Текст книги "Кладбище прибыли"

Автор книги: К. Л. Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

К.Л. Вернер
КЛАДБИЩЕ ПРИБЫЛИ

Перевод: Е. Шатуха

Скрипторы: Infinity_Wait, malalchaplain

Вёрстка и оформление: капитан Джек Воробей

 Из вихря расколовшегося мира родилось Восемь Владений. Бесформенность и божественность ворвались в жизнь.

Странные новые миры возникли в поднебесье, миры, изобилующие духами, богами и людьми. Лучшим из богов был Зигмар. Несчетное число лет он озарял Владения, которые купались в свете и величии его правления. Силой его служила сила грома. Мудрость его была бесконечна. Смертные и бессмертные равно преклоняли колени пред его гордым троном. Выросли великие империи, предательство – до поры до времени – удалось искоренить. Земля и небеса принадлежали Зигмару, и правил он ими в славную эру легенд.

Но жестокость упорна. Как и было предсказано, великий альянс богов и людей развалился, раздираемый изнутри. Мифы и легенды канули в Хаос. Владения затопила Тьма. На место былой славы пришли пытки, рабство и страх. Зигмар с отвращением отвернулся от смертных королевств, обратив свой взгляд на остатки давно потерянного мира, – задумчиво изучая его обугленную оболочку, бог безустанно искал малейшую искру надежды. И вот наконец в сознании обуреваемого черным жарким гневом бога забрезжила великая идея. Он представил себе оружие, рожденное небесами. Маяк, достаточно мощный, чтобы пронзить бесконечную ночь. Армию, высеченную из всего, что он утратил.

Зигмар обратился к своим мастерам. Долгие века трудились они, стараясь обуздать энергию звезд. Когда же грандиозная работа приблизилась к завершению, Зигмар вновь повернулся к Владениям – и увидел, что владычество Хаоса стало почти полным. Час мщения пробил. И вот, со сверкающей во лбу молнией, бог шагнул вперед, выпуская свои творения на волю.

Эра Зигмара началась.

ПРОЛОГ

Шипастая булава обрушилась на жертву, и голый камень стен забрызгала вязкая каша из мозгов и крови. Поверженный воин осел на пол, дергаясь в затухающих предсмертных конвульсиях. Победитель опустил раздвоенное копыто на грудь человека, смяв ребра вместе с бронзовой пластиной. Огромный зверолюд поднял голову и издал победный рев.

Однако он тут же перешел в булькающий визг: из покрытого шерстью горла чудовища внезапно вылез наконечник. Зверолюд попытался вырвать стрелу, но стоило ему схватиться за древко, как стрела превратилась в аспида. Змея обвила руку и вонзила ядовитые зубы в запястье бестигора, впустив в его вены огненную смерть. Зверь рухнул рядом с воином, чей череп раскроил секунду назад.

В извилистый, заваленный трупами проход скользнул силуэт стрелка. С головы до пят стрелка укрывала пурпурная мантия, без труда позволявшая ему полностью сливаться с окружающими тенями. Он настороженно взглянул на убитого бестигора. Желая убедиться, что зверь действительно мертв, он замешкался и не успел вовремя скрыть себя мантией – из-за дальнего поворота коридора появилась фигура в маске.

Прежде чем стрелок смог как-то отреагировать, незнакомец поднял шишковатый палец и указал на него.

В стрелка ударило волной магической силы, из уголков его глаз брызнула кровь, и он упал на колени. Колдовской вихрь продолжал терзать его изнутри, перемалывая органы в общую массу. От нестерпимой агонии стрелок не мог поднять лук, но он сумел вытряхнуть колчан и швырнуть в сторону своего губителя клубок стрел-аспидов.

Колдун в маске встретил приближение змей взмахом руки. Одна гадюка перевернулась на спину и задергалась от адской боли, из-под ее чешуек пополз дым и забурлил огонь. Прочих аспидов заклинание не задело. Колдун совершил еще один жест, более отчаянный, но и на этот раз зловещий огонь поразил лишь одну змею, не причинив вреда остальным. Выпустив третье заклинание, он окончательно понял, что его магия не способна уничтожить больше одной рептилии за раз, и бросился бежать. Но проход перегородил клан культистов в рясах. Лица их скрывали маски, подобные тем, что носил он сам.

Ближайший к колдуну культист сделал выпад железным копьем. Тот отскочил от шипастого наконечника, но тем самым открылся для стрел-аспидов. В ногу колдуна впился холод ядовитых клыков. Он потерял равновесие, упал на пол, и тут же на него набросилась вся стая змей. Золотая маска приглушила крики боли.

Взмахом копья магистр клана культистов приказала следовать за ней. Со зловещим единством клан спешно двинулся по ковру трупов. Внимание культистов привлек лязг мечей из соседнего ответвления. Поигрывая кривыми ножами и шипастыми копьями, они отправились к месту схватки. Члены клана ни на секунду не ослабляли бдительность, прекрасно понимая: то, что слышали они, могут запросто услышать и другие. В аду угрюмых просторов Сумрачной дали никто не испытывал недостатка в противниках.

Звуки боя доносились до Йоширо лишь слабым эхом. И то для этого ему приходилось напрягать слух, концентрируя усиленные колдовством органы чувств на лабиринтах коридоров, что пронизывали крепость. В Сапфировом дворце практически не осталось мест, свободных от кровопролитных сражений. Боевые отряды рыскали по залам, стремясь доказать свое главенство над другими. Люди и нелюди со всех концов мира слетелись с одной целью: сделать замок собственной вотчиной и завладеть силой Тамузза.

Йоширо усмехнулся: возня мальков на мелководье. Его лицо цвета земли принимало то один облик, то другой. Ему не было дела до короны мертвого хаосита. Пусть прочие грызутся за подобную ерунду. Он прибыл в Сумрачную даль в поисках истинной силы. Силы куда более значимой, чем та, ради которой другие шли на смерть.

В погоне за этой силой Йоширо достиг святилища, таившегося на самой вершине Сумрачной дали. Он изучил чары, скрывавшие святилище, и теперь подозревал, что оно находится в Хамоне лишь частично, какие-то элементы его сущности просочились в другие миры. Только адепт темных искусств сумел бы отыскать это место без приглашения хозяина. Только истинный знаток сумел бы пройти сквозь барьер, за которым заканчивается реальность. Многие пытались. Теперь же они лежали изувеченными трупами в коридорах снаружи. Миловидная колдунья с третьим глазом во лбу оказалась ближе всех к успеху. Она даже сумела пронзить барьер, но ее магия не выдержала испытания, которое ждало ее по ту сторону. Часть колдуньи осталась там, в зале, другая же навсегда слилась со стеной.

Йоширо еще раз взглянул на колдунью и ухмыльнулся, задумавшись о судьбе невежественных слабаков, позарившихся на мощь, за которой пришел он сам. Сквозь его тело рябью пробежали изменения: кожа потемнела, нос и глаза расширились. Он начал походить на охотника на гаргантов из варасийских джунглей. От непреднамеренного превращения Йоширо скривился. Источником подобных спазмов колдовства – пугающих и притягательных одновременно – служила аура святилища. Сила этого места влияла даже на него, что могло означать лишь одно: Йоширо недооценил прежнего хозяина святилища, проклятыш Кхорам был воистину могуч.

Усилием воли Йоширо принял свой, как он считал, истинный облик. Лицо осунулось, глаза засверкали голодом. Так он предпочитал выглядеть, когда не было необходимости выглядеть иначе. Подобные превращения служили ему чем-то вроде разминки, которая не давала чужой магии исказить его облик вновь.

Чародей потерял интерес к мертвой колдунье и направился дальше, в глубь святилища Кхорама. Внутри оно походило на залитый сверхъестественным сиянием грот. В девяти углах мерцали мистическим огнем светильники, пятная стены множеством пляшущих оттенков цветов. Взгляду Йоширо открылись магические круги на полу. Девять концентрических колец, по ободу каждого из которых были начерчены мелом колдовские знаки и символы. Среди кругов скрючились пеньки черных свечей – мутный воск источал трупный запах. Зоркий глаз Йоширо мог различить исходившее от колец эфирное излучение, остаточное сияние некогда проведенных ритуалов.

Йоширо сотворил несколько заклинаний, чтобы понять природу этого излучения и изучить его. Были то искры давнего колдовства или же признак каких-нибудь жутких защитных чар, готовых проснуться? Оставшаяся после смерти Кхорама сила, желавшая сохранить его секреты от посторонних? Но даже заклинания Йоширо не дали ему уверенного ответа, что из этого было правдой.

Чародей отвлекся от изучения кругов и взглянул на столы и полки в дальнем конце святилища. Йоширо окатило жаркое предвкушение. Он нашел то, за чем пришел: тайные знания Кхорама, знания, что нашептал ему гомункул, знания, что вверил ему сам Призматический Король! Йоширо положил обе руки на грудь и призвал самые могущественные защитные чары, которые были ему известны. Черные волосы на его голове посерели: чтобы напитать заклинания, чародей черпал собственные жизненные силы. Чем больше своей энергии он вкладывал, тем явственнее ощущал холодную хватку изнеможения. Когда сокровище находится так близко, преступно тратить время на поиски кого-то, кого можно принести в жертву. Усилием воли он стряхнул с себя вялость и сосредоточился на своей задаче.

Окруженный чародейской аурой, Йоширо миновал меловые кольца и направился к полкам. От собранных на них книг и свитков у него перехватило дыхание. Разум заполонили догадки, воображение рисовало кар– тины того, что могло в них храниться.

– Не отдав – не обрести.

То был не более чем слабый шепот, но в тишине святилища слова звучали в ушах громовыми раскатами. Кожа Йоширо вдруг стала бледной, как лед, черты лица вытянулись, точно у Хорака – обезьяноподобного снежного охотника. Его руки вытворяли магические жесты, пальцы скрючились в подобие когтей ястреба.

– Цена. У всего есть цена.

Сперва Йоширо концентрировал все внимание на круге, предположив, что голос исходил оттуда. Теперь он развернулся, вперив взгляд в ближайшую стену. К его немалому удивлению, он обнаружил на ней большое зеркало. Но отражение в нем принадлежало не ему. Он увидел высокую, напоминавшую человеческую фигуру, кобальтового цвета кожу, черные доспехи и темный плащ. На жабьем лице существа гнездились два выпуклых глаза, а осанку кривил пернатый нарост на спине. Вдруг нарост открыл желтые глаза и щелкнул клювом, и тогда Йоширо понял, чье отражение он видит.

– Кхорам! Девятый пророк! – воскликнул Йоширо. – Ты же умер!

От ужаса его облик снова изменился, уменьшился, из-за чего чародей стал походить на испуганного ребенка.

Отражение согласно кивнуло.

– Есть разные ступени жизни, есть разные ступени смерти. У меня нет тела, есть лишь образ, который живет в этом зеркале.

Йоширо тщетно старался успокоиться, вернуть себе привычный сухопарый вид.

– Отражение в зеркале, – задумчиво пробормотал он. – Тень, отголосок, что надеется избежать мести Призматического Короля. Ты подвел лорда демонов и скрываешься от его вечного гнева. И какой же силой ты владеешь теперь, могучий Кхорам?

– Пожалуй, лишь той, которую припас, обладая телом, – ответил Кхорам и указал червеобразным пальцем на круги. – Но не стоит меня дразнить, Йоширо Оборотноликий. Ты ученик Йондо. Именно моя магия уничтожила твоего учителя, и лучше тебе об этом не забывать.

Лицо Йоширо налилось кровью.

– Я помню, как погиб мой отец, – прорычал он.

Кхорам холодно ухмыльнулся, демонстрируя почерневшие пеньки зубов.

– Тогда делай выбор. Чего ты желаешь: силы, которую я могу дать, или отомстить за отца? – Демонический сквернавник довольно защебетал. – Ты последователь великого Тзинча. Я знаю, зачем ты пришел.

Отражение повернулось и указало на что-то за полками, которые Йоширо приметил ранее. Там стоял массивный каменный аналой, а на нем лежал невообразимо огромный том с черным переплетом. Книга была прикована к аналою тяжелыми цепями. Сердцебиение чародея участилось.

– Малефикара, — вожделенно прошипел Йоширо.

Именно ради этого фолианта его отец, Йондо, бросил вызов Кхораму, из-за чего и расстался с жизнью.

– Помоги мне, и книга станет твоей. Тебе откроются тайны, о которых Йондо не мог даже помыслить, – пообещал Кхорам. – Каких знаний ты алчешь? Знаний повелевать драконами? Видеть разум врагов и делать их рабами? Или ты жаждешь освободиться? Способа расторгнуть связывающие тебя сделки и сбросить оковы обещаний, которые надел в поисках силы? Послужи мне, и ты получишь все, и даже больше.

Йоширо повернулся обратно к зеркалу:

– Ты не более чем образ, запечатленный в стекле. Я могу взять Малефикару, и ты ничего не сделаешь.

– Что ж, попытайся, – разрешил Кхорам. – Но прежде вспомни, как нелегко тебе пришлось с защитными чарами святилища. А затем подумай, насколько более страшные чары охраняют мое самое ценное сокровище. Делай то, что я скажу, и получишь книгу без риска для жизни. Если нет... не мне напоминать тебе о смерти Йондо.

– Я не мой отец, – злобно усмехнулся Йоширо, – моя сила намного превосходит его. Я заберу книгу, – он указал пальцем на Малефикару, – и никакое отражение мертвого глупца меня не остановит.

Чародей вынул из одеяний яркий, размером с кулак, драгоценный камень. Камень переливался всеми цветами радуги, один оттенок перетекал в другой. Йоширо смотрел на него какое-то время. Высокую цену он заплатил, чтобы завладеть подобной реликвией – и ее способностями, которые за все годы верной службы не подвели его ни разу. Однако сейчас Йоширо собирался потребовать от реликвии то, что ее разрушит. Он расстанется с одним сокровищем, но взамен получит куда более могущественное.

– Защитные чары, призванные уничтожить любого смертного, осмелившегося прикоснуться к Малефикаре, – прошипел Йоширо и рассмеялся отражению Кхорама. – Но что, если твоей магии бросит вызов не смертный?

С этими словами он положил камень на пол и произнес имя, не принадлежавшее ни одному человеку. При звуках имени камень раскололся, и на его месте заклубился столп густого пара. Спустя несколько ударов сердца пар начал уплотняться, собираться воедино, обретать более выраженные очертания. Прошло еще немного времени, и между Йоширо и книгой возникла гротескная фигура.

Существо было ростом ниже человека, но значительно шире в плечах, с длинными полусогнутыми, как у жабы, ногами и длинными руками. Оно не имело шеи, зловещее лицо с клювом вместо рта сидело прямо между плечами. Мокрую блестящую шкуру блеклого розоватого цвета усыпали островки кобальтовой синевы. В глазах светился недобрый и ядовитый ум.

– Принеси мне книгу! – приказал Йоширо демону, указывая пальцем на желаемое. – Принеси мне книгу – и ты свободен, – добавил он, заметив, что демон заколебался.

– В этой книге запечатаны имена девяти тысяч демонов, – сообщил Кхорам из зеркала.

Лицо Йоширо ощерилось в хищном оскале:

– Я твой хозяин! Делай, что приказано, или возвращайся в камень.

Йоширо обладал знаниями, чтобы претворить угрозу в жизнь, однако это потребовало бы огромных сил. Но слова возымели действие, и демон переборол робость. Он издал высокий вой и вприпрыжку бросился к аналою.

Йоширо с улыбкой наблюдал за тем, как демон приближался к книге. Охранные чары Кхорама накинулись на существо. Демона терзало пурпурным огнем и сверкающими копьями черных молний, они опаляли розовую шкуру, но причиняли ему куда меньше вреда, чем любому смертному на его месте. Демон подобрался еще ближе, и в дополнение ко всем предыдущим чарам из воздуха материализовался призрачный меч и обрушился на посланника Йоширо. На этот раз со вспышкой синего света существо разлетелось на куски. Когда взрыв энергии утих, клинок исчез. Исчез и демон, но на его месте появились два меньших создания: синие, не больше ребенка. Демоны попытались вскарабкаться на аналой.

До Малефикары они долезли одновременно. Одновременно они ухватились за книгу, но стоило их когтистым лапам коснуться фолианта, оба существа тут же исчезли. Испарились, не оставив и следа, словно их и вовсе не призывали в залы Сумрачной дали.

– Девять тысяч и один, – поддразнил Кхорам. – Теперь ты готов меня выслушать?

Чародей переводил взгляд с изображения на закованную в цепи книгу и обратно.

– Я призову десять тысяч запретных имен Изменяющего Пути, чтобы связать тебя с твоим словом. Может, ты и сумел спрятаться от Призматического Короля, но от Тзинча тебе не скрыться.

– Значит, договор, – согласился Кхорам. – Во имя безымянных ужасов Тчара, да будет так.

– Не так быстро, – остановил его Йоширо. – Прежде чем я заложу свою душу и, возможно, обреку ее на вечные муки: что от меня требуется? Я знаю, какая награда ждет меня, но я также хочу знать, чего хочешь ты.

Кхорам посмотрел на Йоширо, в его глазах был холодный блеск.

– Моя цель придется тебе по душе. Харадронское судно и его капитан. Они причина моего позора. Запертый в зеркале, я не в силах расправиться с моим врагом. Но ты можешь. Я хочу отомстить. Поквитаться с «Железным драконом». Я хочу убить капитана Брокрина.

ГЛАВА 1

Брокрин Улиссон оглядывал зал гильдии, его глаза блуждали по массивным литым фигурам лордов-предков, что в ответ смотрели на него с потолков. Ослепительные ряды драгоценных камней выкладывали собой орнаменты в их бородах. Он изучал великолепные портьеры из золотой парчи с вышитыми поперек них рунными глифами богатого пурпурного цвета, который можно получить только из чернил харкракена. Портьеры ниспадали по обе стороны металлических колонн, опор сводчатой крыши. Стены зала собраний покрывали плиты черного гранита, двенадцать футов в длину и столько же в ширину, но толщиной меньше волоса в усах бороденышей. Каменные панели создавали впечатление горных залов и гротов глубоко под землей, где когда-то давно правили предки Харадрона. Пол тем не менее рассеивал подобные иллюзии. Склеенная из дробленого лазурита, сияющая жемчугом плитка навевала мысли о далеких высотах над вершинами самых величественных гор. Местность, которую харадронцы сделали своим домом.

Брокрин теребил заплетенную светлую бороду, в его глазах появилось почти затравленное выражение. Как сильно ему хотелось ходить среди облаков, вести корабль к неизведанным горизонтам! Тяга к странствиям текла у него в крови. Когда Брокрину приходилось долго оставаться в одном месте, он становился беспокойным и нетерпеливым. Самая длительная его стоянка случилась в Барак-Зилфине, когда он полгода чинил «Железного дракона» после его памятной встречи с Газулом. Прошло всего несколько дней, как они спаслись из крепости Финнольфа, а ему уже вновь хотелось как можно скорее отчалить.

Хотя на этот раз причина как можно скорее отчалить была веская.

В зале собраний вместе с ним присутствовала почти вся его команда, кроме нескольких дуардинов, которым он поручил присматривать за кораблем. Рядом с ним стоял Мортримм. Старый навигатор пожевывал глиняный мундштук курительной трубки. Седовласый дуардин заметил, что мысли капитана где-то блуждают. Он нахмурился, стукнул Брокрииа под локоть и кивком указал на дальний край зала.

Нехотя Брокрин вновь перевел глаза на многоярусные ряды кресел, в которых сидели и пристально разглядывали капитана и его команду торговцы Лиги десяти гильдий, поручители последней экспедиции «Железного дракона». Казалось, каждый из торговцев стремился перещеголять соседа дороговизной одежд. Мундиры с богатой вышивкой и пуговицами из драгоценных камней, искусные пояса из шелка дополнялись пышными шляпами, поля которых прогибались от веса редких перьев на них. Руки торговцев укрывали перчатки, и от переизбытка колец в придачу к золоченым кончикам пальцев на них было больно смотреть. Бороды поручителей пышнели от украшений из алмазов и рубинов. Вокруг суетились слуги в ливреях, следившие за тем, чтобы в графинах из слоновой кости не заканчивались хмельная брага и душистый эль.

Но среди поручителей сновала не только прислуга. Были там и несколько логистикаторов, переходивших от одного торговца к другому с медными листами в руках. Брокрин мог лишь гадать о содержании металлических страниц. На одних наверняка перечислялись расходы, исчерпывающий список всего, чем оснастили «Железного дракона» для последнего путешествия. В других, вероятно, подсчитывался доход, который поручители ожидали увидеть. Но наверняка логистикаторы говорили и о прибыли иных кораблей... и гильдий, что их поддержали.

– Уж лучше я бы еще раз сразился с Газулом, чем смотрел, как эти пиявки глазеют на меня, – едва слышно ворчал Брокрин.

– Я тоже, – пробормотал Мортримм в ответ, выпуская облако дыма. – Газул право на корабль у тебя не отберет. А вот Лига десяти гильдий отберет запросто. Поэтому держи себя в руках и изображай уважение.

– Я же не какой-то зеленый кадет прямиком из Академии, – не успокаивался Брокрин, – я знаю, как здесь ведутся дела. Экспедиции не обходятся без политики, поручителям нужно чувствовать себя выше всех. – Он покачал головой. – Сидят тут по горло в роскоши, пока другие на кораблях покоряют небеса в их честь.

– Такой же упрямец, как и твой папаша, – с легким раздражением заметил Мортримм. – Всегда между здравым расчетом и идеалами выбираете идеалы. Ты знаешь, чего они хотят. Контроля над своими вложениями. Быть уверенными, что их деньги принесут им еще больше денег. Не просто набить сундуки, но знать, что, даже когда корабль где-то далеко, их вложениям ничто не угрожает.

– Я не кадет, – напомнил Брокрин, – я все это знаю. Я благодарен тебе за то, что ты помог мне встать на ноги вначале, но сейчас я вполне способен ходить сам.

Мортримм безрадостно улыбнулся и ничего не сказал. Старый навигатор был Брокрину кем-то вроде наставника, и даже спустя много лет один то и дело поучал другого.

Брокрин вернулся к созерцанию Лиги десяти гильдий. Каждый раз, когда очередной логистикатор подносил торговцам новый отчет, взгляды их тяжелели. Их предупредили, что последнее предприятие броненосца не только не принесло прибыли, но даже обернулось убытками. То, что сундуки поручителей полегчали, оскорбляло их само по себе, но куда серьезнее был удар по их чувству контроля. И они непременно предпримут попытку его вернуть.

– М-да, толпа орруков и то выглядит не столь отвратительно, – заметил молодой капер Готрамм, произнеся слова достаточно громко, чтобы Брокрин мог его услышать.

– Помалкивай да изображай внимание, – посоветовал Готрамму Хоргарр, главный двиргателист. – Мы здесь и так влипли по самое... – добавил он настолько тихо, что капитан с трудом расслышал.

Брокрин догадывался, о чем думал каждый член его команды. Лига десяти гильдий вверила ему корабль и, согласно правилам, могла отнять у Брокрина «Железного дракона» вместе с экипажем. Однако у Брокрина была возможность избежать неприятных для себя последствий. В Кодексе Харадрона содержалось положение о бунте, и, согласно этому положению, капитан не нес ответственности за исход кампании, если лишался командования. Брокрин не хотел вести корабль в крепость Финнольфа. Однако, подстрекаемый алчным Скагги, экипаж поднял бунт и передал управление броненосцем Готрамму. И путешествие в крепость обернулось для них полной катастрофой.

Сообщить о мятеже означало получить путь на свободу. Но это также означало гибель его команды. Участь бунтарей – трудиться в неволе до тех пор, пока долг Лиге не будет полностью выплачен. И никто из них больше никогда не взойдет на корабль. Даже в самой безнадежной ситуации ни один капитан не примет к себе в команду бывших мятежников.

Брокрин дал слово забыть о случившемся, но теперь, находясь в Барак-Зилфине под недобрыми взглядами поручителей, он был уверен: некоторые вроде Хоргарра сомневаются, что их капитан способен пойти ради своей команды на такие жертвы. Подтвердить их страхи и рассказать правду – что могло быть прагматичнее? Но, как заметил Мортримм, Брокрин принадлежал к идеалистам, а не к прагматикам. Он крепко держался за идею, что команда корабля как семья, где каждый пойдет на любой риск ради другого. Не для того он спасал их от демонов Хаоса, чтобы смотреть, как их судьбы растопчут ослепленные цифрами поручители.

Один из торговцев поднялся и пригладил перед мундира. Украшенные кольцами пальцы принялись перебирать драгоценные камни в бороде. Загримм, за свои темные делишки снискавший прозвище Златодер. Брокрин не удивился, что этот крохобор первым требует компенсацию.

– Невеселая картина получается из твоих сводок, капитан Брокрин, – произнес Загримм. – Объемы расходов вызывают беспокойство. Особенно с учетом твоего возвращения с пустыми трюмами.

Не успел Брокрин открыть рот, как Загримму ответил другой торговец, сидевший несколькими ярусами выше.

– У всех выдался неудачный сезон, – сказал он.

Его бороду скрывал золотой чехол, а глаза украшали тени из толченых сапфиров. Изо рта дуардина торчала громриловая трубка, ее чашу выковали эфирные кузнецы, а благодаря химическому огню она всегда оставалась горячей. Длинный плащ был лучшего покроя и застегивался на пуговицы из драконьего рога. А уж великолепием колец, обнимавших его пальцы, не мог похвастаться ни один другой торговец в зале гильдии.

– Я знаю, что сезон неудачный, Оррик, – ответил Загримм, стараясь, чтобы его голос звучал почтительно, несмотря на ощущаемое им раздражение. – Но даже самый неудачный сезон должен приносить не одну только убыль. – Он дотянулся до ближайшего логистикатора и выхватил медную страницу из его руки. – Ты видел счета. Наши вложения не оправдались.

Оррик медленно кивнул.

– Неудачный сезон, – повторил он, очевидно, не зная, чем еще подкрепить свой довод.

Некоторые из торговцев смотрели на него задумчиво, а то и разочарованно.

Но Загримму этого было недостаточно.

– У «Железного дракона» репутация охотника на неудачные сезоны, – заявил он. Торговец метнул взгляд в Брокрина и указал на капитана пальцем. – С тех самых пор, как ты наткнулся на это чудовище, Газула, ни разу твой корабль не вернулся с прибылью. Вложенные в него средства утекают, словно вода.

– Но ведь именно ты и предложил поддержать «Железного дракона», – напомнил Загримму третий торговец, – это ты сказал нам, что капитан Брокрин ввиду своего невезения согласен на меньший процент от общей прибыли.

– В те времена я все еще готов был поверить, что «Железный дракон» способен приносить доход и что все эти слова о проклятьях и невезении не более чем пустые слухи.

– Но подумайте вот о чем: «Железный дракон» – единственный корабль, который повстречался с Газулом и до сих пор бороздит небеса. Разве можно после такого говорить о невезении? – возразил Готрамм.

Его уверенный голос прозвенел на весь зал собраний. Однако торговцы, возмущенные дерзостью молодого капера, лишь нахмурили брови.

– Да, капитан Брокрин водил нас в места, в которые не заходил ни один корабль, – добавил Ворки, первый помощник капитана, чем вызвал еще большее неудовольствие торговцев.

– Это стратегия кэпа помогла нам победить двуглавого дракона, – присоединился одноглазый канонир Аррик. – Если бы не он, нас бы здесь не было. И корабля тоже бы не было.

Брокрин слушал, как рьяно команда стремилась защитить своего капитана, и сердце его переполняло тепло гордости. Однако он понимал: поддержка команды для поручителей – пустой звук.

Загримм пренебрежительно махнул рукой:

– Это не меняет сложившегося положения. Трюмы «Железного дракона» пусты, как пивные погреба Брюнруфа. На корабле нет ничего, что можно было бы зачесть в вашу долю, и преступно мало для тех, кто снарядил вашу экспедицию с целью окупить вложения.

Глаза Загримма недобро блестели. Брокрин приготовился к худшему.

– Чтобы вернуть наши средства, мы забираем корабль.

– Вы не можете продать «Железного дракона»! – воскликнул Готрамм.

Загримм согласно кивнул.

– Верно. С такой репутацией, как у вашего корабля, его никто не купит. Судно будет уничтожено. И продано как металлолом.

От этих слов экипаж гневно загомонил. Даже некоторым торговцам намерения Загримма пришлись явно не по душе.

Брокрин вышел вперед, повернулся к команде и приказал ей успокоиться. Как только ропот дуардинов достаточно поутих, он обратился к Загримму и прочим торговцам:

– «Железный дракон» – прекрасный корабль. За ним нет вины. Это я подвел вас. Если в Барак-Зилфине не найдется дуардина, готового стать его новым капитаном, вы можете выручить приличные деньги, продав корабль другой небесной гавани.

Это предложение вызвало новую волну протеста со стороны команды. Дуардины Лиги десяти гильдий перешептывались между собой. Но Оррик отверг предложение Брокрина.

– Серьезное это дело – продать другому небесному порту корабль, собранный в механозалах Барак-Зилфина. Едва ли не запрещенное Кодексом. Чтобы получить разрешение, придется ходатайствовать перед Советом адмиралов. А получить его можно, только убедив Совет, что продажа корабля не повлечет передачу инженерных секретов нашей гавани. Нет. Единственный выход, который я вижу, – это разобрать судно на части.

У Брокрина внутри все словно рухнуло вниз. Осталась только гладкая тихая пустота. Его корабль превратят в груду металла. Небоплаватели Барак-Зилфина почитали свои суда. Брокрин скорее был готов сбрить бороду и опозорить себя на всю жизнь, чем видеть подобную кончину «Железного дракона». Недовольный рев членов экипажа давал понять, что они чувствуют то же самое.

Оррик постучал графином по ручке кресла, приказывая команде «Железного дракона» умолкнуть. Затем он подался немного вперед и пристально посмотрел Брокрину в глаза.

– Капитан Брокрин, я знаю, что ты опытный небоплаватель. Даже когда среди дуардинов начали ходить байки о проклятии Газула, тебе неизменно удавалось хоть как-то, но окупить вложения поручителей.

От слов Оррика по спине Брокрина пробежал холод. Он не был наивен, он знал, на что намекает торговец. Но все равно Брокрин предпочел притвориться, что не разглядел подтекста.

– В этот раз попутный ветер мне не благоволил, – ответил он.

Оррик постучал кольцом на пальце по кольцу на бороде.

– Но, может быть, на корабле произошло что-то, что смогло бы... смягчить твою вину? Скажем, обстоятельства, которыми ты не мог управлять, а потому ответственность за которые лежит не на тебе?

Даже другие торговцы догадались, какую игру задумал Оррик. Загримм пытался протестовать, однако дело приняло такой оборот, при котором Лига не могла воздействовать на ситуацию. Кодекс был на этот счет непреклонен: если на «Железном драконе» случился бунт, Лига не имела права винить Брокрина за провал экспедиции.

Брокрин также вперил взгляд в Оррика. Капитан поверить не мог, что самый состоятельный член Лиги десяти гильдий предлагал ему такой шанс. Если он расскажет о мятеже, то сохранит свое право на «Железный дракон» и сам корабль. Поручителям не останется ничего другого, кроме как смириться с убытками и взыскивать их с бунтарей.

По всему телу Брокрина растеклась пустота, а сердце словно схватила ледяная рука. Вся команда смотрела на своего капитана и ждала его ответа торговцу. Никто не смел даже вдохнуть. На одной чаше весов были их жизни и свобода, на другой – право Брокрина на «Железного дракона».