмехается у него за спиной.

– Сильно отчаялся? – Картер насмехается себе под нос, достаточно тихо, чтобы не привлечь внимания моего отца, но я прекрасно слышу его.

– Я думаю, это мило, – язвительно замечаю я, тут же вставая на защиту Куэйда.

Но моя непроизвольная реакция прийти на помощь зеленоглазому парню только заставляет и его, и меня сильно покраснеть, а также получить глубокий хмурый взгляд Картера.

– Видишь? Она думает, что я милый, – упрекает Куэйд через плечо.

Прежде чем я успеваю наставить его на путь истинный, поскольку такая же внезапная потребность защитить Картера столь же сильна, появляется Логан, весь улыбающийся, с небольшим пластиковым пакетом в руке.

– Это было единственное, что я смог найти, которое показалось мне достаточно маленьким, чтобы подойти тебе. Надеюсь, я ничего не перепутал, – застенчиво заявляет Логан, протягивая мне сумку с моим позаимствованным купальником.

– Я уверена, что ты ничего не перепутал. Я только поднимусь наверх, чтобы надеть купальник. – Я одариваю всех троих мальчиков сияющей улыбкой, а затем незаметно наклоняю голову к отцу, чтобы перекинуться парой слов без того, чтобы мальчики меня услышали. – Будь паинькой, пока я готовлюсь, ладно? Не отпугивай их, папа. Обещаешь?

– Я буду настоящим ангелом, – отвечает он, заходя так далеко, что рисует невидимый нимб над своей головой.

Я бросаю на него косой взгляд и угрожающе тычу пальцем ему в лицо, прежде чем развернуться и направиться обратно наверх, в свою комнату. Я все еще на полпути к цели, когда с лживых уст моего отца слетают следующие слова:

– Итак, мальчики, кто хочет посмотреть мою коллекцию оружия?

Иисус, Мария и Иосиф!

Он собирается напугать их до полусмерти. Как бы сильно мой папа ни хотел, чтобы у меня были все друзья в мире, я знала, что появление трех мальчиков на нашем пороге вызовет у моего отца сторону альфа-защитника. Обойти это невозможно, так что мне просто лучше поторопиться, пока он не начал заряжать винтовки, чтобы высказать свою точку зрения.

Я высыпаю содержимое пакета на кровать, и мне требуется минута, чтобы понять, какой кусок ткани куда надевается. Мне в голову приходит идиотская мысль, и я ненавижу, что мой разум иногда заходит туда.

Вот где помогло бы наличие мамы. Как только это ужасное чувство всплыло у меня в голове, я яростно отгоняю его.

– Ты можешь разобраться в этом сама, Вэл. Она тебе не нужна.

Как только я определяю, что находится сверху, а что снизу, я съеживаюсь, надевая это чертово бикини. Логан сказал, что это самая маленькая вещь, которую он смог найти, и он не шутил. Она едва прикрывает мою задницу! Я делаю мысленную заметку, что нужно поискать цельный купальник, когда мы с папой отправимся в этот послеобеденный поход по магазинам. Я ни в коем случае не буду чувствовать себя комфортно ни в чем другом, и это бикини только доказывает это. Когда я завязываю завязки верхней половины за спиной, я вижу, что два желтых треугольника слишком велики для моей маленькой груди. Мать-природа еще не взяла надо мной верх, поэтому, кроме моей большой попы, все остальное на моем теле невероятно маленькое.

– Да, это не поможет, – снова бормочу я себе под нос.

Я не из тех, кого можно назвать побежденными, я роюсь в ящике и выбираю футболку, в которой я могу промокнуть и не слишком переживать из-за того, что испорчу ее речной водой. Я смотрюсь в зеркало, просто чтобы бросить на себя быстрый взгляд. Волнение, бурлящее внутри меня, настоящее и отпечаталось у меня на лбу.

– Это то, что большинство девочек моего возраста делают постоянно, так что не психуй сейчас, Вэл. Ты справишься.

Я беру свой рюкзак и думаю о других вещах, которые мне понадобятся для этой прогулки. Надеюсь, у мальчиков есть солнцезащитный крем, потому что у меня его точно нет. Раньше мне это никогда не было нужно, но, думаю, папа прав. Я должна начать перечислять все, что мне понадобится, поскольку моя жизнь вот-вот наполнится новыми впечатлениями от Сан-Антонио. Я спускаюсь в холл и беру одно из спортивных полотенец моего отца из бельевого шкафа. Это не пляжное полотенце, но на сегодня должно подойти. Я сбегаю вниз на кухню и беру две бутылки воды и два зеленых яблока на случай, если проголодаюсь.

Когда я наконец добираюсь до гостиной, Логан, Куэйд и Картер сидят на моем диване, а мой отец смотрит на них сверху вниз, скрестив руки на внушительной груди.

– Все готово? – Спрашивает папа с обеспокоенным выражением в глазах, замечая мое покрасневшее выражение лица, когда я вхожу в комнату.

– Конечно, – весело отвечаю я, когда все трое мальчиков вскакивают на ноги, им так же не терпится запустить это шоу, как и мне.

– У тебя с собой телефон?

Я киваю, вытаскивая его из кармана джинсовых шорт, чтобы папа мог увидеть сам.

– Хорошо. Я уже спросил у ребят, где находится река, так что, если я тебе понадоблюсь, я могу быть там ровно через пять минут.

– Хорошо, – отвечаю я, переминаясь с ноги на другую, готовая начать это приключение.

– С другой стороны, будет лучше, если я отвезу тебя.

– Папа. Со мной все будет в порядке.

– Мальчики, просто дайте мне минутку побыть наедине с моей дочерью, – приказывает он, выпроваживая каждого из них из комнаты.

– Папа! Что за черт?

– Просто послушай меня, малыш. Я люблю тебя больше самой жизни, и я счастлив, что ты заводишь друзей, но это не значит, что я не буду беспокоиться о тебе. Моя работа, обеспечивать твою безопасность.

– Я знаю это, пап, но они всего лишь берут меня поплавать, а не в притон для наркоманов, – насмешливо поддразниваю я, вызывая у него смешок, как будто знала, что мое нахальное поведение вызовет его.

Все еще смеясь, он преодолевает пропасть между нами и кладет руки мне на плечи, любовь и приязнь плавают в его золотистых глазах.

– Я знаю, что обещал тебе попробовать что-то новое, и я намерен выполнить это обещание, но я все еще твой папа. Я всегда буду беспокоиться о тебе, малыш. Я хочу, чтобы вы повеселились этим утром, но знай, что если что-то покажется тебе не так, если тебе как-то некомфортно или ты почувствуешь головокружение, просто позвони мне, и я буду рядом.

Я похлопываю его по руке и нежно сжимаю. В мое сердце проникает чувство вины из-за того, что я даже думала о своей матери раньше. Она мне действительно совсем не нужна. Не тогда, когда у меня есть он. Он живет и дышит для меня. Возможно, я заключила дерьмовую сделку в сфере материнства, но я добилась успеха с моим отцом. Нет никого похожего на него, и я самая счастливая девушка в мире, которая называет его своим папой.

– Папа, ты слишком много беспокоишься. Это нехорошая черта характера, учитывая твой возраст. Ты же не хочешь преждевременных морщин, не так ли? Ни одной женщине не понравится встречаться с парнем, который выглядит как чернослив. Достаточно того, что у тебя есть эта мерзкая привычка курить.

– Во-первых, я не стар. Мне едва исполнилось сорок, а мы все знаем, что сорок это новые тридцать. А во-вторых, я ни разу не курил дома с тех пор, как мы переехали.

– Нет, но ты чаще всего ходишь на задний двор.

– Просто любоваться видом. – Бесстыдно смеется он.

– Даже не пытайся это отрицать. Я достаточно хорошо тебя знаю, старина. И поверь мне, если женщинам не нравятся старые морщинистые чуваки, то они точно ненавидят целоваться с парнем, у которого на губах вкус пепельницы.

– Да, да, да. Я слышу тебя, малыш. Однако, прежде чем ты начнешь назначать мне свидания, позволь мне просто убедиться, что за моей главной девушкой присмотрят, – отвечает он со смешком, золотое веселье в его глазах становится еще более заметным.

– Со мной все будет в порядке, папа. Обещаю. Теперь я могу идти? – Нетерпеливо спрашиваю я, гадая, о чем, должно быть, думают мальчики, застрявшие в фойе, пока мы с папой разговариваем по душам.

– Тогда пошли. Давай не будем заставлять твоих друзей ждать. – Говорит он, притягивая меня к себе и ведя туда, где мои новые друзья беспокойно стоят, ожидая нашего прибытия. – Хорошо, мальчики, я оставляю Вэл на ваше попечение. Но если вы вернете ее каким-либо образом поврежденной, тогда вам придется чертовски дорого заплатить? Это понятно? – Добавляет он на итальянском, сжимая пальцы вместе, как будто он статист в плохом фильме о мафии.

Может, Эрик Росси и сицилийского происхождения, но весь его итальянский словарный запас был выучен за просмотром фильмов о Крестном отце. Это настолько близко, насколько мой отец когда-либо был близок к своим итальянским корням. Ну, это и его знаменитая лазанья.

– Да, сэр. Мы хорошо позаботимся о Валентине, сэр. Не волнуйтесь, – быстро отвечает Логан, и я почти ожидаю, что он отдаст честь моему отцу военным тоном, который он только что использовал.

– Рад, что мы пришли к согласию. А теперь давай сядем в мою машину, и я отвезу вас.

– Папа, мы можем пройтись, – умоляю я рядом с ним.

– Учись выбирать свои битвы, малыш. В этой ты не победишь. Все в машину. – Он выпроваживает нас на улицу, забирая ключи от своей машины со столика в фойе.

– Извините за это, – застенчиво бормочу я, когда папа запирает дверь, и мы идем к внедорожнику.

– Ты шутишь? Здорово, что твой папа берет нас с собой. Все равно слишком жарко, чтобы идти пешком. Таким образом, мы в мгновение ока окажемся в воде, – успокаивает Логан, подталкивая меня локтем в плечо.

Куэйд и Картер одаривают меня такой же приятной улыбкой, и у меня внутри все тает от того, как мило они себя ведут. Тем более, я уверена, что папа пытался вселить в них страх Божий, пока я одевалась.

Я запрыгиваю на переднее сиденье, в то время как парни занимают заднее. В зеркале заднего вида они выглядят немного прижатыми друг к другу, но если они и возражают против ограниченного пространства, то не говорят ни слова. Я незаметно смотрю на каждого мальчика и нахожу на их мальчишеских лицах то же волнение, что и у меня. Бабочки начинают буйствовать у меня в животе при одной мысли о том, что в моей жизни появились эти три новых друга. Папа всегда был оптимистом в нашем маленьком дуэте, в то время как я больше отношусь к тому типу девушек, которые твердо стоят на ногах. Однако необъяснимо, что я нахожусь в противоречии с тем же позитивом, который течет по моим венам. Я всем своим существом чувствовала, что приезд в Сан-Антонио станет новым началом, в котором мы нуждались, но я еще не могла представить это так ясно. Не так, как сейчас.

Что-то подсказывает мне, что Логану, Куэйду и Картеру всегда было суждено стать частью моей жизни, и эта уверенность не только смущает меня, но и вселяет надежду на то, что должно произойти.

Вся эта новая жизнь не может начаться достаточно быстро.

ЛОГАН

Как и предполагалось, когда отец Вэл подъезжает по длинной грунтовой дороге к уединенной реке, там уже несколько старшеклассников возятся в воде. Когда Куэйд предложил взять Вэл сюда, я должен признать, что у меня были сомнения по этому поводу. Возможно, из-за эгоизма или неуместной ревности я еще не был готов поделиться ею с остальным миром. Я имею в виду, мы только вчера познакомились с Валентиной, поэтому совершенно естественно, что я хочу, чтобы она сначала узнала нас, прежде чем кто-то другой отвлечет ее внимание от нас.

Как только внедорожник полностью останавливается, я открываю дверь, готовый увести нас как можно дальше от толпы постарше, когда мистер Росси хватает Вэл за локоть, чтобы удержать ее на месте.

– Помни, если тебе что-нибудь понадобится, я всего в нескольких шагах от тебя.

– Со мной все будет в порядке, папа. Не волнуйся. Помнишь? Морщинки, – шутит она, ущипнув отца за лоб.

– Я всегда буду беспокоиться, малыш. Это моя работа.

Она одаривает его милой улыбкой, и что-то внутри меня превращается в кашу, я задаюсь вопросом, что я мог бы сделать, чтобы она так же мне улыбнулась. Всего один раз.

Затем мистер Росси обращает свое внимание на заднее сиденье, его лицо становится более суровым, чем минуту назад, мгновенно заставляя мою спину выпрямиться.

– Итак, ребята, я вижу, что по кругу передается множество пивных банок. Если я услышу, что кто-то из вас пил на глазах у моей маленькой девочки или пытался каким-либо образом заставить ее сделать глоток, будьте готовы встретить мой гнев. Это понятно?

– Да, сэр. Никакой выпивки. Мы обещаем вам, сэр, – поспешно отвечаю я, его воинственный тон слишком сильно напоминает мне моего отца-военного.

– Жополиз, – бормочет Куэйд себе под нос, затем одаривает мистера Росси одной из своих широких натянутых улыбок. – Не беспокойтесь о Валентине. С нами она в хороших руках, – заявляет Куэйд со своей лучшей всеамериканской улыбкой мальчика по соседству.

А я тот, кто жополиз.

Мистер Росси тратит долгую минуту, чтобы посмотреть каждому из нас в глаза, выражение его лица не оставляет сомнений в том, что он спустил бы с нас шкуры, если бы что-то случилось с его дочерью на наших глазах. Струйка пота стекает по моему виску прямо в глаз, обжигая зрачок. Поскольку я не хочу, чтобы он думал, что я слабый, я молча переношу боль, просто чтобы не отводить от него взгляда.

– Папа, я думаю, ты достаточно напугал их для одного дня. Теперь мы можем идти? – Поет Вэл, с любовью похлопывая его по плечу, как будто она привыкла к поведению своего отца.

– Я думаю, ты права. Забавный у меня становится зеленым. – Он весело хихикает.

Я смотрю на Куэйда рядом со мной, и его обычное беззаботно-самодовольное выражение лица на самом деле выглядит немного бледнее, как будто его вот-вот вырвет в любую минуту. Я сохраняю этот точный момент, чтобы потом подразнить своего самоуверенного друга по этому поводу. Единственный, кто, похоже, ничуть не пострадал от запугивания мистера Росси, это Картер. В этом нет ничего удивительного. Его никогда не было так просто отпугнуть.

После того, как Вэл целует своего отца в щеку, она выпрыгивает из машины, и мы быстро следуем ее примеру.

– Заеду за тобой около полудня, – говорит ее отец. – Будь в безопасности. Люблю тебя, малышка.

– Я тоже люблю тебя, папа, – отвечает она с милой улыбкой на губах.

То, как оба так открыто выражают свои эмоции, меня немного озадачивает. Каждый раз, когда моя мама целует меня в щеку или говорит, что любит меня, а рядом есть другие люди, я съеживаюсь от смущения. Но не Вэл и ее отец. Я не вижу ни капли унижения в глазах Вэл. Просто любовь.

– Итак, где устроимся? – С энтузиазмом спрашивает Вэл, как только ее отец уезжает.

– Я знаю одно место, – хладнокровно отвечает Картер и, засунув руки в карманы, начинает идти в направлении, противоположном подростковой толпе. Я не спрашиваю его, куда он нас ведет, хотя мне любопытно посмотреть, что у него припрятано в рукаве. А у Картера всегда что-то есть. Я просто рад, что куда бы он нас ни повел, это подальше от большой группы старшеклассников. Конечно, для нас было бы безопаснее находиться рядом с большим количеством людей, но, как я уже сказал, мой эгоизм хочет быть с Вэл сам по себе, без того, чтобы кто-то другой привлекал ее внимание.

После пятиминутной прогулки Картер наконец останавливается, и мы видим, что он нашел для нас уединенный участок реки, где есть большое дерево и веревочный трос, чтобы мы могли воспользоваться им и упасть в воду внизу. Это не слишком большое падение, но для кого-то вроде Вэл, которая не является опытной пловчихой, это может показаться достаточно пугающим, чтобы она снова передумала ехать с нами. Я зачарованно смотрю, как она теребит свою нижнюю губу, и прихожу к выводу, что это, должно быть, один из ее механизмов по умолчанию, когда она нервничает.

– Мы не обязаны оставаться здесь, если ты не хочешь. Мы можем вернуться туда, где тусуются другие дети, – неохотно объясняю я. Конечно, я бы предпочел, чтобы мы остались здесь, в нашем маленьком частном коконе, но если ей неудобно, тогда действительно нет другого выбора, кроме как повернуть назад.

– Нет, все в порядке. Там было немного многовато людей, – застенчиво отвечает она.

– Ты уверена, что твой папа не будет возражать?

– Нет. Он знает, что я могу позаботиться о себе. Или, по крайней мере, он пытается дать мне презумпцию невиновности.

– Он довольно сильно оберегает тебя, да?

– Немного, – бормочет она и начинает расстилать пляжное полотенце на траве, все еще колеблясь, глядя вниз с небольшого утеса.

– Почему? – Ни с того ни с сего спрашивает Картер, не сводя с нее глаз.

– Почему что?

– Почему он так защищает? – Повторяет он.

– Разве не каждый родитель защищает своих детей? – Она пытается отыграться со смехом.

– Нет, не совсем, – хмуро возражает Куэйд.

Мои брови хмурятся, потому что наш отдых на реке должен начинаться не так. Мы обещали ей повеселиться, и пока что мы этого не делаем.

– Так ты собираешься рассказать нам или нет? – Спрашивает Картер, его голос суров и бесчувствен.

Господи, у меня в друзьях есть придурки.

Она садится на полотенце и прижимает колени к груди, ее внимание переключается на воду.

– Мы действительно собираемся быть друзьями? – Спрашивает она после долгой многозначительной паузы.

– Черт возьми, да, – произносит Куэйд, садясь на траву рядом с ней, имитируя ее позу для сидения.

Она вытягивает шею и смотрит на меня, ожидая моего ответа.

– Я надеюсь на это. Я хотел бы быть твоим другом. – Честно говорю я ей, занимая свое место рядом с Куэйдом.

– Я бы тоже этого хотела. – Она одаривает меня застенчивой улыбкой, а затем наклоняет голову к Картеру сидящему, с другой стороны, от нее. Он ничего не говорит, но все равно садится, молча давая свой ответ.

Мы все трое смотрим на нее, затаив дыхание, чтобы не пропустить ни единого ее слова, потому что, что бы она ни собиралась объяснить, чувствуется, что это будет важно. Она делает долгий выдох, ее плечи немного опускаются.

– Я думаю, поскольку мы собираемся стать друзьями, я могла бы рассказать вам. Но я не хочу вашей жалости, и после сегодняшнего я тоже не хочу об этом говорить. Это понятно? – Спрашивает она тем же строгим тоном, которым ее отец разговаривал с нами ранее в машине.

Мы все киваем, и у меня начинает сводить живот, я волнуюсь, что то, в чем она собирается признаться, снесет мой мир с петель. Очень похоже на то, что она уже это сделала.

– Я родилась с двумя опухолями головного мозга в голове, и из-за этого я всю свою жизнь то попадала в больницы, то выписывалась из них. Но после моей последней операции почти год назад врачи смогли полностью удалить одну из них, а химиотерапия смогла уменьшить другую. У меня ремиссия уже десять месяцев, но папа все еще привыкает ко всему этому. Думаю, я тоже, если честно.

– Черт! – Восклицает Куэйд.

– Да, именно так я и думаю, – бормочет она с легким румянцем на щеках.

– Но сейчас ты в порядке? – Спрашивает Картер с глубоко укоренившейся хмуростью на лице.

– Да, я в полном порядке.

– Тебе все еще нужно делать…ну, знаешь, химиотерапию и все такое? – Куэйд задает любопытные вопросы, никогда не встречая никого, кто когда-либо болел в своей жизни. Кроме бабушки Картера, я должен признать, что тоже никого не встречал.

– Она сказала, что у нее ремиссия, придурок, это значит, что сейчас с ней все в порядке, не так ли? – Я сохраняю невозмутимое выражение, придавая своим словам слишком много резкости.

Я не знаю, почему я злюсь, но это так. Несправедливо, что дети болеют в таком юном возрасте, и уж точно чертовски несправедливо, что это случилось с Валентиной.

– Да. Я в порядке и готова начать свою жизнь. – Ее глаза сверкают, когда она смотрит на нас, в них мерцает надежда.

– А как же твоя мама? – Вмешивается Картер.

– Она ушла, когда мне было восемь. Наверное, просто больше не могла мириться с больным ребенком. – Она пожимает плечами.

– Что за сука!

– Господи, Куэйд! Тебе обязательно говорить все, что приходит тебе в голову? Ради всего святого! – Делаю я выговор, разозленный тем, что мой друг не может держать свое мнение при себе, особенно учитывая, насколько деликатна рассматриваемая тема.

– Отвали! Ее мама настоящая сука, бросившая своего ребенка, когда она нуждалась в ней больше всего. – Куэйд надувает губы, скрещивая руки на груди в приступе истерики.

Я наклоняю голову к безутешной Валентине, не зная, что я могу сделать, чтобы стереть это хмурое выражение с ее лица.

– Куэйд прав. Твоя мама сука, раз бросила тебя. Так что пошла она. Если она ушла, это просто означает, что она все равно тебя не заслуживала, – добавляет Картер, вырывая с корнем травинку и бросая ее через скалу.

Застенчивая улыбка появляется на ее губах, когда она рассматривает его, затем Куэйда и, наконец, останавливает свой взгляд на мне.

– Вы, ребята, много ругаетесь.

– Привыкай к этому, милая. К концу лета ты привыкнешь. Мы научим тебя всему хорошему. – Куэйд гордо сияет, как будто он изобрел концепцию ругани.

– Я не уверена, что моему папе это понравится. – Хихикает она.

– Он кажется крутым чуваком. Я уверен, что он тут и там подкидывает чертову бомбу.

– О, так и есть. – Хихикает она, выглядя более расслабленной и непринужденной, чем минуту назад.

– Видишь? Я знал, что он классный. – Куэйд подмигивает ей, вызывая у нее еще одну теплую улыбку.

– Он такой. Мой папа лучший. Даже когда весь его мир разваливается на части, он ни разу не обвинил меня и не заставил чувствовать себя виноватой за все то, что мы упустили.

У меня сжимается грудь от ее слов. Учитывая, какой она была больной, ее детство, должно быть, было нелегким для них обоих. Я также не упускаю из виду, как она упомянула, что ее отец никогда не заставлял ее чувствовать себя виноватой из-за этого, что означает, что в глубине души она чувствует.

– Что ж, ты приехала в нужное место. На самом деле, забудь об этом. Ты завела правильных друзей. Оставайся с нами, и мы восполним все, что ты потеряла, – говорит Куэйд с лучезарной улыбкой, и я не могу не любить этого говнюка за то, что ее лицо так и светится.

– Это мило, – восхищается она, и ее щеки покрываются милым румянцем.

– Так мы собираемся плавать или как? – Картер прерывает нас, поднимаясь на ноги и протягивая Вэл руку, чтобы помочь ей подняться.

Она принимает ее без раздумий, но сейчас выглядит немного встревоженной.

– Я же говорила вам, что не умею плавать.

– Все в порядке, Вэл. Мы тебя научим. – Говорю я ей серьезно.

– Хорошо. – Она улыбается мне, отчего я чувствую себя ростом в десять футов. – Но я ни за что не спрыгну с этой веревки.

– Маленькие шажочки. Сначала давай промочим ноги.

Она кивает и начинает расстегивать свои джинсовые шорты. Я мгновенно отворачиваюсь, но Куэйд этого не делает, поэтому я ударяю его кулаком по плечу, чтобы он мог развернуться и оставить Вэл наедине.

– Не будь придурком, – предупреждаю я себе под нос, искоса поглядывая на него.

– Укуси меня, – недовольно парирует он, снимая футболку.

Когда мы все полностью раздеваемся и остаемся только в наших плавательных костюмах, мы оборачиваемся и видим, что Вэл все еще одета в свою футболку поверх желтого бикини моей сестры Меган. Рубашка чуть не достает ей до бедер, оставляя ее длинные ноги обнаженными, но прикрывая все остальное.

– Сними рубашку, – приказывает Картер, и ему повезло, что он слишком далеко от меня, иначе я бы его ударил. Если Вэл не сняла футболку, у нее, должно быть, была причина.

– Я не хочу.

– Она будет мешать.

– Значит, пусть мешает, – парирую я, разозлившись и свирепо глядя на него, чтобы он отпустил это, иначе.

– Неважно, – он отстраняется и начинает подходить к краю, чтобы спуститься вниз.

Я подмигиваю Вэл и беру ее за руку, чтобы ей было за кого ухватиться, пока мы спускаемся по каменистой местности. Подъем несложный, и меньше, чем через минуту мы оказываемся у кромки реки. Я опускаю ногу в воду, и она ощущается прохладной на моей коже.

Благословение, поскольку июльская жара даже в этот ранний час, сущий ад.

Входит Вэл и радостно хихикает, когда вода попадает ей на ноги. Куэйд, будучи Куэйдом, конечно же, бежит к воде и начинает плескаться. В воздухе снова звенит ее радостный смех, и возвращается то чувство, которое было у меня вчера. Как будто ее смех вызывает во мне острую потребность… потребность, чтобы она так смеялась каждый раз, когда я рядом с ней.

Картер бесшумно заходит в воду и ныряет, еще больше нарушая спокойствие.