Текст книги "За вратами ада (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

За вратами ада

Глава 1

Глава первая

На кладбище стояла тишина. Священник, отец Стефан, давно закончил читать молитвы, а собравшиеся люди всё никак не могли сдвинуться с места. Только через пару минут, когда тишина уже стала давить на уши, а работники кладбища вспомнили о лопатах, люди начали понемногу расходиться.

Среди прочих стоял и молодой Бутч Клайдер, сын покойного Иеронима Клайдера, которого сегодня похоронили. Шестнадцатилетний парень стоял, обнимая плачущую мать, а та, казалось, ничего перед собой не замечала. Кроме понятного всем горя, её душили навалившиеся со смертью мужа проблемы. В их семье было четверо детей, и Бутч был старшим и единственным сыном. Если он сейчас займёт место своего отца на мельнице, то они смогут прокормиться. Вот только парень мечтал о другом. Он хотел ехать в город, поступать в реальное училище, а потом и становиться инженером. Все задатки для этого у него были, начальное образование получил, а все книги, что нашлись в этом богом забытом городке, он прочитал от корки до корки.

А теперь на этом можно поставить крест. Своей земли у них не было, оставалось только работать по найму. Мать зарабатывала шитьём, а отец таскал мешки с мукой на мельнице. Этого хватало, чтобы худо-бедно сводить концы с концами, да и то, прошлой зимой заболела Мина, а затраты на лекарства и докторов пробили такую брешь в семейном бюджете, что даже сейчас постоянно приходилось экономить, чтобы отдать долги. А ещё расходы на похороны.

Поминальный обед не затянулся, гости быстро разошлись по домам, ещё раз помянув покойного добрым словом, и, надо сказать, совершенно заслуженно. Покойный Иероним был человеком добрым, никогда никому не отказывал в помощи, никогда не был замечен в азартных играх, пьянстве и разврате, всю жизнь прожил примерным семьянином. При этом он был ещё не старым, вполне мог прожить достаточно, чтобы всех детей поставить на ноги.

Вот только надо было такому случиться, чтобы потусторонняя тварь, вырвавшись из адского колодца, прошла через кордоны Братства, скрылась от охотников, а потом ещё пробежала без малого двести миль, чтобы оказаться в окрестностях богом забытого городка в глуши, среди пшеничных и кукурузных полей.

А Иероним как раз вышел с работы. День тогда выпал удачный, так уж вышло, что владелец мельницы Хуго Ролланд, хоть и скряга по жизни, но рабочим платил всегда от выработки. Если мельница стоит, вот вам четыре талера на неделю, и живите, как хотите. Зато, когда работа кипит, а зерно не успевают подвозить, можно за пару недель заработать, как хороший рабочий в большом городе. Дело у Хуго процветало, мельница находилась в удобном месте на пересечении дорог, постепенно туда стягивались не только местные, но и владельцы далёких ферм, а также некоторые винокуры, которым тоже нужно было подготовить сырьё.

В кармане у того, что осталось от Иеронима (а осталось от него немного, хоронить пришлось в закрытом гробу) нашли пачку ассигнаций, Хуго потом сказал, что несколько дней вышли очень напряжёнными, вот и выдал небольшую премию. Так возвращался домой Иероним, думая порадовать детей. А вышло…

Тварь эту потом убили, почти сразу в город прибыли охотники в чёрном, те самые, из Братства. Все они святые братья, все служат Господу, пусть и не с крестом, а с винтовкой. Вот только вернуть отца в семью они уже не могли.

Был поздний вечер, Бутч сидел на высоком крыльце дома и чинил сапоги, вбивая в почти оторванную подошву шпильку за шпилькой. Сапогам этим было уже много лет, ещё отцовские, но и выбросить рука не поднималась, не в том они сейчас положении, чтобы хорошими вещами разбрасываться.

Мать, приоткрыв дверь, невольно залюбовалась сыном. Невысокий, как и отец, но крепкий и жилистый, и любая работа в руках горит, вот и сейчас руки будто сами по себе действуют, а мысли где-то далеко.

– Сынок, – позвала она, Бутч встрепенулся. – Заканчивай и иди мыть руки, скоро ужин.

– Две минуты, мама, – отозвался он, снова погружаясь в себя. Тут он что-то вспомнил и спросил: – а дядя Джей не приедет?

– Откуда мне знать, – мать как-то резко загрустила. – Он никогда не говорит, никогда не предупреждает. Сам знаешь, какая у него жизнь. Телеграмму должен был получить ещё позавчера, когда только отца опознали, даже если сразу выехал, то будет… Завтра утром. От железнодорожной станции ещё двадцать миль.

– Я бы хотел с ним поговорить, – сказал Бутч, складывая работу. Теперь сапоги прослужат ещё недели три.

– О чём? – мать невесело усмехнулась. – Я надеялась, что он поможет нам рассчитаться с долгами. Как знать, может, тогда получится отправить тебя на обучение.

– Не надо, мам, – Бутч встал и накинул на плечи пиджак. – Я уже решил, никуда не еду, остаюсь с вами и работаю на мельнице. Хуго уже говорил, что ждёт меня на следующей неделе. Учиться поедут сёстры. Потом.

С этими словами он отправился к умывальнику, а мать так и не узнала, о чём парень собирался поговорить с дядей. А поговорить было о чём, дядя Джей, брат матери, был фигурой интересной, в юности он учился в семинарии, потом три года в университете, который не закончил, потом успел повоевать на Юге, а к тридцати годам освоил опасное ремесло охотника на нечисть. Таких было много, они вертелись возле Дьявольского Пятна, где находились врата ада. Многие из них сказочно богатели, получая от Братства награды за убийство монстров (а от перекупщиков – за части их тел, пользующиеся спросом у магов и алхимиков), вот только всё их богатство оставалось в кабаках и борделях, каковые были представлены в окрестных селениях в немалом количестве. Да и гибли они часто, обычный охотник на нечисть жил в среднем года полтора, но это в среднем, а большая их часть умирала через пару секунд после того, как вступит за границу Пятна.

Но дядя Джей был другим, он был там уже давно, и до сих пор оставался жив. Его ценило Братство, ему платили большие деньги перекупщики, а сам он, не имея семьи, частенько захаживал к семье своей сестры Марии, матери Бутча. Всегда привозил подарки, а ещё тихонько, чтобы не вызвать негодование Иеронима, оставлял сестре несколько крупных купюр. Это он мотивировал тем, что самому ему деньги ни к чему, а потому лучше отдать на благое дело.

Но в последний год они его не видели, и даже телеграммы с приглашением на Рождество пропали даром. Только через посторонних людей узнавали, что дядя до сих пор жив, только пропадает в Пятне подолгу. А вот теперь ему ушла телеграмма о смерти отца семейства. Не факт даже, что он на месте, скорее, опять в Пятне.

Чем именно занимаются там охотники, Джей старался никому не рассказывать. То есть, все и так знали, что там опасно, что лютые твари норовят оторвать голову каждому, кто приблизится, а сам воздух в Пятне способен полностью изменить человека, сделав его послушным орудием тёмных сил. Но вот подробностей никаких он не раскрывал. Да, ездил, да охотился, охотился успешно, на прошлой неделе большой куш взяли. А подробностей никаких.

Единственный, с кем дядя был откровенен – это Бутч. Племянника он любил, часто баловал, давал покататься на лошади и даже, тайком от родителей, стрельнуть из револьвера.

А ещё он рассказывал, много рассказывал, почти не жалея племянника, рассказывал о монстрах, что водятся в Пятне, рассказывал о Братстве, монахах, что охраняют периметр, не давая нечисти прорываться в мир живых, рассказывал и о себе, о том, как ходил в Пятно, как охотился на самых отвратительных созданий. А ещё он показывал свой дневник, записей там почти не было, в основном, описания монстров и, что более важно, картинки, картинки огромных пауков, двуногих крокодилов, летучих мышей размером с собак и много кого ещё.

Рядом с каждым рисунком было описание. Подробное или не очень, в зависимости от того, как близко охотники познакомились с тварью. Обычно это было что-то, вроде «Пять футов в холке, весит около трёхсот фунтов, сильные передние конечности с когтями, пасть подобна волчьей, шириной десять дюймов. Передвигается на четырёх ногах, при нападении встаёт на задние. На рану стоек, стрелять исключительно в голову и позвоночник крупным калибром. Холодное оружие бесполезно, шкура выдерживает удар сабли. Когти и клыки яда не содержат, но укусы и раны (если человек их переживёт) всегда воспаляются, иногда фатально».

При этом дядя не забывал напомнить, что за каждым таким описанием стоит чья-то жизнь, а порой и не одна. Кто-то из охотников рубанул монстра саблей, но не смог разрубить шкуру, в результате лишился головы. А в дневнике другого охотника появилась эта скупая запись.

Странно, дядины рассказы были страшными и уж точно нежелательными для подростка. Бутч частенько расплачивался за своё любопытство кошмарными сновидениями, но потом его снова тянуло послушать. Разумеется, и теперь, несмотря на то, что парень был убит горем после смерти отца, он с нетерпением ждал приезда дяди.

Ожидание даже несколько смягчало картину денежных проблем. Не то, чтобы о них можно было забыть, но не всё же время думать о деньгах. Сёстры вот ждут подарков, новые серьги или сапоги, а может, кусок ткани на хорошее платье.

Ужин начался с молитвы, за столом сидели Бутч, который, как старший и единственный мужчина, теперь занял место главы семейства, его мать Мария и сёстры. Старшая Вильгельмина, или просто Мина, как её называли в семье, почти достигла возраста четырнадцати лет, а значит, могла частично разгрузить мать от множества домашних дел, предоставив ей больше времени для заработка. Младшие, Анна десяти лет и Лиза восьми лет, были пока малы для тяжёлой работы, но и они могли стирать и готовить пищу. Вечная занятость родителей, добывающих кусок хлеба, заставляла рано взрослеть и учиться самостоятельности.

Возблагодарив Господа за хлеб насущный (бедственное положение пока не сказалось на рационе семьи), они приступили к трапезе. На столе была отварная картошка с жареной рыбой, кукурузный хлеб и лук, овощи ещё не созрели. Запивали это жидким чаем, который скоро совсем станет не по карману, от сахара им уже пришлось отказаться.

– Бутч, а ты будешь мне писать из города? – спросила Лиза с набитым ртом.

Мать хотела осадить дочь, чтобы не разговаривала за столом, но Бутч сказал первым:

– Нет, Лиз, я никуда не еду, так уж получилось, что вместо отца теперь буду я. Буду как и он работать на мельнице, и по-прежнему жить с вами.

– Но ты ведь хотел…

– Увы, – ответила за него мать, – Господь решил иначе. Может быть, чуть позже, когда у нас станет получше с деньгами.

Мария подумала, что с деньгами у них станет получше очень нескоро, да и Бутч не будет вечно сидеть на привязи, рано или поздно он женится, и будет содержать свою семью. Оставалось надеяться, что дочери к тому времени хоть немного подрастут, а Мина выйдет замуж.

В этот момент раздался стук в калитку. Раньше о появлении неожиданных гостей предупреждал своим лаем добродушный цепной пёс, да только он ещё в прошлом году умер от старости, теперь приходилось стучать.

– Кто-то пришёл, – Мария начала вставать.

– Дядя Джей приехал! – радостно воскликнула Лиза, но Бутч вышел из-за стола первым.

– Не уверен, что это он, – сказал новый глава семьи. – Пойду проверю.

Лиза оказалась права, стоило Бутчу выйти на крыльцо с фонарём, как в круг света вошла знакомая фигура, это был именно дядя Джей, высокая нескладная фигура в дорожном плаще и широкополой шляпе. Он, будучи всегда желанным гостем, легко разобрался со знакомым запором на калитке, а потому вошёл во двор и ввёл следом лошадь, навьюченную двумя внушительных размеров мешками.

– Дядя Джей? – зачем-то спросил Бутч, подходя поближе.

– А ты сомневался? – спросил дядя, поднимая голову. С прошлого своего приезда он нисколько не изменился, разве что короткую бороду отпустил. – Именно я, как видите, до сих пор жив, прибыл, как только смог, а чтобы успеть до ночи, нанял лошадь в городе.

Дядя сгрёб племянника в охапку.

– А ты повзрослел, – заметил он. – Окреп и стал похож на мужчину. Настоящий воин.

– Джейсон? – спросила Мария из открытой двери. – Рада, что ты приехал, заходи в дом.

Спать они ложились рано, но ради такого события пришлось подождать, всё равно никаких сил бы не хватило загнать детвору в кровати. Дядя вошёл в столовую, сбросил плащ, оставшись в красной шёлковой рубахе и кожаном жилете, повесил шляпу на гвоздик и присел за стол. Выглядел он сильно битым жизнью. Борода не могла скрыть нездорового цвета лица, он был худ, а глаза глубоко ввалились. Кисти рук с длинными тонкими пальцами слегка подрагивали, в волосах появилась седина (а ведь он был на пять лет моложе матери). Нахождение в Пятне крайне неблаготворно влияет на состояние человека, если остаться там надолго, можно умереть или сойти с ума, но на самом деле этого не произойдёт, потому что ещё раньше человека прикончат монстры.

– Мы уже поужинали, – извиняясь, сказала Мария. – Сейчас соберу что-нибудь.

– Не нужно, сестра, – дядя был неожиданно серьёзен. – Я сыт, а вот от стаканчика твоей наливки не откажусь.

Сама Мария, как и её муж к спиртному относились резко отрицательно, но для гостей она держала фруктовую наливку, специально покупала спирт, в котором настаивала фрукты и ягоды.

Покопавшись в шкафу, она вынула огромную бутыль и небольшой стеклянный стаканчик.

– Доставай два, – велел брат. – Здесь двое мужчин, и у нас будет разговор.

Мария неодобрительно покосилась на Бутча, но потом решила, что ничего ужасного не произойдёт. Два стаканчика заняли место на столе, Джей быстро наполнил их и придвинул один к Бутчу.

Бутч выпил, едкая жидкость, сдобренная фруктовым вкусом, прокатилась по пищеводу, к счастью, не попросившись обратно. Выпил и дядя. Утерев усы, он несколько секунд помолчал, после чего хлопнул себя ладонью по бедру и сказал:

– Чего же мы сидим, – он указал на мешки. – Раз уж дети не спят, самое время разбирать подарки.

Это занятие было интересным, дети, до сих пор придавленные горем, немного заулыбались, а Лиза просто метнулась с места, пытаясь развязать узел на мешке.

– Так много? – удивилась Мария. – Что там?

– В основном, одежда. И обувь. Не самого лучшего качества, насколько мне известно, эти вещи быстро рвутся, но для детей в самый раз, они ведь вырастают быстрее.

Дети извлекали наружу всё новые вещи. Тут были ботинки странного вида с подошвой из неизвестного материала, лёгкие сандалии, носки, были платья из тонкой ткани, куртки на меху. Последнее было лишним, не тот здесь климат, чтобы так тепло одеваться, зимой даже снег не всегда бывает. Для Бутча нашлись узкие синие брюки и крепкий кожаный пиджак, да тяжёлые ботинки на толстой подошве с высокой шнуровкой. А ещё, что более важно, имелись несколько рулонов ткани: шерсть, хлопок, шёлк, и что-то такое, чему даже Мария не смогла подобрать название, несмотря на многолетний опыт швеи.

Сёстры тут же бросились в свою спальню, чтобы примерять обновки, а дядя, довольный произведённым эффектом, вынул из кармана и протянул Бутчу странный предмет.

– Вот, носи, пригодится, да и выглядит здорово.

– Спасибо, дядя, а что это?

– Разве не видишь, часы.

– Но… – Бутч растерялся, сам он никогда часов не носил, но разбирался в них и умел определять время, часы были у нескольких зажиточных соседей, но они выглядели, как позолоченная луковица на цепочке, что хранилась в кармане жилета. Эти же часы, судя по кожаному ремешку, следовало застегнуть на руке. – Разве часы такие?

– Таких ни у кого нет, носи, и пусть все тебе завидуют. Есть у этих часов одна особенность: их не нужно заводить.

– Как это?

– Очень просто, они работают несколько лет, потом придётся их выбросить, ну, или носить дальше, как украшение.

– Мама, – из спальни высунулась смущённая Мина. – Это платье мне подошло, просто оно…

– Что с ним? – спросила удивлённо мать.

– Ну… вот, – Мина вышла из спальни, и все ахнули.

Платье, что надела Мина, было красивым, лёгким и удобным, короткий рукав его совсем не портил. Жёлтая ткань с зелёными рисунками радовала глаз, вот только… Подол этого платья заканчивался примерно насередине бёдер девочки, почти полностью открывая ноги, что было вопиющим нарушение приличий.

– Прикройся немедленно! – возмущённо сказала мать. – Здесь мужчины. Джейсон, где ты взял такой срам?

– Яне всё рассматривал, – дядя озадаченно поскрёб затылок пальцами. – Попалось такое. Просто в тех краях, откуда эта одежда, принято ходить вот так. Там жарко. Очень.

– Ни за что не поверю, что приличная женщина способна ходить по улице вот так, почти голая, – возмущению Марии не было предела. – Мина, если тебе нравится это платье, оставь его себе, но только… как ночную сорочку.

– Вы ещё не видели женское бельё оттуда, – дядя едва не засмеялся. – Я не стал брать, чтобы вы не падали в обморок, да и размеров не знаю. Тебе, кстати, захватил очки, не знаю, какое у тебя зрение, взял сразу несколько. Выберешь для себя.

Дядя вынул из кармана несколько пар очков, каждая из которых была завёрнута в странный материал. Он напоминал бумагу, но был абсолютно прозрачным и скользким на ощупь. Подарок был к месту, мать часто жаловалась на плохое зрение, без которого просто не могла полноценно работать.

Разбор обновок продолжался допоздна, около полуночи (теперь Бутч мог узнавать время) мать с трудом отправила дочерей спать. А взрослым предстоял разговор.

– Спасибо тебе, Джейсон, – проговорила Мария. – Не знаю, чтобы мы делали без тебя.

– Не стоит благодарности, – Джей небрежно махнул рукой. – Эти вещи достались мне бесплатно, только доставка была проблемной.

– Ты хочешь сказать, что это вещи… оттуда?

– Не совсем так, всё гораздо сложнее, но не переживай, проклятие Пятна не может ложиться на вещи, это я точно знаю. Кроме того, они не ношеные, всё взято из магазина.

– А где ты нашёл магазин… там?

– Об этом я и хотел поговорить, сестра. Серьёзно поговорить. Но сначала скажите, что вы намерены делать дальше?

– Бутч собирался ехать в столицу округа, поступать в реальное училище, но теперь, когда Иеронима нет, ему придётся работать и содержать семью.

– На мельнице?

– А где же ещё? Можно на винокурню, но там платят меньше.

– Нда, – озадаченно сказал дядя. – Можно я закурю?

К курению табака Мария относилась ещё менее терпимо, чем к спиртному, а потому резко встала.

– Пойдёмте на улицу, поговорим там.

Они вышли и присели на широкую лавку, мать поставила рядом керосиновую лампу, освещавшую небольшой пятачок утоптанной земли двора.

– Если быть совсем честным, мне нуженБутч, – признался Джей. – Ему придётся работать и пока забыть об учёбе, но работа на мельнице – не самый лучший вариант, заработать там можно только грыжу.

– Ты хочешь, чтобы он пошёл с тобой? – даже в слабом свете уличной лампы было заметно, как мать побледнела.

– Именно, да не просто пошёл, а ходил регулярно.

– Ты сошел с ума, Джейсон, – слабым голосом проговорила мать, на глазах у неё появились слёзы. – Я только что лишилась мужа, а ты пришёл, чтобы отобрать ещё и сына.

– Я не отбираю его насовсем, он будет работать со мной, присылать вам деньги, а чуть позже, накопив достаточно, поступит учиться, как и хотел всегда. Туда, насколько я знаю, принимают до тридцати лет.

– Одумайся, Джейсон, он не выживет там. Наш отец столкнулся с одной тварью, только с одной, он был смел и силён, но не справился. А там таких тварей сотни.

– У покойного Иеронима не было оружия, не было опыта, к тому же он не ожидал нападения. Так бывает. Но я хожу в Пятно уже восемь лет, до сих пор жив и здоров, неплохо зарабатываю и постоянно узнаю новое. В конце концов, Мария, твой сын уже взрослый, он сам может решить.

На этих словах они оба посмотрели на парня, мать с надеждой, а дядя с интересом.

– Почему я? – вместо ответа спросил Бутч. – Я ещё молод, неопытен, не особо силён, стрелять почти не умею. Найдётся не один десяток боевых парней, которые сочтут за честь работать с тобой.

– Есть в тебе кое-что, чего нет у них, – сказал дядя и стал расстёгивать жилет.

– Что ты делаешь? – удивлённо спросила мать.

– Показываю, чем закончился мой последний поход, – зло сказал Джей, после чего приподнял подол рубахи, демонстрируя свежий шрам, с которого только пару дней назад сняли швы. – Хорошо видно? Это сделали не монстры, это сделал мой напарник, который решил не делить добычу на двоих. Меня спас крепкий жилет, нож немного отклонился и соскользнул по рёбрам. А терять кровь в Пятне подобно смерти. Сама его атмосфера просто высосет из тебя жизнь. Теперь, надеюсь, понятно, почему я хочу взять с собой Бутча?

– Понятно, – мать резко замолчала.

– Я согласен, дядя, – сказал Бутч негромко. – Только ты должен рассказать мне всё о работе.

– Я расскажу, здесь и сейчас, чтобы и Мария кое-что узнала. Вообще-то Братство не одобряет такие рассказы, всё, что происходит в Пятне, должно оставаться в Пятне, а простому обывателю эти знания ни к чему.

– Рассказывай, – велела Мария. – Я никому ничего не расскажу, более того, никто не будет знать, куда и зачем отправился Бутч.

– Это правильно, – согласился дядя. – Тогда слушайте: Пятно существует с незапамятных времён, хотя по-настоящему активным стало лет семьдесят назад. Тогда же появилось Братство, специальный отряд, созданный по инициативе Святого Престола, специально для того, чтобы сдерживать нечисть, идущую в мир людей. Монахи с крестом и винтовкой. Всего таких пятен шесть по миру, но наше самое активное.

– Это мы знаем, – сказал Бутч.

– Также вам известно, что Братство искало способы уничтожить Пятно. Это стоило огромных жертв и не дало результата. С тех пор братья забираются на территорию в исключительных случаях, предпочитая охранять границу. У них это неплохо получается, хотя иногда бывают проколы. Один из таких проколов стоил жизни вашему отцу.

Дядя на несколько секунд замолчал, закуривая. Только вместо привычной трубки или сигары вставил в рот странную тонкую бумажную палочку, белую с жёлтым концом. Потом вынул из кармана нечто, что Бутч поначалу принял за маленький железный коробок спичек, но дядя тут же открыл пальцем крышку, нажал на кнопку и непонятным образом добыл яркий огонёк, которым и поджёг курительную палочку.

– Многие слышали, что Пятно условно делится на зелёную, жёлтую и красную зоны. Такое деление придумали первые охотники, и оно прижилось. В зелёной зоне человек вполне может дышать воздухом, концентрация тварей невелика, только после прорыва адского колодца выбегают стаи. Братья научились худо-бедно прогнозировать такие прорывы, они успевают вызвать подкрепление, чтобы предотвратить прорыв за границу Пятна. Зато там масса полезных вещей, начиная от растений, не встречающихся более нигде в мире, и заканчивая минералами, то и другое чрезвычайно ценится алхимиками, а потому зелёная зона отлично подходит для собирателей. Обычно туда ходят парами, один с ружьём следит за опасностями, а второй собирает корешки или выкапывает камни. Они тоже регулярно гибнут, но количество смертей несравнимо с настоящими охотниками. Зелёная зона имеет ширину около шести миль, тогда как всё Пятно в поперечнике около двадцати.

Во всех зонах имеются горы и пещеры, а также древние руины, при этом рельеф непостоянный, после каждого выброса раз в несколько месяцев что-то меняется, исчезают старые башни, на их месте появляются овраги или небольшие вулканы, а года за полтора внутреннее устройство Пятна меняется полностью.

Далее следует жёлтая зона, это по-настоящему опасное место, горы и старинные руины, монстров там не счесть, воздух, хоть и пригоден для дыхания, высушивает горло так, что воду приходится хлебать вёдрами. Пробыв там пару суток, даже самые крепкие охотники теряют силы и становятся ни на что не годны, в этом отношении жёлтая зона даже опаснее красной. А ещё там водятся твари, настолько сильные и мерзкие, что я не возьмусь их здесь описывать. Но каждая такая тварь – это не только опасность, но и солидный заработок. Убив того же клыкастого паука, можно получить от Братства месячную зарплату работника мельницы. Братство платит, как только предъявишь трофей. А кроме трофеев для Братства, есть и трофеи для продажи, тот же яд из желез этого паука стоит по сотне талеров за унцию, а у взрослой особи его бывает по две-три. Жёлтая зона создана специально для охотников. Охотников, привыкших рисковать. Это ещё три мили в ширину.

– А красная? – спросил Бутч.

– Красная зона создана для настоящих самоубийц, воздух там такой, что вызывает отравление уже через полчаса, только специальные фильтры для дыхания и очки могут спасти охотника, прибывшего туда. Не спасти, конечно, просто продлить время нахождения там. Она всего в милю шириной или чуть больше. Твари там тоже есть, но они редко становятся добычей, большинство из них почти невозможно убить человеческим оружием, а некоторые владеют настоящей магией. Спасает только то, что они плохо видят людей, да и не интересуются ими, особенно, если те не двигаются. Там, в красной зоне, куда могут ходить только самые отчаянные охотники, можно найти камни, которые стоят тысячу талеров, можно убить монстра, чьё сердце вылечивает любые болезни. Огромный риск и огромная выгода. Но это не главное. Главное в другом.

Дядя докурил свою странную сигару, оставив от неё только жёлтый кончик, который затушил и аккуратно убрал в карман, не желая мусорить во дворе.

– Дьявольский Провал, – догадался Бутч.

– Да, Ворота в Ад, так его называют братья, Глаз Дьявола, Окно в Бездну, названий множество. Первые охотники, что побывали в красной зоне, появились всего лет десять назад. Но они рассказали такое, что количество добровольных самоубийц увеличилось кратно.

– Матерь Божья! – тихо прошептала мать. – Неужели это настолько выгодно?

– Именно так, я был там четыре раза, более того, однажды я попал под выброс, когда из Провала попёрли твари, такие, которые даже у меня вызвали оторопь. Но именно там есть артефакты, составляющие главное богатство Пятна. Несколько таких походов, и Бутч вернётся домой богатым человеком.

– Подожди, скажи еще раз, а то я уже совсем перестала понимать, – мать несколько растерялась, но постаралась собраться. – Ты предлагаешь Бутчу пойти с тобой, пройти все три зоны этого ДьявольскогоПятна, отбиваясь от жутких чудовищ, побродить вблизи Провала, а потом спокойно вернуться назад?

– Именно так, – подтвердил Джей

– Насколько это опасно? – спросил Бутч.

– Где-то один к пяти, что нас прикончат, я не первый день там, хорошо вооружён и знаю повадки тварей. Бутч мне нужен больше как носильщик, а не как боец. Добыча бывает разная, порой она весит много, а унести хочется всё.

– Я не могу тебе запретить, – сказала мать, в глазах у неё стояли слёзы. – Бутч, ты взрослый, ты мужчина, решать тебе. Что бы ты ни решил, я приму это.

– Я уже сказал, мама, что пойду с дядей, мы отправимся к этому провалу, и вернёмся оттуда богачами.

– Отлично, Бутч, я в тебе не сомневался, и ты, Мария, показала себя смелой женщиной. Не переживай за нас, мы обязательно вернёмся. А теперь иди спать, мне нужно пообщаться с Бутчем наедине.

– Думаешь, я смогу уснуть после такого? – бросила Мария, но всё же встала и пошла в дом.

– Что ты хотел мне сказать, дядя? – спросил Бутч, едва мать скрылась из виду.

– Ничего хорошего, парень, я не стал тревожить твою мать, не стал расписывать перед ней все трудности, сказал только главное и то не целиком. А тебе скажу так: это путешествие будет чертовски рискованным. Настолько, что лучше побывать на войне, но… – он как-то странно ухмыльнулся, – на войне столько не платят.

– Так расскажи мне всё в подробностях.

– Всё, что я говорил о Пятне– правда, я почти ничего не приукрасил, что же до Провала…

– Что с ним?

Джей повернулся к нему и сказал, слегка понизив голос:

– Возможно, нам придётся заглянуть в ад… Впрочем, хватит пока, я и так рассказал лишнего. Остальное буду объяснять в процессе. Главное скажу перед отправкой. У тебя осталась пара часов для сна, выезжаем завтра часов в десять, я найму лошадь у кабатчика.

Глава вторая

Утром они встали на рассвете. Бутч – потому что привык всегда вставать на рассвете, а Джейсон – потому что обладал отличным чувством времени и сознавал, когда можно валяться, а когда следует экономить время. Отъезд был запланирован на десять, а к вечеру оба должны были сесть на поезд.

– Пойдём со мной, – велел дядя, прихватывая длинный чехол.

Они отошли подальше от жилых строений, и Бутч совершенно правильно решил, что сейчас его будут учить стрелять. Как он помнил, раньше дядя пользовался старенькой двустволкой. Но теперь в его чехле было что-то другое.

– Итак, смотри сюда, – начал дядя свой рассказ. – Тебе предстоит узнать много нового. Ты, наверное, помнишь, какое оружие было у меня раньше?

Бутч помнил, потому что дядя тайком от родителей давал ему посмотреть и даже пару раз выстрелить. Да, у дяди всегда была двустволка с короткими стволами и посеребрёнными курками в виде птичьих голов. А ещё он носил револьвер, который ещё пять лет назад считался редкой и дорогой вещью. Револьвер Брауна сорок четвёртого калибра, один из первых, сделанных под унитарный патрон. Правда, каждый такой патрон стоил четверть талера, да и продавались они редко, но охотник на монстров, у которого от скорострельности зависела продолжительность жизни, не мог позволить себе экономию.

– Помню. Двустволка и револьвер.

– Молодец, двустволку я продал задёшево, а револьвер временно отдам тебе. Пока не найдём что-то получше. А пока возьми вот это.

Дядя протянул Бутчу странного вида ружьё. У него было два ствола, расположенные вертикально, но нижний спереди был закрыт. Вместо приклада имелась рукоятка, немного похожая на револьверную. А ещё на нижнем стволе крепилось цевьё, которое не соединялось с прикладом. Сталь блестела свежим воронением, а дерево вообще не походило на дерево.

– Что это?

– Если тебе интересно название, то это многозарядный дробовик, называется Хатсан Эскорт, но что эти слова обозначают, я не знаю.

– А где такое делают? – спросил Бутч, рассматривая непонятный предмет.

– В стране Туркей или где-то рядом.

– Я учил географию, – растерянно проговорил Бутч. – Но такой страны не помню.

– Думаю, когда-нибудь ты там побываешь. Там неплохо, мне понравилось.

– А ты был за границей? – в понимании племянника дядя постоянно находился или в Пятне, или рядом с ним.

– Позже расскажу в подробностях, когда и где я был, а пока прими, как есть. Так вот, у тебя в руках дробовик с ручной перезарядкой. Смотри, тянешь за цевьё, на себя, потом от себя. Стреляная гильза выскакивает отсюда, на её место из магазина встаёт новый патрон. Пробуй сначала так. Хорошо. Теперь попробуй зарядить. Заряжать патроны следует через нижнее окно.