Текст книги "Осколки души. Том 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Глава 44

– Лансер! Чем ты там занимаешься? – строго окрикнул меня барон, когда я, старательно изображая махание палкой, пытался вывести воздушную структуру. – Что ты ползаешь как улитка беременная?! Шевелись!

– Да-да, – коротко бросил я, продолжая мутузить манекен. Не куклу или голема, управляемого чужой волей, а самый обычный манекен, с воткнутыми палками-руками и деревянным щитом на боку. Учитывая, что все мои мысли были сосредоточены совершенно на другом – молотил я куклу вполсилы. Да и вообще, какая может быть физическая подготовка, когда творится такое?!

А вот сформулировать «какое» я до конца так и не смог. Понятно, что появившийся у меня амулет воздуха напрямую связан с пробуждением аналогичных сил у Виолетты, которая все утро так сияла, что, казалось, затмевала собой солнце. С другой стороны, ни наши силы, ни их применение даже близко не были похожи.

В первую очередь – сила. Виолетту словно окунули в чан с амброзией, разом подняв ее истинный титул на уровень куда выше рыцарского. Те прыжки с воздушными вихрями, ради которых мне пришлось всю ночь готовить структуры, она сейчас выполняла, почти не задумываясь. Стрелы сами собой появлялись на божественном луке и летели быстрее ветра. А при попадании взрывались вихрем, будто ввинчивая невидимый наконечник, словно сверло.

Вот только она не понимала, как это происходит. Просто делала – и получалось. Для нее это было естественно, словно дыхание или ходьба. А вот я не только видел структуру применяемой магии ветра, но и мог ее контролировать. Полностью! Конечно, это оказалось совсем не то же самое, что воплощать иллюзорные структуры в реальность, но то, как именно я мог управляться с легким ветерком, поражало и открывало немыслимые перспективы.

Если упрощенно – раньше я работал с точками в пространстве, которые соединял силовыми линиями, придавая форму, объем, плотность и цвет получающейся структуре. Процесс муторный, требующий долгой подготовки и отличного пространственного мышления. А теперь я словно лепил из пластилина, уже имеющего и форму и размер, нужную мне фигуру. И давалось это очень легко, вот только материала было маловато. По-простому, не хватало силы. И с этим надо что-то делать.

Понятно, что я и так великолепен. Там, где Виолетта выкладывалась на полную, создавая стрелу и посылая ее в цель, я мог одним росчерком кисти отбить или развеять снаряд встречной волной. Мне не было нужды ни в луке, ни в другом посреднике – я манипулировал ветром напрямую. Да я, даже не материализуя кинжал, могу творить иллюзии, чем постоянно и занимаюсь, но хотел-то я грубой силы.

Все это навевало на грустные мысли о том, что все заработанные средства придется спустить на улучшение навыка. Вот только стоило напомнить об уроках барону, как Эрдман вновь завел шарманку про возвышение оружия и тренировку собственного тела. Но тут возникала маленькая проблема. Какое оружие мне возвышать? Кинжал Локи? Это даже звучит смешно. А от моего тела сила заклятий вряд ли изменится. Или таки да? Почему не проверить?

Отбросив сомнения, я перестал экспериментировать с ветром и, перехватив «кинжал», обрушил на манекен целый град ударов. Да так, что через несколько минут он представлял собой потрескавшееся со всех сторон бревно, из которого торчали поломанные палки рук. А вместо нарисованного лица была только облупившаяся краска.

– Сэр Лансер, с вами все в порядке? – спросил подошедший Эрдман, когда я стоял, восстанавливая сбившееся дыхание. Вначале я хотел послать старика, но тут понял, что он спрашивает совершенно серьезно, без привычной издевки и сарказма. Да и остальные ученики посматривали с опаской.

– Я просто понял, что теперь госпожа Виолетта может быть моей защитницей, а не наоборот, – ответил я, бросив стальную палку, вошедшую на несколько сантиметров в рыхлую землю и оставшуюся торчать. – И теперь пытаюсь понять, как мне преодолеть разницу.

– Никак, – покровительственно улыбнулся Эрдман. – Ее светлость – уникум! Сами боги одарили ее, признали родственную душу, позволив возвыситься и стать настоящей одаренной. Такое происходит раз в десять-пятнадцать лет. Теперь она гений, сроднившийся со своей стихией. Словно первая одаренная, она может применять свои способности без подпорок. Уверен, в следующие года два-три она с легкостью достигнет титула боевого барона, а то и меня за пояс сумеет заткнуть.

Старик с такой гордостью говорил о произошедшем, будто сам за руку подвел герцогиню к алтарю, и там боги подарили ей поцелуй избранности. Мне аж в лицо ему плюнуть захотелось. Но только на мгновение, пока я не осознал, что это во мне говорит зависть. Да, мне в тысячу раз легче бы стало, приобрети я силы, а она получи отголосок, как у меня. Но это не меняло ситуации. У меня есть новый дар, и его надо развивать.

– Пожарская, схлестнемся? – спросил я, подходя к тренирующимся девушкам.

Нинель и Екатерина фехтовали двуручными мечами, и зрелище это можно было в полной мере назвать грациозным и опасным одновременно. Пусть их навыки были далеки мастерских, но девушки вполне прилично махали своими полутораметровыми полосками стали, которые при неосторожном обращении и голову могли снести.

– Нет, мне прошлого опыта хватило, – поморщилась Пожарская. – А вот с Нинель ты еще не пробовал сойтись. Что скажешь, подруга?

– Скажу, что господина Лансера давно никто не учил хорошим манерам, но, если он захочет, я могу дать пару уроков, – ответила Нинель.

– Прекрасно. Меня устроит, – сказал я, становясь напротив горничной.

Я уже упоминал, что кинжал – отвратительное оружие против двуручного меча? Вообще не оружие, если быть точным. И если с Пожарской можно было легко поймать девушку на широких взмахах, обусловленных ее стихийной природой, то Нинель являлась идеальным защитником и телохранителем, уйдя в глубочайшую оборону.

Она держала клинок меча на поднятом левом локте, постоянно угрожая кончиком моему лицу и шее. Стоило сделать шаг вперед, как меч устремлялся в мою сторону, а девушка, почти не меняя положения, проводила несколько коротких уколов. Отбивая ее выпады, мне приходилось отступить, возвращаясь на исходную позицию, и с каждой неудачной попыткой ситуация все больше выводила меня из себя.

В конце концов я не выдержал и, вместо того чтобы отступить, поймал лезвие двуручного меча левой ладонью, закованной в водяную броню, после чего, дернув на себя, вывел Нинель из равновесия. Девушка пошатнулась, сделав лишние полшага, но успела в последнее мгновение активировать золотистый доспех, который и спас ее горло от лезвия кинжала.

Если бы не броня – клинок Локи напился бы крови. Доспех разбился от удара, осыпаясь золотыми искрами. Но вместо того, чтобы сдаться, Нинель попробовала контратаковать, крутанувшись вокруг своей оси и нанеся удар с разворота. Мощный, точный и обманчиво плавный. Вот только я его уже видел.

– Медленно! – крикнул я, отбивая лезвие вверх концентрированной струей воздуха, замаскированной под водные брызги. Поднырнул под оружие противницы, ударил ее под мышку плечом, затем провел подножку и толкнул потерявшую равновесие Нинель, заставив ее плюхнуться на задницу. – Я мог бы убить тебя трижды, срезав твою милую головку.

– Лансер! – с паническими нотками в голосе окрикнула меня Виолетта, когда я поднес кинжал к шее зло смотревшей снизу горничной. – Сэр защитник, что случилось?

– Ваша телохранительница недостаточно сильна, – бросил я, с трудом разжав кулак, после чего кинжал исчез, стоило рукояти отойти от ладони. – А мне нужен противник посильнее.

– Тогда, может, вы хотите сразиться со мной? – вздернув носик, спросила Виола.

– Простите, но нет, – усмехнулся я. – В этом нет никакого смысла. Я боец ближнего боя, вы станете очень сильны в дальнем. Когда научитесь пользоваться своим оружием. А сейчас…

– Вы… это из-за сегодняшнего… вчерашнего вечера? – гордо вскинув голову, спросила Виолетта. – Сразитесь со мной, я требую!

– Это не стоит того, – поморщился я.

– Нет, я настаиваю! – сказала Виолетта и повернулась к Эрдману. Тот задумчиво наблюдал со стороны, но в конце концов кивнул.

– Если ты так уверен в своих силах, сэр Лансер, просто отойди на десять шагов, – предложил наставник. – Уверен, это и для тебя станет неплохой тренировкой.

– Да боже… ладно, – выругавшись, я махнул рукой и демонстративно отсчитал десять шагов. А затем оглянулся и, ухмыляясь, отошел еще на десять. – Так нормально?

– Вполне, – хмыкнул Эрдман. – Размажьте его, ваша светлость.

Глава 45

Двадцать шагов не то расстояние, с которого можно увернуться от выпущенной почти в упор стрелы, но я и не собирался этого делать. После столкновения на экзамене с лучницей я продумывал варианты противодействия такому магическому оружию и пришел к вполне приемлемому решению.

Виолетта отпустила запевшую тетиву, и стрела взвинтилась в воздух, я же взмахнул ладонью, и на пути снаряда возникли полупрозрачные водяные брызги. Полностью состоявшая из силовых линий структура, подготовленная мной еще несколько дней назад, когда ни о какой стихии воздуха я даже не думал.

Стрела будто вонзилась в водяной куб, но дальше все пошло не по плану. Стрела не остановилась и даже не отклонилась от курса. Вместо этого она будто отбросила оперение, укоротилась до одного наконечника, но он только сильнее закрутился, ввинчиваясь в созданную мной структуру.

И все же мне удалось чуть замедлить полет снаряда и уклониться. Чего, судя по удивленным взглядам, никак не ожидала не только Виолетта, но и стоящий рядом последний феникс. Наставник неотрывно следил за моими движениями, с каждым шагом хмурясь все больше. Казалось, он собирается просверлить меня взглядом.

– Еще раз. Цельтесь в корпус, госпожа, – приказал он, и замешкавшаяся Виолетта вновь выпустила в меня стрелу. Но те несколько секунд, что она потратила на изумление и обдумывание ситуации, я не потратил даром. Шагнул вперед, на ходу укрепляя заранее подготовленную структуру новым материалом и сводя силовые линии в более плотное построение.

В этот раз стрела словно вонзилась в стену и, хотя сумела пробиться через заслон, ушла в сторону. Я сделал еще шаг вперед и перехватил следующий снаряд лезвием кинжала, чуть отстранившись в сторону. Вышло скорее эффектно, чем эффективно – я потерял слишком много времени и не успел сделать шаг вперед до того, как на тетиве девушки вновь появился снаряд.

– Меняй прицел, ноги, голова, туловище. Не по порядку, случайно, – приказывал Эрдман, совершенно позабыв о почтительном тоне. – Быстрее!

Замечание его было принято к сведению, и в меня полетели одна стрела за другой. Казалось, Виолетта и вовсе перестала целиться, но каждая следующая стрела ложилась на тетиву все быстрее. Если вначале ей требовалось три секунды, то теперь она только и успевала натянуть и отпустить тетиву.

А мне это начинало надоедать. Моя самоуверенность сыграла злую шутку, и, хотя пять метров я уже прошел, оставалось еще пятнадцать. Шаг, заслон от стрелы, летящей в лицо, замедлившийся снаряд пролетает рядом с головой, чуть колыша волосы. Структура больше пары десятков сантиметров теряет всяческую прочность, так что приходится добавлять в нее послушную воздушную стихию.

Следующий шаг, перепрыгнуть, поджав ногу. Равновесие не потерял, но теперь прыжок вперед. Стрела пробивает блок, и приходится ловить ее на лезвие кинжала. Вкручивающееся словно сверло лезвие отнимает почти секунду, понадобившуюся, чтобы отбросить его в сторону, а следом летит очередной воздушный снаряд – опять в ноги.

Бесит! Бесит, что вместо великой силы, дара богов, я получил огрызок. Бесит, что девчонка сейчас использует магию, не задумываясь о ее неестественности, а мне даже с воздухом приходится управляться словно со структурой. Бесит, что теперь все планы придется перестраивать заново! Бесит! Почему она, а не я?!

Я зло отбил очередную стрелу. Теперь, чтобы не поймать стрелу лбом или животом, приходилось все внимание концентрировать на руках Виолетты, которая спускала тетиву чуть ли не раз в секунду. Я отбивал их, одну за другой, делая еще шаг вперед, и наконец девушка, испуганно отскочила, запуская стрелу прямо в воздухе.

Будто издеваясь надо мной, ее подхватил воздушный вихрь. Точная копия того, что я создавал на экзамене. Вот только тогда это была сложная многослойная структура – иллюзия, лишь внешне имевшая признаки воздушной стихии, а сейчас – сам воздух. Не упорядоченный, но при этом послушный. Виолетта использовала магию как нечто само собой разумеющееся.

Мне же приходилось неотрывно смотреть на нее, чтобы обороняться и… и я кое-что заметил. Потоки воздуха не были однородны. Больше того, если рассматривать их не как цельные магические фигуры, а как объемную структуру с четким началом и концом – они все окружали амулет, спрятавшийся на груди Виолетты. Но важно было не это.

Между нами, мной и герцогиней, существовала едва заметная даже моему специфическому взгляду тонкая и прозрачная нить связи. И время от времени по ней пробегали порывы ветра. Даже не ветра, а едва заметного ветерка, неощутимого меж постоянных гуляющих по двору воздушных потоков. А еще они шли от меня к Виолетте, а не наоборот. И упиралась эта ниточка связи уже в мой амулет воздуха, спрятанный во внутреннем кармане.

Отразив очередную атаку, я попытался разорвать эту связь мысленной командой. Так же, как визуализировал и создавал магические структуры с помощью дара Локи. Но этого оказалось недостаточно. Натянутая струна лишь дрогнула, словно ее коснулись неуклюжие грубые пальцы. Но этого хватило, чтобы следующая стрела Виолетты ушла выше моей головы, а я продвинулся на два шага вместо одного.

– Ниже! – не сдержавшись, крикнул Эрдман.

– Да! – отозвалась герцогиня, и на следующий выстрел дернувшаяся повторно струна не повлияла. А потому нужно было воздействовать на ее источник.

Изловчившись, я отбил очередной снаряд и вытащил амулет, зажав его в левой ладони. Струна силы напряглась, но направления не поменяла. Утром я внимательно рассмотрел амулет, но никаких отличительных особенностей не приметил. Хотя правильней было бы сказать, что там бессчётное множество особенностей, которые следовало очень внимательно и неспеша исследовать, да только времени на это у меня не было. Так что я предпочел самый простой и действенный метод – перекрыл одну структуру другой, создав вокруг амулета кокон.

Не подействовало. Возможно, из-за разницы в применяемой магии. Или я был недостаточно сконцентрирован. Или… еще два десятка других «или». Но сейчас меня это не волновало. Зарычав, я сбросил один кокон, отбил стрелу и начал сжимать другой – воздушный. Невидимый полог вокруг амулета стал вполне ощутим, а спустя несколько мгновений я сумел почувствовать место, из которого к Виолетте протянулась дорожка силы.

Времени на то, чтобы изучить последствия своих действий, у меня не было, да и не особо они меня сейчас волновали. Тщательно и последовательно экспериментировать тоже было некогда, ведь Виолетта явно собиралась прыгнуть, уходя от очередного удара. И тогда я заставил воздушный кокон сжаться и уплотниться, став почти видимым.

Девушка, как раз подпрыгнувшая, ожидала, что ее подхватит смерч и унесет прочь. Но в этот раз Элли не покинула своего Канзаса. Смерч потух, даже не начав формироваться. Девушка упала, не слишком удачно приземлившись на одно колено, но тут же вскинула лук. Я оказался в пяти метрах от нее, отбил стрелу и еще сильней сжал кокон вокруг амулета, тогда тетива в руках Виолетты испарилась, напоследок неприятно звякнув.

– Хватит! – взревел Эрдман, всадив между нами свой гигантский двуручник, когда мне оставалось несколько шагов до цели. – Довольно! Да что сегодня с вами обоими?

– Прости! – вдруг заревела Виолетта, хотя я еще ничего не успел сказать. – Прости меня! Я не знаю, что делать! Я думала… Прости!

– Ваша светлость, да в чем дело? – непонимающе уставился на нее Эрдман. – Что ты сделал с госпожой, сопляк?!

– Всего лишь дал то, что она сама хотела, – сказал я, успокаиваясь, и украдкой взглянул на почерневший от сдерживаемой силы амулет. Никакой воздушной магии. Ни у меня, ни у Виолетты. А значит, если я не выпущу ее – мы оба останемся калеками, только почувствовавшими настоящую свободу.

Выдохнув, я отпустил амулет, развеивая кокон. В то же мгновение за спиной нависающего надо мной последнего феникса внезапно вернувшийся вихрь поднял Виолетту, поставив ее на ноги, но девушка не спешила призывать свое оружие, только стояла, вытирая заплаканные глаза, и смотрела в землю.

– Если ты что-то сделал герцогине, я тебя размажу по всему этому полигону таким мелким слоем, что ты в землю вместо удобрений впитаешься! Без следа! – прорычал Эрдман.

– Оглянись старик, – буркнул я. – Все, что могло произойти, уже произошло. Госпожа Виолетта, я не держу на вас зла. Надеюсь, на этом наш с вами конфликт исчерпан. Вы получили, что хотели, я понял, что должен был.

– Я тоже все поняла. Больше я никогда не подниму на тебя руку. – тихо, но вполне различимо ответила Виолетта. – Никогда. Мы сможем обсудить все… чуть позже?

– Нет уж! Вы скажете все сейчас! – взревел Эрдман, но в этот момент к нему подскочила Нинель и, попросив нагнуться, что-то прошептала на ухо барону. Тот вначале покраснел, став цветом как собственный герб. Затем побледнел, словно его окунули в побелку. И наконец позеленел. Прошла секунда – и барон, взвыв, отошел в сторону, схватившись за голову.

Огненный меч между нами исчез, и Виолетта, подняв на меня глаза, жалостливо улыбнулась. В этот момент я понял, что не просто вернул себе полный контроль над ситуацией, но и получил куда больше, чем планировал. Вот только хотел ли я этого?

Глава 46

– Прости меня, – еще раз, совсем тихо, произнесла Виолетта, когда я, подойдя, подал ей руку и помог удержаться на ногах. – Я…

– Это просто тренировочный бой, и ты не виновата в том, что произошло. Просто сила посчитала, что ты и в самом деле хочешь меня убить. А после все случилось как случилось. Ты не виновата, – повторил я, и девушка, на которую столько всего свалилось, лишь кивнула. Я чувствовал, как ей хотелось ко мне прижаться, но, кроме одноклассников, за нашими действиями наблюдало уже приличное количество студентов академии.

– Мы можем обсудить все произошедшее позже, – сказал я Виолетте, и девушка несмело кивнула, отходя в сторону. Нинель, взглянувшая на меня волком, тут же шагнула вслед за своей подопечной. К слову, мне на полигоне тоже сейчас делать было совершенно нечего. К тому же куда больше меня волновал вопрос новых чар.

Кивнув на прощание одноклассникам и пройдя мимо шагающего взад-вперёд барона, я направился прямиком в свою комнату-квартиру. Только заперев дверь и скинув пиджак, окончательно успокоился и, достав вновь материализовавшийся амулет, начал заново его исследовать, проникая в структуру.

В первый раз просто набросал в блокноте общую схему. Зарисовал один в один все серебряные кружева и рисунки хитро переплетенного металла. А затем попробовал скопировать на бумагу изображение быстро меняющегося ветра внутри медальона. Ничего не вышло – структура постоянно менялась и оказалась слишком сложной.

Тогда я последовательно начал увеличивать изображение самой структуры ветра, отвлекшись от амулета и внешней оболочки. И вновь меня ждала неудача – даже полностью запомнив ветер в один момент времени – в следующий он уже изменялся не только с точки зрения структуры, но и площади, и, главное, переплетения силовых линий, которые видел только на поверхности и не мог проникнуть дальше.

Плюнув, я пошел иным путем. Воссоздал силой воли и воображения такой же ветерок за счет стихийной силы, а затем отпустил его, не позволяя выходить за пределы ладони. Удивительно, но, кажется, сила стихийного осколка даже возросла от того, что я перестал его направлять, вот только и всякий смысл в нем тут же потерялся – зачем мне пустой ветер, не подчиняющийся приказам?

Понимая, что, скорее всего, тем, что я сейчас делаю, должны были заниматься тысячи чародеев до меня, куда более умных с академической точки зрения, я направился в библиотеку. Ведь не может быть, чтобы за сотни лет кто-то из ученых не попытался разобраться в том, что именно им дано в виде сил, и как с этим можно поступить.

– Лансер, а я уже подумала, что ты забыл свою наставницу! – томно проговорила Громова-старшая, обнаружив меня в библиотеке. Сегодня она подчеркивала свою выдающуюся фигуру красной блузкой, расстегнутой почти до пупка, и короткой обтягивающей юбкой. Что в других обстоятельствах обязательно заставило бы меня эту самую юбку задрать и хорошенько отодрать библиотекаршу, но сегодня просто не хотелось.

– Елизавета, я тоже безумно рад вас видеть, – улыбнулся я как можно более вежливо. – Возможно, вы сможете развеять мою головную боль?

– Опять рыться в запретной части библиотеки? – шутливо спросила Громова.

– Нет. Сегодня все куда проще. Так уж вышло, что я просто хочу понять одну вещь – как именно работает магия Дара? – спросил я, показывая наброски в тетради.

– О, это по моей части. Вообще, тебе бы следовало обратиться к профильному наставнику, но, как я понимаю, у вашего класса пока только Морозов и фон Вицлебен? – спросила библиотекарша, и, когда я утвердительно кивнул, поманила меня за собой. – Что вам говорил барон? Про связь силы божественного оружия и заклятий? Про силу одаренного?

Я вкратце перечислил те простые истины, которыми нас успел напичкать Эрдман. Про то, что, доверив возвышение оружия осколкам стихий и умелым мастерам, можно быстро, хоть и очень дорого, повысить свою силу. Про то, что так же можно пополнить собственные запасы стихийной магии путем тренировок.

– Негусто, но что еще взять от военного. Хотя под его присмотрами вы, конечно, сумеете стать сильнее, а может, он и поделится парой секретных техник, но в теории явно слаб. В отличие от меня, – с нескрываемым превосходством улыбнулась Громова. – Ты уже знаешь, что оружие – проводник силы богов. А амулеты – их дар, иногда появляющийся у детей и даже правнуков настоящих одаренных. И именно от оружия зависит первичное проявление стихии.

– Вся сила одаренных делиться на три типа: всплеск, импульс и стена. Независимо от оружия или стихии, это общие проявления, которые меняют только форму, силу и природу. Например, волна пламени, идущая за огненным мечом, или цунами от удара водяным жезлом – проявление всплеска. Молния или землетрясение – импульс. А доспех или замораживающая аура – явное проявление стены.

– Погодите, как заморозка может быть стеной? – перебил я библиотекаршу, не совсем понимая ее ассоциацию.

– Все очень просто, броня – это тонкая, но очень плотная стена, имеющая форму нагрудника или щита. Аура же – очень толстая и разряженная стена, через которую можно пройти. Хм. – Елизавета замялась, поняв, что до меня не доходят такие простые вещи. – Как бы тебе проще объяснить. Вот! Например, если грязь сжать, убирая воду – она превратится в плотную стену, может, даже крепче камня. Если же ее, наоборот, разбавляя стихией или просто пространством, развести на большой площади – получится мешающее движению болото.

– Выходит, ту же огненную ауру можно превратить в огненный же доспех, максимально сжав? – на всякий случай уточнил я.

– О, если бы это было так просто, – рассмеялась Громова-старшая. – Но в целом ты прав, хотя среди одаренных очень редко существуют уникумы, освоившие больше одной-двух форм каждого из проявления своих стихий. Обычно больше и не нужно. Ведь что толку от того, что ты можешь создать несколько видов стен, если противник пробивает их все одной молнией?

– А как же разные ситуации? Ну с той же грязью и стеной. Первой можно замедлить продвижение противника, второй – отрезать его в ущелье. А если еще и совместить, можно попробовать сковать его действия и остановить продвижение крупных сил, – предложил я.

– Можно, только зачем? Стена земной стихии все равно всегда будет прочнее водной, той же силы. А потоп водной – всегда глубже и опасней болота земной. Универсальные одаренные были, но это оказалось неудачным экспериментом. Слишком много времени уходит на освоение других форм дара, – пожала плечами Елизавета. – А ведь можно просто сделать врожденные силы мощнее.

– Выходит, каждый одаренный берет только то, что дают боги, а затем улучшает это? – осторожно поинтересовался я.

– Конечно, нет, – отмахнулась Елизавета. – Есть и такие, как я, кто считает любое проявление магии лишь формой воплощения стихии в реальность. Как я уже говорила – созидание возможно даже с молнией. Другое дело, что от этого нет практического толка в больших сражениях. Сила – определяющий фактор.

Возьмем не так давно прошедшую войну между Российской империей с одной стороны, Пруссией, Польшей и землями Винсборов с другой. Почти во всех мелких битвах тройственный альянс победил. Но стоило им сойтись в главном сражении как один князь рода Пожарских выжег всю вражескую армию. И помогли им их ляхи? – гордо, будто сама участвовала в бою, спросила Елизавета.

– В то же время и в стычках между двумя одаренными одного примерного титула побеждает более сильный. Ведь у любой стихии есть контрстихия, всплеск можно отбить или погасить стеной, а стену пробить импульсом. Конечно, всегда есть шанс, что твоя форма окажется эффективней формы противника, но даже так… все зависит от твоего дара. Оружия и милости богов, – улыбнувшись, сказала Елизавета, поставив передо мной целую стопку литературы. – Как закончишь, можешь зайти в мой кабинет, для тебя я всегда свободна.

– Спасибо, – поблагодарив, я погрузился в изучение письменного материала, но с каждой просмотренной книгой все больше убеждался если не в правоте мнения библиотекарши, то, по крайней мере, в том, что такая практика является общепринятой. Мне было сложно это принять, но ничего странного в этом не было. Больше того, я наблюдал подобное на практике.

В первую очередь – сила дара выходила из мага с помощью оружия. То, что я мог творить структуры, тоже было нереализуемо без кинжала, но он оставался моей частью и его материализация не требовалась постоянно. Просто дар так работал. А вот на примере Эрдмана, Морозова, Виолетты или Нинель я прекрасно видел подтверждение слов Громовой.

У Нинель не было собственного импульса или волны. По крайней мере, пока. А вот стену она не раз демонстрировала. В случае с Виолеттой ее стрелы по умолчанию были импульсом, а вихрь, переносящий девушку, – стеной. Сложнее всего с Морозовым, который, судя по всему, мог использовать два, если не три вида стены. Отражающее зеркало обманка, кокон и морозную ауру. Впрочем, я еще не видел, как он использовал бы волны или импульсы.

Так или иначе – все это мне совершенно не подходило. Ведь я обладал не просто стихией – а управлял ее структурой напрямую. И, глядя на окружающих меня одаренных, только усиливающих заклятья богов, проводимые через оружие, понимал, что мой талант открывает просто неисчислимое количество комбинаций и способов применения магии. А еще я, кажется, знаю, как стать сильней.