Текст книги "Осколки души. Том 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Глава 14

– Студенты, встать, – резко сказал Эрдман, подходя к кафедре. – Кто староста?

– Я, господин преподаватель, – ответила, выйдя вперед, ответила Нинэль.

– Оружие? – требовательно спросил барон и, когда девушка достала свой двуручник, уважительно хмыкнул. – Какой титул?

– Я еще не проходила экзаменовку, господин Эрдман, – ответила горничная.

– Так, – нахмурился рыцарь, оглядев нас по очереди. Большинство отводили глаза, но я легко выдержал его тяжелый взгляд, в ответ лишь улыбнувшись. – Я верно понимаю, господа студенты, что никто из вас еще не получил даже рыцарский статус? Может, среди вас еще и оруженосцев нет?

– Я оруженосец, господин барон, – выступила вперед Пожарская, вытянувшись по струнке.

– А остальные что? Надеетесь на полученные при рождении титулы? – недовольно скривился Эрдман. – Для меня они ничего не значат. Если вы хотите стать моими учениками, вам придется пройти первую ступень состязаний. И меня совершенно не интересует, каким образом вы это сделаете. Вопросы? Нет, отлично. До тех пор можете меня не беспокоить.

– Прошу прощения, господин преподаватель, – окрикнул я преподавателя, когда он уже направился к двери. Эрдман недовольно обернулся и вопросительно поднял бровь. – Я не из здешних земель, более того, из настолько далекого места, что о ваших обычаях и состязаниях никаких представлений не имею. Понимаю, что мне могут рассказать и одногруппники, но у вас, безусловно, получится лучше. Не сочтите за труд.

– За труд. Ха, – хмыкнул барон, постучав костяшками по стене. – Что ж, этот урок вы получите авансом. Заодно посмотрим, чего стоят ваши хваленые головы. Кто мне ответит, где мы находимся?

– В академии. В Кёнингсштадте, – нестройно ответили мы, но, судя по скривившемуся преподавателю, слова эти его совершенно не устроили.

– Нет! В первую очередь – мы в Пруссии! В величайшем из новых королевств, признанном от моря до моря. Если бы нас не предали – мы стали бы главнейшей силой севера! – яростно сказал он. Несколько секунд его щеки оставались пунцовыми, но затем барон смог взять себя в руки. – Однако случилось то, что случилось. За последние двести лет наша территория сократилась в три раза. Правда, и соседям досталось.

Последнее он сказал с явным удовольствием и практически предвкушением.

– К чему вас готовят? Можете не отвечать, это вопрос риторический. Вы можете хоть обмазаться приятными словами, но единственное, для чего вы нужны, – это смерть, а перед этим вам полагается перебить как можно больше врагов. ВАШЕГО государства, – чуть не выплюнул Эрдман это уточнение. – Еще сто лет назад академия Кенингштадта была Прусской Королевской академией, куда поступали только величайшие из наследников знатнейших домов, однако сейчас на нашем острове и тут упадок. И все же…

– Так вот! – прервал он собственные воспоминания. – Ваша роль – массовых убийц, если вы, конечно, будете достойны столь высокого статуса, но, могу поспорить, большинство из вас не доживет даже до промежуточных состязаний, не говоря уже о финальных. Позор, что ректор академии решил отменить обязательное состязание для всех, оставив его скорее красивой традицией, но она все еще не менее кровава.

– Сейчас, как и раньше, его величество король Пруссии, имеет право на дарование титулов всем прошедшим испытания. Они полностью соответствуют военным званиям и чинам, а также имеют фактическое значение. Ваше звание и аристократический титул означают вашу силу и пользу для короля, – подчеркнул барон.

– Самое низшее – оруженосец. Соответствует званию вахмистра в кавалерии или бронепехоте. Этот титул может получить почти любой, кто способен в одиночку справиться с десятью обычными людьми в полном соответствующем снаряжении. Рыцарь или капитан стоит сотни солдат и при необходимости должен вести за собой десять оруженосцев, каждый из которых возьмет под командование десяток.

– Начиная с титула барона, вы более не можете считаться обычными людьми, и ваша сила становится несоизмерима с их возможностями, а потому в среднем считается, что один барон может уничтожить от пятисот до полутора тысяч человек, – хмыкнул Эрдман, на мгновение создав свой гигантский меч. Воздух в классе выжгло, да так, что никто не успел среагировать.

Виола схватилась за горло в попытке вздохнуть, чем сделала себе только хуже. Брианна обеими ладошками зажала рот. Я же просто сцепил зубы по крепче, тут иллюзией ничего не решить. Если бы у меня была заготовлена структура – возможно, но на такой случай у меня ничего не осталось. К счастью, через секунду дверь распахнулась, и свежий воздух со свистом ворвался в класс.

– Баронский титул – максимум, который вы можете получить в академии, если захотите поступить на службу к его величеству королю Прусскому. Однако далеко не самый могущественный. Титулы от виконта до князя вы можете получить за особые заслуги… перед своими государями. – На последнем он снова поморщился. Интересно, если он такой патриот, какого черта вообще забыл в академии?

– И какой же силы может быть князь? – не стесняясь, спросил я.

– Какой силы? – с мрачной усмешкой переспросил Эрдман. – Такой, что во время семидневной войны при сражении между Польшей и Россией один из русских князей одной своей силой уничтожил объединенную союзную армию Гугенотов, Польши и Пруссии. Сорок пять тысяч человек. Но одному из вас это должно быть известно куда лучше других, верно?

– Так точно, господин барон, – чуть не икнув ответила Екатерина. – Тем князем был мой приемный дед, Всеволод Пожарский, великий одаренный и полководец.

– Ну, как полководец он, прямо скажем, был говно, – поморщился на это Эрдман. – Большую часть своих людей он потерял не в бою, а в походе, из-за проблем со снабжением. К тому же мы тогда удачно сбили императорский флагшип. Однако это не отменяет личной силы и отчаянного, я бы даже сказал, самоубийственного напора, с которым он шел в бой. Насколько я понимаю, для него это тоже кончилось плохо?

– Все верно, – понурив голову, ответила Екатерина. – На него обратил внимание архонт.

– Да, против архонта даже герою-князю выставить нечего. Выше только истинные изначальные боги, – подтвердил слова одногруппницы Эрдман. – Но их наши проблемы не касаются, у них свои войны, позволяющие поднимать со дна океана острова для обычного развлечения.

– Вы не договорили, – насупившись, прервала его Екатерина.

– Что? – несколько даже удивленно спросил барон.

– Вы не договорили, господин барон, – поправившись, сказала Пожарская, но подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Про битву четырех государей. После которых остался только один.

– Да, – с явной неохотой проговорил Эрдман. – Ты права, это вы тоже должны усвоить. После победы русского императора нам пришлось заключить позорный мир. Лишающий всех проигравших права называться королями. И все равно для меня глава Антуан Гогенцоллерн – его величество король Пруссии! – с этими словами преподаватель так ударил по кафедре, что подскочили первые ряды парт.

– Все, на этом урок закончен. У вас три дня, чтобы подготовиться и сдать экзамен на оруженосцев. И отведите раненых в лазарет. Если любая из них умрет – я вам преподавать не стану, в этом нет чести, – последнее он адресовал явно лежащим на полу Брианне и Виоле. Мне показалось, или перед выходом он с облегчением выдохнул?

Подойдя к девушкам, я понял, что они обе неестественно красного цвета – вероятно, кожу обожгло, хотя я сам был совершенно нормальным. Как и Николас с Екатериной. Олег и Нинэль чуть покраснели, но не слишком заметно, а вот девушки и дышали-то тяжело. Похоже, два преподавателя сумели-таки пробить предел их организмов. А я-то по наивности думал, что нас тут учить будут, но академия все больше напоминала мне безумную мясорубку.

– Я возьму Виолу, Олег, помоги Брианне. Нинель, покажешь дорогу к лазарету? – спросил я, аккуратно поднимая девушку.

– Да, конечно, следуй за мной, – быстро ответила горничная, придерживая входную дверь. Олег подхватил вторую одноклассницу, и вскоре мы уже поднялись из подвалов на первый этаж. Но шли не главными коридорами, а тропинкой, быстро сменившейся оранжереей. Здесь в несколько ярусов росли странные растения, большинство из которых я мог определить только как цветок, куст или дерево. Хотя, возможно, эти знания просто оказались утрачены вместе с осколками моей души.

Через несколько минут, петляя по узким дорожкам, мы вышли к противоположной стене замка, к которой прилегал многоэтажный амфитеатр. Я сдал ценную поклажу быстро удалившейся медсестре, а сам подошел к арене, на которой вовсю сражалось несколько человек. Хотя, вернее сказать, сражался только один – стоящий в центре, – а остальную восьмерку нападающих он эффектно и весьма кроваво избивал.

Глава 15

Стоящий в центре юноша лет восемнадцати легко отбивался от нападок со всех сторон. Его серый пиджак от формы академии небрежно валялся на переднем ряду, а беловолосый боец оставался в белоснежной рубашке и брюках на подтяжках. Предназначение последних было естественно не в поддержании штанов, а в удержании перевязи, находящейся на ремне. Но, несмотря на меч, сидящий в ножнах, бился воин копьем.

Ловко жонглируя оружием и даром, он отбивал атаки лезвием и одновременно лупил молнией подступавших к нему с тыла противников. Яркие вспышки и грохот не оставляли вопросов о природе его способностей – это явно молния, только не такая ручная и крохотная, как витиеватые змейки в руках Олега или Елизаветы – а настоящее боевое заклятье. При этом противников он не жалел совершенно.

Семеро девушек и один парень, окружавшие копейщика, старались наброситься одновременно, атакуя с противоположных сторон. Вооружение у них было очень разное: копья, топоры, длинные и короткие мечи. У одной из противниц в руках оказался лук, но не простой – она выпускала ледяные стрелы. Однако ни одна атака не могла достичь копейщика, чьими движениями можно было залюбоваться – если бы не слепящие вспышки.

Раскрутив оружие, он отбил летящую в него стрелу, тут же поймал на древко удар меча и, упав на одно колено, ударил противовесом по ноге нападающего – отчего тот завалился на окровавленный песок арены. Одновременно с оказавшегося за спиной наконечника копья молния ударила по поднявшей над головой топор девушке, и та упала, дергаясь в конвульсиях.

Сразу три соперницы набросились на парня, одна, так же, как и он, вооруженная копьем, две – мечами. Но, раскрутив над головой оружие, поединщик обрушил на арену сразу несколько молний, выбив из боя одну девушку и заставив отступить двух других. А стоило пятну в глазах чуть померкнуть, как я разглядел, что перешедший в атаку парень совершенно не стеснялся применения силы.

Шагнув вперед, он пронзил наконечником ключицу соперницы с тем же оружием и обратным движением вспорол ее одежду. Девушке, из плеча которой била кровь, оказалось совершенно не до внезапной наготы, и вместо того, чтобы прикрывать большую грудь, вывалившуюся из порванного лифчика, она зажимала рану, пытаясь отползти к краю арены. А на ногах еще оставались шестеро.

– Пойдем отсюда, – окликнул меня Олег, появившийся из лазарета. – Доктор сказала, что все в порядке, девушек приведут в чувство, и они смогут вернуться к тренировкам уже завтра.

– Отлично, но я хочу досмотреть поединок, – не позволив положить мне руку на плечо, сказал я. – Знаешь, кто этот мудак?

– Надейся, чтобы он тебя не услышал, – глухо посоветовал кучерявый. – И, конечно, я его знаю, как можно не знать второго наследного принца Российской Империи?

– Не пересекались еще, – пожал я плечами, глядя на то, как принц уничтожает своих врагов. Хотя нет. Какие они ему враги? Они же даже поверженные и брошенные на песок пытаются криво улыбаться и отползают с арены, чтобы не попасть под удар копья. Принц же не просто бился, он наслаждался процессом, одновременно унижая окружающих и показывая свою силу.

Не мой метод. Если ты действительно силен – тебе не нужно самоутверждаться за счет других. Время и природа сами расставят все по местам. Ну, если им немного помочь.

Очередным финтом принц ударил назад, легко уходя от атаки мечницы, но вместо того, чтобы парализовать подошедшую сзади девушку, молния мгновенно ушла в песок. Студентка, ослепленная вспышкой, взмахнула топором и сумела достать своего противника, едва чиркнув по рукаву принца и распоров рубашку.

Тот, кажется, даже не заметил попадания, но с противоположной стороны арены тут же раздался возмущенный выкрик, и все поле накрыло давящей силой, заставившей всех, кроме принца, упасть на колени. Как вовремя кто-то решил прервать поединок. Значит, пока принц, издеваясь, бьет всех вокруг – все нормально. Но как только он получил царапину – тут же набежали преподаватели? Надо было структуру громоотвода сместить чуть дальше – чтобы она самого принца поджарила.

– Вы в порядке, ваше императорское высочество? – спросила, подбегая к наследничку, женщина лет тридцати. Волосы цвета вороньего крыла гармонировали с деловым костюмом: короткой облегающей юбкой и едва прикрывающим вырез пиджаком.

– Почему вы остановили поединок? – мерзко скривившись, спросил принц. – Хотите оказаться на их месте?

– Прошу прощения, ваше императорское высочество, просто вас ранили, и я хотела… – запричитала женщина, но принц без размаха ударил ее под колено копьем, заставив встать перед собой на колени.

– Ты хочешь только того и только тогда, когда я скажу, – рявкнул он, с силой взяв женщину за лицо. Щеки ее оказались вдавлены между зубами, а губы криво распахнуты. По пальцам принца струились молнии, и жертва вздрагивала при каждом касании.

С другой стороны к нему подскочила женщина в странного вида монашеской рясе, словно купленной в секс-шопе. Но, несмотря на соблазнительный и явно не слишком функциональный наряд, дело она свое знала – за несколько мгновений рана на руке принца закрылась, а девушка перешла к поверженным, устраняя критические повреждения и проверяя жизненные показатели.

– А ты еще кто такой? – спросил принц, обернувшись в мою сторону.

– Ты бы вместо того, чтобы над детишками издеваться, нашел себе нормального противника, а то до скончания веков будешь в пеленках путаться и с няньками ходить, – усмехнулся я, кивнув принцу на окружавших его женщин. Олег, который в это время тянул меня за рукав, с шумом вздохнул и куда-то испарился.

– Что ты только что сказал? – спросил принц, ошалев от моего ответа.

– Да ты еще и глухой к тому же? Тебя при рождении головой ударили? – усмехнулся я, уже просчитывая, какие структуры мне понадобятся для отвода молний. Первая выгорела мгновенно, но свою функцию выполнила, так что ничего особенно сложного мне не предстояло.

– Как ты смеешь обращаться к его императорскому высочеству?! – с криком вскочила на ноги секретарь, но я лишь засмеялся, показав на нее, а затем на принца.

– Точно, без нянек тебе никуда? Верно? – усмехнулся я, показав пальцами на ползущего на карачках человечка. – Так в ляльках и останешься.

– ЧТО-О?! – взревел принц, которому в этой жизни, похоже, позволяли все и всегда, и ни разу не перечили. А ведь, судя по силе навалившегося на арену поля, его обладатель мог принца не то что сломать – сдавить, как прессом, а затем оставшееся упаковать в почтовую коробку и отправить прямо в Ленинград. Или тут нет Ленинграда? Надо потом выяснить.

– Я уничтожу весь твой род, до седьмого колена. А когда все мужчины умрут, привезу девушек, поставлю их перед мостом на остров, и гусарский полк по очереди поимеет их всех! – взревел принц, сотрясая кулаками.

– Удачи тебе, малыш. Она тебе понадобится. Когда сменишь подгузник на штанишки – пообщаемся, – махнул я на прощание, развернувшись.

За спиной раздался рев бешенного быка и грохот, но я даже не обернулся. И только когда четвертая, почти невидимая структура испарилась под громовым зарядом, позволил себе материализовать клинок и поймать на него последний поток молний. Правда, сильно напрягаться не пришлось, магия магией, а физику никто не отменял – электричество по привычке искало ближайший проводник и дальше пяти метров бить отказывалось. То ли дело в небесах.

– Стойте, ваше… – крикнула секретарь, пытаясь ухватить уже взвившегося в воздух принца, он летел в окружении молний, с явным намерением проткнуть меня копьем и пригвоздить к земле, словно букашку. Я же с удовольствием ждал, пока его непроизносимое титулованное высочество окажется рядом. У меня все было готово, осталось только активировать простенькую, на дурака, ловушку.

Но Морозов оказался быстрее. На середине полета принц напоролся на ледяную стену, копье со звоном и треском врезалось в перегородку, и принцу пришлось отскочить его, чтобы не впечататься носом. Ж-жаль. Я бы на это посмотрел, но ничего, судя по яростно вращающимся глазам нахала у нас еще будет такой шанс.

– Что здесь происходит? – голосом, из которого сочился могильный холод, спросил Морозов.

– Тренировка, – коротко бросил принц, тут же развернувшись и уходя от преподавателя. Секретарь встала, преградив дорогу экзекутору, на что тот лишь поднял бровь.

– Его императорское высочество лишь пригласил нескольких друзей провести совместное занятие, никто не пострадал, и все в полном порядке, – уверенно сказала женщина, хотя за ее спиной с трудом поднимались ученики в разорванной одежде, и они явно были не в порядке. – Ни у кого нет никаких претензий.

– Вот как? – холодно спросил Морозов. – В таком случае я жду всех участвующих в конфликте у себя в кабинете через тридцать минут. А вы, господин Лансер, отправляетесь туда прямо сейчас.

Глава 16

– Доигрался? – тихо спросил Олег, держащийся рядом, я же старательно придумывал, как выпутаться из возникшей ситуации. Нападение на преподавателя приведет только к большим последствиям. Побег? И куда, интересно? С территории академии мне все равно не выбраться, а значит, на своей шкуре придется прочувствовать хлыст палача.

– Посмотрим, что будет, – ответил я, подбадривая одноклассника. Не скажу, что мне так уж хотелось позлить местных блюстителей закона, скорее я должен был проверить их же утверждение про полное равноправие учеников. Выяснилось, что все равны, но некоторые равнее, что меня, в принципе, полностью устраивало. Только вот я предпочитал находиться сверху, а сейчас выходов как будто не оставалось. Почти.

Стоило нам дойти до пыточной, как я заметил сидящих в полном беспамятстве на коленях учеников, в которых без труда опознал троицу ранее встреченных насильников. Неудачливых, благодаря мне. Один из них был почти моей комплекции и роста, так что в голове тут же созрел простой, но достаточно коварный план.

– Как только меня подвесят на дыбу, выиграй мне несколько секунд, – сказал я, чуть оттолкнув Олега, так, чтобы он отошел в сторону. Морозов не обратил внимания на наш диалог, открывая здоровым ключом металлическую дверь с решеткой.

– Проходите, студент. Вас ждет заслуженное наказание, – строго сказал преподаватель, пропуская меня вперед. Я еще раз оглянулся на младшего Громова, и он неуверенно кивнул. Ладно, на друга надейся, а сам не плошай. Мне жизненно необходимо время для построения новой структуры на основе уже готовой иллюзии.

– Могу я поинтересоваться, в чем именно провинился? – спросил я, выигрывая время и тщательно запоминая лицо насильника. Придется поработать, у меня скулы куда уже и при этом рельефней, к тому же брови не такие густые, и вообще, я, в отличие от этого урода, писаный красавец, но сейчас мне это не на руку.

– Нападение на наследного принца – вполне достаточное основание для наказания, – коротко ответил Морозов. – Случись это не в стенах академии, а за ее пределами – тебе бы просто отрубили голову. Но и оставлять такое без ответа мы не имеем права. Раздевайся по пояс и оставь одежду у входа.

– Я ни на кого не нападал, более того – даже защититься не успел, – стягивая пиджак школьной формы, сказал я, а затем, примерившись, накинул его на лицо одной из оледеневших фигур. Несмотря на неподвижность, глаза у обращенных в замороженные статуи двигались. А значит, они все еще оставались в сознании.

– Ты оскорбил его высочество и должен понести наказание, – повторил Морозов, пройдя вдоль стены, на которой висели орудия пыток и устрашения. Пальцы его любовно прикасались к рукояткам кривых ножей, щипцов и плеток. – К тому же я не стану терпеть твое неуважение ко мне и всему преподавательскому составу. Пора ощутить последствия своих действий.

– Я делал ровно то, что должен был. И впредь собираюсь поступать так же, – сказал я, раздевшись по пояс и завесив все три стоящие на коленях скульптуры одеждой.

– Иметь гордость и свое мнение не право, а привилегия, которую еще нужно заслужить! – в холодной ярости проговорил Морозов, подтаскивая меня к дыбе. Я не сопротивлялся, но внимательно наблюдал за его руками и ждал действий Олега. Вот в руке у палача появился металлический ключ, которым он открыл замки на кандалах, и я постарался с точностью скопировать их в своей памяти. Все, теперь все зависит только от одноклассника.

Вот только по какой-то причине он не спешил помогать, более того, я не видел его перед дверью. Позади раздался свист рассекаемого воздуха – это Морозов наконец выбрал подходящий для своей задачи инструмент. Я же сжал зубы, старательно создавая слой за слоем структуру собственной кожи. Вот только при такой спешке и без должной подготовки ничего хорошего выйти не могло, пусть мой талант – это не обычная иллюзия, а воплощение структур, но против реального объекта им долго не продержаться.

– Что еще? – спросил недовольно Морозов, когда в дверь громко и требовательно постучали. – Если это один из студентов, я обещаю освободить вторую дыбу!

– Открывай, Павлик! – громыхнул знакомый голос Эрдмана.

– Какого черта? – возмущенно спросил Морозов, проходя мимо меня к двери. – Что вам понадобилось от меня сейчас, фон Вицлебен?

– Неразрешимые противоречия между этикой и практикой, – хмыкнул, увидев меня, барон. – Не хочу обсуждать это при студенте. Уверен, он вас подождет.

– И в самом деле, – холодно улыбнулся палач, выйдя из камеры и прикрыв за собой дверь.

Так, у меня всего несколько секунд! Вскрыть замки удалось только с третьей попытки – слишком тугой механизм ломал структуру отмычки до того, как удалось его победить. Хотя со стороны могло показаться, что браслеты просто открылись. Подскочив к намеченному насильнику, я поднял его на ноги и быстро закрепил его руки в кандалах. Наложил поверх его лица и спины иллюзию, а сам занял место жертвы, прикрыв лицо рубахой.

– Хорошо, но не раньше, чем они пройдут испытание на оруженосцев, – недовольно проговорил Морозов, возвращаясь в камеру спустя минуту. Теперь весь вопрос в том, удастся ли мне его разыграть и правильно передать голос.

– На чем мы остановились? – спросил я, заставив звук идти по намеченному маршруту.

– На том, что сегодня вы полностью ответите за свои прегрешения и свою гордость, – холодно улыбнулся Морозов, раскручивая оставленный на столе хлыст.

– Прошу, только не бросайте меня в терновый куст. Все что угодно, только не в терновый куст, – парадируя кролика из знаменитой сказки, крикнул я. Морозов на мгновение задумался, нахмурившись, обвел камеру взглядом, а затем, улыбнувшись в предвкушении, огрел хлыстом по спине неудавшегося насильника.

Дох ё. Десяток слоев иллюзии пропал мгновенно, я едва сумел удержать нижнюю прослойку так, чтобы не стало видно, что кожа подморожена, но это оказалось на тоненького. Зато с удовольствием посмотрел на удивленное и даже обиженное лицо палача, когда я вскрикнул, но совершенно не то, что он ожидал.

– Да! Еще! – Хлыст опустился на заледеневшую спину. Надеюсь, тому парню больно, будет знать, как насиловать девушек. – Жестче, я прошу. Сильнее!

– Да что с тобой не так? – растерянно спросил Морозов, а затем взмахнул хлыстом, нанеся хлесткий, разрывающий кожу удар.

– О-о да! Еще! – выкрикнул я, пытаясь изобразить разом вожделение, боль и страдание. Обозленный палач ударил еще раз, задев голову насильника и чуть не сломав ему шею. Иллюзия слетела, но я успел ее восстановить до того, как Морозов отдышался. Правда, теперь тело совершенно обмякло на дыбе, а в таком положении кричать оно вряд ли что-то сможет. Так что мне хоть и хотелось продолжить, но пришлось заканчивать импровизацию.

– Больной какой-то, – пробормотал Морозов, еще раз ударив насильника хлыстом. – Пожалуй, пороть его и в самом деле бесполезно. Что за студенты пошли… никакого уважения к профессии. Куда мир катится.

Бормоча ругательства, растерянный преподаватель вышел из камеры, закрыв дверь на ключ. Я выждал минуту, убеждаясь, что он действительно ушел, а затем быстро подменил собой висящее без сознания тело. Пришлось потрудиться, чтобы создать видимость таких же повреждений, как и на подвергшемся пыткам парне, но мне его не было жаль, совсем. Если уж ты урод, который не в состоянии удовлетворить свои потребности, когда вокруг тебя десять девушек на одного – то тут никакая природа не поможет. А так… вдруг у него мозгов прибавится.

– Вот этого заберите и отнесите к нему в комнату, – велел Морозов, возвращаясь в камеру. Звякнули ключи, и меня переложили на носилки, я изобразил блаженную улыбку на лице, словно приснилось что-то приятное, и Морозова при ее виде передернуло. Палач еще раз пробормотал что-то про безумный мир, а дальше меня вынесли из камеры, и я его причитания больше не слышал.

До самого общежития я притворялся спящим – приятно все же, когда тебя носят на руках. Но стоило сопровождающим уйти, тут же поднялся. А когда открыл дверь, увидел неуверенно мнущегося в коридоре Олега.

– Ты? Как ты? – удивленно спросил одноклассник.

– Нормально, собираюсь в библиотеку. Если хочешь, можешь составить мне компанию, – хмыкнул я, быстро приводя себя в порядок. Три дня до первого экзамена, а я не знаю даже теории, ну нет. Так это дело оставлять нельзя. Тем более что можно встретиться с Елизаветой и попасть в запретную секцию библиотеки.