Текст книги "Persona Non Grata"

Автор книги: Иван Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Бегству, однако, помешали люди, одетые в черный камуфляж, пробравшиеся во двор, перескочив через забор на противоположной от входа стороне. Выкрикивая «Полиция, всем стоять!», они перегородили путь злоумышленникам и, при помощи выскочивших из белого микроавтобуса полицейских, взяли их в кольцо. Задержание Лысого и его товарищей произошло так молниеносно, что они даже не попытались оказать сопротивление, да и против стволов полицейских, направленных в их сторону, вряд ли можно было что-то сделать.

Итак, самая ответственная часть совместной операции ОБОП, ГУТ и КФП началась…

8

Спустя пару минут, во дворе птицефермы было уже не протолкнуться. На помощь оперативникам примчались еще четыре автомобиля: две патрульные машины с включенными мигалками, темно-синий микроавтобус со знаками отличия полиции и один конвойный автомобиль с зарешеченными окошками.

Лысого и его соучастников обыскали и затем, надев на них наручники, погрузили в кузов конвойной машины. Вертолет, зависший над птицефермой, все это время отслеживал именно контрабандистов и записывал на видеокамеру, установленную под днищем летательного аппарата, все, что происходило на земле: начиная с появления фуры, приезда Карола и его подельников, разгрузку сигарет и в конце сам момент задержания. Экипажу вертолета, в отличие от злоумышленников, было видно, как группа полицейских подкрадывается к ферме со стороны ржаного поля. Незаметно перепрыгнуть через забор из сетки-рабицы оперативникам помогли и бараки, стоявшие между ними и суетящейся возле цеха банде Лысого.

Еще одна патрульная машина доехала до автобусной остановки, на которой в гордом одиночестве сидел Алекс и ждал автобус. Но, вместо в общественный транспорт, водителю фуры, по требованиям полицейских, пришлось сесть в казенный автомобиль.

Одновременно с этим, к действиям приступили и полицейские в других городах. Сотрудники ОБОП, при поддержке таможенников, уже приступали к обыскам складов с контрабандой, располагавшиеся в трех разных точках города. Еще до операции полицейские выяснили, что один из тайников главный (тот самый, за которым несколько суток посменно наблюдали таможенники), а другие два – запасные.

Открыв замки главного склада ключами, принесенными разволнованным владельцем складского комплекса, обоповцы и таможенники вошли в просторное темное помещение. Найденное внутри удивления у оперативников не вызвало: в дальнем углу склада на стеллажах лежали сотни картонных коробок с сигаретами. На глаз было трудно определить точное количество хранившегося здесь табака, но и по самым скромным подсчетам оно переваливало за тонну. Обступив стеллажи, полицейские занялись описью находки и допросом владельца комплекса, который клялся, что знать не знал, чем занимались арендаторы помещения и что они здесь хранили. Впрочем, с этим еще предстояло разобраться.

Параллельно, представители столичной полиции появились и у дома, который снимал Рик. Так как Рикард в этот момент находился в душевой, он не мог видеть две сине-белые патрульные машины, окружившие его жилище. Из автомобиля, который припарковался у калитки дома, вышли двое полицейских в черной форме, с пистолетами-пулеметами за плечами, и подошли к деревянной входной двери. В ответ на стук в дверь они услышали шарканье домашних тапок. Полицейские приготовились действовать.

– Кто там? – за дверью послышался женский голос Сары – возлюбленной Рикарда Эля.

– Здравствуйте, Рикард дома?

– А… – Сара задумалась, – кто его спрашивает?

– Уважаемая, мы из центрального департамента полиции, у нас есть ордер на арест Рикарда Эля. Откройте дверь.

– Его нет дома… – неуверенно ответила Сара.

– Скажи коллегам за домом, чтобы были осторожны! – отвернувшись от двери, прошептал один из полицейских. Его напарник кивнул и, сделав шаг назад, связался со своими коллегами, караулившими с обратной стороны постройки. – Уважаемая, пожалуйста, откройте дверь, мы хотим задать вам несколько вопросов.

– Я сейчас не могу вас принять… Рикарда нет дома, я не знаю где он! – дрожащим голосом пролепетала девушка.

– Поймите, у нас есть ордер, и вы обязаны нас впустить! Пожалуйста, позвольте нам сделать свою работу!

– Его нет здесь, я не могу ни чем вам помочь!

– Девушка, я считаю до трех! Если вы не откроете дверь, я буду вынужден войти в дом силой! Мы просто хотим с вами поговорить… всего пять минут! Будьте разумным человеком! – полицейский старался сохранять дипломатичность. – Уважаемая, я начинаю считать – раз… два…!

– Пожалуйста, не надо, я вам открою! Только не ломайте дверь, – Сара, наконец, дрогнула.

Полицейский дал знак своему напарнику и приготовился. Замок щелкнул, дверь приоткрылась и в образовавшейся щели показалась Сара. Полицейский распахнул дверь до конца и, аккуратно оттолкнув обомлевшую молодую девушку с порога, зашел в коридор. Дом был разделен на три комнаты, туалет и ванную. Прямо напротив порога находилась дверь гостиной и полицейский, бросив взгляд вправо и, скинув оружие с плеча, резко дернул ее за ручку. Комната оказалась пустой и оперативник, не обращая внимания на протесты Сары, которую удерживал второй полицейский, продолжил осматривать помещения. Он знал, что Эль находится в доме, так как его коллеги, следившие за подозреваемым всю ночь, подтвердили, что он за это время никуда не выходил.

На очереди была вторая комната, которая, судя по двойной кровати и шкафам, исполняла роль спальни. В ней тоже не было ни души, но оперативник заметил, что обе подушки, лежавшие у изголовья кровати, были сдавлены – знак того, что Рик тоже валялся здесь. Пара мужских рубашек и джинсы на одном из стульев подкрепляли эти подозрения.

Полицейский повернулся лицом к дверям туалета и ванной, находившимся справа. Наставляя оружие на дверь туалета перед собой, он дернул металлическую ручку двери. Дверь распахнулась внутрь и стукнула по настенному шкафчику. В помещении было пусто.

– Наши на связи! Сказали, что Рик только что хотел пролезть через окно с той стороны! – из коридора донесся голос второго полицейского, на связь с которым вышли оперативники, дежурившие за домом.

Полицейский оставил ванную, даже не осмотрев ее, и бросился к третьей комнате. Ворвавшись в помещение, он увидел Рикарда, наполовину высунувшегося в окно, с поднятыми вверх руками. Сотрудник полиции подбежал к нему, выхватил левой рукой наручники из чехла, прикрепленного у него на поясе, и надел их на кисти рук несостоявшегося беглеца.

– Все! Он в наручниках! Я его вывожу на улицу! – прокричал в окно полицейский и повел Рика в коридор.

– Понял, давай! – ответили ему со стороны двора.

Рик пошел, молча, не сопротивляясь, так как понимал, что шансов убежать у него больше не было. Все произошло довольно быстро: когда в дверь позвонили, задержанный находился в ванной и умывал лицо после бритья. Нежданный звонок заставил его заподозрить неладное, он тихо вышел в коридор и зашел в крайнюю комнату справа, в кухню. Отодвинув слегка занавеску на одном из окон, Эль взглянул на улицу. Не заметив патрульную машину, которая стояла сбоку от дома в тени дерева, он решил, что есть шанс улизнуть. Рик оперся обеими руками на подоконник и только хотел выскочить во двор, как вдруг из-за невысокого деревянного забора показались двое полицейских и, наставляя на него оружие, заставили беглеца остановиться.

Проходя мимо Сары, которая пыталась всеми способами убедить полицейских, что ее любимый невинен, Рикард посмотрел на нее и уверенно сказал: «Позвони адвокату». Услышав его команду, молодая женщина мгновенно замолчала.

– Через несколько минут приедет наряд, и мы проведем обыск в комнатах, – объяснил полицейский, который все это время охранял Сару и не позволял ей мешать его напарнику. Девушка не ответила ничего, вероятно смирившись с неизбежным или просто устав от словесных баталий с непримиримым сержантом.

Через пару минут приехал дополнительный наряд полиции и обыск начался. Сотрудники правоохранительных органов взялись первым делом за гостиную комнату.

– Подождите, кому вы звоните? – один из полицейских увидел, что Сара подошла к столику и взяла трубку стационарного телефона.

– Я звоню адвокату Рикарда. Я имею на это право!

– Вы должны немного подождать! Мы сами свяжемся с ним, так что вам незачем это делать.

– Вы не имеете права мне мешать! Я не задержана!

– Я вам сказал – мы закончим с работой, и вы позвоните, кому хотите! Не мешайте нам! – полицейский подошел к Саре и попытался помешать ей позвонить.

Обменявшись парой острых реплик с сержантом, молодая женщина все же положила трубку и присела на край кресла, закрыв лицо ладонями. Полицейские продолжали равнодушно перебирать вещи в комнате и искать подозрительные предметы.

Тщательная проверка всех углов, наконец, дала результаты. Осматривая тумбочку у кровати в спальне, один из оперативников обратил внимание на небольшую панель под самым нижним ящиком. На первый взгляд это была просто одна из деталей конструкции, но царапины и следы воздействия по ее краям вызвали у полицейского подозрения. Он засунул руку в карман куртки, вытащил перочинный ножик и с его помощью попытался снять панель. За отделившейся со скрипом деревянной деталью, находилась полость, похожая на тайник. Полицейский попросил у одного из своих коллег фонарик. Направив луч света внутрь, оперативник непроизвольно улыбнулся – в тайнике были спрятаны два черных пластиковых пакета. Подозрения оказались не напрасны: в одном пакете лежал мобильный телефон, запасной аккумулятор к нему, и две сим-карты, а в другом – газовый пистолет, переделанный под боевой. Определить происхождение оружия было практически невозможно, так как номер на ствольной коробке был умышлено удален.

Так или иначе, это была серьезная находка не в пользу Рикарда. Даже если бы не хватило доказательств его участия в группировке, он, несомненно, получил бы наказание за незаконное хранение оружия. После того, как был составлен протокол, найденные улики были упакованы в пронумерованный пакет и отправлены на экспертизу.

В то же самое время, в городе Керстад, проводились облавы на Яшара Тахира, офис его компании, фонд JCFI и казино «Вегас». Для турка появление полицейских было таким же сюрпризом, как и для контрабандистов и Рика. Тахира повязали прямо в офисе Orient Construct на глазах его шокированной секретарши.

Акция против благотворительного фонда была не менее зрелищной: к зданию, в котором находился офис фонда, подъехали две патрульные машины с включенными мигалками и небольшой микроавтобус. Как по команде, из микроавтобуса на улицу выскочили около десяти спецназовцев в масках, а из головного патрульного автомобиля вышли женщина и мужчина в офицерской форме полиции. Офицеры последовали за спецназовцами, вбежавшими на первый этаж дома. Часть агентов осталась проверять комнаты на первом этаже, а остальные, в сопровождении двух офицеров, по тесной лестнице поднялись на второй этаж.

Группа обступила комнату, в которой располагалось офисное помещение благотворительной организации. Спецназовец, возглавлявший вторгшуюся на второй этаж толпу, распахнул дверь офиса, на которой висел рекламный плакат фонда с изображением маленького мальчика, протягивающего тоненькие ручки к надписи «поможем тем, кто нуждается в помощи – фонд JCFI» у себя над головой, и ворвался внутрь.

Комната, в которую влетели бойцы, была относительно скромно обставлена: слева и справа от дверного проема стояли два простых письменных стола из шпона, за которыми располагались шкафы с разной документацией. На обоих столах были поставлены новенькие компьютеры с жидкокристаллическими мониторами, служебные телефоны и разные канцелярские принадлежности.

В этот момент двое работников благотворительного фонда стояли у окна, находившегося прямо напротив двери, и обсуждали что-то. Через секунду они уже сидели на корточках и, заикаясь, пытались объяснить, что они секретари фонда. Полицейские, не обращая особого внимания на их вопли, надели на них наручники и сообщив им, что они задержаны, повели их на улицу, к служебной машине. Два офицера и пара спецназовцев осталась в комнате, и начали обыскивать ее.

– Все проходит по плану. Тахир и участники контрабандной сделки задержаны, уже проводятся обыски фонда, строительной фирмы и казино, – начальнику ОБОП, подменившему на несколько часов Шифта и Мууса, чтобы те могли хоть немного отдохнуть, позвонил один из офицеров, посланных в Керстад.

– Понятно, пусть их везут прямо в столицу. Продолжайте с проверками.

– Есть…

Только начальник положил трубку, как телефон снова зазвонил.

– Алло, это Бертвольт, – начальнику звонил Генеральный прокурор Имагинеры, – Шифт в кабинете?

– Нет, его смена закончилась.

– Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он взял с собой дело по исламскому фонду и зашел ко мне в кабинет.

– Хорошо, сейчас сделаю.

– Спасибо, до свидания.

– До свидания.

Начальник вышел из комнаты, в которой дежурили еще несколько полицейских из разных ведомств, и пошел по длинному коридору, в конце которого находился небольшой кабинет, а в нем – отдыхающий на потертом диванчике Гиорг Шифт.

– Гиорг, подъем. Сейчас Генпрокурор звонил. Хотел, чтобы ты прихватил с собой дело по фонду JCFI и шел к нему.

– А? – сонным голосом ответил Гиорг, успевший закрыть глаза всего на час. – Ладно, сейчас исполним. Хоть бы поспать дали… – пробормотал прокурор.

Минут через десять Шифт очутился в здании по соседству, у себя в кабинете, и начал собирать все справки и документы, касающиеся фонда, возглавляемого Саллехом Абдуллой. Еще минут через двадцать он стоял на пороге кабинета Бертвольта.

– Здравствуй, Шифт, присаживайся, – Генеральный прокурор жестом пригласил Гиорга присесть.

– Спасибо… – Шифт поставил свою толстую папку на стол и выдвинул стул.

– Итак. Сегодня произошли некоторые интересные вещи… я не знаю слышал ли ты, но СМИ весь день говорят только об исламских террористах, которые, оказывается, уже несколько лет безнаказанно действуют у нас в стране. Журналисты упоминали о каком-то исламском благотворительном фонде… – Генеральный прокурор начал перелистывать пачку документов перед собой и в конце вытащил один лист. – Вот, я приказал рано утром сделать для меня справки. Фонд называется JCFI, работает в стране уже несколько лет и имеет лицензию. Мне доложили, что против него ведется проверка. – Бертвольт посмотрел на Шифта.

– Да, проверку назначил я, кроме того проводится расследование причастности этой организации к табачной контрабанде. Недавно таможенники перехватили фуру, загруженную коробками якобы гуманитарной помощи от имени JCFI. Коробки оказались заполнены контрабандными сигаретами. Кстати, сегодня мы провели обыски в офисе этого фонда и задержали двух человек, которые в нем работали. Сейчас их везут в Калиопу. Задержаны и несколько участников контрабандной цепи.

– Хорошо. Результаты – мне на стол. Шумиха, которую устроило телевидение, грозит серьезным скандалом. Меня час назад вызывал к себе Президент и поручил взять это дело под личный контроль и разобраться что к чему… Я еще должен выяснить, почему ЦБТ[4]4
  ЦБТ – Центр по борьбе с терроризмом ГРУ Имагинеры


[Закрыть] ничего по этому вопросу до сих пор не сделали. У меня после тебя встреча с замдиректором центра – посмотрим, что он скажет.

– Имея в виду накопленные данные, я могу судить, что лица, связанные с этим фондом, используют Имагинеру как контрабандный коридор, а так же отмывают деньги. Предстоит выяснить и вопрос об их причастности к терроризму, – объяснил Шифт.

– Хорошо… Я потом выпишу постановление. – Бертвольт снял очки. – Будешь мне своевременно сообщать все новые данные. Если понадобится помощь – обращайся сразу. Руководство требует быстрых результатов. Кстати, что насчет владельцев этого фонда?

– Возглавляет его некто Саллех Абдулла, иорданец по происхождению. Как мы выяснили, он сейчас живет под другим именем и, предположительно, находится в одной из балканских стран… – прокурор Шифт заглянул в папку, – …в Живице. Это одна из бывших югоравских республик. JCFI зарегистрирован на имя Салли Абдуловича. Мы уверены, что Абдулла и Абдулович – это один и тот же человек. Проблема в том, что у нас нет никаких договоренностей с этим государством, и даже если у нас будут все основания, я не уверен, что они его выдадут нам.

– Понятно. Я обсужу это с Президентом.

– Вот, и еще… КФП проводят финансовые проверки фонда и компаний, которые с ним связаны. Выявляются финансовые операции на предмет отмывания денег. Ждем результатов, – дополнил Шифт.

– Их справки здесь? – Генеральный прокурор кивнул в сторону папки Шифта.

– Да, там доклад…

– Хорошо… оставь мне эти бумаги и можешь идти. Я тебя, небось, от сна, оторвал – вон у тебя какие глаза, – Бертвольт улыбнулся.

– А, пустяк… сначала всех пересадим, потом будем отдыхать, – отшутился Шифт.

– Ладно, иди немного отдохни. – Бертвольт взял толстую папку, положил ее на собственную кипу документов и перенес их на письменный стол. Шифт попрощался, вышел из кабинета и, зевая, пошел обратно к себе.

9

Тринадцать часов того же дня. Зал заседаний в Палате Президента Имагинеры

– Уважаемые коллеги, нам нужно обсудить сейчас одну очень серьезную проблему, а именно – статью, которую сегодня перепечатывают все газеты, и комментирует телевидение. Речь идет об исключительно серьезной проблеме. Журналисты твердят, что в Имагинере существует подпольная исламистская сеть террористов. Если это правда, то тогда безопасность страны находится под серьезной угрозой, – Ален Одест, Президент Имагинеры, обращался к высшим представителям имагинерской власти, сидевшим по обеим сторонам длинного стола: Премьер-министру, Министру внутренних дел, Генеральному прокурору, Директору ГРУ и Заместителю директора ЦБТ. – Я предлагаю сначала дать слово Замдиректору ЦБТ, чтобы он пояснил нам, что известно его ведомству насчет террористов.

– Значит… – Замдиректор ЦБТ, Давид Молибден, открыл свою папку – … данные, которыми мы располагаем, показывают, что пресса немного преувеличивает сложность ситуации… мы не отмечаем повышения террористической угрозы, к тому же в последнее время мы провели ряд результативных операций и задержаний.

– Вы говорите, преувеличивают, но ведь журналисты говорят, что террористы людей здесь вербуют, собирают деньги и много чего другого. В Вест Лендс<sup>[5]5
  Вест Лендс – государство, расположенное в Северной Америке; главная военная и экономическая сила в мире; денежная единица – вестлендерский доллар


[Закрыть]</sup>тоже, по-моему, до одиннадцатого сентября прошлого года о террористах не говорили. А потом – теракты, взрывы, жертвы… нам такой сценарий не нужен. На этих преступников нельзя смотреть сквозь пальцы, – возразил Президент. – Кстати, господин Остент, как ведется борьба с внешними связями этих террористов? Им нельзя позволять свободно перемещаться и получать помощь извне…

– Мы активно работаем по этим вопросам… – начал Остент, Директор ГРУ Имагинеры. – Мы следим за исламистами и успешно пересекаем любые попытки организации терактов на территории Имагинеры. По данным, которые у нас имеются, мы можем судить, что радикальные исламисты не рассматривают Имагинеру как мишень…

– А рассматривают ее как место, где они могут безнаказанно отсиживаться и собирать деньги, так ли это понимать? – перебил его Президент.

– Мы принимаем все меры противодействия… Преступники действуют мелкими закрытыми группами, что требует дополнительного времени на обнаружение и борьбу с ними, – как бы оправдываясь, ответил Директор.

– Я понимаю, но что делать, например, если завтра у нас, не дай Бог, произойдет теракт и погибнут люди? Я должен будут объяснить, почему этому не смогли помешать. Я же не могу сказать общественности, что террористы слишком изворотливы, поэтому их не могли остановить, – парировал Одест. – Нимиц, что у вас?

– Наши подразделения ведут работу по нескольким направлениям. Одно из них связано с благотворительной организацией, о которой говорили журналисты. Она подозревается в связях с исламскими террористами. Сегодня утром, в ходе запланированной операции, был проведен обыск офиса этого фонда и был задержан его персонал…

– Хорошо. Постарайтесь разобраться с этим, – Президент немного успокоился, услышав о результатах совместной операции ОБОП и ГУТ. – Что еще?

– Ведется расследование контрабандной деятельности ряда лиц, которые причастны как к этому фонду, так и к представителям международной организованной преступности. Речь идет о контрабанде, отмывании денег, наркотиках, попытки провести через границу взрывчатые вещества, оружие и другие. Несколько ведомств уже проводят параллельные операции, в ближайшее время поступят первые результаты, – четко доложил Стефан Нимиц, Министр внутренних дел Имагинеры.

– Хорошо. Так, мы с господином Оневольтом час назад обсудили некоторые вопросы, и я взял решение передать дело этих террористов под контроль Генеральному прокурору, господину Бертвольту. – Услышав это, Оневольт, Премьер-министр Имагинеры, утвердительно кивнул. – Он будет курировать ход расследования, и осуществлять надзор над всеми правовыми действиями. Что касается вас – Остент и Молибден – для решения этой проблемы нужно наладить сотрудничество между МВД и ГРУ. Бертвольт будет наблюдать за результатами, – Одест бросил взгляд в сторону Генпрокурора. – Выделите людей, организуйте обмен информацией, все по порядку… я подпишу соответствующую директиву. Нужно не терять времени.

– Есть… – едва слышным голосом ответили директор разведывательного управления и заместитель директора ЦБТ.

– В пять часов назначена официальная пресс-конференция. Нужно успокоить общество, не допускать паники. Я рассчитываю на вашу оперативность, господа. Вот… и еще… Молибден, когда Швальк планирует вернуться из Брюсселя?

– Сегодня вечером, – ответил замдиректор.

– С ним я должен тоже обсудить этот вопрос, – сказал Президент, имея в виду Владимира Швалька, директора ЦБТ.

Закончив с обсуждением, Президент назначил время следующей оперативки. Присутствовавшие в зале должны были снова собраться ровно через три дня. Одест проводил собеседников и остался один в просторном, ярко освещенном зале. Ему не давали покоя сомнения, что спецслужбы что-то не доделывают или не договаривают.

«Может кто-то в руководстве разведки хочет меня дискредитировать? Показать, что моя администрация не может справиться с этими треклятыми фанатиками? Может это оппозиция мутит воду? – думал Президент». Его подозрения подпитывались и тем фактом, что до следующих президентских выборов оставалось не так много – меньше полутора лет.

«Если что-нибудь взорвется, мне точно крышка. Обвинят в несостоятельности… представляю, какая грязь на меня выльется… Ну, ничего, я с Швальком разберусь, – продолжал размышлять Одест».

Однако, политические интриги в данный момент были не первостепенной проблемой. Главным было подготовиться к встречи с журналистами в пять вечера. Президент вернулся в свой кабинет этажом выше, сел за рабочий стол из редких пород дерева и вызвал к себе своего советника, чтобы обсудить детали выступления перед прессой.

Часам к четырем в Калиопу были доставлены все, кого удалось задержать утром: Рикард Эль, – он был первым, кто оказался в следственном изоляторе, – Яшар Тахир, сотрудники JCFI, Карол Молинери, его соучастники и курьер.

– Как думаешь, у них против меня есть что-то серьезное?

– В общем, они представили мне некоторые доказательства… телефонные распечатки, видеозаписи, к тому же следователь говорит, что против тебя дают показания несколько человек, которые утверждают, что ты ими руководил, – ответил адвокат Эля. Собеседники находились в одной из комнат следственного изолятора, предназначенной для встреч адвокатов с задержанными, и общались через стеклянную перегородку, разделявшую помещение на два отсека.

– Вот как… а что в распечатках?

– Там отмечены несколько звонков, как утверждает следователь, с твоего мобильного телефона.

– На видео что записано?

– Как ты встречаешься с Яшаром Тахиром и заходишь с большой черной сумкой в офис фонда JCFI. Я пока еще не получил протокол допроса служащих фонда, но я думаю, что они подтвердят, что тебя там видели.

– Вот как… – хмыкнул Рик.

– При таком раскладе я не уверен, что тебя выпустят под залог. Они и твою квартиру уже обыскали и утверждают, что нашли боевой пистолет, – дополнил адвокат.

– И что ты мне советуешь делать?

– Это дело серьезное. Я раздумываю над вариантом попытаться заключить сделку со следствием, если прокурор прижмет нас доказательствами. Будем настаивать на облегчение приговора взамен твоего сотрудничества. Конечно, если ты на это согласишься. И еще – они пытаются связать тебя с какими-то арабскими террористами.

– Чего? Чушь! Какие еще террористы? У ментов крыша совсем поехала! – глаза Рика округлились.

– Благотворительный фонд, в который ты заходил, подозревается в связях с террористами. Сегодня об этом пишет вся пресса. Тебе хотят предъявить и обвинение в отмывании денег. По словам следователя, если ты согласишься сотрудничать, терроризм отпадет. К тому же, тебе лучше дать показания против главаря группы, иначе тебя будут разрабатывать как организатора, а не как соучастника. Так что подумай: согласен ли ты на такую сделку или нет…

– Если менты смогут гарантировать мне стопроцентную безопасность, я могу его назвать. Ты знаешь, что случается со стукачами…

– Без вопросов, я постараюсь, – ответил адвокат.

– О твоем гонораре не беспокойся, я предупрежу Сару, и она потом с тобой свяжется.

– Хорошо. Завтра снова будет допрос, так что я приеду.

– Лады.

Встреча Рика с его адвокатом через несколько минут закончилась, и задержанного отвели обратно в камеру, где ему предстояло провести ночь и подумать о том, что он будет говорить на допросе. Рикард лег на жесткий матрац нар и, глядя на высокий выбеленный потолок, задумался о Саре, об их общих планах, которым, увы, в близком будущем было не суждено сбыться, о деньгах, которые он успел накопить, и о том, будет ли возможно хоть какую-то часть из них спасти от конфискации.

Тем временем встреча Президента с журналистами, назначенная на пять часов, состоялась. Ее в прямом эфире показали почти все телевизионные каналы Имагинеры. Речь Алена Одеста заняла всего пятнадцать минут, но шквал вопросов со стороны журналистов растянул ее еще на полчаса. Президент, в основном, успокаивал всех и уверял, что спецслужбы полностью контролируют ситуацию и привел в пример совместную операцию ОБОП, ГУТ и КФП.

Неожиданным и не очень приятным для него оказался вопрос, заданный корреспондентом нашумевшей газеты «Нюз Ляйнер», о том, почему имагинерские спецслужбы не предприняли никаких мер против группы террористов, которые провели почти месяц в Имагинере, а потом, в сентябре 2001 года, улетев в Вест Лендс вместе с несколькими другими соучастниками, совершили серию кровавых терактов. Этот вопрос раздался, как гром среди ясного неба, заставив весь зал замолчать.

Сам Президент не смог сразу придумать ответ и лишь спонтанно посмотрел на своего советника, сидящего на первом ряду, как будто пытаясь разглядеть на его лице правильный ответ.

– Во-первых, чтобы задержать кого-либо или предпринять меры, как вы выразились, нужны определенные мотивы… улики. Если наши службы ничего не сделали против них, то… значит, что эти люди не совершали ничего противозаконного на территории Имагинеры. В такой ситуации обвинять наши правоохранительные органы было бы некорректно… я уже дал распоряжение спецслужбам и МВД бросить все нужные силы, чтобы пресечь любые проявления террористической деятельности в нашей стране. Я, конечно же, потребую провести служебное расследование по этому вопросу… Я должен попозже встретиться и с директором контртеррористического центра, чтобы обсудить этот факт, – попытался выйти из ловушки неудобного вопроса Одест.

Выступление закончилось, и зал постепенно опустел и затих, как будто в нем никого и не было. Президент, в это время, ожидая встречи с директором ЦБТ, становился все более нервным.

«Разберусь я с тобой, Швальк… хорошую ты мне свинью подложил, нечего сказать…», – думал Одест, запихивая в карман мятый листок с речью, которую он только что произнес.

***

Газетные статьи, телевидение, принявшее эстафету у печатных изданий, и запутанные объяснения официальных лиц сделали терроризм основной темой для имагинерцев. Исламисты, до этого воспринимаемые обществом как какие-то дикие фанатики, которые взрывают бомбы где-то далеко, на Ближнем Востоке или еще дальше, за два дня превратились во вполне ощутимую угрозу.

То, что угроза была невидима и непредсказуема, еще больше разогревало тревогу среди жителей Имагинеры. Но главным источником недовольства граждан был не сам факт присутствия террористов, а выводы, сделанные газетой «Нюз Ляйнер». По ее данным выходило, что исламисты развернули свою деятельность, чуть ли не у всех на виду, почти в самом центре имагинерской столицы. Население недоумевало, как они могли остаться незамеченными спецслужбами на протяжении почти пяти лет, притом, что они не были особо законспирированными.

Рано утром, на следующий день после выступления Президента перед журналистами и его напряженным разговором с директором ЦБТ, в шесть часов утра, у одного из домов в так называемом «арабском» районе на периферии Калиопы, населенном студентами, иммигрантами и беженцами из Азии и Африки, остановились несколько черных микроавтобусов и внедорожников. На машинах отсутствовали знаки отличия, но синие маяки на крышах подсказывали, что они связаны с силовыми структурами.

Через пару секунд на глазах двух удивленных прохожих, которые в этот момент прогуливались со своими собаками, из автомобилей начали выходить хорошо вооруженные люди крепкого телосложения в черной спецовке, с надписями «АНТИТЕРРОР» на спинах. Действиями бойцов руководили несколько оперативников, чьи лица тоже скрывались за масками, но, в отличие от спецназовцев, они были одеты в гражданское.

– Продолжайте гулять, граждане! Проводится специальное мероприятие, не останавливайтесь, – один из бойцов, размахивая рукой, обратился к удивленным зевакам. Двое прохожих, с виду пенсионного возраста, решили не спорить с человеком в форме и вместе со своими питомцами, успевшими уже пометить газон у тротуара, пошли прочь.

У подъезда группа разделилась: человек пять остались возле машин, охранять крыльцо, а остальные зашли в однотипную пятиэтажку. Здание использовалось муниципалитетом как общежитие и квартиры в нем предоставлялись официально зарегистрированным беженцам. Попав внутрь, обычный имагинерец мог сильно удивиться пестрому составу жильцов – на одной лестничной площадке можно было столкнуться с представителями практически всех континентов и этносов.

Оставив пару спецов сторожить лифт и первый этаж, основная группа, громко тукая начищенными ботинками, побежала по лестнице на третий этаж обыскивать одну из квартир.