Текст книги "Осколки души. Том 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

Глава 9

Сухое и обыденное слово «столовая» совершенно не отражало сути места, в которое мы пришли. А самое близкое, что подходило по смыслу, – интим-клуб. Одежда на официантках и барменшах не прикрывала совершенно ничего. Короткие юбки едва доходили до трусиков, а совмещенные с утягивающим корсетом лифчики – ореолы соков.

Но, несмотря на это, лишь некоторые из посетителей провожали официанток взглядами. Причина такого равнодушия могла скрываться в том, что почти все парни в зале пришли со «своим», даже рядом с самым уродливым сидели по две-три девушки. Другие, одетые побогаче, удостаивались внимания целой толпы.

И только я пришел с Олегом.

Хотя, если присмотреться, были здесь группы и вовсе без парней, одна из таких как раз расплачивалась за обед. Во главе стайки девушек оказалась молодая женщина лет двадцати – но от остальных ее отличало не только удивительно целомудренное по местным меркам платье, состоящее из двух полосок белой ткани, украшенной золотым узором, но и скользнувший по нам цепкий взгляд.

Окружавшие ее девушки положили по несколько золотых на стол, а возглавлявшая их женщина просто сыпанула горсть монет. Жест столь щедрый и легко выполненный, что я едва не упустил самое важное. Хмыкнув, дождался, пока девушки отойдут в сторону и до стола доберутся официантки.

Одна из них быстро пересчитала монеты и потянулась было вслед за уходящей стайкой, но вторая успела перехватить вытянутую руку и покачать головой. Произошло явно что-то неприятное, и я догадывался что именно. Но для того, чтобы быть уверенным на сто процентов, хотел убедиться лично.

– Я на секунду, – сказал я Олегу, решительным шагом направившись к официанткам, быстро и слаженно убиравшим со стола.

– Нам нужна еще минута, господин, – проговорила ближайшая ко мне девушка, поклонившись так, что грудь едва удержалась в глубоком декольте. Блин, это тело совершенно невозможно контролировать! Судя по улыбке девушки, она мою реакцию легко заметила. Интересно, как можно привыкнуть к такому окружению?

– Ничего, я подожду, – ответил я и, внимательно осмотрев объедки на столе, снова повернулся к девушкам. – А кто та щедрая госпожа, что здесь сидела?

– Вы о маркизе Нинэ’ ля Маунтайн? – удивленно проговорила официантка. – Она здесь давно, последние два года до выпуска остались. Очень щедрая и славная госпожа. Всегда оставляет большие чаевые.

– Только вот подруг выбирать совершенно не умеет, – буркнула себе под нос вторая официантка, – постоянно в ее компании какая-то мымра найдется.

– Вел, помолчи! – оборвала ее первая. – Прошу прощения, господин. Она не со зла.

– Все понимаю. Не спешите, – улыбнувшись, я вернулся к Олегу, уже занявшему столик и сидящему с открытым меню. – Что можешь сказать о маркизе ля Маунтайн?

– Нинэ? Славная, популярная, богатая. Пока не помолвлена, но учитывая, что вокруг нее регулярно видят княжеских детей – думаю, это только вопрос времени, – почти равнодушно прокомментировал Олег.

– Богатая, говоришь? – усмехнулся я, четко представив тот краткий миг, когда все девушки уже встали из-за стола. Нинэ, щедро сыпанув мелкие монеты, едва заметным движением кончиками пальцев подхватила оставленный одной из подруг золотой. При этом, хоть в ее тарелке и осталась еда, демонстрируя аристократическую сытость обедавшей, на самом деле там были просто грамотно раскиданы крохотные объедки.

Да, двух этих фактов не могло хватить, чтобы полностью составить портрет новой знакомой, но я уже представлял, с кем имею дело, – чувствовал родство душ. Но чтобы окончательно убедиться в том, что встретил такую же лису в курятнике, как и я сам, потребовал у Олега подробностей.

– Ну, она из старого французского рода, бежавшего в Германию, а затем в Польшу, – нахмурившись сказал Олег. – Вроде они сумели получить существенный земельный надел и даже сохранить титулы. Правда, король польский – Генрих 17 Речистый, двоюродный внучатый племянник Людовика 16 Последнего – вроде как не подтвердил их положения. Но, судя по ее поведению и самостоятельности, все это лишь слухи.

– Слухи, – еще раз улыбнулся я. Хороша, умудряется поддерживать статус маркизы при том, что за душой не гроша, а дома не ждет ничего хорошего. Возможно, набивая себе таким образом цену, она пытается выйти на более выгодный брак или вовсе задумала что-то крупное. Надо внимательно к ней присмотреться.

– И не холодно им? – спросил я, кивнув на ожидавших сигнала официанток, стоящих чуть в стороне. – Или это официальная форма?

– Все ради искусства, – возвышенно сказал Олег и засмеялся. – Ты же знаешь правила – выйти живым из академии может только сильный одаренный или аристократ. Обычно и то и другое. Пока ты еще ребенок – есть шанс сбежать, но после шестнадцати… в общем, если не получилось обрести достаточно сил, или если род от тебя отказался, коли хочешь жить – останешься в академии. Вот так – например.

Пытаются соблазнить учеников. Но сам знаешь – забеременеть от аристократа так же проблематично, как родить одаренного от обычного человека. Дар богов – штука редкая. С каждым поколением он все слабей, и только препаратами и возвышением можно добиться хоть какого-то прогресса, а они дороги.

– А что с парнями? – удивился я. – Ни одного работника мужского пола не видел, разве что преподавателей.

– Ну так мы и рождаемся один к пяти. Да и войны, дуэли… право и бремя сильного, – рассмеялся Олег, не понимая, шучу я над ним или нет. Мы заказали несколько блюд средней ценовой категории. Если отбросить громкие названия – пюрешка с котлеткой, компот и булочка.

Я аккуратно начал расспрашивать об этом мире, но стоило Олегу разговориться, и его стало уже не заткнуть. Мне это шло только на руку – ведь вещи, которые для него казались совершенно обыденными и неважными, мне могли крайне пригодиться. Начиная от обычного гражданского устройства и заканчивая самыми странными слухами и новостями.

Девятнадцатый век был не слишком благоприятным для этого мира. Наполеоновских войн не случилось, как и его правления. Великая французская революция искупалась в крови под давлением мощных соседей. Но и тем было не до радости и удобства – боги вернулись не только для цивилизованного европейского общества.

Индия, Африка и колонизированная Америка за несколько лет стали враждебны белым европейцам. Племена индейцев и папуасов неустанно молились и приносили кровавые жертвы, и обремененные христианством колонизаторы не сразу поняли, в чем дело. А когда осознали – было слегка поздно.

Одно дело воевать мушкетами и пушками против невежественных дикарей, набегающих на пулеметы, другое – когда в ответ тебя поливают кислотным дождем, обрушивают огненные смерчи на твои форты и смывают корабли в ужасных бурях, берущихся из ниоткуда.

Все величие Британской и Португальской империи испарилось за несколько десятилетий. До того же Китая флоты с опиумом просто перестали доплывать, и история поднебесной с соседями пошла совершенно по иному сценарию. Оказавшиеся предоставленными самим себе, европейские страны начали грызню, в которой появилась новая аристократия – одаренные богами.

Многие крупные страны тут же распались на десятки более мелких. Другие держались исключительно на терроре правящих родов, активно ассимилирующих одаренных. В той же Российской империи северные восстания случались чуть ли не каждый год и подавляли их зачастую с такой жестокостью, что просто некому было выступить против, хотя регулярно появлялись особенно одаренные шаманы воздуха или молний.

Кёнингсштадт находился в последнем осколке Пруссии, окруженном со всех сторон владениями Габсбургов, Бурбонов, остатками Священной Римской Империи, Польши, Швеции, Дании и Российской Империи. Показательно – в войне за независимость у дома местных герцогов не осталось мужских наследников, а дочери либо уже были замужем за одним из перечисленных выше домов, либо еще не вошли в возраст замужества. Поговаривали, что одна из таких – ученица нашей академии.

Когда новая аристократия вошла в силу, она решила там и остаться. Двадцатый век, в моем мире ставший временем двух мировых войн и глобальным прогрессом, здесь ознаменовался лишь постоянными междоусобицами, резким падением грамотности больших слоев населения и высокой смертностью.

Причина была элементарна – именно при церквях большинство получало свое первое образование. А христианская вера значительно пошатнулась под давлением старых богов. Два десятка небожителей у всех народов назывались по-своему и поклонялись им по-разному, но общие черты можно было легко углядеть даже между китайскими и индейскими версиями. Однако богов это не волновало. Главное – они БЫЛИ. И регулярно выясняли отношения в мелких стычках.

Хотя мелкими стычками сложно назвать вдруг начавший извергаться вулкан в давно уснувших уральских горах, ураган, разрушивший Париж, или сорокадневное наводнение в Англии, которое назвали новым потопом. Боги были объективной реальностью этого мира. Как и их фавориты – архонты. А императоры и цари стали проводниками реальной воли восседающих в небесах богов.

Получить дар богов хотел каждый, но не каждый мог на это рассчитывать. В действительности – если у твоих родителей дар был, а у тебя нет, то с большой долей вероятности и не будет. Можно, конечно, принести жертву, достойную богов. Или совершить невероятный подвиг, чем заслужить их внимание. Но с каждым годом это становилось все труднее, и за последние десятилетия насчитывалось всего несколько десятков случаев.

К тому же новая аристократия, имеющая сильные дары, не дремала, вычищая площадку и безжалостно уничтожая всех, кто проявлял неуважение или думал о том, чтобы затесаться в их ряды. Как результат – деградация науки, отсутствие технических прорывов и тотальная безграмотность обычного населения.

Единственным просвещенным государством, во многом вынужденно, стала Франция, лишенная своих одаренных. Именно ее паровые автомобили катались по дорогам, туда бежали все недовольные и вольнодумцы. Но военная мощь соседних Англии, Германии и Испании все равно оставались в разы больше. Одного великого воздушного флота Британской империи хватало для сдерживания технологического государства. Пока что.

Ведь французы рано или поздно дойдут до ядерного оружия.

– Мы на урок не опоздаем? – спросил я, когда Олег наконец выдохся, а еда перед ним окончательно остыла.

– Ты еще не в курсе? – в голосе однокурсника послышалась жалость. – Наш наставник, скорее всего, и сегодня не появится. Пьяница редкостный, хотя когда-то был героем. По крайней мере, так говорят. Целый генерал священной империи.

Глава 10

– Знаешь, где он живет? – спросил я и, дождавшись, когда Олег доест, бросил на стол монеты, оставляя для официанток щедрые чаевые. Я не собирался следовать примеру маркизы, разводя мелких дворян на обеды и поддержание статуса. Но и просиживать с голой задницей было не в моих планах. Впрочем, выигрыш в офицерском клубе, который еще спланировать надо, тоже не решит основной моей проблемы – из академии может выйти только одаренный аристократ.

А я по меркам этого мира не был ни тем, ни другим. Классической магией в местном понимании я не обладал. Дар богов не заслужил, а скорее похитил, и опять – не у здешних богов. Что же до статуса аристократа – тут все было куда проще. Мне нужна одаренная и высокородная жена, чтобы ее таланты и статус перекрыли отсутствие у меня дара. А значит, у меня должно быть что-то, что позволит устроить такой династический брак.

Я, конечно, обаяшка, и в своем умении соблазнить девушку не сомневаюсь, но, кроме самой девушки, есть еще родственники – которые этот брак должны одобрить. Что такого я могу предложить выдающимся родам Европы? Понятия не имею. Но есть ощущение, что в худшем классе академии среди бастардов и «бездарных» я этого не получу, а значит, нужно для начала понять – можно ли перевестись куда-то поближе к нормальному образованию или сделать из того, что есть, что-то приличное.

Начать я решил с последнего пункта – проверить на вменяемость нашего наставника. Все же, если когда-то он был героем, возможно, он таковым и остается. Просто не видит смысла тратить свое время на тех, кто не сумеет его науку перенять. Если есть шанс получить от него уроки – возможно, я окажусь в куда более выигрышной ситуации, чем в переполненном классе без нормального наставника.

– Нет, прошу, нет! – всхлипывая крикнула девушка, находящаяся где-то рядом. Увлекшись своими мыслями, я пропустил момент, когда мы прошли по оживленным залам и добрались до предчердачного этажа.

– Да чего ты ломаешься? Тебе понравится, – заржал в ответ парень, а вслед за ним и еще двое. Олег тут же потянул меня назад, не желая влезать в неприятности, но я легко вышел из его захвата и заглянул за угол, оценивая ситуацию.

От местных девушек, после знакомства с Елизаветой и общими нравами, я ожидал чего угодно. Вплоть до разыгрывания жертвы ради разжигания к себе интереса, но это был не тот случай. Зажатая в углу девушка была почти ребенком, лет пятнадцати, не больше, окружили же ее бугаи лет двадцати.

– Эй, макаки! – окрикнул я их, дождавшись, когда первый спустит штаны. Драться, когда у тебя пояс под коленками, нереально.

– Че?! – с вызовом обернулся самый здоровый и тут же получил окованным носком ботинка по висящим яйцам. Его приятель, наклонившийся, чтобы подобрать собственные штаны, удачно напоролся на подставленное колено, а третий, сообразивший, что два старших товарища уже валяются на полу, попытался сбежать.

Трусов я искренне презирал, так что ему досталось не меньше. В одно движение оказавшись рядом, я обрушил на его затылок рукоять кинжала, после чего последний из неудачников рухнул на пол с окровавленной головой. Жить будут все, но приятно никому не будет. Сотрясение головного мозга, сломанный нос и кхм…

– Ты сдохнешь, тварь! Я тебя из-под земли достану! – взревел, держась за причинное место, сказал главарь. Между пальцами его текла кровь.

– Я не понял, ты мне сейчас угрожать вздумал? – удивленно спросил я, присев радом. – Уверен?

– Я сын самого графа Близардского! Ричард… – договорить он не успел. Обычно я не бью лежачих, но таких мудаков надо останавливать на взлете, чтобы у них даже мыслей не было приходить снова или собирать толпу.

– Ты правша или левша? – спокойно спросил я, затем вспомнил, какой рукой парень пытался ударить, и, перехватив его под правый локоть, выломал плечевой сустав. Воя было в три раза больше, чем после попадания по яйцам, но это только начало. Выдернув запястье, я наступил на ладонь пяткой ботинка, ломая тонкие кости пальцев.

– Даже если найдется лекарь, который восстановит руку, ты никогда не сможешь ею нормально пользоваться. Даже ложку сам удержать не сумеешь, не то что меч, пистолет или шпагу. А если я увижу тебя возле моих друзей, лишишься и второй руки. И до конца своих дней будешь ссущимся в штаны безруким инвалидом. Надеюсь, это понятно? – спросил я, поднимая его за волосы, от боли неудавшийся насильник только выл, но мне этого было достаточно. Страх беспомощности у многих людей куда сильнее боязни смерти. Напоследок я как следует приложил дурака лицом о каменный пол, ломая нос и отправляя в дивный мир забвения.

– Он ведь может отомстить, – заметил Олег, я совершенно забыл о приятеле, а тот расслабленно стоял, опершись на взявшийся словно из ниоткуда шест.

– Тогда наглядный урок будет еще наглядней, – усмехнулся я, подходя к девушке. – Приветствую, ты как?

– Я-я? – ошарашенно спросила она, размазывая рукавом сопли.

– Виола? Как тебя сюда занесло? – удивленно спросил Олег, и я наконец узнал одноклассницу, которая сидела за дальней партой. Хм, удивительно, но даже в таком состоянии я сумел разглядеть ее красоту. Несмотря на размазанные сопли и слезы, не заметить ее благородное происхождение было невозможно.

– Все в порядке? – спросил я, протянув девушке платок.

– Д-да, благодарю тебя… простите, а вы кто? – смущенно спросила девушка.

– Лансер де Фри, барон Нью-Токийский, мы одноклассники, – улыбнулся я, взяв ее за руку и проведя мимо валяющихся в собственной крови уродов. – Так что давай на ты. Как тебя зовут полностью?

– Виола де Пюльбари, – чуть замешкавшись и смутившись, ответила девушка.

– Приятно познакомиться, Виола. Так что ты здесь делаешь? – спросил я, отведя девушку в сторону.

– Я… я хотела поговорить с бароном Эрдманом, – не слишком уверенно сказала Виола. – Может, он возьмет меня в ученицы.

– Ага, да только он же и так наш наставник, – нахмурился Олег. – И что-то раньше у него желания преподавать не возникало.

– Ну, наши родители знакомы. Может, если я с ним поговорю, он передумает, – смутившись, ответила девушка.

– Хорошая мысль. Попробовать точно стоит. – поддержал я ее начинание. – Не против, если мы пойдем вместе с тобой? Мне кажется, собрание из трех учеников будет более представительным. Все же половина класса.

– Может, мне поговорить с ним наедине? – растерявшись попробовала возразить девушка. – Я с ним еще не виделась, но…

– Она имеет в виду, что у фон Эрдмана и ее семьи может быть старая договоренность или непогашенный долг, – объяснил Олег в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Я не против, но, кажется, вначале мы должны зайти вместе. Познакомиться. А уж если не удастся уговорить простыми словами – тогда требовать старые долги, – решил я. – Иначе может выйти, что ты упустила шанс для своего дома и рода. Все же герой, даже бывший, – это очень хороший актив.

– Предусмотрительно, – уважительно кивнул Олег. – Я рад быть твоим другом.

– Конечно, дружище! – улыбнулся я, да так, чтобы любые сомнения у одноклассника пропали, дружбу еще заслужить надо.

Через пару минут, свернув к узкому коридору и пройдя чердак, мы оказались на самом верху замковой башни. Пахло здесь отнюдь не розами, и массированный птичий щебет прямо указывал на причину вони. То ли остатки старой традиции, то ли замена привычным мне телефонам – но вдоль всех стен стояли клетки с голубями.

Посреди этого великолепия и говна развалился пьяный в дюпель мужчина неопределённого возраста. Я бы сказал, что ему было от пятидесяти до семидесяти, но обычно алкоголики выглядят значительно старше своих лет. Ни как воин, ни уж тем более как герой он не выглядел.

– Фу, уверены, что нам вообще стоит с ним говорить? – спросил Олег. – Что он в таком состоянии может?

– Это легко проверить, – хмыкнул я, а затем, прочистив горло, крикнул: – Донесение барону фон Эрдману!

– Докладывай! – не открывая глаз, ответил алкаш, дернувшись всем телом. Вторая суть старого вояки пробилась даже сквозь плотные узы алкогольного дурмана. Продирая глаза, барон приподнялся на локтях, но смог нас разглядеть только через несколько секунд. При этом, даже сидя, он не мог удержаться ровно, постоянно пошатываясь.

– Последний взвод потерял командование, требуется ваше личное вмешательство, – уже куда спокойней, но громко и четко сказал я.

– С какого ты фронта, сынок? – икнув, спросил фон Эрдман. – Ха. Не-ет. Больше вам меня не провести. Я не возьму в свои руки это безнадежное предприятие.

– Дайте мне поговорить с ним, – попросила Виола. – Пока он еще в сознании.

– Ага, боюсь, это ненадолго, – горько усмехнулся Олег, отступая к дверям. Я еще раз взглянул на потенциального преподавателя. Не могу сказать, что предприятие было совершенно безнадежным, но, если это лучшее, что может предложить мне академия, придется зарываться в библиотеке… с Елизаветой. Выйдя вслед за младшим Громовым, я остался достаточно близко к дверям, но Виола будто назло говорила так тихо, что даже голуби ворковали громче.

– Я ничего не должен твоему отцу! – крик Эрдмана прозвучал отчетливо и громко. – Мой долг стране и ему лично выполнен сполна!

– …Но! – возразила Виола и вновь перешла на шепот.

– Убирайся! Вон, я сказал! – вновь закричал барон. Олег лишь покачал головой, вздохнув, а через пару мгновений дверь распахнулась, и на пороге появилась плачущая девушка, бросившаяся прочь. Вслед ей вылетела пустая бутылка. – Я не стану учить отбросов, которые не способны даже определиться с родиной!

– Это он о чем? – спросил я, но Виола убежала, а Олег лишь пожал плечами. – Ладно, теперь моя очередь. Сходи за девушкой, чтобы ее ненароком не пришибли те уроды. Мне надо минут десять.

– Ага, – кивнул одноклассник, а я, поморщившись, вошел в коморку Барона, прикрыв за собой дверь.

– Что тебе надо, сопляк? – рыгнув спросил алкаш.

– Понять одну вещь, – улыбнувшись и поправив пиджак, сказал я. – Если вы внезапно умрете, преподавателя для класса заменят?