Текст книги "Кладбище прибыли"

Автор книги: К. Л. Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Ты сказала, что им не причинят вреда, – грозно обратился он к ней.

Незнакомка с прищуром посмотрела на капера, затем вышла вперед, к Брокрину и остальным. Шагая, она затянула песнь на неясном шепчущем наречии, непохожем ни на один язык из тех, что Готрамму доводилось слышать прежде. Удерживавшие дуардинов кольца начали ослабевать. Затем они скрылись обратно в кроне, уползли прочь, исчезли в сплетенных стенах, преграждавших харадронцам путь. В скором времени все оказались на свободе.

Женщина укоризненно посмотрела на дуардинов и обратилась в Готрамму:

– Передай друзьям своим: не следует впредь Кладбище им злить. Не знаю я, сумею ль еще раз простою песней его заставить отступить.

Готрамм покачал головой и показал на Брокрина.

– Госпожа, это наш лидер. Капитан «Железного дракона» Брокрин Улиссон. Он командует нами.

Женщина повернулась к Брокрину.

– Я Эсмира, – представилась она. – Коль дорожишь жизнью ты, своей и спутников своих, то Море тебе не следует гневить.

Брокрин стряхнул с руки мертвую лозу, поднял взгляд на Готрамма, затем на Эсмиру.

– Мы благодарны тебе за помощь. Но обещать, что мы не будем гневить это твое «море», не могу. Честно говоря, мы бы рады оказаться отсюда подальше, но, боюсь, у Кладбища другое мнение на этот счет.

Женщина села на одну из ветвей, что спускались сверху. Брокрин рассказал обо всем, что с ними произошло. Женщина внимательно слушала. Некоторые подробности были ей неинтересны, но отдельные детали пробудили неподдельное любопытство. Однако многое из его рассказа, казалось, приводило ее в замешательство. Брокрину потребовалась не одна минута, чтобы догадаться почему.

– А какова твоя история, Эсмира? – спросил он. – Как давно длится твой плен?

Женщина наклонилась вперед и положила руку на колено.

– Давно уже я здесь, – ответила она с тоской в голове, – так давно, что лишь туманно помню мир вне Моря. – Она кивнула в сторону ветвей, что служили тропой. – Что сон для меня теперь мир внизу.

– Внизу? – изумился Брокрин. – Хочешь сказать, что жила на земле? Но как тогда ты очутилась здесь, на Кладбище?

Вместо слов Эсмира легонько постучала ногой по ветви под ней. Ее глаза смотрели отрешенно.

– Процветающей и большой деревня наша была. Нам улыбались боги, воздвигали мы в радость им храмы и свято их почитали. Казалось нам, что всех. Но позабыли кого-то, видимо, жрецы.

Лежавшие на колене пальцы сжались, а голос Эсмиры опустился до испуганного шипения.

– Я помню момент, когда в деревню смерть явилась. Пришли к нам тучи, черные и злые, и день внезапно превратили в ночь. А изо мрака опустилась к нам огромная спираль корней. Они хлестали, били, раздирали все селенье. Дома размалывали в пыль, а храмы с землею ровняли. Не отыскал спасения ни зверь, ни человек, всех корни на своем пути лишили жизни. А после в почву корни вошли и вырыли огромную яму. Затем вверх потянулись и землю понесли с собою. Все выше и выше! Сквозь черные облака! Так высоко, что наконец летучий лес на небе показался. И землю ту, и храмы и дома, что корни в гневе поломали, – все занесло в него. – Эсмира сосредоточенно посмотрела на Брокрина. – Ребенком я тогда еще была, попала в плен к корням и в Море рока после очутилась. Зачем-то боги сохранили мою жизнь, с тех пор в лесу я этом обитаю.

Хоргарр покручивал усы, размышляя над историей Эсмиры.

– Всем растениям для питания нужны минералы и другие вещества из почвы. Возможно, этим торнадо из корней Кладбище добывает себе пропитание, – предположил он и с сочувствием добавил: – Вероятней всего, Кладбище проголодалось, а твоя деревня просто оказалась у него на пути.

– И все это время ты была здесь? Совершенно одна? – удивился Готрамм.

Эсмира подняла голову и окинула взглядом крону и ветви вокруг них.

– Здесь невозможно быть по-настоящему одной, – ответила она. – Море всегда с тобою. Оно смотрит, хоть без глаз, и без ушей же слышит. И всегда знает, где ты.

– Но ты сумела выжить, – произнес Брокрин. – Кладбище прибыли тебя не убило.

– У вас с ним как будто бы есть связь, – добавил Готрамм, – когда ты спасла меня... спасла всех нас... ты знала, как поведут себя растения. Ты знала, как их успокоить.

Тут Брокрина осенило.

– Говоришь, у острова нет ни глаз, ни ушей, однако он услышал песню...

– Возможно, дело не в словах, а в мелодии, – поделился мыслью Хоргарр. – Лозы восприняли вибрацию голоса Эсмиры! – Двиргателист пристально посмотрел на женщину. – Отсюда вытекает вопрос: откуда ты знаешь, какая песня и высота звука нравятся острову?

– Я не понимаю ваших слов, – покачала головой Эсмира, – меня научили... как правильно ее петь, давным-давно. А когда – того не помню.

У Хоргарра было еще много вопросов, но Брокрин остановил его.

– Мы не хотели показаться грубыми, – сказал он. – Мы благодарны за твою помощь, однако вынуждены попросить тебя еще кое о чем, если позволишь. Ты знаешь это место, его дороги и поведение. Мы, увы, нет. Как ты заметила, мы в затруднительном положении и не знаем, как вести себя так, чтобы не провоцировать Кладбище.

– Что же вы ищете? – спросила Эсмира. – Уж очень далеко от корабля вы удалились. Мне вас путем обратным к братьям привести?

Брокрин услышал напор в голосе Эсмиры. Одинокий человек, сумевший выжить в этом невероятном лесу в течение стольких лет. Пожалуй, неудивительно, что радость от встречи с другой живой душой вступила в неравный бой с подозрением. Или в ее внезапной смене настроения крылось что-то еще?

– Мы сошли с корабля в надежде, что сумеем отыскать путь к сердцу Кладбища, – ответил Брокрин. – Мы хотим узнать, что там и поможет ли оно нам покинуть это место.

Эсмира молчала несколько мгновений, затем грациозным движением, которое было скорее присуще горному леопарду, нежели человеку, спрыгнула с ветви.

– Вы ищете сердце Моря, – заключила она и вперила взгляд в Брокрина, – но знаете ли вы, что там найдете?

Брокрин прогнал из головы все мысли об эфирном золоте, о богатствах, которые, по словам Оррика, они смогут вывезти с Кладбища прибыли.

– Нет, – солгал он, – а ты?

Женщина повернулась спиной к дуардину и плотнее запахнулась в плащ из листьев.

– Коль пожелаете, я вас к сердцу отведу, – ответила она.

Брокрин почувствовал на себе ее взгляд, острый, как у огранщика во время работы с драгоценным камнем.

– Вам то место в одиночку не сыскать, – добавила она.

– Тогда мы покорно примем твою помощь, – ответил Брокрин, – и, если мы найдем там что-то, что поможет нам, я бы хотел предложить тебе место на корабле, – он повел ладонью, показывая на ветви у них под ногами, – мы сможем отвезти тебя в мир внизу.

От такого предложения Эсмира немало удивилась. На ее лице проступила неловкость.

– Мир внизу, – услышал капитан ее шепот.

– Да, доставим тебя обратно к твоему народу, – встрял Готрамм.

Брокрин нахмурился от такого выбора слов: деревня Эсмиры погибла давным-давно. Капер, должно быть, тоже понял свою ошибку и исправился:

– В город людей, где живут подобные тебе.

Эсмира, казалось, не могла понять, что она чувствует, услышав про возможность спастись. Она обвела взглядом окружавшую их зелень, будто желая представить мир, отличавшийся от того, который она наблюдала столько лет.

– Вперед я отправлюсь, убедиться, что путь для вас не слишком труден, – наконец произнесла она.

Не сказав больше ни слова, она двинулась вперед по тропе.

– Что она подразумевала под «не слишком труден»? – спросил Керрум Брокрина, когда женщина скрылась из виду.

Хоргарр ответил первым:

– Я думаю, она отправилась петь сорнякам, чтобы те расступились.

– Возможно, она это умеет, – согласился Брокрин, – она прожила здесь немало лет, и мы видели, какую власть она имеет над растениями.

– Ты веришь, что она проведет нас прямо к сердцу Кладбища и эфирному золоту? – спросил Агрило.

У Хоргарра на уме был более важный вопрос:

– Можем ли мы ей доверять?

– Меня скорее беспокоит, доверяет ли нам Эсмира, – возразил Брокрин, – от этого зависит, куда она нас приведет.

– В смысле, кэп? – Готрамм удивленно посмотрел на поворот тропы, за которым скрылась его спасительница. – А куда еще ей нас вести?

– Если она заподозрит нас в чем-либо, она может заманить нас в ловушку.

Дуардины не заметили высоко в листве птицу с черным оперением. Ворон следил за отрядом так пристально, как не следит ни одно животное. Будь капитан харадронского корабля более зорким, он уловил бы в глазах ворона нечто знакомое. Что-то, что напомнило бы ему Васкина. А если быть точнее, того, кто предстал перед Брокрином в роли Васкина.

Йоширо шевелил когтистыми лапами и ждал, пока дуардины вновь не отправятся в путь. До сих пор все фигуры двигались по полю так, как задумывал Кхорам.

Каким-то образом проклятыш сумел предвидеть даже одичалую женщину, которая пришла на помощь харадронцам в час беды. Однако Йоширо не любил полагаться на предсказания. Даже самое точное пророчество имело мерзкую привычку взбрыкнуть и укусить того, кто ожидал извлечь из него выгоду.

Нет, чародей рассчитывал внести в план Кхорама собственные коррективы. Йоширо повернул пернатую голову и уставился в кусочек зеркала, что свисал с его черной шеи. Он чувствовал слабые вибрации магических энергий, исходившие от осколка, так же как чувствовал скрытую энергию, что текла по зеленым жилам Кладбища.

Внимание Йоширо переключилось на дуардина с лисьим лицом, которого другие именовали Агрило. Чародей смотрел, как Агрило отделил пузыристый нарост в том месте, где Готрамм прорубил проход к краю Кладбища. Далее логистикатор спрятал добычу в небольшую сумку на плече. Даже отделенный от ветки, похожий на яйцо нарост продолжал пульсировать энергией.

Чародей не знал, что это могло означать, но, если существует хоть одна возможность обратить силу Кладбища себе на пользу, он ее отыщет.

ГЛАВА 6

Эсмира вела дуардинов сквозь таинственный мир Кладбища прибыли, а Брокрин внимательно наблюдал за странной женщиной. Капитана поражало, как быстро она пробирается через лабиринт ветвей и лоз. Но вместе с этим в его голову закрадывалось беспокойство. В чем состояла причина их стремительного продвижения? Все потому, что Эсмира так хорошо знала летучий остров, или здесь скрывалось что-то иное? Быть может, сами растения расступались перед ней, указывая путь?

– Совсем недавно я мог бы поклясться, что в этих дебрях никому не отыскать дороги, – поделился с капитаном мыслью капер. – Кладбище изменяется и течет, словно настоящее море, но она читает местность так же легко, как Мортримм свои небесные карты.

Брокрин едва заметно кивнул.

– Хотел бы согласиться. Но, если наши подозрения верны, значит, Кладбище не так просто, как кажется. – Он посмотрел по сторонам и, убедившись, что их не услышат, добавил: – И она не так проста, как кажется.

– Но, кэп, она же мне жизнь спасла, – удивленно заморгал Готрамм.

– Да, – согласился Брокрин. – Может, у нее была на то причина. Равно как у острова есть причина позволять ей беспрепятственно передвигаться... и вести нас.

– Но зачем?

– Если бы я знал, – вздохнул Брокрин, чувствуя на себе тяжкий груз ответственности, – я бы придумал какой-нибудь план. Но сейчас я словно потерялся в буре и могу лишь слушать инстинкт и смекалку в надежде привести нас обратно в порт. – Брокрин сжал кулаки и тряхнул головой. – Клянусь Кодексом, я вытащу «Железного дракона» отсюда, чего бы мне это ни стоило, и горе тем, кто попробует мне помешать.

Готрамм нахмурился.

– Эсмира могла просто позволить мне погибнуть. Однако она предпочла прийти на помощь. Если она задумала недоброе, зачем было спасать меня?

– Возможно, чтобы заручиться нашим доверием, – ответил Брокрин, – чтобы мы отправились за ней, не задавая слишком много вопросов.

– Если ты не доверяешь ей, зачем мы вообще за ней идем? – никак не мог вникнуть молодой капер.

Брокрин угрюмо посмотрел на Готрамма.

– Потому что иного выбора нет. «Железный дракон» увяз намертво, и, попытайся мы освободить корабль, остров переломит его надвое. Нам нужно найти другой способ. И, возможно, Эсмира знает его.

– А что насчет сердца Кладбища? Ты по-прежнему хочешь отыскать его и привезти Оррику?

– Почему бы и не попытаться. Когда броненосец взлетит, я буду рад, если он взлетит с полными трюмами добычи в качестве награды за все то, что нам пришлось пережить. – Брокрин вновь пробежал глазами по остальным членам их маленькой группы. – Они ее заслужили. Все без исключения.

– Но кто-то, пожалуй, заслуживает ее чуть меньше, – покосился Готрамм на Агрило.

Брокрин тихо засмеялся на замечание.

– Не сомневаюсь, что Агрило привезет с собой не только свою долю, но и порядком сверх, если команда не прекратит играть с ним в кости, – улыбнулся он Готрамму. – Тебе бы не помешало подать своим арканавтам пример.

– Я играл не для того, чтобы Агрило обчистил мои карманы, – запротестовал Готрамм, – а чтобы стереть довольную ухмылку с его физиономии.

– Вот на это он и рассчитывает, – заметил Брокрин. – Разозли соперника – и он сам наделает глупостей.

Тут Брокрин остановился и погладил бороду.

– Может, такая стратегия сработает и с Кладбищем. Разозлить остров, спровоцировать его на какую-нибудь глупость.

– Кэп, это просто груда сорняков, – не разделил идеи Готрамм, – у них нет разума, чтобы злиться, они лишь отвечают на внешние воздействия.

Брокрин посмотрел на стену из лоз вокруг, на покрытые листьями ветви над ними.

– Возможно, – пробормотал он.

Мысль, что Кладбище прибыли – не более чем лесной массив, его не устраивала. Магия, что удерживала остров в небе, чары, что напитывали жизнью лозы, – возможно, эти силы давали зелени и нечто большее. Своего рода коллективное сознание, которое вызывало в растениях стремление действовать...

– Грунгни и его наковальня! – воскликнул Брокрин, глянув вперед.

Стены лоз и ветвей расступились, явив дуардинам просторную поляну. Ее не скрывала крона, и на поляну проливались потоки солнечных лучей, омывая собой невероятный вид. В дневном свете купались белые каменные плиты с прожилками серебра, огромные и величественные. Каждую плиту овивало кружево лоз, которые тянулись из зеленого пола, изгибаясь под удивительными углами.

Эсмира махнула дуардинам, жестом зовя следовать за ней. Она сделала шаг на поляну, и только тогда ошеломленный Брокрин понял, насколько огромных размеров были каменные блоки. Он знал о величайших архитектурных чудесах древних дуардинов, но, когда он смотрел на эти плиты, ему казалось, что их могли возвести разве что первобытные гарганты.

– Кэп, что... что это за место? – удивился Агрило. Он споткнулся, завороженный массивными сооружениями. – Как это сюда попало?

Брокрин мог лишь покачать головой.

Хоргарр добавил еще вопросов к загадке.

– Эти плиты вытесали давным-давно, – произнес главный двиргателист, указывая на ближайший камень, – вот тут, по краям, заметно поработали ветер и дождь. Их возвели еще в эру легенд, до того, как орды Хаоса пронеслись по Владениям.

– Но как давно они оказались здесь? – махнул мечом в сторону камней Готрамм. – И как они попа... – Голос капера затих, и он указал куда-то вглубь поляны.

Те плиты, что Брокрин заметил поначалу, стояли беспорядочно, но теперь дуардины увидели законченное, целое сооружение, наполовину опутанное лозами. Его размеры были циклопическими; белый камень, послуживший для него материалом, блестел на солнце. С боков строение поддерживали колонны, а крыша под острым углом уходила вверх. Стены украшала резьба, изображавшая невероятных зверей гигантских размеров, – она разительно выделялась среди сплошной зелени. Широкий и высокий вход сторожили огромные статуи, за которыми густился мрак.

– Его, должно быть, возвели сами боги еще в глубокой древности, – восхищенно прошептал Готрамм.

– Пожалуй, – согласился Керрум. – Но что оно здесь делает?

Брокрин разглядывал разбросанные по поляне плиты.

– Эсмира рассказывала, что Кладбище иногда отправляет корни к земле. Возможно, все, что здесь находится, было схвачено ими.

Хоргарр откашлялся и сплюнул на лозы.

– Я еще могу поверить, что сюда по случайности занесло человека. Но все это строение целиком? В голове не укладывается.

Он наклонился и поднял обеими руками по сухому листку. Левой он просто дернул его вверх и, сжав ладонь, с хрустом превратил лист в пыль. Пальцами правой руки он сделал клетку вокруг листка и бережно поднял его. Затем выставил клетку вперед, раскрыл ладонь и явил дуардинам неповрежденный лист, объясняя свою мысль.

– Это храм, – произнесла Эсмира, глядя на строение.

Ни Брокрин, ни остальные дуардины не заметили, как она бесшумно пробралась сквозь ветви назад и вновь очутилась рядом с ними.

– Давным-давно был он возведен народом, что не существует боле. – В глазах женщины читалась грусть. – Помнит лишь земля о божествах, которых чтили здесь когда-то. Земля и ветер... и деревья.

В ее голосе звучала таинственная тревога, отчего Брокрин слегка поежился.

– О каких богах ты говоришь? – спросил он.

Эсмира вперила взгляд в Брокрина, столь пристальный, словно она видела его душу насквозь.

– Слишком милостивых, чтобы их помнили. И слишком мягких, чтобы не утонуть во времени. Когда пришла война к ним на порог, о том, как воевать, они давно забыли. Не могли они измениться, чтобы ответить на мольбы тех, кто чтил их свято и искренне, а потому могли лишь смотреть, как забирала и губила тьма просящих помощи.

– Но как так вышло, что храм находится здесь, на летучем острове? – спросил Брокрин.

– Я этого не знаю, – ответила Эсмира, пожимая плечами. – Может, корни давным-давно его схватили. А может, был всегда он здесь и помнит день, как лес впервые ушел в небо.

На последних словах Брокрин задумался. Они подтверждали его беспокойные мысли о том, что Кладбищем действительно что-то управляет. Не тот разум, который присущ человеку или дуардину, но своего рода общее сознание.

– Ты здесь живешь? – вмешался Готрамм.

– Здесь я пребываю, – кивнула Эсмира. – Спокойно море здесь, остерегаться мне своих шагов не надо. – Она указала на вход: – Случись мне утомиться, сплю я там. Если нужно вам немного отдохнуть, нет лучше места.

– Мы, харадронцы, народ крепкий, – похвастался Брокрин. – Мы можем пройти еще несколько раз по столько же, прежде чем устанем. – Он внимательно посмотрел ей в глаза и добавил: – Ты сказала, что можешь отвести нас в сердце леса.

От капитана не укрылась едва заметная тревога, которую вызвали у женщины его слова. Но он не мог понять: это из-за того, что Эсмира была не уверена, стоило ли доверять дуардинам, или же она вовсе не собиралась показывать им путь к сердцу Кладбища. Одно он распознал безошибочно – сдержанность. Подобную осторожность люди демонстрировали перед тем, как начать набивать цену во время торговли. Это показалось ему нелепым. Дуардины уже предложили Эсмире место на «Железном драконе», как только они высвободят корабль. Что еще они могли ей дать? О чем еще можно было торговаться?

– Прошу, – ответила Эсмира, предлагая им пройти в храм, – я буду рада, если здесь вы отдохнете. – Она настороженно посмотрела на ветви вокруг и окинула взглядом крону. – Об этом в тишине хочу я с вами говорить.

Брокрин удивился: он не слышал ничего, кроме свиста ветра и потрескивания ветвей. Какой бы иной звук ни витал в воздухе, он был слишком тонок для его слуха. Или Эсмиру беспокоило не то, что она может услышать, а то, что кто-то услышит ее?

Брокрин сделал шаг в сторону, предлагая Эсмире указывать им путь. Когда дуардины отправились за ней, Брокрин поймал капера за рукав.

– Будьте начеку, – прошептал он. – Человек чем-то встревожен.

– Ведет в засаду? – спросил Готрамм с ноткой негодования.

– Я не знаю, – ответил Брокрин, глядя Эсмире в спину. – Может статься, что она сама не знает. Не теряйте бдительности и будьте готовы ко всему.

Он мрачно посмотрел на храм, его обветренные углы и стершуюся резьбу.

– Передай остальным. Что бы ни случилось, я не хочу, чтобы нас застигли врасплох, – сказал Брокрин, косясь на сгущавшиеся вокруг джунгли.

Капитан не мог отделаться от ощущения, что за ним следят.

Чем ближе они подходили к храму, тем сильнее Брокрин поражался его размерам. Одинаково обработанные, с теми же самыми серебряными прожилками, разбросанные плиты когда-то, несомненно, были частью конструкции. Капитану на ум пришла теория, что сохранившийся фрагмент храма являл собой алтарь, святилище, а руины вокруг некогда образовывали еще более гигантское сооружение.

– Они определенно стоят тут уже очень давно, – заявил Хоргарр, указывая на статуи, – вырезаны из цельного камня, если, конечно, тут не замешано какое-нибудь колдовство.

Брокрин быстро изучил статуи. Он не умел так подмечать детали, как Хоргарр, но был склонен согласиться с двиргателистом. В обеих скульптурах не нашлось ни единого шва, ни едва заметной линии стыка.

– Хвала стихиям, что поработали над ними, – отметил Брокрин, – на них без содрогания смотреть сложно, не могу представить, насколько омерзительно они выглядели, когда были новыми.

Статуи изображали гротескных, уродливых зверей, которых Брокрин никогда не встречал. Та, что справа, напоминала крылатого льва; чешуя, заменявшая шерсть, и длинная борода вместо гривы усиливали тревожное впечатление. Статуя слева выглядела еще более странно: нечто напоминавшее крылатого оленя с когтистыми лапами взамен копыт и ртом, который уродовали два длинных бивня. Брокрин успокоил себя мыслью, что, если вдохновением для этих статуй и послужили настоящие животные, они все равно вымерли много эпох тому назад.

Брокрин отвел взгляд от скульптур и всмотрелся в затемненную утробу храма. Свободного пространства там хватило бы, чтобы с легкостью вместить в себя «Железного дракона» и эскадру канонерок. Эсмира вошла первой, и тотчас же внутренняя часть храма озарилась нежным голубым светом. Брокрин не сразу сообразил, что свет испускало несколько кристаллов, покоившихся в потолке. Они напомнили ему о звездчатых камнях, о которых упоминалось лишь в сказках. То были огромные камни, когда-то давно упавшие с небосвода, но продолжавшие пульсировать неземным сиянием. Эти же кристаллы, в отличие от диковинок из легенд, он видел собственными глазами. Более того, они не светили постоянно, а скорее, отвечали на приближение посетителей.

– Вы только посмотрите на них, – прошипел Агрило и указал на камни.

Эсмира продолжала углубляться внутрь храма, и чем дальше, тем больше камней оживали, освещая ей путь.

– Они как будто узнают ее, – добавил логистикатор.

– Может, просто реагируют на движение, – предположил Хоргарр, – как и сорняки снаружи.

– Свет от движения, – размышлял Готрамм, – такая добыча будет дорого стоить, привези мы ее в небесную гавань.

– Мы здесь гости, а не мародеры. К тому же вряд ли тебе удастся выковырять их из потолка, не сломав себе шею.

– Не будет преступлением, если мы уговорим ее подарить нам один камешек, – обезоруживающе заулыбался Агрило. – Или два. Три, если она окажется в щедром расположении духа.

Брокрин мотнул головой и махнул рукой, предлагая двигаться дальше. Загадка светящихся камней и их потенциальная ценность заботили его куда меньше, чем причина, по которой Эсмира завела их в этот храм.

– Никому не расслабляться, – предупредил он дуардинов.

Внутри храма царила пустота. Если здесь когда-либо и располагались алтарь или мебель, их давно отсюда вынесли. На стенах виднелись следы выцветшей краски, намекая на то, что тут были фрески, но, какие бы сюжеты они ни изображали, время стерло их безвозвратно.

Эсмира остановилась в самом центре зала, под одним из светящихся кристаллов.

– Неопасно здесь нам будет говорить, – сказала она.

Брокрин напряженно изучал их проводницу, пытаясь разглядеть хоть малейший признак предательства.

– Почему именно здесь? Почему нельзя было поговорить в другом месте?

– Кто мог подслушать нас снаружи? – произнес Готрамм более мягким и доверительным голосом. – На Кладбище есть еще люди?

Хоргарр подхватил линию допроса:

– Ты сказала, что, когда корни опустились на вашу деревню, только тебя затянуло на остров. Ты сказала неправду и здесь живут твои сородичи?

– Нет, других здесь нет... людей, – ответила Эсмира.

– Что насчет дуардинов? – требовательно спросил Брокрин.

Ему не нравилась уклончивость в словах Эсмиры, равно как не нравилась ее растущая тревога, что становилась все более выраженной. Кроме того, он думал о других харадронских кораблях, которые Кладбище поймало за прошедшие столетия. И старался не думать о «Ветроходе» и об отце Мортримма.

– Здесь есть еще затерянные дуардины?

– Нет, впервые ваш народ я встречаю, – настаивала Эсмира, но не без колебания. – Но я... мы... не одни мы тут. Другие на острове живут, – она стрельнула взглядом в Хоргарра, – но не люди.

– Если не люди, тогда кто еще здесь обитает? – спросил Готрамм.

– Существа, – прошептала Эсмира, нервно бегая по сторонам прищуренным взглядом, – сюда они, однако, не заходят. Мы можем с вами говорить, они нас не услышат.

– А эти... существа смогут нас понять, если все-таки услышат? – продолжал допытываться Готрамм. – Они понимают речь?

На лице Эсмира отчетливо проступил страх. Женщина медленно кивнула.

– Ужасно хитрые они, – добавила она.

Брокрина зародилось недоброе предчувствие.

– Ты их видела? Как они выглядят?

Эсмира закрыла глаза и, подавляя дрожь, принялась вспоминать.

– Не столь высокие, как я, однако выше вас. Не такие сильные, как вы. Их лица вытянуты, смотреть в них очень страшно. Красные и узкие глаза. Уши длинные и острые. Одежд не носят, густая шерсть по всему телу и...

Брокрин повернулся к Хоргарру:

– Есть карандаш и бумага? Дай их Эсмире.

Капитан попросил их проводницу изобразить существ на бумаге. С нетерпением он смотрел, как Эсмира торопливо водила грифелем. Постепенно начал проступать внушающий отвращение образ. Эсмире даже не пришлось доводить рисунок до конца, как дуардины догадались, о ком шла речь.

– Скавены, – прошипел Готрамм, сжимая пальцами рукоять меча.

– Скавены? Здесь? В небе? Как? – поразился Агрило.

Хоргарр стукнул кулаком по ладони.

– Эти крысиные отродья крадут все, что харадронцы создают честным трудом. И уж поверь, они умыкнули далеко не один корабль. Неудивительно, что некоторые могли угодить в лапы Кладбища прибыли.

– А если кто и сумеет выжить в подобном месте, так это скавены, – прорычал Керрум. – Если им грозит голод, они будут жрать собственных сородичей, пока не отыщут другой источник пищи, – глаза громовержца сверкнули ненавистью, – другой источник мяса.

– Ужасные создания они, – согласилась Эсмира, – их даже Морю не под силу истребить.

Эта новость пробудила в Брокрине интерес. Судя по тому, что он успел увидеть, Кладбище любого незваного гостя расценивало как врага и уничтожало всякого, кто причинял ему беспокойство.

– Как крысолюды научились отбиваться от лоз? – спросил он.

Эсмира покачала головой – слишком быстро, на взгляд Брокрина.

– Осторожность надо с ними соблюдать, – предупредила женщина, – если про вас они узнают, то обязательно придут.

С этим было трудно не согласиться. Всякий, кому не посчастливилось застрять на Кладбище, вызовет у скавенов сильное любопытство – в качестве еды, рабов или просто возможности устроить набег. К и без того многочисленным трудностям дуардинов добавилась еще одна: угроза нападения прожорливых скавенов.

– Эти скавены... мы сможем добраться до сердца острова, избежав встречи с ними? – спросил Брокрин.

Эсмира надолго задумалась.

– Мимо существ мы сможем путь найти, но крайне осторожными нам придется быть, – ответила она наконец.

Агрило высунулся вперед и вставил собственный вопрос:

– Сердце острова. Ты знаешь, что там? Там есть сокровища?

– Бывать в том месте мне доводилось, – ответила Эсмира, – там великий свет. Золотой свет, он в воздухе парит, приманивает самое себя, не гаснет с заходом солнца.

– Эфирное золото... – ахнул логистикатор.

Хоргарр кивал, слушая слова Эсмиры.

– Возможно, так остров и удерживается в воздухе. Каким-то образом он притягивает эфирное золото из небесных месторождений, из-за чего и не падает.

– Или оно нашло способ производить собственное эфирное золото, – предположил Агрило. Его рука опустилась к сумке, которую логистикатор носил с собой. Заметив, как внимательно на него посмотрели остальные дуардины, он тут же стер с лица алчную улыбку. – Но это, разумеется, маловероятно. Сорняки вырабатывают эфирное золото. Вздор, не иначе...

Брокрин молчал. Агрило посетила та же догадка, которая побудила Оррика профинансировать экспедицию. И если их догадке найдется подтверждение, это будет означать только одно: богатство, которое ни один из них не мог себе даже представить. При условии, что они нагрузят золотом «Железного дракона».

И при условии, что они сумеют поднять «Железного дракона» в небо.

Теперь, когда они достигли места, где Эсмира не опасалась, что их подслушают скавены, Брокрин захотел обсудить вопрос о спасении с острова. В конце концов, высвободить корабль и увести его в небо для нее было же так же важно, как и для любого из дуардинов. Она знала повадки Кладбища прибыли. А значит, могла знать, как не тревожить лозы, пока дуардины будут отсекать путы.

Стоило Брокрину открыть рот, как храм сотряс оглушительный грохот. Спустя секунду по зданию пронесся еще один. Внутрь ворвалось плотное облако пыли. Все заволокло песчаным туманом, он задушил свет с кристаллов и ослепил дуардинов.

Но Брокрину не нужно было зрение, чтобы чувствовать мерные толчки, сотрясавшие храм, и удары, которые болью отдавались в барабанных перепонках. Шагало что-то необычайно тяжелое.

И это что-то вошло в храм.

Первым желанием Брокрина было схватить Эсмиру: он подумал, что коварная затея принадлежала ей. Но потом он разглядел ее в облаке пыли, сильнейший испуг на лице их проводницы убедил капитана, что происходящее не было ее ловушкой для дуардинов.

– Статуи! – прокричал Хоргарр. – Они живые!

Из клубов пыли неуклюже вышли скульптуры. Та, что напоминала льва, подтягивала себя передними лапами: задняя часть была отломана у пояса. Статуя в виде оленя – целая – приближалась, сотрясая воздух громыхающей поступью.

– Громовержцы! Цельсь! – отдал приказ Керрум своим бойцам.

– Нет! – крикнула Эсмира. – Другой отсюда выход есть!

Женщина махнула дуардинам, чтобы те отступили в дальнюю часть храма.

Громовержцы выпустили залп. Выстрелы лишь откололи от каменных статуй куски щебня.

– Следуйте за человеком! – рявкнул Брокрин, когда громовержцы приготовились для повторного залпа.

За Эсмирой уже устремились Хоргарр и Агрило. Получив приказ от Брокрина, громовержцы и арканавты поступили так же.

– Ты был прав, – проворчал на бегу Готрамм.