Текст книги "Военные приключения. Выпуск 6"

Автор книги: Иван Ильин

Соавторы: Илья Рясной,Алексей Шишов,Юрий Лубченков,Владимир Рыбин,Карем Раш,Валерий Мигицко,Александр Плотников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Александр Плотников
ПРОФИ
Киноповесть

Летний день на исходе. На улицах сгущаются сумерки, загораются фонари, вспыхивает реклама. Возле кинотеатра оживленная толчея горожан. Из раскрытых окон ресторанов и кафе вырывается музыка, на тяжелых портьерах – танец теней.

Природа в вечерней дреме. Ветер лениво раскачивает ветви деревьев. На горизонте, там, где заканчивается поле тугих колосьев ржи, багровеет закат.

По изрытой гусеницами трассе танкодрома, словно пробивая путь желтым светом фар сквозь пыль и сизый дым, движутся боевые машины пехоты. Они, одна за другой, минуют колейный мост и приближаются к очередному препятствию – «минному полю».

Недалеко от металлических стоек и флажков, которые обозначают взрывные устройства, стоит младший сержант. Он приставил ко лбу руку и, озабоченно хмуря брови, следит, как лавирует между отметок головная машина. Время от времени младший сержант сплевывает забившуюся в рот полигонную пыль.

Движение по «минному полю» начинает очередная боевая машина. Она наезжает на одну из стоек, поднимает гусеницами флажок. Комья земли веером летят от БМП в сторону младшего сержанта. Он отскакивает, грозит вслед машине кулаком, затем устремляется к телефонному аппарату, пристроенному на валуне, и начинает крутить ручку.

…Участковый пункт управления. В ритме обычной учебно-боевой работы лейтенанты – командиры взводов, сержанты – инструкторы по вождению, солдат-телефонист возле коммутатора. За пультом управления командир мотострелковой роты капитан Вадим Стрельцов. Он напряженно всматривается сквозь стекло туда, где пылят и мигают слабые огни БМП его подразделения. Это тридцатилетний человек с правильными чертами лица, на котором выделяется тяжелый волевой подбородок. Короткая стрижка подчеркивает его мощную шею и покатые плечи.

Зуммерит встроенный, в пульт телефонный аппарат. Стрельцов берет трубку и говорит в микрофон:

– Я – «Первый». …У «33» наезды? Сколько?

Выслушав абонента, он переспрашивает и делает пометки в журнале.

* * *

…Вадим Стрельцов идет он ночной улице. Вокруг ни души. Офицерскую сумку он снял с плеча, намотал ее ремень на руку, и она покачивается в такт его шагам. Ступает он устало, настроение у него далеко не радужное.

Стрельцов поднимается на крыльцо обшарпанного двухэтажного дома, резко и широко распахивает дверь, и она, захлопываясь за ним, сверкает вывеской – «ГОСТИНИЦА КЭЧ МО СССР».

* * *

Вадим на пороге комнатушки, которую здесь снимает, Вспыхивает свет от настольной лампы. Белокурая женщина в домашнем халате спешно прикрывает лампу газетой. Это жена Стрельцова – Валентина. У нее нежный овал лица, по-детски припухлые губы и вздернутый носик. Поясок, который Валентина привычно затягивает на боку, выдает фигуру-мечту многих представительниц слабого пола.

Валентина улыбается, глядя на мужа. Вадим предстал перед ней в довольно смешном виде. Входя в жилище, он снял сапоги, намотал портянки на голенища, теперь, в галифе и босой, держит сапоги в руках. Полевую сумку, когда разувался, он повесил на шею. Шаг – и Вадим влетел в мокрое белье, что развешено на веревках, натянутых вдоль комнаты. Он, словно медведь, топчется на месте, освобождаясь из плена мокрых простыней, полотенец, и ворчит:

– Ну, мать, нашла ты место, где развесить.

В угол летят сапоги, сумка, снаряжение. Лицо его остается насупленным.

– Есть будешь? – ласково спрашивает Валя, а сама уже проворно достает из солдатской тумбочки тарелку, ложку, а из-под подушки на кровати небольшую кастрюльку.

Вадим не отвечает ей, засовывает руки в карманы и расхаживает между веревок, сосредоточенно о чем-то думает. Теперь видна вся обстановка их комнатушки: шкаф, стол, выкрашенная половой краской тумбочка, две кровати (на одной из них спит, разметавшись во сне, мальчишка лет шести-семи), три стула и в углу пирамида из ящиков.

– На занятиях что-то случилось?

– Там все в порядке. – Стрельцов отстраняет жену и продолжает мерить комнату шагами. – Надоело все, – говорит он раздраженно. – Жизнь вот эта на ящиках надоела. Бесквартирье и нищета! Увольняться надо. Начать, пока силы есть, все сначала. А, мать?

Валя обнимает мужа за шею и прижимается щекой к его груди. Как бы там ни было, а когда он рядом, ей хорошо, покойно и уютно.

* * *

В кабинете командира полка идет крутой разговор. Подполковник горячится.

– Вы понимаете, Вадим Николаевич, что вас ждет впереди? – говорит он Стрельцову. Отходит к столу, резко разворачивается. – Вы же ничего, ничего, кроме как управлять БМП, стрелять и учить этому солдат, не умеете!..

– Научусь, – твердо возражает капитан, – еще не поздно.

Он стоит посредине кабинета на бордовом ковре, руки держит по швам, но не чувствует неловкость в разговоре с начальником.

– Вадим, – в голосе подполковника звучит дружелюбие, – вспомни наш батальон. Где нас только судьба не испытывала! Дорогу от Термеза, Саланг, Кандагар, Баграм, Джелалабад – все прошли. Теперь живи да служи. Ты же боевой офицер, в почете здесь.

– Я решил, Сергей Петрович, – упрямо твердит Стрельцов.

– У вас нет квартиры. Где собираетесь жить? – Подполковник опять горячится, размахивает руками. – И выслуги-то у тебя всего десять лет, о пенсии и речи быть не может.

– Не надо мне ничего, – говорит Вадим. – Всю службу по частным халупам скитаюсь до по кэчевским гостиницам. Так что привычный, а хуже не будет. Еще пятнадцать лет «пахать» по двенадцать часов в сутки и гроши за это получать? Хватит! Идет сокращение армии, вот меня и увольняйте. Специальность моя не дефицитная, замена найдется. Таких, как я, дураков еще немало.

– Капитан Стрельцов! – повышает голос Сергей Петрович. – Вы офицер! Постыдитесь таких слов. – И уже спокойно и устало добавляет: – Да тебя, Вадим, и не уволят. Пришлют документы обратно.

– А вы меня но служебному несоответствию увольняйте. Ну, не дискредитацию же воинского звания мне зарабатывать, товарищ подполковник! – Теперь Стрельцов смотрит на командира дерзко, с вызовом и повышает голос: – Я все равно уйду!

– Стрельцов! Не забывайтесь! – вскипает командир полка. Но справляется со своими чувствами. – Идите, Стрельцов. И подумайте хорошенько еще раз.

– Я подумал. – Он энергично поворачивается, щелкает каблуками и выходит из кабинета.

Подполковник осуждающе и вместе с тем озабоченно смотрит ему вслед, качает головой.

* * *

Вадим Стрельцов одет по-спортивному: на нем кроссовки, джинсы, футболка. Он стоит возле доски объявлений и записывает на клочке бумаги телефоны организаций, которые рекламируют те или иные вакантные места.

– «Требуется инженер-механик…» Подходяще. Попробуем…

На его предплечье болтается авоська с двумя пакетами молока и свертками.

* * *

В тот день он звонил во многие организации, побывал в некоторых конторах и заводоуправлениях. Устроиться на работу оказалось делом не простым. Специалисты нужны повсюду, но высококвалифицированные и с солидным стажем. Руководители и кадровики, прочитав в его документах – «уволен по несоответствию должности», подозрительно смотрели на Вадима и говорили одно и то же: «Рады бы, но…»

* * *

Вадим Стрельцов бредет по улицам города. В задумчивости перебрасывает авоську через плечо и шагает дальше, не видя людей. Воздух вокруг неожиданно сотрясает солдатская песня:

«…Не плачь, девчо-о-онка, пройдут дожди! Солдат верне-е-ется, ты только жди!»

По улице идет рота. По всему видно, что солдаты шествуют из бани: раскрасневшиеся довольные лица, под мышками свертки в вафельных полотенцах со штемпелями. Роту ведет бравый прапорщик. В паузе между словами песни он зычно отдает команду: «Рот-та!» Подразделение переходит с походного шага на строевой. Раз, два, три! – звонко хлещут подошвы сапог по мостовой! И песня с еще большей силой сотрясает воздух.

Вадим долго смотрит вслед солдатскому строю.

* * *

У стойки бара в ресторане сумрачно, плавают облака табачного дыма, громкий говор подвыпивших посетителей. Авоська с двумя пакетами молока и свертками стоит в углу. Вадим тянет через соломинку коктейль из тонконогого фужера. Другой, уже пустой, стоит перед ним.

Наконец, он справляется с содержимым, отставляет фужер в сторону и вяло машет рукой бармену: мол, повтори. С другого конца стойки за Вадимом с интересом наблюдает, попыхивая сигаретой, молодой человек лет двадцати пяти. Лицо его ничем не примечательно, волосы цвета соломы старательно зачесаны назад; парень высок и широкоплеч. На нем спортивные брюки, кроссовки и легкая рубашка с подвернутыми короткими рукавами, отчего еще заметнее развитые бицепсы.

Он встает и идет в зал, из которого доносится музыка, звон посуды и гомон развлекающихся гостей.

* * *

Стол в углу зала, отгороженный от других декоративной перегородкой. Он обильно заставлен снедью, и за ним довольно многочисленная компания. В центре – мужчина лет сорока, в великолепном кремовом костюме и галстуке типа «бабочка», с холеным лицом и дорогой укладкой пепельной гривы. С обеих сторон к нему прилипли две девицы в откровенно декольтированных нарядах. Правая рука его путешествует от колена и выше одной из них, левую он просунул из-за спины под мышку другой и тискает ее грудь. Девицы похохатывают, что-то наговаривают, будто мурлычат, и по-кошачьи ластятся. Здесь же остролицый и худой молодой человек в сафари откинулся на спинку стула и смотрит стеклянными глазами в одну точку. Гороподобный парень спешно уничтожает цыпленка, жадно посматривая на близстоящие блюда. Молодящаяся особа в дорогом платье, увешанном драгоценностями, смакует содержимое рюмки и неотрывно наблюдает за мужчиной, забавляющимся картами. Молодые люди в легких рубашках с подвернутыми рукавами и старательно зачесанными, крашенными под цвет соломы, волосами.

Именно к этому столу подходит парень, вошедший в зал из бара. Он оказывается возле вальяжного мужчины в кремовом костюме, склоняется и нашептывает ему на ухо:

– Шеф, там интересный экземпляр. Шайба – во! – разводит он в стороны руками. – Лакает пойло Эдика и вроде на последние «бабки».

– И что за мысль зашевелилась в твоем черепе? – под смех девиц надменно говорит «шеф», не поворачивая головы.

– Нам же нужен приятель, – заискивающе скалится парень.

– Пощупай его. Возьми Валеру и Сержа, – показывает мужчина на молодых людей, сидящих в конце стола.

Парень распрямляется и едва заметным движением головы дает им знак выйти. Те встают и следуют за ним через зал.

Один из парней протискивается к стойке и становится рядом с Вадимом. Щелкает двумя пальцами и, получив фужер с коктейлем, будто случайно опрокидывает его содержимое на Вадима.

– Что ты делаешь? – Стрельцов отталкивает парня и осматривает залитые джинсы и футболку.

– Чё пихаешься, фраер?! – Парень резко толкает Вадима в плечо.

Стрельцов слетает со стула, балансирует на ногах. Устоять ему не удается. Крепкий удар в челюсть отбрасывает его к стенке. Он встряхивает головой и в следующее мгновение с легким пружинистым подскоком, как боксер на ринге, принимает боевую стойку.

Рассмотрев противника, Стрельцов наносит удар правой рукой от пояса вперед сверху – вниз. Тот обрушивает на Вадима ответный удар. Мелькают руки, ноги, тела, озлобленные лица дерущихся. Одни из клиентов бармена Эдика устремляются к выходу, другие – прижимаются к стенке. Визжат две женщины, оказавшиеся рядом.

Неожиданно для Стрельцова в драку ввязывается второй, соломенногривый парень. Он подскакивает к Вадиму сзади и бьет его в бок. Стрельцов охает, чуть приседает от боли и в тот же момент пропускает серию ударов. Это отключает ощущение боли. Он отскакивает в сторону, делает «вертушку» и наносит напавшему на него сзади парню удар ногой в лицо. Тот мешком летит к стойке, «собирает» стулья, сползает с них и замирает в неестественной позе.

Стрельцов снова обрушивает удары на первого своего обидчика. Из-за стойки к дерущимся подбирается бармен Эдик. Но Стрельцов теперь настороже и замечает это. Как только бармен, оказывается на досягаемом расстоянии, Вадим делает выпад в его сторону и наносит удар ребром ладони в живот. Эдик сгибается. Стрельцов отпрыгивает, хватает бармена одной рукой за шиворот, а другой за складку на штанине ниже ягодицы и, приподняв от пола, бросает Эдика обратно за стойку. Бармен врезается головой в деревянную стенку, на которой расставлено множество бутылок и банок с иностранными этикетками, и медленно сползает по ней вниз. Вся эта заграничная тара водопадом обрушивается на него.

Вадим набрасывается на своего главного противника, начинает теснить его. Парень, который все это затеял, устремляется через зал за декоративную перегородку. Он опять возле мужчины в кремовом костюме, склоняется к нему:

– Шеф, Валера лежит, Серж сейчас ляжет. Что делать?

У шефа удивленно ползет вверх бровь. Но он, не поворачивая головы, спрашивает:

– А что Эдик?

– Эдик разбил своей башкой собственную коллекцию… Шеф, сейчас менты нарисуются…

– Вот и спаси этого драчуна от советской милиции. Заодно узнай, кто он?

Парень кидается исполнять приказание, но мужчина в кремовом костюме, оттолкнув одну из девиц, ловко ловит его за штанину. Тот замирает, а затем услужливо склоняется к шефу.

– Попаси его. Слышишь меня, Вова?

– Понял. Сделаю, – скороговоркой отвечает тот и бежит через зал к бару.

А там Серж в горячке вытащил нож. Вова неожиданно для Сержа подскакивает к нему, бьет ногой по руке с ножом и наотмашь рукой по лицу. Нож летит в сторону, а Серж ударяется затылком об стену и с грохотом падает.

– Давай, мужик, за мной! – Кричит Вова Стрельцову и тянет его за руку в зал. – Сейчас менты будут здесь, заметут.

Вадим упирается, настороженно осматривает помещение бара, не верит еще тому, что все кончилось.

– Да иди же ты! – тянет его за собой Вова.

У входа в ресторан появляется милиция. Стрельцов вырывается от своего неожиданного «союзника», подхватывает с пола авоську и только тогда идет за ним.

Вова идет через зал к служебному выходу, оглядывается несколько раз на Стрельцова и машет ему рукой – мол, иди за мной. Вдруг он останавливается возле одного из столов, за которым сидят изящная блондинка и дородный мужчина, берет с их стола бутылку коньяка и сгребает из тарелки ветчину.

– Пардо-он, мадам!

Вова вталкивает Стрельцова в дверь служебного выхода и исчезает за ней сам. Дородный мужчина за столиком ошалело смотрит на захлопнувшуюся дверь.

* * *

По улице ночного города бредут, пьяно полуобнявшись, Стрельцов и его «спаситель». Время от времени они останавливаются и попеременно отпивают из бутылки. Вова хитрит и старается влить больше коньяка Вадиму. При этом он, как пьяный, заплетающимся языком говорит:

– Вадим, на, закуси, это вкусно, – и сует Стрельцову ветчину.

Затем они бредут Дальше. Слышны обрывки фраз: «…Понимаешь, Володя, не берут… Не подхожу я им, видите ли… Вот суки, боевого офицера не уважают… Вадик, давай выпьем… За тебя…»

Вот и гостиница КЭЧ. Когда после многократных прощальных обниманий Стрельцов скрывается за дверью, Вова закуривает сигарету и, пуская тонкой струйкой дым, с презрительной ухмылкой осматривает обшарпанное здание.

* * *

Утро. Яркие солнечные лучи заливают комнатушку Стрельцовых. Вадим, распластавшись, спит в одежде на одной из кроватей. Вот он просыпается, переворачивается на спину и мутным, непонимающим взглядом осматривает свою комнату. Все здесь по-прежнему: обшарпанный шкаф, выкрашенная половой краской солдатская тумбочка… На другой кровати, на краешке, примостилась Валентина и штопает носок мужа. Вся она какая-то поникшая, низко склонила голову над своим занятием и временами всхлипывает. За столом сидит сынишка Андрейка и увлеченно рисует, высунув при этом кончик языка. Вадим, наконец, начинает понимать что к чему, приподнимается, морщась от головной боли, и глухо говорит:

– Ты это… Прости меня, мать…

– Ага, – кивает Валя и приговаривает, – ага, ты поспи еще. Потом все…

– Ничего, Валь, наладятся наши дела…

– Я так же думаю, Вадик, Только вот администраторша говорит, чтобы выселялись отсюда. – Валентина опять всхлипывает.

– Ничего, ничего, Валя. Образуется все, – успокаивает жену Вадим.

– Пап, а когда мы пойдем в тир? – встревает в их разговор Андрейка. – Ты обещал!

– А, действительно, сынок, почему бы нам с тобой на пойти в парк и не пострелять, – говорит Вадим, поднимаясь с кровати, и виновато смотрит на жену.

* * *

Городской парк культуры и отдыха. Крутится «Чертово колесо», гремит музыка. Визг и детский смех, где работают аттракционы. Горожане, веселые и беззаботные, прогуливаются по аллеям. Возле стрелкового тира толпа зевак. Слышны восхищенные возгласы:«Ну, дает парень!», «Вот это, да!», «Если на приз стрелять начнет, обанкротит их…» Стрельцов в это время прицеливается и нажимает на спусковой крючок. Очередная фигурка от попадания в нее пульки перевертывается.

– Опять есть! – кричит кто-то из наблюдающих.

А Вадим разворачивается теперь спиной к зайцам и медведям, вскидывает винтовку на плечо и с помощью зеркальца наводит ствол на одну из целей. Щелчок выстрела – и на стенде крутится ветряная мельница. Невдалеке от стрелкового тира стоит, прислонившись к дереву и скрестив на груди руки, вчерашний ресторанный знакомый Стрельцова. Он с любопытством смотрит на происходящее. Однако, как только Вадим поворачивается лицом в его сторону, тот скрывается за деревом.

– А сейчас на приз, – говорит Стрельцов служителю тира и протягивает рубль.

– На приз! На приз! – восторженно кричит Андрейка и еще выше забирается локтями на стойку.

– Нет уж, нет, – отмахивается от него служитель. – Нет у меня призов…

Люди вокруг смеются: «Струсил!», «Давай ставь мишень!», «Без штанов с таким стрелком останется!» Вадим тоже задорно и раскатисто смеется.

– Ну, ладно, – говорит он служителю, – давайте нам десять пулек. Орел мой стрелять будет.

Стрельцов упирается коленом в стойку, сажает верхом на свое бедро Андрейку и объясняет сыну, как нужно прицеливаться из винтовки.

Андрейка стреляет по фигуркам и при явной, но деликатной помощи отца несколько раз попадает в цель. В эти мгновения он ликует, тормошит Стрельцова:

– Пап, пап, смотри: попал!

Вадим и Андрейка идут по парку культуры и отдыха. Мальчишка уплетает эскимо, увлеченно рассказывает:

– …Петька забрал у Катьки велосипед. Я ему сказал: «Отдай!»

– Ну, и что? Отдал? – поддерживает разговор Стрельцов.

– Не-е, никак не отдает. А Катька плачет.

– А ты что?

– Я ему тогда дал.

– А Петька что?

– Заревел…

– Ты того, друг, не увлекайся. Поменьше откусывай, а то заболеешь.

– Не-е, не заболею, – мотает головой Андрейка.

За ними тенью, прячась за прохожими, следует «знакомый» Вадима Стрельцова.

* * *

Вадим Стрельцов появляется в вестибюле, гостиницы КЭЧ. В руках у него сумка. Видимо, в поисках работы он заходил еще и в магазин, выполняя поручения жены. Он измотан бесполезными хождениями по организациям.

– Вадим, – окликает его дежурная по гостинице, пожилая и седая женщина в старомодных очках. – Вадим, вам письмо.

Стрельцов ставит на пол одну сумку, берет безразлично конверт, снова подхватывает свою поклажу и говорит в окошечко дежурной:

– Спасибо, Марья Николаевна.

Мария Николаевна с беспокойством – все они тут дети для нее, жалеет она их – смотрит вслед Стрельцову через сползшие на кончик носа очки.

Вадим удрученно бредет по коридору в свою комнатушку. За ним устремляется администратор, молодящаяся и накрашенная особа. Она шумит:

– Товарищ Стрельцов. Товарищ Стрельцов!

Вадим останавливается и с тоскливым вздохом поворачивается к ней. А она демонстративно громко Выговаривает ему:

– Товарищ Стрельцов, вы уже не военнослужащий и обязаны освободить служебную жилплощадь. Мне командировочных расселять некуда. Я уже говорила об этом вашей жене…

Вадим вдруг преображается: дерзость и злость на его лице. Неожиданно он поднимает руки и опирается о стену так, что администратор гостиницы оказывается между двумя сумками. Он цедит сквозь зубы:

– Я уйду скоро, уйду. Но ты не тронь меня, не тро-о-нь! А мою жену тем более.

Так же резко Вадим отталкивается от стены и заходит в свою комнату. Накрашенная особа некоторое время испуганно вращает округлившимися глазами, потом взвизгивает:

– Я буду жаловаться!

* * *

Стрельцов у себя дома. Валентина хлопочет возле сумок, достает из них продукты и, посмеиваясь, рассказывает Вадиму, как отводила Андрейку в детский сад.

– Представляешь, бредет за мной, сонный такой, то вдруг остановится и землю носком ковыряет. Я его спрашиваю: «Что с тобой?» А он мне говорит…

Стрельцов присел к столу, устало облокотился на него. Словно издалека доносится до него голос Валентины:

– …А он мне говорит: «Скорей бы зима». А я ему: «Ой, холодно ведь будет». А он: «Вот и хорошо. Я бы полизал снежку и заболел. Тогда бы ты не тащила меня в садик, а в кроватку положила и сказки рассказывала…»

Вадим вспоминает про письмо, берет его со стола и вскрывает. Он пробегает глазами текст и перебивает Валентину:

– Подожди. Послушай, что здесь написано. «Уважаемый товарищ Стрельцов! – читает он вслух. – Просим Вас зайти в горуправление объектами культурно-бытового назначения к начальнику снабжения тов. Н. И. Смоляникову по поводу Вашего трудоустройства. Начальник управления А. И. Калистратов. Телефон…»

Валентина так и осталась на том месте, где Вадим оборвал ее рассказ о сынишке, только по-бабьи вскинула руки к лицу, прикрыв слегка пальцами губы. Вадим и Валентина смотрят друг на друга. В их глазах – неожиданная радость, надежда и в то же время недоумение.

– Я не обращался в это горуправление, – прерывает эту паузу Стрельцов. – А может, и обращался, да забыл?

– А ты сходи туда, Вадик, сходи. Может, удача там.

* * *

Вадим Стрельцов в кабинете, довольно вместительном, отделанном со вкусом, что называется под дуб, где на стеллажах множество книг в ярких обложках и расставлены заграничные безделушки. Он расположился у стола и беседует с хозяином этих апартаментов, который сидит так, что видна больше его спина. Однако, по дорогой укладке пепельных волос, в нем угадывается знакомая персона. У него приятный баритон, и говорит он неторопливо, словно придает особое значение каждому слову.

– Возможно, мы ошибаемся. Идем не по тому пути в этом благородном, как я считаю, деле. Эксперимент есть эксперимент…

Мужчина разводит руками, и теперь видно его лицо. Это тот самый вальяжный человек, которого называли «шеф» в весьма сомнительной компании, в ресторане. Только сейчас на нем не кремовый костюм, а деловой, черный. И нет легкомысленной «бабочки», а вместо нее строгий галстук с изящной бриллиантовой булавкой.

– Этот эксперимент очень нужен нам, инициативной группе ученых, для подтверждения разработанной концепции воспитания трудных молодых людей с неустойчивой психикой, из неблагополучных семей, склонных к нарушениям правопорядка, в том числе и ранее судимых. Суть теории. Мы считаем, что мужские занятия способствуют изменению характера молодого человека, переориентируют его наклонности…

Вадим внимательно и настороженно слушает философствующего хозяина кабинета, который, кажется, увлекся и теперь расхаживает по ковровой дорожке.

– …В частности, – продолжает мужчина с бриллиантовой булавкой на галстуке, – мужскими занятиями считаем военную подготовку. А стало быть, нуждаемся в таких людях, как вы, Вадим Николаевич. Вы – профессиональный военный, и вряд ли вас интересует теоретическая часть этого дела. Так что приступим к той части беседы, которая для вас будет более занимательной. Инициативная группа ученых предлагает вам провести курс военной подготовки с нашим контингентом.

– Как вы представляете себе этот курс? – вяло спрашивает Стрельцов.

– Занятия по огневой подготовке с использованием стрелкового оружия – пистолетов, автоматов, гранатометов. Все всерьез и по-настоящему. Занятия по тактике ведения боя на пересеченной местности и в населенном пункте. Занятия но физической подготовке с изучением приемов рукопашного боя. Эти и еще ряд предметов входят в трехмесячный курс обучения. В случае согласия, вы получите программу обучения, утвержденную советом инициативной группы.

– Вы представляете, что такое тактическая подготовка? – с ухмылкой говорит Стрельцов. Ему явно не нравится этот гражданин вместе с его сомнительной идеей. – Для того чтобы ее организовать с вашим «контингентом», нужно хотя бы гектаров пяток землицы, куда бы не забрели, случаем, грибники или колхозные коровы. Надеюсь, вы не здесь, в управлении объектами культурно-бытового назначения, собираетесь проводить подобные занятия?

– Кажется, я кое-что упустил, – будто не замечая интонации в голосе Вадима, продолжает хозяин кабинета. – Вас, видимо, смущает, что я здесь, в этой организации. Это временное явление. Не сошелся, знаете ли, во взглядах с руководством НИИ, где я раньше работал. Однако в жизни ведь так: что-то теряешь, а что-то находишь. Сейчас у меня больше времени для занятий научной работой. А теперь по поводу гектаров, как вы сказали, землицы. Есть такая. Совету нашей инициативной группы удалось получить в пользование полигон, ранее принадлежавший одной из воинских частей. Часть расформировали в связи с сокращением Вооруженных Сил. Территория, как записано в соответствующем документе, предназначена для проведения эксперимента. Хвала и слава народным депутатам за то, что такое стало возможным. Да, кстати, ваша армейская зарплата? Сколько?

– Ну, я был комроты, капитан… Триста на руки.

– Не густо, Вадим Николаевич, не густо… Мы предлагаем вам девятьсот рублей в месяц. И еще вопросик: как у вас с жильем?

– Живу в гарнизонной гостинице.

– Состав семьи?

– Я, жена и сын.

– Не обещаю вам вот сейчас, сразу, трехкомнатную квартиру в престижном районе города. Но недельки через две-три разговор по этому поводу состоится. Вам предоставят аванс для того, чтобы вы смогли уплатить первый взнос за кооперативную квартиру, и, предполагаю, что сразу такую и займете. При добросовестной работе фирма гарантирует скидку за жилье процентов этак на восемьдесят. Устраивают вас наши предложения?

Все, черт побери, все сейчас в руках Стрельцова. Скажи «Да!», и есть квартира, которую так долго-долго ждал. Деньги! Ведь их так не хватает. Счастье «в шалаше» Стрельцов познал сполна.

– Гарантии всему, что вы обещаете?!

– После того как вы поставите подпись на бланке договора, аванс в пятьсот рублей и оформленные в исполкоме документы на кооперативную квартиру.

* * *

Дикий мужской хохот. Конопатый, белобрысый парень пытается завязать шнурок без помощи рук на форменном ботинке. Обладатель этой обувки, худощавый мужчина лет тридцати, надменно отставил ногу и с ехидной растяжкой губ посматривает на того, что копошится внизу. Конопатый берет один конец шнурка зубами, затем другой и пытается сделать из них петлю. Толпа вокруг визжит от восторга.

– От-ставить!

Грубо расталкивая собравшихся, в круг входит Вадим Стрельцов. На нем полевая форма ВДВ. Он грозным взглядом скользит по лицам собравшихся.

– Ржа в картишки проигрался, начальник, – кивает на конопатого здоровенный парень лет двадцати, вместо улыбки на лице которого получается оскал из-за шрама, что тянется от верхней губы к уху. – Вот и рассчитывается теперь.

Внешний вид всех остальных, оказавшихся здесь, под стать этому здоровяку – настороженные, звероватые лица. Из-под расстегнутых у многих на груди полевых курток выглядывают всевозможные татуировки. С первого взгляда видно, что жизнь этих мужиков потаскала изрядно.

– Карты, – требует Стрельцов. Он согнул в локте руку и ждет, когда на его ладони окажется колода.

Человек со шрамом заговорщицки подмигивает конопатому Рже. Тот под смех толпы юродствует:

– Пожалуйста, начальник! Возьми, может, сгодится в минуты отдыха. Интересное, скажу тебе, занятие в одиночестве. – И смастерив умелым движением пальцев из колоды карт небольшой веер, кладет ее на широкую ладонь Стрельцова. Мужики хохочут.

Вадим бросает небрежный взгляд на порнографические картинки, слегка подкидывает их на ладони и со злой иронией говорит:

– Кажется, шестая. Подташнивает от ваших «подарочков». У вас что? Фабрика?

– Сколько хочешь нарисуем, начальник! – кричит кто-то из толпы.

– Я просил вас не называть меня «начальником». – В голосе Стрельцова звенят металлические нотки, вся эта сцена начинает ему порядком надоедать.

«Контингент» все равно не успокаивается. К Стрельцову подскакивает худой, щербатый парень и, жестикулируя, явно рассчитывая на успех, потому, что все время, почти после каждого слова оглядывается, шепелявит.

– Сто, насальник? Тя, мозет, «спец» звать? А? А мозет, «профессор?» А? Не-е, длинно. Лусе – «профи». А? Тосьно, «профи»!

– Хватит! – вдруг раздается из-за спин, образовавших круг. Это похоже на рык крупного, сильного зверя.

На только что смеявшихся лицах даже и улыбок не остается. Все, как по команде, поворачивают головы на этот звук. А по возникшему проходу к Стрельцову уже идет высокий парень. Он широкий в плечах, камуфляжная летняя куртка, заправленная в брюки такой же расцветки, обтягивает его спортивный торс. И без того развитые, жилистые руки парня, при закатанных рукавах кажутся огромными. У него короткая стрижка – совершенно седой ежик волос. У Стрельцова такое ощущение, будто этот человек смотрит на него одним глазом, или умышленно демонстрирует свой красивый профиль, повернув голову чуть вправо. Но он приближается, и Вадим замечает, что правая сторона его лица обезображена сильнейшим ожогом.

Парень останавливается в нескольких шагах от Стрельцова. Они изучающе смотрят друг на друга. Вадиму в какую-то секунду кажется, что он где-то уже встречался с этим человеком – очень запоминающийся, выразительно красивый он в профиль. Однако все его мысли сейчас поглощает одно: слово этого седого здесь значит больше, чем его, Стрельцова. И он настороженно следит за каждым движением парня.

– Шумят мужики, – с усмешкой бросает, кивая на парней, Седой. – Застоялись, как кони. Не обижайся. Делай свое дело.

Степенно поворачивается и идет прочь. Стрельцов смотрит ему вслед, а потом резко командует:

– Становись!

Толпа повинуется, приходит в движение. Несколько минут тому назад эти мужики, похоже, были неуправляемыми, а сейчас суетятся, стараются побыстрее занять место в строю.

– Равняйсь! На первый – второй – рассчитайсь!

* * *

Полоса препятствий. «Перевоспитуемые» один за другим преодолевают «Лабиринт». Они потные и пропыленные. Из глоток вырывается натужное дыхание.

Паренек лет восемнадцати, в черной робе, ползет под проволочное заграждение. За ним следом под проволоку ныряет Шепелявый. Он довольно быстро двигает локтями и коленками и скоро нагоняет своего «товарища», который усердствуя, избивает ботинками песок перед его лицом. Шепелявый чертыхается, слишком высоко поднимает зад, цепляется брюками за колючку, пытается освободиться. Стрельцов шагает через проволоку, приподнимает его за штанину и отцепляет. Тот устремляется вперед и грозит парнишке в черной робе: