Текст книги "Темная душа (ЛП)"

Автор книги: Ив Ньютон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Готов? – шепчу я, касаясь его кожи.

Я скорее чувствую, чем вижу, его кивок, лёгкое движение челюсти надо мной. Сделав глубокий вдох, я вонзаю клыки в его шею.

В тот момент, когда его кровь касается моего языка, меня пронзает шок. Он насыщенный и сложный, с нотками силы, которые никогда не смогла бы вместить человеческая кровь. Он опьяняет, тепло разливается по телу и кружит голову.

Кассиэль издаёт тихий, удивлённый звук, его рука поднимается, чтобы обхватить мой затылок. Он не отталкивает меня, а удерживает, когда его захлёстывает новое ощущение.

Мне следует остановиться. Но вкус вызывает привыкание, и я делаю ещё глоток, потом ещё.

– Изольда, – сквозь туман пробивается голос Кассиэля, полный удовольствия.

Моего имени, слетающего с его губ, достаточно, чтобы я отстранилась. Я сжимаю флакон, набирая немного крови Кассиэля. Он слабо светится в полумраке, излучая энергию, от которой у меня покалывает кончики пальцев.

Кассиэль наблюдает за мной, его глаза слегка расширены, во взгляде появилась свежесть.

– Это было… – он тяжело дышит. – Приятно.

– Приятно? – я не могу сдержать нервный смешок, который вырывается у меня, и не могу отвести взгляд от выпуклости на его штанах.

Дрожащими пальцами я закрываю флакон, внезапно осознавая, как близко мы стоим, каким интимным был этот момент.

– Спасибо, – выдавливаю я из себя, отступая на шаг, чтобы увеличить дистанцию между нами. – Это поможет мне увидеть то, что мне нужно.

Он дотрагивается до следов проколов на своей шее, которые уже почти зажили.

– Если тебе понадобится дальнейшая помощь в решении сверхъестественных проблем, тебе нужно только попросить. Знание за знание. Опыт за опыт.

Предложение заманчивое. Кассиэль, несмотря на все свои странности, кажется, искренне заинтересован в помощи. Что ещё более важно, он не имеет никакого отношения к политике Серебряных Врат и никак не связан с тайнами моего прошлого.

– Мне пора, – говорю я, оглядываясь в сторону коридора. – Скоро начнётся мой первый урок, и мне нужно закончить заклинание.

Кассиэль кивает, отступая в сторону, чтобы дать мне пройти.

– До следующего раза, Изольда Морворен.

Что-то есть в том, как он это говорит. Уверенность в том, что нашим путям суждено снова пересечься, независимо от собственнических чувств Си-Джея или стремления моего брата защитить меня.

Когда я ускользаю, вкус его крови всё ещё ощущается на моём языке, напоминая о силе и возможностях. Моё сердце учащённо бьётся в предвкушении. Сегодня вечером я, наконец, увижу то, что преследует меня в моей комнате, то, что написало эти леденящие душу слова. Сегодня ночью я встречусь лицом к лицу с любой угрозой, которая преследовала меня от моей тюрьмы в башне до этой готической академии монстров и отрёкшихся.

Глава 12. УИЛЬЯМ

Столетнее пребывание в Академии Серебряных Врат научило меня терпению, но наблюдение за тем, как Изольда Морворен возится с компонентами заклинаний, проверяет пределы моей призрачной терпимости. Она прекрасна, когда сосредоточена – нахмуренные брови, губы, сжатые в решительную линию, тёмные волосы, падающие на лицо, когда она сосредотачивается.

Я парю под потолком, наблюдая за ней сверху. Она, конечно, пока не может меня видеть. Никто не может. За исключением случайных моментов, которые я не могу контролировать. Даже тогда это всего лишь мимолётный, пугающий взгляд, от которого большинство существ в страхе разбегаются в разные стороны. Но она скоро увидит меня, если это заклинание сработает, и от предвкушения моя призрачная фигура начинает нервно подрагивать. Это тот момент, которого я так долго ждал. Я не уверен, судьба ли это или просто мне повезло, но эта вампирша не только видела мою попытку связаться с ней, но и теперь сама пытается связаться со мной. Я не могу надеяться, что это сработает. Я слишком долго этого ждал.

– Кровь отрёкшегося, – бормочет она, осторожно откупоривая флакон с кровью падшего ангела. Ирония не ускользнула от меня. Она боится, что я угрожаю её жизни, в то время как всё, что я пытался сделать, – разгадать тайну, окружающую мою смерть.

УИЛЛ УМЕР.

Вот что я пытался написать на её окне, пока мои силы не иссякли. Своё имя и судьбу. Не УМРЁШЬ. Я никогда не собирался пугать её, но в моём состоянии общаться чертовски трудно.

Я опускаюсь ниже, кружа над ней. Её защитная магия мерцает в воздухе вокруг неё. Это энергетическое поле удивительно мощное для такой юной особы. Она особенная, эта вампирша. Я понял это в тот момент, когда её поселили в этой комнате. В моей комнате.

В течение века я посещал эту комнату, наблюдая, как приходят и уходят студенты. Большинство из них остаются на один-два семестра, прежде чем попросить о переводе, их нервирует холод, перешёптывания, а иногда и книга, которая летит через всю комнату, когда моё разочарование берёт верх. Ни одному из них и в голову не пришло сотворить заклинание обнаружения или выяснить, что происходит вокруг. Они были так сосредоточены на своей маленькой жизни, что моя, мёртвая, не приносила им ничего, кроме неудобств или чего-то, чего стоило опасаться. Но Изольда – другое дело. В ней есть что-то, что резонирует с моей призрачное частотой, связь, которую я не ощущал с тех пор… ну, с тех пор, как я был жив.

– Пожалуйста, сработай, – шепчет она.

Жаль, что я не могу сказать ей, что ей не нужно меня бояться. Что она мне просто любопытна. Вампирша, которая так внезапно появилась в моих владениях. Что за сотню лет наблюдения за живыми она первая, кто по-настоящему привлёк моё внимание.

Изольда всматривается в книгу и сосредотачивается, чтобы начать читать заклинание. Древний язык слетает с её языка с удивительной беглостью.

Воздух в комнате становится тяжёлым, насыщенным магией. Я чувствую, как она проходит сквозь мою призрачную форму, словно статическое электричество. Это не вызывает дискомфорта, но определённо странно. Заклинание работает, оно распространяется, отыскивая скрытое, утаённое, невидимое.

В поиске меня.

Я подхожу ближе, замирая в предвкушении, которое пытаюсь подавить. Она превосходно справилась с этим заклинанием, особенно для человека, у кого нет практического опыта. Возможно, она действительно в опасности, хотя и не от меня. Серебряные Врата всегда притягивали тьму, злых и властолюбивых людей. На протяжении десятилетий я был свидетелем бесчисленных заговоров, разворачивавшихся в этих стенах.

Например, мужчина, который подглядывает за ней через зеркало. Хотя я сомневаюсь, что она боится именно его. Но я вижу по его действиям, что его собственническое отношение к Изольде граничит с одержимостью.

– Разорвав завесу и выжигая тени, покажи то, чего не могут разглядеть глаза, – нараспев произносит Изольда на латыни, и её голос звучит почти как приказ. – Кровью отрёкшегося, добровольно отданной, покажи, что омрачает то место, где я живу.

Магия вспыхивает ярким светом, на мгновение ослепляя. Когда сияние спадает, Изольда берёт смесь и наносит её на веки.

Я жду, всё моё внимание сосредоточено на её лице. Сработает ли? Увидит ли она меня? Сто лет – долгий срок для того, чтобы быть невидимым, неслышимым, за исключением зашифрованных посланий и полуоформленных проявлений.

Она быстро моргает, её глаза привыкают к изменениям, которые заклинание внесло в её зрение. Её взгляд обводит комнату, задерживаясь на мне раз, другой…

Затем она замирает.

Её глаза расширяются, когда она смотрит на меня.

– Привет, – говорю я, и это слово странно звучит на губах, которые уже сто лет не могли произнести ни слова как следует. – Вижу, заклинание сработало.

Она кричит, отползая назад, пока не натыкается на стену. Её рука взлетает ко рту, заглушая звук, но её глаза, обезумевшие от страха, по-прежнему устремлены на меня.

– Пожалуйста, не пугайся, – продолжаю я, держась на расстоянии, чтобы не напугать её ещё больше. – Я Уильям. Уильям Харрингтон. Бывший студент, а ныне местный призрак, и, уверяю, я не представляю угрозы.

Она медленно опускает руку, её первоначальный ужас уступает место осторожному любопытству.

– Ты… ты написал угрозы на моём окне, – шипит она.

Я качаю головой, изображая, как я надеюсь, ободряющую улыбку.

– Это не угроза, а краткое сообщение. Я пытался донести до тебя, что я был убит. УИЛЛ УМЕР. Прости мне отсутствие усилий. Спустя сто лет я стал самодовольным.

– Сто лет? – выдыхает она. – Ты мне не угрожал?

– Если бы я хотел причинить тебе вред, у меня было достаточно возможностей за последние день и ночь, – я обвожу рукой комнату. – Это место было моим пристанищем на протяжении столетия. На самом деле, я скорее оберегаю его. Я и раньше неплохо проводил здесь время… – я делаю рубящее движение по шее.

Её глаза ещё больше расширяются от ужаса.

– Кто-то перерезал тебе горло?

Я моргаю.

– Ну, нет. Меня столкнули с Колокольни. Прости меня. Я слишком драматизировал ситуацию.

Изольда с трудом сглатывает, напряжение спадает с её плеч.

– Призрак. Значит, ты призрак.

– Похоже на то.

Она почти улыбается, что я расцениваю как прогресс.

– Почему ты бродишь именно по моей комнате?

– Когда-то она была моей, – объясняю я, придвигаясь немного ближе, чтобы она не закричала снова. – Когда я был здесь студентом. Перед моей печальной кончиной.

– Кто-то столкнул тебя с Колокольни? – спрашивает она, глядя в окно на зловещее сооружение, которое находится на виду у всех. По иронии судьбы, это зрелище не даёт мне покоя.

– Точно.

– И ты не знаешь, кто?

– Нет.

– Или почему?

Я смеюсь.

– У меня есть свои подозрения. Здешние существа не совсем невинны.

– Кем ты был? До того, как стал призраком?

– Так я тебе и сказал.

– Но разве это не важно для рассказа?

– Умная маленькая белочка, не так ли? – бормочу я. – Это определённо судьба.

– Каким образом?

– Ты первый человек за сто лет, который понял, как ко мне относиться.

– Правда? – она морщит нос. – Мне трудно в это поверить.

– Я могу быть кем угодно, Изольда, но лжецом я не являюсь.

Она бросает на меня скептический взгляд.

– Ты думаешь, я здесь для того, чтобы помочь тебе раскрыть убийство?

– Я слишком долго ждал, чтобы думать иначе.

– Я… – начинает она, затем замечает, что моя фигура исчезает. – Что происходит?

– Похоже, твоё заклинание недостаточно сильное, чтобы дать тебе постоянный доступ ко мне, белочка. Работай усерднее.

– Подожди! – кричит она, протягивая руку, как будто хочет схватить меня, её рука проходит сквозь мою становящуюся всё более призрачной фигуру. – Ты не можешь просто уйти! У меня есть вопросы!

– Посмотри на восточную стену, – ухитряюсь я, когда видимость уменьшается почти до нуля. – Третий камень от пола, четвёртый от угла. Там есть незакреплённый…

А потом я исчезаю, по крайней мере, в её представлении. Я всё ещё здесь, конечно. Всегда здесь. Наблюдающий. Ожидающий. Но я снова стал невидим для живых, втянутый обратно в полусуществование, которое было моей судьбой эти сто лет.

Я стою рядом с ней, а она с разочарованным видом смотрит на то место, где я исчез. Она направляется к восточной стене, проводя пальцами по камням и что-то бормоча себе под нос.

– Третий от пола, четвёртый от угла, – бормочет она, прижимаясь к указанному камню.

Он слегка прогибается под её прикосновением, и я улыбаюсь, видя, как её глаза расширяются от удивления. Сто лет этот камень оставался моим самым надёжным укрытием.

Пока она вытаскивает камень, открывая маленькую полость за ним, я подхожу ближе, заглядывая ей через плечо. Внутри лежит дневник в кожаном переплёте, его страницы пожелтели от времени, но сохранились благодаря заклинанию, которое я наложил на него много лет назад.

Мой дневник. Моя история. И, возможно, начало её понимания.

Она осторожно вынимает его, пробегая пальцами по тиснёным инициалам на обложке: У.Х.

– Уильям Харрингтон, – шепчет она, и, услышав своё имя на её губах после столетия молчания, я испытываю странный трепет в своём призрачном облике.

Она открывает дневник, и я наблюдаю за выражением её лица, пока она читает первую страницу, мой почерк всё ещё чёткий, несмотря на прошедшее время:

Собственность Уильяма Харрингтона, академия Серебряные Врата, 1925 год.

Если вы читаете это, значит, прошлое снова взывает к вам. И да помогут небеса тем, кто оказался на его пути.

Глава 13. ИЗОЛЬДА

Я смотрю на дневник в своих руках, и тяжесть вековой тайны окутывает меня, словно саван. Уильям Харрингтон, призрак академии Серебряные Врата, исчез у меня на глазах, не оставив мне ничего, кроме этого тома в кожаном переплёте и большего количества вопросов, чем ответов.

– Это безумие, – шепчу я пустой комнате, хотя теперь знаю, что на самом деле она не пуста. Уильям всё ещё где-то здесь, наблюдает, ждёт, просто снова невидимый для меня.

От осознания этого у меня мороз пробирает по коже.

Он видел меня обнажённой.

Я сглатываю и оглядываюсь через плечо.

Если бы я не знала лучше, то, клянусь, услышала бы хихиканье, доносящееся из-за кровати.

Сосредоточившись, я провожу пальцем по тиснёным инициалам на обложке, ощущая углубления под пальцами. Связующее звено с прошлым, с тем временем, когда меня ещё не было на свете. Этот Уильям Харрингтон – загадка, которую нужно разгадать до того, как я начну копаться в событиях, что привели к его смерти.

Но сейчас нет времени углубляться в тайны вековой давности. Взгляд на богато украшенные часы на каминной полке напоминает мне, что мой первый урок должен начаться менее чем через час. Приближаются сумерки, а с ними и мой дебют в качестве настоящей студентки среди других сверхъестественных существ.

Я засовываю дневник в сумку с книгами, решив просмотреть его позже, когда у меня будет больше времени и уединения. Похоже на кражу, но Уильям хотел, чтобы я его прочитала. Кроме того, он вряд ли в состоянии забрать его у меня.

Встав, я осматриваю остатки своего заклинания, ингредиенты, которые теперь были израсходованы, поскольку их магия проникла в мой организм. Поначалу появление призрака вызывало тревогу, но по сравнению с угрозой, которую я воображала, притаившейся в моей комнате, Уильям Харрингтон кажется вполне безобидным. Сардонический, таинственный и удручающе загадочный, да, но не угрожающий.

И теперь мне нужно придумать, как увидеть его снова, не прибегая к крови Кассиэля. Теперь, когда я знаю, что он призрак, можно предположить стандартную разновидность, для этого должно быть более простое заклинание.

Надеюсь.

В нём есть что-то такое, что заставляет меня желать увидеть его снова, поговорить с ним снова, и причина не только в его приятной внешности, коротких каштановых волосах и зелёных глазах. Хотя и в них тоже. Если бы мой местный призрак был жутким древним существом, я бы помчалась отсюда в кабинет Блэкриджа, чтобы попросить новую комнату.

Я пытаюсь привести в порядок свои мысли, которые мечутся между обнаружением Уильяма, ощущением, что кровь Кассиэля всё ещё согревает мои внутренности, и одержимостью Си-Джея в столовой. Трое мужчин, три совершенно разных взаимодействия – и всё это за первые двадцать четыре часа моей свободы.

В течение двадцати одного года из мужчин я общалась только с моим отцом, Айзеком, и, конечно же, с Си-Джеем через магическое зеркало. Теперь у меня есть падший ангел, добровольно предлагающий свою кровь, вампир-собственник, объявляющий меня своей, и призрак мужчины, который отчаянно нуждается во мне, чтобы я помогла ему.

Но моя первоочередная задача – посещать занятия, не выделяться из толпы и стараться не привлекать к себе больше внимания, чем уже гарантировали публичные выступления Си-Джея.

Я бросаю взгляд на его пиджак, лежащий на моей кровати. Решив не надевать его на занятия, я аккуратно складываю его и кладу на подушку. Это посылает совершенно неправильный сигнал Си-Джею, и это нужно прекратить.

Но почему?

Надоедливая, похотливая сучка в моей голове взбешена. Она хочет потерять девственность с сексуальным, высокомерным, страшным вампиром, который является лучшим другом её брата-близнеца.

Но она – это я, и я… я не могу пойти туда.

В расписании на моём столе указано, что моим первым занятием будет Тренировка по оборонительным боям на так называемой Обсидиановой арене. Я понятия не имею, где она находится, и при мысли о том, чтобы спросить дорогу, у меня сжимается желудок. Вот вам и возможность затеряться в толпе.

Я беру свою сумку с книгами, в последний раз проверяю свой внешний вид в зеркале и делаю глубокий вдох.

– Ну что ж, – говорю я своему отражению и, возможно, невидимому Уильяму тоже. – В бой.

В коридоре за моей комнатой стало оживлённее, ученики спешат на свои вечерние занятия. Я вливаюсь в поток, не поднимая головы, стараясь идти туда, куда направляются другие. Лабиринтообразная планировка Серебряных Врат поражает воображение: готические арки и одинаковые каменные коридоры, которые, кажется, повторяются сами по себе.

После десяти минут блужданий я безнадёжно заблудилась и рада, что вышла пораньше, так что не опоздала на урок, который может надрать мне задницу во многих отношениях. Коридоры петляют, и каждый из них выглядит идентичным предыдущему. Мимо проносятся студенты, некоторые бросают на меня любопытные взгляды, другие намеренно расширяют проход, чтобы избежать встречи со мной. Предупреждение Си-Джея, очевидно, получило распространение. Когда я, наконец, добираюсь до Обсидиановой арены, скрываясь из виду в одиночестве, я останавливаюсь и делаю глубокий вдох.

– Изольда, верно? – женский голос раздаётся у меня за спиной.

Я поворачиваюсь и вижу девушку, по-моему, фейри, стоящую неподалеку, одетую в наряд, который так и кричит о том, что она ходит со мной в один класс. Я опускаю взгляд и морщусь. На мне нет ярко-розовых штанов для йоги, топа в тон и кроссовок.

– Да. И, похоже, я прескверно обулась для Занятия по оборонительным боям.

Она хихикает и щёлкает пальцами.

Я опускаю взгляд и обнаруживаю, что на мне такой же наряд, как у неё, но только весь чёрный.

– Я Корделия. Волшебная одежда – моя специальность, если я сама так говорю.

– Ну, чёрт возьми, спасибо за это, – говорю я с застенчивой улыбкой.

Она сияет и оглядывается по сторонам, почти театрально.

– Просто проверяю, нет ли яростных парней, – говорит она театральным шёпотом, но по блеску в её глазах я понимаю, что она шутит.

– О, не надо, – застонала я. – У него серьёзные проблемы.

– Не жалуйся. Он чертовски сексуален.

Он действительно такой.

– Сексуальный, но страшный, – бормочу я, следуя за Корделией на арену.

Обсидиановая арена оправдывает своё название: полированный чёрный камень простирается от стены до стены, потолок поднимается так высоко, что исчезает в тени. На стенах развешано оружие всех мыслимых видов, от традиционных мечей и кинжалов до предметов, которые я даже не знаю, как назвать.

– Как и все лучшие, – с ухмылкой говорит Корделия. – Кроме того, «страшный» – всего лишь версия «нормального» в Серебряные Вратах.

Ученики просачиваются внутрь, их тела уже напряжены для боя. Я замечаю, как они бросают на меня взгляды, а затем быстро отводят глаза.

– Трусишки, – фыркает Корделия.

Я смеюсь над её отношением. Она именно такая женщина, какой я хочу быть. Уверенная в себе, немного высокомерная, властная, и ей на всё наплевать.

Она бросает свои книги и сумки в угол, и я следую за ней, прилипая к ней, как приклеенная. Надеюсь, она не возражает, но мне сейчас нужно дружелюбное лицо. Мои нервы на пределе, и я на грани панической атаки.

К счастью, урок начинается почти сразу, и профессор велит нам разбиться на пары.

Корделия улыбается мне, и мы пододвигаемся, чтобы освободить себе место.

– Итак, слушайте внимательно, – рявкает профессор. – Сегодня мы сосредоточимся на защитных приёмах и контратаках. Помните, что в реальной боевой ситуации ваш противник не будет играть честно, так что и вы не должны этого делать.

Я нервно бросаю взгляд на Корделию.

– Я никогда раньше этого не делала.

– Серьёзно? – шепчет она, и её брови взлетают вверх. – То есть, никогда-никогда?

Я качаю головой, чувствуя, как мои щеки вспыхивают от смущения.

– Я была… на домашнем обучении.

– Вот дерьмо, – она улыбается, показывая свои пугающе острые зубы. – Это должно быть весело.

Профессор, широкоплечий мужчина со серо-стальными волосами и глазами, которые, кажется, меняют цвет в зависимости от того, как на них попадает свет, проходит между парами, демонстрируя первый приём.

Он останавливается перед нами, пристально глядя на меня сверху вниз.

– Положи руки сюда и вот сюда, – инструктирует он, обхватывая меня за горло и талию таким лёгким захватом, что я всё равно чуть не обмочилась. – Главное – обездвижить, не затрачивая лишней энергии, – он отпускает меня и идёт дальше.

Я пытаюсь запомнить движения, но мой желудок сжимается от беспокойства.

Корделия подходит ко мне сзади.

– Не волнуйся, – шепчет она. – Я буду с тобой помягче.

Её хватка крепка, но не причиняет боли, когда она демонстрирует захват. Я пытаюсь следовать инструкциям, как освободиться, но мои движения неуклюжие, неопытные.

– Перенесите вес своего тела, а затем используйте инерцию противника против него самого, – выкрикивает профессор, двигаясь среди студентов.

Я пытаюсь сделать ответный выпад, но Корделия едва двигается с места. Во мне нарастает разочарование, поскольку моя неопытность становится до боли очевидной. Вокруг нас другие ученики отрабатывают идеальные защитные манёвры, некоторые даже добавляют изюминки, из-за которых мои попытки выглядят ещё более жалкими.

– Ну же, вампирша, – уговаривает Корделия. – У тебя получится. Используй свою силу.

– Пытаюсь, – бормочу я, снова предпринимая ответный ход. На этот раз мне удаётся слегка ослабить её хватку, прежде чем она успевает перестроиться.

– Уже лучше, – ободряюще говорит она. – Теперь больше двигай бёдрами. Повернись и…

Наш разговор прерывает голос профессора.

– Мисс Морворен. Возможно, тебе был бы полезен другой партнёр, он оглядывает комнату. – Мистер Бенц, не мог бы ты продемонстрировать?

Моё сердце замирает, когда к нам подходит парень вдвое крупнее меня, довольно симпатичный, но в то же время немного брутальный.

Когда он подходит ближе, я ощущаю его силу оборотня, но к ней добавляется что-то ещё, от чего у меня внутри всё сжимается. Его белые глаза встречаются с моими, и он одаривает меня медленной, почти угрожающей улыбкой, и я сглатываю. Думаю, он либо не боится Си-Джея, либо у него нет так называемой памятки.

Ни то, ни другое не сулит ничего хорошего ни ему, ни мне.

Корделия бросает на меня сочувственный взгляд, прежде чем отойти в сторону.

– Удачи, – шепчет она. – Постарайся не умереть.

– Ну и дела, спасибо тебе огромное, – прошипела я.

Она поджимает губы, стараясь не рассмеяться. Для неё это легко. Её новый напарник – бедняга, которого только что спасли от того, чтобы его не раздавил этот зверюга Бенц.

Моя защитная магия активируется автоматически, инстинктивно, но если я воспользуюсь ею, то получу выговор. Это не урок защитных заклинаний. Это физический бой. Но как, чёрт возьми, я должна защищаться от семифутового оборотня с особыми способностями, о которых я ничего не знаю, который выглядит так, будто хочет меня съесть?

И не в хорошем смысле этого слова.

Бенц кружит вокруг меня, как будто я добыча, его движения плавные и хищные.

– Давай, маленькая вампирша, – дразнит он, понизив голос настолько, что его слышу только я. – Покажи мне, на что ты способна.

– У меня ничего нет, – бормочу я. – Я в этом новичок.

Его улыбка становится шире.

– Знаю. Вот почему это будет так весело.

Прежде чем я успеваю осмыслить его слова, он бросается ко мне, обхватывая меня железными руками.

– Что не так? – шепчет он мне на ухо. – Парня нет рядом, чтобы защитить тебя?

Гнев вспыхивает во мне, горячий и внезапный. Я так устала от того, что со мной обращаются так, словно я чья-то собственность, чья-то добыча.

Что-то внутри меня меняется. Моя защитная магия устремляется не наружу, как обычно, а внутрь, укрепляя мышцы и обостряя инстинкты. Не задумываясь, я опускаю свой вес и поворачиваюсь, как показывал профессор. Мой локоть попадает Бенцу в солнечное сплетение, и он удивлённо хмыкает.

Его хватка ослабевает ровно настолько, чтобы я могла выскользнуть. Я поворачиваюсь к нему лицом, подняв руки в защитном жесте.

– Удачный бросок, – рычит он, опасно сверкая глазами. Он протягивает руку, чтобы снова схватить меня, но я отскакиваю назад, внезапно осознавая, какая тишина воцарилась на арене. Теперь все смотрят на нас.

Даже профессор наблюдает… и не вмешивается.

Бенц улыбается, хищно обнажая зубы.

Он движется со сверхъестественной скоростью, целясь мне в горло. На этот раз моё тело реагирует неосознанно. Я подныриваю под его руку, используя его инерцию, чтобы он, спотыкаясь, пронёсся мимо меня. Прежде чем он успевает опомниться, я взмахиваю ногой, ударяя его по лодыжкам. Он пошатывается, но не падает.

– Лучше, – признаёт профессор. – Но всё ещё слишком нерешительна, мисс Морворен. В настоящем бою нерешительность означает смерть.

Бенц не ждёт дальнейших указаний. Он снова атакует, на этот раз делая ложный выпад влево, прежде чем схватить меня за правую руку и заломить её за спину. Когда он надавливает, боль пронзает моё плечо.

– Сдавайся, – шепчет он, обдавая горячим дыханием мою шею. – Или я его сломаю.

Как ни странно, это не то решение, к которому я отношусь легкомысленно. Если он сломает её, рана заживёт, и я буду в порядке после нескольких секунд боли. Если я сдамся, то стану мишенью для каждого хулигана, который захочет преподать мне урок. Я расслабляю мышцы, что ослабляет острую боль, а затем порыв ветра ерошит мои волосы, и Бенц отпускает меня с хрустом костей и рычанием, которое бесит меня больше, чем необоснованное нападение Бенца на меня.

Резко обернувшись, я вижу, что Си-Джей держит его мёртвой хваткой, и зашипела.

– Ради всего святого, чёрт возьми! – я взрываюсь, и мой голос эхом разносится по внезапно притихшей арене. – Что с тобой не так?

Си-Джей крепче сжимает Бенца, лицо оборотня приобретает тревожный фиолетовый оттенок. Профессор стоит в стороне, скорее наблюдая с клиническим интересом, чем вмешиваясь. Это место… нет слов, чтобы описать уровень насилия, с которым, кажется, мирится персонал.

Си-Джей не сводит глаз с Бенца, хотя и говорит мне:

– Он причинял тебе боль.

– Это боевая подготовка, – зашипела я сквозь стиснутые зубы.

Весь класс наблюдает за нами, застыв от восхищения и ужаса. Корделия ловит мой взгляд с другого конца комнаты, на её лице удивление, когда она пытается не рассмеяться.

– Ты даже не учишься в этом классе, – продолжаю я, понизив голос. – Теперь ты следишь за мной?

– Считайте это практической демонстрацией от старшеклассника, – говорит Си-Джей, обращаясь ко всему залу. – О том, что происходит, когда вы прикасаетесь к тому, что вам не принадлежит.

Жар заливает мои щеки. Смущение, гнев и что-то ещё, чему я отказываюсь давать названия.

– Когда же до тебя дойдёт своей тупой башкой, что я не твоя?

Глаза Си-Джея вспыхивают янтарным и чёрным, когда он, наконец, поворачивается и смотрит на меня.

– Когда ад замёрзнет, моя сладкая.

Его голос мягок, почти нежен, но угроза, скрывающаяся в нём, способна огранить алмазы. Бенц издает сдавленный звук, когда хватка Си-Джея усиливается.

– Отпусти его, – требую я, делая шаг вперёд. – Ты высказал свою точку зрения.

– Правда? – Си-Джей наклоняет голову, изучая меня с таким хищным вниманием, что у меня внутри всё переворачивается, несмотря на гнев. – Потому что мне кажется, что некоторые уроки нужно повторить.

Профессор, наконец, решает вмешаться, хотя выражение его лица говорит о том, что он больше раздражён тем, что его прерывают, чем обеспокоен благополучием Бенца.

– Мистер Аквила, – растягивая слова, произносит он, – хотя твой энтузиазм по поводу безопасности мисс Морворен и принят к сведению, возможно, ты мог бы продолжить демонстрацию, не убивая мистера Бенца? В этом семестре оформление документов о смерти учеников особенно утомительно.

– Если он попросит прощения, – говорит Си-Джей с улыбкой, от которой моя киска становится влажной.

Бенц рычит, заставляя Си-Джея перевернуть его и швырнуть на землю с такой лёгкостью, как будто семифутовый оборотень был просто хлопковой тряпкой.

Си Джей приседает и кладёт руку Бенцу на грудь.

– Извинись перед Изольдой за то, что причинил ей боль.

Бенц хрипит. Ясно, что прикосновение Си-Джея похоже на тонну кирпичей, свалившихся ему на грудь.

– Извини, – хрипит Бенц.

Си-Джей поднимает руку и встаёт, выглядя очень довольным собой.

Послание было передано громко и ясно. Снова.

– Урок окончен, – объявляет профессор, и студенты разбегаются, как вспугнутые птицы, стремясь оказаться подальше от эпицентра гнева Си-Джея.

Корделия одаривает меня озорной улыбкой, проходя мимо, чтобы собрать свои вещи.

– Повеселись, – воркует она.

– Отвали, – рычу я, заставляя её рассмеяться.

Когда арена пустеет, я встречаюсь лицом к лицу с Си-Джеем. Он выглядит слишком самодовольным, и я хочу стереть это с его лица раз и навсегда.

– Никогда больше так не делай. Это моя жизнь, мои занятия, моё тело. Ты не имеешь права влиять на то, что я говорю или делаю. Мы, чёрт побери, разобрались?

– Нет.

Его простой слог застает меня врасплох. Не знаю, чего я ожидала, но я не ожидала, что он просто скажет «нет» тоном, не допускающим возражений.

– Что значит «нет»? – бормочу я, ярость нарастает во мне, как надвигающийся шторм. – Ты не можешь просто…

– Могу, – перебивает Си-Джей, его голос бархатистый и опасный. Он подходит ближе, и я отказываюсь отступать, несмотря на то что все инстинкты кричат мне сохранить дистанцию между нами. – И я буду так. Делать. Каждый. Раз.

– Ты спятил, – шепчу я, качая головой.

– Ты бы так не говорила, если бы знала моего отца, – говорит он с медленной улыбкой, от которой у меня мурашки бегут по коже, и протягивает руку, чтобы убрать прядь волос с моего лица. Он обхватывает её пальцем, придвигаясь ещё ближе.

– Мне нужно идти на следующий урок, – говорю я, резко меняя тему. – Так что, если ты закончил свои пещерные нападки, я бы хотела уйти.

– Ещё далеко не всё, – бормочет он и хватает меня за запястье. Он притягивает меня ближе, другой рукой распуская мои волосы, чтобы обхватить меня за шею. – Поцелуй меня, – говорит он, глядя на мои губы. – Ты знаешь, что хочешь этого.

В голове у меня становится совершенно пусто. Тепло его руки на моём горле посылает электрические разряды по позвоночнику, и я чувствую, как бьётся мой пульс под его ладонью. Каждая логическая мысль испаряется, как утренний туман под палящим солнцем.

– Я… – мой голос подводит меня. Его глаза гипнотизируют, эти янтарные искорки танцуют в обсидиановой глубине.