Текст книги "Осколки души. Том 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

Глава 50

– Приветствую вас, дамы и господа, – улыбаясь, вышла в круг света Нинэ. Ну конечно, там, где деньги, там она. Уверен, монсеньора ввязалась во все возможные авантюры, которые только могут принести прибыль на территории академии. Что, в принципе, неудивительно, кто хочет зарабатывать, всегда найдет способ.

– Прошло три месяца с прошедшего большого аукциона, и мы не зря ждали новых поступлений. Редчайшие товары с дальнего востока, из закрытого Китая и волшебных островов. Аравийские зачарованные ткани, индийские ручные животные и персидские духи. Сегодня мы открываем большой аукцион с большими ставками! – объявила Нинэ и отошла в сторону, пропуская на сцену одетых в тематические наряды носильщиков.

Выглядело это и в самом деле завораживающе. Девушки в коротких топах, с прикрытыми полупрозрачными масками лицами и раздувающимися штанинами внесли небольшой золоченый сундучок. За ними вышли наряженные в китайские платья носильщицы, сложившие свитки в тяжелых металлических футлярах. И процессия никак не заканчивалась.

– Вон они! – возбужденно сказала Екатерина, когда на сцену вынесли аккуратные ряды флаконов с плещущимися в них светящимися жидкостями. И если с бурлящей водой все было более-менее понятно, то как в стеклянной банке удерживалась кипящая лава – для меня оставалось загадкой. И все же стихийные осколки содержались в запечатанных фиалах, и, судя по шепоткам зрителей, это станет основным лотом.

– Итак, начнем сегодняшние торги со знаменитого китайского шелка. Пять метров магической ткани, напитанной энергией духов жизни. Самовосстанавливающаяся, облегчающая выздоровление и заживление ран ткань. Стартовая цена – два галеона, – объявила Нинэ и подвинулась, чтобы ее помощницы чуть раскатали рулон. Одна из девушек демонстративно порезала ладонь, показав нам небольшую ранку, а затем приложила руку к углу ткани. Спустя всего несколько секунд она вновь показала ладонь, полностью исцелившуюся.

– Два галеона, кто предложит больше? Три? Отлично. Четыре галеона? – начала торги Нинэ, указывая пальчиком на тех, кто поднимал руку. – Семь галеонов, благодарю, ваше высочество, ставка принята. Восемь? Восемь галеонов!

– Это же целое состояние. На кой черт им эта ткань? – пробормотал я, глядя на все поднимающиеся руки и думая, не прогадал ли.

– Академия вне законов Пруссии, как и других государств, – сказала Екатерина, наклонившись ко мне. – Если бы торговцы привезли свои товары и продавали их официально, им пришлось бы уплатить большую государственную пошлину. Кроме того – многое из показанного запрещено к продаже, или приоритетное право выкупа имеет только королевская семья.

– Черный аукцион в академии, где собрались наследники великих домов? – хмыкнул я, понимая всю иронию ситуации. Торговцы явно не дураки, ведь если правящие династии не выкупят товары даже по повышенной цене, они окажутся у оппозиции или у конкурирующих родов внутри страны. А это потенциальная угроза власти, чего допустить нельзя.

– Девять галеонов господину под номером семь. Поздравляю вас с покупкой и желаю крепкого здоровья, – поклонилась Нинэ, и, обернувшись, я увидел девушку с цифрой семь на платье, вообще не оставляющем места для воображения. Если бы эта красотка голой пришла, и то получилось бы приличней. А так самым большим куском ткани являлся круг с цифрой.

– Она покупает от чьего-то имени? – уточнил я у Пожарской, кивнув на девушку.

– Да, тут такое не редкость. Проследить за тем, кто на самом деле торговался, практически невозможно, а аукционному дому главное, чтобы вовремя платили комиссию, – ответила Екатерина. – Но мы рассчитываем на самый распространенный лот, так что скрывать намерения нет смысла.

– Следующий лот – нефритовая статуэтка Вишны, содержащая плененный дух. – Нинэ подняла двумя руками небольшую, с кулак размером, зеленую статуэтку, а затем влила в нее немного силы. Рядом с миледи материализовался гигантский, за два метра в холке, зверь, больше всего напоминающий смесь черного леопарда и медведя. На его шее и лапах красовались толстые цепи, уходящие к статуэтке. Стоило ведущей чуть потянуть цепь, и монстр взревел, широко раскрыв зубастую пасть.

– Пленный дух послушно выполнит любой ваш приказ, разорвав врагов или охраняя сокровищницу. Стартовая цена – три галеона, кто даст больше? – спросила Нинэ, высоко подняв статуэтку. – Пять? Отлично, пять галеонов!

– Эх, мне бы такого питомца, – с сожалением сказала Пожарская. – Я о таких монстрах только слышала. В бою он равен рыцарю-командору, а некоторые и вовсе могут сравниться с виконтами или даже баронами.

– Так купи, деньги у тебя есть, – пожал я плечами.

– Не по статусу, – недовольно поморщилась девушка. – Если такого зверя купит кто-то по титулу ниже баронского, после академии его просто отнимут. А могут отобрать и куда раньше, пойдя на открытую конфронтацию.

– Ясно, ты вообще рассчитываешь купить что-то, кроме осколков стихий? – спросил я у расстроенной Екатерины.

– Нет. Боюсь, денег у нас совсем впритык. Мне же надо купить и на себя, и на Николаса.

– Сколько бутылок нужно на одно возвышение оружия? – спросил я, вглядываясь в лица торгующихся за пленного духа. Похоже, все прекрасно осознавали ценность статуэтки, как и свои возможности, но сдаваться не спешили.

– Одна для первого, две для второго, – оптимистично начала Пожарская. – Шесть для третьего и в два раза больше для каждого последующего. Двенадцать, двадцать четыре…

– Я понял суть, – успокоил я девушку, прекрасно осознавая, что бесконечно усиливать оружие не получится. – И какое возвышение приравнивается к силе барона?

– Десятое. Примерно, – почти не задумываясь, ответила Екатерина. – Все зависит от стартовых условий. К тому же и сами материалы меняются. Для увеличения силы с виконта до консорт-баронета требуются не только осколки стихий, но и порабощенные духи. Иначе оружие не получит достаточно мощи.

– Как интересно. Надо будет заняться этим вопросом на досуге, – пробормотал я, быстро сосчитав количество бутылок с эссенцией. Три десятка на пятьдесят зрителей. Всем точно не хватит, а если они нужны на всех этапах возвышения, то и цена на один флакон опускаться не будет. Жаль, я думал про насыщение рынка.

Пока я просчитывал варианты, с молотка ушла статуэтка за двенадцать галеонов. Старинный амулет мудреца-учителя с привязанным духом – почти за двадцать. Несколько щенков породистых гончих, выведенных для охоты за зверьем. К слову, каждый месячный щеночек был размером со здорового дога, и какими они вырастут, я мог только представить. Свору разобрали по одному-два щенка и тут же увели со сцены.

– Следующий лот – одиночный фиал стихии огня. Первое возвышение. Цена – один галеон, – объявила Нинэ, и я тихонько присвистнул. Нет, я и не надеялся на то, что они окажутся дешевыми, но не на столько же дорого. И все же, ввязавшись в аукцион, я сумел сторговаться на четырех галеонах за первое зелье.

Вода и земля обошлись по пять каждое. А вот воздух мне достался почти даром – за два. Вот только мои финансы оказались в жесточайшем минусе. Особенно учитывая, что делиться стихийными осколками с Пожарской и Николасом я не собирался. Кто знает, когда они мне пригодятся и что вообще среагирует с моим кинжалом.

Дальше продавалось уже по два осколка, и цена со старта взлетела до восьми галеонов. Денег у меня таких не было, а для экспериментов достаточно взять и по одному экземпляру, а вот на мою подругу было жалко смотреть. Екатерина ввязалась в торги, но выиграть их не смогла. Парные зелья ушли по двенадцать галеонов. И дальше цена только возрастала.

– Ты должен мне помочь, – взмолилась Пожарская, когда уже три зелья выставили за двенадцать галеонов и тут же подняли цену до тринадцати. – Если я не смогу купить себе хотя бы один осколок, стану самой слабой из Пожарских!

– Сколько вы наварили на казино? – спросил я, прикидывая варианты.

– Четыре галеона. Я могу отдать тебе их все за огненный осколок! Мы же для этого и пошли вместе, – сказала Екатерина. – Тебе же они даром не нужны, у тебя стихия воды, которую ты смог купить!

– А что Николас? – с ухмылкой спросил я у девушки.

– Обойдется. Когда я стану наследной княгиней – верну ему все с процентами. И тебе тоже, если сейчас поможешь. – Пожарской явно с трудом давались эти слова, она злилась сама на себя за минутную слабость, но персональная сила оказалась важнее достоинства.

– Хорошо, я тебе помогу, но будешь ты мне должна куда больше, – сказал я, немного подумав. – До окончания академии ты станешь моим вассалом. А позже – союзником по крови. И никогда не выступишь против меня, даже если этого потребует твой император.

– Если я стану княжной, ты получишь свой кровавый альянс, – сказала Пожарская, а в следующую секунду в ее руке материализовался клинок, которым она вспорола ладонь. Жест ее был понятен без слов, так что я повторил ее движение и пожал протянутую ладонь. Наша кровь смешалась, и я почувствовал, как она нагревается. – Клянусь, что буду защищать интересы господина как свои, его жизнь и его честь ценой своей жизни.

– Клянусь, что не подвергну честь вассала поруганию, не стану рисковать его жизнью и честью без нужды, – ответил я, боль стегнула по руке, дойдя до локтя, а в следующее мгновение кровь испарилась, оставив на ладони только небольшую родинку в виде четырехконечной звезды. Простые слова, а такой эффект. Кажется, тут есть бог клятв и договоров, надо будет это в будущем учесть.

– Следующий лот! – тем временем произнесла Нинэ, но запнулась на полуслове. Затем оглянулась куда-то за освещенную область сцены и, дождавшись подтверждения, вновь посмотрела в зал. – Следующий лот, запретный ритуал благословления. Руна, описание, инструкция и гарантия личной силы. Цена – наследный титул Виконта. К торгам допускаются только лица королевской крови, не имеющие дара.

Глава 51

В зале на несколько мгновений наступила полная тишина. Затем раздались шепотки, неуверенный смех, люди начали переговариваться. До меня донеслись возгласы о неуместности шутки в таких делах. О том, что аукционный дом совсем потерял чувство меры. Что торговцы совершенно перестали чувствовать тенденции…

А затем раздался гром, и Нинэ вздрогнула, выронив конверт. Бумага зависла в воздухе, и вокруг нее закружился воздушный вихрь, замер туманом и тут же осыпался дождем, который застыл у самого пола, а затем сосульки вспыхнули, и конверт наконец плавно опустился на пол. Зал замер, не понимая, что происходит. А я незаметно выдохнул, заканчивая построение плетения из десятка видов структур.

– Прошу прощения, – прокашлявшись, сказала Нинэ, подняв конверт. – Боюсь, ставка изменилась. Теперь это баронский титул и девять зелий стихий. До торгов допускаются лица королевской крови без дара… прошу прощения, но тут так написано.

– Неслыханно, у всех правящих есть наследники с даром! – послышалось где-то со стороны, но я видел, как напряглись цесаревич и несколько других аристократов из высшего света. И прекрасно их понимал. Одно дело, если твой брат не имеет сил и не может претендовать на престол, совсем другое – когда он их может получить. Это не только нарушение баланса и очереди престолонаследия, но и прямая угроза для жизни многих бастардов, взятых в семьи только из-за дара.

– Вряд ли кто-то осмелится купить такую вещь, – с сомнением проговорила Екатерина. – Это все равно что объявить войну всем одаренным. Да еще и привлечь внимание инквизиции. Такое без внимания точно не останется.

– Зато для тех, у кого дара нет, это возможность претендовать на свое место в мире, – ответил я достаточно громко, чтобы меня услышали за соседним столом. Обсуждение вновь возобновилось и куда более оживленное, а затем появилась первая ставка.

– Титул барона Лед-Ширского, без земель, – сказала девушка в маске, закрывающей пол-лица. В отличие от большинства младших аристократок, на ней было строгое обтягивающее платье и серый жакет, прикрывающий все что можно. Кажется, инкогнито свое она раскрывать не собиралась, но заявленный титул говорил сам за себя – перед нами одна из англичанок.

– Ставка принята, – чуть удивленно произнесла Нинэ. – Будет ли ставка повышена?

– Это идиотизм, – громко сказал один из юношей, сидящих в противоположном конце зала. – Кто будет разбрасываться титулами и землями ради сомнительного предприятия?

– Тот, у кого этих титулов как мух. Барон Ново-Огаревский, с имением и пятьюстами душами, – гордо заявил принц Фавон.

– Прошу прощения, ваше императорское высочество, но, по условиям, в торгах могут участвовать только не получившие дара, – попробовала возразить Нинэ.

– У меня есть неодаренная сестра, и я говорю от ее имени, – легко отмахнулся принц, но этими словами никого обмануть не смог. Все прекрасно понимали, но спорить с цесаревичем для обычного рода и даже малой династии Европы – непосильная задача. Вот только и в нашей академии учился не один Фавон.

– Титул барона фон Шелиген и двенадцать гектаров виноградников, – сказала, поднимаясь, девушка в окружении нескольких молодых людей и стайки фройляйн. В отличие от анонимной леди, отстаивающей интересы туманных островов, эта особа не собиралась скрывать свой статус и имя, даже откровенное платье было исполнено в желто-черных тонах, в соответствии с флагом священной римской империи.

– В графстве Брейсгаур нет баронства Шелиген, – возразил Фавон.

– Верно, но вместо пустых обещаний от имени вашего отца я могу сама учредить этот титул, ведь являюсь графиней Брейсгаур и полностью распоряжаюсь своей собственностью, – возразила одна из наследниц императорской крови. Как бы ни закончился торг между двумя правителями Европы, я уже выбрал свою фаворитку. Тем более что амулета с силой бога на ней заметно не было.

– По условиям торгов, вы не можете участвовать, – зло бросил принц. – Ведь всем известно, что дочери императора не обделены благословлением богов. А значит, у вас нет права претендовать на эти знания. Я же, от имени отца и в интересах сестры, предлагаю титул барона Орского и должность мэра в одноименном поселении.

– Прошу прощения, но, боюсь, условия торгов действительно весьма строгие. К тому же письмо доставил нам посыльный, а не владелец. Возможно, даже несмотря на проявление магии, это всего лишь затянувшаяся шутка, – попыталась призвать к порядку Нинэ, которой явно не нравилось, к чему идет спор. Она нашла меня в зале и наградила сердитым взглядом, но я лишь пожал плечами. Зато этот обмен ужимками заметила Екатерина.

– Погоди, это твой лот? – удивленно посмотрела на меня Пожарская. – Поэтому Виолетта получила свои способности и так странно вела себя несколько дней назад? А я-то думала, что все из-за того, что она в тебя влюбилась, и ты, гад, воспользовался ее слабостью и обесчестил.

– Я лишь посыльный и сегодня доставил не одно письмо, – снова пожал я плечами. – А второй адресат что-то запаздывает.

– Ага, так я тебе и поверила, – усмехнулась Пожарская, отстранившись. – Ты хоть понимаешь, во что ввязался?

– Более чем, – ответил я, следя за развитием событий. По велению графини Брейсгаур несколько девушек выскочили из зала. Сторонники цесаревича и графини встали друг напротив друга, и, хотя их позы казались расслабленными, я заметил, что каждый держит руки возле амулетов, в любую секунду готовясь вызвать оружие.

– Прошу всех успокоиться, – громко сказала Нинэ. – Учитывая, что мы не можем оценить стоимость лота и проверить его реалистичность, руководство аукциона вынуждено снять лот с продажи и принести извинения всем участникам торгов. После окончания вечера мы проведем экспертизу и выявим истинного владельца предоставленного текста. А после решим, возможна ли его продажа.

– И в каком королевстве оно окажется при истинности? В Польше или Германии? – возмущенно спросил Фавон. – Нет, это нас не устраивает. Геополитические интересы России заставляют меня принять самые строгие меры. Я требую немедленно отдать мне эту бумагу, вместе со всем содержимым и именем посланника.

– Только попробуйте, и всякая поддержка в ваших будущих начинаниях исчезнет. Мы не позволим нашим восточным партнерам остаться с этой жуткой тайной наедине, – произнесла англичанка. – Письмо должно быть немедленно уничтожено!

– Ни в коем случае, – возразила фройляйн, сжав подол платья так, что он поднялся. – Священная Римская Империя уже тысячу лет оберегает человечество от вызовов, которые грозят его уничтожить, и в этот раз мы поступим так же. Тем более что у меня есть идеальная кандидатура для покупки этого лота. Сестра, подойди ближе.

С этими словами графиня поманила только что вошедшую в зал девушку, и я с удивлением узнал Брианну. Судя по выражению лица, наша лентяйка была не слишком довольна новыми указаниями, но спорить с явно старшей родственницей не посмела. Девушки о чем-то пошушукались, и одноклассница, как всегда, одетая в безликую школьную форму, вышла вперед.

– Я, графиня Брианна фон Брейсгаур, претендую на секреты дара богов и ставлю титул барона фон Шелинген и двенадцать гектаров виноградников на границе с Францией, – громко и четко, без намеков на свою обычную лень, произнесла Брианна.

– От лица администрации аукциона и от своего лично я приношу глубочайшие извинения, но даже мы не можем продавать столь опасные знания. Нам придется согласиться с госпожой Браун и сжечь письмо вместе со всеми тайнами, пока не стало слишком поздно. – глубоко поклонившись, сказала Нинэ, но в этот момент в зал наконец ворвался второй адресат, письмо которому должна была доставить Ольга почти час назад.

– Всем оставаться на своих местах! – взревел барон Вицлебен, а вот его я как раз на этот праздник не звал. – Именем священного единого папы Римского, Иоана Двадцатого, сложить оружие и не оказывать сопротивления!

– Именем Трибунала, этот аукцион завершен. Все, что было продано, будет отдано. Все ставки будут переданы, – спокойно и холодно, но достаточно громко сказал Морозов, по мановению руки которого в зал вбежали несколько слуг с оружием наголо. – У меня есть сведения о том, что здесь пытаются продать данные о запретном дьявольском ритуале!

Нинэ попятилась назад, а затем резко поднесла конверт к свечам позади себя. Бумага мгновенно вспыхнула, сгорая неестественным фиолетовым огнем, и я увидел, как дернулась вперед графиня Брейсгаур. Но, к удивлению всех присутствующих, пепел не осыпался на пол, а взвился в воздух и упал прямо на подставленные ладони девушки. В следующую секунду она, никому ничего не говоря, развеяла остатки письма, после чего победно улыбнулась, а я наконец сумел расслабиться, развалившись в кресле.

– Всем оставаться на своих местах, – холодно повторил Морозов. – Ваши высочества и светлости, это касается и вас. Все правители подписали соглашение об инквизиции, и сегодня я вынужден его применить.

– Тебя это касается в первую очередь, – сказал, нависая надо мной, Эрдман. – К тебе у нас очень много вопросов.

Глава 52

Как определить, что тебя не очень любят? Когда приставляют два охранника вместо одного сопровождающего? Когда сажают в одиночную камер и заставляют ждать до последнего? А может когда девушку являющаяся твоей покровительницей, выпроваживают восвояси? Да не, ерунда какая-то.

– Ваше благородие, следуйте за мной. – открыв со скрипом решетку сказал охранник.

– Ну наконец, а я уж думал не дождусь. – рассмеявшись сказал я, поднимаясь. Охранник удивленно глянул на меня, будто оценивая степень накатившего безумия, но я лишь беззаботно пошел за ним в комнату дознавателя. Здесь меня уже ждали Эрдман и Морозов, пребывающие мягко скажем в не благодушном настроении. Попросту – оба были в ярости, только один в спокойной и ледяной – а второй готов был в любую секунду взорваться.

– Рекомендую облегчить свою участь и сознаться сразу. – холодно сказал дознаватель.

– С удовольствием. – улыбнулся я, садясь за стол. – Позвольте бумагу?

Морозов молча подвинул ко мне лист и ручку, и я за несколько минут накидал свою точку зрения на произошедшую ситуацию. Затем с удовольствием передал готовый отчет обратно дознавателю и с интересом смотрел на то, изменится ли выражение лица Морозова или останется как прежде равнодушным. Судя по бегающим глазам, сломался он на третьем абзаце.

– Так. – проговорил инквизитор, дочитав до конца. – Так… И вы хотите сказать, что понятия не имеете откуда взялся уничтоженный миледи Нинэ Маунтайн конверт?

– Совершенно, верно. Больше того, как только я понял, что в нем может заключаться что-то запрещенное – немедля послал к вам своего одноклассника. – улыбаясь ответил я. – Вот только судя по тому, как поздно вы прибыли – он опоздал.

– Нет, прибыл он в самое время, да только объясниться толком не мог. – ответил Морозов. – К тому же я был несколько занят…

– Что ты его слушаешь? Явно сопляк врет! – взорвался Эрдман, нависая надо мной словно гора. – Если признание тебе не по силам, дыба быстро исправит ситуацию!

– Кажется вы, господин барон, немного не в курсе ситуации. – широко улыбнулся я, еще больше выводя Эрдмана из себя. – Даже не знаю, откуда в вас такая ко мне нелюбовь.

– Ты пройдоха и оборванец, который каким-то необъяснимым образом попал в выдающуюся академию, в которой благородные аристократы даже не могут помыслить о столь низком человеке. – буквально на одном дыхании выпалил Эрдман, и я не смог сдержаться, чтобы не рассмеяться.

– Вы перебарщиваете, барон. – поморщившись произнес Морозов. – Безусловно, господин Лансер не тот, за кого себя выдает. Однако я не первый раз вижу его донесения, к тому же некоторые их них уже подтвердились. Вы, молодой человек, тоже ведите себя подобающе, и расскажите, что именно вас так рассмешило?

– Честность, порядочность и конечно благородство всех учащихся. Это в академии, где несколько имперских родов пытаются разодрать друг друга в попытке отхватить больше влияния для своих деточек. – нагло улыбаясь сказал я. – Да тут из честных людей даже десятка не наберется. А вот благородных, в худшем смысле этого слова – довольно.

– Да как ты смеешь! – рыкнул Эрдман, давя на меня огненной аурой. Но я лишь усмехнулся, глядя на недовольство Морозова. Игра в хорошего и плохого полицейского у них явно не задалась, все же холодная ярость инквизитора мне представлялась куда более страшной.

– Не знаю, при чем здесь вы, фон Вицлебен, но я уже не раз говорил с господином Морозовым. Сегодня же меня собирались подставить, но я только лишний раз подтвердил свои опасения. А значит прибыл я в академию вовремя. – сказал я, переходя в наступление. – Вы проверили свои записи? Узнали кто мог передать мне пакет?

– Если бы вы, вместо того чтобы нести бумаги на аукцион, просто показали их мне, никаких вопросов к вам не возникло. – холодно произнес Морозов.

– Как вы должно быть уже знаете – текст на листах менялся и не один раз. Сомневаюсь что у вас есть магия подчинения, заставляющая выдать бумагу то что нужно. Это не люди которых можно выпороть. А в результате моих действий у нас множество свидетелей и цель, – сказал я, постучав пальцем по заполненному отчету. – А возможно и две цели.

– Георг, давай просто выпорем его и послушаем как он запоет? – спросил Эрдман, повернувшись к Морозову.

– Я уже пробовал, он мазохист с низким болевым порогом. – поморщился инквизитор. – К тому же, несмотря на все странности, аргументов в его пользу не меньше, чем против. Больше того, он и в самом деле пытался меня предупредить уже не первый раз.

– Он просто хитрый культист которого к тебе подослало Затмение, и ни чего больше. – возразил Эрдман. – Знал, что тебе все равно донесут о торгах, и решил подстраховаться.

– Давайте на мгновение представим, что я и в самом деле хитрый культист. Служитель… а кстати кому служат эти ваши поклонники Затмения? Впрочем, не важно. Ну так вот, допустим я один из них. Если бы мне нужно было выставить на продажу свое письмо, которое я, опять же КАК могу менять, используя все стихии. То, что мешало мне выставить его анонимно? Тем более – к чему мне посылать за инквизитором? А перед этим многократно просить и требовать проверить академию и конкретных лиц на проведение ритуала. – спросил я, и разведя руки в стороны выдержал паузу. – Зачем, а главное с какой стати?

– Перехитрил сам себя. – хмыкнул Эрдман не сдаваясь. – Дважды.

– На самом деле я нашел того, кто мог провести ритуал. – устало вздохнув сказал Морозов, и барон уставился на него словно впервые увидел. – Наш замечательный казначей с недавнего времени был замечен в вещах, которые раньше для него были крайне нехарактерны.

– О чем ты? Погоди, Георг, ты в самом деле хочешь поверить этому юнцу? – изумленно спросил Эрдман.

– А что еще прикажешь делать? Выставить его из академии без доказательств? Я уже сказал, в его пользу говорит больше вещей чем против. И к слову, его рекомендация подтвердилась, правда совсем не так как я ожидал. Даже декан Золотов выступил на его стороне при внутренней проверке. – холодно объяснил Морозов. – Наш с тобой старый знакомый, Ганс Амадеус Бах, бывший великий магистр…

– От него мало что осталось, только и способен, что свои цифры считать. – пренебрежительно отмахнулся Эрдман.

– Уже нет. Впервые за двадцать лет он посетил офицерский вечер, а сегодня, по словам той же миледи Маунтайн он выставил несколько лотов, выдав их за привезенные из дальних стран. На лицо явное стяжательство и страсть к золоту. – объяснил Морозов.

– Ну так и черт с ним, он же казначей, так и должен себя вести! – отмахнулся Эрдман. – Любить больше всего деньги, разве это не первейшая обязанность счетовода?

– Да, но не рисковать ими, не пускаться в непонятные авантюры, а хранить и преумножать, чем он и занимался десятилетиями, после потери своего дара и части души в жутком ритуале. – холодно сказал Морозов. – Тогда мы посчитали, что он сполна расплатился за проведенные зверства… но сейчас он будто ожил.

– Хочешь сказать, что он может быть во всем этом замешан? – странно посмотрел на меня Эрдман. – Я больше поверю, что сидящий перед нами шкет – вестник богов. Мы все проверили несколько раз. Твой предшественник вел наблюдение десятилетие и все было в норме.

– Было. Но все больше доказательств что в академии действует ячейка Затмения. А кому, как не тебе, знать, чем это может закончится. – резко спросил Морозов, и Эрдман нехотя кивнул. – Можете идти, барон Лансер. Мы проведем доследование и если что, вызовем вас повторно.

– А у кого я могу узнать больше о Затмении? Все же если они на меня вышли, хочется знать какая опасность мне угрожает. – сказал я, не собираясь сдаваться.

– Вы слишком молоды, чтобы о них слышать. – помедлив немного ответил Морозов. – Последнюю ячейку этого тайного общества уничтожили около десяти лет назад. Как раз отделение инквизиции во главе с господином Эрдманом выжгло под корень всех заговорщиков. Если коротко – их деятельность сводилась к противоестественным ритуалам, с помощью которых они должны были усилить правящие династии. Или максимально ослабить их врагов.

– Вы были частью инквизиции? – удивленно спросил я у Эрдмана.

– Пф. Еще чего! – недовольно отмахнулся фон Вицлебен. – Я возглавлял орден огня, обеспечивающий безопасность королевского рода. Или думаешь меня даром прозвали Последним фениксом?

– Понятия не имею, я же не местный. – пожал я плечами. – А что с Затмением?

Морозов коротко обрисовал ситуацию с исчезнувшим культом, объединившим веру в Христа, Сатану и многих других верховных сущностей теперь признанных ложными. Но я уже думал о своем. Как я мог быть таким идиотом? Я в академии, где учатся сильные и богатые подростки, которые считают себя исключительными. А я, вместо того чтобы сделать самый очевидный шаг, пытаюсь заработать деньги и титул. Все это тлен, если у меня получится новая задумка – создание тайного общества! Со мной во главе, естественно.