Текст книги "Persona Non Grata"

Автор книги: Иван Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

45

Около восьми часов вечера. Район бывшей олимпийской деревни

Солнце полностью угасло и плавно опустилось за вершины гор. Сумерки быстро загустели, и Поврилец накрыло черной мантией, обсыпанной беспорядочно тысячами крохотных, мерцающих звезд. Мрак однако не принес с собой привычного ночного спокойствия – над бывшей олимпийской деревней, построенной специально для зимних олимпийских игр 1984 года, проведенных в тогда еще мирной Югоравии, не догадывающейся что ее ждет всего через семь лет, стоял вой десятков полицейских сирен, слившихся в общий тревожный хор.

– Фарис, туда заверни, где не светят фонари! Там бросим машину! – крикнул Абдулла.

Телохранитель сделал резкий поворот, засвистели шины и микроавтобус, покачнувшись, въехал на неосвещенную улицу между двумя рядами однотипных трехэтажных панельных домиков олимпийских спортсменов, прилипших друг к другу. Уличное осветление не работало, дома пустовали (во время войны в этом районе была развернута часть артиллерии мусульман, поэтому большинство зданий были серьезно разрушены ответным огнем мизийских орудий).

– Хаджи, я тут у подъезда остановлюсь! Ты беги к соседнему дому, я тебя прикрою! – крикнул Фарис и направил микроавтобус к подъезду крайнего дома.

Машина резко затормозила и остановилась на площадке перед подъездом. Фарис выскочил первым и встал на корточки у заднего бампера. Иорданец тоже вылез на улицу, с чемоданчиком в левой руке и с автоматом в правой.

В этот момент из-за угла показался джип вестлендерских спецназовцев и озарил ослепительным электрическим светом всю улицу. Телохранитель немного зажмурился и открыл огонь по преследователям. Раздалась длинная автоматная очередь, джип остановился и наполовину ослеп, потеряв левую фару. Из него сразу же начали выскакивать солдаты – пуля досталась только водителю, ранив его в плечо, – и стрелять в ответ.

– Хаджи, Хаджи, давай дальше! – крикнул телохранитель, догоняя хозяина и сдерживая напор противника короткими очередями.

– Куда будем бежать?! – задыхаясь, крикнул Абдулла.

– Будем бежать между домами, где нет света! Нужно бежать, пока можем!

Иорданец напряг последние оставшиеся силы и побежал дальше. Фарис вставил в автомат новый магазин и передернул затвор. До миротворцев, прикрывающихся бортами подоспевшего бронетранспортера, оставались считанные метры, и, казалось, Абдулле от них уже не оторваться.

Тем временем имагинерские разведчики достигли противоположной окраины бывшей олимпийской деревни, вышли из двух джипов – было их шесть человек – и растворились в темном лабиринте частного сектора. Джипы скрылись в одном из тихих переулков на другой стороне шоссе, продолжая поддерживать связь по радио с шестеркой и присматривать за миротворцами, подъехавшими с небольшим опозданием к тому месту, где высадились имагинерцы.

– Товарищ Майор, вестлендеры перекрыли соседний перекресток, – тихо сказал один из имагинерских спецназовцев, наблюдая в прибор ночного видения действия вестлендерских миротворцев на дальнем конце улицы.

– Бета-2, что говорят в эфире, прием? – Майор, командир группы разведчиков, связался по рации с водителем одного из джипов.

– Вестлендеры двигаются двумя группами с севера и запада к центральной части деревни. Подозреваемых засекли в районе желтых пятиэтажек, прием, – вслушиваясь в радиосообщения, которыми постоянно обменивались вестлендеры, ответил водитель с позывным «Бета-2».

Немного подумав, Майор решил вместе с двумя солдатами пробиваться к желтым домам, – до них было метров двести, – навстречу иорданцу. Трое остальных агентов должны были прикрывать их со спины.

Разведчики начали скрытно передвигаться по призрачным кварталам, стараясь оставаться незаметными для вестлендерских спецназовцев. В какой-то момент со стороны пятиетажек внезапно послышался рокот автомата, которому через мгновение шквалом огня ответили сразу несколько стволов. Дуэль закончилась минуты через две, так же неожиданно, как и началась.

– Бета-2, прием, – Майор скомандовал своим подчиненным остановиться и вытащил из кармана рацию.

– Альфа-1, я на связи, прием.

– Только что со стороны желтых пятиэтажек стреляли. В чем дело?

– Подозреваемых засекли у бассейна. В результате перестрелки у миротворцев есть один раненый. Бассейн окружают с севера, запада и востока. Подозреваемых потеряли из виду, прием.

Оценив ситуацию, Майор повел группу по южному направлению, протискиваясь в бреши между позициями вестлендеров, как нитка через игольное ушко. Сохранялась напряженная тишина.

– Хаджи, Хаджи, давай сюда, спрячемся в этой шахте, – прошептал Фарис, доползший до конца неглубокой траншеи, вырытой еще во время войны, в широком дворе между двумя длинными многоквартирными домами. В двух метрах от окопа торчала приподнятая над землей бетонная стенка колодца кабельной канализации.

– Проверь можно ли туда залезть, – ответил Абдулла, пытаясь при свете бледной луны разглядеть контуры колодца.

Фарис засунул руку в колодец, пытаясь нащупать крышку, но оказалось, что крышка разбита, и вход в коллектор открыт.

– Хаджи, давай залезай, там есть туннель. Спускайся по ступеням.

Иорданец оглянулся по сторонам, выбрался из траншеи и, сняв рюкзак, полез в колодец, ступая по железным выступам на стенке шахты. В туннеле, длину которого было трудно определить, царил полный мрак, воздух был сырым, затхлым, воняло нечистотами. Из заплесневелых стен торчали ржавые ребра креплений для кабелей, над полом тянулась толстая канализационная труба.

– Давай мне вещи, – Абдулла поднял руки и телохранитель начал подавать ему рюкзаки, чемоданчик и оружие, затем сам полез в колодец; миротворцы, окружившие двор, снова проглядели его.

– Пошли дальше, Хаджи, – Фарис достал из кармана фонарик и повел хозяина в глубину подземелья, внимательно ступая по залитому дождевой водой грязному полу.

– Как бы нам тут не затеряться, Фарис.

– У меня в часах есть компас, будем идти на восток…

В это время. У проспекта на западной окраине бывшей олимпийской деревни

Пока вестлендерские военные и имагинерские разведчики гонялись за неуловимым иорданцем по разбитым улицам бывшей олимпийской деревни, у проспекта, заблокированного полицейскими, среди десятков других машин, стояла неприметная легковушка Алии Маленовича.

– Скорая помощь уже двоих миротворцев увезла, а Абдуллу все не могут поймать. Как же он смог так легко от всех улизнуть? – Петер Сантир наблюдал через ветровое стекло за фигурами живитарских полицейских и иностранных миротворцев, мелькающих взад-вперед на фоне проблесков полицейских мигалок.

– Везет ему. Загнанный в угол зверь готов на самый отчаянный прыжок ради спасения. Да и в этом районе полно разрушенных зданий, в которых можно спрятаться. Подумать только – в восемьдесят четвертом у нас олимпийские игры проводились, я сам ходил смотреть соревнования, а в девяносто втором война вспыхнула. Была одна жизнь, а вот какая она сегодня стала…

– А где вас застала война, Алия?

– Тут, в городе. Я был амбициозным тридцатилетним журналистом, только начавшим строить карьеру… и потом вдруг все пошло-поехало. У меня в девяносто первом дочь родилась, я, наверное, вам об этом не рассказывал, мы собирались свадьбу сыграть… – Маленович вдруг нахмурился и начал вставлять длинные паузы между словами, – …но судьба решила иначе. Закрутился весь этот кошмар, о свадьбе, конечно же, пришлось забыть… Как мы выживали, да еще с грудным ребенком, лучше не спрашивайте. Моей невесте в девяносто третьем статус беженца дали, и она в Германию уехала. Потом, в девяносто шестом, переехала в Вест Лендс, там и осталась вместе с дочкой.

– А вы не смогли уехать?

– Я тогда был молодой, идейный… решил здесь остаться и делать репортажи. Выполнять свой профессиональный долг, так сказать, – грустно улыбнулся Алия. – А потом моя невеста переехала в Вест Лендс. Что ей здесь делать? Ни нормальной жизни, ни денег… Ну и между нами тогда уже пошли трещины. Сейчас у нее все нормально, она там вышла замуж…

– А у меня пока нет детей… – Петер не решился расспрашивать живитарского журналиста о дочери, видя его эмоции.

– Вы, по-моему, говорили, что не женат, Петер?

– Нет, не женат пока. У меня подруга есть.

– Я тоже до сих пор так и не женился. Женщинам трудно свыкнуться с тем, что меня постоянно грозятся взорвать или застрелить, поэтому бросают меня, – в типичном своем стиле пошутил Маленович.

– А меня моя девушка ревнует к работе, все с ней спорим об этом.

– Что поделаешь? Мы с вами, Петер, два непоправимых авантюриста. Кстати, за олимпийской деревней начинается мизийский сектор. Я после войны писал о массовом захоронении мизийских военнопленных там, так меня за это продажным мизийским агентом назвали, хотели с работы уволить. А я что? Я пишу, что вижу. Никому скидок не делаю. Ни тем, ни другим…

– Вас в итоге уволили?

– Нет, я вскоре сам ушел. Против меня тихая травля началась. Я какое-то время переводчиком для иностранных журналистов работал, потом, благодаря друзьям, в одну частную газету устроился.

– А мизийцы там еще остались? – спросил Сантир.

– Осталось, но очень мало. Там постоянно дежурят миротворцы. Остались те, кому некуда уехать. Ни им сейчас нормально не живется, ни мусульманам. Нарисовать новые границы нам хватило ума, а вот зажить, как нормальные люди – нет…

В это время. В бывшей олимпийской деревне

– Товарищ Майор, дальше нам никак не пройти. Соседний квартал полностью заблокирован по периметру. Наверное, они засекли подозреваемого, – отрапортовал имагинерский разведчик, поднявшийся на лестничную площадку второго этажа одного из восьмиэтажных домов по соседству с двумя пятиэтажками.

– Будем пока здесь стоять, – скупо ответил Майор, стоявший у оконного проема, и достал из кармана рацию. – Бета-2, прием.

– Альфа-1, прием.

– Что говорят вестлендеры?

– Они сейчас прочесывают двор между двумя пятиэтажками. Вестлендеры думают, что он там.

– Да, я понял. Они новые силы не подтягивают к пятиэтажкам?

– Нет, в эфире пока об этом ничего не говорят.

– Ладно, продолжай слушать, отбой…

Вестлендерские спецназовцы, не догадываясь, что из одного из близких зданий за ними пристально наблюдают, продолжали обходить метр за метром двор между двумя пятиэтажными домами, пытаясь выяснить, куда делись двое беглецов. В зданиях их не было, – солдаты проверили каждый угол в квартирах и подвалах, – между блокпостами на перекрестках по соседству тоже никто не пытался проскользнуть.

– Лейтенант, сэр, тут есть коллекторная шахта. Она открыта, – светя в черное жерло канализационного колодца фонарем, прикрепленным к автомату, сказал один из вестлендерских солдат. – Может они туда спустились?

– Они, видимо, опять решили под землю спрятаться, как кроты… – лейтенант подошел к колодцу и тоже посветил фонариком. – Мейз, – офицер повернулся и подозвал одного из своих подчиненных, – свяжись с Рийли и спроси, нет ли у него какого-нибудь робота с камерой, чтобы посмотреть, что там творится в шахте.

– Да, сэр, – солдат закинул автомат за плечо и отправил радиосообщение майору Рийли, который пообещал найти необходимое оборудование. Сам лейтенант отошел в сторону и позвонил по мобильному телефону своим начальникам, коротко описав сложившуюся ситуацию.

Приблизительно через час Маленович и Сантир увидели, что через оцепление проехал армейский грузовик с вестлендерскими знаками отличия, сопровождаемый двумя джипами, и направился вглубь олимпийской деревни.

– О, а это что такое? К вестлендерам едет подмога, – воскликнул Петер Сантир. – Стрельбы вроде не было слышно. Может они их окружили? Жаль, что не можем посмотреть, что там происходит.

– Я коллегам позвоню, попытаюсь у них узнать, что случилось, – Алия взял мобильный телефон и позвонил кому-то из своих коллег.

Через несколько минут грузовик с кузовом, покрытым брезентом, и два джипа доехали до двух длинных пятиэтажных домов и остановились во дворе между ними. Дверца кузова тяжелой машины откинулась, и на землю соскочили четверо солдат. Они достали из кузова металлические сходни и прикрепили их к краю грузовой платформы.

– Товарищ Майор, они вытащили из грузовика какой-то тяжелый ящик, метра полтора в ширину, и понесли его во двор, – доложил по радио один из имагинерских спецназовцев, скрытно наблюдавших за вестлендерами из-за кустов во дворе на противоположном от них конце улицы.

– Ты видишь, что они там делают? – спросил Майор.

– Из-за торца дома не видно. Они во дворе между домами что-то собираются делать.

– Продолжайте наблюдение. Бета-2, ответь, прием, – Майор нажал кнопку на рации и перешел на другую частоту.

– Альфа-1, прием.

– Вестлендеры привезли какое-то оборудование, не знаешь, что они собираются делать?

– Они обсуждали что-то насчет канализации и говорили, что во дворе есть открытая шахта, которую нужно проверить.

– Я понял, прием, – Майор сразу понял, что привлекло внимание вестлендеров, и куда делся Абдулла.

Вестлендеры притащили к бетонному колодцу деревянный ящик и поставили его на траву. Внутри помещался робот, используемый саперами для дистанционного разминирования. Аппарат был немного крупнее газонокосилки, вместо колес у него были резиновые гусеницы, на его стальном корпусе помещались яркий прожектор, видеокамера, снимающая в дневном и ночном режиме, и длинная механическая рука со стальными щипцами на конце.

Солдаты привязали к роботу веревки, осторожно спустили его в колодец и начали исследовать мрачную и грязную внутренность шахты. Электрический двигатель тихо загудел, и аппарат медленно поехал вперед, разгоняя перед собой мелкие волны мутной, сероватой воды. Желтое пятно света от прожектора терялось в глубине тесного коридора – понятно было, что иорданец и его телохранитель были уже далеко отсюда.

– Кажись, тут одним только роботом нам не обойтись, – сказал вестлендерский лейтенант, всматриваясь в небольшой экран на пульте дистанционного управления в руках оператора робота. – Достать бы схемы канализации…

– Альфа-1, ответь, прием, – протрещала рация в кармане Майора.

– Бета-2, я – Альфа-1. Слушаю.

– Один из вестлендеров только что запросил схемы городской канализации.

– Понял. Я принял решение возвращаться на исходный рубеж, прием.

– Вас понял, прием.

Майор связался по рации с тремя агентами, которые прикрывали его с улицы, и приказал им отходить. Вскоре он сам, вместе с двумя оставшимися разведчиками, покинул необитаемую восьмиэтажку и, прокрадываясь между постами миротворцев, направился к восточной окраине бывшей олимпийской деревни. Сидеть в ней больше не имело смысла – было понятно, что Абдулла попробует вырваться из окружения по лабиринтам подземных коммуникаций. Без ответа оставался лишь вопрос, у какой именно шахты его ждать?

46

Половина одиннадцатого ночи. Город Поврилец

– Алло, Джеймс, привет. Как там у вас складывается ситуация?

– Привет, Уильям. Пока без изменений. Хафиз спрятался в канализации и сейчас ребята пытаются его оттуда достать.

– В канализации? – удивился агент Трейси. – Хафиз изобретательнее, чем я думал. Его телефоны молчат?

– Его телефоны молчат. У него дома нашли два мобильника, так что пока не известно есть ли у него при себе сотовый телефон. Его спутниковый телефон нигде не нашли, так что существует вероятность, что он взял его с собой. Если он попытается по нему позвонить, ребята его сразу запеленгуют.

– Как исламисты отреагировали на исчезновение Хафиза? Как обстановка?

– Исламисты ведут себя тихо, Уильям. Около Деничли и других проблемных точек выставлены усиленные посты, чтобы держать ситуацию под контролем. Сигналов тревоги пока не поступало. Они не смеют сейчас поднять головы, боятся, что и за ними приедут.

– Как себя ведет Кабир?

– Стоит в своей мечети в Деничли. К нему сегодня никто не приезжал.

– Мухамад не звонил?

– Звонил, где-то, час назад. Спрашивал, не закончилась ли операция. Сказал, что ему звонили исламисты и спрашивали что с Хафизом.

– Что он им ответил?

– Что ничего не знает и что сам не может связаться с Хафизом.

– Ладно. Он нового человека не подобрал, ты его не спросил?

– Сказал, что у него есть новая кандидатура и что предупредит меня, когда он его введет в игру.

– Джеймс, ты стой начеку. Если узнаешь какую-то важную информацию, сразу звони. В любое время. Я завтра первым рейсом прилечу.

– Хорошо, Уильям.

Агент Коул положил мобильный телефон на стол, поднялся со стула, чтобы размять ноги, и подошел к окну, протирая усталые глаза. Джеймс немного отодвинул штору и посмотрел на восток, в сторону олимпийской деревни.

Хотя Поврилец был столицей, в нем светило непривычно мало огней для такого большого города и из-за этого в темноте он казался меньше, чем он есть на самом деле – если центральные районы купались в изобилии мерцающих ламп, окон и рекламных табло, то ближе к окраинам источников света было на порядок меньше. Олимпийская деревня тоже была под властью мрака и лишь в нескольких местах, отстроенных после войны, поблескивали маленькие островки электрического света.

Агент поправил штору и вернулся к своему рабочему столу, чтобы посмотреть, что творится на экране компьютера. Дом вестлендерских разведчиков был оборудован всевозможными техническими средствами, позволявшими подключаться к мобильным и стационарным сетям по всей Живице, поэтому нажатием всего одной кнопки можно было легко узнать, что говорит любой абонент.

Коул с раннего утра наблюдал за несколькими десятками номерами, которыми пользовались исламисты, но компьютерная программа, отслеживающая подключения к телефонным сетям, пока не засекала никаких новых звонков – бывшие товарищи Абдуллы молчали.

Полночь. Недалеко от восточных окраин бывшей олимпийской деревни

– Товарищ Полковник, я вышел на исходный рубеж. Подозреваемый пытается выйти из оцепления по подземным коммуникациям. Его местонахождение точно не установлено. Вестлендеры сейчас проверяют канализационные шахты, – Майор, успевший незаметно провести своих людей мимо ооновских блокпостов, стоял между двумя джипами имагинерских разведчиков на заднем дворе длинного трехэтажного панельного дома и разговаривал по мобильному телефону.

– Вы сейчас в безопасном месте?

– Да.

– Майор, у вас есть какое-то предположение, куда он направляется?

– Вероятнее всего, на восток. Это самый короткий маршрут.

– Вы там можете обойти посты и выйти ему наперерез, если он действительно выберет этот вариант?

– Да, это возможно, товарищ Полковник.

– У вас есть при себе карты минных полей? В том районе полно заминированных участков.

– Да, они у меня есть.

– Хорошо. Если подозреваемый попробует прорваться на восток, будьте готовы к действию. Это может оказаться последней возможностью.

– Я понял, товарищ Полковник.

– Свои дальнейшие действия обязательно сначала согласовывайте со мной.

– Слушаюсь.

Майор убрал телефон в карман, устало вздохнул и сел на заднее сиденье одного из джипов. Его солдаты отдыхали у второй машины, ожидая новые приказы.

– Ян, можешь подать мне карты? – офицер обратился к связисту, сидевшему за рулем и внимательно следившему за радиопереговорами.

– Пожалуйста, товарищ Майор, – связист вытащил планшет с географическими картами из щели между сиденьем и центральной консолью и передал его офицеру.

– Спасибо. Что говорят вестлендеры?

– Пытаются с муниципалитетом связаться, чтобы взять у них схемы канализации. Судя по переговорам, с местными у них какая-то неразбериха. На след подозреваемого пока еще не вышли.

В это время. Под землей

– Что там, Фарис? – Абдулла, уставший от ходьбы, сидел на большой серой трубе в одном из сравнительно сухих туннелей и, сняв промокшую обувь и закатав брючины, сушил ноги.

– Там туннель раздваивается, – из-за угла блеснул яркий луч искусственного света, за ним появился Фарис и подошел к хозяину, оставляя мокрые отпечатки по полу. – Одна шахта углубляется вниз и там вода очень высокая – не пройти. Вторая шахта идет на северо-восток, там воды немного и можно пройти. Мы правильной дорогой идем, Хаджи, там есть люк и я посмотрел, что делается на улице. Мы сейчас находимся у автосалона возле университета.

– На улице ментов не видел? – растирая правую ступню, тихо спросил иорданец.

– У университета есть одна машина, никого другого, по-моему, не было.

– Если туннель идет на северо-восток, тогда мы окажемся где-то в частном секторе. Это удлиняет маршрут, да и там светло слишком. Было бы удобнее выйти немного южнее и двигаться по парку.

– Ну, мы посмотрим, куда ведет коллектор, и сориентируемся по обстановке. У нас пока есть время. Ты своим людям звонить будешь, Хаджи?

– Когда окажемся в безопасном месте, позвоню. Антенна спутникового телефона под землей не может поймать сигнал.

– А как думаешь, они нас не кинут?

– Кто их знает, Фарис. Ты ведь видишь, что происходит – те, кто вчера называл себя нашими братьями, сегодня предали нас. Видишь, как мусульмане против мусульман пошли… Ты давай присядь, только осторожно, а то я тут разложил вещи на трубе. Я еще немного посижу, передохну… – Абдулла взял свой рюкзак и вытащил из него бутылку минеральной воды и плитку шоколада. – Ты попей воды и съешь что-нибудь, чтобы силы были.

– Я воды попью…

– За городом не все минные поля еще расчистили, ты там не знаешь, где можно пройти?

– Я с войны помню несколько лазеек. Главное сначала через оцепление пройти, а там легче будет. А что мы потом будем делать, Хаджи? До границы-то километров сто будет, а в Копродине еще около шестидесяти придется проехать. Пешим ходом, без подготовки, это расстояние очень трудно осилить.

– Сначала пешком пойдем, а там, если получится, какую-нибудь машину опять захватим, – отпив от бутылки, тихо ответил иорданец. – Решим на месте. Ты, Фарис, лучше и мой автомат забери, а я чемоданчик буду нести. Из меня, сам знаешь, стрелок неважный…

– Хорошо, Хаджи.

– Ботинки все насквозь промокли, хорошо хоть сейчас не зима. А там, сколько воды в туннеле, Фарис?

– Где-то по голень, не выше.

– Ладно. Еще минут десять посидим и пойдем.

Половина второго ночи. Бывшая олимпийская деревня

– Лейтенант, сэр, местные достали планы канализации, сейчас их принесут, – доложил солдат, подбежавший к вестлендерскому офицеру, стоявшему недалеко от бетонного колодца, в который залезли двое беглецов.

Через несколько минут к тротуару, возле которого были припаркованы два джипа и грузовик вестлендеров, подъехала патрульная машина и из нее вышли двое мужчин – один высокий, крупный, с бритой головой, одетый в полицейскую форму, второй – на голову ниже первого, полноватый, лет пятидесяти, с поседевшими, жидкими волосами, в сером пиджаке, в очках.

Седоволосый мужчина, оказавшийся заместителем начальника столичной коммунальной службы, подошел к лейтенанту и поздоровался с ним за руку. Двое собеседников, используя мужчину в полицейской форме как переводчика, провели короткий разговор, после которого местный чиновник вернулся к патрульной машине, открыл заднюю дверцу и достал продолговатый тубус.

Лейтенант вытащил из тубуса большую карту, свернутую в трубку, и разложил ее на капоте одного из джипов. На ней была начертана густо сплетенная паутина из разноцветных линий, изображающих систему городской канализации. Чиновник встал возле вестлендерского офицера и начал водить пальцем по карте, подробно объясняя, куда ведет каждая из цветных линий.

– Капрал! – лейтенант, выслушав сбивчивый перевод слов заместителя начальника, позвал одного из своих подчиненных, толпившихся возле грузовика.

– Да, сэр.

– Подойдите сюда. Видите коллекторы? – офицер осветил фонариком правый угол карты и обвел пальцем две длинные, изогнутые линии красного цвета. – Там застройка плотнее и деревьев побольше, поэтому там было бы удобнее выйти. Одна шахта вот здесь, в частном секторе, а вторая – возле парка с прудом. Через остальные коллекторы они вряд ли рискнут выйти, так как они хорошо просматриваются с соседних блокпостов. На своей карте тоже сделайте отметки. Возьмите отделение и устройте засады у парка и частного сектора. Если встретите двух субъектов, действуйте в соответствии с первоначальной инструкцией.

– Да, сэр, – капрал вернулся к грузовику, собрал десятерых солдат, с ног до головы обвешанных аммуницией, и разъяснил им, что предстоит делать.

Через минуту два стоявших неподалеку бронетранспортера приняли на борт вестлендерских спецназовцев и отправились на восточную окраину города.

Несколькими минутами позже. У проспекта на западной окраине бывшей олимпийской деревни

– Петер, на восточной окраине города только что появились два вестлендерских броневика. Предлагаю туда поехать, и посмотреть что происходит, – воскликнул Маленович, узнав по телефону от знакомого журналиста, находившегося на дальнем конце города, о внезапном прибытии бронетранспортеров.

– Мы сможем туда проехать, Алия? – спросил Петер, садясь обратно в машину.

– Да, только придется большой крюк сделать. Проедем через северные районы, там меньше блокпостов, – Алия сел за руль и завел двигатель.

Не прошло и двух минут, и старенькая легковушка с двумя любопытными журналистами оставила оживленный проспект и отправилась на север.

В это время. На восточной окраине столицы

– Ян, что там в радиоэфире? Об этих двух бронетранспортерах не говорили? – спросил командир имагинерских разведчиков, увидев в бинокль угловатые силуэты двух бронированных машин, проехавших по близкому шоссе.

– Блокпостам на восточной окраине приказали наблюдать за канализационными шахтами. Вестлендеры пару минут назад какими-то закодированными сообщениями обменялись, вспоминали, вроде, частный сектор на северо-востоке и парк с прудом.

– Наверное, они туда и едут. Ты продолжай слушать, может, они еще чего скажут про частный сектор и парк, – офицер сел на заднее сиденье джипа и начал задумчиво разглядывать карту города.