Текст книги "Руины Роз (ЛП)"

Автор книги: К. Брин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Меня пронзил прилив возбуждения. Я придвинулась немного ближе к его голове.

– Эй, – прошептала я, слезы навернулись на глаза. – Как ты себя чувствуешь?

Он разжал ближнюю ко мне руку и немного двинул ее в мою сторону. Я взяла ее, поглаживая большим пальцем.

– Не испортит ли болеутоляющее бессмертница? – спросила я, кладя другую руку ему на голову и нежно поглаживая лоб, – Возможно, я смогу понять некоторые вещи, но остальное – методом проб и ошибок. Я бы предпочла не пытаться делать это с тобой прямо сейчас и все испортить.

– Пожалуйста, – его голос был едва громче шепота. Более сухой, чем обычно.

– Вода, да? Тебе нужна вода? – я попыталась встать, но его рука держала меня крепко, все еще невероятно сильно.

– Останься со мной, – прохрипел он.

Я обхватила его руку.

– Конечно я буду с тобой. Я наблюдаю за тобой, чтобы узнать, не нужно ли тебе еще глотка. Мы вытащим тебя из этого, хорошо? Ты будешь жить, чтобы сражаться в другой день.

– Пожалуйста. Продолжай говорить. Это помогает мне знать, что… я все еще часть этого мира. Другая сторона засасывает меня. Я очень хочу сдаться. Но ради тебя я еще не сдался. Последние шестнадцать лет… были страданием. Каждый день был хуже предыдущего. Я так устал, Финли. Я так устал от этого кошмара.

Страх пронзил мое сердце. Я сжала его руку между своими.

– Значит, больше бессмертницы? Тебе нужно больше сейчас? Я знаю, что ты обещал своей матери не разглашать семейную тайну, и мы обязательно поругаемся из-за этого, когда ты выздоровеешь, но ты должен помочь мне помочь тебе прямо сейчас, хорошо? Она не хотела бы, чтобы ты умер таким молодым. Я знаю, ты считаешь себя ответственным за ее смерть, но Сейбл сказала кое-что, и я об этом думала. Твоя мать любила тебя. Она бы хотела, чтобы ты был счастлив. Она скучала по дому, – я поняла это из того, что он сказал, – И она не станет жалеть тебя за то, что ты уехал. Она оказалась в браке без любви с сумасшедшим мужем, и ей даже не разрешили говорить на языке ее предков. Какого черта она хотела бы этого же для тебя? Я имею в виду, посмотри на меня. Я не такая, как другие женщины в этой деревне. Я дикая, я охочусь, я рискую, я прихожу домой в кровавом месиве. Меня не волнуют красивые платья с рюшами или то, хочет ли городской красавчик жениться на мне…

Его рука сжала мою, и его тело напряглось. Я медленно выдохнула, снова проверяя линии на его спине. Они все еще отступали. Возможно, при этом было всего несколько приступов боли.

Я продолжала говорить.

– Я была такой с детства. Люди говорили моей маме, что она не должна позволять мне так много тусоваться с Ханноном. Что я плохо на него влияла, потому что он нежный, добрый и милый. Но она могла быть упрямой, как скала. Она правила этим домом. Она никому не позволила запугать меня. Она позволяла мне носить все, что я хотела. Она позволяла мне делать все, что мне заблагорассудится, лишь бы я относилась к ней с уважением. Она доверяла мне делать правильный выбор. Вот что делают матери – они направляют. Они укрепляют. Они поддерживают и никогда не перестают любить своих детей. Никогда. Сомневаюсь, что розовый куст стал бы завидовать своему сыну за его буйный дух.

Слезы наполнили мои глаза.

– Я так по ней скучаю, – призналась я, наклонившись вперед и прижавшись щекой к подушке у его головы, – Я не смогла спасти ее. Тогда рецепт эликсира был не так хорош. У меня не хватило времени. Но ты знаешь, что? Я должна помнить, что в конечном счете это была не моя вина. Проклятие и болезнь убили ее. В то время я не могла победить его, но я побью его вовремя для отца. Я сделаю это. Я не потеряю другого.

Я погладила его по щеке, все еще держа его другой рукой.

– Знаешь, они были правы, говоря, что Ханнон милее меня. Моя мама всегда утверждала, что без него я проиграю. Он ненавидит охоту, рыбалку и распитие пива в пабе с ребятами. Он думает, что они все тупоголовые обезьяны. Он прав, очевидно. На самом деле ему бы понравилась вся ситуация с хобби в замке. Вероятно, он мог бы сделать действительно красивую акварель. Он очень хорош в шитье и вышивании. И ты видел, как он может ухаживать за людьми. Он и я настолько противоположны, насколько могут быть противоположности. Вот почему у нас отличная команда. Я хороша во всем, что он ненавидит, а он хорош во всем, что ненавижу я.

– Ему нужен сильный помощник, – прохрипел Найфейн.

Я вздрогнула. Потом покраснела от смущения. Он сказал продолжать говорить, правда, но я не думала, что он будет просеивать каждое слово.

– Ага. Но в этой деревне их нет. То есть, это неправда. Я уверена, что есть сильные женщины, но они просто не пойдут против течения. Ко мне, например, никто не подходил, чтобы научиться охотиться.

– Мне нравится твоя странность.

– Я не думала, что тебе что-то во мне нравится.

– Воды, пожалуйста.

– Хорошо. Да, конечно, – я оттолкнулась, чтобы встать, но одна из моих ног затекла. Она не выдержала, и я упала камнем, ударившись о край кровати Сейбл и с грохотом рухнув на пол. – Черт возьми.

Он дернулся, а затем застонал, его глаза распахнулись, чтобы посмотреть поверх кровати.

– Я в порядке, – я показала ему большой палец вверх, и заползла на кровать. – Все хорошо.

Дверь спальни открылась, и Ханнон заглянул в его затуманенное лицо.

– Что случилось?

– Мне нужна для него вода. У меня затекла нога, и я упала на голову.

Он закатил глаза и направился через комнату к кувшину с водой. Он поднял его и наполнил оловянную чашку. Когда он наклонился, чтобы передать его Найфейну, я поднялась обратно на кровать и начала приводить ногу в чувство.

– Ты можешь сесть или нам тебе помочь? – спросил Ханнон.

Найфейн попытался подняться, но его руки не выдержали, и он снова упал на матрас.

– Эта кровать тверда, как камень.

– Такая же плотная, как твоя голова, – сказала я, не желая этого.

Он ухмыльнулся, когда Ханнон перешел на другую сторону и стал ждать меня.

– Ты будешь сидеть по правую руку от богини, когда умрешь, Ханнон, – сказал Найфейн, когда я встала, чтобы помочь. Невидимые булавки и иглы вонзились мне в ногу, – Ты заслуживаешь высшей чести после смерти за то, что всю свою жизнь имел дело с такой сестрой.

– Похоже, ты чувствуешь себя лучше, – проворчала я, когда мы с Ханноном перевернули его и подперли.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ханнон, снова становясь медбратом.

– Боль отступила?

– Немного. Вонзается глубоко в кости, но уже не пульсирует. Маленькие чудеса.

– Тебе нужно больше эликсира? – спросила я, беря чашку у Ханнона. Неуклюжая рука Найфейна поднялась, чтобы взять кружку, и я отбила ее. – Ты в конечном итоге прольешь это. Ты инвалид – поступай соответственно.

Его губы изогнулись вверх.

– Да, мэм.

Он выпил содержимое, выплеснув остатки из уголка рта.

– Пока достаточно, – мягко сказал Ханнон.

Я поставила чашку на землю, и мы перевернули Найфейна обратно. Он издал прерывистый кашель и схватился за подушку, но успокоился, его лицо по-прежнему смотрело на меня.

– Я в соседней комнате, если понадоблюсь, – сказал Ханнон, протягивая руку.

Я поставила чашку на его ожидающую ладонь. Он кивнул и направился к двери.

– Что он будет с ней делать? – спросил Найфейн, еще немного покашляв, а затем застонав.

– С чем, с чашкой? – я получила слабый кивок. – Помоет ее. Там есть еще одна. Когда та будет чистой, он принесет первую. Он очень любит чистоту, когда дело доходит до ухода за людьми.

– Как он и должен. Вы двое – хорошая команда.

– Ага. Мы выросли в трудные времена, и было очень мало людей, на которых можно было опереться.

– Не нужно больше эликсира. Однако мне не помешала бы часть твоей силы.

Я подтолкнула свое животное, и волна силы хлынула через меня в Найфейна. Когда она вернулась обратно, то была в замешательстве, и распространилась по моему телу и погрузилась глубоко внутри. Я испуганно втянула воздух. Мне казалось, что я все еще связана с Найфейном силой или, может быть, магией. А может, это были просто наши животные, я не знала. И хотя я не могла его конкретно чувствовать, я могла чувствовать его сущность. Его внушительное присутствие укоренялось глубоко внутри меня. Это было то, из-за чего я, вероятно, должна была раздражаться или, может быть, беспокоиться, но прямо сейчас я просто хотела, чтобы он снова был целым. Он был нужен королевству. Я разберусь с последствиями, когда он выздоровеет.

Я вздохнула и присела рядом с ним.

– Тебе следует подстричься, – сказала я, на этот раз положив голову на свою руку и накручивая пальцами его волосы.

– Я очень давно не забочусь о своей внешности. Впечатлить было некого. Во всяком случае, я ни на кого не хотел произвести впечатление.

– Что ж, большое тебе спасибо, – я тихо рассмеялась, – Однажды у меня был парень, и пару раз я пыталась принарядиться. Я хотела почувствовать себя сексуальной и возбудить его.

– Что случилось?

– Он стал очень странным. Он сказал, что не хочет выходить со мной на улицу в таком виде. Я не была обнажена или что-то в этом роде. Я не понимала его проблемы. Он признался, когда бросил меня. Он, видимо, думал, что я выставила напоказ свою внешность, чтобы он выглядел хуже. Как будто он меня недостоин. Думаю, он хотел, чтобы я встала на колени, чтобы он мог стоять выше. В то время у меня было разбито сердце, поэтому я не ударила его за это, как должна была…

– Почему он будет выглядеть хуже из-за того, что встречается с кем-то более привлекательным, чем он? Я думаю, что другие мужчины будут хлопать его по спине в поздравлениях.

– Я не знаю. Я могу только предположить, что это как-то связано с Джедреком, этим деревенским придурком. Думаю, он хочет жениться на мне в основном из-за моей внешности. Скорее всего, он уже давно думает об этом. Держу пари, что он распространял слухи или придирался к моему бывшему. Мужское эго так хрупко. Не обижайся.

– Я бы не продвинулся далеко, если бы обижался каждый раз, когда кто-то говорил правду.

Я рассмеялась, проводя пальцами по его щеке.

– Вся эта «красота» меня раздражает. Единственным комплиментом для меня и остальных всегда был мой внешний вид. Это все, чем я могу быть.

– Что это обозначает?

– Я гораздо больше, чем моя внешность. Мы все. Я настолько начитана, насколько это возможно в этой деревне. Я умная, сильная и умею решать проблемы. У меня есть мужество – в основном. Я создала различные лечебные средства, которыми пользуются люди, не говоря уже о том, что это поддерживает жизнь членов их семей. Но меня хвалят только за то, что я красивая. Такое ощущение, что в этой деревне, если ты красива, ты достигла наивысшего уровня достижений для женщины – что-то, что никто из нас не может контролировать. Что-то данное мне, над чем я не работала и не имела никакого выбора. И если ты не воспринимаешься как красивая или если ты не играешь на своей красоте, тебе постоянно говорят, как исправить себя, чтобы выглядеть лучше – прическа, макияж, одежда, что угодно. Как будто мы как-то нуждаемся в исправлении, потому что мы кому-то не нравимся такими, какие мы есть. Как будто мы должны заботиться о том, что думают другие, а не о том, что мы думаем о себе. Это фигня.

Он не ответил. Я вздохнула.

– Я хочу, чтобы меня знали за то, что я делаю, а не за то, как я выгляжу. Я хочу, чтобы меня хвалили за мои достижения. Но в этой деревне я чувствую себя красивой и полной недостатков. Я просто… я просто хочу чего-то большего, наверное.

– Ты получишь это, – прошептал он, и я мог сказать, что его силы покидали его. Ему нужен сон.

– Ты была предназначена для великих дел, Финли. Вещи, которые это королевство не может дать тебе. Однажды ты увидишь трещину в своей клетке и полетишь.

Глава 16

Я моргнула и открыла глаза, и мне понадобилось время, чтобы сориентироваться. Солнце освещало пылинки, лениво плавающие в воздухе моей комнаты. Я вдохнула знакомые запахи, счастливая снова быть дома. Счастливая, что смогла увидеть свою семью.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что глаза Найфейна были открыты и смотрели на меня.

Шок паники заставил меня втянуть воздух и дернуться, думая, что это был незрячий взгляд. Думала, что он умер между тем, как я забралась в постель Сейбл ранним утром, и сейчас. Однако, он моргнул и возобновил свой взгляд.

Я откинулась назад, чтобы расслабиться на боку, лицом к нему.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, усталая и с болью в конечностях. Мне нужны были швы, мази, бинты и отдых, и я получила все, кроме последнего.

– Как ты себя чувствуешь?

– Здорово. Но я не чуть не умерла. В основном потому, что ты меня спас.

– Я был причиной того, что ты сбежала в первую очередь. Причина, по которой тебе даже пришлось бежать. Причина, по которой ты оказалась в ловушке в этом королевстве – продолжать? Я никого не спас.

– Твоя угрюмость вернулась. Должно быть, ты чувствуешь себя лучше, – я зевнула и потянулась, переворачиваясь на спину.

– Скольких из этих существ ты убила, прежде чем я добрался туда?

Я подумала.

– Я думаю, только одного. Остальных я просто зарезала перочинным ножом. Похоже, это не сильно их замедлило.

– И ты была ранена в это время?

– Ага. Адская гончая с плавником догнала меня. Это было неприятно. Думаю, я предпочла бы сразиться с кабанами. По крайней мере, ты можешь прыгнуть на них, не беспокоясь о том, что тебя проткнут плавником.

– А до этого?

– Диббук. Он был ничем.

Я повернула голову в сторону, встретившись с этим прекрасным взглядом. Светлые золотые полосы были подчеркнуты солнечным светом, проникающим в комнату. Его растрепанные волосы и распущенные кудри подчеркивали его острые скулы.

– Проклятие изменило цвет чешуи твоего дракона? – спросила я.

– Да.

– Твои глаза всегда были золотыми?

– Нет. Но чем-то близким к этому. Но что-то в принудительном смещении обожгло мне радужку. Или, может быть, это что-то спрятанное в проклятии, заставляющее меня вспомнить то, что было потеряно. Мне нужно только посмотреть в зеркало.

Я кивнула, а затем заставила себя сесть. Я снова потянулась для верности.

– Тебе следует больше спать, – сказал он. – Ты выглядишь ужасно.

Я перекинула ноги через край и встала, мои пижамные штаны, которые я надела после того, как вчера лечила себя, доставали до щиколоток. Я наклонилась над ним, проведя пальцами по его спине. Чернота яда почти исчезла. Я сняла несколько бинтов, закрывающих следы когтей. Лишь несколько почерневших нитей вплелись в опухшую розово-красную рану.

– Обычно бессмертница мало что делает с ядом, – сказала я, кусая губу, – Возможно, позже нам понадобится немного больше. Может быть, половина листа или четверть. Посмотрю через несколько часов. Тебе все равно нужно отдохнуть.

– Мне нужно вернуться в замок, – он сделал движение, чтобы встать.

Я уперлась ладонью между его лопатками, удерживая на месте.

– Да, потому что это фантастическая идея – позволить демонам увидеть тебя таким. Тебя легко прикончить, Найфейн. В этом королевстве такого быть не может. Ты отдохнешь день или два, а потом посмотрим. Как твоя боль?

– Меня не нужно баловать, принцесса. Я могу позаботиться о себе.

Я отступила назад, чтобы он мог видеть меня из лежачего положения на кровати. Я подняла руки.

– С кем ты сейчас разговариваешь? – я огляделась напоказ.

– У тебя есть впечатление, что кто-то в этой комнате поверит в твою чепуху?

Его губы изогнулись в легкой улыбке.

– Думаю, только один человек.

– Кто?

Его улыбка стала шире. Он.

– Так и думала, – я разгладила его повязку и села на край кровати, – Я попробую еще раз, и давай попробуем сотрудничать на этот раз, хорошо? Я знаю твою слабость.

– Все знают мою слабость – напористые, упрямые женщины.

Я сжала губы в выражении «ты тупой», хотя он этого не видел.

– Не совсем.

Я приложила палец к вершине одного из шрамов на его крыльях и слегка поползла вниз. Он вздрогнул, и по его телу побежали мурашки. Он сжал подушку двумя кулаками и повернулся лицом вниз. Тихий стон загрохотал глубоко в его груди.

Его приглушенный голос доносился из-под подушки.

– Нет, принцесса.

Я почувствовала, как злобная ухмылка скользнула по моему лицу.

– Как твоя боль? – спросила я, снова перемещая палец вверх и слегка нажимая вниз.

Мышцы вдоль его спины напряглись. Его нижняя половина двигалась, вдавливая таз в матрац.

Достаточно ли было этого простого прикосновения, чтобы он возбудился?

Мои внутренности напряглось. Одной этой мысли было достаточно, чтобы сделать меня мокрой.

Я оглянулась, чтобы убедиться, что дверь закрыта. Я знала, что должна отступить. Ему нужно было отдохнуть.

Но парень был чертовски сексуален, со шрамами и всем остальным, и мучил меня уже несколько дней. Он заслужил небольшую расплату. На данный момент яд был под контролем, и бинты собирут пролитую кровь, если его раны будут раздражены. К тому же, он весь день отдыхал.

Я ничего не могла сделать. И он не мог ничего с этим поделать, даже с его плохим отношением и угрюмым поведением. По крайней мере, мое животное будет гордиться, хотя я не потянулась к нему, потому что не хотела, чтобы оно захватило сцену.

Я откинула одеяло, обнажив мускулистую задницу.

– Есть ли у драконов крылья, когда они в человеческом обличье? – я немного погладила его. Он застонал, и я могла сказать, что это было наполовину удовольствие, наполовину боль, его плечи и ягодицы согнулись, толкаясь в мои простыни.

– Я никогда не читала об этом.

– Нет, их нет, – прорычал он, – Однако у них есть полоски чешуи, где могут быть крылья. Они были вырваны из моего тела, когда крылья были оторваны от спины.

Я прижала ладонь к шраму, над повязками.

– И эта полоска чешуи…

– Это невероятно эротично и запрещено.

– Почему это запрещено? – мой голос был хриплым. Я скользнула рукой вверх и большим пальцем коснулась верхней части шрама.

Он снова вздрогнул.

– Это частная территория, принцесса.

Мои губы изогнулись чуть выше.

– Что еще запрещено принцам из того, что ты абсолютно сделал?

– Никто никогда не прикасался к этим весам.

– Ой. Это второй вопрос, на который ты не ответил. Нарочно? Я так думаю, – я снова провела по ней большим пальцем. Затем вниз, как мягкое перышко, едва касающееся кожи.

– О боги, Финли, пожалуйста… ты не должна…

Он никого не обманывал.

Воспоминание о том, как его большой палец водил по моему анусу, заставило несколько вещей очень быстро сойтись воедино.

– У короля демонов есть инкубы и суккубы в замке – и деревнях – потому что многие извращенные сексуальные штучки были запрещены, верно?

Я погладила шрам. Он глубоко вдохнул, его позвоночник изогнулся, а таз выдвинулся вперед, вдавливая твердый член в мою постель.

– Никакого анала, никаких оргий, никакой… порки, конечно, да? Никаких связываний? Должна признаться, я всегда боялась, что меня свяжут – проблемы с контролем, – но когда прошлой ночью ты связал мне руки, я была в восторге. Я бы позволила тебе связать меня, завязать мне глаза и получить всю меня, – его бедра дернулись вперед, явно представляя эту картину. – А салоны? Ты когда-нибудь посещал один из них? Ты пробовал что-нибудь из этого до проклятия? Я не думаю, что король мог бы полностью регулировать все королевство, но он определенно мог бы ограничить замок. Или хотя бы попытаться. Следовал ли законопослушный, преданный чести сын законам страны?

Когда он не ответил, я вернула одолжение прошлой ночью и провела пальцем по его щели.

– Мой бывший любил немного пощекотать задницу, а иногда и тыкать, когда ему делали минет. Ты когда-нибудь пробовал это? Есть очень чувствительное место, куда я знаю, как попасть…

– Не говори со мной о других мужчинах, – прорычал он, и по моему позвоночнику пробежал жар. Я почувствовала звериный изгиб и мурлыканье внутри меня. Ей нравилось, когда он становился альфой.

– Ты когда-нибудь пробовал это? – спросила я хриплым голосом, снова проводя пальцем вверх по этому шраму, все еще легко как перышко.

– Нет… – он двинул бедрами вперед.

– Финли, пожалуйста.

– Хм, ты умоляешь, Найфейн. Я уверена, что мистер Большой Плохой Альфа никогда не должен просить милостыню.

Импульсивно, я наклонилсь вперед и лизнула верхнюю часть шрама.

Его бедра дернулись. Он издал долгий мучительный стон.

– Когда мне станет лучше, я прибью тебя об стену и заставлю заплатить за все это. Я трахну тебя так сильно, что ты не сможешь вспомнить свое имя. И пока ты будешь жить, никогда не захочешь другого мужчину.

Это была опасная игра, в которую мы играли. В конце концов, его дракон хотел заявить права на меня. Если бы я проиграла, я бы проиграла по-крупному.

Иногда нужно было просто рискнуть.

– Громкие слова для инвалида, – я снова лизнула его, затем нежно поцеловала, протянув руку и потирая другой его шрам.

– Финли, – вздохнул он, теперь его бедра дернулись, задевая мой матрас, – Раздвинь ноги передо мной. Дай мне попробовать тебя.

– Неа. Я просто пощупаю себя, пока ты слезешь с моей кровати.

– Я представляю, что трахаю твою киску.

– Представляй сколько хочешь, но когда мы закончим, ты всегда будешь вспоминать, как эта обычная девушка заставила тебя кончить из-за нее самым неловким образом, какой только можно себе представить.

Его стон снова был наслаждением и пыткой, и я рассмеялась, опустив свободную руку ниже пояса. Я ощупала свою скользкую влагу, прежде чем окунуть туда палец. Я лизнула его кожу, нежно потирая себя другой рукой.

– Хм, – сказал он, затем повернул голову, глядя на мою руку, опустившуюся ниже его поля зрения.

Поднявшись, я опустила одно колено на край кровати и вдавила пальцы в себя, моя рука подпрыгивала при каждом толчке. Я вытащила их и предложила ему. Он жадно засосал.

Я действительно хотела встать перед ним, позволить ему прикоснуться к моей киске, как голодный человек. Но это было бы слишком много движений и терзаний для его ран, и, кроме того, он не позволял мне иметь к себе доступ в прошлом, и я намеревалась заставить его заплатить.

Я засунула руку обратно в штаны и снова наклонилась к его спине, облизывая и посасывая его другой шрам. Он приподнял задницу и попытался опуститься, дрожа от усилия. Я оттолкнула его руку.

– Мне нужно, чтобы мой член был в порядке, чтобы я смог осквернить твои простыни

Я злобно ухмыльнулась, потянулась под его тело и схватила этот огромный красивый член. У меня выступило слюноотделение от желания отсосать его, взять его даже глубже, чем я могла бы сделать с комфортом, а затем еще сильнее надавить на него. Но не в этот раз.

Я дважды крепко погладила его, заставив его застонать, прежде чем направить его на грудь. Он опустился обратно вниз, немедленно толкнув. Я сделала небольшую паузу, чтобы запереть дверь, затем вернулась и опустила зад. Что я могу сказать? Я никогда не была хороша в самоконтроле. Я вернулась в свою позу, проведя двумя пальцами между гладкими складками, прежде чем погрузить их в свою киску.

– К черту все, Финли.

Я подхватила наш разговор, напомнив ему, где мы были.

– Ты пробовал это раньше, Найфейн? – я провела пальцем чуть сильнее по его шраму. – Ты когда-нибудь видел, как женщина удовлетворяет себя?

– Нет, – прохрипел он, наблюдая за работой моих пальцев, толкающихся в мою кровать.

– Мне нужно трахнуть тебя, Финли. Мне нужно так сильно тебя трахнуть.

– Ты когда-нибудь погружал свой член глубоко в женскую задницу?

– Черт… – он зажмурил глаза, выражение чистого удовольствия отразилось на его лице. Он горбился, как будто был бешеным – большие, сильные движения, которые привлекли мое внимание и заманили его в ловушку. Его тело, даже полное боли, двигалось с грациозной плавностью. Он был настоящим образцом. Мощный. Грубый. Такой чертовски горячий, что этого нельзя допускать.

Я погладила эту лихорадочную кожу. Вдавила пальцы в себя. Жаль, что у меня не было другой руки, чтобы я могла ласкать сосок.

– Я тебе снилась, Найфейн? – спросила я почти вне тела. Почему-то было так эротично держать штурвал прямо сейчас. Дразнить его. Играть с ним. Я знала, что смена ролей сводила его с ума от нужды. Я знала, что он хотел подняться и вернуть контроль. Подмять меня под себя и глубоко погрузиться в мои влажные глубины. Доминировать надо мной, пока мы оба не выдохнемся и не будем полны оптимизма.

– Ты мечтал меня трахнуть? – прошептала я, снова облизывая его.

– Ты снилась ночью, и я мечтал, трахал мою руку так грубо, воспроизводя, как ты выгибаешься в меня, пытаясь заставить свою грудь немного глубже войти в мой рот. Или как скачешь на моих пальцах, пока я держу тебя на дереве. Умоляя о моем члене.

Его задница расслабилась, а затем напряглась. Кровать содрогнулась от его силы. Мое тело свернулось, и я погрузилась в такт его толчкам, пока он смотрел, его золотой взгляд был прикован к моим пальцам, сияющим моей влажностью.

Я снова наклонилась и всосала кусочек кожи, массируя его языком.

– Нет… Я не могу… Это… Трахни меня! – он судорожно дернулся к кровати, и все затряслось.

Я работала немного быстрее, вставая и закрывая глаза, когда удовольствие усилилось. Я убрала от него руку и провела ею под рубашкой, по груди. Я потрогала сосок, и мой оргазм захлестнул меня. Я тихо застонала, дрожа от удовольствия.

Когда я закончила, я тяжело дышала. Пот покрыл мой лоб.

Я распахнула глаза, увидев, что он приподнялся на предплечьях, независимо от того, какую боль это должно было причинить, чтобы посмотреть, как я кончаю.

Я улыбнулась и схватила одежду. Я надела ее до того, как накинула верхние простыни на его нижнюю половину.

– А теперь ты будешь лежать в этом мокром месте, пока я не позавтракаю и не вернусь проведать тебя. Прими это как расплату за голубые шарики, которые ты мне подарил. Или, черт возьми, за то, что все это время был мудаком.

Я наклонилась, чтобы поднять с пола штаны от пижамы, а он протянул руку и схватил мою рубашку. Он притянул меня к себе и впился в губы. Я открыла рот от удивления, и он в спешке наполнил его своим языком, проводя им, прежде чем погрузиться глубже. Его вкус сводил меня с ума. Электричество от наших прикосновений пробежало по моей коже. Мой пульс дрогнул.

Он отпустил меня, и я отшатнулась назад, мои губы распухли и покалывали. Мое тело уже начало напрягаться, хотя я только что кончила.

Должно быть, он заметил удивление на моем лице, потому что самодовольно улыбнулся, прежде чем снова лечь.

– Если ты хочешь, чтобы моя сперма впиталась в твою постель, принцесса, кто я такой, чтобы говорить «бу»? Мне нужно умыться. Я буду с нетерпением ждать, когда ты помоешь меня губкой. И нет, я много чего не делал, в том числе не посещал ни один из тех салонов, хотя видел их в своих путешествиях. Да, я всегда хотел это сделать. Да, когда ты дашь мне простонародную версию, я захочу счастливого конца.

– Мечтайте, сэр Альфа.

Он мрачно усмехнулся.

– Посмотрим.

После завтрака я проверила отца, но обнаружила, что его положение ухудшается.

Ханнон встретил меня у своей постели с мрачным лицом.

– Прошло всего пару дней, – сказала я.

– Ты правильно смешал эликсир?

– Дэш сделал это точно так же, как ты всегда делаешь. Ты знаешь, что он делает это правильно.

Я кивнула, потому что он знал, как это делать. Я провела рукой по лицу, чувствуя, как во мне нарастает печаль.

– Я должен стать более креативной. Я должна что-то придумать.

– Ты не чудотворец, Финли, – грустно сказал он, – Ты не можешь спасти всех.

Я была чертовски уверена, что попытаюсь это сделать.

Я поставила стул рядом с бессмертницей и позволила своим мыслям блуждать, думая о магии демонов. Думая о существах, с которыми я столкнулась в лесу. Думая о яде Найфейна.

Использование переполненного растения бессмертница убило мужа дамы в переулке, но, возможно, ее эликсир был слишком сильным. Или, может быть, сам рецепт нужно было изменить, чтобы приспособить его к более сильному целебному агенту.

Только когда я услышала свое имя, я поняла, что со мной во дворе ещё был кто-то. Еще и слезы катились по моему лицу.

Если что-то быстро не изменится, я была на грани потери еще одного родителя.

Найфейн обнял Ханнона за плечи, а рука Ханнона обвила его талию, поддерживая его. Найфейн был одет в слишком короткие спортивные штаны и шел без рубашки, демонстрируя свое мускулистое телосложение.

Я вытерла мокрое лицо и встала.

– Как дела?

– Посмотри на его раны. Его нужно зашить, но сначала нужно убедиться, что яд ушел.

Я обошла стул и похлопала его по спинке, чтобы Ханнон подошел и усадил его. Глаза Найфейна не отрывались от меня, пока парни подходили ближе, и отстранились только тогда, когда ему пришлось садиться. Он наклонился вперед, повязки уже были сняты. Никакие черные нити не пронизывали открытую розовую плоть.

Ханнон, как всегда, хорошо почистил его. Ни грязи, ни засохшей крови.

– Да, он в порядке, – я положила руку на плечо Найфейна. Его мускулы немного разгладились под моей ладонью, как будто он расслабился. – Мы сделали все быстро, так что не должно остаться шрамов.

– Дай угадаю, тебе каким-то образом удалось ускорить заживление или сгладить шрамы с помощью растений, – протянул Найфейн.

– И то и то. Ты не заметил на мне никаких шрамов, не так ли?

– Один в верхней части правой груди. Еще один на твоей левой ягодице…

– Правильно, да, хорошо. Хватит, – сказала я.

Брови Ханнона взлетели вверх, а мое лицо вспыхнуло. Эти царапины не были настолько ужасны для меня, чтобы страдать от смущения из-за того, что Ханнон стал бы лечить их. Очевидно, Найфейн обратил на это внимание.

– Ну… верно, – я впилась пальцами в кожу Найфейна, – За исключением тех мест, где я не просила Ханнона, разумеется.

– Давай отнесем его в ведро, и ты сможешь его вымыть, – сказал Ханнон, отступая в сторону от Найфейна, – После этого я его зашью. Тогда ему нужен отдых.

– Я не могу здесь отдыхать. Мне нужно вернуться в замок. Я буду-

– Ты отдохнешь здесь, потому что ползти слишком далеко, – сказала я, мой тон был наполнен силой и не терпел никаких возражений.

Я могла видеть, как жилка на его челюсти вздрагивала от раздражения. Он ничего не ответил, а это означало, что он сделает так, как я сказала.

– Кроме того, я не собираюсь его мыть. Ты медбрат, Ханнон. Ты и сделай это. Мне нужно придумать кое-что для отца.

– Финли, могу я поговорить с тобой? – Ханнон жестом отвел меня от Найфейна.

– В чем дело? – спросила я, когда мы были на небольшом расстоянии, за углом дома и во дворе.

Он говорил тихо, его глаза были оценивающими.

– Обычно я был бы рад очистить пациента, как ты знаешь, чтобы убедиться, что это сделано правильно. Но он просил, чтобы именно ты это сделала, а ты теперь пытаешься выкрутиться от этого. Ясно, что вы двое играете друг с другом в игры, и я не собираюсь вам мешать.

– Но-

Он поднял руку.

– Я думаю, вам нужно довести это до конца, куда бы это ни привело.