Текст книги "Чудовищная ложь"

Автор книги: К. А. Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Акуджи хрипит один раз, и все, но больше ничего не делает, пока медленная резьба продолжается все дальше и дальше, пока Ророак, наконец, не отступает назад и не кивает. Сидя, Акуджи улыбается мне, его выражение лица наполнено гордостью и счастьем.

Он в восторге от того, что носит мое имя и спаривается со мной. Он принимает решение за меня.

– Ария, принимаешь ли ты Акуджи, лидера Ночных Клыков, в качестве своего спутника жизни? – поднимается Санни.

– Принимаю! – решительно отвечаю я. Они хотят, чтобы я пропустила часть с вырезанием имени на спине, думая, что я не справлюсь, но знаю, что это важно для них и Акуджи. Кроме того, без нее спаривание не будет считаться полноценным. Я отказываюсь позволить им думать, что я слаба, что не буду проливать кровь и страдать за свою пару, как он за меня. Мы начинаем это как равные, поэтому склоняю голову, не обращая внимания на замешательство. – Я истекаю кровью ради него, и я покажу свою преданность. Я сделаю свое тело его телом. – Я оглядываюсь и вижу, как Талия бледнеет, но Санни улыбается рядом с ней, говоря мне, что я поступила правильно.

–  Ария, – шепчет Акуджи. – Я не хочу, чтобы тебе было больно. Не делай этого...

– Я твоя, и я буду носить твое имя с гордостью, – заявляю я, чтобы все слышали. – Я с радостью буду страдать ради тебя, как ты страдал ради меня. Я смотрела, как тебя резали, а теперь ты будешь смотреть на меня, мой воин.

Акуджи не опозорит ни меня, ни мое решение, если будет спорить. Он кивает, когда я наклоняюсь вперед в ту позу, в которой был он, но его руки накрывают мои, желая ощутить каждый дюйм вместе со мной. Я гримасничаю, когда она оттягивает мою рубашку в сторону и начинает. Сначала она режет нерешительно, но потом нажимает сильнее. Каждый удар лезвия заставляет меня закричать. Глаза слезятся, и я стискиваю зубы. Живот сводит от боли, но я не показываю этого нигде, кроме глаз.

Акуджи держит мой взгляд, выпивая каждую унцию моей боли – боли, которую я с радостью принимаю ради него. Когда она, наконец, заканчивает, я чуть не падаю, прежде чем заставляю себя сесть обратно. Я не поддамся слабости и не обесчещу свою пару.

– Акуджи и Ария, вы пролили кровь и поклялись быть товарищами перед нашим народом. Встаньте как один, – призывает Ророак. Я встаю и спотыкаюсь, но Акуджи оказывается рядом, заключает меня в свои объятия и смотрит на мою спину. Я заглядываю ему через плечо, чтобы увидеть его собственную. Он массивный, смелый и гордый, покрывающий его спину от плеча до плеча. Я прижимаюсь головой к его груди, а он поворачивает нас и ревет. Другие присоединяются, и даже Талия кричит и хлопает, пока я ухмыляюсь.

Спарилась.

Я спарилась.

▪ 42 ▪

АРИЯ

После церемонии Акуджи сидит на троне вместе со мной, на его коленях, наши ножи вложены в соответствующие перевязи. На наши вырезанные имена наносится какая-то паста, которую они используют уже много лет, так что я ей доверяю. Она снимает жжение, и, по их словам, гарантирует, что в рану не попадет инфекция.

Прислонившись к Акуджи, я наблюдаю за праздником. В церкви и за ее пределами ночь наполнена радостью и празднованием нашего спаривания. Народ пьет, ест, дерется и танцует, как и прошлой ночью, но с еще большим ликованием.

Мы остаемся на какое-то время, просто наблюдая за нашими людьми, но все это время мое желание к моей паре растет. Он нужен мне. Я мокрая и возбужденная, и он это чувствует. Аку принюхивается к воздуху, и в его глазах появляется дикий страх. Его твердый член прижимается к моей попке, и с каждым движением я почти стону. Наконец Аку сдается, берет меня на руки и ведет нас в ночь, их волчий свист преследует нас.

Я не могу удержаться от смеха, когда он мчится обратно в наше логово, и, оказавшись там, Акуди захлопывает дверь, позволяя мне скользить по его телу. Я смотрю, как мое имя движется по его спине с частотой его тяжелого дыхания.

– Акуджи? – бормочу я, и он поворачивается, его глаза красные. Я захлебываюсь желанием и отступаю назад. Он следит за мной глазами – единственной его частью, которая движется.

– Не убегай, – рычит он. – Я держусь на волоске. Если ты двинешься, я нагну тебя и оттрахаю, как чудовище.

Почему при его словах у меня запульсировал клитор?

Я явно сошла с ума, но это не мешает мне усмехнуться, снять меховую юбку и отшвырнуть ее в сторону, оставив меня голой для него, пока я расстегиваю свой топ, а он наблюдает за этим. Его глаза становятся все ярче, пока красный цвет не становится почти ослепительным.

– Моя пара, – рычит он.

– Тогда трахни меня как чудовище, – говорю я, отступая еще дальше в наше гнездышко.

Это срабатывает.

Аку мчится за мной.

Я пролетаю по воздуху и приземляюсь на мех. Я едва успеваю оттолкнуться, прежде чем он оказывается на мне. Акуджи обхватывает меня за талию, притягивая назад, и приникает ртом к моей киске. Я падаю вперед на руки, толкаясь в его рот.

Он проникает в меня языком, трахая и пробуя мои сливки, прежде чем  вытаскивает его и ласкает клитор. Акуджи проводит клыками по чувствительной коже, и я чувствую безумие в каждом отрывистом движении, словно он не может сдержать себя. С его губ срывается непрерывное рычание, а я извиваюсь, прижимаясь к его рту. Тугими сосками трусь о мех, когда хватаюсь за него и держусь изо всех сил.

– Акуджи... – стону я, и он рычит громче, стимулируя вибрацией клитор. Оргазм, которого мне не давали несколько дней, прорывается сквозь меня с такой силой, что я замираю и падаю на живот, но он не ослабевает. Акуджи проникает языком внутрь моей трепещущей киски, чтобы насладиться вкусом моей разрядки, и закрывает свой широкий рот над моей киской, посасывая, пока одна разрядка не превращается в две. Когда он, наконец, отстраняется, я задыхаюсь и дрожу от того, как внезапно и сильно я кончила.

Мой монстр...

Еще не закончил со мной, о нет. Моя вторая половинка хочет меня, и сегодня здесь не мой милый Акуджи. А монстр, который только что потребовал свою женщину на всеобщее обозрение. Его острые когти впиваются в мою кожу, когда он поднимает меня на колени и с рычанием грубо прижимает мою голову к мехам.

– Моя, – говорит Акуджи между рыками, а затем врывается в меня без всякого изящества и предупреждения. Я кричу, боль на мгновение затмевает удовольствие, хнычу, и на глаза наворачиваются слезы. Ему все равно. Акуджи вырывается и снова входит, заставляя меня принять его. Дыша, я расслабляюсь и заставляю себя принять его, и медленно, с каждым твердым толчком его члена, боль сменяется удовольствием.

Наслаждение ослепительное, настолько плотское, что я не могу удержаться, чтобы не вцепиться в меха сильнее. Моя спина, на которой вырезано его имя, выставлена напоказ, что приводит его в неистовство, когда он рычит.

От нас обоих исходит прекрасный запах, его запах спаривания, покрывающий меня. Шлепки наших тел громкие, а его рычание еще громче, когда Акуджи  вбивается в меня. Внезапно он накрывает мою спину одеялом.

– Моя, – рычит он, а затем его клыки пронзают мое плечо, пригвождая меня к земле. Ощущение стали, пробегающей по его массивному телу, когда он вбивается в меня, слишком сильно.

Акуджи замирает, когда его обжигающая сперма заполняет меня, а затем он вырывается и разбрызгивает ее по моей заднице, ногам, пояснице и везде, куда может дотянуться, а я хнычу и отталкиваюсь в воздух. Акуджи снова входит в меня, все еще твердый и толстый несмотря на то, что он кончил, и продолжает трахать меня, как будто не собирается останавливаться.

– Моя, моя, моя, – рычит он.

– Твоя, – кричу я, толкаясь назад, принимая его огромный член.

Он снова впивается в меня клыками, удерживая меня, пока трахает все сильнее. Я едва не теряю сознание от напряжения, но он поддерживает меня, когда во мне происходит очередной всплеск оргазма. Акуджи продолжает трахать меня, кончая еще дважды и наполняя меня до тех пор, пока я не схожу с ума, не в состоянии ни говорить, ни думать, ни двигаться.

Я позволяю ему использовать и надругаться над моим телом наилучшим образом, пока он разбивает и переделывает меня для него.

Моей половинки.

Вдруг он отпускает мою шею. Я чувствую, как кровь течет по телу от укуса, но вскрикиваю только тогда, когда его хвост прочерчивает след, а затем его имя на моей спине.

– Твой! – рычит он. – Моя! – Зверь во мне борется, когда он снова набухает, и я хнычу, а потом кричу, когда Акуджи проводит хвостом по моей скользкой попке и впивается в мою задницу.

Я кончаю так сильно, что теряю сознание.

Очнувшись, я чувствую, как он соскальзывает с меня, его член все еще тверд во мне. Аку исследует каждый дюйм моей кожи своими пальцами, снова массируя ее, но я не могу говорить, пока он извивается вокруг меня, мурлыча.

– Моя спутница, – говорит он. – Моя прекрасная Ария. Спи, тебе это нужно.

▪ 43 ▪

АРИЯ

Следующие несколько дней мы провели взаперти в нашем гнезде. Акуджи пронзает клыками каждый сантиметр моего тела, ставя на мне метки. Он наполняет меня членом и обрызгивает каждый сантиметр моей кожи. Дикий и неудержимый, и я наслаждаюсь им. Я знаю, что изменения в моем теле ускоряются. Чувствую себя сильнее. По идее, я должна болеть и изнемогать, но это не так, и даже запах кровавого мяса, которое мне приносят, больше не вызывает у меня отвращения.

Впрочем, мне все равно, не тогда, когда я в объятиях Акуджи, с его губами на моих.

Если он и заметил, то никак это не комментирует.

– Я так люблю тебя, моя пара, – рычит он, проводя губами по моей обнаженной груди.

– О боже, только не это. – Я стону, хотя не имею в виду этого, и, несмотря на мой протест, я покачиваю бедрами, чтобы дать ему лучший доступ. Акуджи останавливается над моей киской и нагло ухмыляется.

– Нет? Ты бы предпочла, чтобы мы просто пообнимались?

– К черту объятия, – огрызаюсь я, обхватывая ногами его лицо. – Я хочу, чтобы ты полизал меня.

Смеясь, он зарывается головой между моих бедер и пробует меня на вкус. Я никогда не встречала человека, который бы так любил лакомиться киской, как Акуджи. Он ведет себя так, будто это его любимое занятие, и он может умереть, если не попробует меня, а когда он это делает? Акуджи разрывает меня на части от того, какое удовольствие он мне доставляет. Я была бы дурой, если бы отказалась от этого, хотя делаю вид, что это тяжело, и хнычу от того, какая я чувствительная и болезненная.

Акуджи замечает, он всегда замечает, и вместо своей обычной, звериной атаки, его язык становится мягким, когда он лижет меня. Его слюна лечит мою боль, а когда он погружает его внутрь меня, он лечит и это. Он нежно целует мой клитор, когда мои глаза закрываются. Я поднимаю бедра в медленном движении, пока Акуджи занимается любовью с моей киской, и когда разрядка проходит через меня, она мягкая и сладкая. Он целует меня, а затем ползет вверх по моему телу и накрывает меня. Акуджи берет мои руки в свои и держит их над моей головой, устраиваясь между моими бедрами.

Подняв ноги, я обхватываю талию Акуджи и упираюсь в его твердый член. Болезненность прошла, благодаря его волшебной заживляющей слюне, но он все еще медлит. Аку покачивается на мне, делая свой член влажным и мокрым, и с любовью целует меня, лаская языком и губами, пока не входит в меня.

Он не трахает меня.

Это не притязание.

Он занимается со мной любовью.

Он дорожит мной.

Его поцелуй так сладок, что я не могу удержаться от стона, и когда Акуджи отстраняется, прижимая свою голову к моей, я смотрю в его красные глаза.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

– Я тоже люблю тебя, моя вторая половинка, больше всего на свете, – клянется он, выгибая бедра с каждым мягким толчком, заставляя меня поднимать свои, чтобы соответствовать ему. Мы оба двигаемся синхронно. Стоны и вздохи задерживаются между нашими ртами, а глаза остаются закрытыми, пока мы двигаемся вместе, как будто делали это вечно.

В этот момент я кое-что понимаю  – Акуджи всегда должен был быть моим, а я всегда должна была быть его.

В этом темном, развращенном мире я нашла что-то хорошее, и я планирую держаться за это так долго, как только смогу. Я не знаю, где мы окажемся завтра или послезавтра, но сейчас он со мной, а я с ним.

Мы едины.

– Акуджи. – Я ахаю, выгибаю спину, когда он наклоняет мои бедра, чтобы ударить в ту точку внутри меня, которая заставляет меня видеть звезды.

– Я знаю, малышка, – шепчет он, нежно целуя меня. – Отпусти, я всегда поймаю тебя.

Как будто его слова послужили толчком, в котором я нуждалась, я кончаю, и моя пара следует за мной, наполняя меня своим освобождением. Я обхватываю его, громко стону, когда оргазм накатывает на меня. Дрейфую в мягком тумане удовольствия, пока нежно целуемся, и все слова, которые мы не можем сказать в данный момент, текут между нами.

Я нашла любовь настолько сильную, что она ошеломляет меня.

У меня, брошенного на улице ребенка, который надеялся только на выживание, теперь появилось светлое, невероятное будущее.

Светлое будущее благодаря ему.

Моему монстру.

Моему Акуджи.

~

Я наконец-то требую, чтобы мы вышли из нашей комнаты, и, несмотря на протесты Аку, он соглашается. Нас встречают знающие взгляды и ухмылки, но когда мы едим, наш стол уже полон. Ророак и ребенок, которого зовут Оп, разговаривают со мной. Оглядываясь вокруг, я понимаю, как сильно изменилась моя жизнь.

Я прошла путь от полного одиночества до любви, принятия и счастья.

Жизнь не всегда заканчивается так, как вы ожидаете. Возможно, вам придется разбиться и сгореть, чтобы найти свое будущее, но оно того стоит. Вы должны продолжать бороться, как бы тяжело ни было, и верить в себя, в свои силы. Я столько раз готова была сдаться, но я так рада, что не сдалась, потому что это стоит всей боли.

Всех бессонных ночей.

Голода и слез.

Я бы прошла через это еще миллион раз, чтобы быть здесь с ними, с ним. Жизнь – такая странная штука, но если дать ей шанс, то можно найти именно то, что ищешь, в своей душе.

Я наблюдаю, как Талия и Катон пробираются сквозь толпу. Они остались на несколько дней после спаривания – не то чтобы я была здесь, чтобы приветствовать их, – и они счастливы. Талия говорит и смеется, прислонившись к его боку. Интеграция наших видов прекрасна, и я не могу не радоваться и не задаваться вопросом, что было бы, если бы ученые увидели это сейчас.

Они этого не ожидали, но это именно то, чего они хотят, и они никогда об этом не узнают.

Мы наблюдаем за стеной, ожидая нападения, но оно так и не происходит. Они выжидают время, но мы будем здесь, когда они придут, и будем их ждать. Мы никогда не позволим им снова причинить вред нашему народу.

Я смотрю на своего спутника и улыбаюсь, когда он смотрит на меня красными горящими глазами. Неважно, что будет дальше, я справлюсь со всем, если он будет рядом. Это еще далеко не конец. Это только начало для нас и людей.

Все изменится.

На горизонте маячит еще одна война, но на этот раз стена не спасет их от чудовищ, которых они создали.

▪ 44 ▪

АРИЯ

– Малышка.

Я застонала, открыв глаза и увидев ухмыляющегося Акуджи. На меня не похоже спать, но прошлая ночь была утомительной. Я перелезла через стену, несмотря на всеобщие протесты, и он пошел со мной. То, что я увидела, потрясло меня до глубины души.

Люди в трущобах восстали. Возможно, правда о чудовищах еще не вышла наружу, но они знают, что им лгут. Они устали от того, что их бьют, морят голодом и используют. Неудивительно, что люди не нападали в последний месяц несмотря на то, что мы нужны им для исследований – они слишком заняты борьбой с собственным народом.

А я? Я была занята тем, что впитывала в себя брачные отношения. Я бодрствую рядом с ним, исследую наш город и позволяю ему учить меня их обычаям и тому, как защищать себя и свой народ. Мы действуем как единое целое, и вместе нас не остановить. Он доверяет мне, они доверяют мне, и в этом забытом городе я нашла то, что всегда искала. Я не знаю, что произойдет завтра, на следующий день, через месяц или через год, но знаю, что пока со мной рядом мой спутник жизни, все будет хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Люди, в конце концов, заплатят, но пока мы довольствуемся тем, что смотрим, слушаем и оставляем их наедине с их чудовищной ложью.

Акуджи протягивает руку и медленно разжимает ее, заставляя меня смеяться над блестящим камнем, лежащим в его ладони. Он дарит мне его каждый день, и каждый день мы вместе идем к стене и кладем его на землю. Сегодняшний день – не исключение. Я вскакиваю, одеваюсь, и когда мы уходим, я машу всем рукой и приветствую всех.

Меня не просто приняли, меня приветствовали и любили.

Они мои друзья, моя семья.

Я благодарна. Для сироты без семьи они – то, в чем я даже не подозревала, что нуждаюсь.

У стены я кладу камень в кучу и прислоняюсь к боку Акуджи, глядя на изрезанный цемент и размышляя обо всем, что он собой представляет.

Люди построили ее, чтобы сдерживать монстров, но вместо этого мы используем ее для защиты нашего народа. Это символ надежды и силы.

Единства.

– Рейгнер, Версалис! – зовет голос, и мы поворачиваемся, чтобы увидеть гонца, остановившегося перед нами.

– Что такое? – спрашиваю я, мгновенно насторожившись.

– Человек, Талия, она говорит, что что-то нашла.

Мы с Акуджи обмениваемся взглядами, понимая, что это значит. Это начало конца для людей, но кто останется в живых, когда осядет пыль?

Мы, я знаю это наверняка.

Я и моя пара.

КОНЕЦ

БОНУСНАЯ СЦЕНА

АРИЯ

Я думала, что моя жизнь не может быть более странной. Думала, что прошла через все препятствия, связанные со спариванием с монстром. Я ошибалась.

Я проснулась от толчка, в ушах раздался встревоженный рев Акуджи. Застонав, я перевернулась и поморщилась от боли в животе и киске.

– Что? – ворчу я.

– Моя малышка, у тебя кровотечение. Я чувствую запах. Где у тебя болит? Дай мне сделать лучше! – требует он.

Я моргаю, открывая глаза, и мне требуется мгновение, чтобы понять, о чем он говорит. Кровотечение? Затем чувствую его своим усиленным чувством, которое становится все сильнее – у меня идет кровь. Затем меня бьют судороги, и сквозь стон я смеюсь.

Это только заставляет его волноваться еще больше. Аку скользит дрожащими руками по моему телу.

– О, черт, дружок, поговори со мной!

– Это просто месячные, – прохрипела я.

Он моргает и садится обратно.

– Месячные?

– Полагаю, у монстров их нет. Везучие ублюдки, – бормочу я. – Это женский цикл. Раньше у меня их не было из-за лекарств, которыми нас снабжали, но, наверное, они наконец-то закончились. Это абсолютно нормально. У меня будет кровотечение несколько дней, я буду мучиться, голодать и требовать внимания, но это нормально.

Акуджи моргает и снова моргает.

Я думаю, не сломала ли я его окончательно.

– И у тебя... идет кровь в дни месячных?

Я киваю и беру его за руку, успокаивая беспокойство.

– Да, из моей киски.

– Твоей киски. – Он выглядит потрясенным. – Она ранена?

– Нет. – Я снова смеюсь, не в силах удержаться. Он такой милый, когда смущается. – Я же сказала, это нормально, хотя, держу пари, у тебя здесь нет тампонов или прокладок, да? Думаю, мне придется что-нибудь придумать. Может, какой-нибудь мех?

– Что? – Акуджи вытаращился, выглядя одновременно заинтригованным и обеспокоенным.

– Чтобы кровь не текла по мне. – Я застонала, потягиваясь, ненавидя боль, проходящую через меня. Вчера на тренировке мы сильно напрягались.

– Ты вся в крови – это так  сексуально, – неожиданно отвечает Акуджи, но затем приседает и раздвигает мои бедра. Я пытаюсь оттолкнуть его. Мне неловко, несмотря на то, что Аку видел и делал со мной очень хорошие штуки с тех пор, как мы познакомились почти полгода назад.

– Красный! – Я протестую, но, несмотря на мою растущую силу, мне с ним не сравниться.

Аку смотрит на мою киску, его глаза вспыхивают красным, а ноздри раздуваются. Его беспокойство превращается в голод, и я бледнею, мои глаза расширяются, когда я смотрю на него.

– Нет, не надо... – Я предупреждаю, но он высунул язык и провел по моим складочкам, пробуя кровь.

– Тебе больно. – Он ухмыляется. – Я сделаю лучше. – Не дожидаясь моего ответа, Аку прижимает меня к себе и лижет мою киску еще лучше.

Возможно, я даже перестала протестовать после первых двух оргазмов.

Кто сказал, что месячные отстойны?

Только не с моим глупым, сумасшедшим монстром.