Текст книги "Осколки души. Том 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

Глава 32

Удивительно, но парой часов все и в самом деле ограничилось. Правда, под воздействием алкоголя Елизавета совершенно распоясалась, так что в определенный момент пришлось воткнуть ей в рот кляп, да и вообще, занимать его почаще. Но, выбившись из сил, она все же ушла чуть позже полуночи, оставив меня досыпать. Как она считала.

Сегодняшний день показал все мои просчеты. Пусть я победил с запасом, но мне во многих местах недоставало или грубой силы, или стойкости. С изобретательностью было все в порядке, а вот прочности структурам не хватало категорически. Кроме того, мне предстояло как следует изучить кодекс о гербах и титулах, чтобы понять, как можно использовать сложившееся положение.

Так что лег я глубоко за полночь и проснулся от уже привычного звонка – стука в дверь.

– Лансер! Вставай! Пятнадцать минут до занятий! – барабаня в дверь, кричала Ольга.

– Да-да, уже встаю, – ответил я, поднимаясь. Ванна, контрастный душ, растереться полотенцем, одеться – пять минут на все.

Уже перед выходом я увидел очередной конверт с вдавленным двуглавым орлом. Опять угрозы? Они что-то повторяются, могли бы поступить оригинальнее, нассать на дверной косяк, например. И то эффект был бы больше. А так у меня появился еще один замечательный конверт. Еще несколько штук, и они смогут помочь мне в одной из задумок.

– Как можно столько спать? – недовольно спросила Ольга, когда я вышел.

– С превеликим удовольствием. А ты, если хочешь, можешь приходить минут на десять раньше. Заодно я тебе подскажу пару вариантов, как можно гораздо приятней будить мужчину, – предложил я мгновенно побагровевшей девушке.

– Я не могу приходить раньше, – почти на половине пути заявила одноклассница. – Ты даже не представляешь, сколько времени нужно на подготовку и макияж, чтобы все считали меня… Ну, ты понял.

– Да уж, сложно не понять, – усмехнулся я.

– Разве что ты решишь, что двум парням в комнате жить веселее. У тебя же там достаточно места? Можем поставить вторую кровать. Или я могу спать на диване, – внезапно предложила Ольга. Внезапно для себя, а не для меня. Я прекрасно понимал, к чему девушка ведет, особенно в свете текущих событий.

– Нет уж, тогда я совершенно точно не смогу приглашать к себе девушек, – сообщил я, совершенно выбивая Ольгу из колеи. – Шучу, не волнуйся ты так. Нам об учебе нужно думать, а не о отношениях. По крайней мере, до получения вами рыцарского статуса.

– Будто тут есть много вариантов, – опустив плечи, проговорила одноклассница. Я хотел было ее спросить, а какие есть, но тут мы дошли наконец до класса, где встретили стоящих прямо у дверей товарищей. Даже Николас был здесь, пусть и держался в стороне. Причина, почему никто не заходит, тоже оказалась банальна – на пороге стоял Эрдман.

– Наконец опоздуны соблаговолили приползти. Улитки беременные, – рявкнул фон Вицлебен. – Слушайте меня, с сегодняшнего дня ваш класс меняется. Кругом! Следуйте за мной. И постарайтесь не родить по дороге.

Я посмотрел на Екатерину, но та лишь пожала плечами. Виолетта тоже оказалась не в курсе происходящего, так что нам пришлось просто следовать за громадным последним фениксом, словно подросшим со вчерашнего дня на несколько сантиметров. Интересно, это на нем сказывается отсутствие алкоголя, или он перешел на стероиды роста?

Идти пришлось порядком, но вскоре я уже начал угадывать маршрут. Однако, вопреки моим ожиданиям, мы прошли мимо учебных корпусов, мимо арены и лазарета и добрались до внешних каменных стен замка, где посреди высокой травы стоял покосившийся забор. Так себе место для занятий, четно говоря.

– Все вы, так или иначе, со вчерашнего дня оруженосцы. Гордые обладатели младшего аристократического титула и военнообязанные, – начал свою вдохновляющую речь Эрдман, стоя по колено в траве. – И, как вам всем известно, есть только одно правило для одаренных аристократов – ты должен постоянно стремиться к возвышению. Мы как акулы, что живут только до тех пор, пока плывут. Остановитесь в развитии, и вас сожрут.

Судя по лицам одноклассников, спорить с таким утверждением никто не собирался. Впрочем, оно и понятно, титул – всего лишь значение боевой мощи. Каждый из нас обязан будет появиться в армии или и вовсе возглавить свой род на грядущей войне. Ну, или не свой, у меня с потомками и предками в этом мире не задалось. А вот вассалами придется обзавестись.

– Как вам, должно быть, известно, а кто не в курсе, тот просто идиот, расти аристократ может двумя путями, – продолжал Эрдман. – Первый – личная сила и могущество, достигаемое как за счет жесточайших тренировок, так и за счет возвышения организма через принятие эликсиров и препаратов. Второй – улучшение и развитие своего личного оружия, того, что даровано богами.

– Мой меч, Пылающий, и щит, Крыло феникса, появились на этот свет как жалкие обрубки стали и дерева, – произнес барон, выхватывая из медальона свое вооружение. Клинок выше человеческого роста глубоко вошел в землю, а башенный щит с эмблемой горящей птицы примял траву. – Я развивал их, повышая возвышение оружия. Кто знает, как это можно делать?

– Собирая стихийные осколки, – ответила Екатерина, не дожидаясь разрешения. Хотя и Виолетта, и Ольга тянули руки.

– Верно, рыцарь, убивая зверей богов и собирая с них осколки стихий. Все просто, верно? Да вот беда, в нашем мире почти не осталось зверей. Они либо прячутся под защитой таких монстров, что даже императорская армия не ходит на добычу, либо скрываются в дремучих лесах, – ухмыляясь, сказал Эрдман. – Так как получить эти осколки? Ответ простой, вам – никак.

– Если бы у вас было достаточно денег, вы могли бы получить их. Могли бы рискнуть, купив врата в пространственный карман одного из великих домов Флоренции или Англии. Но, если бы у вас была такая возможность, вы бы и здесь не стояли. А значит, остается лишь одно – личный рост, – барон улыбнулся от уха до уха. – Через боль, унижение и страдания.

– Стать сильнее и быстрее не самый плохой вариант, но чем это нам поможет против сильных обладателей возвышенного оружия? – просил я.

– Ничем, – снова довольно сообщил Эрдман. – Но вы сможете подготовить свое тело к возвышению, то, чем очень многие аристократы пренебрегают. К чему расширение собственного потенциала, если можно отнести артефактору мешок золота, и твой меч станет в два-три раза сильнее? Вместо искорок он сможет выливать из себя целые волны пламени, уничтожающие врагов. Но есть одна вещь, о которой не любят говорить в высшем обществе. Да, размер имеет очень существенное значение, но без умения им пользоваться это просто колотушка.

– Очень живая аналогия, – поморщилась Брианна. – Особенно для нас, девушек, актуальная.

– Ха, легко могу и иначе, – повернулся к ней барон. – Большие сиськи отвратительны, если они отвисли до колен. Поняла, мелкая? Стройное, упругое тело можно получить, или вкачивая в себя десятки зелий, или простыми тренировками. Хотя для вас они будут совсем не простыми. Да вы меня умолять будете, чтобы я вас отпустил к Морозову в камеры пыток.

– Вы все обещаете и обещаете… – проговорил я, и от волны ярости Эрдмана, окатившей меня с ног до головы, одноклассники попятились.

Я же стоял на месте, пока зеленая трава не пожухла и не начала тлеть. Надо признать, в этот раз защита продержалась дольше, хотя структуру божественной иллюзии пришлось существенно усложнить, создавая контуры теплоотвода и водоворот во внешнем слое. Но ночные бдения не прошли даром.

– Ладно, приступим, – сказал Эрдман через пару минут, когда противостояние затянулось. – Возьмите палки со стойки. Никакого личного оружия.

Палки? Да тут не палки, а метровая арматура, каждая весом больше полуторного меча. Вместо гантелей их, что ли, нужно будет использовать?

– Отлично. Ваша задача – расчистить плац для завтрашних занятий. Так, чтобы ни одной травинки не осталось! – сообщил Эрдман, показывая объем работ. – Кто воспользуется способностями или вызовет личное оружие, будет еще и землю перекапывать в поисках корней сорняков. Начинайте, что встали? За работу!

Глава 33

Я с сомнением посмотрел на предлагаемое орудие труда. Нет, в целом идея мне была понятна. Учитывая наш вчерашний успех, зарвавшуюся молодёжь, то есть нас, нужно было срочно остудить, преподав урок, да еще и полезным делом занять. Это как подметание плаца ломами или покраска травы в зеленый цвет осенью – и красиво, и личный состав не простаивает. Но мне такие фокусы были совершенно не интересны.

– Господин преподаватель, боюсь, у нас возникнет недопонимание, – сказал я, осматривая фронт работ. – Нужно же выполоть траву, не применяя наши способности, верно?

– Именно, – с довольным видом произнес Эрдман.

– Но как же вы выявите, что конкретным студентом выполнена его работа? Участки не размечены, – заметил я, окидывая поляну взглядом. – К тому же разве не честно будет увеличить размер для рыцарей? Или вообще освободить от подобной глупости.

– Ты мое задание глупостью сейчас назвал? – оскалил в улыбке клыки барон. – Нет, первый вариант мне больше по душе пришелся. А раз ты так уверен в собственных силах, пожалуй, отдам тебе половину всего полигона. Как закончишь, можешь быть свободен.

– Прошу уточнить одну вещь, – перебил я Эрдмана. – Как только этот участок будет освобожден от травы, я смогу уйти, при этом я не должен применять способности и вызывать личное оружие? И тогда я смогу уйти. Все верно, господин преподаватель?

– По твоей хитрой лисьей роже предполагаю, что ты что-то задумал, Лансер. Но на твоем месте я бы не был так уверен. Траву должен выполоть именно ты. Ни твои друзья, ни кто-то другой. Ты, – довольно улыбаясь, произнес Эрдман.

– Пусть будет так, – сказал я, разворачиваясь.

– А ну стоять! Я тебя не отпускал! – взревел барон, багровея. – Уйдешь и можешь не возвращаться!

– Ваш солдатский цирк мне неинтересен, кисти у меня и так достаточно развиты, оружие я держать умею, а подчиняться тупым приказам не в моем духе, – бросил я, не оборачиваясь. Тут важно было не уйти слишком быстро и оскорбить барона ровно настолько, чтобы он не выдержал издевки, но при этом не решил убить меня одним ударом.

– Берегись! – услышал я крик Виолы, но подступивший жар и без слов подсказывал, что опасность близко.

Я успел отпрыгнуть, когда на месте, где я только что стоял, взвился огненный столб высотой под три метра. А старик хорош, в помещении огонь пожиже появлялся. А этот не только шириной в два меня, так еще и самонаводящийся! Пламя следовало за мной по пятам, выжигая все на своем пути, но я успевал отпрыгивать, пока не оказался прямо напротив Эрдмана.

– Господин преподаватель, разрешите доложить? – выпалил я, и барон аж ойкнул от неожиданности. Нахмурился, затем улыбнулся и самодовольно щелкнул пальцами, стирая огненный столб.

– Решил сдаться? – свысока спросил он.

– Никак нет, докладываю о зачистке своего участка от травы без применения способностей, – ответил я, показывая себе за спину. Выражение лица борона за секунду сменилось несколько раз, от непонимания до ярости и обреченности. Половина поля была выжжена до земли, ни травинки не осталось.

– По-хорошему ты, значит, не понимаешь, – со вздохом произнес Эрдман.

– Понимаю, ваше благородие, но вы, кажется, не понимаете меня. Прошу минуту на объяснение. Я не солдат, подчиняться вашим приказам не стану и ломаться из-за наказаний или вашего самодурства не буду. Я не собираюсь учиться подчинению, просто потому что осознаю его полезность только для младшего состава. Я сюда пришел не учиться выполнять чужие приказы, а отдавать свои. Если же вы хотите нагрузить меня так, чтобы я валился с ног, лучше приступите к обучению лично. Заодно у вас появится возможность меня отлупить.

– Лансер… если бы я хотел тебя убить, сделал бы это одним ударом, – покачал головой барон, а затем переместился быстрее, чем я успел заметить начало движения. Огненный меч завис в нескольких сантиметрах от моего горла. Черт, все-таки этот старик еще может удивлять. – Ты наглый мелкий сукин сын. Головастик, который даже не представляет, какие акулы живут в его пруду. Я не смогу тебя учить просто потому, что убью ненароком.

– А вот это и в самом деле интересно, – воодушевленно оскалился я, а затем отбил его клинок кинжалом и ушел за спину барона. – Очень интересно. Я хочу учиться, но только тому, что мне нужно.

– Щенок, – хмыкнул Эрдман. – Пожарская, возьми дрын побольше, господин барон желает, чтобы ты этому свинопасу люлей навешала.

– Это я с удовольствием, вам меня уговаривать не придется, – с предвкушением сказала Екатерина, выбирая двухметровую стальную палку. Мне же досталась арматурина раза в четыре тяжелее моего кинжала. Пришлось взять ее посередине, чтобы не ломать кисть из-за кривого баланса. А потом мне стало не до смеха.

Надо ли говорить, что кинжал – вообще не оружие для ближнего боя? Все равно что с кухонным ножом выходить против вил или рогатины. Я вытаскивал схватки за счет ловкости, скорости и опыта. Но одно дело – идеально сбалансированный клинок, которым ты можешь и финт исполнить, и оружие противника отвести, и пару уколов в секунду сделать, и совсем другое – тупая неповоротливая металлическая палка.

Оказавшись в столь незавидном положении, я держался только за счет аналогичных проблем у Екатерины и собственных навыков. Принимать удар дрына, запущенного из-за плеча, с центром массы где-то за метр от противника? О нет, спасибо за предложение, но я как-нибудь без этого обойдусь.

К полудню мы оба совершенно вымотались, Пожарская то и дело встряхивала руки, пытаясь избавиться от боли в перетружденных кистях, что давало мне время прийти в себя. Но девушка оказалась не так проста и в какой-то момент, опять показав, что собирается отдыхать, резко бросилась в атаку. Если бы я не сдерживался во время предыдущего боя – могла бы и попасть.

Отпрыгнув в сторону, я легонько огрел даму по заднице, после чего Пожарская, взревев от оскорбления, бросилась в атаку. Потеряв остатки самообладания от обиды и усталости, она махала стальной палкой, словно мельница, заставляя меня отступать по кругу. А когда окончательно выдохлась, я поймал ее удар на противоходе и, дернув за палку, заставил выронить оружие на землю.

– Все. Не могу больше, – взвыла девушка, рухнув на обгоревшую траву.

– Я думал, ты ринешься в последнюю самоубийственную атаку, – хмыкнул я, отбрасывая ее оружие в сторону. – У меня как раз оставалось несколько дружеских пинков.

– Ой, да пошел ты… траву косить, к остальным, – поморщившись, сказала Екатерина, но, когда я подошел и протянул руку, чтобы помочь девушке встать, приняла ладонь. Не сразу, правда, а спустя несколько секунд раздумий, явно отразившихся на ее лице.

– Чего встали? – спросил Эрдман, обративший на нас внимание. – Работать, свинопасы, солнце еще высоко.

– Мой противник выбыл, – усмехнулся я, легко отразив усталый удар Пожарской. – Трава скошена. Разрешите вернуться к учебе.

– И что ты будешь делать? – с интересом спросил последний феникс.

– В библиотеку пойду, книжки почитаю, займусь саморазвитием, – пожал я плечами. Барон покачал головой и махнул рукой, не собираясь еще больше ронять собственный авторитет.

– Знаю я, какие вы там книжки читаете, – проговорила себе под нос Ольга, но я, хоть и прекрасно расслышал ее замечание, не стал обращать на него внимания. Сегодня мне и в самом деле придется много прочесть, вчерашняя ночь не увенчалась успехом, а Эрдман подкинул новых поводов для раздумий.

Осколки стихий, определение, которое я уже встречал в книгах, но воспринимал скорее как метафору. Если же принять их реальность, картина начинала вырисовываться довольно забавная. И, как любая история, имела свое начало, возникшее одновременно с возвращением старых богов.

Одновременно с появлением одаренных, по всей планете стали рождаться монстры. Лернейская гидра, минотавр, циклопы и прочие грифоны и химеры объявились по всей планете, вдоволь потешив любителей народного фольклора и мифов. А потом люди вдруг обнаружили, что за прошедшие века растеряли истинный ужас старых сказок.

К счастью, свои Гераклы и Персеи тоже нашлись – среди одаренных, спасавших собственных холопов или родню. Тогда и выяснились не просто целебные, а волшебные свойства остающихся после убийства тварей клыков, костей и прочего. Так из жутких чудовищ за три сотни лет они превратились в промысловых зверей, и только отдельные экземпляры держали в страхе целые страны, не позволяя охотиться в своих местах обитания.

Из всего этого я сделал вывод, что на первых порах можно будет обойтись деньгами. Если повезет, я даже смогу раздобыть для Виолы несколько дорогостоящих эликсиров, способных укрепить ее тело и дух до уровня рыцаря. А вот мне… у меня есть только один шанс вернуть другие осколки своей души, и этим пора заняться.

Глава 34

– Войдите, – холодно сказал инквизитор, когда я постучал в дверь. – А, господин Лансер, что, у вашего преподавателя все же иссякло терпение?

– А вам бы доставило это удовольствие? – улыбаясь, спросил я.

– Я лишь выполняю свои обязанности. Удовольствия это приносить и не должно, – раздраженно бросил Морозов.

– Жаль, но нет, я пришел по собственной воле, – ответил я и, оглядевшись, сел на единственную табуретку, не украшенную всякими садистскими устройствами.

– В таком случае поздравляю вас с успешно пройденным испытанием, сэр Лансер, – с явной прохладцей в голосе произнес инквизитор. – Что вам угодно?

– Я пришел поинтересоваться вашими успехами в расследовании. Прошло уже несколько дней, уверен, есть существенные результаты, – сказал я, подавшись вперед.

– Ваша наглость иногда граничит с глупостью, – холодно улыбнулся палач. – С какой стати мне вам отчитываться, даже если что-то есть?

– Тут вы совершенно правы – отчитываться и в самом деле нет никакого резона, а вот сотрудничать вполне можно. Разве вам лишние глаза в академии помешают? Или, может, пара ног, которые могут оказаться там, где вам быть не следует, или в то время, что вы заняты? – довольно оскалился я, и лед во взгляде инквизитора чуть оттаял. – К тому же мы ведь договаривались, если у вы начинаете действовать – я вам помогаю.

– Вот как? Мне казалось, что обсуждали мы несколько иные обстоятельства, – холодно заметил Морозов. – Прежде чем продолжить разговор, прошу предъявить рекомендацию.

– Как пожелаете, – сказал я, вынув из внутреннего кармана пиджака письмо. Это было самое узкое место в моем плане.

Предъявить простую бумагу с текстом – совершенно не вариант, и я осознал это как только ко мне в руки попала расписка о собственности от принца. Нет, подделать я могу что угодно, по крайней мере, на короткое время, но вот проверку на наличие магии сотворенная мной печать не выдерживала. А в свидетельстве на собственность все было прекрасно.

Печать, казавшаяся на первый взгляд обычным куском воска, самовосстанавливалась, если ее поцарапать. Вначале я хотел снять ее для использования на другом документе, но это оказалось не так-то просто, а рисковать ее разрушением я не стал. К тому же от печати исходила едва ощутимая аура, которая могла перестать работать. Чернила не размокали и не стирались. И даже бумага обладала собственной четкой фактурой.

Пришлось очень сильно постараться, просидев несколько часов в библиотеке и найдя переписку двух инквизиторов в военной хронике, я скопировал оттуда манеру речи, а затем изменил в письме только некоторые слова, наложив иллюзию поверх основного текста. В идеале, даже если бумагу держать над огнем, моя структура выдержит.

– Отлично, рекомендации и в самом деле самого высокого уровня, – уважительно сказал Морозов, пробежав глазами по строкам. – Вот только сам факт существования такого письма вызывает большие вопросы.

С этими словами он сделал то, чего я совершенно не ожидал, просто бросил письмо в жаровню. И как это понимать? Существование письма взывает вопросы? Я постарался не подавать вида, что в панике, но едва успел поймать себя и не дать дернуться ноге. Что делать? Почему письмо не могло быть получено? Он связался с отделением на другом краю света, и меня раскрыли? Все пропало?

– Вы хорошо держитесь, – усмехнулся Морозов. – Даже чересчур хорошо. Не боитесь, что ваша рекомендация сгорит?

– Это меньшая из моих печалей, – ответил я, до того как понял, что вопрос даже не с двойным, а с тройным дном. Вот только решилось все совсем не так, как я ожидал, ведь письмо не горело. Края чуть обуглились, но при этом огонь в жаровне припал к самым углям, а потом и вовсе погас, совершенно не повредив печати.

– Настоящая? – несколько растерявшись проговорил инквизитор, подняв бровь от удивления. Он двумя пальцами подобрал бумагу, и теперь уже настала моя очередь недоумевать – обгоревшие края восстанавливались, вырастая до прежних размеров. Магия, не иначе.

– Надеюсь, теперь последние сомнения развеяны? – сказал я, вырвав бумагу из пальцев Морозова и быстро убирав ее в конверт. Черт его знает, выдержала ли это испытание структура, но сгорания бумаги я не предусматривал.

– Очень странно, – облокотившись на стол, произнес Морозов. – По моим сведениям, вы находитесь не в лучших отношениях с принцем Феофаном.

– И это должно помешать мне иметь общие интересы с императорским домом? Тем более в отдельных областях? – ответил я вопросом на вопрос. – Феофан ему идет больше, чем Фавоний. Или это от фавна?

– Его мать, третья принцесса севера, боевая подруга императора, родила сына после многочисленных попыток. Это напрямую связывают со съеденным ею сердцем фавна, – пожав плечами, сообщил Морозов. – Если бы вы вращались в высших кругах или хотя бы обращали внимание на слухи, то знали столь пикантные, но растиражированные сведения о дворе.

– Я из диких мест, да и увлечения у меня не самые обычные. Так что вам удалось узнать? – спросил я, стараясь переключить внимание инквизитора на интересующую меня тему.

– Хорошо. Допустим, я вам верю, – произнес вместо ответа Морозов. Он внимательно на меня смотрел, постукивая узловатым пальцем по столешнице. Да что у них за привычка у всех такая? Что, шариковых ручек с пружинкой не изобрели, чтобы донимать собеседника пощелкиванием? Ладно, потерпим, пусть соображает.

Я же не собирался сидеть без дела, плетя структуру в виде гигантской сосульки прямо над головой Морозова, под потолком. Просто так, на всякий случай. И свой навык подтянуть, и внимание отвлечь. И огреть, если что-то пойдет не так.

– Хорошо, – еще раз произнес инквизитор, а затем, достав из внутреннего кармана пиджака записную книжку, пролистал ее и положил исписанным листом вверх. – За последние сто лет в академии было четыре случая проведения запрещенных экспериментов над душами. Все они закончились крайне плачевно.

– Двое экспериментаторов скончались на месте, как и их жертвы. Еще один сошел с ума, получив жуткие галлюцинации и не в состоянии отличить реальный мир от вымышленного. Очень интересный случай, между прочим, он утверждал, что может видеть альтернативные миры, в некоторых из которых Кенингсберга нет, а в других замок разрушен, – холодно улыбнулся Морозов.

– Кто последний? – спросил я, уже догадываясь об ответе.

– Последний, наиболее успешный, но не менее трагический эксперимент. Ранее крайне уважаемый и образованный магистр возрождённого ордена тамплиеров, Ганс Амадеус фон Бах, потерял всяческую силу в связи с попыткой передать дар от третьего лица своему единственному внуку, – зачитал Морозов и захлопнул блокнот. – Как видите, даже если подобные изыскания проводятся – они никогда не заканчиваются ничем хорошим.

– И все же, разрешите узнать, не сменил ли с тех пор Ганс свое имя? И не остался ли он в стенах академии? – прямо спросил я.

– Все верно, остался и сменил. Но это было уже больше десяти лет назад, его внук погиб, а сам бывший магистр не только лишился всех титулов и званий, но и совершенно потерял силы, – заметил инквизитор. – Ваши нападки на него совершенно беспочвенны. А если вы хотите в чем-то обвинить нашего казначея, придется очень тщательно подбирать слова и аргументы.

– В таком случае… нет. Вы правы, мне и в самом деле стоит лучше подготовиться. Но раз вы убедились в моих рекомендациях, я прошу у вас помощи. Не материальной и не имеющей ничего общего с преследованием ваших знакомых… – начал, тщательно продумывая слова, говорить я, когда нашу беседу прервали громким стуком. Морозов посмотрел мне за спину и с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

Я тоже обернулся и увидел уже знакомое мне личико. Опущенные в пол глазки, покусываемая губа и бумажка, сжатая в кулаке. Похоже, баронесса фон Браун пришла за очередной порцией запретного удовольствия, найдя способ обрушить на свою спину наказание. Разбила несколько тарелок в столовой или украла любимую кошку преподавательницы?

– Я готов вас подменить, – сказал я, повернувшись к Морозову. – Вы оставите меня пытать преступницу, а в обмен передадите мне все книги с описанием ритуалов. Особенно меня интересуют те, где экспериментатор по какой-то причине выжил.

– Пытать людей не самое приятное, но необходимое дело, – жестко сказал инквизитор. – Уверены, что справитесь с этим?

– Обещаю – она будет кричать, – многообещающе улыбнулся я.

– Хорошо, – с плохо скрываемым облегчением произнес Морозов. – Будут вам и выписки, и книги. Я распоряжусь, чтобы их принесли в ваши апартаменты.

– Добрый вечер, господин… – сказала девушка, когда инквизитор поманил ее к себе. – Боюсь, у меня опять неприятности.

– К счастью, сегодня это не мои проблемы. Госпожа Маргарет фон Браун, вами займется Лансер де Фри. Надеюсь, вы с пользой проведете время. Я вернусь через час, – сказал Морозов, оставив нас наедине с девушкой и даже закрыв дверь на замок. Ученица непонимающе оглянулась на меня.

– Раздевайтесь, госпожа Маргарет. Не будем же мы портить одежду? – улыбнувшись, сказал я, и девушка немного смущенно все же сняла пиджак. – Дальше. Перед врачами и палачами не стесняются. Раздевайтесь.