Текст книги "Чудовищная ложь"

Автор книги: К. А. Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Акуджи. – Мое сердце болит за него и его народ.

Они не просили, чтобы их создавали, они просто пытались ориентироваться в мире, который они не понимали, и в людях, которым было все равно. Конечно, они были злы и напуганы, и люди не помогли ни им, ни себе. Мы сделали из них злодеев, плохих парней, о которых говорят в темноте.

Мы сделали их монстрами.

Я слышу в его словах сдерживаемую муку, и я тянусь к нему, желая утешить мальчика, которому пришлось вырасти, сражаясь за свою жизнь и жизнь своего народа. У него не было возможности просто жить и понять, кто он такой. Думаю, то же самое можно сказать и обо мне, и именно поэтому мы так сопряжены, так связаны. Наши сломленные души ― лишь отражение душ друг друга, даже с учетом генетических различий.

– Но не все было плохо. Были и хорошие моменты. – Он улыбается мне, его глаза смягчаются, когда Аку проводит пальцем по моим губам и щеке, заставляя меня закрыть глаза в покорности, так как мое сердце болит. Когда его голос звучит снова, он становится мягче, грубее. Акуджи плетет вокруг меня сказку, пока я не могу практически увидеть то, что он описывает, и почувствовать вкус дикости в его рассказах.

Там, где люди позволили нашим различиям разделить нас, они собрали их вместе, чтобы сделать их единым целым.

Возможно, люди и создали их, но они намного умнее и развитее нас. Он рисует истории о том, как они в детстве исследовали город и играли с человеческими игрушками. Акуджи рассказывает о пирах со всеми племенами, которые до раскола были наполнены музыкой и смехом. Он создает мир вокруг меня, отличный от моего холодного, страшного мира, в котором я выживала в детстве.

Их мир может разрушаться, быть переполненным животными и природой, но здесь столько любви, дружбы и счастья, которое не купишь никакими небоскребами или новыми технологиями. Никто не голодает. Никто не одинок. Никто не боится заснуть. Никто не забыт и не брошен на произвол судьбы.

Слезы капают из моих глаз, когда я прижимаюсь лицом к его груди.

– Ария, почему ты плачешь? – бормочет Акуджи, поднимая мою голову, когда останавливается на середине рассказа о том, как они обнаружили подземный бассейн, где он случайно сломал горку.

– Я… – Я сглатываю, а затем смотрю ему в глаза. В его темных глазах я не вижу ничего, кроме любопытства и беспокойства. Никаких игр, никакой фальши, и это обнажает мою душу. Мои обычные самоуверенные ответы никуда не годятся. – Я бы хотела, чтобы у меня было такое же детство, как у тебя. Мне все время было так страшно. Мне было одиноко, но я убеждала себя, что это не так, что мне никто не нужен, кроме меня, но я ошибалась. Слушая тебя... я не могу не думать о том, какой могла бы быть моя жизнь, если бы у меня была семья.

– Теперь она у тебя есть, – говорит мне Акуджи, беря меня за подбородок, наклоняясь и прижимая свою голову к моей. – Мы не можем изменить прошлое, моя маленькая пара, но мы можем изменить будущее. Ты больше никогда не будешь одинока. Ты никогда больше не будешь бояться ни одного дня в своей жизни. Пока я жив, я буду защищать тебя от всего, что может причинить тебе вред, как и мой народ. Теперь ты с нами. Ты ― чудовище. – Акуджи ухмыляется и вытирает мои слезы, а затем нежно целует мое лицо. – Люди так и не поняли, что у них под носом. Они глупцы. Ты красивая, сильная женщина, но ты не можешь всегда быть сильной, поэтому, когда ты будешь слабой, я взвалю на себя весь груз. Я буду рядом с тобой все время. Что бы ни случилось, я всегда буду твоим, Ария. – Акуджи вынуждает меня снова посмотреть ему в глаза, когда произносит эти слова. – Я всегда буду твоей семьей. – Он тянется вниз и достает что-то из своих брюк, обхватывая мою руку, когда он протягивает мне что-то.

Медленно я разжимаю пальцы, и дыхание вырывается из моих губ, когда я смотрю на блестящий камень в своей ладони.

– Ты...

– Может быть, ты испытывала одиночество, но я всегда был рядом ― всегда наблюдал и защищал тебя, любил тебя издалека. Ты никогда не была по-настоящему одинока, Ария.

Я подношу камень к груди, прижимая его близко к сердцу. Это лучше, чем любые богатства, потому что это показывает его обещание.

Это показывает его правду.

Акуджи любит меня.

Я не знаю, что на это ответить, поэтому нежно целую его, и мы снова устраиваемся бок о бок. Он дает мне возможность все обдумать. Он ничего не просит и ничего не берет, не как люди. Он просто дает. Акуджи вытирает мои слезы и кормит меня, когда я голодна. Он готов содрать с себя кожу, чтобы согреть меня, и для него нет ничего невозможного.

Акуджи смотрит на меня не как на вещь, которой можно владеть, а как на то, чем нужно дорожить, и это само по себе ужасает.

Одно дело ― назвать меня своей спутницей жизни, это почти похоже на сон, но совсем другое ― поклясться в чем-то подобном. Это слишком быстро и слишком много, не говоря уже о различиях между нами, но любви все равно, и я не могу отрицать, как меня тянет к Акуджи, как я доверяю ему и забочусь о нем.

Что будет, когда мне придется вернуться за стену?

Оставлю ли я свое сердце здесь, с ним, или заберу его с собой?

▪ 28 ▪

АРИЯ

Когда мы, наконец, освобождаемся от вахты, я измотана и физически, и эмоционально. Я так долго ходила по кругу, объясняя себе все причины, по которым между нами ничего не выйдет. Я говорила себе, что мне нужно вернуться в свой мир, даже если я ненавижу то, что делали и делают люди. Я говорю себе всякие вещи, но когда он сворачивается вокруг меня в гнезде, я чувствую себя цельной.

Я позволяю Акуджи обнять меня, держать меня в больших и теплых руках, когда я закрываю глаза и расслабляюсь. Я позволяю своим усталым, ноющим мышцам отдохнуть, но мой мозг не хочет. На мгновение я представила, как остаюсь, как сдаюсь и становлюсь его спутницей. Есть что-то очень идеальное в том, чтобы быть для кого-то всем, его одержимостью и любовью, когда все его существование посвящено твоему счастью и благополучию... но заслуживаю ли я этого? Я хочу этого.

Эта мысль пугает меня, потому что мне так хорошо.

Я могу представить, как мы проводим дни вместе в его гнездышке, а ночи ― в городе, но жизнь не может быть такой. Не может. У нас есть наши миры, наши собственные жизни...

Верно?

Словно зная мои мысли, Акуджи говорит, его голос мягче, чем я когда-либо слышала.

– Ты была единственным человеком, достаточно храбрым, чтобы вернуться. Почему? Почему ты всегда возвращалась, Ария?

Я хочу сказать ему красивую ложь, но ему это не понравится, а я никогда не буду лгать ему, даже если это суровая правда, которая заставляет меня чувствовать себя незащищенной.

– Я возвращалась, потому что чувствовала себя как дома, – шепчу я в темноте. Я чувствую себя храброй, поскольку он не видит меня. – Потому что здесь, среди чудовищ и руин, я чувствовала себя в большей безопасности, чем с моим народом в сверкающем городе за его пределами.

– Но я уже чувствую, что потерял тебя, как будто ты в миллионе миль от меня и быстро бежишь. Почему?

Я сглатываю, не в силах ответить, и Аку прижимает меня к себе крепче, словно это поможет мне остаться с ним.

– Я потеряю тебя, Ария, я знаю это. Мне придется смотреть, как ты пройдешь через стену к своему народу, и часть меня знает, что когда ты это сделаешь, это будет в последний раз. Не думаю, что ты вернешься.

– Тогда зачем пытаться? – умоляю я, пытаясь понять. Я поворачиваюсь в руках Аку, позволяя его хвосту и ногам обхватить меня так, что я оказываюсь прижатой. Он перекатывает меня под себя, заключая в свои объятия, пока мы не оказываемся в нашем собственном маленьком мире. – Зачем бороться за это? Зачем говорить мне, что я твоя пара?

– Потому что неважно, насколько ты напугана и как сильно ты думаешь, что твое место за стеной, я знаю, что это не так. Понял это с первого момента, как только увидел тебя. Я вижу, как ты смотришь на мой народ, на город... на меня. Ты смотришь на нас с удивлением, а не со страхом или ненавистью. Твое место здесь, Ария, со мной. Я буду бороться, пока мои когти не пробьют стену за тобой. Я буду бороться, даже когда ты не будешь, потому что ты слишком напугана, чтобы признать, чего ты хочешь. Я знаю, о чем ты беспокоишься, я вижу это в твоих глазах...

– Мы едва знаем друг друга...

– Мы знаем самое главное. Всему остальному мы можем научиться со временем. Мой народ узнает свою половинку, свою душу, когда их глаза встречаются. – Он положил руку мне на грудь над моим колотящимся сердцем. – Я знаю твою душу, Ария, и она принадлежит мне. – Акуджи берет мою руку и прижимает ее к своей. – И ты не можешь сказать, что ты не чувствовала тяги ко мне, что ты не чувствовала эту связь между нами, которая становится только сильнее, чем больше мы вместе. – Наклонившись, он целует мой лоб, опускается к глазам и губам, где шепчет. – Вот что значит быть парой, Ария. Вот почему я борюсь, потому что отпустить тебя ― значит погубить себя. Я не могу жить без тебя, я не хочу, не тогда, когда я почувствовал вкус рая в твоих объятиях. Сейчас я понимаю тех, кто потерял своих спутников жизни, потому что если бы я потерял тебя, Ария, то от меня осталась бы лишь пустая оболочка. Мое сердце и душа ушли бы с тобой. Навсегда.

– Ты играешь нечестно, – шепчу я, когда он целует меня.

– Когда дело касается тебя? Всегда.

Задыхаясь от отчаяния, я закрываю глаза от решимости в его взгляде, когда Акуджи поглощает весь мой мир. Целуя мои губы, он прижимает меня к своей груди и переворачивает так, что я раскидываюсь на нем. Я просто обдумываю его слова, понимая, чего он хочет, но не в силах дать ему это.

– Но я человек, – наконец говорю я, и Акуджи смеется надо мной, заставляя меня покачиваться на его груди.

– Может быть, внешне, но у тебя сердце монстра ― сильное, уверенное, верное и бесстрашное, – заверяет он, крепко сжимая мою задницу. Акуджи впивается пальцами почти до боли, притягивая меня все ближе и ближе к своему телу, пока я не упираюсь в его очень заметную эрекцию, но он не обращает на это внимания, и я тоже. Желание все еще пульсирует во мне от прикосновения, от чистой потребности, которую я испытываю к своему монстру, несмотря на мои переживания и бурные эмоции. – Кроме того, после всего, что ты здесь увидела, ты знаешь, что не можешь им доверять. Они предали и бросили тебя. За этой стеной для тебя ничего нет, Ария, так что, пожалуйста, останься. – Я поднимаю голову и встречаю его полный надежды взгляд. – Останься со мной и будь моей.

Сглотнув, я ложусь обратно, не зная, что сказать. Я не хочу обещать ему то, чего еще не знаю и не понимаю сама, потому что не знаю, смогу ли я.

Я не знаю, смогу ли я остаться, несмотря ни на что.

Смогу ли я?

~

Мне удается поспать всего час, прежде чем я встаю. Акуджи с грустью наблюдает за мной, выглядя так тоскливо и безнадежно, что я отворачиваюсь. Он берет меня поесть со своими людьми, и мы оба молчим, просто впитывая болтовню и смех вокруг. Наши отношения натянуты и напряжены, и это моя вина.

Рядом со мной опускается монстр, женщина. Она подталкивает меня с ухмылкой.

– Ты тощая, но сильная для человека.

– Спасибо, я думаю? – Я ухмыляюсь, не в силах сдержаться. Широкая, бесконтрольная улыбка, которой она меня одаривает, почти заразительна.

– Тебе стоит как-нибудь потренироваться с нами. Я помогу тебе научиться надирать задницы самцам. – Она разминает свои впечатляющие мышцы.

– С удовольствием. – Я протягиваю руку. Она смотрит на нее сверху вниз, затем отбрасывает ее и крепко обнимает меня, выдавливая воздух из моих легких.

– Ты ― семья, человечек, а семья ― это объятия. – Она пожимает плечами и ухмыляется Акуджи. – Рейгнер.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, когда она встает.

Все еще улыбаясь мне, она наклоняет подбородок в том, что, как я заметила, является уважительным приветствием между ними.

– Брайель, но здесь меня называют Саншайн.

– Я понимаю, почему. Приятно познакомиться с тобой, Санни.

Ее глаза расширяются, прежде чем она падает на колени. Я в шоке смотрю на Акуджи, который выглядит потрясенным.

– Ты сделала мне большой подарок в виде дружбы, предложив мне прозвище, – пробормотала она, глядя на меня. – Я не забуду этого, человек. – Она целует мою руку и встает, на ее лице появляется еще большая улыбка, и она спешит к другому столику, где тут же начинает громко описывать наше общение. Я вижу, как мужчины и женщины внимательно слушают, а потом смотрят на меня с уважением и легким интересом.

Я оглядываюсь на Акуджи, который улыбается и берет меня за руку.

– Мой народ любит тебя.

– Но почему? Разве они не считают меня слабой? И что я враг? – Я нахмурилась.

– Они любят тебя, потому что видят, как я забочусь о тебе и как ты заботишься обо мне и моем народе. Они замечают, как ты выступаешь вместе с нами против своей расы, и как ты поддерживала меня на собрании. Они любят тебя, потому что видят твою душу воина, пара.

– Потому что они любят и уважают тебя, – пробормотала я.

– Они ― мой народ, моя семья. Мы вместе прошли через многое, и это связывает тебя так, что ты даже не можешь поверить. – Он смотрит вокруг, его глаза мягкие и любящие. – Ради них я готов на все.

– Как и они для тебя, – отвечаю я.

Акуджи кивает и жестом показывает на мою еду, которая на самом деле очень вкусная. Очевидно, они собирали для меня овощи, чтобы я могла есть, а также рыскали по городу. От того, что они сделали все возможное ради меня, мне хочется плакать, но я этого не делаю, потому что Акуджи убьет кого-нибудь за то, что он заставил меня плакать.

– Ешь, малышка, а потом мы должны встретиться с твоим человеком.

– Не с моим человеком. – Я смеюсь. – Моей подругой.

– Это одно и то же. – Он вздыхает. – Ешь.

– Слушаюсь, сэр, – поддразниваю я, копаясь в еде. Как только я заканчиваю, мы останавливаемся в ванной, чтобы я могла воспользоваться удобствами и быстро принять душ. Я одеваюсь в тот же кожаный топ воина, потому что он мне великоват, но на этот раз мне удается найти джинсы и завершить все плащом и оружием. Когда я готова, я беру Акуджи за руку и позволяю ему вывести меня из их логова в город.

Я удивляюсь, когда мы направляемся в сторону лаборатории. Замечаю своего тигра среди зданий и машу ему рукой, оставляя его охотиться, пока мы входим в стеклянное здание лаборатории, где все началось.

Дверь в секретную лабораторию открыта, ее охраняет один из людей Катона. Он кивает нам, когда мы проходим мимо. Акуджи ведет нас вниз, крепко держа меня за руку. Внизу я не могу не усмехнуться, когда вижу Талию, работающую в лаборатории. Она выглядит более домашней и ответственной, чем я когда-либо видела ее, приказывая людям Катона с суженными глазами и хлопая в ладоши, чтобы заставить их поторопиться. Рядом с ней, беспрепятственно работая, стоит Катон. Я останавливаюсь и смотрю, наблюдая, как смягчаются его глаза, когда он смотрит на нее, и как он следит за ней.

Кажется, она не замечает, как естественно они двигаются вместе, и я думаю, не происходит ли то же самое со мной и Акуджи.

Шагнув дальше в лабораторию, я привлекаю ее внимание. Талия замирает и моргает, словно выходя из транса, а затем широкая улыбка искривляет ее губы. Бросившись ко мне, она обхватывает меня руками. Я никогда не была из тех, у кого есть друзья, но я с теплотой в сердце понимаю, что Талия ― одна из моих единственных друзей. Я даже могу считать ее семьей.

Как все изменилось.

Отстранившись, она поворачивается к Акуджи и кивает.

– Привет. – Она снова смотрит на меня. – Ты никогда не догадаешься, что мы нашли.

– Что? – спрашиваю я, когда она тащит меня в лабораторию. Акуджи посмеивается позади меня, приветствуя Катона, но, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, меня подталкивают к микроскопу. Я в замешательстве смотрю на то, что вижу, прежде чем поднять голову. Она практически подпрыгивает на своих ногах, наблюдая за мной. – Эм, детка? Объяснишь на английском? Я не занимаюсь наукой. Я занимаюсь пистолетами и ножами.

Она сильно краснеет.

– Точно, точно, извини! Я анализировала кровь Катона, знаешь, для развлечения…

– Конечно, а как же еще ты развлекаешься? – Я ухмыляюсь.

– Именно. – Она усмехается с блеском в глазах, заставляя меня рассмеяться. – В любом случае их кровь естественным образом мутирует. Насколько это круто?

– Очень. – Я киваю, слушая ее болтовню. Катон наблюдает за ней с чем-то близким к поклонению в своем взгляде, ловя каждое ее слово. Он выглядит таким гордым и влюбленным, что я стараюсь не рассмеяться. В конце концов, она переводит дыхание и, кажется, замирает. – Мы нашли кое-что еще. Я... я клянусь, я не знала, Ария. Ты должна мне поверить. – Она берет мои руки. – Я клянусь.

– Эй, все в порядке. Я верю тебе, что бы это ни было, – обещаю я, сжимая ее руки. – Расскажи мне. – Я никогда не избегала плохих вещей в жизни, и что бы она ни собиралась мне рассказать, это будет плохо. Я вижу, как она волнуется и колеблется.

Она смотрит на Катона, который берет ее под руку, а потом прислоняется к нему, для поддержки. Он обменивается взглядом с Акуджи, который мгновенно свистит и делает жест, очищающий всю лабораторию от всех, кроме нас. С затихшим голосом и печальным взглядом, устремленным в пол, Талия начинает объяснять результаты исследования, которые она собрала из того, что нашла между местом Катона и здесь.

– Они создали монстров, Ария, путем слияния генов и манипуляций с ДНК. Были и другие неудачные эксперименты до... до них. Они просто создавали их в попытке усовершенствовать солдат, но... они пытались соединить их с человеческой ДНК.

– Что ты хочешь сказать? – спрашиваю я, нахмурившись.

– Я думаю, исходя из исследований, что они пытались сделать людей и монстров совместимыми, чтобы создать новую расу, высшую расу, которую они могли бы контролировать. Они пытались продлить нашу жизнь и сделать нас сильнее, быстрее. – Она поднимает глаза и встречается с моими. – У меня ужасное предчувствие, почему они послали меня сюда. Я думаю, они хотят продолжить начатое. Они могут создать не только больше монстров, Ария, но и больше рас. Они могут покончить с этим миром с помощью этих исследований.

Судорожно вдохнув, я обмениваюсь взглядом с Акуджи. Это должно шокировать меня, но на самом деле это не так. Люди ― жадные, хрупкие существа, которые постоянно ищут способы продлить свою жизнь. Они не понимают, что именно короткая продолжительность нашей распадающейся, хрупкой жизни делает наше существование таким прекрасным. Без страха смерти мы бы застыли. Они пытаются играть в бога.

Мы не можем им этого позволить.

– Мы не можем позволить им получить эти исследования, – говорю я вслух, и мы все киваем в знак согласия ― и люди, и монстры.

▪ 29 ▪

АКУДЖИ

Талия и Ария негромко разговаривают. Я на мгновение прислушиваюсь. Ария утешает ее и обещает помочь ей предотвратить это. Я обмениваюсь взглядом с Като, чтобы увидеть, как его лицо смягчается, когда он смотрит на другого человека, и я задаюсь вопросом, наблюдаю ли я так за своей Арией.

Возможно, и меня это не беспокоит.

Я киваю головой, и он следует за мной в угол лаборатории, где я отворачиваюсь, чтобы поговорить с ним наедине на низких, рычащих звуках, давая людям пространство и уединение на мгновение.

– Я этого не знал. А ты?

– Нет. Долгое время я пытался разобраться в их исследованиях, надеясь понять нашу расу...

– Что ты и сделал.

– Кое-что, достаточно, чтобы лечить наши раны и помогать нашим женщинам во время родов, но не до такой степени. Чтобы понять остальное, понадобились ее человеческие глаза и мозг. Она поистине великолепна. Ее мозг... – Он покачал головой, и его щеки стали еще краснее. – Я не знал этого, но разве мы так уж удивлены? Люди делали ужасные вещи с нашим народом, когда мы были в плену, поэтому, конечно, они будут изучать каждую возможность того, что означает наше создание. Но девушки правы ― мы не можем позволить исследованиям попасть в руки людей. Они пошлют других за ними, как только поймут, что Талия и Ария не вернутся.

– Ты прав. Я удвою патрули и буду постоянно следить за стенами и туннелями. Мы не позволим им добраться до лаборатории. Мы защитим наш город и расу, и никто больше не пострадает от людишек, – обещаю я, хлопая его по плечу. Затем поворачиваюсь, услышав шаги. Ария уверенно идет к нам в вызывающей манере, отчего член у меня становится твердым, а сердце разрывается от гордости. В ее глазах искрится озорство, когда она смотрит в мои.

– Ты прав насчет девушек, они великолепны, – проурчал я Катону и потянулся к ней, как только Ария оказалась рядом. Притягиваю к своей груди и скольжу руками по ее спине, чтобы схватить ее за задницу, покусывая ее шею и вдыхая ее запах. Наконец, я успокаиваюсь, вдыхая ее аромат.

Я слышу смех и поднимаю голову, чтобы встретиться с глазами Катона.

– Никогда не думал, что увижу великого Акуджи слабым. – Он смотрит на Арию. – Помни об этом, человек, помни, что ты его слабость, так же как он наша сила. Не разрушай то, что так чисто и истинно.

Като отходит к своему человеку, а я смотрю ему в спину, готовый защищать Арию, когда она смеется и гладит меня по груди.

Глядя на нее, я не могу не смягчиться и не улыбнуться.

– Он просто защищает своего друга. Мне стало легче от того, что я пригрозила отрезать ему член, если он обидит Талию, – говорит она мне. – Не убивай его. – Она наклоняется и целует меня. – После того, как мы разберемся с патрулями, хочешь пойти на свидание?

– На свидание? – повторяю я, пробуя на вкус незнакомое слово, наблюдая за ней. Ария смеется, легкий звук доносится прямо до моего твердого члена со вспышкой вожделения.

– Свидание. Я никогда не была на нем, но это то, что делают два человека, которые... нравятся друг другу.

– Тогда мы устроим свидание. – Я серьезно киваю. – Что оно значит?

– Ну, один человек ведет другого куда-то, где им понравится, в уединенное или красивое место, где они могут провести время вместе. – Она улыбается, и я обдумываю ее слова. Это кажется важным.

– Катон, ты хочешь пойти на свидание? – спрашиваю я, и Ария смеется так сильно, что падает на меня. Даже Талия посмеивается. – Что? Мне нравится Катон, мы могли бы где-нибудь встречаться, нет? – Я хмуро смотрю на нее.

– Можешь, если хочешь. – Она вытирает глаза и обменивается взглядом с Талией. – Это обычно зарезервировано для пар.

– Ох. – Я пожимаю плечами и машу Като рукой. – Извини, мы не можем встречаться.

– Понятно. – Он пожимает плечами в ответ.

– Тогда мы будем встречаться. Пойдем, я знаю одно место. – Я беру Арию за руку и веду мимо Катона и Талии, которые все еще работают над исследованием. Наверху объясняю своим людям новые правила, прежде чем они поспешат разнести весть. Я держу Арию рядом, когда мы направляемся в город, и молча продолжаю обдумывать странную человеческую традицию. Если ты знаешь, что тебе кто-то нравится, почему бы не спариться с ним? Неужели они не знают, с кем им суждено провести остаток жизни после одной встречи? Я спрашиваю об этом своего человека.

– Некоторые знают, а некоторые любят поиграть в игры, – хитрит она.

– А зачем играть?

– Думаю, они боятся и не хотят связывать себя обязательствами или остепениться. Или ждут, что встретят лучше. – Кажется, Ария смущена.

– Глупости. Нет лучшего создания, чем твоя вторая половинка. Ты просто знаешь и посвящаешь себя ей, без всяких игр, – сердито бормочу я.

– Я согласна, но другие не всегда чувствуют то же самое. Некоторым нравится иметь более одного приятеля.

– Больше, чем одна пара? – удивленно спрашиваю я. – Они очень храбрые. – Она чмокает меня, я ухмыляюсь и притягиваю ее к себе. – Ты ― все, что мне нужно, Ария. Пусть у них будет несколько пар и игры, все, что делает их счастливыми. Я просто рад, что у меня есть ты. – Нежно целую ее и продолжаю наш путь. Я ловлю на себе ее взгляды, поэтому подмигиваю ей так, как видел.

Розовый цвет, окрасивший ее щеки, от этого странного движения. Мы идем по городу рука об руку, а темнота показывает нам красоту нашей природы. Возможно, это не похоже на свидания с людьми, но улыбка на ее лице дает мне знать, что у меня все хорошо.

Я нахожу то, что ищу, и заключаю Арию в объятия и закрываю ей глаза. Она вскрикивает, но после ворчания прижимается ближе, и я не могу сдержать гордую улыбку, когда она сдается мне, своему спутнику-воину. Поднявшись по сорока лестничным пролетам заброшенного здания, я открываю металлическую дверь и одновременно прикрываю ей глаза.

Я нашел это место несколько лет назад и был им очарован. Я возвращаюсь сюда время от времени, чтобы проверить его и насладиться красотой и расслаблением, которые я здесь нахожу.

– Не подглядывай, – бормочу я, опуская Арию на ноги. Я снимаю с нее сапоги и отбрасываю их в сторону, и она ахает, когда ее ноги опускаются на траву и цветы. Я убираю руку и провожу ею вокруг, пока она моргает, открывая глаза.

– Добро пожаловать в оазис города, в наше место. – Я даю ей время рассмотреть, упиваясь реакцией.

Я смотрю на все ее глазами, рассматривая крышу, заросшую растениями, цветами и травой. Над нами растут деревья, увешанные фонарями, которые я поддерживал, и они сейчас мерцают. Сзади крытая площадка со скамейками с подушками и валиками. Я вымыл их под дождем и разложил сушиться, когда нашел это место. Я знаю, что здесь живут птицы и дикие животные, и тут необыкновенно красиво. Место успокаивает мое сердце, и я чувствую, что могу сделать глубокий вдох и напомнить себе о великолепии жизни, даже среди металлических конструкций и темноты.

– Как тут красиво, – пробормотала Ария.

– Да, – отвечаю я, но смотрю на нее. Она встречает мой взгляд и улыбается.

– Как ты нашел это место? – спрашивает она, пробираясь вперед, чтобы осмотреть оазис. Я очень внимательно слежу за ее действиями.

– Я исследовал земли своего племени и наткнулся на него, когда искал точки обзора. Я никогда не рассказывал об этом другим. Хотел, чтобы оно было только моим, кусочек красоты и покоя в моей беспокойной жизни, – честно отвечаю я.

– И ты привел меня сюда. – Ария поворачивается ко мне, прижавшись спиной к стене из растений и цветов, которые любовно ее обрамляют.

– Все, что есть у меня, принадлежит тебе ― моя жизнь, моя душа, мое сердце и мои земли. Конечно, Ария, я привел тебя сюда. Ты ― единственный человек, с которым я могу разделить это, – честно говорю я, и она резко вдыхает.

– Меня не перестает удивлять, насколько ты правдив и прямолинеен. – Она улыбается, как будто это хорошо. Останавливаюсь перед ней, и Ария обхватывает меня за шею. Я приподнимаю ее, наклоняя голову, и она нежно целует меня. – Это самое лучшее свидание.

– Хорошо, – пробормотал я, целуя ее в ответ, прежде чем отстраниться. Ухмылка на ее губах заставляет меня сузить глаза. – Что, маленький человечек?

– Знаешь, иногда люди трахаются на свиданиях. – Она приподняла бровь. – Совокупляются, спариваются. Так что, Акуджи, мой спутник жизни, хочешь спариться? – Она смеется.

Я поднимаю Арию, когда она смеется, позволяя ей обхватить меня ногами, поворачиваю и укладываю нас на мягкий участок травы. Глядя на нее с оскалом, положив руки по обе стороны от нее, пока Ария прижималась ко мне.

Потянувшись вниз, я расчесываю ее дикие рыжие волосы, и они ложатся позади нее, как нимб.

– Я не знаю, как мне так повезло, что ты стала моей второй половинкой, но я каждый день благодарю звезды за то, что они привели тебя ко мне, – клятвенно заверяю я, наклоняясь и проводя губами по каждому сантиметру ее мягкого, бледного лица, а затем останавливаюсь на губах Арии. – За то, что ты подарила мне мое сердце и причину жить, смеяться, улыбаться. Ты сделала все это возможным, малышка. Ты заставила монстра понять, что в темноте может быть свет, в тени ― красота, а в различиях ― любовь. Я обещаю, что всегда буду защищать тебя, всегда буду заставлять тебя улыбаться, всегда буду обеспечивать тебе кров и отдавать каждую частичку себя. – Я не знаю, откуда берутся слова, но не могу остановить их, когда нежно целую ее губы. – Я буду любить каждый дюйм тебя внутри и снаружи, наши различия и наши сходства, что бы ни случилось, Ария. – Я поднимаю голову и смотрю в ее широко распахнутые глаза. – Я знаю, что все будет хорошо, пока ты рядом со мной.

– Акуджи, – шепчет моя пара, но мне не нужны ее слова. Я хочу ей показать.

Здесь, в нашем оазисе, я хочу показать Арии, как много она для меня значит.

Хочу умолять Арию остаться, быть моей и показать ей, что она получит, если это сделает.

Я не могу предложить ей солнце или богатство, как люди, но я могу предложить ей всего себя, от моих покрытых шрамами мышц до моего сердца, которое бьется только для нее.

Люди, возможно, не понимали, какой невероятный человек находится среди них, но я понимаю, и буду любить ее до тех пор, пока мир не перестанет вращаться. Я нежно провожу губами по ее подбородку и шее, оставляя многообещающие поцелуи, когда она постанывает. Ария скользит руками по моей спине к моим рогам, но не позволяю ей торопить меня. Я планирую не торопиться и ублажать свою пару, запечатлевая в памяти ощущение ее тела подо мной, пока мы окружены красотой моего мира.

– Акуджи, – шепчет Ария с придыханием, закрыв глаза и откинув голову назад. Это просто мое имя, мое, и я рычу в ее кожу, борясь с желанием наклонить Арию и зарываться в нее снова и снова, пока она не поклянется никогда не покидать меня.

Но я не отниму у нее право выбора, не то что люди. Моя Ария – воительница, свободолюбивая душа, и она не заслуживает цепей. Она заслуживает партнера, равного и выбора. Я дам ей это, даже если это убьет меня, но сегодня Ария со мной, и это то, на чем я сосредоточен, упиваясь миленькими звуками, которые она издает для меня и только для меня.

– Пожалуйста, – умоляет Ария.

– Никогда ни о чем не умоляй, воительница, – огрызаюсь я, в наказание покусывая ее кожу. – Ты получишь все, что захочешь. – Я скольжу губами вниз и сдвигаю с места ее рубашку, стараясь не порвать ее. Арии не нравится, когда я так делаю.

Ее потрясающие груди высвобождаются, и я не могу сдержать рык, когда обхватываю губами одну твердую вершинку и посасываю. Ария выгибается подо мной, и с ее губ срывается стон.

Я проглатываю свое имя, облизывая и посасывая, а затем поворачиваю голову, чтобы сделать то же самое с ее другим соском. Пыхтя, Ария прижимается бедрами к моим, пытаясь заставить меня опуститься ниже, но я игнорирую и медленно усиливаю ее желание, слегка покусывая чувствительные соски. Моя пара вскрикивает, выгибает спину, чтобы протолкнуть их глубже в мой рот. Поглаживая кожу ее груди, я спускаюсь ниже, целенаправленно осыпая каждый сантиметр кожи Арии нежными поцелуями. Мои действия настолько отличаются от дикого желания, которое бьется во мне, но когда Ария открывает глаза и взглядом встречается со мной, я понимаю, что это стоит усилий, чтобы сдержать свою звериную сущность.