Текст книги "Темная душа (ЛП)"

Автор книги: Ив Ньютон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

После того, как мы, казалось, целую вечность карабкались почти в полной темноте, мы оказались в помещении, похожем на кладовку. Кассиэль отодвинул в сторону швабры и вёдра, и мы, спотыкаясь, выбрались наружу, растрёпанные и окровавленные, и оказались лицом к лицу с крайне удивлённым первокурсником.

Молодой вампир уставился на нас широко раскрытыми глазами, его клыки выпали в шоке.

– Я… Я просто искал книгу…

– Ты ничего не видел, – рычит Си-Джей, его глаза сверкают янтарём.

Студент отчаянно кивает и убегает, оставляя нас стоять посреди библиотеки, тяжело дышащих, покрытых пылью и кровью, но живых. И, что более важно, вооружённых знаниями.

– Никто из вас не скажет Айзеку об этом, хорошо?

Они кивают, и я свирепо смотрю на Си-Джея, чтобы подкрепить своё требование.

Уильям материализуется перед нами, его призрачная форма более плотная, чем я когда-либо видела.

– Это было захватывающе, – сухо говорит он. – Камера перезагрузилась после того, как вы ушли. Блэкридж будет знать, что там кто-то был, но не обязательно кто конкретно.

– Почти уверена, что он разберётся, – комментирую я, но быстро направляюсь к дверям библиотеки.

Когда мы ускользаем, впервые с тех пор, как попали в эту академию монстров, я чувствую что-то похожее на надежду. Коллекционеры хотят превратить меня в живой гримуар, судьба которого хуже смерти. Но теперь у меня есть способ дать отпор, защитить себя.

Охота всё ещё продолжается, но, по крайней мере, теперь я не просто добыча. Я становлюсь хищником.

Глава 32. УИЛЬЯМ

Я плетусь за Изольдой, пока она плетётся обратно в свою комнату, её плечи поникли от усталости. Украденное знание давит на неё сильнее, чем любая физическая нагрузка.

Си-Джей и Кассиэль охраняют её, ни один из них не хочет выпускать её из виду после того, как мы чудом выбрались из комнаты Блэкриджа.

Мы вчетвером останавливаемся у подножия парадной лестницы.

– Тебе нужно немного отдохнуть, – говорит Си-Джей Изольде, и его обычно высокомерный тон смягчается тем, что подозрительно похоже на искреннее беспокойство. – Магия крови сказалась на тебе.

– Я в порядке, – настаивает Изольда, хотя лёгкая дрожь в руках выдаёт её усталость.

– Это не так, – мягко возражает Кассиэль. В его серебристых глазах отражается лунный свет, льющийся из ближайшего окна, придавая ему потусторонний блеск. – Кровавые ритуалы требуют оплаты. Твоему телу нужно время, чтобы восстановиться.

Си-Джей хмуро смотрит на ангела, явно раздражённый тем, что тот высказал такое же беспокойство.

– На этот раз пернатый прав, – неохотно признаёт он. – Иди в свою комнату. Запри дверь. Спи.

Изольда возмущается, что ей приказывают.

– Мне не нужны помощники.

– Нет, – вмешиваюсь я, протискиваясь между ними. – Но тебе нужны союзники, которые без колебаний скажут тебе, когда ты будешь давить слишком сильно.

Она бросает взгляд на меня, затем снова на остальных. Кажется, что борьба покидает её, когда усталость берёт верх.

– Отлично. Я посплю. А как насчёт вас двоих?

– Мы оставляем тебя, – неохотно говорит он.

Кассиэль кивает, так же неохотно.

– Береги её, – прямо говорит мне Си-Джей, шокируя и Изольду, и меня этим неожиданным признанием моего присутствия. – Что бы ни произошло в той комнате, это сделало тебя сильнее. Постарайся быть полезным.

– Как любезно с твоей стороны назначить меня охранником, – сухо отвечаю я, хотя не могу не согласиться с этим чувством.

– Мне не нужна охрана, – слабо протестует Изольда.

– Тогда считай меня заботливым соседом по комнате, – предлагаю я.

Кассиэль слегка кланяется Изольде – странно официальный жест, который напоминает мне о его небесном происхождении.

– Я найду тебя завтра и расскажу всё, что узнаю. Спокойной ночи, Изольда.

– Спасибо, – бормочет она, и её обычное упрямство смягчается усталостью.

Мы смотрим, как они уходят.

– Я удивлена, что они позволили тебе остаться, – бормочет она.

– Я тоже. Думаю, они знают, что мне больше некуда идти.

Она моргает.

– Верно. Это и твоя комната тоже.

Я не особенно хочу возвращаться туда. Свобода бродить по академии после столетия заточения – волнующее чувство. Но я, словно защищая, стою рядом с ней, высматривая угрозу в каждой тени, мимо которой мы проходим. Си-Джей прав в своей оценке меня. Я чувствую себя более цельным, более настоящим, чем когда-либо с момента моей смерти. Магия, пропитавшая это место, каким-то образом придала мне сил.

Изольда открывает дверь и заходит внутрь. Я следую за ней, и она закрывает её за мной.

Она падает на кровать, не снимая ни своей порванной, покрытой пылью одежды, ни пиджака Си-Джея. Она смотрит в потолок, прослеживая глазами видимые только ей узоры.

– Тебе нужно поспать, – говорю я, повторяя то, что сказали двое других.

– Какая разница, если они всё равно придут за мной? Может быть, они уже здесь?

– Всё имеет значение, Изольда. Особенно то, как ты реагируешь на угрозы.

У неё вырывается горький смешок.

– Реагирую? Как именно я должна отреагировать, узнав, что за мной охотятся академические монстры и что они убили тебя по причинам, которые до сих пор неизвестны?

– Отказываясь облегчить им задачу, – отвечаю я.

Это привлекает её внимание. Она приподнимается на локтях.

– Ты понял, кем я была, не так ли?

– Я знал, что ты редкая. Ценная. Такая, как я, но не такая.

Она садится и сбрасывает пиджак Си-Джея. Медный запах запекшейся крови на её руках и ладонях наполняет комнату, мучительно напоминая мне о том, что я потерял. В жизни этот аромат опьянял бы мои чувства Сангвинарха, являя собой симфонию возможностей.

– Мы знаем больше, чем раньше, – говорю я. – Но не всё.

– Например, почему они убили тебя?

– Именно так, – я подхожу ближе, изучая её раны. – Но почему?

– Если только… – глаза Изольды расширяются от внезапного осознания. – Если только твои врата не позволили бы своим жертвам сбежать. Или не позволили бы другим спасти их.

Эта мысль поражает меня с поразительной ясностью.

– Врата крови потенциально могут передавать сознание между сосудами. Если бы они были усовершенствованы, то, возможно, позволили бы сознанию, запертому в этих гримуарах, вырваться на свободу.

– Они подумали, что ты представляешь угрозу для их дела, – Изольда резко встаёт и направляется в свою ванную. Я слышу, как льётся вода, и подхожу ближе, надеясь на ещё один приём душа.

– Это объяснение, – соглашаюсь я, хотя и не совсем уверен в нём. – Но оно порождает другие вопросы.

– Например, кто в Серебряных Вратах работал с ними?

– Вот именно, – я наблюдаю из дверного проёма, как она снимает с себя одежду и встаёт под душ. – Кто-то в этих стенах убил меня. Кто-то, кто знал о моих исследованиях.

– Ты думаешь, это Блэкридж?

Я считаю это возможным.

– Возможно, но маловероятно. Он веками собирал редких существ, но его методы, хотя и сомнительные, не такие чудовищные, как у Коллекционеров. Он сохраняет, изучает, иногда эксплуатирует, но не уничтожает.

– Не говоря уже о том, что он даёт мне инструменты для борьбы с ними, – добавляет она, глядя на меня сквозь потоки воды, стекающие по её изящным изгибам. – Зачем это делать, если он работает с ними?

– Таким образом, остаётся открытым вопрос: кто в Серебряных Вратах служит Коллекционерам?

Лицо Изольды мрачнеет.

– И они всё ещё здесь? Наблюдают за мной? Отчитываются?

– Почти наверняка, – я не вижу смысла смягчать эту истину. – Кровавая луна обнаружила твоё присутствие. Они знают о твоём существовании и выследят тебя, если уже не выследили.

– Чёрт, – она закрывает лицо руками.

– То, что Си-Джей сказал о твоей магии, – говорю я. – О том, что твои защитные способности развиваются. Книга подтвердила, что связь близнецов можно использовать в качестве оружия. Тебе нужно понять свою силу, овладеть ею.

– Каким образом?

– Медитация крови, – предлагаю я. – Техника, которую я когда-то использовал в своих исследованиях. Она позволяет исследовать магические свойства твоей собственной крови, соединиться с присущими ей воспоминаниями и возможностями. Это как связь со своими предками и любыми их следами, которые есть в твоей крови.

– Родовая магия? Она дикая.

– И необходимая.

– А на вампирах она сработает? – скептически спрашивает она. – У нас другая кровь.

– Тем сильнее она делает тебя, – заверяю я её. – Кровь вампира сохраняет воспоминания ярче, чем любая другая кровь. Это то, кто ты есть. Симпатический резонанс с вампирами-близнецами по крови был бы экстраординарным.

Она обдумывает это, прежде чем вернуться в душ.

– Не мог бы ты научить меня?

– Я мог бы провести тебя через весь процесс, – подтверждаю я, чувствуя незнакомую теплоту от её доверия.

– Как Си-Джей назвал тебя Мясником, – осторожно говорит она, наблюдая за моей реакцией.

Я не вздрагиваю при упоминании имени и подхожу ближе.

– Да, назвал. Тебя это пугает?

К моему удивлению, она не отшатывается. Вместо этого она изучает меня своими прекрасными голубыми глазами, скорее оценивая, чем осуждая.

– Ты убивал ради крови.

– Да. Ради знаний. Я никогда не называл себя святым, Изольда. Я был учёным, стремящимся к знаниям. Методы иногда были сомнительными, но целью было продвижение вперёд.

– И какова же была конечная цель твоего исследования? Эти врата крови?

Я делаю паузу, обдумывая, как много рассказать.

– Я верил, что кровь может создавать пути между мирами. Не просто физические проходы, но проходы для самого сознания. Это способ преодолеть ограничения физической формы.

– Звучит опасно похоже на то, чем занимаются Коллекционеры, – отмечает она. – Отделение сознания от тела.

– Возможно, мы не так уж сильно отличаемся друг от друга. Возможно, именно поэтому они убили меня. Я был слишком близок к тому, чем они занимались, и меня не пригласили присоединиться к их клубу.

Она сглатывает.

– Тебя это пугает?

Она замолкает, изучая меня, её мокрые волосы рассыпаются по плечам, вода соблазнительно стекает по грудям. Я хочу взять в рот один из этих спелых сосков и кусать его до крови, выкрикивая моё имя, пока я буду терзать её.

– Так и должно быть, – наконец говорит она.

– Так почему же этого не происходит?

– Я не знаю, – она протягивает мне руку, и я немедленно подхожу к ней, направляясь в душ вместе с ней и чувствуя, как вода увлажняет мою кожу. – Это место особенное.

– В душе? – спрашиваю я с улыбкой.

Она кивает и тянется к моей руке. Она сжимает её, и я удивлённо хмыкаю.

Она прижимает её к груди, и я с тихим стоном ущипываю её за сосок.

– Как? Почему здесь?

– Магия воды, – тихо говорит она. – Она всё заглушает, ослабляет защиту, позволяя нам получить доступ к определённым вратам.

– И откуда ты знаешь?

– Ты не единственный, у кого есть академический опыт.

– Хватит разговоров, – бормочу я и придвигаюсь ближе, прижимаясь губами к её губам и чувствуя, как она отвечает.

Её губы нежно прижимаются к моим, горячие, влажные и настоящие. Я прижимаюсь ближе, моё призрачное тело трепещет от ощущений, которых я не испытывал сто лет. Вода накрывает нас, словно занавес, отделяющий нас в этот невозможный момент. Её рука сжимает мою, направляя её по своей гладкой коже, вниз по животу, к промежности.

– Прикоснись ко мне, Уильям, – шепчет она мне в губы хриплым от желания голосом.

Я без колебаний погружаюсь в её девственное тепло, осторожно, чтобы не сломать её. Она задыхается, её тело выгибается навстречу моему. Её жар, её влажность – чудо, безумие, нарушение всех законов жизни и смерти.

Её бедра двигаются в медленном, плавном ритме, который заставляет моё сердце биться так, как я не ощущал уже сто лет. Она произносит моё имя, и этот звук отзывается в самом моём существе. Я целую её крепче, глубже, стараясь впитать каждое ощущение, каждую вспышку удовольствия, которая отражается на её лице, на случай если это больше никогда не повторится.

Это нечто большее, чем просто физическое соприкосновение. Это единение душ, слияние жизни и смерти таким образом, который не должен быть возможен. Магия воды, о которой она говорила, усиливает что-то между нами, срывая завесу, разделяющую наши реальности.

– С тобой так хорошо, – выдыхает она, её пальцы запутываются в моих волосах, дёргают, заставляя меня почувствовать острую боль.

Я просовываю пальцы глубже, чувствуя, как она сжимается вокруг меня. Наслаждение ошеломляет, приливная волна угрожает разрушить мою хрупкую связь с этой непостижимой телесностью. Я снова жив, хотя бы на этот мимолетный миг, растворяясь в её тепле и влажности.

Душ, вода – канал, временный мост между моим миром и её миром, и в этот момент меня не волнует, как и почему. Меня волнуют только ощущения от неё, её вкус, то, как она выкрикивает моё имя, когда её захлёстывает оргазм.

– Уильям, – мурлычет она, заставляя мой член становиться твёрдым.

– Чёрт, Изольда, – застонал я, когда её рука прижимается ко мне, а затем исчезает.

В одно мгновение мой мир рушится вокруг меня, когда она продвигается вперёд с потрясённым выражением на лице.

– Нет!

Связь обрывается. Я снова становлюсь бесплотным, ощущение её кожи, тепла её тела исчезает. Вода, которая несколько мгновений назад казалась тёплыми объятиями, теперь ничто по сравнению с моим призрачным обликом.

– Что случилось? – сердито спрашиваю я, мой голос срывается от потери и замешательства.

Изольда качает головой, её глаза расширяются от ужаса и зарождающегося понимания.

– Вода, это ловушка…

– Ловушка? Для чего?

– Для меня, – шепчет она, прижимая руку к груди, где под кожей светится слабый, почти невидимый знак. – Ты. Выйди. Это отнимает у тебя жизненную силу, усиливает нашу связь за твой счёт.

Я в ужасе смотрю на символ. Это сложный, переплетённый узор из линий и изгибов, который я не узнаю, но его злобный замысел очевиден безошибочно.

– Он когда-нибудь появлялся раньше?

Она качает головой, спотыкаясь о стенку душа.

– Убирайся, Уильям, пока это не поглотило тебя.

Я выскакиваю из душа, и она падает на пол. Я тоже чувствую себя опустошённым.

Тот, кто расставил ловушку, знал, что под воздействием потока я стал более плотным, и использовал это, чтобы высосать мою жизненную силу. Но кто и почему?

– Уильям, – произносит она едва слышным шёпотом. – Что это значит?

– Это значит, – выдавливаю я, ярость бурлит в моих призрачных венах, – что кто-то играет в очень опасную игру с нами обоими, и он об этом пожалеет.

– Твой убийца? – шепчет она.

Я не отвечаю ей. Я не могу. Я пытаюсь сохранить злую магию, которая раньше текла по моим венам. Однажды я напугал её, когда потерял контроль, и не хочу делать это снова.

Но уже слишком поздно.

Вода превращается в реки крови, и она кричит, выпрыгивая из воды, когда она обжигает её кожу, оставляя волдыри, когда злая воля сталкивается с её невинностью.

Отвернувшись от неё, я несусь по воздуху, через дверь спальни, в которой когда-то был заперт, и выхожу в ночь, оставляя за собой полосу разрушений, которая разбрасывает учеников и персонал, когда я слышу, как Изольда зовёт меня.

Глава 33. СИ-ДЖЕЙ

Моё отражение в зеркале в полный рост дробится и множится по мере того, как я теряю контроль. Тени вокруг меня удлиняются, реагируя на смятение, бушующее во мне, как лесной пожар. Драконья часть меня неспокойна, чешуя колышется под моей кожей волнами, которые я едва могу подавить.

События в тайной комнате Блэкриджа выбили меня из колеи больше, чем я хотел бы признать. Коллекционеры. Живые гримуары. Ужас Изольды, когда она поняла, что они хотели с ней сделать. На неё охотятся. Я понимаю эту часть больше, чем кто-либо другой.

Мой взгляд снова возвращается к зеркалу. Приложив минимум усилий, я мог бы изменить фокус и повернуть его так, чтобы оно показало мне комнату Изольды. Я мог бы проверить, в безопасности ли она, и убедиться, что призрачный ублюдок не воспользовался её уязвимостью.

Мои пальцы скользят по богато украшенной серебряной оправе, и от соприкосновения с ней исходит сила. Всего лишь шёпот воли, и я смогу увидеть её. Присматривать за ней. Защищать её.

Но я не могу. Пока что она закрыла на это глаза, но мы поговорим об этом, когда она будет готова противостоять моему вторжению в её личную жизнь.

Я падаю на кровать, уставившись в потолок. Дракон уже так близко к поверхности, что хочет всплыть, расправить крылья в этом царстве, где драконы – скорее миф, чем реальность. Давление за грудиной нарастает, боль, которая никогда полностью не утихает.

Какого чёрта я вообще здесь делаю?

Не здесь, в Серебряных вратах, а конкретно. Я знаю, почему я в этой странной академии монстров. Мои родители дали мне это совершенно ясно понять, когда протолкнули меня через межпространственный портал, едва успев собрать вещи.

Грёбаные Охотники. Я ненавижу их всеми фибрами души. Они схватили и пытали мою мать некоторое время назад, ещё до моего рождения. Убили её подопечную у неё на глазах, заставили её страдать так, что меня тошнит, и всё это время смеялись и шутили.

Иногда я ненавижу свою сестру за то, что она заставляет меня читать о жизни нашей матери.

За тысячу с лишним лет в мире было слишком много боли, слишком много мучений. Слишком много всего. Худший страх моих родителей воплотился в жизнь, они возродились. Наполовину вампиры, наполовину драконы. Я не первый в своём роде, вернувшийся в своё королевство, моя мать, в конце концов, одна из них, но они явно не усвоили урок, что никогда больше не прикасаться к Аквиле. Мой отец разорвал их на части, отправил в подполье на десятилетия.

И всё же.

Вот они, и мои родители не хотели рисковать. И вот я здесь. В мире, где никогда не бывает солнца, холодно, промозгло, не так роскошно, как я привык, и где полно существ, которые только и хотят, что драться.

Я сажусь прямо, разминаю плечи, чтобы снять напряжение от попыток не двигаться и не выдать себя. Это было бы в первый раз, и я слышал, что это неприятно, пока не привыкнешь. Кости ломаются, кожа трескается, мышцы растягиваются и восстанавливаются.

Одно удовольствие.

Или, во всяком случае, наоборот.

Но я раскрываю свои карты Изольде. Она, вероятно, не подозревает, кто я такой. У неё не было бы оснований думать, что я дракон, когда для неё это существо из книги.

Но она слишком проницательна, чтобы не заметить несоответствий. Телепортация. Манипуляции с зеркалом. Моменты, когда мои глаза становятся янтарём, когда дракон появляется на поверхности. Она систематизирует эти аномалии, выстраивая картину, которая не совсем соответствует представлениям о вампирах.

И что произойдёт, когда она соберет всё это воедино? Когда она поймёт, что я не просто ещё один высокомерный вампир, а нечто совершенно из другого измерения?

Где-то на этом пути Изольда Морворен стала важна для меня, и это всё усложняет. Я буду вынужден рассказать ей, и что тогда?

Охотники, которые выгнали меня из моего дома, тоже нашли бы её очаровательной. Вампирша-близнец, обладающая уникальной защитной магией. Они препарировали бы её, чтобы понять её силу, с таким же рвением, с каким Коллекционеры сдирали бы с неё кожу ради своих гримуаров.

Меня окружают коллекционеры редких существ.

Моё отражение в зеркале покрывается рябью, реагируя на моё волнение. Мне нужно взять себя в руки, прежде чем я разобью вдребезги все отражающие поверхности в комнате.

Спать. Мне нужно поспать. Завтра я смогу решить, что делать с Изольдой, с Коллекционерами и с моим собственным всё более шатким положением в Серебряных Вратах.

Я снимаю рубашку, обнажая замысловатые татуировки, которые покрывают мой торс, грудь, руки и шею. Большинству наблюдателей они кажутся декоративными, но на самом деле это отметки королевского дракона. Я не родился с ними, но они появились, когда я стал старше, показывая мою драконью природу.

Отметки слегка шевелятся, реагируя на моё беспокойство.

Я закрываю глаза и заставляю своё дыхание замедлиться, выполняя движения тела в технике тайцзи. Моя мама научила меня этому много лет назад, и я нахожу это полезным в такие моменты.

Как только напряжение начинает покидать моё тело, меня пронзает острый приступ страха. Что-то внешнее, чуждое, но в то же время очень знакомое.

Изольда.

Мои глаза резко открываются, все чувства внезапно обостряются. Страх усиливается, словно маяк, зовущий меня через всю академию. Неосознанно я сосредотачиваюсь на этом ощущении и телепортируюсь, мир вокруг меня расплывается и меняется.

Я материализуюсь в ванной Изольды, и на меня тут же обрушивается ошеломляющий запах крови. Не её, а чего-то испорченного, развращённого.

Металлический привкус несёт в себе нотки незнакомой магии и злобы.

Изольда стоит обнажённая в ванной, а из душевой лейки струится кровь. Тёмно-красная жидкость кажется живой, она шипит и испаряется там, где покрывает её кожу, оставляя на ней глубокие рубцы. Её глаза расширены от ужаса, рот открыт в беззвучном крике.

Я двигаюсь, не задумываясь, и тянусь к ней. Она прижимается ко мне, её кожа скользкая и обжигающе горячая. Кровь, приливающая к моим рукам, обжигает, как кислота, но я не обращаю внимания на боль, сосредотачиваясь только на ней, поворачивая её в своих объятиях и поглаживая затылок. Она прижимается щекой к моей обнажённой груди, и от её прикосновения оживают драконьи отметки.

– Уильям, – выдыхает она хриплым голосом.

– Где он? – требую я ответа, осматривая комнату в поисках призрака.

– Ушёл, – выдыхает она. – Он потерял контроль, когда понял, что произошло. Символ… – она слабо указывает на свою грудь. Под ключицами у неё светится сложный символ.

– Что это?

– Я не знаю, – она качает головой. – Мы с Уильямом были в душе, и внезапно он снова смог прикоснуться ко мне. Вода была пропитана водной магией, которая разрушала барьеры между жизнью и смертью. Но это была ловушка. Она истощала его, каким-то образом используя нашу связь.

Я изучаю символ более внимательно. Узор замысловатый, он определённо не из тех, что появляются естественным образом. Кто-то нанёс его на неё, и совсем недавно.

– Это не случайно, – бормочу я, обводя воздух над светящейся меткой, не прикасаясь к ней. – Кто-то отметил тебя.

– Когда? – шепчет она, прижимаясь ко мне всем телом.

– Это могло произойти в любое время с тех пор, как ты приехала. Прикосновение, лёгкое касание твоей кожи, даже прикосновение к заколдованному предмету, – я сжимаю челюсти, обдумывая возможные варианты. – Вопрос в том, кто имел к тебе доступ.

Кровь продолжает литься из душа, растекаясь лужицами по полу вокруг нас. Этот запах будоражит мою вампирскую натуру.

– Нам нужно увести тебя отсюда, – говорю я, легко поднимая её. Её влажная кожа скользит по моей груди, и я чувствую, как мои отметки реагируют на её близость, согреваясь под её прикосновениями.

Я несу её в спальню, хватаю полотенце, чтобы обернуть вокруг неё. Как только мы выходим из ванной, кровь перестаёт течь. Внезапная тишина звучит едва ли не хуже, чем шум потока.

– Это должно было сработать, когда Уильям станет материальным, – говорит она, теперь её голос звучит увереннее. – Кто-то хотел осушить его через меня.

– Или осушить тебя через него, – мрачно возражаю я. – Символ может работать в обоих направлениях.

Она опускает взгляд на отметину на своей груди, которая выцвела до тускло-серого цвета.

– Я об этом не подумала, – её взгляд встречается с моим. – Чёрт.

– Да. Где он сейчас?

– Он был в ярости. Он ушёл.

– Я должен найти его.

– Нет, останься со мной, – шепчет она, опуская меня на кровать. – Останься со мной, пожалуйста.

Нет ни одного события или существа, которое могло бы помешать мне заползти к ней в постель и заключить её в свои объятия.

Она прижимается ко мне, кладёт голову мне на грудь. Драконьи отметки реагируют на её присутствие так, как я никогда раньше не замечал, как будто они что-то в ней распознают.

– Твои татуировки двигаются, – шепчет она, выводя кончиком пальца один из замысловатых узоров на моих рёбрах.

Я напрягаюсь.

– Изольда…

– Это не просто татуировки, не так ли? – её голос мягкий, скорее любопытный, чем обвиняющий. – Они как-то образом живы. Связаны с той стороной тебя, которую ты держишь в секрете.

Я смотрю ей в глаза.

– Сейчас это не важно.

Отметки под её пальцем вспыхивает золотым светом, и она, задыхаясь, отдёргивает руку. Но вместо страха я вижу в её глазах удивление. Её губы приоткрываются, и она проводит рукой по моей груди, по рельефным мышцам пресса и быстро расстегивает пуговицу на моих брюках.

– Изольда.

– Сейчас, Си-Джей. Я хочу этого сейчас.

– Почему?

Она моргает.

– Почему?

– Почему сейчас? Почему со мной? – мне нужно знать, даже если ответы убьют меня.

– Я хочу тебя. Это неизбежно. Судьба каким-то образом неразрывно связывает нас. Жаль, что у меня нет ответов на все твои вопросы, но пока этого достаточно.

– Как только я лишу тебя девственности, Изольда, я не смогу вернуть её обратно. Ты уверена, что хочешь, чтобы это был я, а не кто-то из них? – я неопределённо указываю на окно.

Её рука застывает на моей груди, и она смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами.

– Я хочу, чтобы это был ты, потому что, когда я с тобой, я чувствую себя живой, как никогда раньше. Потому что с тобой я чувствую себя сильной и защищённой одновременно. Потому что, даже когда ты ведёшь себя как высокомерный засранец, ты видишь во мне нечто большее, чем просто редкое создание, которое нужно коллекционировать.

Её слова задели меня за живое. Драконьи отметки пульсируют под её прикосновениями, отзываясь на искренность в её голосе.

– И потому, – продолжает она, понизив голос до шёпота, – когда я думала о том, что умру сегодня, о том, что стану одной из тех живых гримуаров, то больше всего меня пугала не боль и не сознание, навеки запертое в ловушке. Это была мысль о том, что я никогда не испытаю ничего подобного. Никогда не смогу выбрать, кому я отдамся. Никогда не смогу получить такой опыт с тобой.

Я беру её лицо в ладони, большими пальцами провожу по её скулам.

– Изольда…

– Не смей меня отговаривать, – перебивает она. – За меня уже достаточно людей принимали решения. Это моё дело.

Яростная решимость в её голосе пробуждает во мне что-то первобытное, что-то глубокое, что-то, что признаёт её моей на всех важных уровнях.

Я не жду, пока она снова даст своё согласие. С тихим рычанием я накрываю её тело своим и срываю с неё полотенце. Она всё ещё вся в крови, но от этого всё становится ещё слаще.

– Моя, – говорю я, прежде чем поцеловать её с такой страстью, что она отвечает, проводя руками по моей спине.

Она впивается ногтями в мою кожу, вызывая рычание из глубины моей груди. Её ноги обвиваются вокруг моей талии, притягивая меня ближе. Стоит мне только подумать, и я оказываюсь голым. Ещё больше магии моей матери перешло ко мне.

Она задыхается, и я покрываю поцелуями её шею, ощущая на коже вкус запёкшейся крови. Мои клыки жаждут вонзиться в неё, заявить на неё права самым первобытным образом, но я сдерживаюсь. Этот момент посвящён ей, я хочу дать ей то, что она выбрала. Отметки на моём теле вспыхивают золотистым светом, отбрасывая мерцающие тени по комнате, когда я опускаюсь ниже, обводя языком изгиб её груди.

Изольда прижимается ко мне, с её губ срывается гортанный стон, когда я завладеваю одним соском, терзая его зубами. Её руки дёргают меня за волосы, требуя большего, пока я терзаю её. Воздух наполняется запахом её возбуждения и медным привкусом крови, от которого у меня кружится голова.

Опускаясь, я прокладываю дорожку вниз по её животу ртом и языком, пока не достигаю её киски. Я широко раздвигаю её, желая увидеть это невинное влагалище, которое скоро будет разорвано моим. Я останавливаюсь, наслаждаясь этим необузданным, первобытным зрелищем, прежде чем погрузиться в неё и поглотить.

Крик вырывается из её горла, когда мой язык ласкает её клитор, грубо кружа, прежде чем опуститься ниже. Её бёдра прижимаются к моему лицу, но я прижимаю её к себе, наслаждаясь ею, как изголодавшийся мужчина. Её вкус опьяняет, сводя меня с ума. Я мог бы поглощать её вечно, слушая её крики и чувствуя, как содрогается её тело, когда её настигает кульминационный момент.

– Си-Джей, – шепчет она. – Пожалуйста…

– Прежде чем я сделаю это, прежде чем лишу тебя девственности, знай, Изольда. Это навсегда. Я происхожу из очень короткого рода собственнических и одержимых мужчин, которые готовы сжечь мир дотла ради своей женщины и любого другого мира, который угрожает ей. Я буду защищать тебя до последнего вздоха, если до этого дойдёт. Тебе никогда не придётся беспокоиться о моих чувствах, потому что я для тебя открытая книга. Если захочешь что-нибудь узнать, просто спроси. Я сделаю тебя своей, сделаю своей женой, когда ты будешь готова сказать «да». Я назову тебе свою фамилию, зная, что ты будешь кричать от моего имени целую вечность, когда я буду доставлять тебе удовольствие, любить тебя, трахать и требовать тебя всеми возможными способами. Ты будешь моей душой и телом, пока мы оба существуем, – её глаза расширяются от глубины моих слов, от откровенности, которой я никогда не делился ни с кем. Но я ещё не закончил. – Я буду на твоей стороне против Коллекционеров, против любого, кто угрожает тебе. Я позволю тебе поддерживать твои отношения с ангелком, но как только я это сделаю, пути назад не будет. Ты моя, а я твой. Навсегда. Ты понимаешь, на что соглашаешься?

– Да, – выдыхает она ровным голосом, несмотря на всю серьёзность того, что я только что рассказал. – Я понимаю. И я хочу этого. Я хочу тебя, Си-Джей. Всего тебя, кем бы ты ни был.

Последняя нить моей сдержанности лопается.

Я направляю свой член к её киске, скользя головкой по её скользкому клитору, чувствуя, как она разгорячена.

– Посмотри на меня, Изольда. Я хочу видеть твои глаза, когда сделаю тебя своей.

Она встречается со мной взглядом, в этих сверкающих голубых глубинах борются доверие и желание. Я медленно вхожу в неё, чувствуя, как её тело сопротивляется, а затем уступает.

Она задыхается, её когти впиваются мне в спину, когда я врываюсь в неё, и её вампирша выходит поиграть.

– Дыши, – шепчу я ей на ухо, оставаясь совершенно неподвижным, пока её тело приспосабливается. – Просто дыши, моя сладкая.

Когда она кивает, я двигаюсь, проникая глубже в неё, пока она хнычет от моего вторжения.

Я мягко толкаюсь, и она вскрикивает, её тело напрягается, когда боль смешивается с удовольствием. Я стою совершенно неподвижно, позволяя ей привыкнуть к вторжению, борясь с первобытным желанием грубо заявить на неё права.

– Ты идеальна, – шепчу я ей в шею, проводя клыками по её разгоряченной коже. – Ты чертовски идеальна, Изольда.

Её дыхание постепенно замедляется, и она в порядке эксперимента двигается подо мной. Это лёгкое движение выводит меня из-под контроля.

– Ещё, – выдыхает она хриплым от желания голосом.

Я слегка отстраняюсь, затем снова вхожу, на этот раз глубже. Она стонет и выгибает спину.